Волгоградский филиал ФГБОУ ВПО РАНХиГС

Психологические исследования морали становятся все более актуальными, что объяснимо динамичностью социально-политической ситуации в России и мире. Если обобщить психоаналитический, бихевиоральный и когнитивный подходы, то можно сказать, что на ранних этапах становления личности моральная регуляция связана со страхом наказания, а затем постепенно, в процессе социализации формируется автономное моральное суждение, которое регулирует поведение человека. Развитое моральное сознание и поведение основываются на добровольном принятии нравственных ценностей. Термин «моральное сознание» был введен Ж.Пиаже как источник моральных суждений и интегратор моральных норм. В современной науке все еще популярна концепция стадиального развития морального сознания Л.Колберга (1963), которая также позволяет исследовать суждения человека в ситуации морального выбора [1].

На первом этапе нашего исследования (совместно с Мартиросян О.Г.) реализована попытка оценить тенденции морального развития студенческой молодежи, а также понять, как соотносятся между собой моральные суждения и реальное поведение. Был выстроен эксперимент по сопоставлению выраженности готовности к манипуляциям (использована шкала макиавеллизма) и реального манипулятивного поведения. Под макиавлеллизмом и манипуляциями понимались те ситуации, когда субъект скрывает свои подлинные намерения, вместе с тем с помощью ложных отвлекающих маневров он добивается того, чтобы партнер, сам того не осознавая, изменил свои первоначальные цели. То есть речь идет о ситуациях, когда осуществляется аморальное использование и эксплуатация другого человека [3].

Испытуемыми были 52 студента экономической специальности Волгоградской академии государственной службы (29 девушек и 13 юношей). Психодиагностический этап позволил нам зафиксировать, что манипулятивные установки характерны для 57,7 % испытуемых. Математико-статистический анализ показал, что манипулятивные характеристики достоверно связаны эгоцентричностью (r=0,275), агрессивностью (r=0,419), недружелюбием (r=0,362), высокой готовностью к риску (r=0,755) и ориентацией на высокие достижения (r=0,375). Люди же с низким уровнем манипулятивности (42,3%) более дружелюбны, отзывчивы, ориентированы на собеседника, опасливы, имеют более низкую мотивацию к достижению, имеют среднюю готовность к риску.

Моральные суждения студентов исследовались с помощью анализа конкретного случая, в котором заложена противоречивая профессиональная ситуация, ставящая работника перед выбором, где ни один из выходов не является оптимальным и нравственным. Не приводя все подробности результатов контент-анализа, заметим самое важное для темы: моральный аспект проблемы важен для 50% испытуемых с низким уровнем манипулятивности, и для 30% с высоким, то есть моральная дилемма для манипуляторов стоит реже. К различного рода обманам прибегнут 13 % людей с низкой манипулятивностью и 87 % с высокой манипулятивностью.

Далее для сопоставления суждений и поведения была проведена экспериментальная игра с определенными условиями, в которых студенты могли проявить различные стратегии взаимодействия, от сотрудничества до агрессивной конкуренции. Была внесена также ситуативная переменная: одна группа взаимодействовала без предварительного установочного информирования, а вторая группа прослушала полуторачасовую лекцию о власти и влиянии, в которой делался акцент на том, что власть ради власти безнравственна, а подлинное влияние созидательно, диалогично, открыто.

На основе специально организованного наблюдения удалось установить, что манипуляторы в первой группе (контрольной) решали с помощью игровых «инвестиций» личные проблемы, умножали свой реальный капитал (например, в форме покупки будущей помощи согруппников в учебе), использовали различные манипуляции и давление, конкурирующую стратегию поведения, то во второй группе (экспериментальной) все участники (независимо от уровня манипулятивности) организовали общую проектную работу, отрабатывали навыки убеждения и влияния, ораторского мастерства, ориентировались на общие цели, вложение инвестиций для получения группового результата. То есть особенность поведения манипуляторов второй группы (экспериментальной) была в том, что они почти не прибегали к манипуляциям, а чаще использовали стратегию сотрудничества, убеждающего влияния. Это мы связываем с предварительным информационным влиянием. Можно считать важным результатом данного исследования факт подтверждения известной социально-психологической гипотезы о том, что при выборе стратегии социального поведения субъекта, доминирующим фактором влияния на выбор являются характеристики и ценностные ориентиры социальной ситуации, при этом личностные характеристики субъекта остаются ему имманентно и латентно присущими.

Также очень интересно, что манипуляторы в обеих группах проявляли статистически достоверно более высокий уровень дружелюбия в поведении, чем в тестовой самооценке своего дружелюбия. Это объясняется тем, что социальное желательное поведение манипуляторов является для них всего лишь инструментом, которым они великолепно владеют и используют, когда им это выгодно. Для полного проявления черт макиавеллиста должна быть сформирована специфическая социальная среда, характеризующаяся отсутствием открытой критериальной состязательности, стяжательством и ханжеством, ориентацией на власть ради власти.

Второй этап исследования (совместно с Волынской Ю.Л.) был построен на перепроверке известного факта, что у россиян преобладает моральное сознание над правовым, то есть закон для нас менее важен, чем моральность того или иного поступка. Особенность испытуемых была в том, что они являлись студентами 3 и 4 курсов специальности «Юриспруденция» ВАГС (60 человек, из них 40 девушек, 20 юношей), то есть гипотеза нами был построена от обратного: у правоведа, пусть даже начинающего, правовое самосознание будет доминировать над моральным.

Для диагностики использовалась моральная дилемма Колберга (история Хайнца), методика определения жизненных ценностей личности, Калифорнийский личностный опросник для оценки ряда социальных качеств личности. Анализ данных позволяет заключить, что большинство респондентов в ситуации морального выбора и нравственной неопределённости склоняются в сторону морального аспекта разрешения дилеммы. Главной ценностью у 63% испытуемых выступает моральный аспект ситуации, а не закон. Также значимым является и то, что абсолютное большинство респондентов (93,3%) признают нетождественность понятий «мораль» и «закон». Выявлена склонность студентов специальности «Юриспруденция» чаще исходить из моральных норм и принципов при решении проблемы (60%).

Далее с помощью кластерного анализа удалось выделить две основные группы студентов-юристов с определённым набором личностных характеристик. Респонденты первой группы (36 человек – 40%) чувствительны к социальным требованиям, терпимы, доверчивы, для них важно действовать в соответствии с социальными и моральными нормами и не причинять вред окружающим. Представители второй группы (22 человека – 37%) самодостаточны, ориентированы на власть и влияние, довольны собой и эмоционально независимы от других; в личностном профиле слабо выражен компонент моральной ответственности, но они боятся осуждения. В повседневных жизненных ситуациях они руководствуются скорее разумом, чем сердцем, а при выходе из нравственно неопределённых ситуаций предпочитают «законность» «моральности».

Этот результат интересен еще и тем, что используя другие методы исследования, мы опять получили две группы, аналогичные по социальным и моральным характеристикам группам высоких и низких макиавеллистов в первом исследовании. Таким образом, мы установили, что у студентов моральные суждения весьма зависят от личностных особенностей, но при этом, как показал первый этап, на реальное поведение существенно влияет социальная ситуация.

Третий этап исследования (совместно с Волынской Ю.Л.) был направлен на сравнение уровня морального развития студенческой молодежи (17-22 года) и людей зрелого возраста (от 38 и выше лет). Общее число испытуемых – 60 человек. Гипотеза состояла в том, что нравственное развитие старшего поколения находится на стадии автономной морали, а молодежи – на стадии конвенциональной морали.

Мы установили, что представители молодого поколения более эгоцентричны и при этом весьма эмпатичны, ориентированы на поддержание хороших отношений и одобрение со стороны. У них больше проявлены потребности в любви и самоактуализации, а также ценности «Автономность» и «Личностный рост». Что касается уровня морального развития, то у молодого поколения он выражается в ориентации на социальные нормы в большей степени, нежели на моральные. Молодые люди стремятся подчиняться правилам, чтобы избежать неодобрения или неприязни со стороны других людей, а также, чтобы избежать осуждения со стороны установленных авторитетов и последующего чувства вины.

У представителей старшего поколения в свою очередь более выражены ответственность, самоконтроль, толерантность, личностная зрелость, общая личностная регуляция, ориентация на моральные нормы, желание создать о себе благоприятное впечатление, эстетические потребности, а также ценности «Безопасность» и «Любовь и привязанность». Это говорит, с одной стороны, о более высокой социальной, личностной и моральной зрелости, с другой стороны, об определённой зависимости от мнения окружающих, в первую очередь, значимых. Для представителей старшего поколения очень важны отношения с близкими людьми, а также их здоровье и благополучие.

С помощью статистического анализа мы установили, что различие в нравственном плане существует в аспекте возрастных задач, различие также действительно проявляется в большей ориентации взрослых на моральные нормы, но говорить о каком-то глобальном различии в нравственном развитии молодежи и взрослого поколения не совсем обоснованно.

На основе этого вывода была построена следующая гипотеза четвертого этапа исследования: на моральное самосознание и поведение более существенное влияние оказывают не личностные и возрастные особенности, а социальная и профессиональная ситуация, в которой находится человек.

Для изучения морально-правового самосознания личности юристов было проведено исследование (совместно с Новиковой Е.В.) на базе юридического факультета ВАГС (40 студентов), Областного суда г. Волгограда (20 судей и помощников судей от 24 до 40 лет) и в следственном управлении Следственного комитета Волгоградской области (испытуемые, проходившие конкурсный обор на должность следователя, имеющие юридическое образование, от 23 до 35 лет, 40 человек). Были использованы вышеназванные методики и ряд авторских проективных техник – работа с метафорами, пословицами и поговорками.

Наиболее интересные результаты получены с помощью проективных техник: если студенты были склонны к моральному выбору (85%), вписанному по возможности в рамки законности, то юристы-практики (опыт работы - в среднем 5 лет), демонстрируя показную законопослушность (90%), одновременно допускали возможность сделки, взятки, договоренностей, но исключительно в том случае, если никто не узнает и не будет никаких последствий (30 %). То есть, взрослые юристы, будучи более зрелыми по большому ряду параметров, в то же время показали, что их поведение не всегда регулируется интернализированными моралью и правом, а в большей степени социальной ситуацией. Все три группы показали, что идея о необходимости главенства закона в их сознании сочетается с правовым нигилизмом, также они считают нетождественными понятия «мораль» и «закон».

В целом по выборке было выявлено, что совестливость человека связана с его более ответственным поведением, как в моральном, так и правовом смысле. Установлена отрицательная взаимосвязь «моральности» со стремлением произвести хорошее впечатление, что может свидетельствовать о том, что чем человек «моральнее», тем он меньше стремится это показать и добиться социального одобрения. Этот результат хорошо согласуется с результатами первого этапа, когда в наблюдении было доказано, что люди-манипуляторы стремились произвести наиболее благоприятное социальное впечатление, но при этом преследуя исключительно свои цели. Также этот результат хорошо согласуется с поведением кандидатов на работу в СК, которые демонстрировали повышенную социальную желательность в поведении и ответах.

Наше исследование показало также, что уровень «моральности» связан с уровнем самопринятия (r=0,842), т.е. степень верности моральным принципам зависит от того, насколько человек принимает себя, насколько он в себе уверен, способен к самостоятельным мыслям и поступкам, насколько он обладает чувством собственного достоинства. Самопринятие является ядром психологического благополучия человека, которое характеризуется достаточной степенью субъектности, наличием жизненных целей, компетентностью, способностью к личностному росту и позитивными отношениями [2].

В то же время «моральность» находится в обратной зависимости от субъективного чувства благополучности (r=-0,691), которое характеризуется в данном контексте минимизацией неприятностей и недовольства, свободой от сомнений и разочарований, предприимчивостью и честолюбием. То есть, попросту говоря, чем «самодовольнее» человек, тем меньше его волнует моральная сторона поступков и поведения.

Уровень законопослушности студентов выше, чем у юристов-практиков. У юристов-практиков правовое поведение более всего связано с желанием произвести хорошее впечатление. То есть, помимо внутреннего контроля – совести, существует внешний вид контроля над поведением человека, такой как оценка того или иного поступка со стороны социального окружения, которая может быть как положительной, так и отрицательной. Соответственно, выбор человека сильно зависит от того, какие ценности актуальны в его социальном окружении, в зависимости от этого он будет принимать свои решения в ситуации неопределенности.

На вопрос о степени взаимной детерминации поведения человека, его личностных особенностей, возраста и социальной ситуации, следует ответить, что в нашей стране явно доминирует влияние внешних характеристик ситуации на поведение человека (в силу определенной психологической незрелости личности), следовательно, необходима целенаправленная политика государства по актуализации нравственных ценностей и морально-правовой позиции граждан.

Библиографический список

1. Воробьева А.Е., Купрейченко А.Б. Нравственное самоопределение разных социально-демографических групп молодежи // Психологический журнал. – 2011. – Т. 32. – № 1. – С. 22–33.

2. Жуковская Л.В., Трошихина Е.Г. Шкала психологического благополучия К. Рифф // Психологический журнал. – 2011. Т. 32. -№ 2. – С. 82–93.

3. Знаков В.В. Макиавеллизм, манипулятивное поведение и взаимопонимание в межличностном общении // Вопросы психологии. – 2002. – № 6. – С. 45–54.

Научное издание

ГЛОБАЛЬНЫЙ МИР И МОЛОДЕЖЬ:

вызовы современности

Материалы Всероссийской молодежной конференции

28 сентября 2012 г.

Компьютерная верстка Г. В. Подшиваловой

Подписано в печать от 2.10.12. Формат 60х84 1/16.

Печать офсетная. Бумага офсетная. Гарнитура ТАЙМС.

Физ. печ. л. 45,5. Уч. изд. л. 40,98. Тираж 500 экз.

Волгоградский филиал ФГБОУ ВПО РАНХиГС

400131, Волгоград, ул. Гагарина, 8

Издательство Волгоградского филиала ФГБОУ ВПО РАНХиГС

400078, Волгоград, ул. Герцена, 10

[1] «Китайский фактор» выявлен автором при анализе мирового рынка черных металлов, является значимым, отражает высокую степень влияния на конъюнктуру мирового рынка, на динамику мировых цен.

[2] Госкомстат РФ (www.gks.ru)

[3] ФГУП РАМИ «РИА Новости» (www.ria.ru)

[4] «Пересмотренная Европейская Хартия об участии молодежи в общественной жизни на местном и региональном уровне» принята Конгрессом местных и региональных властей Европы (10-я Сессия – 21 мая 2003 г. – Приложение к Рекомендации 128).

^[[5]]Всемирная программа действий, касающаяся молодежи, до 2000 г. и на последующий период. Резолюция 50/81 от 13 марта 1996 г. // Генеральная Ассамблея ООН – Пятидесятая сессия, Пункт 105 повестки дня.

[6] Всемирная программа действий, касающаяся молодежи, до 2000 г. и на последующий период. Резолюция 50/81 от 13 марта 1996 г. // Генеральная Ассамблея ООН – Пятидесятая сессия, Пункт 105 повестки дня.

[7] Новости Владимирского информационного портала «Владимир33».

[8] Там же.

[9] Тарцан В.Н. Международный опыт в сфере реализации молодежной политики/ Социально-гуманитарные знания. №4. 2010. С. 324.

[10] Иванова В.И. Международные правовые аспекты интеграционных процессов в Европе, предшествовавших подписанию Болонского соглашения // Международное публичное и частное право 2005. №3. С. 50.

[11] Глухова Е.П. Молодежная политика: опыт европейских стран // Коммуникативный менеджмент: теория и практика. Волгоград. 2010.

[12] Карташова Л. В. Организационное Поведение: учеб. / Л.В. Карташова, Т.В. Никонова, Т. О. Соломандина – М.: ИНФРА-М, 2003. – С. 85.

[13] Мескон М. Основы Менеджмента: учеб. / М. Мескон, М. Альберт, Ф. Хедоури – М.: Дело, 1997. – С.203.

[14] Громова О. Организационное поведение: учеб. / под ред. Г.Р. Латфуллина, О. Н. Громовой – С-П: изд. «Питер», 2003. – С.203.

[15] Кнорринг В. И. Теория, практика и искусство управления: учеб.для вузов. – М.: Инфра-М, 2005. – С. 51.

[16] Независимый институт социальной политики Социальный атлас российских регионов / Тематические обзоры / Типология регионов электронный доступ / http://www.socpol.ru/atlas/typology/index.shtml

^[17] Там же. – С. 85.

[18] Форум регионов России: «Государственно-частное партнерство в комплексном развитии территорий», электронный доступ /http://www.ppp-lawrussia.ru/forum28/index3.htm/.

[19] Широков В.Б. Механизмы организации государственно-частного и муниципально-частного партнерства в северных регионах России // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов, электронный доступ /http://www.jurnal.org/articles/2010/ekon84.html/.

[20] Подготовлено в соответствии с государственным заданием министерства образования и науки России №6.43.33.2011г. на тему: «Поиск, привлечение и использование внутренних ресурсов местных социумов как эффективная стратегия социального развития города Ярославля».

[21] Вильям Годвин

[22] Методические рекомендации по развитию добровольческой (волонтерской) деятельности молодежи в субъектах Российской Федерации. Основные понятия.

[23] Из истории развития волонтерства. http://www.win.ru/action/2701.phtml

[24] Статья. Курганский филиал Академии труда и социальных отношений.

[25] Вадим Дамье « Гражданское общество и традиции социальной самоорганизации»

См.: Krieger V. Gramscis “Zivilgesellschaft”. Ein affirmativer oder kritischer Begriff? // ak. 1992. 8. Apr. No.341. S.31.

[26] Ланг С. ФРГ: Волонтерство и активное государство // Со-общение. 2003. №11.

[27] Официальный сайт Благотворительный фонд защиты брошенных младенцев «Я без мамы»

[28] Википедия

[29] Официальный журнал волонтеров «ruvolunteer» http://community.livejournal.com/ruvolunteer/

[30] Поколенческая организация современного российского общества. 2007 с.216

[31] Чичерин Б.Н. Философия права. 1900. с.53

[32] Поколенческая организация современного российского общества: социальные проблемы поколений. 2002 с.25-26, 28, 47-48.

[33] Поштарев С.В К вопросу о характеристике личности террориста./ Психология системного функционирования личности 2004 с.243

[34] Паин Э.А. Между империей и нацией 2003 с.93

[35] Подготовлено в соответствии с государственным заданием министерства образования и науки России № 6.43.33.2011г. на тему: «Поиск, привлечение и использование внутренних ресурсов местных социумов как эффективная стратегия социального развития города Ярославля».

[36] Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Совершенствование государственной налоговой политики по формированию модели поведения налогоплательщиков», проект № 11-32-00343а2

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: