Потаенная Страна, в ста восьмидесяти семи милях восточнее Пористы, зима, конец 6234 солнечного цикла

Стук молота в кузнице нарушал предутреннюю тишину. Тунгдил стоял у наковальни в небольшой деревеньке под названием Клиндол, раскинувшейся на дороге в Пористу, и перековывал доспех Джеруна. По расчетам Златорукого, материала должно было хватить на латы для него и близнецов.

Тунгдил тщательно продумал, какие детали доспеха использовать для ковки. Прежде чем разобрать латы, наручи и поножи, гном перерисовал руны, чтобы потом нанести их на те же места.

– Ну, как успехи? – поинтересовался Боендал, помогавший Тунгдилу вместе с Боиндилом и местным деревенским кузнецом.

Людей удивляло мастерство гномьих искусников – удары молота были необычайно быстры и при этом точны.

– На это понадобится много времени, – недовольно пробормотал Златорукий. – Я не привык к таким инструментам, да и горн тут плохой. – Он не прекращал ковать. – Доспех не будет подогнан, на это у нас просто нет времени.

– Пока он будет защищать меня от проклятой магии, я согласен терпеть, – проворчал Боиндил, наносивший на уже готовые части доспеха руны. – Но будет тяжело. В бою мы будем двигаться медленнее, чем обычно, – предупредил он брата. – И, кстати, следующий, кто выбросит в бою свое оружие, не имея запасного, заплатит мне мешок золота. – Он намекал на Боендала, метнувшего во вражеского всадника свой молот, чтобы спасти Джеруна. – Нельзя так поступать, это противоречит обычаям.

Гномы шли по заснеженному Гаурагару уже девять дней. Джеруна они похоронили в Дзон-Бальзуре вместе со шлемом, сохранив тайну облика великана, как он и хотел, и даже Боиндил уважил его право на это.

После этого Тунгдил, Боиндил вместе с братом, Ондори, Родарио и Фургас отправились в Пористу, пытаясь добраться до города как можно скорее. Нарморе пришлось остаться вместе с войском, чтобы защитить гномов в том случае, если аватары попытаются атаковать их в пути при помощи магии.

– У меня было при себе второе оружие. – Боендал, ухмыляясь, указал на топорик у себя на поясе. – Так что мне тебе платить не придется, в отличие от некоторых, правда, книгочей?

Тунгдил внимательно осмотрел скованный им доспех и остудил разгоряченное лицо водой, смывая сажу с подросшей за это время бороды. Он слушал друзей вполуха, так как сейчас его мысли занимала только Балиндис.

За последние дни он почти ничего не говорил, посвящая себя размышлениям и познанию своего внутреннего мира. Все эти разочарования доконали его. Предательство Мюр, которая все же любила его настолько, что пожертвовала ради него своей жизнью, решение Балиндис выйти замуж за другого, радости и печали в отношениях с этими двумя гномками… Воспоминания повергали Златорукого в тоску. Сейчас ничто не радовало гнома, и он грустил о своей судьбе.

Все, к чему он прикасался, приносило боль и горе, и иногда Тунгдилу хотелось погибнуть в бою, умереть, чтобы обрести душевный покой в Вечной Кузнице Враккаса.

– Книгочей? – забеспокоился Боендал.

Тунгдил вытер бороду.

– Все в порядке. – Он заставил себя улыбнуться и, развязав тесемки, снял кожаный передник. – Пора перекусить и выпить.

– Да, это точно, – вздохнув, согласился с ним Боиндил. – Жаль только, что у них тут нет хорошего пива.

Покинув кузницу, они отправились к крестьянскому домику, в котором остановились. Уже на подходе гномы почувствовали аппетитный аромат жареного мяса и свежего хлеба.

В комнате за столом дремал Фургас, Ондори расположилась у камина.

Благодаря мастерству альвийки гномы каждый день ели мясо. Хотя жители деревни и клялись, что зимой в округе им не найти добычи, Ондори никогда не возвращалась с охоты с пустыми руками, принося то косуль, то кроликов. Она была прекрасной охотницей, а уж на кого вести охоту, для нее не имело значения. Люди, звери, орки – все они были для альвов равны.

Когда они вошли в комнату, альвийка даже бровью не повела. Сейчас она занималась тем, что вырезала из костей убитых животных смешные подвижные фигурки, выбивая острием кинжала контуры лиц. Дочке крестьянина очень нравились новые игрушки, особенно костяная флейта, из которой можно было извлечь неслыханной чистоты звуки.

Тунгдил подозревал, что альвийка могла делать такие фигурки не только из костей зверей, но и из останков поверженных врагов. При мысли о том, что сейчас какой-нибудь альвенок играет на флейте из гномьей кости, у Златорукого похолодело в животе.

Обед оказался очень вкусным. Работа в кузнице забирала много сил, а вне гор по-настоящему аппетитными из местной еды гномам казались только мясные блюда.

Проснувшись, Фургас потянулся и посмотрел на Родарио, непрерывно делавшего пометки и поглядывавшего на Ондори. Актер даже нарисовал прекрасную альвийку, сделав эскиз будущей картины.

– Какой интересный персонаж, – прошептал он. – Она хочет защитить тебя от врагов, чтобы потом убить. Прекрасный сюжетный ход для пьесы. И такой драматичный!

– А ты вообще помнишь о том, что сейчас мы не на сцене? – Фургаса раздражала беспечность друга, сам-то он помнил о предстоящем задании.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Родарио. – Ни тебе репетиций, ни суфлеров, нет зрителей, и, увы, нет кассовых сборов. – Он налил себе травяного чая, принесенного крестьянкой. Бедная женщина поспешно удалилась, стараясь пореже находиться рядом с альвийкой. – Если бы мне сказали, что вскоре мне вновь придется вступить в поединок с силами Зла, я бы расхохотался. Я-то хотел отстроить в Пористе «Театр Диковинок», соблазнять хорошеньких девушек и спокойно проводить свои дни на сцене. Но вот и поднимается занавес, начинается новая пьеса, и моя роль в ней может стоить мне жизни.

– Да ну, Родарио, – подколол его Боендал. – Неужто ты закручинился?

– Да, немного. Может быть, все дело в зиме. Вокруг темно, а это плохо влияет на настроение. – Он толкнул Тунгдила под бок. – Вон и наш книгочей загрустил. С тех пор как мы двинулись в путь, он все время молчит. Может, хоть анекдот расскажешь? Про то, как орк спрашивает гнома, как ему пройти в библиотеку, я до сих пор его не слышал.

Тунгдил налил себе горячего пива.

– Меня сложно назвать хорошим рассказчиком.

Боиндил чокнулся с ним.

– Мы все волнуемся за Балиндис, книгочей. И прекрасно понимаем, что тебе приходится труднее, чем остальным, ведь любовь не ржавеет, так? – Он прикусил язык, испугавшись, что еще больше расстроил Тунгдила. – Прости, это было бестактно.

– Зато честно, – отмахнулся Златорукий.

«И ты прав, – чуть было не прибавил он, ожидая, что внутренний демон вновь начнет говорить ему всякие мерзости. Но демон молчал. Молчал, ведь Тунгдил наконец-то перестал обманывать самого себя. – Я по-прежнему люблю ее и всегда буду любить. С ней никто не сравнится, а значит, мне лучше оставаться одному, чтобы не разбить сердце еще одной гномке, ведь я не смогу ответить на чувства другой».

Допив пиво, он отставил кружку.

– Пойдемте, нужно ковать доспехи.

Потребовалось еще два дня, чтобы закончить работу и кое-как подогнать латы, еще через четыре дня были готовы наручи, поножи и шлемы. Части для латных перчаток Тунгдил тоже сковал, но скреплять их железной проволокой он собирался уже в пути.

И вскоре друзья оказались неподалеку от Пористы.

То, что в городе сменился правитель, было видно издалека.

Флаги с незнакомыми символами развевались над башнями дворца, по всему городу были расставлены шатры солдат – некоторые были даже выше домов. Крепостные стены города охраняли патрули, внимательно следившие за всеми, кто входил и выходил.

– Ты только посмотри. – Фургас указал на строительные краны. Работы по восстановлению города продолжались, несмотря на присутствие войска захватчиков. – Видимо, нашим мнимым аватарам нравятся мои машины.

Он хотел сказать что-то еще, но тут земля под их ногами задрожала. Все началось с мелкой дрожи, потом с деревьев посыпался снег… и все закончилось.

Повернувшись, Тунгдил посмотрел в противоположную сторону, пытаясь понять, пошла ли волна дрожи дальше.

И действительно, земля там двигалась, будто кто-то бросил камень в пруд и от него кругами расходились волны. Ветки деревьев дрожали, снег падал вниз, и в конце концов все затихло.

– Они принялись за источник, и вот что вышло… – предположил Златорукий.

Боиндил стряхнул снежинки с плеч, а так как он был без шлема, пришлось смириться с тем, что теперь по его спине под кольчугой стекали капли воды.

– Если этим все и ограничится, то особого вреда Потаенной Стране не будет.

– Будет лучше, если они вообще оставят источник в покое. – Боендал повернулся к Фургасу и Родарио. – Итак, долговязые, докажите свою полезность. Показывайте, как пробраться в город.

Фургас махнул рукой на север.

– Там мы начали строить новую систему канализации. Старые трубы обрушились, и мы приготовили шахту, облицевав ее плиткой. Первые пятьсот метров коридора были уже готовы, когда я уезжал. По ним мы сможем пробраться к рыночной площади.

– Вы как-то закрыли вход в канализацию? – Тунгдил проверил свой доспех. Он был подогнан наспех и причинял значительные неудобства, да и шлем все время норовил сползти на глаза, мешая обзору.

Близнецы тоже были не в восторге от новых лат.

– Я не понимаю, как наш железный приятель с этим справлялся, – пробормотал Боиндил, ругнувшись. – Тион, у меня застряла борода. От этого дурацкого шлема она вылезает космами.

– Там деревянная заслонка, – ответил техник. – Чтобы звери ночью не пробрались в город. Вход в канализацию замаскирован, так что аватары наверняка его не нашли. – Он уже хотел пройти вперед, когда Ондори остановила его.

– Давай я займусь этим, – предложила она.

Положив стрелу на тетиву, альвийка направилась ко входу. Остальные последовали за ней, держась на расстоянии десяти шагов.

– Эх вы, защитнички Потаенной Страны, – покачал головой Родарио, когда они прошли полпути. – Трещите, звените и скрипите, словно вам непременно нужно, чтобы на вас обратили внимание. Что, никогда не слышали о такой штуке, как машинное масло для шарниров?

– А знаете, что удивительно? – Боиндил не удержался и все-таки поднял забрало шлема. – Как Джеруну со всем этим металлом на теле удавалось передвигаться так тихо?

– Было бы неплохо, если бы вы выяснили это поскорее. Мне не хотелось бы попасть в плен к аватарам. Давайте попробуем сделать вот так… – Нагнувшись, Родарио набрал пригоршню снега и натер им шарниры. После этого скрип только усилился. – Ну что ж за дела такие?..

Боиндил грубо оттолкнул мима, и Родарио покатился по заснеженной земле.

– Держите этого болтуна подальше от меня! Мы с его идеями точно попадем в лапы врагов. Нужно было отправить его на противоположный конец Пористы, чтобы он всех отвлекал.

Родарио в ярости вскочил на ноги.

– Знаешь что, мой насмешливый друг, господин Сейчас-Прибью-Вас-Всех? Именно так я и сделаю. В конце концов, я по-прежнему добрый житель Пористы, владелец местного театра, так что мне нетрудно будет проникнуть в город.

– Эй, успокойся, – попытался остановить его Тунгдил. – Останься с нами.

– Благодарю покорно, нет. – Родарио помахал им рукой на прощанье. – Буду ждать вас на рыночной площади. До этого момента я уж точно разузнаю, что происходит в Пористе. – Развернувшись на каблуках, он гордо направился прочь.

– Ну и пусть идет, – проворчал Боиндил. – А то всю дорогу морочил бы нам голову.

Тунгдил взглянул вслед Родарио. Ему не нравилось, что актер решил отделиться от их группы, с его неподражаемым искусством забалтывать собеседника он мог бы пригодиться. Однако гном не сомневался, что Родарио удастся добраться до рыночной площади, да так, что никто не заподозрит его в том, что он шпион или враг аватаров.

– Я не уверен, что он знает, как следует поступить, но у него все получится, – ухмыльнулся Фургас. – Он без проблем проберется за крепостные стены, об этом можете не волноваться. Я видел, как ему удавалось убалтывать взбешенных отцов, чьих дочерей он соблазнил, так что теперь он повсюду пробьется. – Техникус зашагал вперед, следя за знаками, которые Ондори оставляла для них на снегу.

Альвийка не оставляла следов. Темная магия ее народа позволяла ей становиться невидимой, если поблизости было хоть немного тени, в которой она могла укрыться.

– Она дочь того самого Синторы, я правильно понял? – тихо осведомился Боиндил. – Нужно прибить ее, как только она выполнит свою задачу, иначе она нас расстреляет, а мне как-то не нравится мысль о черной стреле в боку. Я не доверяю черноглазым, от них несет предательством и смертью. Гномьей смертью.

– Я скажу тебе, когда придет время для этого, а пока что сохраняй спокойствие, Боиндил. Мы не можем позволить себе вступать с ней в бой в логове врагов.

Они подошли к наполовину восстановленным стенам Пористы – кое-где камни были сложены не так высоко, но, тем не менее, надежно защищали город.

Под недостроенной стеной Тунгдил действительно заметил вход в канализацию, закрытый деревянной заслонкой, как и говорил Фургас. Сюда намело столько снега, что обычный прохожий ничего бы не заметил. Рядом со входом сидела альвийка.

– Это слабое место в обороне города, – с упреком протянул Боиндил. – В случае осады противнику легко проникнуть в Пористу.

– Нет, – улыбнулся Фургас. – Мы предусмотрели это. Тут решетка, хотя пока что ее не установили, и она сыграет в нашу пользу.

Он поднялся к стене, гномы последовали за ним, тоскуя о прежних кольчугах – латы были не только тяжелыми, но и сковывали движения.

Вскоре Фургас вскрыл дверь – с его знанием техники такое препятствие не вызывало никаких затруднений – и вместе с гномами и Ондори спустился в канализационную трубу. Закрыв за собой дверь, магистр тщательно запер ее и зажег небольшую лампаду, чтобы освещать путь.

Через десять шагов он указал на пять проемов в потолке, размещенных на расстоянии трех метров друг от друга.

– Тут будут установлены несколько железных решеток с прутьями толщиной в руку, которые невозможно будет согнуть или выбить, – с гордостью объяснил он. – Этим путем в Пористу никто не проникнет.

– А мы тут чем, по-твоему, занимаемся? На пикник собрались? – усмехнулся Боиндил, стараясь не поскользнуться на замерзших лужах. – Вот тебе и просчет в твоих планах строительства, Фургас.

Магистр техникус тихо рассмеялся.

– Наверное, боги позаботились о том, чтобы я позабыл об установке решеток.

Группа осторожно продвигалась вперед. Ондори пряталась где-то в темноте и неожиданно появилась из ниоткуда за спиной у Боендала.

– Вы можете идти быстрее. Тут, внизу мы одни, и вплоть до выхода на рыночную площадь нам никто не помешает.

Из-за выходки альвийки у Фургаса дрогнула рука, и он чуть не выронил лампаду, а альвийка уже вновь скрылась во тьме и присоединилась к друзьям только перед лестницей, ведущей к выходу.

– Это лестница для смотрителя, – сказал Фургас. – Он должен будет время от времени спускаться в канализацию и следить за тем, чтобы нигде не скапливался мусор. Снаружи выход закрывает каменная плита. Дверь открывается с той стороны. Придется немного повозиться.

Пройдя наверх, Ондори подала сигнал остальным подниматься следом. На лестнице мог разместиться только один человек, и, как все ни старались, дверь не поддавалась.

Фургас выглянул в щелку.

– Дверь забаррикадирована снаружи.

– Хотя бы об этом они подумали. – Боиндил постучал по стене. – Хорошая кладка. Будет нелегко выбраться отсюда на поверхность.

Ондори подняла руку, приказывая всем замолчать.

С другой стороны двери кто-то закопошился. Балки, перекрывавшие выход, убрали, и гномы услышали тихое кряхтение.

– Может, это Родарио? – шепнул Фургасу Боиндил.

– Давайте откроем дверь, и сразу же все станет ясно, – предложил его брат, опуская ладони на камень.

Остальные помогли ему, в то время как альвийка подняла лук, готовясь к возможному нападению.

Дверь резко распахнулась, и они увидели какого-то человека с большим ведром мусора. Судя по выражению узкого лица горожанина, он был очень удивлен внезапным появлением местной знаменитости.

– Магистр Фургас… – пробормотал он. – Что вы делаете? – Отступив, горожанин выпустил всю процессию наружу. – Проходите скорее. Вы же не хотите, чтобы вас увидел кто-то из чужаков, верно?

– Это Эртил, – представил его Фургас. – Он обеспечивал наших строителей обедами, вот мы и познакомились.

– Ты ему доверяешь? – холодно осведомилась Ондори, не опуская лука.

– Эльфийка… – с благоговением в голове пробормотал горожанин, увидев стройную высокую девушку.

Он пригляделся повнимательнее, надеясь увидеть легендарную красоту дочери Ситалии. К несчастью, лицо красавицы скрывала повязка.

– Да, – торопливо ответил Фургас, опасаясь, как бы альвийка не застрелила Эртила. – Он сможет рассказать нам, что произошло.

– Конечно, магистр Фургас. – Горожанин кивнул. – Для меня это большая честь. Как замечательно, что я решил выбросить мусор прямо сейчас. – Он с любопытством посмотрел на странноватую группу, выбравшуюся из канализации, и выбросил мусор на землю. – Это я на тот случай, если вы и уходить будете по этому подземному ходу. Чтобы сапоги не запачкались…

Они прокрались по переулку и наконец добрались до дома Эртила.

Впустив их, мужчина зажег свечу и предложил гостям попить.

– Они пришли пятнадцать дней назад. Их доспехи испускали такое сияние, что те, кто осмеливался смотреть на них, слепли, – начал рассказ Эртил. – Разбрелись по городу и убили стражников, пытавшихся остановить их и защищавших дворец Нарморы. Их предводители, существа из света, скрылись во дворце, и с тех пор мы их не видели. Нас они не обижают, вот мы и занимаемся повседневными делами, живем, как и раньше, только никому нельзя приближаться ко дворцу. Они заявили, что теперь город принадлежит «амшам». Так они сказали.

– Восстаний горожан не было? – поинтересовался Фургас.

– Нет. Мы не решились на это. – Эртил опустил глаза. – Нас слишком мало, а они привели с собой десять тысяч солдат. А это много… да…

– Никто вас не упрекает, – успокоил его магистр. – Ты знаешь, сколько было этих созданий из света?

– Я насчитал пять, – ответил он. – Другие говорят, что их больше. Может быть, все дело в том, что меня ослепило яркое сияние. – Эртил посмотрел на Фургаса. – Что это за создания, почтенный магистр? Они уйдут? Они что-то творят там, во дворце, а ничего хорошего от них ожидать не приходится. Вот уже два дня животные в городе ведут себя очень беспокойно и пытаются выбраться из конюшен и хлевов. А когда прибудет волшебница и освободит нас от этих… амш?

– Скоро, Эртил. Мы здесь только для того, чтобы кое-что выяснить. Очень важно, чтобы ты никому о нас не говорил.

Горожанин кивнул.

– Когда они прибыли сюда, с ними была гномка? – вмешался в разговор Тунгдил. – Ты знаешь, куда ее отвели?

– Гномка? Да, действительно. – Эртил махнул рукой в сторону дворца. – Ее привезла группа чужаков, прибывшая в город неделю назад. Я это точно помню, так как в тот день проходил мимо ворот, собираясь на рынок. Они скакали с дикой скоростью, и, если бы я не отпрыгнул в сторону, их лошади растоптали бы меня. Потом они скрылись во дворце.

– А моя дочь? – продолжил допытываться Фургас. – Ты что-то о ней знаешь?

Эртил покачал головой.

– Нет. Дворец никто не покидал, магистр Фургас.

– В каком-то смысле это хорошо, – пробормотал Боиндил. – Нам просто нужно забраться туда, чтобы спасти Балиндис и твою дочь. И это облегчит нам отступление.

Подойдя к окну, Боендал выглянул наружу, пытаясь рассмотреть Родарио.

– Никого нет, – отметил он. – Родарио будет бросаться всем в глаза, как пятно от ожога на кожанке, если придет сюда.

– Не волнуйся, – успокоил его Фургас. – У него все получится.

– Мы не можем ждать его, – с сожалением протянул Тунгдил. – Нужно забрать у них Балиндис, пока они не выведали у нее тайну сплава для доспеха.

В его сознании уже вспыхивали образы… как любимую пытают, калечат и унижают.

– Нужно идти прямо сейчас. Я неплохо ориентируюсь во дворце, но сперва необходимо смазать шарниры доспехов.

Эртил принес гномам бутылку подсолнечного масла, и чудовищный скрип наконец-то прекратился, хотя Боиндил и успел поворчать по поводу того, что масло не машинное.

Закончив работу, магистр техникус подошел к двери. Пора было выдвигаться.

Ондори двинулась впереди, за ней Фургас и гномы. Они попросили Эртила проследить за площадью и, если появится Родарио, задержать его у себя, пока друзья не вернутся. Или пока их не возьмут в плен.

Так они крались по безлюдным улицам Пористы.

Фургас уже всерьез начал волноваться за Родарио. «Он уже давно должен был подойти. Что же с ним случилось?»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: