Экстралингвистические предпосылки возникновения ресурсного состояния при переводе художественного текста

Н.В. Шилова (Челябинск)

Ряд исследований показал, что возникновение ресурсного состояния (В.В. Козлов, Ю.А. Бубеев), или состояния «потока» (М. Чиксентмихали), – состояния мобилизации различных сил, опреде­ляющих существование человека (физических, неврологических, интеллектуальных, интуитив­ных и т.д.), в котором расширяется круг возможных решений проблемы, что позволяет с легкостью преодолевать любые препятствия на пути к цели – в процессе трудовой деятельности влияет на ее продуктивность. На этот счет были исследованы различные области искусства, спорта, операторская работа и т.д.

Кроме того, высказывалось гипотетическое мнение о том, что ресурсное состояние может возникать при любой деятельности с одним из следующих условий или более: 1) возможность завершения задачи, 2) способность концентрации на задаче, 3) ясные цели и обратная связь о результате, 4) глубокая, но не требующая усилий вовлеченность, вытесняющая повседневные проблемы, 5) контролируемость, 6) ослабленное ощущение границ эго во время выполнения деятельности, но его усиление после получения опыта ресурсного состояния, 7) потеря чувства времени (М. Чиксентмихали).

Анкетирование студентов, обучающихся на факультете лингвистики и перевода, на предмет присутствия определенных признаков ресурсного состояния во время перевода художественного произведения позволило нам предположить, что в самой структуре деятельности скрыты лингвистические и экстралингвистические предпосылки возникновения этого состояния. В данной статье мы хотели бы остановиться на последних.

Переводческая деятельность многогранна и изучается не только переводоведением, но и филологическими дисциплинами (лингвистикой текста, литературоведением, стилистикой, семасиологией и т.д.), и смежными науками (социолингвистикой, психолингвистикой, семиотикой, нейропсихологией и т.д.). Это подтверждают и те факты, что еще в начале 80-х годов 20-го века Г. Тури отмечал переводоведение как интегративную дисциплину (Toury: 1980, с. 103), Ю. Найда убедительно обосновал ее междисциплинарный статус (De Waard, Nida: 1986, с 182-185), а Н.Я. Цвилинг говорит о зарождающемся «универсалистком» переводоведении (Цвилинг: 1999, с. 36).

Это в свою очередь, подразумевает рассмотрение различных экстралингвистических аспектов переводческой деятельности, которые теоретически являются предпосылками возникновения ресурсного состояния. Мы выделяем три группы экстралингвистических предпосылок: ситуативные, коммуникативные и психолингвистические – и исходим из тех моделей перевода, которые имеются в переводоведении.

Ситуативные предпосылки

Согласно ситуативной модели перевода, одна и та же предметная ситуация может быть описана различными средствами разных языков. Это позволяет нам выделить как минимум три группы предпосылок, связанных с описываемой реальной действительностью:

- связанные с «погружением» в текст. При переводе художественного текста существенную роль играют фоновые знания: осведомленность переводчика об особенностях описываемой эпохи, жизни и творчестве автора произведения и т.п. В этом переводчику могут помочь различного рода энциклопедии, справочники, ресурсы интернета, общение с автором. Углубленный поиск информации способствует «окунанию» в атмосферу описываемой действительности и создает фокусировку внимания на поле познания.

- содержательные, т.е. связанные с познанием предметной ситуации. Речь идет не просто об уяснении содержания оригинала, а о том, что оно становится реальной действительностью и описывается соответствующим образом. «Предполагается, что переводчик описывает этот фрагмент реальности средствами языка перевода точно так же, как он описал бы этот фрагмент, если бы узнал его не из текста оригинала, а каким-либо иным путем, например, с помощью своих органов чувств» (А. Паршин). Подобное требование является, по сути, требованием получения трансперсонального опыта, т.е. трансцендирования личностных и пространственно-временных границ, а это, в свою очередь, является признаком и условием «вызова» ресурсного состояния.

- связанные с метафоричностью и неоднозначностью текстов художественного стиля. Часто для художественных текстов характерна высокая степень метафоричности значений ввиду специфики жанра. То есть верное восприятие текста в некоторой степени зависит от способности мыслить по-авторски, метафорически. Переводчик сталкивается зачастую с новым рисунком мышления, две концептуальные системы – авторская и переводческая – накладываются друг на друга. Для того чтобы это наложение произошло успешно, т.е. было найдено адекватное понимание, необходим гибкий и нестандартный для привычного эго переводчика способ познания. Таким образом, с одной стороны, происходит трансценденция эго переводчика, с другой – имеет место «вызов» ситуации, связанный с познанием нового и неизвестного.

Коммуникативные предпосылки

Можно было бы сказать, что коммуникативность присутствует и в ситуативных аспектах перевода – существует отправитель (автор) и получатель (переводчик как читатель). Однако здесь мы будем отталкиваться от понимания коммуникативного аспекта перевода в рамках динамической модели перевода Швейцера-Найды, когда существуют два акта коммуникации, сливающиеся в одну коммуникативную ситуацию при вступлении переводчика в общение. Важно, что переводчик здесь выполняет двойную функцию – получателя и отправителя. Он не только воспринимает и понимает, но и оформляет свое понимание внутри другой культуры, другого языка, другой предметной ситуации с учетом особенностей получателя текста на языке перевода

Таким образом, кроме «реальной действительности-1», которая становится контекстом произведения, существует еще и «реальная действительность-2», которая становится контекстом перевода. Она может быть более или менее близкой, родственной или совсем далекой, с совершенно другими представлениями о мире (в какой-то мере это связанно с родственностью языков, поскольку языковая картина мира включает в себя концептуальную картину мира и базовые представления о мире). Чем более далеки языки в родственном плане, тем более трудная задача стоит перед переводчиком: в случае с родственными языками часто в качестве проблемы выступает объем того или иного понятия, в случае с неродственными языками – поиск самих понятий.

В любом случае, основными предпосылками возникновения ресурсного состояния, которые несут коммуникативные аспекты перевода, являются поиск и соотношение, которые являются одним из решающих «вызовов» в переводческой деятельности.

Психолингвистические предпосылки

Перевод – это вид речевой деятельности, который не исчерпывается операциями с языковыми знаками, а имеет более сложную структуру, где задействованы внешний (языковой) и внутренний (мыслительный) коды. Посредник сначала выступает в роли реципиента и осуществляет понимание художественного текста, т.е. пытается раскрыть смысл, стоящий за значениями слов, а затем осуществляет языковое перекодирование.

Так как смысл, возникая в деятельности, тем не менее, является единицей сознания, путь, который проходит сообщение, нелегко проследить. В общих чертах его можно было бы описать следующим образом: от сознания автора через языковые знаки к сознанию переводчика; от сознания переводчика через языковые знаки к сознанию адресата. Однако языковые знаки – это лишь один из языков, на которых «говорит» сознание, а познать смысл сообщения – это познать все компоненты картины мира автора (затем переводчика), т.е. те ощущения, эмоции, образы и символы, которые стоят за сообщением, тот культурный и языковой опыт, на основе которых оно родилось.

Само смысловое содержание сознания можно рассматривать на нескольких уровнях: человечества, культурной общности, языковой общности, индивидуума. Базовый уровень – это уровень, где потенциально в любом представителе общества существуют все смыслы, когда-либо существовавшие. Мы можем обозначить его как уровень архетипической памяти. Второй уровень – уровень культурной общности, имеющий более суженный характер и основанный на культурной картине мира человека. Третий уровень – уровень языковой общности, когда способом восприятия и выражения сознания становится язык, навязываемый всем его носителям в качестве обязательной системы взглядов или предписаний, заключенных в значении разных слов и выражений, и образующий языковую картину мира. Еще более узким содержанием обладает сознание на четвертом уровне – уровне индивидуума, на котором складывается речевая картина мира, отражающая опыт отдельной личности и ее индивидуальный способ мышления, поведения, восприятия, выражения и т.д.

Чем ниже уровень, тем более неосознаваемы смыслы, чем выше уровень, тем более индивидуализированы смыслы. Из схемы видно, что дистанция, которую должны «пройти» коммуниканты, увеличивается с преодолением коллективности: человечество – культурная общность – языковой коллектив – индивидуум.

Задача переводчика как посредника состоит в расширении культурного и языкового пласта знаний и опыта, которое позволит в свою очередь сблизить «речевые картины» мира автора на языке оригинала и автора на языке перевода (которого создает переводчик). Это значит не только проштудировать книги и выучить язык, но и изменить свои прежние представления, начать истолковывать какое-то явление по-новому, способом, отличающимся от предыдущего опыта. Иными словами, новый способ мышления и говорения при осуществлении перевода должен стать фактом внутренней жизни переводчика, новый опыт, получаемый от автора переводчиком, должен привести к тому, что переводчик художественной литературы заговорит по-авторски на другом языке. Приведем лишь одно из многих высказываний переводчиков, подтверждающих необходимость этого: «…когда я, например, переводил Ирвинга, я долгое время говорил не свойственными мне фразами и оборотами. Это было скорее речевое влияние» (В.С. Муравьев). Это свидетельствует о необходимости «ослабления» границ эго переводчика и, часто, о выходе за его пределы.

То, как сознанием переводчика осуществляется посредническая функция, попытался отразить в своей психолингвистической модели перевода немецкий профессор Крингс: она является неким алгоритмом, по которому следует переводчик (зачастую бессознательно). При всей сложности алгоритма, он не отражает полностью мыслительные процессы переводчика и больше является некой механической картиной, результатом более глубоких мыслительных процессов. Им определены шаги и тот факт, что путь к осуществлению перевода не является прямым.

Но этого достаточно, чтобы сделать вывод о том, что деятельность переводчика неизбежно включает в себя постоянный и глубокий поиск: с одной стороны, существуют четко определенные предписания (т.е. ясные задачи), с другой стороны, трудность поиска решения (учебники, словари и справочники не дают решения для конкретного произведения, автора, эпохи, литературной традиции и др. аспектов, которые в сочетании образуют уникальную задачу, требующую уникального решения).

Таким образом, мы выделили две психолингвистические предпосылки – познание смысла произведения как познание картины мира (смыслового содержания сознания) и разветвленность алгоритма действий переводчика.

Если мы посмотрим на три группы предпосылок с точки зрения признаков ресурсного состояния, выделенных В.В. Козловым, и условий его возникновения, определенных М. Чиксентмихали, то увидим, что объективно к деятельности переводчика художественной литературы существуют следующие требования: устойчивая концентрация, «вызов ситуации», растворение сознания в деятельности, трансперсональность опыта, трансценденция эго, трансцендентные переживания, метафоризация сознания. Субъективно о других признаках высказывались многие известные переводчики: Д.Ю. Веденяпин, Н.Н. Федорова, М.Л. Гаспаров, Е.В. Витковский, И.Я. Волевич, А.М. Ревич и другие.

Всегда существует некий скрытый компонент, делающий процесс перевода непредсказуемым. Ни одна существующая модель перевода (лингвистическая или коммуникативная) не может описать данный компонент полностью. Доступ к нему открывается при определенных условиях, которые потенциально существуют внутри переводческой деятельности.

Выделенные экстралингвистические предпосылки не претендуют на всеохватность, но являются некоторыми базовыми пунктами, которые, с одной стороны, описывают некоторые особенности процесса перевода, с другой – являются теоретическими основаниями для обоснования предположения о возможности возникновения ресурсного состояния в процессе переводческой деятельности. Следующим шагом должно стать практическое исследование, проверяющее данное предположение.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: