Оценка перспектив модернизации гражданами РФ.

Верите ли Вы лично в возможность осуществления в России

модернизации, выведения страны на качественный новый %

Уровень жизни развития?

Да,верю, и считаю, что это может произойти через 10-15 лет 18

Да, верю, но считаю, что это может произойти не раньше

чем через 15-20 лет 32

Да, верю, но считаю, что это произойдет очень не скоро, не

раньше чем через 20-25 лет. 26

Нет, не верю, и думаю, что, по крайней мере, в ближайшие

30 лет этого не произойдет 24

Среди основных характерных черт «народного сопротивления модернизации» можно выделить такие как психологическое неприятие проводимых реформ, пассивное сопротивление навязываемым новациям (компьютерное правительство, коммерциализация культуры, реформа МВД, и т.п.), медленное накопление противоречий и потенциала недовольства,

кризис самоидентификации, народный протест обращенный в прошлое.

Необходимо объективно признать, что российская экономическая история двух последних десятилетий явилась этапом срыва относительно стабильно и предметно обусловлено развивающейся национальной хозяйственной конструкции с мощным откатом всего вектора его прогрессивного поступательного развития, приведшем в итоге к варварскому уничтожению национальных природных ресурсов и аннулированию достижений в социальной и общественной сферах. Вместе с тем в национальном самосознании общества еще присутствует тот интегральный социально-психологический импульс, который может послужить исходным потенциалом для осуществления модернизации. И как нам представляется (как результат анализа проведенных исследований), в данном контексте вполне уместно утверждение, что реализация в современных отечественных условиях системной и предметной модернизации может стать не только национальной экономической целью, но и утвердиться в качестве общенациональной идеи, способной призвать граждан страны к общественной мобилизации.

Следует также отметить, что скромные достижения российской экономики в плане социально-экономического развития (1,4% прироста ВВП за 2010г.) в глазах общественности, и не только научной, рассматривают, как уже отмечалось выше, отечественную модернизацию как отдаленную перспективу; и аргументация означенного подхода предопределена целым рядом, прежде всего объективных причин, как строго экономического порядка, так и политического характера. С одной стороны экономический кризис 2008г. (болезненная реакция на него со стороны высшего руководства страны, как и не последовательно лихорадочные шаги по его преодолению) существенно поколебали уверенность значительной части общества в том, что страна в «нулевые» годы избрала стратегический верный курс, который рано или поздно должен был привести к экономическому процветанию государства и укреплению его авторитета и влияния в мире. С другой стороны обострилась внутриэлитная конкуренция в преддверии президентских 2012 года. Как следствие, каждая из крупных «групп влияния» стремится обзавестись собственной «моделью будущего», призванной обосновать ее претензий на ведущую роль в принятий стратегических решений[31,c.51].

Необходимо также принимать в расчет, что в современных российских элитах, в том числе в ее высшем руководящем звене, присутствует достаточное количество так называемых «антимодернизаторов», которых абсолютно устраивает сложившаяся ситуация в отечественной экономике и их роль в ее дальнейшей рыночной трансформации (точнее в объеме собственно присеваемой части национального богатства). Именно те, для которых модернизация только « продвинутая» партийная декларация, а не реалий ее перспективы и их осуществление, и которые прекрасно понимают, что системное реформирование социально-экономической конструкции общества угрожает как их общественному положению, так и личному благосостоянию. И надо полагать, они не менее как осведомлены о роли и силе влияния российской правящей элиты на проводимую в обществе государственную политику, и прежде в реформировании национальной социально - экономической конструкции. Все реальные перемены в России осуществлялись при коренном обновлении правящего слоя. Так было при Петре I и при Иосифе Сталине. Из сказанного следует, что ключ к модернизации – появление во главе страны выдающегося по интеллектуальным и волевым способностям модернизатора, а также наличие авторитетной политической системы, обеспечивающей рычаги воздействия на общество; особенно на правящий класс – сверху или снизу[100,c.17].

Как показывает проведенное исследование, сами российские граждане рассматривают модернизационные сценарий будущего страны в основном через призму собственных предпочтений, тем более, что идеологическая неопределенность провозглашенного курса и структурная бессистемность способов достижения предполагаемых целей, оставляют различным группам и слоям общества возможность интерпретировать официальный курс соотносительно собственных взглядов и ценностей; да и сам термин модернизация на сегодняшний день в общественном самосознании позиционируется достаточно многопланово. Применительно к конкретике современного российского хозяйственного преломления официально выделяются три уровня интерпретации понятия «модернизация»: технико-экономическая модернизация непосредственно связанная с вводом новой техники, совершенствованием технологии, внедрением достижений НТП; социальная и социо-культурная модернизация, направленная на реформирование всей системы общественных отношений, образования и социальной сферы, и модернизация политической системы страны. И если относительно первых двух подходов в общественном мнении (в том числе и в научном сообществе) не выявляются существенные разногласия, то относительно третьего подхода спектр взглядов достаточно широк: от тотальной демократизации и всеобщей либерализации в интерпретации одной части общества, до создания жесткого мобилизационного режима в интерпретации другой. И это при том что главная цель предполагаемого реформирования – создание современной страны с прогрессивной высокопроизводительной хозяйственной системой и соответствующим образом жизни ее граждан не вызывает ни у кого сомнений.

Принципиальное значение в данном ключе приобретает проблема трансформации самой социально-экономической конструкции общества как базового компонента в предметности проведения реформ, а также объективный и ответственный подход со стороны «руководящего штаба» в разрешении проблемы заинтересованности основного «движителя» процесса модернизации - конкретного созидателя, предположительно означенного как экономический технократ. Его доминирующая роль в качестве центральной фигуры процесса, прямая экономическая заинтересованность, правовая защищенность результатов деятельности и адекватная реализация его интересов на общественно-политической сцене являются необходимыми факторами успеха поставленной цели.

Достаточно значимым на наш взгляд также является присутствие на общественной «сцене» (даже при наличии в стране сильного прогрессивного лидера, наличия политической воли и достаточного объема инвестиции)

авторитетной организации политического лидерства, объединяющей в своих рядах, прежде всего передовой промышленно-производственный авангард национальной экономики, на который можно и должно опираться при осуществлений столь масштабных модернизационных мероприятий.

В эпоху социалистического строительства И.Сталин достаточно прагматично и взаимозаинтересованно опирался на отечественный рабочий класс, который, кстати, полностью доверял своему политическому лидеру, и по существу был сформирован в ходе известного модернизационного рывка 30-х годов прошлого века. Попытки же некоторых современных отечественных исследователей и либеральных политиков позиционировать так называемый «новый российский средний класс» в качестве «модернистского», выглядят более чем дискуссионно [86,c.14].

В мировой практике, так называемый «средний класс», не говоря уже о «новом российском среднем классе» никогда не претендовал и не претендует на роль лидера; в этом он не нуждается по определению: ни в строго экономическом преломлении собственных интересов, ни в контексте авангардизма при трансформации социально-экономической конструкции общества. В экономической ретроспективе и в современных реалиях он давно и прочно определил свое место в качестве «нейтрала-середнячка», которого как по форме, так и по содержанию устраивает практически любая форма политического устройства общества.

Следует также отметить, и этого требует историческая справедливость: спустя два десятилетия после распада Советского Союза, у значительной части российского общества объективно присутствует приверженность к социальным постулатам и хозяйственным традициям Советского времени; списывать «со счетов» опыт советской хозяйственной модели, несмотря на беспрецедентные усилия по ее дискредитации, на наш взгляд крайне опрометчиво. Благожелательное отношение российских граждан к советскому прошлому присутствует повсеместно (за исключением нескольких мегаполисов, где настроение граждан в соотношении 50% х 50%), следовательно, учитывая характер массовых умонастроений, целесообразно предположить, что советская экономическая модель может стать естественной исторической базой для нового эволюционного этапа трансформации социально-экономической системы общества,

с использованием элементов как ее структуры, так принципов их реализации при разработке стратегии модернизации[51,c.28].

Таким образом, проведенный анализ нам позволяет сделать принципиальный вывод о том, что российская модернизация как элемент (функциональная экономическая категория!) активизации национального экономического ресурса и эволюционной трансформации всей социально-экономической конструкции общества обладает мощным самобытным социально-нравственным потенциалом; именно соединение этого фактора с целесообразным обозначением места и роли организации политического лидерства во главе с волевым национальным лидером, являются необходимыми инструментами активизации базовой национальной экономической категории «власть-собственность». Безусловно, и прежде всего, в конкретике преломления экономических и политических интересов передового промышленно - производственного класса общества.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: