Джентльменское соглашение 2 глава

В самом деле, если в каком-либо материале, например в смыве из горла, хотят определить концентрацию вирусных частиц, то обычно поступают следующим образом.

Готовят 10-кратные разведения этого материала в питательной среде (1 : 10, 1 : 100, 1 :1000 и т. д.). По 1 см³каждого разведения вносят в отдельные пробирки с клеточными культурами. Спустя несколько дней в ряде пробирок развивается дегенерация клеток, завершающаяся распадом клеточного слоя.

После этого можно рассуждать следующим образом. Если, например, наивысшее разведение нашего материала — 1 : 100 — еще вызывает клеточную дегенерацию, а начиная с разведения 1:1000 и далее никаких признаков гибели клеток не обнаружено, то мы вправе считать, что в исходном смыве в 1 см³ содержалось по крайней мере не менее 100 вирусных частиц, способных заражать клетки, размножаться в них и вызывать затем их гибель. В подобном случае говорят, что титр (концентрация в единице объема) вируса равен 10² в 1 см³.

Именно на этом свойстве вирусов и основаны исследования в различных вирусологических лабораториях, когда хотят обнаружить присутствие вирусов в разных материалах и затем определить его количество в таком материале.

Обнаружение цитопатического действия вируса висны, которое развивалось иногда даже через 24 — 48 часов после заражения клеток, явно озадачило исследователей. Было непонятно, каким же образом вирус, вызывающий в организме зараженной овцы «медленный» патологический процесс, растягивающийся иногда на годы, в пробирках с клеточной культурой «быстро» размножается и «быстро» разрушает клетки всего слоя. Иными словами, удивление вызывала способность возбудителя типичной медленной инфекции вызывать острую («быструю») форму инфекционного процесса в клетках.

Описанное открытие имело принципиально важное значение: оно явно разрушало прежнее представление об исключительности возбудителей медленных вирусных инфекций, которые долгое время даже называли медленными вирусами.

С фактами нельзя не считаться! И следовало допустить, что в природе нет «быстрых» и «медленных» вирусов, а есть способность (свойство) вирусов в неодинаковых условиях вызывать различные формы инфекционного процесса. И за примерами не надо далеко ходить!

Совсем недавно был поставлен такой опыт. Вирусом висны заразили 21 овцу в возрасте от 5 до 6 месяцев. Через различные промежутки времени у 17 животных развилась характерная клиническая картина со всеми признаками висны. Однако у 4 оставшихся овец не проявлялось ни малейших признаков заболевания, и все они внешне выглядели совершенно здоровыми, а между тем... из организма таких животных легко выделялся инфекционный вирус висны.

Эта находка срывала новую маску с вируса — возбудителя медленной инфекции: как и подавляющее большинство обычных вирусов, вирус висны оказался способным вызывать (помимо медленной) еще одну форму инфекционного процесса — латентную инфекцию, отличающуюся, как вы помните, столь глубоко скрытым течением, что организм при этом выглядит внешне совершенно здоровым.

При изучении чувствительности к вирусу висны различных клеточных культур, конечно же, испытали и клетки, полученные из тканей человека. И представьте, в некоторых из них вирус висны хорошо размножался.

Такой результат опытов будил уже совершенно другие мысли: не может ли вирус висны быть опасным для человека?

Подобный вопрос никак нельзя назвать праздным, учитывая, что висна описана в странах Европы, Африки, Северной и Южной Америки. Существование латентной формы висны вызвало среди ученых особое беспокойство за тех людей, кто по роду своей работы тесно контактируют с больными животными. Такие контакты имели место, в частности, на многих исландских животноводческих фермах, где за больными животными ухаживали и взрослые и дети. При забое больных животных нередко не принимали никаких мер предосторожности. Более того, известно, что в подобных случаях мясо зараженных животных считали вполне пригодным в пищу, и его свободно продавали.

Специально проведенные проверочные исследования показали, что висна не распространяется среди людей.

Однако «сюрпризы» вируса висны не закончились. Тщательное обследование зараженных овец помогло установить, что в организме таких животных через 2 — 3 месяца одновременно с накоплением вируса начинают накапливаться и противовирусные антитела. И то, что такие антитела действительно являются противовирусными, легко доказывается в опытах заражения клеточных культур.

Вирус висны предварительно смешивают с сывороткой или спинномозговой жидкостью зараженных овец и затем такую смесь вводят в культуру клеток. На протяжении многих дней клетки выглядят совершенно здоровыми, и в них не наблюдается размножение вируса, хотя если такую же культуру заражают смесью вируса и сыворотки нормальной, незараженной овцы, то через несколько дней в ней размножается вирус и клетки погибают.

Отсюда вывод: в организме овцы, зараженной вирусом висны, образуются и постепенно накапливаются противовирусные антитела, которые, однако, не спасают зараженное животное от развития заболевания и последующей гибели.

Результаты этих исследований, конечно, вызвали огромный интерес у исследователей, но вместе с тем ставили и весьма нелегкий новый вопрос: каким же образом в организме животного в условиях постоянного присутствия противовирусных антител может жить и беспрепятственно размножаться вирус висны?

Для ответа на этот вопрос в опыт взяли одну-единственную овцу, которую изучали на протяжении 5 лет после заражения вирусом висны. Из ее организма регулярно выделяли вирус и одновременно брали пробы крови для получения сыворотки.

Что же оказалось? А вот что: чем позднее у овцы выделяли из крови вирус висны, тем хуже он нейтрализовался сывороткой, полученной от этого животного в самом начале заболевания, то есть в процессе длительной персистенции в организме животного вирус постепенно менял свойства своих поверхностных структур (антигенов) и как бы «уходил» от губительного действия антител, которые, как вы помните, способны соединяться и нейтрализовать активность только точно таких вирусных частиц, в ответ на которые антитела выработались.

Обнаруженная изменчивость поверхностных антигенов вируса висны, персистирующего в организме овцы, открыла новый механизм вирусной персистенции.

Особенно большой интерес приобретает это открытие в связи с многолетними наблюдениями над вирусом гриппа. Вспомните, как часто меняет этот вирус свое лицо.

45 лет назад был впервые выделен вирус гриппа человека, который позднее назвали — вирус гриппа типа А. В 1940 г. во время вспышки гриппа выделяют вирус, резко отличающийся своей антигенной структурой, и его обозначают как вирус гриппа типа В. Проходит еще 7 лет, и выясняется, что причиной новых эпидемий гриппа оказывается вирус хотя и родственный вирусу А, но вместе с тем заметно изменивший свои свойства и названный вирусом гриппа А1. Наконец, в 1957 г. в Азии развертывается начало новой пандемии гриппа, виновником которой оказывается вирус, опять изменивший свою внешность и в связи с этим получивший имя — вирус гриппа А2.

Прошло 20 лет. В середине ноября 1977 г. в различных городах Советского Союза начались небольшие вспышки гриппа, которые в конце месяца в Новосибирске, Хабаровске и Владивостоке развиваются в эпидемию. В конце ноября и начале декабря заболеваемость резко возрастает, и эпидемия гриппа захватывает Москву, Ленинград, Мурманск, Полтаву и другие города страны. В считанные дни от начала эпидемии в Региональный центр по гриппу (который находится в Москве в Институте вирусологии им. Д. И. Ивановского Академии медицинских наук СССР) начинают поступать выделяемые от людей вирусы: из Московской городской санэпидстанции, из лаборатории вирусных инфекций и клинической иммунологии того же Института вирусологии, из вирусологической лаборатории Хабаровской краевой санэпидстанции и из Владивостокского института эпидемиологии, микробиологии и гигиены.

В Региональном центре по гриппу проводят все необходимые исследования с вирусом и обнаруживают, что возбудитель последней гриппозной эпидемии оказывается (кем бы вы думали?) старым знакомым — вирусом гриппа А1!

Обнаруженные изменения антигенных свойств у вируса висны при персистенции в организме хозяина (овцы) не могли не натолкнуть ученых на мысль о возможности «антигенного дрейфа» в подобных условиях и у вируса гриппа.

Пока не будем спешить с выводами, но кто знает, не придется ли в скором времени еще раз вспомнить добрым словом ученых, так плодотворно поработавших с вирусом висны.

И последнее. Вы помните, что выделение вируса висны и первое знакомство с ним в электронном микроскопе вызвали немалое удивление — уж очень он был обычен (а ведь болезнь-то необычная), очень похож на хорошо известные РНК-содержащие вирусы, вызывающие опухоли у животных. Вирусные частицы висны даже содержали в своем составе фермент — обратную транскриптазу.

Вы, наверное, догадываетесь, почему к вирусу висны живейший интерес проявили вирусологи, занимающиеся опухолевыми вирусами. Конечно, сразу же начались поиски опухолеродной способности и у этого вируса.

Многочисленные попытки выявить онкогенные потенции у вируса висны принесли, наконец, успех двум вирусологам из Национального ракового института (США) Такемото и Стоуну, которые получили злокачественное перерождение — трансформацию — мышиных клеток. Очаги трансформации появились спустя 3 недели после заражения таких клеток вирусом висны. Но при этом инфекционный вирус не удавалось обнаружить ни в самих трансформированных клетках, ни в окружающей их питательной среде. Положение казалось безвыходным — ученые не могли даже выявить в измененных клетках каких-либо вирусных структур, например, антигена.

Такие «безмолвствующие» клетки уже трижды пересевали с одного матраса на другой, но... стоило смешать их с культурой клеток овец, как сразу же обнаружился инфекционный вирус висны. А если трансформированные вирусом висны «безвирусные» мышиные клетки вводили в организм мышат, предварительно облученных рентгеновскими лучами, то у таких мышат вскоре развивались большие опухоли, представлявшие собой типичные фибросаркомы, которые потом можно было сколько угодно раз перевивать от одного животного другому.

И вот здесь мы сталкиваемся еще с одним парадоксом возбудителей медленных инфекций: вирус висны имеет очень много общих черт с опухолевыми вирусами; он содержит в своем составе специальный «инструмент» — фермент обратную транскриптазу; он способен, как мы только что видели, вызывать развитие опухоли в искусственных условиях. А в естественных?

А в естественных условиях у зараженных вирусом висны овец никогда не было обнаружено опухолевых изменений.

Иными словами, несмотря на полную, если так можно выразиться, онкогенную готовность, наш знакомый вирус ведет себя не как опухолевый, а как инфекционный вирус. На этом основании родилось мнение, что вирус висны образует собой некий эволюционный мостик между инфекционными и онкогенными РНК-содержащими вирусами: в условиях естественной инфекции он вызывает медленное развитие патологических изменений, которые не сопровождаются и не приводят к опухолевому росту, однако вирус висны сам обладает явным онкогенным потенциалом, который он может реализовать в определенных специфических условиях.

В каких именно, покажут результаты дальнейших исследований.

История вторая: хохочущая смерть (куру)

В восточной части острова Новая Гвинея на высоте 1500 — 2000 м над уровнем моря расположен труднодоступный горный район. Его сильно пересеченная местность покрыта травой кунаи или густыми лесными массивами.

Здесь к югу и востоку от горы Майкла разбросаны туземные деревни языковых групп Форе, Кейагана, Каните, Ауйяна, Кими и Узуруфа. Согласно древним обычаям, между племенами и между деревнями на протяжении многих лет велись частые войны с ритуальными убийствами, колдовством и людоедством.

Первые контакты с туземцами этих районов зарегистрированы в 1932 г., когда их посетила экспедиция золотоискателя Тэда Эйбенка. В 1949 г. в Тарибо (область Кейагана) была основана первая лютеранская миссия. Там же вскоре был организован и первый патрульный пост, который, как и вообще патрулирование этих районов, был создан специально в целях прекращения междоусобицы и поддержания порядка.

Первый патрульный офицер района Джон Мак Артур 6 декабря 1953 г., подходя к деревне Амуси, увидел сидящую у костра маленькую девочку. «Она сильно дрожала, — писал в своем дневнике Д. Мак Артур, — а голова ее спазматически покачивалась из стороны в сторону. Мне сказали, что она жертва колдовства и что эта дрожь продолжится вплоть до ее смерти. До самой смерти она не сможет есть. Через несколько недель она должна погибнуть...»

Джон Мак Артур продолжал встречать подобные случаи заболевания среди туземцев, которое, как он вскоре установил, называлось «куру» — словом, обозначающим у папуасов дрожание от холода или от страха.

Отвергнув вздор по поводу колдовства, Мак Артур оказался достаточно проницательным человеком, чтобы заподозрить в куру новое, неизвестное до той поры заболевание человека. Он сообщил о своих наблюдениях и предположениях австралийскому врачу Винсенту Зигасу, который и начал в 1956 г. первые наблюдения над больными туземцами.

В октябре В. Зигас провел несколько недель в области Окапа, где собрал пробы крови от 26 больных куру и сумел даже взять кусочки мозга человека, умершего от этого заболевания. Весь собранный материал был сразу же переправлен доктору С. Андерсону в Мельбурн (Австралия), который, и предпринял первые попытки его лабораторного изучения.

Кусочки мозга растирали в ступке с песком, полученную кашицу разводили солевым раствором, после чего вводили в куриные эмбрионы или в мозг взрослым мышам или мышатам-сосункам. Все эти манипуляции были не случайными. Именно подобным образом и были открыты многие вирусы, известные сейчас как возбудители тяжелых инфекционных заболеваний.

Все попытки закончились неудачей: из мозга погибшего от куру папуаса не удалось выделить вирус не только после однократного заражения куриных эмбрионов или животных, но и даже после многократных последующих попыток перевивать мозг таких животных на новой партии животных или жидкости из куриных эмбрионов на новой партии куриных эмбрионов (метод так называемых «слепых» пассажей).

Никакой информации не дал и анализ сывороток крови больных куру — в них не были обнаружены антитела ни к одному из выделяемых на острове Новая Гвинея вирусов энцефалита.

Но вот в начале марта 1957 г. в изучение куру включается тогда малоизвестный американский вирусолог Карлтон Гайдушек, и с этого момента начинается интенсивное и, как мы увидим ниже, плодотворное исследование этого действительно неизвестного цивилизации заболевания.

В Окапа строятся больница и лаборатория. Пробы от больных доставляют автомобилем на аэродром, а оттуда — в лаборатории Австралии и США. Больные подвергаются тщательному клиническому и лабораторному обследованию; начинают испытываться многочисленные терапевтические средства; наконец, в районе распространения куру развертываются специальные эпидемиологические исследования, которые помогли бы ответить на вопросы: кто или что служит источником заражения людей куру?

Каким путем возбудитель (если он есть) передается здоровому человеку?

Какие еще живые существа могут болеть куру или, по крайней мере в организме каких из них возбудитель куру может размножаться?

Совершенно очевидно, что прежде всего надлежало тщательно изучить картину начала и развития заболевания у людей.

Как оказалось, куру отличается столь выраженной однородностью симптомов и такой стабильностью течения заболевания, что описывается туземцами различных районов с удивительным однообразием. Более того, эта схожесть, безусловно способствовавшая быстрому и легкому запоминанию, послужила включению некоторых стадий проявления болезни в колдовской ритуал народности Форе.

Первым признаком куру оказывается нарушение походки (двигательная атаксия). Этот симптом развивается столь незаметно, что наиболее часто подмечается окружающими прежде, чем его замечает сам больной. Атаксия медленно и постепенно прогрессирует, становится все более выраженной и характеризуется неправильной постановкой ног и качающейся походкой. В этот период больные часто жалуются на боли в коленях, головную боль, общее недомогание, повышение температуры, кашель и насморк. Позднее появляется характерное дрожание туловища, конечностей и головы.

Все попытки больного хоть как-то скоординировать свои движения еще больше усиливают дрожание, которое усугубляется также возбуждением, усталостью или истощением больного. Спустя месяц приступы дрожания происходят с частотой 2 — 3 раза в секунду и создают у окружающих впечатление озноба. Дрожание уменьшается в тех случаях, когда больной сидит расслабившись, и совершенно пропадает во время сна.

На втором-третьем месяце начинают проявляться нарушения речи и координации тонких движений рук и ног, хотя больной продолжает выполнять определенную работу в доме и в саду. В это же время можно наблюдать появление странных непроизвольных движений, которые наиболее часты и заметны во время стремления больного подняться из лежачего или сидячего положений. Больные оказываются способными ходить, только опираясь на палку, а месяц спустя они ведут уже главным образом сидячий образ жизни, хотя зачастую находятся около дома и даже присутствуют на празднествах.

Однако болезнь прогрессирует, больной чувствует себя все хуже, речь его становится неразборчивой, он уже не в состоянии удерживать равновесие даже сидя, и его выводят из темной хижины только в туалет.

Спустя 3 — 6 месяцев от начала заболевания больные находятся в крайне тяжелом состоянии. Их уже не выносят на улицу, они лежат в хижинах, страдая от недержания мочи и кала. Быстро образуются пролежни.

Постоянно пребывая в лежачем положении, больной теперь не может самостоятельно есть и, как правило, очень скоро погибает от истощения. Причиной гибели нередко бывает также инфицирование пролежней и развитие общего заражения крови (сепсис) или застойная бронхопневмония. Иногда обездвиженный больной получает случайные ожоги от домашнего очага.

Одной из характерных особенностей куру, проявляющейся уже с первых месяцев заболевания, является повышенная возбудимость, избыточный и не всегда уместный смех, долго не проходящие улыбки, а иногда приступы буйного беспричинного веселья. Повышенная возбудимость при куру оказывается столь выраженной, что именно поэтому заболевание называли «хохочущая смерть»

При вскрытии трупов умерших от куру людей оказалось, что все патологические изменения ограничиваются только головным мозгом. В коре, в некоторых подкорковых областях и в мозжечке развивается вакуолизация (образование вакуолей, то есть полостей) нервных клеток. Вакуолизация постепенно становится столь выраженной, что серое вещество головного мозга приобретает вид губки, откуда и возникло название status spongiosus (губкообразное состояние).

Дегенеративные явления в нейронах сопровождаются разрастанием соединительной ткани мозга, в мозжечке появляются аморфные бляшки.

Но если подробное описание картины болезни и вызываемых ею изменений в организме были получены, вскоре же после начала систематических исследований куру, то выяснение причин заболевания затянулось на долгие годы.

Здесь все казалось непонятным и странным. Прежде всего было установлено, что под риском заражения находятся далеко не все жители восточного нагорья, а лишь около 30 тысяч человек, включающие племена народности Форе и представителей соседних племен, связанных с Форе брачными отношениями. Вместе с тем, в последние 25 лет тысячи европейцев и жителей других районов Новой Гвинеи посетили восточное плоскогорье, но ни у кого из них ни разу не зарегистрировано заболевание куру.

Конечно, как только исследователи узнали о людоедстве среди народности Форе, они сразу же попытались связать с этим актом причину возникновения куру: было высказано предположение, что постоянное поступление в организм (особенно детей) мозговой ткани может привести к резкому повышению чувствительности к некоторым мозговым веществам (антигенам) и в конце концов вызвать развитие заболевания. Однако подобное утверждение всего не объясняло. Ведь куру не регистрировали среди соседних с Форе племен; но вместе с тем и среди соседних племен был также широко распространен ритуал людоедства.

Может быть, только среди племени Форе употребляются какие-нибудь токсические вещества, вызывающие по мере их использования медленно развивающееся нарушение обмена?

В этой связи был составлен специальный список используемых населением Форе веществ — краски для тела, лекарства, приправы для пищи и прочее. Однако включенные в этот список более чем 400 веществ животного и растительного происхождения употреблялись как больными, так и неболевшнми туземцами.

Ясно было одно — патологический процесс развивается в мозге. Видимо, и поражающий фактор следовало бы искать в мозговой ткани людей, погибших от куру.

Мозг погибших извлекают, его кусочки растирают с песком в фарфоровых ступках, приготавливают взвеси, которые потом вводят широкому кругу животных. В опыты заражения включены овцы, козы, свиньи, сирийские хомяки, крысы, собаки, морские свинки, куры, утки, а также 20 различных пород мышей. Мало того, используют для заражения мышей, предварительно обработанных иммунодепрессантами, — веществами, подавляющими сопротивляемость организма к инфекционным агентам.

Ни в одном случае не удается передать заболевания животным! А обезьяны?

Придется использовать и этих дорогостоящих животных. В августе 1963 г. К. Гайдушек и его помощники заражают в мозг самку и самца шимпанзе взвесью мозговой ткани от двух погибших от куру людей. Начинается, томительное ожидание.

Дни... недели... месяцы... Прошел год. Оба шимпанзе внешне выглядят совершенно здоровыми. Неужели вновь неудача?

Время тянется мучительно долго. Со дня заражения проходит 18 месяцев, а обезьяны не обнаруживают ни малейших признаков недомогания. То же самое через 19 месяцев. Прошло 20 месяцев — никаких признаков.

Миновал 21-й месяц. Что-то необычное вдруг заметили в поведении самки шимпанзе: у нее появилась сонливость, позднее присоединились признаки расстройства координации движений. Вначале малозаметные, они постепенно проявлялись все сильней. У обезьяны уже стало заметно прогрессирующее нарушение походки с последующей наступившей неспособностью ходить и даже сидеть.

Через 9 месяцев после появления первых признаков страдания обезьяна погибает. На вскрытии в ткани головного мозга обнаруживают поразительное сходство изменений с теми, которые уже были хорошо известны как характерные для куру у человека: вакуолизация серого вещества головного мозга; типичная картина губкообразного состояния!

Самец-шимпанзе, зараженный одновременно с самкой, заболевает через 30 месяцев после введения ему растертых кусочков мозга погибшего от куру человека!

Так постепенно величайшее терпение исследователей начинает приносить результаты.

Доктор К. Гайдушек и его помощники сумели передать куру от 11 погибших людей 18 шимпанзе, которые заболевали спустя 14 — 39 месяцев после введения им растертой мозговой ткани. Мало того, куру удалось передавать от шимпанзе в пяти серийных пассажах. При этом инкубационный период постепенно уменьшался от 14 — 39 месяцев до 11 — 18 месяцев после заражения.

Все эти опыты дали прямое доказательство инфекционной природы куру. После решения столь принципиального вопроса ученые стремятся удешевить дальнейшие исследования и пытаются заменить дорогостоящих шимпанзе обезьянами других видов.

Из 28 испытанных видов 9 оказались чувствительными к возбудителю куру. Однако все было не так просто, а главное — не так быстро: куру удалось передать непосредственно от человека обезьяне резус, но инкубационный период в этом случае продолжался... 8 лет и 5 месяцев.

Более удобными оказались обезьяны Нового Света. Пяти видам из них — паукообразным, белкообразным, мармозетам, шерстистым и капуцинам — удалось передать куру вначале непосредственно от погибшего человека, а затем и пассировать возбудитель от обезьяны к обезьяне, что также сопровождалось резким сокращением инкубационного периода болезни у животных.

Чувствительность обезьян к куру, что называется, развязала руки исследователям, которые приступили к широкому изучению болезни.

Прежде всего было установлено, что мозговая ткань человека и паукообразных обезьян содержит более 1.000.000 инфекционных доз возбудителя в одном кубическом сантиметре 10%-ной взвеси, в то время как мозговая ткань шимпанзе в том же объеме содержит даже более чем 50.000.000 инфекционных доз.

Итак, возбудитель куру находится в мозге! Но только ли там? Чтобы ответить на этот вопрос, у погибших от куру были взяты кусочки различных внутренних органов, растерты до кашицеобразного состояния и в виде взвеси введены в мозг здоровым обезьянам, которые... заболели с характерными признаками куру спустя различное время после заражения.

Вывод: возбудитель куру размножается и в некоторых внутренних органах животных, хотя и не вызывает в них никаких патологических изменений.

Теперь можно попытаться выяснить, что же представляет собой этот загадочный возбудитель куру.

Прежде всего его размеры. 10%-ную взвесь мозга погибшего пропускают через специальные фильтры с хорошо известным диаметром пор. Оказывается, если использовать фильтр с диаметром пор 220 нм1, то полученный фильтрат (отфильтрованное вещество) сохраняет свою инфекционность; если же взять фильтр с диаметром пор 100 нм, то возбудитель куру задерживается на фильтре и введение фильтрата не вызывает у животного развития заболевания. Таким образом, размеры возбудителя куру оказались сходными с размерами большого количества известных вирусов.

Возбудитель куру в течение 5 лет сохраняет свои инфекционные свойства при хранении в условиях — 70°С. Подобно многим вирусам, возбудитель долгое время (до 70 дней) обнаруживается в культуре клеток, приготовленной из мозговой ткани зараженных обезьян.

В последние годы на основании накопленных сведений возбудитель куру принято называть вирусом потому, что он действительно обладает многими свойствами, характерными для этих микроорганизмов.

Однако вирус куру имеет и ряд существенных отличий. Так, например, его до сих пор не удается увидеть в электронном микроскопе. И эти неудачи, надо прямо признать, пока просто невозможно объяснить.

В самом деле, если размеры вирусной частицы соответствуют примерно 100 — 150 нм и таких частиц, как мы только что видели, в 1 см³ мозговой суспензии насчитывается более чем 50.000.000, то по опыту изучения других вирусов такая концентрация их при указанных размерах (ведь есть вирусы куда мельче!) полностью должна обеспечить возможность рассмотрения их в электронном микроскопе. Увы! Этого до сих пор сделать не удается даже после предварительного 100-кратного концентрирования инфекционного материала в скоростных центрифугах. В этих случаях ученые могли рассмотреть в электронном микроскопе лишь отдельные фрагменты клеточных мембран.

Одной из характерных черт вируса куру является его необычайная устойчивость к нагреванию по сравнению с большинством известных вирусов. Так, получасовое прогревание при 85°С, губительное для подавляющего большинства вирусов, не только не разрушает инфекционности вируса куру, но даже не вызывает заметного ее снижения. Как мы вскоре узнаем, повышенная устойчивость вируса куру к нагреванию сыграла роковую роль в распространении заболевания среди людоедов Форе.

На основании наблюдений было установлено, что инкубационный период при куру у людей колеблется от 5 до 10 лет. Становилось все более очевидным, что источником заражения является человек, однако оставались неясными пути проникновения вируса в организм здоровых людей.

Очень ценные сведения и в этом отношении дали опыты передачи куру обезьянам. Оказалось, что куру развивается у животных не только в результате их внутримозгового заражения, но и при внутримышечном, подкожном и внутривенном введении заражающего материала. Таким образом, становилось ясным, что куру может передаваться без того, чтобы вирус сразу же попадал в мозг.

Но как же тогда вирус попадает в организм человека?

К. Гайдушек вновь предполагает связь передачи куру с ритуалом людоедства. Естественно, что первая мысль — вирус попадает с зараженной пищей, то есть через желудочно-кишечный тракт.

Нескольким шимпанзе вводят в желудок большие количества зараженной мозговой ткани. Заболевание не развивается.

Снова длительные раздумья. Гайдушек внимательно анализирует ритуал людоедства, свидетелем которого он был очень много раз.

Поедание умерших родственников, в котором главное участие принимали женщины и дети, рассматривалось среди туземцев Форе как дань уважения и траура. Считалось, что с поеданием особенно мозга умершего родственники приобретают его ум и все его добродетели.

...Женщины и девушки голыми руками рассекают трупы умерших. Отделив мозг и мышцы, закладывают их голыми руками в специальные бамбуковые цилиндры, которые затем недолго держат на раскаленных камнях.

В это время женщины обтирают руки о свои тела и волосы, чистят свои раны, расчесывают места укусов насекомых, вытирают детям глаза и чистят им носы. Проходит немного времени, и женщины и дети начинают толпиться вокруг очагов в нетерпеливом ожидании, когда откроют цилиндры, извлекут содержимое и начнется пиршество...

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: