День одиннадцатый. Лава, сто семьдесят девятая миля

Эми пыталась не отставать от группы, пока они шагали по тропке наверх, но ступни у нее так распухли, что на каждом шагу она морщилась. Девушке казалось, что она идет босиком по кактусам. Скалы были горячими, тропинка заросла колючими кустами, цеплявшимися за ноги. Эми достигла маленькой площадки и остановилась. Лена была права – Лава вовсе не казалась такой уж большой. Судя по тому, что накануне рассказывал Митчелл, Эми ожидала увидеть нечто размером с Ниагару. А Лава походила на любой другой порог, разве что немногим шире.

Потом она увидела белый плот, пробиравшийся сквозь хаос волн, – он врезался в вертикальную водяную стену, и Эми обратила внимание на то, что высота вала равна длине плота.

О Господи!..

Питер, ушедший наверх вместе с остальными, теперь спускался по тропе к ней.

– Поднимись и посмотри сверху, – посоветовал он. – Оттуда лучше видно. Эй, ты в порядке?

Эми не хотела жаловаться на ноги. Вообще не хотела привлекать к себе внимание. Она скрестила руки на груди. Грудь тоже болела.

– Ну и где этот дурацкий Край, или как его?

Питер указал на длинную неровную полосу – там темная спокойная вода превращалась в белый пенящийся хаос.

– Темная часть – это и есть Край, – объяснил Питер, – а белое, внизу, – «бочка».

– «Бочка» – это то самое место, куда нам не надо?

– Меньше всего на свете мы хотим попасть в «бочку». Даже если ты умеешь плавать. Я, например, умею. Если помнишь, я научился здесь. Но в «бочке» я плавать не хочу…

– Я просто хочу поскорее преодолеть Лаву, – объявила Эми. – Здесь слишком жарко.

– Сколько кадров у тебя осталось?

Эми вытащила водонепроницаемый фотоаппарат из сумки. Он был ярко‑желтый, в твердом пластмассовом чехле, с синей резиновой лентой.

– Семь.

– Послушай, Лава больше, чем я думал. Времени будет не много. Джей‑Ти сказал, двадцать секунд. Если успеешь снять Митчелла – отлично. Если нет – ничего страшного. У нас и так уже уйма прекрасных снимков.

– Я непременно хочу снять его на Лаве, – сказала Эми. – Он всю поездку об этом твердил. Митчелл на носу – это будет лучшая фотография.

– Ну ты и стерва! – с гордостью произнес Питер.

– Спасибо!

На берегу Джей‑Ти собрал путешественников и потребовал внимания. Группа замолчала.

– Итак, – объявил он, глядя вокруг. – Судя по всему, никаких сюрпризов. Вокруг Лавы всегда много шума. И не зря. Лава – серьезная штука. Но я хочу, чтобы все сохраняли спокойствие. Не теряйте голову. Слушайте Эбо. Дикси. Меня.

– А где поплывет Миксер? – спросил Сэм. Он прыгал с ноги на ногу. Утром пес, к огромной радости мальчика, плыл с ним.

– Со мной, – ответил Джей‑Ти.

– А кто еще на вашем плоту?

– Руфь, Ллойд, Эми и Митчелл.

Сэм перестал прыгать.

– И кто же будет держать Миксера?

– Видимо, Митчелл, – ответил Джей‑Ти.

– Я?! – в ужасе переспросил тот.

– Да, – сказал Джей‑Ти. – Вы сидите впереди, поэтому будете отвечать за собаку.

(Вот способ усложнить ситуацию до предела, подумал он.)

Но Митчелл мрачно кивнул.

Джей‑Ти снова посоветовал всем проверить спасательные жилеты. Путешественники торжественно разошлись по плотам, пока гиды стояли по колено в воде и сматывали веревки. Стоящие у берега плоты отчаливали в порядке негласной очереди, и группа Джея‑Ти ждала.

Когда Эми, Митчелл, Руфь и Ллойд сели, Джей‑Ти оттолкнулся.

– Итак, – сказал он, пробираясь на свое место, – главное – пригибаться пониже и держаться покрепче. – Джей‑Ти потуже затянул тесемку очков. – И слушайте в оба уха! Как только свернем направо, через две секунды я крикну: «Волна!»

– Что это значит? – спросила Эми.

– Огромный противоток. Короче, когда я крикну: «Волна!» – пригибайтесь, а потом немедленно начинайте черпать. Я сказал – немедленно. Ведрами. Даже не возитесь с насосом, времени не будет. Черпайте как черти. Потом будет еще одна волна, а потом мы проскочим. Все вместе займет двадцать секунд. Не сложно запомнить. Эми, повтори – что ты будешь делать?

– Держаться. Пригнусь, когда вы скажете: «Волна», – а потом начну черпать воду.

– Вот что мне нравится. Пассажир, который меня слушает.

– А что делать с собакой? – поинтересовался Митчелл. – Держать ее за ошейник? Или за поводок? Что мне делать?

Пес терпеливо сидел в ногах у Джея‑Ти.

– Зажмите его между ног, как можно крепче, – ответил тот и подтолкнул Миксера. – А ну иди к Митчеллу.

– Поди сюда, пес, – сказал Митчелл. – Только не укуси меня еще раз. Я хороший.

Он неловко протянул руку. Джей‑Ти снова подтолкнул собаку. Он знал, что пытается проделать невозможное, но иного выхода не было. Руфь и Ллойд не вариант, а Эми… что же, он помнил, как она скользила по плоту, когда преодолевали Кристалл. Девочке придется держаться обеими руками, что есть сил.

– Некогда таить обиды, – обратился Джей‑Ти к Миксеру. – Иди же.

Пес подошел к Митчеллу, обнюхал руку, застучал хвостом, а потом уселся.

– Обхватите его ногами, Митчелл, – сказал Джей‑Ти, – и прижмите к себе, как будто это женщина.

Митчелл нервно засмеялся, но все‑таки крепко обхватил пса.

– Ну и где эта ваша волна? – спросил он, вытягивая шею.

– Отсюда не видно. – Джей‑Ти взялся за весла. – Увидите ее, только когда мы окажемся в самой ее середине.

– Хотите, чтобы я был впередсмотрящим? Лишняя пара глаз не помешает.

– Нет, Митчелл. Я хочу, чтобы вы сидели и держались, как и все остальные. Удерживайте собаку между ног. Руфь? Ллойд? – Он обернулся к ним. – Вы сидите в соответствии с предписаниями?

– Слава Богу, сегодня я уже сходил в туалет, – сообщил Ллойд, нахлобучивая шляпу.

Руфь взглянула на Джея‑Ти и пожала плечами.

– Готовы? – спросил гид.

– Готова, – ответила Дикси.

– Готов, – подтвердил Эбо.

– Тогда понеслись.

Эми, примостившаяся на носу плота, пригнулась и съежилась. Она была рада вырваться из окружения горячих черных скал и вновь оказаться на воде: постоянная лужа на дне плота приятно холодила распухшие лодыжки.

Ей не было страшно. Джей‑Ти знает, что делает. В конце концов, он проходил этот порог сто двадцать четыре раза.

– Все крепко держатся? – спросил гид. – Ведерки у всех под рукой?

Эми надела чехол с фотоаппаратом на запястье и ухватилась за веревку, заслоняя камеру от глаз Джея‑Ти. Пальцы левой руки она запустила под переплетение ремней.

Митчелл наблюдал за ней.

– Натянуты как гитарные струны! – воскликнул он. – Ух ты! Ого! Поехали! Вон и Лава!

Эми заподозрила, что Митчеллу неуютно в ее присутствии, – возможно, потому, что она такая полная. Митчелл тем не менее пытался скрасить ситуацию жизнерадостной болтовней.

– Погляди‑ка на парня! – воскликнул он.

– На кого?

– На Сэма.

Эми оглянулась на второй плот и увидела Сэма, сидевшего в середине, сразу же за Питером. Он держался прямо, точно солдат, рукава рубашки застегнуты, а тесемка шляпы затянута так туго, что врезалась в тощую шею.

– Неплохие достижения для мальчишки, в первый день потерявшего сандалию, – сказал Митчелл. – Хорошо, что сегодня ему позволили грести. Он запомнит этот спуск на всю жизнь. Ей‑богу, он заслужил право хвастать перед соседскими ребятами.

Эми очень хотелось сфотографировать Сэма и Питера, но она стремилась скрыть от Джея‑Ти, что у нее наготове фотоаппарат. Она не желала, чтобы и Митчелл об этом знал, иначе потребует, чтобы она его сфотографировала. Бог весть почему, но Эми считала, что сделанный легально снимок утратит ценность и значение. Его нужно сделать скрытой камерой.

Эми надеялась застичь Митчелла в самый опасный момент, на фоне пены и брызг. Она решила, что снимок в профиль наилучшим образом запечатлеет всю его гордыню. Морской волк. Капитан Митчелл. Может быть, потом удастся пририсовать ему другую шляпу. Что там носил Джон Уэсли Пауэлл?

Джей‑Ти греб вдоль берега, поскрипывая веслами. Плот Эбо шел впереди, Дикси плыла сзади. Высоко над головой, с раскаленных скал, на реку глазела очередная компания туристов. Первый плот начал набирать скорость, и тут внезапно Эбо издал крик. Все шесть человек подались вперед, мелькнули весла, плот сначала ухнул вниз, потом задрал нос, затем опасно закачался с боку на бок и исчез среди пены. Эми не могла понять, все ли с ними в порядке. Она не слышала ничего, кроме возрастающего рева воды. Интересно, каким образом Джей‑Ти успеет понять, что Эбо спустился благополучно, прежде чем настанет их очередь?

Она настала. Эми пригнулась еще ниже, а потому не видела ничего, кроме темной воды, а рев с каждой секундой становился все оглушительнее. Повернуть обратно было невозможно, они могли плыть только вперед, обреченные на спуск, хотелось им того или нет. Внезапно это показалось Эми крайне символичным, она почувствовала, что река делится с ней древней и простой мудростью, понятной лишь тем, кто пройдет по языку Лавы.

Рядом с ней Миксер счастливо пыхтел и ухмылялся, сидя между коленями Митчелла. Эми взглянула на своего соседа. Она поняла, что нужно фотографировать сейчас, прежде чем плот покатится вниз. Получится идеальный снимок: маленькая голова Митчелла и криво сидящий оранжевый жилет.

Они набирали скорость, и Эми поняла, что у нее есть лишь несколько секунд. Она быстро выхватила фотоаппарат, почти легла и прищурилась в видоискатель.

Снимок действительно получился великолепный.

Впоследствии Джей‑Ти задавался вопросом, не упустил ли он что‑нибудь, когда давал инструкции. Он, кажется, приказал всем держаться. Двумя руками. Как можно крепче.

Разве нормальный, разумный человек не в состоянии понять, что невозможно одновременно держаться и фотографировать, если только у него не три руки?

Неужели все нужно разжевывать?..

Руфь каждый раз переживала это на Лаве. Она неизменно издавала булькающий звук, исходивший откуда‑то из недр живота, когда на нее обрушивалась волна. Холодная, мощная, бьющая точно в цель – водяная стена посреди реки. Руфь кричала, кричала, кричала – а потом схватилась за ведро и начала черпать.

Митчелл стискивал пса между ног так сильно, что боялся раздавить бедное животное. И все же, когда плот наклонился вперед, он не сумел удержать Миксера – и тот выскользнул, как только Митчелл переставил ногу, чтобы удержать равновесие.

Больше он его не видел.

Глава 39

День одиннадцатый. Лава

Сьюзен была в таком восторге от возможности грести на Лаве, что забыла обнять Эми, перед тем как разойтись с дочерью по разным плотам. Когда она вспомнила об этом, порог уже приближался, и Сьюзен выругала себя за суеверия. Материнские объятия не гарантируют безопасность Эми. Девочка сама должна о себе позаботиться.

За кромкой порога река превращалась в бешено кипящее море. Сидя на носу плота, слева, Сьюзен уперлась ногой в крепление и взглянула на Питера, расположившегося напротив. По правилам, нужно было ждать команды Эбо, но Сьюзен доверяла глазам больше, чем ушам.

И все‑таки команда прозвучала громко и отчетливо.

– Вперед! – крикнул Эбо, и Сьюзен уверенным движением глубоко погрузила весло в бурливую черную воду. Они преодолели первую волну противотока, вслепую работая веслами. «Хорошо, – подумала Сьюзен. – Мы справимся».

А потом плот полетел прямо на водяную стену.

В прошлые разы, на больших порогах, им удавалось пробиваться сквозь волны. Но сегодня противоток на Лаве их захлестнул. На путешественников обрушился мощный каскад. Сьюзен завизжала – сила удара, казалось, грозила переломать ей кости. Плот не двигался ни вперед, ни назад. Сьюзен почувствовала себя совершенно беспомощной. Как только она погружала весло, течение его выталкивало. Поэтому, опасаясь выронить весло или вывихнуть руку, Сьюзен просто покрепче ухватила его, пригнулась и оставила все попытки грести.

– Не останавливайтесь! Гребите! Вперед! – надрывался Эбо. Его голос доносился откуда‑то сверху, как будто он стоял над Сьюзен, – возможно, так оно и было, поскольку она понятия не имела, в какую сторону накренился плот. Потом они во что‑то врезались и волна ослабла – теперь вода просто плескала Сьюзен через плечи. Плот опять наклонился. Почувствовав, что нога выскользнула из крепления, она лихорадочно уперлась вновь.

– Вперед! – орал Эбо. – Гребите изо всех сил!

А потом, призвав на помощь силы, о существовании которых она не подозревала, Сьюзен выпрямилась, снова погрузила весло в воду, приняв следующую волну в лицо, и обнаружила, что обрела одновременно и равновесие, и спокойствие. Женщина делала гребок за гребком среди набегающих волн и в какой‑то момент почувствовала сопротивление, подсказывавшее, что ее усилия не напрасны: она помогает управлять плотом, выводить его из хаоса, на гладкую черную воду.

Послышались дружные возгласы одобрения.

– Дева Тумана! – орал Эбо, прыгая на плоту точно ребенок. – Вы молодцы, черт возьми!

– Я думал, что сейчас утону! – отозвался Сэм.

– Сколько было воды! – ужаснулся Марк.

– Сотни ведер! – крикнула Эвелин. – Сотни, сотни ведер!

Сьюзен посмотрела вверх по течению. Снизу Лава казалась открытым водосливом огромной запруды. Неужели они действительно преодолели этот порог?

Сэм спросил, можно ли втащить плот наверх и прокатиться еще разок.

– Конечно, можно, – ответил Эбо. – Если ты не прочь сначала разгрузить его, а потом погрузить.

– Серьезно? – спросил Сэм.

– Я никогда не говорю серьезно. Ты еще не понял? А теперь все смотрите на Джея‑Ти, – сказал Эбо.

Бурное, точно в парке развлечений, веселье утихло, когда путешественники увидели, как плот Джея‑Ти исчез среди волн. Он мелькнул, потом снова пропал. Зрители видели лишь изредка мелькавшие оранжевые жилеты. «Держись, Эми», – подумала Сьюзен.

А потом, точно морской зверь, плот Джея‑Ти возник среди пены; гид полусидя работал веслами.

– Что он кричит? – спросила Эвелин.

Сьюзен ничего не слышала. Туристы, стоявшие выше по течению, бросились по тропке к берегу. Внезапно раздался глухой стук по корме плота – Эбо прыгнул на свое место.

– Человек за бортом! – заорал он. – Весла на воду! Гребите!

– Кто упал? – крикнул Сэм.

Сьюзен пыталась разглядеть розовую бейсболку дочери. Плот Джея‑Ти так трясло, что она ничего не видела.

– Вперед! Левый поворот! Стоп! К черту! Левый! Смотрите на Питера, смотрите на него! Вперед! Стоп!

Противоречивые приказы сыпались так быстро, что Сьюзен, как ни старалась, не успевала. Им нужно было преодолеть водоворот, эту своеобразную границу между двумя сильными и хорошо заметными течениями, два потока фактически налетали здесь друг на друга. Но гребли все неуклюже, и каждый раз, когда плот приближался к водовороту, его затягивало и волокло обратно, вверх по реке. Сьюзен все время пыталась взглянуть на плот Джея‑Ти и убедиться, что Эми в порядке.

– Не смотрите на Джея‑Ти! – кричал Эбо. – Гребите! Гребите! Сильнее!

Каким‑то чудом у них открылось второе дыхание, и, сделав три дружных гребка, они прорвались. Плот полетел вперед, обернулся вокруг своей оси и вскоре уже плыл по течению. Эйфория тут же миновала. Их несло по одной из самых коварных рек в мире, и неудивительно, что кто‑то свалился за борт, однако Сьюзен всячески уверяла себя в том, что это не Эми, – вероятно, Руфь или Ллойд, они стары, слабы и, должно быть, переоценили свои возможности…

А потом она увидела нечто розовое, прыгавшее на волнах в двадцати футах от нее.

Питер тоже это увидел. Он потянулся веслом как только мог далеко, после некоторых усилий подхватил бейсболку Эми и бросил на груду снаряжения, сваленного на середине плота.

Глава 40

День одиннадцатый. Лава

Первое, что испытала Эми, соскользнув с плота, было внезапное исчезновение знакомых шумов. Вокруг были сплошь пузыри – серые и белые, большие и маленькие, они вращались, словно в своего рода галактике. Кто‑то ухватил ее за лодыжку, а потом, кто бы это ни был, он разжал пальцы, Эми побарахталась еще немного и сумела вырваться на поверхность. Плот исчез. Она осмотрелась по сторонам и попыталась не поддаваться панике.

Прямо перед ней возвышалась гигантская стена воды высотой в два этажа и шириной в улицу.

Эми понеслась, кружась, барахтаясь и болтаясь, вниз, в черную дыру. Она чувствовала себя Алисой, летящей по кроличьей норе. Она понятия не имела, где верх и где низ, девушка ударилась ногой обо что‑то острое и увидела яркую вспышку. Что‑то ударило ее в живот, а потом перевернуло и стукнуло в спину. Эми отчаянно нуждалась в воздухе, но едва она вынырнула на поверхность, посреди волн, задыхаясь и глотая воду, как ее засосало обратно. Легкие, лишенные воздуха, страшно болели, и это было настолько мучительно, что Эми согласилась бы втянуть в себя что угодно: воду, воздух, свет, пары ртути, – лишь бы наполнить их и умерить боль.

«Все. Я больше не могу удерживать дыхание».

Девушка уже приготовилась отдаться этому порыву и вдохнуть галлон холодной воды, когда какая‑то сила ухватила Эми за ноги, несколько раз перевернула и потащила вниз, туда, где прежде не бывало ни одно человеческое существо. Уже не кроличья нора, а преисподняя – глубокая, темная, бездонная. Внутренняя паника сменилась ужасом, и в это мгновение какая‑то похожая на паука черная тварь оплела длинными мускулистыми щупальцами ее крошечное тело.

Вот что такое смерть, подумала Эми, прежде чем потеряла сознание.

Она так и не узнала, что случилось потом. Может быть, вспышка света. Может быть, одинокий пузырек, лопнувший по пути к поверхности. Что бы там ни было, вода сделалась серой вместо черной, а потом белой. Не обращая внимания на боль в легких, в животе, в ноге и в голове, Эми брыкалась, боролась, отталкивала воду и, наконец, вырвалась на поверхность – неровный шум, наполнивший уши, как будто исходил от стада диких зверей, а не из ее собственной трахеи, когда она вдохнула первую порцию воздуха.

Никогда и ничто еще не казалось девушке столь сладким.

Лишь после второго вдоха она вспомнила инструкции Джея‑Ти. «Поищи взглядом плот, – говорил он, – подними ноги и откинься назад». Эми поискала плот, какой‑нибудь плот, но не увидела ничего, кроме размытой береговой линии, качавшейся туда‑сюда. Вздыбилась очередная волна, и Эми испугалась, что сейчас ее снова утянет вниз. Но это была относительно маленькая волна, поэтому девушка осталась на поверхности – единственный раз, когда полнота ей помогла (не считая того случая в бассейне, когда все сказали: «Посмотрите, как Эми держится на воде, она так легко плывет», – и Эми очень гордилась собой; ей было всего семь, и она понятия не имела, что держит ее на плаву, но, разумеется, Сьюзен знала и, кажется, смутилась, но не призналась в этом, когда Эми спросила…).

Алая вспышка.

Оно пропало, а потом возникло рядом с ее лицом – серебристое весло, рука в черной перчатке, седая борода и желтый шлем. Человек что‑то кричал, одновременно гребя, но Эми не понимала его. Потом он схватил девушку за руку и помог за что‑то уцепиться. У Эми достало сил повиснуть, и так они рассекали волны – берег перестал качаться, показался толстый белый борт плота, и множество рук ухватились за ее спасательный жилет и потянули. Наконец ее вытащили на плот и позволили безжизненно сползти на середину, где, посреди ведер, ремней, плавающих пузырьков с солнцезащитным кремом и путаницы волосатых ног, Эми запрокинула голову и закашлялась.

И никак не могла остановиться.

Глава 41

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: