В издательстве «Лотаць» и «Звезды гор» вышли из печати 12 глава

30 марта

Выступающие женщины были в белом, светлые, одухотворённые. Надо было прочувствовать их внутренний пафос, горение сердец. Стуре, открывая вечер, сказал, что имя Лукина вписано в Учение и в основание Общества, и оно не исчезнет, пока будет существовать Учение. Затем звучал траурный марш Шопена, который все слушали стоя. Тогда Стуре положил на стол фотографию Е.И., сказал о фризиях. Затем читала Элла, торжественно, приподнято, выступали – Слётова, Буцен, Аида Виестур. Последняя – очень поэтично, с пафосом, как в смысле содержания, так и формы. Жаль, что в одном месте можно было ощутить обиду на Стуре. Затем выступал хор с музыкальными композициями Мисиня на тексты Учения, были песни и поэтические чтения, наконец – Даугавинь с музыкальным посвящением и Л. Иогансон с призывом смотреть в будущее, так желал сам Доктор.

Чувствовалось, что сердца стали добрее и к Стуре. Знали бы члены Общества, каким злом является осуждение. Конечно, анализом положения они хотят помочь Обществу, но им, как познающим Учение, следовало бы знать, что, думая о ком-то отрицательно, мы плохие свойства припечатываем к этому человеку. Вчера утром группа членов Общества собралась, чтобы сфотографироваться. Стуре чувствовал себя настолько плохо, что не пришёл. Он прочёл мне два письма Е.И., и последнее от 12 марта. Стуре, очевидно, писал, что часть членов Общества начала охладевать к Учению. Она отвечает, что это истина, что люди начинают уставать. Первая великая увлечённость и огненная окрылённость вскоре проходят, начинается постепенный, серьёзный труд по воплощению в жизнь Учения, и тут-то должны раскрываться истинные лики людей. Она высказывает сомнение по поводу возможности создания «батареи» из семи чисто думающих членов Общества, поскольку так мало людей, которые в действительности умеют мыслить чисто. Поэтому надо развивать в членах Общества умение медитации и мышления, также весьма важно упражнять наблюдательность. На Востоке не принимают в ученики невнимательных людей. О центрах магии (в том числе в Латвии, которые ведёт Дикман) она говорит, что они выявляют формы низшего психизма. Необходимо преображение сознания, но не психизм.

1 апреля. Понедельник, утром

Несколько недель назад я видел сон, что сижу рядом с какой-то энергичной женщиной, руководительницей группы. Вчера так и случилось. Элла и г-жа Рекстынь со вчерашнего дня – руководители групп. Стуре приглашал их участвовать и в старшей группе. Также он поручил Фрейману официально руководить этой группой (я это предвидел). Сам Стуре уехал в Эстонию. Озадачился, что дело Пакта в странах Балтии затихло.

Дополнение к последнему письму Е.И., которое Стуре зачитал в группе. Теперь, в связи с ожидаемым законом о принудительном слиянии родственных организаций, начинаются попытки объединяться. И наше Общество пригласили объединиться парапсихологи. Стуре отказался. На это Е.И. пишет: «Прекрасно, что Вы уклонились от присутствия на заседании объединителей... Вы не можете влиться БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ в другие организации». (Разумеется – это невозможно. И мне позвонил с таким же предложением Козл. из общества вегетарианцев, и я ему тоже ответил, что нашему Обществу невозможно объединиться, ибо оно строится вокруг определённой личности, во-вторых – из-за универсальности его характера.) «В основании каждой йоги – огонь. Агни-Йога – синтез всех Йог. В будущем все йоги сольются в огненном синтезе. Учитель – Составитель Вед и Автор Бхагавад-Гиты. Вивекананда указывал на необходимость очищения мышления и сердца прежде, чем приступать к упражнениям Раджа-Йоги». «Овладение ментальным дыханием приводит к обретению Третьего Глаза». Если направляются кому-то хорошие мысли, то посылать можно только самые чистые мысли. Предлагает некоторым группам ознакомиться с «Символизмом» Блаватской, это Стуре уже недавно начал делать. Кресло Учителя должно стоять в отдельном помещении в одной и постоянной атмосфере, в противном случае оно теряет свой смысл. Она зовёт к преображению сознания, ибо только это может спасти мир. Преображение сознания есть содержание Агни-Йоги. Е.И. не согласна со Стуре, что членам Общества полагается посещать группы и писать доклады на темы, которые, быть может, их индивидуальным особенностям не подходят. Надо предоставлять свободу для роста. Наконец, Стуре сам выступил против осуждения, ибо осуждать можно только с разрешения Учителя. Стуре ведь в последнее время часто слышал суждения членов Общества о нём. Чувствую, теперь будет хорошо, всё истинно наладится. Вечер памяти Доктора действительно дал нам новое сплочение и одухотворение.

5 апреля. Пятница, вечером

Воистину – время великой борьбы. Не борьбы, а сражения. Не сражения, а настоящих космических полей Армагеддона. Это не только в Латвии, это над всей планетой. Тёмные чрезвычайно сосредоточивают свои силы, чтобы совершить нечто до 15-го апреля, славного дня, когда государства Америки подпишут Пакт Мира. Какие нападки на Рериха за рубежом! Из Харбина поток грязной лжи распространяется по мировым эмигрантским газетам. Но это ещё больше привлекает приверженцев и друзей к Рериху. Друзей этих, возможно, не слишком много, но энергия их растёт, и за ними вся Иерархия Света.

Миссионерка Ирбе прислала какую-то статью из Индии для опубликования в латвийских газетах, где она отрицательно высказывается об Учении и нашем Обществе. И это связано с сестрой милосердия Кр., ученицей Форела, знакомой Доктора, которая недавно из Швейцарии уехала в Индию. Не знаем, виновата ли она, говорит, что нет. Статья чуть было не попала в «Брива Земе». Друва обещал Буцену не помещать. Но вот – этика наших «королей прессы»?! Во вторник неожиданно вышла какая-то другая статья, которая с отвратительной иронией пересказывает грязную ложь о Рерихе из какой-то китайской газеты. В другой раз можно было бы ей не придавать значения, но она появилась в самый невыгодный момент. Стуре в среду утром вернулся из Эстонии, говорил там с министром иностранных дел и с другими влиятельными чиновниками. Однако они пожелали, чтобы подписание Пакта предложил Ульманис. И Стуре, приехав в Латвию, немедленно передал секретарю Ульманиса пространное письмо с напоминанием поторопиться с делом Пакта Мира. Самое печальное, что это – на второй день после того, когда официальная правительственная газета напечатала такую низменную статью против Рериха. Стуре был и у литовского посла, тот обещал телеграфировать своему правительству. Затем был в министерстве иностранных дел и у секретаря Квиесиса. Около двух часов он явился ко мне в библиотеку. Мне пришлось сообщить ему горькую неожиданность. Надо было видеть, как он изменился, как его это расстроило. Он не спал две ночи, и без того уже уставший. 15 апреля так близко, а Уния Балтии ничего не сделала. Стуре ведь сознавал великую ответственность. Шибаев уже давно радовался, что государства Балтии, как раз его родина, первые в Европе подпишут Пакт. И Е.И. высказала свою великую радость. А теперь – сам правительственный орган печати хулит Рериха! Вечером Стуре, Валковский, я и Буцен собрались обсудить, что делать. Полемика, опровержение – тоже в этом случае были неподходящей тактикой, ибо здесь была задета религия, и нельзя ведь полагаться на добросовестность противника. В конце концов по моему наброску мы составили статью для «Брива Земе». Валковский утром напечатал на машинке, и Буцен отнёс Друве. Тот ответил, что посовещается. И наконец сегодня статья появилась! В самом деле, наша радость была великой. Именно теперь это весьма необходимо, именно в пользу Пакта. Порадовала сегодня и «Яунакас Зиняс». Сегодня должна была появиться моя статья в журнале «Атпута» о Музее. Мне ответили: после нападок в правительственном органе статью нам надо отложить. Нельзя идти против правительства. Да, вот такая атмосфера! Хорошо хоть то, что в статье ничего не вычеркнуто, даже последние строчки, что все светлые личности перед определённой частью общества – очернены. И это можно понять и как направленное против «Брива Земе». Да, воистину, какое всё же мелкодушие и мракобесие!

Теперь заканчиваю книгу, не знаю, не придётся ли самому издавать и как воспримет цензура, но чувствую в себе большую веру, что всё будет хорошо. Моей книге уже подготовлена нежданная большая реклама. Лишь бы только Пакт был принят! В следующее воскресенье в «Голосе народа» должна появиться моя статья о Музее. Сегодня в Министерстве просвещения я познакомился с Трофимовым, приятным человеком. Он говорит <об Н.К.>: «Его считают буддистом, но какой он буддист, он такой же христианин, как мы сами». Увидев картину Рериха «Madonna Protectrix», он это ещё больше стал утверждать. Готов всячески поддержать Рериха. Желает перепечатать и наше опровержение из «Брива Земе». Но, кажется, лучше будет, если он напечатает только положительное и утверждающее. Кроме того, моя статья о Пакте Мира напечатана в журнале «Для Вас» и в «Нарвском русском листке» – последняя через эстонского журналиста Молдера, с которым я переписываюсь. В «Яунакас Зиняс» мою статью о Пакте Мира не напечатали. Всячески думаю, как бы что-то сделать на пользу Пакта, хотя бы немного, пусть прочли бы хоть два человека, и то хорошо. Сознание понемногу укрепится.

В четверг утром Стуре получил от Хорша телеграмму с вопросом, почему страны Балтии не подписывают Пакт? Стуре немедленно ответил телеграммой: «Балтийская Уния ждёт приглашения от Панамериканского союза или от президента Рузвельта». Оказалось, что Балтийские государства получили приглашение от Комитета Пакта Мира при Музее в Нью-Йорке, но они не удовлетворены приглашением от частной организации, ждут его от Панамериканских стран. В этом затруднения! Теперь всё зависит от такта и чуткости Ульманиса, ему теперь надо показать, насколько он способен вести свой народ.

Залькалн говорит: «Наш отзыв в "Брива Земе" написан ясно, сильно и дерзновенно, пусть народ знает, что есть ещё другая высшая, несокрушимая Власть».

14 апреля. Вербное воскресенье

Сегодня для меня, воистину, важный и великий день – я окончил труд об Н.К. Радуюсь, что именно завершение наиболее поэтично, окрылённо. Какой колоссальной настойчивости стоила эта книга! Каждый день приходилось быть как натянутой струне, думать только об одном, о своей работе. Притом, быть может, за эти три месяца препятствий и трудностей было столь много, как никогда раньше, когда я писал другие свои труды. И всё время мучило сознание, что надо торопиться, что уже поздно! Надо было, чтобы она вышла из печати к 15 апреля, к великому дню, когда Америка подпишет Пакт Мира. Конечно, сомнительно, чтобы моя книга смогла изменить умы наших дипломатов, но хотя бы со своей стороны я бы сделал всё, что мог. Теперь остаётся единственная надежда, что 6 мая обсудят Пакт на конференции Балтийской Унии. Поэтому мою книгу надо напечатать, во всяком случае, до 1 мая. Завтра начну активно искать возможности публикации.

15 апреля. Понедельник, утром

Вчера Стуре получил от Хорша следующую телеграмму: «On april seventeenth Pan-American Union inviting by letter all governments to sign Pact. Twenty one American republics signing Pact april fifteenth at White House, appreciate your good wishes. Horch»[66].

Величественный день единения всего человечества! Жаль, что только американские страны. Иные правительства выражали известное равнодушие. Ещё, конечно, подпишут, но время уйдёт. Где же те вожди, которые бы поняли истинную миссию своего народа в общей семье всего человечества? Где же те, кто бы осознал космическое значение Пакта? Почему медлит Масарик? Почему медлят правительства Бельгии и Франции, которые высказывали симпатии к Пакту? Воистину, тяжёлое положение в международных отношениях!

Стуре рад, что именно по его предложению Панамериканский союз рассылает письменные приглашения всем правительствам. Сегодня у нас в Обществе состоится вечер, посвящённый Пакту. Будет говорить Валковский. Затем – заседание правления.

16 апреля. Вторник

Сегодня вечером отдал печатать свою книгу[67]. Будет большая спешка, ибо до 1 мая обещали завершить. Я сомневался, стоит ли печатать в «Латвью Култура»[68], однако здесь можно надеяться, что более художественно сделают клише. Я получил небольшой гонорар от Грина, это – уже основа, и ещё немало денег надо будет собрать. Придётся брать в долг. Но ведь не в первый раз. Стуре вчера предложил, чтобы издало Общество. Я бы согласился, если бы только получилось тактично. Мне кажется, что это было бы и делом чести и совести для Общества – издать книгу о своём вожде. И не пришлось бы рисковать средствами, так как гонорар и прочее платить бы не пришлось, возможно, была бы даже прибыль. Спросил я Валковского о его суждении, тот ответил, что Общество охотно одолжило бы мне средства, но книгу бы не издавало. Это для Общества было бы неудобно и т.д. Вижу, что Валковский совершенно не понимает меня, поэтому, несомненно, лучше издать самому. По крайней мере, моральную и финансовую ответственность несу я сам.

Вчера мы со Стуре отдали в ЛТА расширенную телеграмму Хорша, но сегодня только несколько газет её напечатали, притом, неизвестно почему, в искажённом виде. Главное – воздержались «Брива Земе» и «Яунакас Зиняс». Это симптоматично! Чувствуешь «сгущение туч». Стуре хотел бы подать в «Брива Земе» ответную статью, завершающую полемику. Открыто высказать взгляды Николая Рериха на религию. Но я считаю, что вряд ли надо теперь так резко выступать. Чего мы этим добьёмся? Кроме того, совсем нет надежды, что такую статью напечатают.

Позже

Наша телеграмма появилась на второй день в нескольких газетах, за исключением «Брива Земе». Первая упомянутая телеграмма была прислана ЛТА из Америки.

28 апреля. Воскресенье, около полудня

Сегодня утром Элла впервые вела группу. Валковский уехал, и поэтому Элле пришлось взять на себя руководство. Всё же это так чудесно! Это послужит большим стимулом для её духовного роста. У неё хорошая интуиция, весьма быстрое восприятие и логика. Ещё бы надо больше спокойствия и духовной дисциплины. Но всё это придёт со временем. И я присутствовал, позже зашёл и Стуре. Он всё-таки послал ответную статью в «Брива Земе», хотя и с большим опозданием. В первом варианте статьи было много полемического, поэтому он переработал её заново.

Сегодня – годовое общее собрание Общества.

29 апреля

Корректура окончена, клише изготовлены, остаётся отпечатать два листа. Ещё ни одну книгу я не писал в таком великом напряжении, как эту. И с самым большим чувством ответственности. Напряжение это длилось четыре месяца. В тяжком январе я был способен только переводить, но оказалось, что этот труд был напрасным: большинство длинных переводов не пригодилось. И теперь каждая минута оказалась столь драгоценной. Но каждая книга ведь имеет свою карму и своё положенное время. Знаю и чувствую, что моя книга сильно запоздала. Теперь она в определённых кругах вызовет большое противодействие. Но в молодёжи – дружеское отношение. И, возможно, именно теперь наступил момент, когда более всего необходимо величественно утверждать в народе идеи Н.К. Для того, чтобы более-менее разогнать тучи, сгущающиеся над нашим Обществом.

4 мая 1935 г. Суббота

«Alea jacta est»[69]. Вчера кончили печатать и брошюровать мою книгу, и сегодня в Министерстве внутренних дел я получил разрешение. Сердце было немного неспокойно. Теперь ведь избегают всего, что не имеет латышского звучания. Сегодня на работе я долго сомневался, посылать ли книгу Ульманису и Мунтерсу. Но я ведь так торопился только из-за Балтийской конференции. Иначе можно было двигаться неторопливым шагом. Позавчера на совещании со Стуре мы рассуждали, хорошо ли посылать им книгу? Были высказывания, что могут бояться восточной миссии Н.К. Но я, желая того или нет, не могу не прикоснуться к восточным мотивам в его творчестве. Иначе бы я представил не всего Рериха, но нечто одностороннее, только часть его. Как говорить о художнике, не касаясь Востока, когда 90% послевоенных его картин – индийские или тибетские? Об этом же восточном элементе я много размышлял, мучаясь и переживая, когда читал корректуру. Отказаться ли от своего принципа, приспособиться к уровню сознания некоторых кругов? Разумеется, для дипломатов годится только Знамя Мира и идея о культуре. Но где же тогда Рерих как художник, путешественник, философ, поэт? Наверное, можно было ещё где-то сократить. Но где же объективная мера? И кто же знает все переплетения узлов судьбы? Сознаю свою великую ответственность за эту книгу. Я взял на себя не только новую судьбу (это, разумеется, пустяк), но и карму Общества. В последний момент я отнёс в Министерство иностранных дел два экземпляра. Сделал хорошо или плохо? Как знать? Не принесу ли я вреда Балтийской конференции, вместо того чтобы поддержать принятие идеи Знамени Мира? Как Мунтерс будет смотреть на Рериха после прочтения книги? Но каким теперь Рериха знает Мунтерс, быть может, в худшем свете? Вот – великая ответственность, великий риск! Оттого у меня так тяжко на сердце.

Трудности и дома: моя доченька болеет. Позавчера и вчера была рвота. Сегодня температура поднялась до 39,2°. Вчера приходил врач Биезинь. Придёт и сегодня. Как бедному ребёнку приходится страдать!

8 мая

Сегодня в типографии я получил извещение, что Премьер-министр Карлис Ульманис с благодарностью подтверждает получение дара. С великим вниманием и трепетом сердца слежу за конференцией в Каунасе. Надежд мало, что прикоснутся к Пакту. Ещё за два дня до конференции Стуре в министерстве сказали, что не получено официальное приглашение от Панамериканского союза. Если бы у меня не было хоть малейших надежд на Балтийскую конференцию, я, пожалуй, не посылал бы своей книги. Однако и это к лучшему, пусть предстоят перед великим испытанием.

10 мая. Пятница

Вчера моя книга родилась вторично. Она действительно рождённая дважды – «двиджа». В эти несколько дней было много новых напряжений и забот. В предыдущую пятницу я увидел, что портрет, помещённый в книге, немного подпорчен. Оказалось, что старое клише, которое я получил в Обществе, при печати начало портиться. Что было делать? В последний момент Ульманису, Мунтерсу и Сею из Каунаса, моему бывшему учителю, послал книги такими, как есть. Иначе ведь не было смысла так торопиться. В понедельник утром я послал новые клише. И затем я получил долгожданное письмо от Шибаева с фотографиями. Там был чудесный вид «Урусвати» с Гималаями, который я просил у него, но он пришёл слишком поздно. Там был портрет Н.К., была – «Лампада герою» и «И мы не боимся». Последнюю Шибаев присовокупил от себя. Вот последней я давно интересовался, ибо предчувствовал в этой картине высшее значение, но не было хорошей фотографии. Таким образом, я решил напечатать и эту на мелованной бумаге, как приложение. Но к вечеру, идя в печатню, встретил Залькална. И вспомнил фрейлейн Кезберг, у которой должны были быть репродукции Н.К. Нет ли у неё и «Св. Франциска», которую давно ищу? Утром мне Залькалн из Огре привёз чудесные вещи: среди многих портретов и репродукций я увидел и «Св. Франциска». Там был и «Мост Славы» в чудесном воспроизведении. Там был «Сам вышел» и т.д. Сердце моё возликовало, и я не выдержал: заказал все четыре репродукции на мелованной бумаге, хотя это обошлось мне в 70 латов – расходы большие. Так рождалась моя книга второй раз. Этим новым одеянием книги я сам очень, очень доволен. Письмо Шибаева с его «И мы не боимся» принесло вдохновение к дальнейшим начинаниям.

Истинно, это моё издание будто бы вела Высшая Рука. Вначале у меня было всего 200 латов, чтобы заплатить в печатне, получил я их как гонорар у Раппы. Затем ещё получил от Раппы и Гулбиса гонорар и аванс, и, таким образом, уже уплатил 800 латов и ещё порядочную сумму за клише. Книга мне обошлась почти в 1200 латов. Всё-таки хотел бы я её продавать по возможности дешевле. Я всегда так чувствовал, если работа необходима, неизменно приходит помощь, как духовная, так и материальная.

Ещё эта работа не была завершена, как у меня появилось новое задание. В журнале «Для Вас» когда-то был напечатан труд неизвестного автора С. – прочувствованная статья о Николае Рерихе. В Индии от этой статьи были в восторге, просили издать её отдельной брошюрой. Я написал Шибаеву, что завершение этой статьи стоило бы дополнить сведениями о Музее. И что я это мог бы сделать. Затем просили нас поместить там статью самого Шибаева о Пакте. Через некоторое время Шибаев прислал ещё четвёртую работу, статью проф. Москова: «Служение человечеству». И так получится книга объёмом в три печатных листа. Теперь следует думать о печатании. И мою статью надо продумать и дополнить. За основу я думаю взять конспект того, что напечатано о Музее в «Голосе народа». Вчера и сегодня я отослал Шибаеву подробные письма в связи с печатанием книги. Рассказал об истории своей книги. Проинформировал и о том, что в моём ведении находится архив Шибаева, который Доктор хранил в своём сейфе и который теперь Гаральд передал Стуре. Сегодня я получил телеграмму от Шибаева, что он шлёт дополнительные материалы для книги.

Сегодня я отослал уже две книги в Индию своим Духовным Руководителям Е.И. и Н.К., а также Шибаеву. Вместе с этими книгами моё глубокое уважение и любовь ушли к ним. Перевёл я <на русский язык> вводную и завершающую части своей книги об Н.К. как о писателе и человеке. Это теперь переписывается на машинке. Хочу отослать вместе с письмом Е.И. Давно я ей не писал. Хотелось мне принести ей в дар конкретные достижения, не только чувства и мысли.

16 мая. Четверг

Вчера меня в Межапарке посетил Стуре. Он только что приехал из Варве. Прочёл мне письмо Е.И. от 18 апреля 1935 г. Он сказал, что этим письмом преподнесёт мне сюрприз. И действительно, неожиданность была большая. Е.И. приветствует замысел Стуре выбрать себе друга жизни. Учение вовсе не требует ухода от жизни, но именно среди жизни надо исполнять свой долг. Истинная любовь ведёт к Космической Любви. Я его от души поздравил. Среди членов Общества уже ходили слухи. Кто же эта особа? Потому Стуре так часто ездит в Вентепилс. В нём будто бы весна. Это же настроение отражается и в его стихах. Далее Е.И. советует ему прислушиваться к членам Общества, которые подходят к нему с разными жалобами, и тонкими намёками их наставлять. О Пакте она говорит: всё сделано, чтобы страны Балтии его подписали. Теперь предоставьте это дело их собственной карме. Стуре ещё из Вентепилса приветствовал телеграммой Балтийскую конференцию.

Во вторник я наконец отослал воздушной почтой письмо Е.И., получилось довольно объёмное, так как я присовокупил введение и последнюю главу из своей книги в переводе на русский. В конце письма я её спросил о понятиях души и личности, о которых мне пришлось так много размышлять. Было бы хорошо, если бы она об этом ответила.

31 мая. Пятница

Сенсация – упразднено движение «Диевтури». Нас это глубоко поразило. Кармически оно, быть может, этого заслужило, так как Брастынь выступал не только против церкви, но и против Христа, задевал в своём журнале и наше Общество. Однако в этом движении было и нечто симпатичное. Новизна в отношении к нравственности. Они разделяли астральное и ментальное начала. Вообще, кое-что было близким к нашему Учению. Не исключено, что со временем Брастынь верно бы понял Лайму[70] как Карму и признал бы реинкарнацию, таким образом приблизив сознание к нашим идеям.

Всё же главная неожиданность не в ликвидации движения «Диевтури» как такового – неожиданность в упразднении форпоста свободы духовных поисков. Пока существовало движение «Диевтури», и наше Общество чувствовало себя в большей безопасности. Уже давно нам говорили об объединении обществ в принудительном порядке. Несколько обществ, которые считали нас своими «соседями» (вегетарианцы, парапсихологи), приглашали нас объединиться с ними, ибо всё равно закон заставит. Мы, разумеется, избегали этого. Наше движение универсальное, всеохватывающее, мессианское. И мы верим, что государства Балтии подпишут Пакт Мира, и этот факт для нашего существования станет сильной опорой. Нам уже были известны слова Учителя: «Пока в Обществе свято будут соблюдаться принципы Иерархии, до тех пор оно будет под охраной Учителя, и может чувствовать себя в безопасности». Поэтому столь болезненными были недавние несогласия вокруг Стуре, которые теперь притихли. Новые руководители, назначенные в группы, пытаются наладить в своих коллективах дух единения. Жаль, что со вчерашнего дня работа в группах закончилась вплоть до осени. Хотя и не все приходили на эти встречи, однако в наше неспокойное, разбушевавшееся время в них была большая сила.

Жаль, что Пакт Мира на второй Балтийской конференции, по всей вероятности, и не обсуждался. Знали бы дипломаты этого мира, что необходимо для благополучия и спокойствия их народов!

На прошлой неделе я получил от К. Дуцмана очень сердечное и милое письмо с благодарностью за присланную книгу. Видно по всему, что он восторженный человек. Доктор немного его знакомил с нашим Учением. Сегодня пишу ему ответ. Я раздарил и разослал уже 112 экземпляров, включая и несколько экземпляров, посланных в центральные общества за рубежом. Я получил ещё два отзыва. Один из них – от литовца Тарабильды, весьма симпатичного и духовного человека. Однажды он гостил в нашем Обществе. Может быть, ещё какое-то сердце отзовётся из всех ста? Жду письма из Индии. Но что же можно сказать о содержании текста, язык которого не понятен? Я обещал послать и остальные главы на русском языке, но это не так быстро возможно сделать. И всегда находятся другие работы. На очереди и перевод «Иерархии».

4 июня. Вторник

Я вновь получил от Владимира Шибаева тёплое, милое письмо. Поздравляет с выходом моей книги. Затем отвечает на несколько вопросов, связанных с печатанием русской книги и её распространением. Далее, замечание по поводу важности архива, который я получил с месяц назад от Стуре. Дело в том, что в сейфе Доктора находился и личный архив Шибаева. Теперь родственники Доктора взяли из сейфа и этот архив, и Гаральд отдал его Стуре. Однако выясняется, что архив должен был быть запечатан печатью Шибаева, я же его получил завёрнутым в бумагу в открытом виде. Стуре ныне в деревне, когда приедет, попытаюсь выяснить. Перелистав письма, я не нашёл ни важных рисунков, ни писем Безант, ни архиепископа Кентерберийского и другого, о чём Шибаев думает, что это находится среди документов. Ошибся ли Шибаев? Или кто-то вынул их оттуда? Кто вскрыл пакет? Родственники? Этот пакет ведь важен. Там так много писем Н.К. Можно ощутить, что там – весь тот путь, которым Шибаев приблизился к Учению.

12 июня

В первый день Праздника Троицы, 9 июня, мы с Эллой были в Сигулде, в гостях у Виестур, этих одухотворённых людей. Для Эллы – это первый день после двух лет, когда она оставляет свою маленькую под присмотром других. Поэтому она вечером того же дня отправилась домой. Мы читали письма Е.И., говорили о Белом Братстве, о пришествии Учителя, о воспитании сердца. Просматривали фотографии для отсылки в Индию. Бродили по крутоярам. Был дождь, ветер, солнце. На второй день я съездил к молодому пастору Мейстеру в Арвайши. Он как раз вместе со вторым пастором Чопом был на день памяти умерших на кладбище. Давно не виденная картина: тысячи людей на кладбищенской горе. Здесь очень красиво, взгорья, озеро, опоясанное дубравами. После часа там началось богослужение для детей, затем был детский праздник с шествием, в котором объединились восемь школ и местный детский приют. И я, не предвидев всего этого, был вынужден участвовать в шествии и празднике. Мейстер человек с восприимчивой душой. В нём могут развиваться и интеллектуальные наклонности. Он не столь догматичен, как другие. Охотно выслушивает. Много мы говорили об основах этики жизни. К примеру, у него не было никакой ясности по поводу вреда обид, гнева, раздражения. Я предложил ему посвятить этим темам какую-то проповедь. На второй день я нечаянно познакомился с пастором Станге и его женой. Они направлялись с молодёжью на конференцию в Гауйену, вышли посмотреть церковь в Арайши. Станге с женой выразили радость, что познакомились со мной, давно искали возможность исполнить пожелание Анны Бригадере привлечь меня ближе к сотрудничеству с журналом «Яунайс Цельш»[71]. Жаль, что именно Станге – «перевоспитатель молодёжи в христианском духе», ибо, кажется, всё же является истиной то, что говорят о нём и его жене, что они – представители провинциального догматизма.

Стуре приехал в Ригу, был и у меня в Межапарке. Его дочь заболела в Берлине, ищет мускус, чтобы ей послать. Да, много испытаний было у Стуре за последний год. Тяжёлое испытание для него и моральное падение его зятя. Стуре прочёл короткое письмо Е.И. Она шлёт вторую часть «Мира Огненного» для печатания в Риге. Выражает радость по поводу моего труда, но ещё его не получила. Стуре подал прошение в префектуру о присуждении Обществу права на своё издательство «Агни-Йога». Мотивы – мы хотим перенять часть издательства из Нью-Йоркского центра. Это пошло бы только на пользу нашей экономике. Посмотрим, что ответят. Это прояснит также отношение к нам.

18 июня. Вторник

Вчера я получил от Вл. Шибаева сердечное письмо – добрые слова о моей книге. В конце приписка, которая меня так обрадовала: Е.И. мою главу о Рерихе как о человеке, которую я отослал ей на русском языке, велела перепечатать на машинке и разослать «широко».

Сегодня приехал из Каунаса Стуре. В воскресенье он принимал участие в празднике учреждения Общества Рериха. Был светлый настрой и согласие. Большинство членов – известные художники. Понятно, что жизнь Общества будет развиваться в динамичном кругу искусства.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: