|
Значение Вашингтонских соглашений для формирования региональной подсистемы международных отношений 1 глава
Вашингтонские соглашения завершили послевоенный передел сфер влияния держав на Тихом океане и стали важным этапом формирования региональной подсистемы международных отношений. США официально утвердили себя как сильнейшая морская держава, равнозначная Великобритании. Великобритания и Япония в равной мере признали бесперспективность военно-морского соперничества с США. Японии удалось сохранить свое военно-морское господство на огромной части акватории Тихого океана, где не было английских военно-морских баз и которой в силу технических ограничений не достигали американские и английские корабли. Вашингтон- ские соглашения устранили самые одиозные ограничения китайского суверенитета, другие, более мелкие, должные были быть устранены постепенно, по мере стабилизации положения в Китае.
Хотя ни РСФСР, ни ДВР и не получили приглашение их интересы в общем не были ущемлены Вашингтонской конференцией: Япония обещала вывести свои войска с российской территории, а права России на КВЖД были подтверждены резолюцией конференции. В то же время Советская Россия, как и правительство Южного Китая, объявили о непризнании решении Вашингтонской конференции. Однако многие положения Вашингтонских соглашений были крайне выгодны для Советской России, а именно прекращение союза Великобритании и Японии, которых в Москве рассматривали как своих непосредственных противников, масштабное сокращение военноморских сил держав, демилитаризация Курильских островов. Соглашения по Китаю Советская Россия не приняла, нацелившись, в соответствии с внешнеполитическими установками Коминтерна, на разжигание революции в Китае.
После вывода японских войск с российской территории (за исключением Северного Сахалина), большевики перестали нуждаться в буфере, и ДВР была поглощена Советской Россией, что превратило ее в тихоокеанскую державу. Месяцем позже был образован СССР, который 31 мая 1924 г. подписал с Китаем соглашение об общих принципах для урегулирования отношений, установив дипломатические и консульские отношения. Одновременно в том же 1924 г. СССР и Япония в Пекине начали переговоры на уровне послов двух стран в Китае и в 20 января 1925 г. там же два государства подписали конвенцию об основных принципах взаимоотношений, установив дипломатические отношения друг с другом.
Вашингтонские соглашения в целом соответствовали национальным и государственным интересам держав-участниц. Вне остались только Советская Россия и территории, подвластные правительству Южного Китая. В соответствии со своими идеологическими установками и не связанная решениями Вашингтонской конференции Советская Россия, соответственно, видела главную свою задачу не в поддержании баланса сил на мировой арене и в региональной подсистеме, а в раздувании мировой революции, которая была призвана полностью изменить существующую глобальную систему международных отношений. Амбиции Японии по этим соглашениям были ограничены, а политика была нацелена, соответственно, не на достижение регионального равновесия, а на усиление своего влияния в регионе. Одновременно во внешней политике США — лидера глобальной международной системы — нарастали тенденции изоляционизма и росло желание самоустраниться от решения мировых вопросов. Все это свидетельствовало о том, что Вашингтонские договоренности на длительное время не смогут обеспечить стабильность ни региональной подсистемы международных отношений, ни, тем более, международной системы в целом, что и показали последующие исторические события.
Литература
Бармин В.А. Советский Союз и Синьцзян. 1918—1941 (Региональный фактор во внешней политике Советского Союза). Барнаул, 1998.
Белов Е.А. Россия и Китай в начале ХХ века. Русско-китайские противоречия в 1911—1915 гг. М., 1997.
Белов Е.А. Россия и Монголия в начале ХХ века (1911—1919). М., 1998.
Белоусова ЭС., Наджафов Д.Г. Вызов капитализму: советский фактор в мировой политике. / ХХ век. Многообразие, противоречиность, целостность. М., 1996. ВКП(б), Коминтерн и Китай. Документы. М., 1994. Т. 1. 1920— 1925.
Воскресенский А.Д. Россия и Китай: теория и история Межгосударственных отношений. М., 1999.
Галенович Ю.М. «Белые пятна» и «болевые точки» в истории советско-китайских отношений. Т. 2. М., 1992.
Дацышен В.Г. Русско-Китайская война. Маньчжурия 1990 г. СП6., 1996.
Дацышен В.Г. Русско-Китайская война 1900 г. Поход на Пекин. СП6., 1999.
Европа между миром и войной. 1918—1939. М., 1992. Иванов Л.Н. Морская политика и дипломатия империалистических держав (между первой и второй мировыми войнами). М., 1964.
История Китая / Под ред. А.В. Меликсетова. М., 1998.
История Японии. 1868—1998. М., 1998. Т. 2.
Клейменова НЕ., Свдоров А.Ю. Версальско-Вашинггонская система международных отношений: проблемы становления и развития.
М., 1995. Ч. 1.
Коминтерн и идея мировой революции. Документы. М., 1998.
Кугаков Л.Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М., 1964.
Лузянин С.Г. Россия-Монголия-Китай в первой половине ХХ в. Политические взаимоотношения в 1911—1946 гг. М., 2000.
Мир между войнами. Избранные документы по истории международных отношений 1910—1940-х гг. М., 1997.
Новейшая история Квтая. 1917—1927. М., 1983.
Сидоров А.Ю. Внешняя политика Советской России на Дальнем Востоке (1917—1922). М., 1997.
Системная история международных отношений в четырех томах. 1918—2000 / Под ред. А.Д. Богатурова. М., 2000. Т. 1—2.
Советская внешняя политика. 1917—1945 гг. Поиски новых подходов. М., 1992.
Степанов А.С. В борьбе за мир в АТР, 1917—1993. М., 1996.
Тихвинский С.Л. Россия-Япония. Обречены на добрососедство. М., 1996.
Тихвинский С.Л. Путь Квтая к объединению и независимости,
1898—1949. М., 1996.
Шишкин В.А. Цена признания. СССР и страны Запада в поисках компромисса (1924—1929). СП6., 1991.
Глава 5.
ЦентральнаяАзия как региональная подсистема
международных отношений
В начале третьего тысячелетия как никогда сложно оценить реальные процессы на международной арене. Образы большой шахматной доски, постулаты классического наследия геополитиков, попытки создания новых символов зла слишком часто искажают объективную картину мира. В этой связи на фоне дискуссии о глобализации и глобализме значительный интерес представляет вопрос о региональных подсистемах международных отношений. Именно региональный уровень внешнеполитической практики в течение двух последних десятилетий формирует контуры главных осей взаимодействия в сфере мировой политики. Одним из актуальных примеров в этом плане является постсоветская Центральная Азия.
Если исходить исключительно из государственно-правовых оснований, то Центрально-Азиатский регион по терминологии январской 1993 г. встречи глав государств СНГ в Алма-Ате есть не более, чем иное обозначение Средней Азии, территория которой охватывала пять бывших союзных республик. Новые политические реалии расширили границы регионального взаимодействия, включая некоторые районы сопредельных стран. Однако пять новых независимых государств Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан составляют главное территориальное ядро обширной юго-восточной части Евразии. Его общая площадь достигает примерно 4 млн км2, а население насчитывает свыше 50 млн человек, включая около б млн российских соотечественников.
Сегодня постсоветская Центральная Азия оказалась в фокусе внимания глобальных и региональных держав, международных финансово-экономических структур. В 90-е годы этот регион стал полем все более широкого сотрудничества и одновременно ареной соперничества различных сил, что обусловлено его геостратегической значимостью, потенциально мощными нефтегазовыми и другими сырьевыми ресурсами, перспективами строительства мощной транспортной инфраструктуры. Особую значимость характера внешнеполитического взаимодействия в центральноазиатской зоне постсоветского пространства определяют четыре основные измерения:
в Каспийском бассейне и некоторых других частях Центральной Азии имеются гигантские запасы нефти и газа. Туркменистан занимает третье место в мире среди поставщиков природного газа, а общие региональные запасы нефти, локализованные в значительной части на территории Казахстана, оцениваются в 10—25 млрд т. Это, правда, намного меньше, чем в Персидском заливе, но потребность в нефти и газе нарастает в Юго-Восточной Азии, на Индийском субконтиненте, а в недалеком будущем начнет быстро увеличиваться и в Китае;
более половины героина, поставляемого в Европу и Северную Америку, имеет афганское происхождение и доставляется через Центральную Азию. Это определяет объемы криминального бизнеса в величинах, сравнимых с самыми перспективными видами легального производства, а, следовательно, расширяет социальную базу транснациональной преступности;
национальные территории молодых государств региона расположены в зоне соприкосновение разительно отличных культур и цивилизаций, поэтому при неблагоприятном развороте событий «принцип политического домино может стать здесь буквально роковым;
Центральная Азия исторически очень тесно связана с Россией. Но помимо России существуют еще несколько других крупных внешнеполитических акторов, которые заявляют о своих интересах. Это — С[[IА, Турция, Иран, Пакистан, Китай, Индия и Европейский союз. Их участие придает внешнеполитическим процессам, происходящим в Центрально-Азиатском регионе, комплексное и де-факто глобальное измерение.
Все формы и виды внешнеполитического взаимодействия в Центральной Азии развиваются при непосредственном и суверенном участии новых независимых государств этого региона. Именно в руках их руководства находятся рычаги принятия окончательных решений, способных определять стратегические перспективы регионального развития, а, следовательно, и влиять на общий ход истории в столь взаимозависимом сегодня мире.
Обретение национального суверенитета и развитие в условиях постсоюзной государственности стало серьезным испытанием для всех стран Центральной Азии. За истекшее десятилетие их общественные системы неоднократно приближались к критической черте, а кризисные тенденции в сфере социального и политического бытия еще окончательно не преодолены. Есть основания полагать, что в ХХI в. Центральная Азия превратится в одну из важных энергетических кладовых мировой экономики. Разведанные запасы нефти и природного газа в Казахстане составляют соответственно 2.2 млрд т и 2,5 трлн м3. Запасы природного газа в Туркменистане — около З млрд м3, а в Узбекистане — примерно 2 млрд. Прогнозные запасы Казахстана с учетом залежей на шельфе Каспийского и в бассейне Аральского морей могут составить более 13 млрд т нефти и б трлн м3 природного газа, Туркменистана — соответственно 6,3 млрд и 15,5 трлн и Узбекистана -- 0,3 млрд и 2 трлн м3.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
