ЛИРИКА ТРУБАДУРОВ И ТРУВЕРОВ 9 глава

В результате окончательного подавления революционного движе­ния в городах свободные коммуны повсеместно сменяются «тира­ниями», принципатами. Гуманисты XV в. теряют связь с народным движением, они борются с ранним гуманизмом, связанным с куль­турой свободных городов и частично еще проникнутым средневе­ковыми традициями. Гуманизм XV в. превращается в искусствен­ное воспроизведение античных идей и образов, обращенное к узкому кругу просвещенных людей, группирующихся вокруг кня­жеских дворов. Антидемократические настроения выражаются в пре­небрежении к итальянскому языку, заменяемому латинским.

Однако и в этой своей новой, аристократически-ограниченной форме гуманизм таил в себе целый ряд прогрессивных черт. Прежде всего гуманисты XV в. гораздо более последовательно отходили от традиций феодального средневековья и присущей ему религиозной идеологии. Они были писателями, более скептически настроенными к христианству, чем Петрарка и Боккаччо. Противоречия историче­ского момента, обусловившие переход от коммуны к принципату, открывали широкий простор для развития личности, освобожден­ной от всяких феодальных или корпоративных связей и ограниче­ний. Так в своеобразных условиях итальянской жизни XV в. разви­лась и созрела основная идея ренессансного гуманизма — идея раскрепощения автономной человеческой личности.

Период высшего расцвета гуманизма в его новом аспекте связан с большим ущербом для литературы на национальном языке. В те­чение значительной части XV в. господствует литература на латин­ском языке, античная традиция оттесняет национальную, которая начинает возрождаться лишь в самом конце XV в. Особое место занимает Флоренция времен Лоренцо Медичи, в которой делается попытка примирить античную и национальную традиции. Главным достижением Лоренцо и его кружка было возрождение итальянской литературы, значительно обогащенной за счет латинской литера­туры гуманистов.

· Наконец, третий этап литературы итальянского Возрождения — XVI в., являющийся началом длительной феодально-католической реакции, обусловленной экономическим и политическим упадком Италии.

В частности, в Италии XVI в. создается тот художественный стиль — классицизм, который затем разовьется и породит крупнейшие достижения во Франции XVII в. [189]

На разных этапах итальянского Возрождения увлечение антич­ностью играло огромную роль, но степень знакомства с антич­ностью и характер ее изучения были различны. На первом этапе Возрождения изучали преимущественно латинских авторов, потому что греческий язык был в Италии мало распространен: его не знал даже такой ученый человек, как Петрарка. С греческими авторами по-настоящему познакомились лишь на втором этапе Возрождения, в XV в. Переломным моментом здесь явился 1453 г., когда Визан­тийская империя была завоевана турками. Завоевание Византии вы­звало массовую эмиграцию в Италию византийских ученых, ко­торые начали переселяться туда с конца XIV в., при первых признаках опасности со стороны турок. Они-то и стали первыми настоящими учителями греческого языка в Италии. В дальнейшем знание итальянскими гуманистами греческого языка настолько уси­лилось, что некоторые из них (например, Полициано) стали писать даже стихи на греческом языке. Знакомство с греческой поэзией не­обычайно обогатило творчество итальянских поэтов XV в.

Античность, сначала латинская, а затем греческая, стала непре­рекаемым авторитетом для людей Ренессанса. Итальянские гума­нисты, а вслед за ними и гуманисты других стран нашли в классической древности самостоятельную, независимую от религии философию и науку, охватывающую все области человеческого зна­ния; они нашли замечательную светскую поэзию и искусство, до­стигшие беспримерной художественной высоты и совершенства; на­шли общественные учреждения, построенные на демократических принципах. Античные писатели отвечали на многие вопросы, на ко­торые не давали ответа средневековые авторитеты. Кроме того, из­учение древних писателей вызвало к жизни постановку ряда новых вопросов культурного порядка. Оно всколыхнуло весьма широкие общественные круги. Над этим повальным увлечением классиче­ской древностью посмеивался Петрарка. «Юристы и медики,— го­ворил он, — забыли Юстиниана и Эскулапа, их ошеломили имена Гомера и Вергилия; плотники, валяльщики, крестьяне бросили свое дело и толкуют о музах и Аполлоне». Петрарка, несомненно, пре­увеличивает, но он все же правильно отражает страстное увлечение античностью многих своих современников.

Это увлечение античностью принимало различные формы и рас­слаивало гуманистов на две большие группы. Часть гуманистов увлекалась древностью до того, что превратила ее из средства культурного самоопределения в самоцель, в некую абсолютную норму. Эти люди, которых можно назвать гуманистами лишь в уз­ком смысле слова, отдавали все свои силы и всю свою жизнь изучению древнего мира. Они настолько погружались в изучение обо­жаемой ими античности, что совершенно пренебрегали своим родным языком и писали исключительно по-латыни. Такого рода космополиты, несмотря на всю свою образованность, сравнительно мало содействовали национальному культурному развитию. Такими были многие итальянские гуманисты XV в., а также Рейхлин в Германии, ранние французские и английские гуманисты.[190]

Подобным гуманистам в узком смысле слова надо противопо­ставить гуманистов в широком смысле слова, которые воспитыва­лись на античных образцах, но видели в них не самоцель, а только подспорье для достижения своей основной цели. Если гуманисты первого типа были главным образом учеными, филологами, фило­софами, историками, то гуманисты второго типа были прежде все­го писателями-художниками. В применении к их деятельности сло­во «гуманизм» приобретало свое основное значение — «человеч­ность», в смысле утверждения свободы и прав человеческой личности. Такими гуманистами в широком смысле слова являлись все великие писатели позднего Ренессанса, итальянские и ино­странные, — Ариосто, Сервантес, Рабле, Шекспир.

Роль Италии в формировании европейского гуманизма в обоих смыслах этого, слова была чрезвычайно велика. В Италии гуманизм сложился раньше, чем во всех других странах, и оказал именно вследствие этого огромное влияние на гуманистическое движение в этих странах, которые знакомились с античной культурой не только непосредственно, но и через итальянский Ренессанс. Фран­цузы, немцы, испанцы и англичане учились у итальянцев не только познанию античности, но и выросшему в Италии на этой основе высокохудожественному мастерству, новым, глубоко оригинальным художественным формам. Помимо идейных стимулов, Италия дала другим европейским литературам огромное количе­ство сюжетов и образов.

Будучи широким идейным и культурным движением, наложив­шим отпечаток на различные области жизни и творчества, гума­низм способствовал и радикальной перестройке средневековой школы и педагогики. Средневековая школа была построена на ос­новном принципе средневекового мировоззрения, утверждавшем за­висимость всех наук от богословия. С другой стороны, средневековая педагогика исходила из аскетического взгляда на человека как на существо греховное, погрязшее в тине пороков. Поэтому вся цель средневекового воспитания заключалась в подавлении того, что считалось «дурными» наклонностями учащихся. Преподавание в средневековой школе носило узкоформальный, догматический, схоластический характер.

Гуманисты подвергли всю средневековую систему воспитания строгой критике. Веря в исконную доброту человеческой природы, гуманисты отвергли аскетическое направление в средневековой педагогике. Они повели борьбу со схоластикой в педагогике, реши­тельно отвергли принцип подчинения науки и философии богосло­вию, выдвинули положение о всестороннем развитии человеческой личности во всем разнообразии ее духовных и физических свойств. Леонардо Бруни в своем замечательном трактате «О воспи­тании юношей» высказал мысль о необходимости уравновесить ум­ственное и физическое воспитание. [191]Он же первый заговорил об индивидуальном подходе педагога к учащимся, соответственно их психическим свойствам и способностям. Бруни отводит важное ме­сто эстетическому воспитанию, обучению основным видам искус­ства. Он впервые серьезно задумывается над проблемой женского воспитания.

Гуманистам далеко не сразу удалось провести свои педагогиче­ские теории в жизнь. Им приходилось преодолевать самое упорное сопротивление педагогов схоластического толка. Первая гумани­стическая школа была основана Витторино да Фельтре в Мантуе в 1425 г. Она была названа «Домом радости», потому что Витторино стремился придать ученью характер удовольствия, а не принудительной зубрежки.

Вслед за реформой школы гуманисты занялись также реформой высшего, научного образования. Италия уже в ранний период сред­невековья опередила в этом отношении все страны Европы. Первые высшие школы средневековой Европы возникли в итальянских го­родах. Особенно славились в Италии юридические школы, древней­шая из которых возникла в Болонье уже в IX в.; она явилась базой знаменитого Болонского университета, старейшего в Европе (осно­ван в XII в.). Болонские юристы произвели настоящий переворот в изучении римского права, которое они рассматривали как единое право всего латинского Запада, а в последнем видели прямого про­должателя древнего Рима. Эта концепция, называемая «юридиче­ским Ренессансом», сыграла известную роль в подготовке идей Ре­нессанса в целом. Вслед за Болонским университетом в Италии возникло в XIII в. девять университетов, в XIV в. — шесть, в XV в.— три, а в XVI в.— еще четыре. Эти цифры наглядно показывают рост культуры и научной мысли, огромную тягу к обра­зованию в передовой Италии.

По своей структуре и по содержанию своей работы итальянские университеты отличались от университетов северных стран, руково­димых церковью и выдвигавших на первое место богословское образование. Они были организованы по образцу цехов и ревност­но оберегали свою автономию от посягательств со стороны церкви и светских властей. На первом месте в них стояло изучение не богословия, а права и медицины, т. е. практических, опытных дисцип­лин. Увлечение античностью приводит к внимательному изучению научных достижений античного мира. У античных ученых начинают учиться их умению наблюдать природу. Так возрождение античности дает толчок развитию опытных наук, эмансипирующих­ся от богословия, а также возникновению новой, светской филосо­фии, опирающейся на достижения античной философии. В итоге XV и XVI столетия становятся эпохой великих открытий и изобре­тений. При этом теоретические разыскания и практическая деятель­ность сильнейшим образом влияют одна на другую. Так, напри­мер, путешествия Колумба и Васко да Гама стали возможны только после того, как научились определять географическую широту и положение планет; в свою очередь эти знаменитые экспедк ции практически натолкнули науку на мысль о шарообразности Земли.[192]

Блестящие достижения в области астрономии, математики, фи­зики, а также естественных наук сделали эпоху Возрождения перио­дом расцвета не только гуманитарных знаний, но и наук о природе. Последние явились неотъемлемой частью гуманистической куль­туры, характерной особенностью которой следует признать стрем­ление к универсальности, к охвату различных областей знания и творчества. Именно итальянские гуманисты выдвинули идеал «универсального человека» (homo universale), обладающего ос­новными познаниями во всех областях культуры. Такими универ­сальными людьми итальянского Возрождения были Леоне-Баттиста Альберти и особенно гениальный художник и ученый Леонардо да Винчи, проложивший новые пути буквально во всех областях науки и художественной культуры. Присущая Ре­нессансу идея универсализма привела также к мысли о культуре об­щечеловеческой, преодолевающей узкие рамки стран и наций.

«Тот, кто всему выучился, нигде не чужой; даже без состояния и друзей он — гражданин всякого города и смело может презирать все пре­вратности судьбы»,— писал один из гуманистов XV в., Гиберти.

Весьма существенным явлением культуры итальянского Ренес­санса явился пересмотр вопроса о женщине, ее правах, ее положе­нии в семье и обществе. Развитие городской жизни в Италии, рост зажиточности в высших классах городского населения, развитие светской индивидуалистической морали — все это содействует нача­лу борьбы за женскую эмансипацию в Италии эпохи Возрождения. Конечно, эмансипация эта является лишь частичной, поскольку речь идет только о приобщении женщины высших классов к куль­турной жизни, об ее освобождении от средневековых домостроев­ских рамок; вопрос о социальной эмансипации, о приобщении жен­щины к политической жизни еще не стоит на очереди. Но даже такая частичная, общественно ограниченная эмансипация имеет большое историческое значение, ибо она приводит к расширению круга образованных людей, давая женщине возможность заняться искусством, наукой и литературой. Уже в середине XV в. появляет­ся новый тип женщины-гуманистки, свободно владеющей латин­ским языком, причастной к научной и литературной жизни эпохи.

Огромный идейный поворот, произведенный эпохой Ренессанса во всех областях культуры, получил блестящее выражение в сфере изобразительных искусств — архитектуры, скульптуры и живописи, которые достигли в Италии эпохи Возрождения не виданного ни в одной стране Европы расцвета. В этом поразительном расцвете изобразительных искусств выразилось особенно полно величие эпо­хи, ее передовые устремления, весь огромный сдвиг, происшедший в сознании людей Ренессанса, обратившихся к культу земной жизни и чувственной красоты. Архитектура, скульптура и живопись итальянского Ренессанса несравненно ярче литературы этой эпохи выра­жают ее культурные достижения и идеологически возвеличивают эти достижения.[193] Их расцвет связан с общим подъемом материаль­ного благосостояния итальянских городов, с признанием самоцен­ности материальной культуры, с упрочением светской жизни и ро­стом благосостояния общественных верхов.

Необычайные успехи изобразительных искусств в Италии не могли не оказать влияния и на развитие словесного художественно­го творчества. Большинство проблем, поставленных и разрешенных в изобразительных искусствах, ставилось также в литературе и раз­решалось ее специфическими средствами. Писатели итальянского Возрождения, подобно художникам той же эпохи, переключают ре­лигиозные сюжеты в земной план, овладевают искусством портре­та и психологической характеристики героев.

Литература Ренессанса отмечена не только появлением новой тематики, но и обновлением всех средств поэтической выразитель­ности, созданием новой поэтики. Эта поэтика характеризуется отчетливым поворотом писателей к реализму, который связан с постепенным отходом от присущего средневековой литературе аллегоризма.

Правда, старые символические приемы изображения далеко не сразу преодолеваются писателями раннего Ренессанса. Они играют еще весьма существенную роль в основных художественных про­изведениях Данте и, в частности, в его «Божественной комедии», хотя Данте и был в некотором роде первым поэтом нового вре­мени. Равным образом, у первых гуманистов — Петрарки и Боккаччо — мы находим немало отзвуков дантовской символики; однако эти моменты уже не играют ведущей роли в творчестве ранних гу­манистов, и основная направленность их творчества была реалисти­ческой. В их произведениях появляется стремление к передаче ти­пичных черт и характерных деталей окружающей реальной действительности — это была специфическая черта творчества этих художников.

Для большинства писателей итальянского Возрождения харак­терна также восприимчивость к материальной, чувственной стороне людей и предметов, неизменно сочетающаяся с любовью к чувственной красоте и с заботой об изяществе формы. Широкий реали­стический подход к действительности, присущий поэзии и прозе Ре­нессанса, соответствует появлению в живописи ракурса и перспек­тивы, которые положили конец плоскостному изображению людей и вещей, отличавшему средневековые миниатюры. Соответственно этому поэтические образы лишаются прежней абстрактности, отпа­дает господство застывших формул и схем в описаниях и характеристиках, а в самой фабуле появляется стремление к максимальной индивидуализации. Изменяется также соотношение между развле­кательным и дидактическим элементами в литературных произведе­ниях. Поучение вытекает теперь из самого повествования, стремя­щегося объективно отразить действительность, нарисовать жизнен­но правдивые образы.

Основным предметом изображения в литературе становится че­ловек во всей его жизненной подвижности и изменчивости. [194]

Все писатели Ренессанса рисуют в своих произведениях борьбу человече­ских страстей и тяготеют к созданию образов героев-индивидуали­стов, наделенных сильными характерами, широко и полно вопло­щающими человеческие качества. Эти герои обычно изображаются свободными от порабощающих их общественных отношений. Это — люди, уже освободившиеся от феодальных пут, но еще не связанные моральными нормами буржуазного общества. Харак­теры таких героев получают у крупнейших писателей Ренессанса (и в первую очередь у Шекспира) титанические масштабы. Такой тита­низм характеров является одной из важнейших особенностей ренессансного реализма, отличающих его от более поздних форм ре­ализма нового времени.

Другой характерной особенностью ренессансного реализма является широта показа действительности и смелое воспроизведе­ние ее противоречий при одновременном ее лаконическом и концен­трированном охвате.

В отличие от писателей-реалистов XIX в., стремящихся с исчерпывающей полнотой воспроизводить все формы действительности, все многообразные социальные катего­рии современного общества, реалисты Ренессанса воспроизводят человечество в небольшом количестве масштабных образов, отли­чающихся большой типичностью и емкостью содержания. Писате­лям Ренессанса еще чуждо конкретное историческое чутье. Они из­ображают только современность и наделяют ее типическими чертами даже другие исторические эпохи в тех редких случаях, ког­да эти последние становятся объектами изображения (отсюда многочисленные анахронизмы, например, в юношеских романах и поэмах Боккаччо).

Новым элементом в литературе Ренессанса является также из­ображение природы, которая уже не символизирует (как это было у Данте) душевные переживания поэта, не должна свидетельство­вать о благости божьей, а становится мила поэту своими реальны­ми прелестями. Писатели Ренессанса, подобно современным им ху­дожникам-живописцам, стремятся изобразить пейзаж во всей его чувственной наглядности и пластической выразительности. Так, в XV в. гуманист Энеа-Сильвио Пикколомини упоминает «ска­листые террасы, оттененные виноградом, круто спускающиеся к морскому берегу, где стоят между скалами вечно зеленеющие дубы, синие волнующиеся льняные поля, одинокие деревья и жур­чащие источники». Такое живописное изображение природы решительно отличается от ее изображения у средневековых писателей, для которых пейзаж играл только утилитарную роль, как описание места действия, и не имел самостоятельной художественной ценно­сти. В отмеченном повороте к видению природы немало помогли также писатели античного мира, которые в высшей степени облада­ли умением видеть природу и наслаждаться ею.

В целях широкого синтетического обобщения реализм Ренессан­са нередко вводит в изображение действительности элементы фан­тастического «домысла» и пользуется необычайной фабулой, рисующей чудесные капризы фортуны, неожиданные и необычайные обстоятельства.[195]

Такой фантастический элемент тоже является ха­рактерной чертой ренессансного реализма, причем очень часто эта фантастическая струя в поэзии и прозе Ренессанса имеет народное, фольклорное происхождение. Народная лирика и народная сказка широко оплодотворяли творчество крупнейших ренессансных пи­сателей разных стран (от Петрарки и Боккаччо до Рабле и Шекспира).

Особенностью и силой ренессансного искусства является его огромный положительный пафос. Даже плотская природа человека в ее низменных отправлениях рисуется в возвышенных чертах в силу отмеченного положительного пафоса ренессансного искусства. Великие писатели Возрождения создали целую галерею образов по­ложительных героев, часто являющихся представителями народа (например, в драмах Лопе де Вега и Роберта Грина) или отражаю­щими в своей судьбе трагическую участь народных масс и страстно ищущими выхода из противоречий эпохи (например, в трагедиях Шекспира). Даже при трагическом исходе своей личной судьбы эти положительные герои сохраняют уверенность в конечной победе своих идеалов. Такой оптимизм, порождаемый верой писателей в силу человека и силу народа, является одной из характерных черт ренессансного реализма.

Следует заметить, однако, что ренессансный культ личности, ос­вободившейся от подчинения феодальным и церковным авторите­там, рождал не только образы благородных героев, наделенных ду­шевной чистотой, бескорыстием, правдивостью и великодушием, но и противоположные им образы хищных индивидуалистов, борю­щихся за утверждение в жизни любыми средствами. Такие индиви­дуалисты имеют уже отчетливо буржуазный характер, они на­делены присущей буржуазии жадной погоней за прибылью, порождающей антиобщественный эгоизм и аморальность. Уже итальянский гуманист XV в. Поджо Браччолини писал о том, что великие деяния возможны лишь тогда, когда воля отдельных лиц нарушает закон большинства. Теория «сильного человека», нарушителя права и законов, использующего в личных целях все сред­ства, вплоть до обмана, предательства и насилия, была развита в XVI в. Макиавелли, создавшим яркий образ такого героя-хищни­ка в своей комедии «Мандрагора». В дальнейшем такие образы хищных индивидуалистов, иногда называемых «макиавеллистами», были особенно ярко разработаны в английской драме позднего Возрождения у Кида, Грина, Марло и особенно у Шекспира, довед­шего до высшего совершенства образ придворного карьериста — льстеца и интригана (Яго в «Отелло», Якимо в «Цимбелине»), а также гениально разработавшего другой образ хищника-индиви­дуалиста, стоящего у кормила государственной власти (Ричард III, Эдмунд в «Короле Лире», Анджело в драме «Мера за меру»). Ши­рокое распространение таких образов свидетельствует уже об осоз­нании иллюзорности гуманистических идеалов и о крушении гума­низма в обстановке развивающегося первоначального накопления капитала с характерной для него насильственной экспроприацией народных масс и началом колониального грабежа новооткрытых земель.[196]

Здесь, однако, кончается утренняя заря капиталистической циви­лизации, именуемая Возрождением. Разложение феодализма и раз­витие капиталистических отношений в Европе вступают в новую стадию, на которой развитие литературы определяется другими закономерностями, чем те, которые были очерчены в данной главе.

Таковы некоторые существенные особенности реализма Ренес­санса в том первом воплощении, которое он находит в Италии, на родине Возрождения.