День одиннадцатый. Река ниже Лавы

Джил стояла на солнцепеке. Колени у нее ныли от неудобной позы, во рту пересохло. Она коснулась плеча Питера и жестом попросила отойти в сторонку.

Во время поездки Джил заметила странную дружбу Питера и Эми. Она помнила первое знакомство с Питером во Флагстаффе, вечером накануне отплытия, и обратила внимание на его высокомерное поведение со всеми, включая Эми. Джил ушла, гадая, сумеет ли сохранять терпение в течение двух недель, общаясь с этим нахалом, которого явно больше интересовал секс, чем красоты природы: она отчетливо увидела разочарование на лице парня, когда тот огляделся и увидел Эми, Эвелин, Сьюзен, Джил, миниатюрную Лену и старушку Руфь.

Поэтому Джил даже не предполагала, что Питер будет проводить столько времени с Эми. Она не подозревала, что он сумеет подружиться с девушкой, при взгляде на которую, честно говоря, секс приходит в голову в последнюю очередь.

Питер стоял, опустив глаза, и внимательно слушал.

– Эми тебе что‑нибудь говорила? – спросила Джил.

– У нее случались эти боли, – признал он. – Я хотел кому‑нибудь сказать, но Эми запретила.

Джил посмотрела через плечо Питера и увидела, что Эми снова легла на бок. Она пожалела, что оставила наручные часы в сумке. Было бы небесполезно засечь время схваток, но для этого нужны часы, – после десяти дней на реке Джил перестала доверять собственному ощущению времени.

– Это не просто боли, – сказала она.

– А что?

– Она рожает.

Джил подождала, пока до Питера дойдет. Но вместо того чтобы нервно шарахнуться, парень сложил руки на груди и серьезно кивнул, как будто ничуть не удивился.

– Вы уверены?

– Я дважды через это проходила. Уверена.

– Я подозревал, что это не просто боли, – сказал Питер. – Но мне и в голову не приходило, что Эми беременна. Вы уже сказали Джею‑Ти?

Оба посмотрели на гида, внимательно слушавшего Митчелла, – тот взволнованно говорил и жестикулировал.

– Нет, – ответила Джил. – Но сейчас же скажу. Я подумала… может быть, ты объяснишь Эми, в чем дело?

– Она не знает?!

– Если бы она знала, то не пришла бы в такой ужас, – сказала Джил и тут же оговорилась: – То есть, конечно, она бы испугалась, но… Питер, она понятия не имеет, что беременна. Поверь.

Питер был ошеломлен.

– Как такое может быть? Я думал, у беременных заканчиваются месячные. А еще у них… растет живот.

– Да, это очень странно, но так оно и есть, – ответила Джил. – Когда девушке всего семнадцать, она может и не следить за регулярностью месячных. А если ты очень крупная, то порой просто не замечаешь некоторых деталей. Двадцать лет назад в нашей школе была девочка – как и Эми, очень полная. И она не знала. Ей‑богу, не знала. А потом, в один прекрасный день, пошла в туалет, на перемене между математикой и биологией…

– Я понял, – перебил Питер.

– Так бывает, – закончила Джил.

– И… скоро? То есть… когда Эми родит?

– Не знаю, – призналась Джил. – Не думаю, что очень скоро. Хотя – может быть. Не знаю.

– И что нам теперь делать?

– Джей‑Ти вызовет по рации помощь. Нужно отправить Эми в больницу. А мы тем временем будем следить, чтобы она лежала спокойно, и постараемся замедлить процесс. И я хочу, чтобы ты ей сказал. Ты ей нравишься.

Питер почесал в затылке.

– Из всех возможных вариантов… – пробормотал он. – Ну ладно.

– Только представь, каково это будет для Сьюзен, – утешила его Джил.

Питер вернулся туда, где, приподнявшись на локтях, лежала Эми. Девушка вытянула ноги – полные, в ямочках, – и он старался смотреть на нее так, как будто ничего не изменилось, но тщетно. Питер пожалел, что ничего не сказал Джею‑Ти о болях, но также понял, что нет смысла ругать себя. Как только эта мысль приходила ему в голову, он щипал себя за руку. Сильно. Фокус, которому Питер научился у психолога, когда пытался утешиться после разрыва с «мисс Огайо». «Ущипни себя, как только подумаешь о ней, – и отвлечешься».

– Кит всплыл на поверхность, – драматически сказала Эми, отчаянно пытаясь сесть.

– Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво.

Питер взглянул на Лаву. Порог казался маленьким, далеким и нестрашным. Ему предстояло выполнить нелегкую миссию, и он не придумал иных вариантов, кроме как сказать прямо:

– Джил считает, что ты вот‑вот родишь.

Эми отвела взгляд, как будто что‑то вспоминала.

– Прости, – наконец сказала она бодрым голосом, – но, кажется, ты заявил, что у меня будет ребенок. Я ослышалась, наверное?

– Нет. Я именно так и сказал, – ответил Питер. Он подождал. – Это правда?

– Э… нет.

– Джил утверждает, что у тебя схватки.

– Какие могут быть схватки, если я не беременна?

– А ты не беременна?

– Нет, – ответила Эми. – Я не беременна. Посмотри на меня. Я похожа на беременную? Э… не отвечай. Конечно, похожа, но я всегда так выгляжу. Я не беременна, – сказала она, подчеркнув это слово.

Питер пожалел, что Джил выбрала вестником именно его. Этим должен был заняться Джей‑Ти. Он руководитель группы, ему принадлежит вся власть. Он мог бы приказать им преодолеть Лаву на досках, и путешественники бы это сделали – вот насколько они ему доверяют.

Питер посмотрел на плоты, где Джил разговаривала с гидами. Одной рукой она упиралась в бедро, другой заслоняла глаза, беседуя с Джеем‑Ти. Гид посмотрел на Эми, и Питер почувствовал, что ему хочется загородить девушку ширмой. Она заслужила уединение в этом абсолютно открытом месте. Он передвинулся, чтобы загородить им обзор.

– Наверное, это потому, что у тебя перемежающиеся боли, – продолжал Питер. – Джил сказала, что пощупала твой живот. Она говорит, на ощупь он точно такой же, как у нее, когда она носила Сэма и Мэтью. Ведь Джил рожала дважды, – добавил он, как будто это был решающий довод.

Но Эми как будто снова унеслась в иное измерение – точнее, напомнил себе Питер, у нее опять начались схватки.

– Кажется, у тебя снова схватки, – сказал он.

Эми застонала.

Питер видел роды только в кино.

– Дыши, – посоветовал он.

Но Эми задержала дыхание. Не зная, что еще делать, Питер взял ее за руку, и девушка стиснула пальцы так сильно, что чуть не переломала ему кости. Питер приготовился внушить Эми, что она действительно рожает, но, как только схватки закончились, девушка села и сплюнула на песок. Она попыталась встать, оттолкнувшись руками, но не смогла.

– Чертовщина какая‑то, – выдохнула она. – Я вообще жалею, что тебе сказала.

– Джил сама догадалась, – возразил Питер. – Я ни при чем.

– Дай мне леденец, – прошептала Эми.

Питер удивлялся сам себе, отчего вообще он занимается этим. Что у него общего с Эми? Он имеет полное право уйти и подурачиться с Эбо и Дикси – пусть Сьюзен сама позаботится о том, что происходит (в конце концов, она мать девушки). Возможно, Джил ошиблась. Кто сказал, что она все знает?..

Но с другой стороны, тот же самый Питер каждую субботу приходил к матери и поливал пионы, чистил гриль, выбрасывал сгнившие в холодильнике овощи, забирал в аптеке лекарства и убеждался, что у нее достаточно продуктов на месяц. Возможно, Питер и жаловался порой, но все‑таки это делал, потому что матерям нужно помогать.

Почему «мисс Огайо» этого не поняла?..

Девушка сердито взглянула на него. Питер ответил тем же. Мимо проплыла целая вереница желтых плотов, гребцы кричали и махали руками – почему бы и нет? Они только что миновали Лаву, и среди них не было рожениц.

Джил, в двадцати футах от них, продолжала разговаривать с Джеем‑Ти. Питер сомневался, что старшего гида легко в чем‑то убедить, но, несомненно, ему нечасто доводилось иметь в поездках дело с такими проблемами.

– Все, что мне нужно, – это несколько леденцов, – сказала Эми. – Неужели я слишком многого прошу?..

– Да. Ты слишком многого просишь. Я, в свою очередь, всего лишь прошу тебя признать, что ты беременна, что у тебя роды, у тебя будет ребенок и у нас в связи с этим много хлопот, потому что мы на реке и пределах сотни миль нет ни одной больницы. Из‑за тебя многим придется сменить планы. Я, впрочем, не жалуюсь – но ты лучше позабудь о своих леденцах и помоги нам, тогда мы смогли бы помочь тебе. Если я правильно понимаю Джил, меньше всего нам нужно, чтобы ребенок родился прямо здесь. Я не знаю, какие при этом возникают проблемы, и не желаю знать. Но наверняка дело может обернуться скверно. Поэтому прекрати клянчить леденцы.

Эми не ответила. Она смотрела на Джея‑Ти и Джил, беседовавших со Сьюзен.

– Джил сообщает моей матери, что я беременна?

– Да, – ответил Питер.

Действительно, в эту минуту Джил обняла Сьюзен, и все трое посмотрели на них. Молодой человек попытался представить, как себя чувствует Эми. Трудно вообразить нечто столь же унизительное. Его сердце разрывалось от жалости к девушке, чья личная жизнь внезапно стала предметом обсуждения для людей, до сих пор, в течение одиннадцати дней, не имевших к ней никакого отношения. Лена, воспитательница детского сада, задавалась вопросом, были ли у Эми серьезные, настоящие отношения. Биолог Эвелин удивлялась, каким образом девушка могла не замечать беременности в течение шести, семи, восьми месяцев. Митчелл полагал, что этот эпизод украсит его книгу, а Марк хотел знать, сколько лет отцу ребенка и возможно ли применить к нему закон об изнасиловании.

И все они вопреки очевидному будут в течение следующих двадцати четырех часов неизбежно, хоть и смущенно, задаваться вопросом, каким образом девушка вроде Эми могла обзавестись настоящим парнем.

Эми потянулась за футболкой, лежавшей на песке, и прикрыла ею живот.

– Не пускай ко мне мать.

Но Сьюзен, Джил и Джей‑Ти уже шли к ним. Гид нес на плече пляжный зонтик; подойдя к Эми, он открыл его. Зонтик был яркий – синий, розовый, фиолетовый. Джей‑Ти воткнул его в песок, чтобы заслонить девушку от жаркого полуденного солнца. В маленьком кругу тени Сьюзен и трое посторонних людей смотрели на Эми, а другие десять терялись в догадках, – и тогда она закрыла лицо руками и расплакалась.

Глава 43

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: