Музыка, искусство и сознание

Из вечности музыка вдруг раздалась,
И в бесконечность она полилась,
И хаос она на пути захватила,
И в бездне как вихрь закружились светила,
Певучей струной каждый луч их дрожит.
И жизнь, пробужденная этою дрожью,
Лишь только тому и не кажется ложью,
Кто слышит порой эту музыку Божью,
Кто разумом светел, в ком сердце горит.

Я. Полонский. Гипотеза

Жизнь есть вибрации,
высший уровень вибраций – покой мира богов.

Гермес Трисмегист. Кибалион

Читая эти изумительные строки, вновь и вновь поражаешься тому, насколько в своем восприятии мира искусство выше науки. Ведь искусство по своей сути «внутричеловечно» и предельно субъективно, а наука – объективна и поэтому внечеловечна. То, что увидел и почувствовал поэт в прошлом веке, а мы вынесли в эпиграф, только сейчас становится достоянием естествознания.

Например, появилась новая наука – квантовая генетика, суть которой отражена в книге П.П. Гаряева «Волновой геном». Из квантовой генетики, опирающейся на тонкие эксперименты и оригинальный математический аппарат, следует, что генетическая информация передается не только через атомно-молекулярные связи аминокислот в спиралях ДНК – РНК, но в значительной мере через электромагнитные и информационные (бессиловые) поля. А в эти поля информация как бы надиктовывается из космических информационных полей тонкого мира. Причем диктуется не примитивная азбука Морзе, а тексты, имеющие музыкальные ритмы и даже определенные мелодии.

Анализ нашей научно-эзотерической модели IEV-пространства и многочисленные исследования разных авторов (Р. Джан, В. Сафонов и др.) живых систем, например, растений и простейших, показали, что эти живые системы чувствуют музыку. Более того, они различают музыку хорошую и плохую. От хорошей музыки жизнь улучшается (цветы, например, крепнут), а от плохой музыки «рваных» ритмов и низких частот растения увядают.

В нашей повседневной жизни мы тоже привыкли отличать хорошую, обычно классическую, музыку от бурно развившейся в последние годы псевдомузыки.

К музыкальной классике можно относить, с нашей точки зрения, не только произведения Моцарта, Баха, Бетховена, Шопена, Чайковского, но и Шнитке, Денисова, Губайдуллиной... К псевдо- или антимузыке можно отнести ту «попсу», которая, к сожалению, заполняет сейчас эфир почти на 90 %: здесь главное громкость, примитивные ритмы, агрессивная дисгармоничность. Хозяева шоу-рынка заявляют, что молодежи будто бы необходима именно такая возбуждающая какофония, а раз есть потребитель, будет и товар. И вот шоу-бизнес набрасывает на сознание подростков лавину растлевающей души и разрушающей разум рок-музыки как особого достижения современной культуры.

Вспомним, однако, откуда пришла эта сверхмодная музыка. Сотни и тысячи лет назад африканские племена громом барабанов и низкими частотами перед битвами повергали в страх своих врагов. Согласно преданиям, иерихонские трубы делали то же самое. Современные физиологи установили, что громкий тяжелый рок отрицательно воздействует на мозг и печень подопытных крыс. А шоу-бизнес через свои «хиты» превращает тысячи подростков в ревущую неуправляемую толпу, крушащую все, что попадается ей на пути.

Не будучи искусствоведами, отметим, что если в европейском экзистенциализме человек остается наедине со своим внутренним миром, то в рок-мистериях, тон в которых задают со времен Элвиса Пресли американцы, индивидуальное самовыражение человека сочетается с безусловным подчинением его единому ритму, единому центру, единому духу, т.е. ясно выраженной духовной доминанте. Здесь образные элементы: ритмы, звуки, телодвижения, т.е. слагаемые искусства, направлены на достижение не эстетического идеала, а состояния экстаза, по существу религиозно-языческого.

Здесь уместно вспомнить о забытых обрядах шаманов, когда примитивные, но громкие ритмы барабанов и песен повергали слушателей в состояние полугипноза. «Музыка» шаманов может попадать в резонанс с нейросисте-мами человека и животных. Те же средства музыки в сочетании с видео успешно используются в рекламе для оболванивания потребителя.

Посмотрим теперь, что о настоящей музыке пишет композитор и пианист Леонид Снитко-Сорочинский – музыкант от Бога.

«В подлинном искусстве эстетическое неотделимо от этического, от моральности поступков. Древнейшие рисунки на камне рассказывают об убийстве мамонта, о приручении диких животных, сеянии, обрядовости, т.е искусство когерентно с трудом, жизнью. Искусством, как и наукой, в первую очередь, знахарством, обрядовостью, занимались чаше натуры, перенесшие болезнь, следовательно, остававшиеся у очага со стариками. Другое дело, танец – им могли выражать непосредственно свое чувство натуры здоровые, не склонные к уединению – познанию таинств того или иного мастерства. Интересно, что творческое уединение всегда когерентно с надеждой на передачу своего «я» другим поколениям. Вполне возможно, что авторы найденных нами изображений первобытного человека не признавались как люди, вносящие какую-то ценность в общество, у нас же они вызывают восторг. Это особая когерентность во времени.

Возможно пчелы, впадая в анабиоз осенью, согласовывают свои настоящие чувства с весной, с будущим пробуждением природы. Это своеобразное самовнушение, при этом пчела продлевает себе жизнь. Если ее средний возраст 35 суток, то, прожив до анабиоза 20 суток, весной она проживет еще 15, чтобы воспитать молодой расплод, при этом период анабиоза в 5-6 месяцев сбрасывается со счета. Что ж удивительного, что у Пушкина Людмила впадает в сон из-за Черномора, а выходит от сна из-за Руслана и его наставника Финна.

Народ всегда стремился к познанию таинств. Буддисты создали учение – Дхаммападу. Вот что известно об истории этого учения: Гаутама, сын царя, человек глубокого и самостоятельного ума, широких взглядов, беспримерной внутренней честности, не захотел довольствоваться известными рецептами: он должен был все обдумать и дать свой ответ. Однажды ему стало ясно, что желания, любовь, привязанность немыслимы без страдания. Когда у него родился сын, и возникла еще одна новая цель, глубокой ночью он ушел из дома, чтобы искать истину. Так началось «Великое отречение», дни и годы скитальческой жизни, тяжких искушений, долгих бесед с мудрецами, умерщвления плоти, мучительных сомнений и поисков. Через 6 лет наступило просветление: однажды ночью, отдыхая под деревом, Гаутама стал просветленным – Буддой.

Но возвратимся к пчелам. У них сторожевые особи проверяют входящих в улей, и если те гудят на более низкой ноте, так как несут в специальных корзиночках на ногах обножку, а в зобу нектар, перерабатываемый под действием ферментов в мед, то такую пчелу тотчас пропускают. Если же она налегке, то ее обязательно обнюхивают – не пчела-воровка ли это. Разумеется, и занятие спортом морально лишь в том случае, когда человек грациозно выполняет трудные физические работы, если же спорт превращается в самоцель, кастовость, то такой спорт, как и искусство, – аморальны.

Автор убедился, что нельзя достичь грациозности одним трудом, как и одним спортом, искусством, но подлинный труд ведет к поискам, а те к открытиям. Однажды, проснувшись при лучах солнца (11 сентября 1972 г.), он неожиданно словно настроился на комбинационные тона потока лучей и в течение 10 минут ощущал приток какой-то особой энергии, известной ему в детстве, но безвозвратно потерянной. Выйдя на улицу, он почувствовал в себе изменение характера походки, руки потеряли скованность, но висели не просто как плети, а словно с большой готовностью, движения были как у молодой хозяйки, которая быстро все делает, не роняет посуды, ни на что не наталкивается, т.е. появилось изящество не в желании, а в потенциале. Если желание связано с заимствованием, то потенциал связан с раздачей, излучением. Пойдя в парихмахерскую, он попал к новой молоденькой парикмахерше, у которой все движения были значительно изящнее, чем у всех предыдущих. Что это: совпадение, диалектический скачок, судьба? Почему именно в этот день солнце радостно сияло, можно, правда, объяснить тем, что это было солнечное утро после продолжительного дождя, которому предшествовало самое засушливое за последние 100 лет лето. Автору приходилось выливать под деревья по 50 ведер воды в сутки. Разумеется, природа и воздух радовались прошедшему дождю. Подобной грациозности автору удавалось достигать при приеме отвара шипов малины, однако движения были более мелкие, улучшалась координация движений в игре на фортепиано, но не в пространстве комнаты, улицы, как в данном случае.

Это один из примеров, как человек может избавиться от подражания другим лицам, а также животным, от заимствования физических свойств растений, прийдя к непосредственному обмену с волнами различных частот – со световыми, тепловыми, рентгеновскими, ультразвуковыми и т.д. При этом ни впитывание, ни отталкивание не дают той радости, как взаимообмен, обновление организма.

Автор написал ряд трудов, где раскрыл биофизические и психофизические возможности человека, и лишь 10-й труд был посвящен реставрации и возможностям фортепиано. Именно этот труд был скорее всех признан обществом. Иными словами, автор за девиз: сначала нужно быть человеком, а затем уже специалистом, ибо специальность может стать оружием в руках злого человека. Известно, что пчелы зажаливают пчелу, которая более других потрудилась и переутомилась. В то же время роение пчел – это какой-то ажиотаж, в котором паре избранников передаются все трудовые инстинкты для дальнейших поколений. Человеку следует отказываться от многих животных инстинктов, а вот инстинкт труда и свойственные человеку изобретательность, когерентность и взаимопонимание следует сохранять и развивать. Разве в искусстве нет этих трех основных элементов?»

Выше мы целиком привели маленький фрагмент посмертного неопубликованного произведения незаурядного творческого человека. Оказывается, что искусством пронизана вся жизнь, все ее проявления на любых уровнях. А музыка – один из важнейших: это тот управляющий язык, которым симфонический оркестр Космоса общается со всем живым.

Заметим, что музыка – идеальное средство передачи непрерывности мысли, хотя сама она построена из отдельных звуков и даже может включать «зоны молчания» – паузы. Она чужда логической последовательности и близка характеру эмоционально окрашенных переживаний. Слушая музыку, каждый думает о своем, переживает по-своему, но именно она прокладывает общее для всех русло, по которому свободно направляется поток мышления. Проф. СВ. Гальперин в своем курсе лекций «Мое мировидение» отмечает, что искусство является универсальным средством отражения во времени непрерывности мышления.

Но, оказывается, оно способно отражать эту непрерывность и в пространственных формах. Как известно, «архитектура – застывшая музыка». В музыке звуковые образы следуют друг за другом во времени, и точно так же в архитектурных ансамблях зрительные образы следуют друг за другом в пространстве, естественно, со своими собственными средствами выразительности.

Однако и на этом роль музыки не ограничивается. Она способна создавать сочетания с богатством человеческих телодвижений, выражаемых в искусстве танца и его вершине – балете.

Здесь на непрерывность музыки накладывается движение, которое благодаря ей воспринимается как непрерывное, хотя и разделено на отдельные элементы. Вероятно, вы не станете считать обороты балерины в фуэте, а будете поглощены грацией ее движений, сливающейся с прелестью музыки Чайковского или Минкуса. Действие становится не только непрерывным, но и одушевленным благодаря воплощенным в движение переживаниям актрисы.

Наконец, попытаемся напоследок обсудить еще одно явление, обнаруживаемое в искусстве и уходящее корнями глубоко в Природу, и даже раскрыть его тайну. Речь пойдет о «золотом сечении». Здесь математика подходит к искусству прямо-таки вплотную. Пифагорейцы, к примеру, считали золотое сечение одним из главных центров своего учения о числовой гармонии мира. Мы узнаем о нем в школе, где оно является нам под видом геометрической задачи с довольно прозаической формулировкой: «Деление отрезка в крайнем и среднем отношении».

Оказывается, на любом отрезке существует всего одна точка, которая делит его на две неравные части так, что образуется пропорция, в которой отношение длины большей из частей к полной длине отрезка равно отношению длины второй, меньшей, части к длине большей и составляет немногим менее 2/3 (-0,618).

«Ну и что?» – спросите вы.

А то, что древние греки обнаружили именно эту пропорцию в хорошо сложенном человеческом теле, что она радует глаз, будучи воплощенной в скульптуре и архитектурных ансамблях.

В эпоху Возрождения золотое сечение становится главным эстетическим принципом. Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Тициан и другие художники этой эпохи используют его в композиции своих полотен.

Современные музыковеды выявили золотое сечение в композициях произведений Баха, Бетховена, Шопена.

Но и это еще не все. Далекие от проблем искусства ученые-экспериментаторы прошлого века, изучавшие закономерности расположения цветков (филотаксиса), обнаружили в упакованных по логарифмическим спиралям семенах подсолнуха и ромашки, чешуйках в плодах ананаса и хвойных шишках опять-таки элементы золотого сечения.

Уже в наши дни физиологи обнаружили, что волны электрической активности мозга также характеризуются золотым сечением.

И, наконец, совсем недавно выдвинута гипотеза, что золотые сечения являются основой существования любых самоорганизующихся систем.

За всем этим многообразием достаточно четко видится отражение особенностей самого общего явления, которому подвержено все телесное в мире, от элементарных частиц до галактик, – движения. Вслед за Гете, который говорил о стремлении Природы к спирали, будем исходить из предположения, что движение это осуществляется по логарифмической спирали, начинаясь всякий раз с центральной (неподвижной) точки и сочетая поступательное движение (растяжение) с поворотом (вращением). Это не что иное, как форма (способ) развертки «вырожденной» нуль-мерной точки, т.е. точки пространства, опосредованной «возбуждением» – ускорением. Точно таким же образом начинается развитие любого процесса, в котором участвуют дискретные частицы (элементы) с любым порядком внутренней организации.

В своей книге «Симметрия» Герман Вейль писал, что логарифмическая спираль «разделяет вместе с прямой и окружностью их важное свойство переходить в себя при непрерывной группе преобразований подобия. Слова, которыми Якоб Бернулли украсил «чудесную спираль» (spira mirabilis) на своем надгробии в базельском Мюнстере – «Измененная, я воскресаю той же» (Eadem mutate resurgo), – не что иное, как высокопарное выражение этого свойства.

Поэтому представляется достаточно ясной, в частности, проявляющаяся в различных формах искусства высокая эстетичность золотого сечения: в ней отражается воспринимаемая на образно-эмоциональном уровне истинная основа бытия телесной составляющей целостной Природы.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: