День шестой, утро. С семьдесят пятой по восемьдесят девятую милю

Следующий день начался с неудачи – гребной плот перевернулся на пороге Хэнс – и это после тщательной разведки, когда каждый старался забраться повыше, чтобы лучше было обозревать окрестности, а гиды сосредоточенно изучали состояние потока, отмечая каждый камень, каждую каверну, каждый водоворот. Наконец они двинулись в путь. Джей‑Ти провел свой плот чисто и аккуратно и принялся ждать остальных. У Эбо случились неприятности. Парень, видимо, думал, что все будет проще простого, но, когда он по диагонали пересекал реку, чтобы пройти вдоль левого берега, на колено ему приземлилась оса. А так как у Эбо была аллергия на укусы насекомых, он на секунду отвлекся, чтобы ее смахнуть. В этот критический момент он перестал с прежней силой налегать на весло и позволил плоту отклониться на пять – десять градусов вправо. Этого оказалось достаточно. Путешественники тут же обнаружили, что их несет на самую середину порога Хэнс, на выступающие из воды острые камни. Даже несмотря на вполне грамотное поведение в этой ситуации Питера, плот вышел из‑под контроля и перевернулся. Эбо, Эвелин, Джил, Сэм, Мэтью, Марк и Питер оказались в холодных волнах.

Как и в большинстве подобных случаев, было не до паники – Джей‑Ти, высматривая на поверхности воды оранжевые жилеты, немедленно приступил к спасательной операции. Через несколько секунд все вынырнули рядом с плотом – все, кроме не умевшего плавать Питера. Пока остальные посреди общего замешательства выбирались на скользкое днище перевернутого плота, Джей‑Ти не без страха наблюдал, как Питера несет через Хэнс, к следующему порогу – Сыну Хэнса. Время от времени из воды высовывались лишь ноги незадачливого рафтера. И хотя Джея‑Ти это не особенно тревожило, но он действительно очень обрадовался, когда через некоторое время Питер наконец показался среди волн, имея вид человека, свалившегося с высоты пятьдесят футов и, вопреки опасениям, не только выжившего, но и не сломавшего ни единой кости. Джей‑Ти принялся энергично грести, надеясь перехватить Питера прежде, чем река унесет его еще дальше, к порогу Сокдолагер. После того как он выудил Питера, потребовалось еще немало усилий на то, чтобы убедить клацающего зубами бедолагу в том, что тот еще жив, что спасательный жилет сделал свое дело и что яркий свет, увиденный им в момент погружения, – это не дорога в рай, а вид неба из‑под воды, сквозь пузыри, пускаемые им же с перепугу.

Тем временем плот миновал Сына Хэнса, и Эбо вопил на пассажиров, требуя встать, ухватиться за веревку и откинуться назад. Не слишком‑то просто, учитывая то, что их возраст варьировался от двенадцати до пятидесяти лет, и то, что они менее чем час назад преодолели первый серьезный порог. Естественно, они лежали ничком и цеплялись за что попало. Гид тщетно убеждал их подняться, взяться за канат, лежавший посреди днища, и отклониться к воде. Но – и это неизменно покоряло Джея‑Ти – путешественники с шестидневным опытом все‑таки преодолели страх и вовремя повернули плот вправо, прежде чем достигли Сокдолагера. Причем хватило времени и на то, чтобы усесться, взяться за весла и рвануть вперед.

Наконец, миновав Сокдолагер, они нашли место, пригодное для швартовки. Дрожащие от холода, все еще с избытком адреналина в крови, путешественники сняли спасательные жилеты и принялись наперебой делиться впечатлениями, подставляя солнцу как можно больше своего кожного покрова. Питер был в восторге – он не сомневался, что спасся благодаря какой‑то врожденной способности к плаванию. Он все‑таки умеет плавать – просто до этого момента у него не было возможности убедиться в этом! Он барахтался и боролся – и победил силу притяжения, он всплыл, а не утонул, он умеет плавать – его мать просто с ума сойдет, когда узнает об этом, честное слово!

– Знаете, сколько я брал уроков, сколько учителей чуть не отрывали мне руки, пытаясь научить плавать кролем? – восклицал он. – Знаете, сколько раз мне становилось дурно от запаха хлорки в бассейне? А здесь, на Колорадо, я поплыл! – Питер забарабанил себя по груди. – Мама, ты слышишь?! Я поплыл!!!

А Сэм и Мэтью хвалились тем, что они всплыли первыми. Марк же испытывал тайную гордость от того, что именно они с Эбо вывели плот на верный курс. Джил никак не могла согреться, и Джей‑Ти посоветовал ей надеть термобелье. Она непонимающе посмотрела на гида, и тот пояснил:

– Полипреновый топ, который я всем велел положить в сумку на всякий случай.

Джил виновато подняла брови. Джей‑Ти вздохнул, пошел на плот, порылся в своей сумке и отдал ей одну из своих футболок. Согревшись, Джил приободрилась, пока не выяснила, что Сэм потерял шлепанец, для которого в качестве завязки Джей‑Ти приспособил кусок бечевки. Она приказала Мэтью отдать Сэму один из своих запасных шлепанцев, но тот, движимый чувством братской заботы, отказался, ссылаясь на то, что Сэм, надев обувь не совсем своего размера, может споткнуться. Марк дал сыну подзатыльник, и настроение в семействе Компсон испортилось. Наконец Эвелин подозвала Джея‑Ти и сообщила, что у нее есть запасная пара сандалий и она не прочь одолжить ее Сэму. Джил и Марк вздохнули с облегчением, но Джил про себя задумалась, отчего это Эвелин не вспоминала о сандалиях до сих пор.

Во всяком случае, Джей‑Ти предпочел бы провести первое утро во Внутреннем ущелье как‑нибудь иначе.

Но речной гид был по сути своей оптимистом и напомнил себе о том, что переворот плота и небольшая ссора – ерунда, и более ничего. Такое часто случается. Невозможно быть речным гидом и полагать, что стакан наполовину пуст. Да, бывают проблемы. Это неотъемлемая часть любого путешествия. Поэтому, когда он решил, что все уже согрелись, то велел рассаживаться и пускаться в путь.

Для Джея‑Ти это было всего лишь еще одно утро на реке. Но для любознательных путешественников многое изменилось. По мере того как они все более углублялись в ущелье, начинало казаться, что это уже другая река, что каньон при всей своей красоте принимает все более угрожающий вид, чего не было прежде. Река превратилась в бурный поток, стены ущелья вздымались над головой, будто занесенные с иной планеты. Исчезли охристо‑розовые доломитовые утесы, их сменили отвесные пятисотфутовые черные глыбы сланца, испещренные молниевидными вкраплениями гранита. В ущелье было темно и жутко, и эта жуть казалась столь органично присущей данному месту, что создавалось впечатление, будто однажды она захватит неопытных странников, чтобы поразвлечься.

Тем временем им оставалось лишь в немом изумлении вытягивать шеи, оглядываясь по сторонам.

В недрах Внутреннего ущелья находится «Ранчо призрака» – о нем возвещает вереница красных буйков, пересекающих реку точно нитка ожерелья. Они служили своего рода визитной карточкой гидрометрической станции, за которой начинался обширный лодочный причал. Обычно переполненное туристами и каякерами, ранчо, как и Литл‑Колорадо, еще раз напомнило о том, что летний спуск по реке вовсе не уход от цивилизации, грезившийся вам минувшей зимой, скажем, в Массачусетсе.

Джей‑Ти питал смешанные чувства к «Ранчо призрака». В полумиле выше, если идти по тропе, находилось скромное поселение, аванпост прежней эпохи, с маленьким магазинчиком, почтой и салуном. Он любил останавливаться на ранчо, обмениваться новостями с другими гидами, забирать почту и выяснять, не ждут ли ниже по реке какие сюрпризы. Его подопечные наверняка захотят зайти в драгстор, обзавестись сувенирами и отправить с «Ранчо призрака» открытку с пометкой «Доставлено на муле».

Но дело в том, что на ранчо есть телефон. Конечно, очень приятно связаться с домом, находясь на середине маршрута, и проверить, все ли в порядке, но Джей‑Ти слишком часто был свидетелем того, как кто‑то из пассажиров звонит и узнает плохую новость – кошку рвет кровью, у соседа сгорел дом. И что делает дальше тот, кто получает такую весточку? Беспокоится, вот что, и в течение всей следующей недели заражает своим волнением окружающих.

Джей‑Ти поговорил за завтраком с Дикси и Эбо. Хотя они в некотором смысле предпочли бы не соприкасаться с цивилизацией, нужно было все‑таки сделать остановку, чтобы сбыть собаку с рук.

– Стоянка пятнадцать минут, – предупредил путешественников Джей‑Ти во время короткого сбора.

Миновав цепь красных буйков, Джей‑Ти направил плот к широкой полосе песка на правом берегу. Пляж у «Ранчо призрака», как обычно, напоминал переполненную парковку с длинной вереницей плотов. Разгоряченные и усталые туристы, сойдя на берег, охлаждали ноги в ледяной воде, пока гиды перекладывали снаряжение, купались и делились наблюдениями, стоя у доски объявлений.

Джей‑Ти причалил, надеясь на встречу хоть с каким‑нибудь собаколюбивым туристом.

– Иди и очаруй первого попавшегося, – попросил он Дикси, привязывая канат. – Скажи, что хозяин собаки ждет наверху.

– То есть я должна соврать?

– Ну, ведь кто‑нибудь где‑нибудь его все‑таки ждет.

Дикси отправилась на поиски отзывчивого – или простодушного – туриста. Тем временем половина путешественников отправились наверх, в поселок. Джил и Марк хотели, чтобы мальчики отправили открытку, но Сэм, опасаясь возможного расставания с Миксером, отказался уходить. Не удалось родителям убедить и Мэтью.

– Мы как будто не решаемся установить для них правила поведения, – заметил Марк. – Нужно хоть время от времени утверждать свое старшинство.

Сэм меж тем втянул собаку в невинную игру в догонялки – они бегали и увертывались, расшвыривая песок. Джей‑Ти счел это хорошим знаком: потенциальный спаситель увидит, что Миксер здоровый и энергичный пес, а вовсе не хронически больной доходяга, разваливающийся на ходу. Он даже стащил с Миксера спасательный жилет, чтобы продемонстрировать свежепромытую шерсть.

Вскоре Дикси привлекла внимание какой‑то потрепанной парочки в старом камуфляже. «У бедняков самые добрые сердца», – подумал Джей‑Ти. Он уже собирался подойти и предложить им два бесплатных экскурсионных ваучера, когда отправившаяся в магазин компания вернулась с понурым видом.

– Ходили за мороженым? – спросил Джей‑Ти.

– Кто же откажется от него в такую погоду? – удивился Митчелл. – Принести вам карамельное?

– В другой раз, – ответил тот. – Есть новости из дому?

– Телефон не работает.

– Вот черт.

Сэм продолжал развлекать туристов возней с Миксером. Мэтью тем временем рисовал палочкой на песке замысловатую карту, но никто не обращал на него внимания. Тогда мальчик попытался принять участие в игре и замахал палкой перед собачьей мордой. Миксер не отреагировал. Мэтью порылся в кармане и нашел крошки от печенья. Он протянул их собаке, та подошла, понюхала, слизнула угощение и снова бросилась к Сэму.

Кто знает, что творилось у Мэтью в голове? Сколько он себя помнил, младшему брату уделялась львиная доля внимания – со дня своего рождения, когда Мэтью одарили каким‑то краснолицым орущим свертком, проводившим на родительских коленях куда больше времени, чем он сам. Это эгоистичное и неразумное дополнение к семье отняло у него мать и приковало ее к постели на несколько недель, оно все делало лучше Мэтью и в итоге получало на Рождество лучшие наборы «Лего».

Так или иначе, пока Сэм играл с Миксером, Мэтью вернулся на плот, открыл ящик с провиантом и достал арахисовое масло. Он сунул в банку палец и обильно смазал палку маслом, а потом вернулся на берег и подсунул ее прямо под нос Миксеру. На сей раз пес обратил на него внимание. Мэтью держал палку в пределах досягаемости, a потом, убедившись в том, что Миксер у него «на крючке», швырнул ее как можно дальше в реку, вытер руки о шорты и принялся наблюдать за псом, тут же прыгнувшим в воду, причем без спасательного жилета.

Поначалу это казалось очередным проявлением соперничества между братьями. Сэм пришел в ярость из‑за того, что его обделили вниманием, а Мэтью ехидничал. Что касается палки, то Миксер быстро ее настиг и погреб к берегу.

Но течение у «Ранчо призрака» сильное и быстрое, оно погубило немало неопытных пловцов. К ужасу Сэма и Мэтью, несмотря на все свои усилия, пес беспомощно барахтался на одном месте, и вскоре он почти весь погрузился под воду, так что торчала только голова. Миксера, с палкой в зубах, понесло по течению точно игрушечный кораблик.

Увидев, что собака бросилась в воду, Джей‑Ти немедленно метнулся следом, поскользнулся, взметнув фонтан песка, и растянулся на животе. Дикси, проявив большую ловкость, успела достичь плота раньше Джея‑Ти.

Слева над водой возвышались крутые темные скалы; справа, сужаясь, тянулся песчаный пляж, и примерно в сотне футах впереди из бурлящей воды торчала голова несчастного пса с зажатой в зубах палкой.

– Держи влево! – орал Джей‑Ти.

На пешеходном мостике, впереди, туристы махали руками и указывали на собаку, которую несло к скалам. А потом, когда уже казалось, что пса вот‑вот разобьет о реликтовую породу кембрийской эры, течение оттащило Миксера вправо и он благополучно проплыл под мостиком.

– Направо! – крикнул Джей‑Ти, но плот был практически неуправляем. Ему казалось, что знает каждый фут каньона, но забыл, что прямо под мостиком стены ущелья резко снижаются, сходя на нет. «Пожалуйста, пожалуйста, – думал гид, – пусть там будет маленький водоворот. Пусть он подхватит собаку. Пусть все они снова окажутся на пляже, со всеми этими туристами, с волнением ждущих их возвращения».

Но водоворот, даже если он и существовал, не оправдал возлагавшихся на него надежд и Миксер продолжал плыть посередине реки.

– Смена! – прокричала Дикси, и они проворно поменялись местами. Джей‑Ти, схватив весла, остался стоять, чтобы при каждом гребке наваливаться на весло всей своей массой. Если они не успеют перехватить собаку до того, как будет пройден пляж, их ожидает порог Пайп‑Крик – небольшой, но вполне способный утопить собаку без спасательного жилета.

Пляж пронесся мимо, островок – тоже, а потом река вынесла их за поворот и Джей‑Ти услышал низкий рев порога.

Они скакали между волн, Дикси стояла у руля, стараясь удерживать равновесие. Джей‑Ти знал, что справа их ожидает мощная донная воронка, а потому принялся грести изо всех сил, чтобы остаться слева. Трудно было сказать, сколько им еще придется проплыть в поисках собаки, но тут, взглянув направо, гид заметил несомого течением Миксера.

У Джея‑Ти как раз хватило времени на то, чтобы причалить к крохотному пятачку ниже водоворота. Как только это произошло, он вытащил надувной матрас, швырнул в воду, прыгнул сверху и погреб на нем доставать собаку. Пес, невзирая ни на что, продолжал удерживать в пасти палку. Его ноздри раздувались, черные глаза следили за Джеем‑Ти с поразительным спокойствием. Казалось, что Миксер был абсолютно согласен с ним во всем, особенно в том, что касается этой шестнадцатидюймовой палки, которая, как известно Джею‑Ти, – начало и конец всего сущего. Поэтому, когда гид ухватил Миксера за ошейник и доставил на берег, пес не бегал, не принюхивался, не вертелся вокруг Джея‑Ти, а просто сел на песок с палкой в зубах, высоко подняв голову и, несомненно, гордясь выполненной миссией.

Вскоре причалили и остальные плоты. Сэм первым бросился к собаке. Джил и Марк с беспокойством последовали за ним. Мэтью остался на плоту. Остальные медленно сошли на берег и принялись бродить по каменистому берегу.

Джей‑Ти взглянул на плот Дикси, где, спиной ко всем, сидел мальчик.

– Мэтью не пойдет на прогулку – за то, что бросил палку, – объяснил Марк.

– Вовсе не обязательно…

– Господи, да от него вечно какие‑то неприятности, – раздраженно оправдывался Марк.

– Он сделал то, что сделал бы любой мальчишка, – возразил ему Джей‑Ти, активно выступавший против какого‑либо ущемления прав тех, кто участвует в проводимых им экспедициях (если только он сам не был инициатором этого). Однако ему и не хотелось отменять распоряжение родителей.

– Марк ни за что не упустит возможности приструнить парня, – заметила Джил, наклонив голову и яростно расчесывая волосы гребнем.

Джей‑Ти ощутил холодок: нет ничего хуже при семейном раздоре выступать на стороне жены.

Подошел Питер, а вслед за ним и Дикси.

– Что, нас сглазили? – поинтересовалась она. – Мы оскорбили Одваллу?

– Кто такая Одвалла? – спросила Эвелин.

– Речная богиня, – бесстрастно объяснила Дикси. – Так, на вопрос: «Кто создал мир?» – монахиня, несколько смущенная невежеством спрашивавшего, ответила бы: «Разумеется, Бог»… Послушайте, что мы сделали не так, в чем провинились?..

Эбо опустил глаза и почесал затылок.

– Ну прости меня за то, что я не в восторге от идеи тащить с собой собаку всю поездку, – взмолилась Дикси. – Я вам говорила, парни. Говорила. Никто никогда меня не слушает. – Она вернулась к своему плоту, забрела на несколько футов в воду и присела.

– Почему Дикси так сердится? – спросила Джил у Джея‑Ти.

Тот провел руками по волосам и не ответил. Честно говоря, он понятия не имел, отчего девушка так взъелась на Миксера.

Руфь, вся затянутая в бежевое микроволокно (на протяжении путешествия она практически не вылезала из этой униформы), подошла, прихрамывая, к ним. Она присела, опираясь на здоровую ногу, пес учуял ее, подбежал и сел, тяжело дыша, видимо надеясь, что Руфь его погладит.

– Ллойд, – позвала она через плечо. – Посмотри‑ка на непотопляемого нашего.

Ллойд копался в сумке.

– Сейчас, я ищу ключи, – бормотал он.

– Пошли, ребята, пора готовить ленч, – обратился Джей‑Ти к путешественникам.

Митчелл возбужденно размахивал картой.

– По‑моему, – начал он, – если перевалить через этот уступ, можно выйти к Брайт‑Энджелу.

Джей‑Ти предположил, что Митчелл преследует какую‑то свою цель, но ему не хотелось тратить время на выяснение этого, а потому он встал и направился к плотам, чтобы достать кухонную утварь.

– Хотите, чтобы я сходил? – предложил Митчелл, шагая следом. – Мы ведь хотим отправить собаку обратно на ранчо, не так ли?

Джей‑Ти, уставившись на седую щетину в полдюйма, серую рубашку, не заправленную в темные шорты, поправил солнечные очки.

– Вы шутите?

– Посмотрите сами, – не унимался Митчелл, расправляя карту.

Джей‑Ти прищурился, глядя не на топографические обозначения, а на огромные очки Митчелла.

– Но ведь отсюда нельзя добраться до «Ранчо призрака».

– А вот и можно, – возразил Митчелл. – Смотрите.

Он указал на жирную контурную линию на карте.

Но Джей‑Ти никак не мог отвести взгляда от его очков.

– Митчелл, вы пытаетесь перехитрить меня?

– Я всего лишь сверяюсь с маршрутом.

– Сверяйтесь с чем угодно, но отсюда невозможно дойти до «Ранчо призрака».

– И что вы предлагаете делать с собакой?

– Все просто. Она плывет с нами.

Митчелл обреченно вздохнул.

– И я уж точно никого не погоню с ним наверх, когда доберемся до Гавасу, – заметил Джей‑Ти, будто пытаясь убедить самого себя.

– А как насчет Гермита?

Джей‑Ти промолчал. Теоретически была возможность, что кто‑нибудь на Гермит‑Крике заберет собаку, но шансы найти покладистого и жалостливого туриста казались просто ничтожными. И потом, погоня за псом от ранчо до Пайп‑Крика кое‑что в нем пробудила – Джею‑Ти не хотелось называть это «привязанностью», но его посетило отчетливое осознание того, что Миксер принадлежит и будет принадлежать ему не только сейчас, но и после завершения поездки. Он представлял себе, как будет вкапывать новый забор у себя на заднем дворе и устанавливать старую детскую песочницу, – пес останется доволен.

– Я жду ответа, – не находил себе места Митчелл.

Вспомнив, что они уже проделали полпути и что пора поговорить откровенно, Джей‑Ти отвел его в сторонку и снял с него очки. И хотя яркое полуденное солнце безжалостно обжигало сетчатку, гид хотел, чтобы Митчелл смотрел ему прямо в глаза.

– Что вы против меня имеете? – начал тот. – Вы злитесь буквально с первого дня. Объяснитесь же наконец: вы что, собираетесь вести так себя и дальше?

– Митчелл, заткнись, – резко прервал зануду Джей‑Ти.

К его удивлению, тот замолк.

– Теперь слушай, Митчелл. У нас два варианта. Первый. Ты остаешься с нами. Второй. Ты плывешь с другой группой. Все очень просто, правда? Подозреваю, меньше всего на свете тебе сейчас хочется выслушивать советы, но я все‑таки руководитель группы и это моя работа, поэтому я советую выбрать первый вариант и остаться с нами. Знаешь почему? Потому что в противном случае ты будешь вспоминать об этом как о самой большой упущенной возможности в своей жизни. Дело не в собаке. Дело в том, чтобы принимать все как есть.

Митчелл скрестил руки на широкой груди. Его предплечья поросли серебристыми волосами, лежавшими параллельно, точно расчесанные.

– Если решишь остаться с нами, забудь про аллергию. И не бойся, у Лены не случится анафилактический шок – разве что она будет обниматься с собакой, а я в этом сильно сомневаюсь, – продолжил Джей‑Ти.

Митчелл сплюнул на песок.

– Кроме того, Митчелл. Я гарантирую, что, если рядом будет Миксер, книга, которую ты пишешь, получится намного более интересной. Согласен? Подумай обо всех возможностях. Что бы сделал такой первопроходец, как Джон Уэсли Пауэлл? Думаешь, он бы прогнал собаку?

Раздражение Митчелла заметно ослабло.

– Ответ очевиден, – резюмировал Джей‑Ти. – Так что одумайся наконец, Митчелл, и позволь себе немного расслабиться. Не принимай все так серьезно. Расслабься. Люди хотят наладить отношения с тобой, Митчелл, правда хотят.

Это была одна из самых суровых и длинных проповедей из всех, что Джей‑Ти когда‑либо читал своему подопечному, – он уже не помнил, когда был столь многоречив. Он не удивился бы, став свидетелем тому, как Митчелл и Лена, дождавшись прибытия следующей группы, взошли на борт и мстительно пожелали всем и каждому, включая Джея‑Ти и других гидов, удачного спуска в преисподнюю. Но ему некогда было наблюдать за Митчеллом. Они находились двумя милями ниже «Ранчо призрака». Компания подобралась действительно уникальная: собака, пожилая женщина с поврежденной ногой, старик с болезнью Альцгеймера, патологически толстая девушка‑подросток, Каин и Авель – и несносный «второй пилот», которого он только что вывел из себя. Жара достигала почти сорока градусов. Джей‑Ти предстояло готовить ленч и сменить повязку Руфи; он должен был удостовериться в том, что двенадцать человек потребляют достаточно жидкости и им не грозит переход в обморочное состояние. Он сделал все возможное, чтобы избавиться от собаки, но Миксеру было суждено остаться.

Как Джей‑Ти сказал Митчеллу, из этого может получиться отличный роман.

Глава 23

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: