Роль государства в достижении устойчивого социально-

Экономического равновесия в контексте трансформации отношении

Собственности.

На протяжении всей истории человеческой цивилизации представления о роли государства в экономическом и социальном развитии претерпели значительные изменения. Общество вынуждено было, начиная с домашних хозяйств и первичных клановых формирований, создавать организационно силовые структуры способные решать вопросы внешней и внутренней безопасности собственной жизнедеятельности и вводить необходимые регуляторы общественно - политического и социально- экономического развития.

В ранних цивилизациях под государством понимали организацию оседлого населения, занимающего определенную территорию и подчиняющего одной и той же власти, то есть государство рассматривалась как «форма человеческого общежития» или как «среда в которой человек находит условия существования»[101,c.247].

Древнегреческий мыслитель Аристотель (384-322 гг. до н.э.) в своем философском труде «Политика» писал: « жизнь в общности которое мы называем сегодня государством, полагаю, является для многих людей – средой вполне счастливой жизни; здесь государство должно выполнять свое высшее назначение – воспитывать человека в добродетели!»[9,c.116].

Бесспорным в данном случае является главный аргумент, что государство - это закономерный продукт общественно – политического и социально –экономического развития человеческого общества. Оно возникло как проявление объективной необходимости того же общества с целью реализации функций обеспечивающих ее жизнестойкость и перспективу развития. Споры о необходимой и/или достаточной роли государства в жизни общества и конкретного человека ведутся практически с момента появления самого государства и по настоящее время; и необходимо признать, что свою актуальность они не потеряли и вряд ли потеряют в обозримой перспективе. Выдающиеся мыслители человеческой цивилизации посвящали этой проблеме свои исследования.

Древнекитайский мыслитель, и по - сути основатель древнекитайской экономической мысли Кун Фу-дзы (551- 479гг. до н.э.) в своем энциклопедическом труде «Лунь – юй» («Беседы и суждения»), настаивал на мысли что именно «государство является защитником благополучия не только родовой знати и всех «вышестоящих», но и простолюдинов». Он считал, что только образованный правитель, являясь «отцом народа» и гарантом «правильного действия», способен реально влиять на равномерное распределение создаваемого обществом богатства.

Философ, хотя и признавал божественное и природное начало деления людей по сословиям, тем не менее, считал долгом каждого человека, «стремиться к моральному совершенству, постижению естественных правил уважения старших, сыновней почтительности и дружбе с братьями», (здесь проявление особенностей национального менталитета, именно на базе которого мыслитель выстраивает логику хозяйственной и политической организации общества).

По его мнению, «тогда у народа будет достаток, когда хозяйствование будет умелым, а труд, приумножающий богатство народа и государя, станет одинаково выгодным как в условиях «великой общности» (речь идет о коллективной собственности крестьянской общины, как базовой форме хозяйства), так и частного владения собственностью потомственной аристократии и непотомственных рабовладельцев». Он утверждал, что «сила государства стоит на трех китах: благосостояние населения, оборонная мощь государства и доверие к правительству. И если государство слабое, то оно должно прежде всего сократить поддержку населения (социальные вопросы), затем затраты на оборону; но если потеряно доверие к правительству государство ожидает крах»[42,c.64]. Актуальность данной формулировки вряд ли кто-то станет оспаривать и в XXI веке, новой эры!

В древнеиндийском памятнике экономической мысли, которым является трактат «Артхашастра» - («артха» - учение, «шастра»- доход), (IVв. до н.э.), выдвигалось положение о трудовом происхождении богатства общества и необходимости регулирования процессов распределения торговой прибыли государством. Причем государство, по мнению автора трактата, некоего Каутильи (советника царя Чандрагупты I в конце IV в. до н.э.), должно играть доминирующую роль в регулировании хозяйственных процессов, так как «именно государство обеспечивает охрану ирригационных сооружений, льготное землепользование, освоение источников руды, строительство дорог, развитие промыслов, борьбу со спекулирующими торговцами»[10,c.82].

Выступая за регулируемый государством хозяйственный механизм, Каутилья выдвинул сугубо эмпирический вариант дифференциации в цене товара издержек производителей и купцов; им предлагались заранее устанавливаемые нормативы в размере 5 и 10% соответственно от цены товара местного и иностранного происхождения.

В стиле эпохи, в достаточной откровенной форме отобразил роль государства в регулировании общественной жизни средневековый итальянский мыслитель Н.Макиавелли: «сильное государство – это не применяющее насилие или жесткий контроль, а успешное общество, в котором успех может достигаться любыми, даже аморальными методами, ибо для спасения государства все средства хороши»[76,c.286]. В представленной выше цитате заложен хронический изъян (основное историческое противоречие) во взаимоотношениях между гражданами общества и институтами государства. С одной стороны граждане осуждают аморальность действий органов власти, с другой стороны – цивилизованное большинство общества понимает, что их хозяйственная жизнь остро нуждается в услугах государства, и выступают за усиление его полномочий, ибо только при наличии сильных государственных институтов способных обеспечить и сохранять политический и хозяйственный порядок, возможно созидание успешного гражданского общества.

Представленный контраст несет с собой жесткую регламентацию, так как сильное государство, по определению имеет явную тенденцию к подавлению воли населения, а при слабом государстве население гибнет;

современный Китай и бывший СССР тому свидетельствуют как пример.

Разрешению означенного противоречия в характеристике роли государства в обществе, каждый конкретный этап развития экономической науки определял свой подход.

Представители школы меркантилистов ставили перед государством в основном задачу всестороннего стимулирования торговли и ограждения национального рынка от проникновения иностранных капиталов и товаров.

Физиократы отстаивали преимущества полной свободы хозяйственной деятельности, наделяя государство только несколькими функциями прикладного свойства: устойчивость политической власти при сохранении незыблемости ее экономической первоосновы - собственности; распространение образования среди граждан, т.к. просвещенное общественное мнение источник хозяйственного прогресса; содержание и поддержка предприятий общественного характера (строительство дорог, каналов, других объектов коммуникаций).

В соответствии с канонами классической политэкономии А.Смита «свободная игра рыночных сил (принцип laisser faire) само создает гармоничное общественное устройство», а государство призвано «обеспечить безопасность человека и его собственности, и разрешать споры, т.е. делать то, что индивидуум либо не в состоянии выполнить самостоятельно, либо делает это неэффективно»[116,c.304].

Марксистская теоретическая концепция контрастно обозначает интенсивное вмешательство государства в экономическое развитие, что, в конечном счете, как, по мнению классиков, так и отдельных современных ученых, « в отдаленном будущем, после гибели капитализма во всем мире, в эпоху коммунизма государство как орган насилия отомрет, ибо на смену частной собственности придет общенародная собственность»[122,c.34].

Версия столь же не бесспорная, как и далеко не иррациональная, и представляется, что поверхностного подхода она не заслуживает.

Двадцатый век привнес в экономическую теорию еще два подхода к пониманию роли государства в экономическом развитии общества: кейнсианское и неоклассическое. Кейнсианская теория обоснованно исходила из того, что чистый рыночный механизм не в состоянии обеспечить стабильный экономический рост и полную занятость населения и поэтому требовалась вмешательство государство (применение в экономической политике США дало положительные результаты; другое дело - что здесь было инновационного?!). После Второй мировой войны большинство экономистов окончательно утвердились во мнении о необходимости дополнения «невидимой руки рынка» «видимой рукой» государственного регулирования, что столь же контрастно обозначило тенденцию к расширению масштабов деятельности и усилению роли государства в экономической сфере. Но уже на рубеже 70 - 80-х годов стали проявляться низкая конкурентоспособность продукции, выпускаемой государственными предприятиями, неповоротливость государственных институтов управления, рост расходов на государственное управление, сокращение расходов бюджета на образование, здравоохранение и другие социальные вопросы. Старая концептуальная версия социально-экономического развития, основанная на кейнсианской теории, подверглась критике со стороны неоконсервативного направления, и в первую очередь со стороны

монетаристов М.Фридмана[130,c.108-120].

Как альтернатива идее государственного регулирования была предложена политика свободной конкуренции и предпринимательства, реализация которой через призму внешнеполитической доктрины США - «рейганомика», дала относительно положительные результаты в Чили и Аргентине, и привела к катастрофическим последствиям отечественную хозяйственную конструкцию, в ходе российских экономических реформ

90-х годов XX в., проведенных под руководством Е.Гайдара, официально

представляемых обществу как стратегия перехода к социально регулируемой рыночной экономике.

Эффективная действующая модель экономического устройства общества предполагает использование адекватного механизма государственного регулирования для решения довольно широкого спектра функциональных проблем. К ним относят такие как: правовое обеспечение функционирования хозяйственной системы, производство общественных товаров (благ), минимизация (в т.ч. компенсация) внешних эффектов - экстерналии (externalities), поддержание естественного порядка на рыночном хозяйственном поле, минимизация информационной асимметрии и др.

Вышеозначенные функций отправляемые государством и его институтами очерчивают лишь минимально необходимые границы регулирования реального хозяйственного поля; из чего следует, что нерегулируемого рынка как такового вообще не существует, ибо в определенном взаимодействии со стороны государства нуждается даже идеальный свободный рынок.

На правовое обеспечение со стороны государства возлагается принципиальная задача - задача по защите прав товаропроизводителей и потребителей, действующих на конкретном хозяйственном поле, где в превентивном порядке должно быть обеспечено право собственности

Инструменты

1. Регистрация 12.Государственные инвестиции

2. Лицензирование 13.Прогнозы

3. Регламентация 14.Налоговые ставки

4. Антимонопольные запреты 15.Индикативные нормативы

5. Лимиты цен 16.Учетная ставка

6. Квотирование 17.Резервная ставка

7. Установление минимума цен 18.Операции открытого рынка

8. Планы и комплексные программы 19. Валютные интервенций

9. Стандарты 20.Налоговые льготы

10. Нормативы 21.Таможенные пошлины

11. Тарифы 22.Государственные (займы, заказы,

дотаций, субсидий, компенсаций).

Рис.4. Структура компонентов государственного регулирования рыночной экономики

Административные формы по определению предполагают подчинение хозяйствующих субъектов решениям государственных структур в вопросах непосредственно связанными с содержанием и результатами предпринимательской деятельности.

Считается, что неосторожное или жесткое их практическое применение может привести к перерождению рыночной экономики в командно-административную, хотя объективно признается, что административные и экономические формы воздействия на хозяйственные процессы достаточно жестко связаны между собой; и не в стороне от них расположились также и правовые институты, которые призваны обеспечить создание соответствующей законодательной базы

для экономических агентов (исповедуют «правила игры») и осуществление контроля его исполнения. Однако, представленная выше общепринятая стандартная структурная схема регулирования хозяйственных процессов имеет на наш взгляд ряд недостатков, которые мы сочли возможным отразить на авторском варианте структурной схемы. Речь идет прежде всего о формах и методах регулирующей деятельности со стороны государственных институтов (инструментарий за некоторыми дополнениями адекватен предметности целей), о рациональности их местоположения в структурной компоновке системы и следовательно о эффективности самой системы (рис. 5,с.93).

На наш взгляд основными формами государственного регулирования хозяйственной деятельности должны быть контроль, регулирование и прямое участие государства в экономической деятельности, что обусловлено постановкой фундаментальной задачи эволюционного развития отношении собственности, как несущей конструкции социально-экономической системы общества.

В функции контроля, как первичной необходимости любого цивилизованного государственного образования должны входить вопросы корректного отслеживания ситуации на национальном хозяйственном поле и перспективы ее развития, как в отраслевом, так и региональном сегментах, а также информационный анализ реально складывающейся обстановки с рекомендациями ее целевой оптимизации.

Методы

Инструментарий

1. Регистрация 13.Прогнозирование

2. Лицензирование 14. Налоговая политика

3. Регламентация 15.Индикативные нормативы

4. Антимонопольные запреты 16.Денежно-кредитная политика

5. Лимиты (коридоры) цен 17.Цензурирование

6. Квотирование 18.Операции открытого рынка

7. Установление минимума цен 19.Валютные интервенции

8. Планы и комплексные программы 20.Бюджетная политика

9. Стандарты 21.Таможенные пошлины

10. Нормативы 22.Информационная поддержка

11. Тарифы 23.Поддержка госпредпринимательства

12. Государственные инвестиции 24. Государственные ( заказы, займы,

дотации, субсидии, компенсации).

Рис.5. Структура компонентов государственного регулирования национальной хозяйственной системы

К функции регулирование, как форме государственного воздействия на

хозяйственные процессы относится управленческая деятельность государственных структур по координации деятельности экономических субъектов (предприятий и учреждений любых форм собственности) с целью удовлетворения общественных потребностей и реализации общегосударственных задач.

Прямое участие государства в экономической деятельности, имеет место быть в случаях которые описаны в научной литературе как «провалы рынка», а также для реализации целей связанных с вопросами безопасности государства, стратегических интересов, в перспективах обоснованного преломления и развития государственной собственности. Как правило, все промышленно развитые страны имеют более или мене значительный по своим масштабам государственный сектор экономики; его размеры могут служить критерием экономической роли государства, хотя он не абсолютен.

Относительно методов обозначенных нами в авторском варианте структурной схемы, представляется целесообразным, что они должны быть именно таковыми, т.е. предметно представлять административные, экономические и правовые методологические принципы реализации вышеозначенных форм хозяйственного регулирования. Их структурное разделение на «прямые» и «косвенные» нам представляется некорректным, в силу адекватности отношения самого государства к процессу хозяйственного регулирования. В мировой практике давно признаны не целесообразными методы косвенного воздействия на хозяйственные процессы (в первую очередь на национальном хозяйственном поле) т.к. реализация подобной политики неминуемо ведёт к образованию вектора «сокрытости» в действиях как со стороны структур влияния, так хозяйствующих субъектов.

Государство, по определению, это официальный общественный институт, это открытый официальный институт для всех хозяйствующих субъектов, следовательно, его действия в отношении тех же хозяйствующих субъектов должны быть предсказуемы, законодательно правомочны, экономически обоснованы и общественно открытые, т.е. прямые (исключение разве для субъектов деятельности решающих стратегические задачи); любая же «сокрытость» в подобных ситуациях вызывает у хозяйствующих субъектов в лучшем случае недоверие к регулирующим государственным структурам, в худшем - уход с официального хозяйственного поля.

По признанию Председателя правительства Р.Ф. уровень теневого сектора экономике в текущем году -2010г.- превысил 43% объема ВВП.

Значительный интерес в рекомендуемом инструментальном подборе представляют на наш взгляд компоненты экономического прогнозирования, индикативного или целевого планирования и программирования, иными словами - реально складывающаяся обстановка в народно-хозяйственном комплексе страны объективно требует переориентации развития общественного производства через регуляторы на его структуру в соответствии с целями и задачами социально-экономического развития.

Советский опыт программирования и целевого планирования был признан уникальным во всем мире и давно нашел свою предметную реализацию в таких странах как Франция, Швеция, Норвегия, Нидерланды, Финляндия, Великобритания и в ряде других стран, кроме современной национальной хозяйственной конструкции, где она, почему то была объявлена изгоем. Но в последнее время все чаще и среди отечественных экономистов, в том числе известных ученых высказывается мнение в защиту системы единого хозяйственного прогнозирования и программирования, и о возвращении в экономической практике к элементам индикативного планирования; и в этом контексте нельзя не согласиться с мнением академика РАН Л.И.Абалкиным: « Серьезная хозяйственная программа нам действительно нужна. Смущает, однако, отсутствие в предложенной

правительственной доктрине конкретики. Практика показывает, что нужно ставить промежуточные задачи: например к 2011г. снизить зависимость от импорта в продовольственном сегменте до 33% (порог продовольственной безопасности страны достигается когда доля импорта не превышает 25%; в современной России он равен 35%!), далее к 2012 г. – до 31% и т.д.

И конечно, не только прописывать, но и предпринимать реальные шаги.

А чтобы распланировать будущее, надо трезво оценивать настоящее. Кто может серьезно ответить – какова картина сегодняшнего дня? Она парадоксальна…»[3,c.17].

Как было отмечено выше, несущей конструкцией любой социально-экономической системы являются соответствующие ей отношения собственности; смена отношении собственности представляет собой исторический акт закрепляющий результат развития производительных сил и производственных отношении, при котором коренному преобразованию подлежит вся социально - экономическая и политическая структура общества, что естественно сопровождается изменением социального и имущественного статуса практически всех его членов, поэтому сам процесс является крайне болезненным и сопровождается острыми конфликтными ситуациями.

В отечественной истории XX столетия отношения собственности дважды подвергались коренной трансформации. В результате Великой Октябрьской социалистической революции 1917г. в России стала формироваться переходная экономика на основе господства государственной собственности, т.е. насильственного превращения частной собственности в государственную собственность. В результате же навязанного курса проведения рыночных реформ экономика России 90-х гг. стала вновь базироваться на частной собственности, т.е. «началось эволюционное движение (в отличие от революционного 1917г.) от государственной собственности к частной» ; хотя многие как отечественные, так и зарубежные исследователи называют это движение «шагом в сторону от

здравого смысла»[3,c.18]. Считается, что именно в этой связи Россия конца XX и начала XXI в. находится в переходном состоянии, т.е. в состоянии формирования и утверждения в хозяйственном организме принципов частной, или смешанной, собственности, и соответственно - принципов рыночной экономики. И здесь же: в силу специфики переходной экономики, как закономерность, перестают действовать старые механизмы управления – механизмы централизованного управления и формируется новый тип управления – рыночный (или хотя бы должен!).

С результирующими аргументами означенными выше, можно согласиться, однако сама характеристика известной трансформации по предложенной формуле: в начале века все формы частной собственности были насильственно преобразованы в формы социалистической собственности – общенародную и колхозно-кооперативную, а в конце века объектом преобразования стала сама социалистическая собственность, нам представляется не достаточной убедительной; и речь здесь идет о принципиальной составляющей, (тем более что еще в 1913г. в государственной собственности находились 68% из общего числа промышленных предприятий)[15,c.91] .

Проанализировав открытые научные источники как отечественных, так и зарубежных исследователей, мы пришли к выводу, что если в начале прошлого столетия трансформация отношении собственности имела социально – обусловленные и объективные общественно-политические характеристики, то в конце столетия она содержала в своей основе ярко выраженный субъективный политико-эгоистичный характер. Подтверждением сказанному является дальнейшая схематика деятельности правительственных структур в условиях переходной экономики и достигнутые результаты.

Исходным пунктом переходной экономики в России называют 2 января 1992 г.; становление ее в соответствии с планами правительства должно было произойти по следующим направлениям:

- либерализация цен (ценообразование на основе закона спроса и

предложения);

- приватизация государственных предприятий (в т.ч. легализация частных

лиц на создание новых предприятий, продажа большей части

госсобственности, широкая демонополизация) с целью формирования

частной собственности практически во всех отраслях экономики, с

законодательными гарантиями защиты прав собственности;

- создание благоприятных условий для развития конкуренции, рынков,

свободы выбора и предпринимательства;

- реализация личного интереса при принятии инвестиционных решений;

- становление экономики открытого типа, включая свободные торговые

отношения, надлежащую защиту иностранных инвестиций,

предоставление возможности для репатриации прибылей и

конвертируемый рубль;

- ограничение государственного влияние в экономике;

По классическому определению, приватизация это переход государственной собственности в частные руки, физическим или юридическим лицам; иными словами, это реформа базисных отношений – отношений собственности, фундамента социально-экономической системы, при которой подчеркивается, что все другие экономические категории вторичны, ибо их изменения являются следствием трансформации отношений собственности.

Реформа отношении собственности в России ассоциируется непосредственно с приватизацией, хотя допустимыми считаются и такие виды трансформации как перераспределение прав в рамках одной и той же собственности, и переход от одних, форм собственности к другим.

Отличие экономического и юридического подхода к трансформации отношении собственности конкретизируется по следующим параметрам. Право только фиксирует переход собственности от одних субъектов к другим; вопросы эффективности использования собственности и причина передачи собственности новому владельцу, не являются предметом исследования в правовом подходе. Эти вопросы являются принципиальными при реализации экономического подхода в изучении проблемы. Другое существенное отличие экономического подхода к трансформации отношении собственности от юридического состоит в том, что в рамках одной и той же юридической формы собственности, могут произойти существенные преобразования в процессе присвоения[8,c.125].

Приватизация государственной собственности в России произошла примерно в те же сроки, что и либерализация цен. Приемлемыми были признаны два пути ее проведения: централизованный путь (приватизация «сверху» - им занимается государство), и децентрализованный путь (приватизация «снизу» - проводят сами предприятия, государство лишь устанавливает «правила игры»).

В России был реализован первый путь приватизации. Считается, что в результате проведенных приватизационных мероприятий появились новые формы собственности: частная и смешанная, закрепились возможность свободы выбора и предпринимательства, возрос личный интерес к максимизации прибыли, утвердились новые распорядительные отношения, объективно сократилось государственное вмешательство в хозяйственные процессы; и все вышеперечисленное способствовало формированию в обществе рыночных отношений и созданию эффективной рыночной системы хозяйствования [36,c.153].

Проблема приватизации хотя и является по настоящие время самой дискутируемой в научном сообществе, но это вовсе не означает, что ее реализация в условиях российской действительности 90-х годов, должна была проходить по «свободной траектории», что называется «по воле волн»; а именно такие практические условия ей и были созданы на отечественном хозяйственном поле. И дело здесь больше в не разработанности концептуального экономического и юридического аспектов ее проведения (тем более что российский опыт успешного проведения подобных мероприятий в истории имеется), а в той позиции, которую заняло высшего руководство страны при проведении столь принципиального и общественно значимого акта, в контексте перспективы развития социально-экономического системы государства, по - сути, отдав ее реализацию на откуп коррумпированной чиновничьей бюрократии [125, c.31].

Результаты столь «блистательной» трансформации отношении собственности (при второстепенном внимании к нему со стороны государственных структур) «превзошли все ожидания». Произошла не легитимная концентрация огромного богатства в руках узкой группы граждан, кстати, не связывающих перспективы ее развития с национальными интересами (в руках 10% граждан оказалось 90% национального достояния России). Объективно проявились галопирующая инфляция и падение жизненного уровня населения; каждый пятый житель страны получает доходы, не позволяющие ему приобрести товары и услуги, включенные в состав прожиточного минимума. Уровень общей безработицы экономически активного населения достигает 20%; особенно острой эта проблема является для региона Северного Кавказа, в Северной России, в Сибири, на Дальнем Востоке, где уровень безработицы приближается к социально опасным пределам, и как следствие – рост преступности.

Демографический кризис ежегодно отнимает у страны до одного миллиона собственных граждан, достаточно значителен при этом процент умирающих по причине бедности. Очень высок уровень заболеваемости и инвалидности, распространяются болезни, обусловленные социальным неблагополучием, обостряется проблема социальной защиты престарелых.

И наконец, самое удручающее и наиболее опасное для перспектив стабильности отечественной социально-экономической системы - население утратило доверие к государственной власти как гаранту экономической безопасности. Бедность населения, высокий уровень безработицы, страх перед завтрашним днем, непредсказуемость действий запредельно коррумпированных представителей органов власти все более утверждают в сознании простых граждан недоверие к государству как политическому институту способному обеспечить их уже правовую и личную физическую безопасность[49,c.62].

Если обратиться к передовому мировому опыту государственного регулирования хозяйственными процессами, то можно в достаточной степени контрастно обозначить максимально допустимые границы вмешательства государства в экономику, и следовательно выделить его максимальные функций. Кроме тех минимальных функций государственного регулирования хозяйственной жизни, которые рассматривались выше, в состав максимальных функций также входят:

- антициклическая политика (регулирование хозяйственной конъюнктуры);

- антиинфляционная политика;

- регулирование денежного обращения;

- социальная функция;

- функция перераспределения доходов;

- развитие НТП, фундаментальной и прикладной науки;

- инновационная политика;

- инвестиционная политика;

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: