Сделай Сам Свою Работу на 5

ЛИРИКА ТРУБАДУРОВ И ТРУВЕРОВ 10 глава





Отмеченные процессы экономического развития Италии вызва­ли значительные изменения в социальной структуре итальянского общества. Наиболее важными из этих изменений были насильствен­ная «урбанизация» (переселение в город) феодалов и освобождение крестьян от феодальной зависимости, происшедшие в Италии рань­ше, чем во всех других странах Европы. Маркс говорит об этом: «В Италии, где капиталистическое производство развилось раньше всего, раньше всего разложились и крепостные отношения. Крепостной освобождается здесь прежде, чем он успел обеспечить за собой какое-либо право давности на землю. Поэтому освобождение немедленно превращает его в поставленного вне закона пролета­рия, который к тому же тотчас находит новых господ в городах, сохранившихся по большей части еще от римской эпохи»1. (Маркс К. И Энгельс Ф. Соч. Изд. 2, т. 23, с. 728. Прим. 189.) Раскре­пощение крестьян вызывалось потребностями развивавшейся промышленности, которая во Флоренции приняла в XIII — XIV вв. типичные формы мануфактурной и домашней промыш­ленности.

Несмотря на значительное разложение феодальной системы в Италии XIII—XIV вв. и на большие успехи ее раннего капитали­стического развития, необходимо подчеркнуть, что это развитие происходило в тесном феодальном окружении и совершалось край­не неравномерно в различных частях страны. Наряду с богатыми торговыми республиками (Венеция, Генуя) и промышленными городами (Милан, Флоренция) в Италии был ряд областей с устой­чивыми феодальными порядками (Папская область, Неаполитан­ское королевство). Ни одно из итальянских государств даже наиболее передовых в социально-экономическом отношении, не могло добиться длительного преобладания над другими. Все италь­янские города-коммуны жили самостоятельной жизнью и враждо­вали друг с другом. Экономическая и политическая раздробленность страны, типичная для феодальной эпохи, являлась препят­ствием плодотворному развитию капитализма, нуждающегося в обширном внутреннем рынке.[198]



Необходимость объединения страны, превращения ее в центра­лизованное государство остро ощущалась всеми враждовавшими между собой в итальянских городах политическими партиями. Это­го объединения добивалась в равной мере и дворянская партия гибеллинов, боровшаяся за объединение страны под инозем­ной властью германского императора, и торгово-ремесленная пар­тия гвельфов — сторонница национальной власти, видевшая при существовавшем положении вещей желанного объединителя в лице папы. Многовековая борьба папства и империи получила, таким образом, своеобразное отражение в политической борьбе, кипевшей внутри итальянских городов, и вопрос об отношении последних к папской и императорской власти являлся в XIII в. центральной проблемой итальянской политической жизни.



Особенно остро и напряженно протекала политическая борьба в торгово-промышленной Флоренции — главном культурном цен­тре Италии XIII —XIV вв., явившемся родиной ее величайшего по­эта Данте. Напряженность политической борьбы во Флоренции бы­ла обусловлена успехами ее раннего буржуазного развития, крайне обострявшими борьбу между гвельфами и гибеллинами. В основ­ном флорентийская коммуна была гвельфской, но и гибеллины имели здесь в XIII в. много сторонников, и они несколько раз за­хватывали власть, изгоняя гвельфских вождей из города. Это заста­вило гвельфов, когда они возвращались к власти с помощью папы, усиливать наступление на феодально-дворянские элементы и пре­следовать их суровыми законодательными мерами. Они издали в 1293 г. так называемые «Установления справедливости», закре­пившие цеховой строй Флоренции и лишившие лиц дворянского происхождения политических прав. Победа гвельфов над гибел­линами была окончательной, и гибеллины во Флоренции больше к власти не возвращались.



Несмотря на разгром гибеллинов, политическая идеология гибеллинизма продолжала оказывать значительное влияние на проис­ходившую во Флоренции в конце XIII и в начале XIV в. политическую борьбу. Эта борьба развертывалась теперь уже внутри гвельфской партии, разбившейся после разгрома гибеллинов на две фракции — Белых и Черных. Между Белыми и Черными гвельфами происходила не менее жестокая борьба, чем раньше ме­жду гвельфами и гибеллинами. Замечалось даже некоторое сход­ство политических лозунгов. Черные были за союз с папской курией, способствовавшей росту флорентийской торговли и банково­го дела. Белые же, опасаясь как слишком быстрого роста банкирских домов и торговых компаний, так и развития народных движений, ориентировались не на папскую, а на императорскую власть. По существу основным пунктом разногласий Белых и Черных был вопрос о темпах социально-экономического развития Флоренции.[199]

Хотя и Черные и Белые бы­ли по преимуществу буржуазны­ми партиями, однако большую роль в обеих играло дворянство. Оно сумело обойти направленные против него запретительные зако­ны флорентийской коммуны и приспособилось к цеховому строю Флоренции, записываясь в «стар­шие» цехи, представлявшие собой объединения богачей и предпри­нимателей и потому носившие в просторечии наименование «жирного народа». Если раньше «старшие» цехи одержали победу над феодалами при содействии «младших», чисто ремесленных цехов, именовавшихся «тощим народом», то теперь «старшие» цехи Флоренции вступают в союз с по­бежденным дворянством, ибо они боятся чрезмерного усиления «младших» цехов. Политический союз «жирного народа» с дворянством и являлся основой гос­подства гвельфской партии — как Черных, так и Белых; последние склонялись, впрочем, к гибеллинизму.

 

Все изложенные обстоятельства общественной жизни Флорен­ции теснейшим образом связаны с жизнью и деятельностью Данте, который был не только поэтом, но и активным политическим деятелем Флоренции. Поэтическое творчество Данте разви­валось в тесном взаимодействии с его политической деятель­ностью.

Данте родился во Флоренции в 1265 г. Поэт происходил из ста­ринного дворянского рода. Однако семья Данте давно утеряла фео­дальный облик; уже отец поэта принадлежал, как и он сам, к пар­тии гвельфов. Достигнув совершеннолетия, Данте записался в 1283 г. в цех аптекарей и врачей, который включал также книго-продавцов и художников и принадлежал к числу семи «старших» цехов Флоренции. Данте получил образование в объеме средневеко­вой школы, которое сам признавал скудным, и стремился воспол­нить его изучением французского и провансальского языков, от­крывших ему доступ к лучшим образцам иностранной литературы. Однако наряду со средневековыми поэтами молодой Данте внима­тельно изучал также античных поэтов и в первую очередь Вергилия, которого он избрал, по его собственному выражению, своим вождем, господином и учителем».[200]

Главным увлечением молодого Данте была поэзия. Он рано на­чал писать стихи и уже в начале 80-х годов XIII в. написал много лирических стихотворений, почти исключительно любовного содержания. В возрасте 18 лет он пережил большой психологический кризис — любовь к Беатриче, дочери флорентийца Фолько Пор­тинари, друга его отца, впоследствии вышедшей замуж за дворяни­на Симоне де Барди и умершей в 1290 г. Историю своей любви к Беатриче Данте изложил в маленькой книжке «Новая жизнь», ко­торая принесла ему литературную славу. После смерти Беатриче поэт занялся усиленным изучением теологии, философии и астроно­мии, а также усвоил все тонкости средневековой схоластики. Данте стал одним из ученейших людей своего времени, однако его уче­ность носила типично средневековый характер, так как подчинялась богословским догматам.

Политическая деятельность Данте началась очень рано. Едва достигнув совершеннолетия, он принимает участие в военных пред­приятиях флорентийской коммуны и сражается на стороне гвельфов против гибеллинов. В 90-х годах Данте заседает в городских советах и выполняет дипломатические поручения, а в июне 1300 г. избирается членом правившей Флоренцией коллегии шести при­оров. После раскола гвельфской партии он примыкает к Белым и энергично борется против ориентации на папскую курию. После того как Черные были побеждены Белыми, в их борьбу вмешался папа Бонифаций VIII, призвавший на помощь французского принца Карла Валуа, который вступил в город в ноябре 1301 г. и учинил расправу над сторонниками партии Белых, обвинив их во всевозможных преступлениях. В январе 1302 г. удар пал и на великого поэта.

Данте был приговорен к большому штрафу по вымышленному обвинению во взяточничестве. Опасаясь худшего, поэт бежал из Флоренции, после чего все его имущество было конфисковано. Все остальные годы своей жизни Данте провел в изгнании, скитаясь из города в город, вполне узнал, «как горек хлеб чужой», и никогда больше не увидел дорогой его сердцу Флоренции — «прекрасной овчарни, где спал ягненком».

Жизнь в изгнании значительно изменила политические убежде­ния Данте. Полный гнева против Флоренции, он пришел к выводу, что ее горожане еще не доросли до самостоятельной защиты своих интересов. Первое время Данте надеялся на то, что Белым удастся силой отбить Флоренцию у Черных, для чего он вступил в союз с изгнанными гибеллинами, ни в коей мере не разделяя их дворян­ских предрассудков. Но вскоре Данте разочаровывается в своих по­литических союзниках, презрительно называет их «сбродом извер­гов, глупцов» и гордо заявляет, что он один составляет свою партию.[201] Все более и более поэт склоняется к убеждению, что толь­ко императорская власть может умиротворить и объединить Ита­лию, дав решительный отпор папской власти. Надежду на осуществленне этой программы он возлагал на императора Генриха VII, явившегося в 1310 г. в Италию якобы для наведения «порядка» и ликвидации междоусобной распри итальянских городов, фактиче­ски же с целью их ограбления. Но Данте видел в Генрихе желанно­го «мессию» и усиленно агитировал за него, рассылая во все сто­роны латинские послания. Однако Генрих VII умер в 1313 г., не успев занять Флоренцию.

Теперь последние надежды Данте возвратиться на родину рух­нули. Флоренция дважды вычеркнула его имя из списка амни­стированных, ибо видела в нем непримиримого врага. Сделанное же ему в 1316 г. предложение вернуться во Флоренцию под усло­вием унизительного публичного покаяния Данте решительно от­верг. Последние годы жизни поэт провел в Равенне у князя Гвидо да Полента, племянника воспетой им Франчески да Римини. Здесь он работал над завершением своей великой поэмы, написанной за годы изгнания. Он надеялся, что поэтическая слава доставит ему почетное возвращение на родину, но не дожил до этого. Данте скончался 14 сентября 1321 г. в Равенне. Впоследствии Флоренция неоднократно делала попытки вернуть себе прах великого изгнан­ника, но Равенна всегда отвечала ей отказом.

 

Данте начал свою литературную деятельность как лирический поэт, выступивший продолжателем провансальских трубадуров и их итальянских подражателей. Чтобы достойно оценить вклад, внесенный Данте в разработку этого рода поэзии, необходимо вкратце познакомиться с развитием итальянской поэзии до него.

Ранняя итальянская поэзия развивалась под непосредственным влиянием провансальской лирики. Многие провансальские труба­дуры еще в XII в. переселились в северную Италию, где нашли себе итальянских подражателей. Итальянские трубадуры подражали провансальским сначала на их языке (например, Сорделло), а затем по-итальянски. Впервые такие подражания провансальской поэзии на итальянском языке имели место в Сицилии при дворе Фридриха II (1194—1250), так как провансальский язык здесь не был распро­странен.

Будучи поэтом, Фридрих сгруппировал вокруг себя так называе­мую сицилийскую школу поэтев. Широко используя тради­ционные образы и сюжетные схемы провансальских трубадуров, поэты воспевали возвышенную рыцарскую любовь. В центре этой поэзии стоит образ «мадонны»: это жестокая повелительница, во­площение абстрактной красоты, которая доводит покорного ей влюбленного «вассала» своей холодностью до смерти; но он бла­гословляет эти мучения во имя «достойнейшей». При всей своей ус­ловности эта лирика способствовала оформлению итальянского по­этического стиля и впервые выдвинула проблему создания единого литературного языка в противовес бесчисленным наречиям, быв­шим в ходу в различных итальянских городах.[202]

В середине XIII в. сицилийская лирика переносится в города То­сканы, где она находит широкое распространение в патрицианских кругах. Здесь она переживает глубокую внутреннюю трансформацию, обусловленную изменением общественной среды. В новой го­родской обстановке рыцарское служение даме постепенно сменяет­ся поклонением живой, реальной женщине, принадлежащей к той же среде, к которой принадлежит и поэт; соответственно этому по­нятие вассала сменяется понятием человека. При всем том метафизические тона не исчезают из этой поэзии, а, напротив, уси­ливаются соответственно общему рационалистическому направле­нию ранней городской культуры.

В Болонье, обладавшей знаменитым университетом, который был центром развития философских и юридических знаний, соз­дается ученая, философская лирика, в которой абстрактная идея изо­бражается под покровом женского образа. Любовь получает воз­вышенный, спиритуальный характер, а «мадонна» становится символом истины и добродетели. Новое содержание создает новую изощренную форму, характеризующуюся гибкостью, разнообра­зием ритмов и благородством языка, служащего выражению фило­софских понятий. Новая школа лирики получает наименование школы «сладостного нового стиля»(dolce stil nuovo). Ее основате­лем является болонский поэт Гвидо Гвиницелли (Guido Guinizelli, 1240—1276), которого Данте считал своим учителем. Двойное смысловое содержание своей поэзии Гвиницелли выражает в известной фразе: «Любовь ищет себе место в благородном серд­це, как птица в листве».

Вслед за Гвиницелли выступает флорентиец Гвидо Каваль­канти (Guido Cavalcanti, 1259—1300), близкий друг Данте, у кото­рого философский характер лирики «сладостного нового стиля» еще более усиливается. В любовной лирике Кавальканти совершен­но исчезают реальные отношения. Воспевание любимой женщины становится символом преклонения перед возвышенными морально-философскими идеями. Кавальканти вводит в поэзию сложную символику образов, последовательный аллегоризм и олицетворение психологических процессов. Во всем этом чувствуется большое влияние не только лирики трубадуров, но и аллегорической поэзии «Романа о Розе».

Молодой Данте вырос в атмосфере этих идей и стал одним из самых ярких представителей «сладостного нового стиля». Он ус­воил все условности этой школы, присущую ей философичность. К этому присоединяется его своеобразная склонность к эстетизму, увлечение всем прекрасным, пышным, «благородным» — черта, ха­рактерная для верхов флорентийского общества, в частности для его поэтической молодежи.

В то же время Данте обнаруживает необычную глубину и ис­кренность лирической эмоции, преодолевающие абстрактность концепции и вносящие уже в его юношеские стихи элементы реализма, которые впоследствии усилились в «Божественной ко­медии».[203]

Этим стремлением к реализму, к изображению в поэзии мате­риального, чувственного мира Данте связан с низовым, демо­кратическим течением в современ­ной ему поэзии, резко противо­стоящим абстрактному платониз­му поэтов «сладостного нового стиля». Наиболее ярким предста­вителем этой плебейской поэзии второй половины XIII в. был сьенский лирик Чекко д'Анджольери (умер около 1312). От него до нас дошел сборник злоб­ных, циничных сонетов, в которых он в резко разоблачительных тонах изображает жизнь городской зна­ти и собственное нищенское существование. Его стихи показывают упадок нравственности и разложе­ние буржуазной семьи в резуль­тате стремления к наживе. Он воспевает в своих сонетах некую Беккину, дочь сапожника, впослед­ствии вышедшую замуж за другого человека, и его страсть к ней не имеет ничего общего с возвы­шенными чувствами поэтов «сладостного нового стиля». Чекко был одно время в дружбе с Данте и посвятил ему три сонета. Данте стремился отвлечь его от низменных тем, но безуспешно. Впоследствии они разошлись. Как ни далеко общее направление поэзии Чекко от Данте, все же живость, простота и искренность стихов Чекко, а также его несомненное поэтическое дарование привлекли к нему внимание великого флорентийца и отчасти нейтрализовали влияние на последнего поэтов «сладостного нового стиля». Это произошло, однако, в период творческой зрелости Данте, когда он работал над «Божественной комедией». В своих же ранних произведениях, в частности в «Новой жизни», Данте стоял ближе к Гвиницелли и Кавальканти, чем к Чекко.

«Новая жизнь» была написана в конце 1291 или в начале 1292 г. Эта книжка состоит из 30 стихотворений, связанных между собой прозаическим рассказом. Самое раннее из них относится к 1283 г., за ним следуют расположенные в хронологическом порядке стихо­творения 1283 — 1291 гг., повествующие о любви поэта к Беатриче, о его снах и мечтаниях, а также о скорби, вызванной ее ранней смертью. Данте включил в «Новую жизнь» далеко не все свои сти­хотворения этих лет, а только те из них, которые он считал наи­более тесно связанными с Беатриче и наиболее достойными ее па­мяти. В результате такого субъективного отбора за пределами «Новой жизни» остался ряд превосходных стихотворений.[204]

В про­заическом рассказе, сопровождающем стихотворения, включенные в сборник, Данте избегает точных дат, никого не называет по имени и ограничивается намеками на события, вызвавшие к жизни то или другое из его стихотворений.

 

«Новая жизнь» начинается с рассказа о первой встрече девятилетнего поэта с его ровесницей Беатриче. Уже при этой первой встрече душа поэта «содрогну­лась». Еще более сильное волнение вызвала в нем вторая встреча, которая про­изошла ровно через девять лет. На этот раз Беатриче приветливо поклонилась по­эту, и этот поклон наполнил его душу неизъяснимым блаженством. Потрясенный поэт уединяется и видит сон, который он описал в своем первом сонете. Он по­казывает здесь бога любви, несущего в руках его возлюбленную и дающего ей от­ведать его сердце. Этот образ девушки, вкушающей сердце влюбленного в нее юноши, показался странным друзьям поэта, которые его высмеяли и объявили больным.

Нескромные, лукавые расспросы друзей побуждают Данте скрывать свою лю­бовь к Беатриче и притворяться влюбленным в другую женщину, которую он назы­вает, следуя провансальской традиции, «дамой-ширмой». Притворство поэта удает­ся так хорошо, что Беатриче, убежденная в его неверности, перестает кланяться ему. Опечаленный поэт отправляется в уединение и проливает горькие слезы. Од­нажды, очутившись в большом женском обществе, он вынужден был объяснить дамам, почему он избегает общества любимой женщины. Поэт говорит им, что ви­дит высшее блаженство «в тех словах, что славят мою госпожу». На эту тему он пишет знаменитую канцону, начинающуюся словами «О донны, вам, что смысл любви познали...». Преодолевая условности поэзии трубадуров и их итальянских подражателей, Данте создает здесь новую поэтическую манеру, необычайно искрен­не и задушевно выражая свои чувства. Он много раз на протяжении «Новой жизни» рассказывает об облагораживающем воздействии, которое оказывает на него и на всех других людей Беатриче. Она распространяет вокруг себя как бы атмосфе­ру добродетели, и любовь, которую она вызывает в людях, сама оказывается пу­тем к добродетели. Облагораживающее воздействие Беатриче особенно усиливает­ся после ее смерти, которая является главным переломным событием в «Новдй жизни».

Рассказ о смерти Беатриче подготовлен рассказом о кончине ее отца и о вы­званном ею горе Беатриче. Поэта охватывает предчувствие, что вскоре умрет и его возлюбленная. Он видит женщин с распущенными волосами, которые говорят ему о смерти Беатриче. Тускнеет солнце, дрожит земля, птицы стремглав падают на землю. Поэту представляется, что он видит Беатриче, покрытую белым са­ваном. Мало-помалу он приходит в себя и успокаивается. Вдруг вбегает один из его друзей, восклицающий: «Что ты делаешь? Ты не знаешь, что произошло? Умерла твоя возлюбленная, которая была так прекрасна!» В этих простых словах проявилось замечательное умение Данте набросать несколькими штрихами боль­шую, волнующую картину.

После смерти Беатриче отчаяние поэта не знает границ. Первые стихи, напи­санные после ее смерти, дышат исключительной глубиной и искренностью чувств.

 

Унынье слез, неистовство смятенья

Так неотступно следуют за мной,—

Что каждый взор судьбу мою жалеет.

Какой мне стала жизнь с того мгновенья,

Как отошла мадонна в мир иной,—

Людской язык поведать не сумеет.

 

После нескольких лет тоски поэт встречает какую-то «сострадательную даму», жалеющую его, и на время увлекается ею. Но вскоре поэта охватывает раскаяние, он решается отныне всецело отдаться воспеванию Беатриче. Но для этого нужно долгое учение. Он будет накапливать знания для того, чтобы сказать о своей воз­любленной нечто такое, чего еще не было сказано ни об одной женщине.[205]Так, ко­нец «Новой жизни» содержит намек на «Божественную комедию», которая представляется ему начинанием, предпринятым для прославления Беатриче. Образ возлюбленной продолжает вдохновлять почта в течение всей его жизни, поддерживая в нем великую идею. Эта мысль Данте имеет большое культурное значение. Ее от­звуки мы находим у многих выдающихся писателей нового времени.

 

«Новая жизнь» — первая в истории западноевропейской литера­туры автобиографическая повесть, раскрывающая читателю самые сокровенные чувства автора. Данте дает здесь необычайно тонкий и проникновенный анализ переживаний любящего человека. Вместе с тем в повести немало элементов, унаследованных и от литера­туры средневековья. Таковы многочисленные видения и аллегории, мистическая символика числа 9, таинственно сопутствующего всем важным событиям в жизни поэта, и т. д. К концу книги спиритуа­листические настроения Данте усиливаются, и его любовь к Беа­триче принимает все более мистический характер. Так, в конце «Новой жизни» намечается переход к очень напоминающей ее по форме и содержанию второй книге Данте — к «Пиру».

После смерти Беатриче Данте ищет утешения в научных и фило­софских занятиях, которые были для него, по его собственным сло­вам, одновременно лекарством от скорби о Беатриче и подвигом в ее честь. Особенно большое значение для него имело чтение зна­менитого трактата Боэция «Об утешении философией». От Боэция он перешел к изучению блаженного Августина и классиков схола­стической философии. В то же время он занялся расширением своих познаний в области античной литературы. Итогом всех этих занятий явился морально-философский трактат «Пир», написанный Данте в первые годы изгнания (1307—1308).

По своему построению «Пир» напоминает «Новую жизнь», так как тоже написан смесью стихов и прозы. «Пир» состоит из 14 ал­легорических канцон. К этим канцонам Данте решил написать прозаический комментарий, который остался, однако, незавер­шенным.

По замыслу Данте «Пир» должен был явиться своего рода энци­клопедией, в которой Данте коснулся всех вопросов, занимавших средневекового мыслителя. Он подвергает тщательному исследова­нию вопросы философии, богословия и морали. Основная точка зрения Данте — средневековая: он утверждает ограниченность чело­веческого разума и полагает, что только с помощью веры можно понять высшие принципы.

При всем том в «Пире» имеется ряд новых тенденций. Прежде всего Данте написал свою книгу на итальянском языке, тогда как в его время все ученые произведения писались только по-латыни. Мотивировал он это своим желанием обратиться к широким кру­гам читателей, не причастных к науке, но алчущих знания. Именно поэтому книга и названа «Пиром». Данте сравнивает ее с «ячменным хлебом, которым насытятся тысячи»; в стремлении попу­ляризировать все отрасли средневекового знания, изложив их на родном языке, сказалась глубокая прогрессивность Данте.[206]

Такой же здоровый демократизм проявляется и в некоторых идеях, вы­сказываемых Данте в «Пире». Сюда относится, например, его утверждение, что благородство человека заключается не в рожде­нии, богатстве и титуле, а исключительно в личных достоинствах. Здесь Данте предвосхищает точку зрения гуманистов эпохи Возро­ждения.

Заложив основу итальянского литературного языка своими первыми двумя книгами, Данте предпринимает специальное иссле­дование вопроса о языке, имеющее целью защитить права народно­го языка против латыни. Эта книга носит название «О народной речи» («De vulgari eloquentia», около 1305 г.). Она написана по-латыни и является первым трудом по романскому языкознанию, в котором затронуты также вопросы поэтики и стихосложения. Данте обсуждает здесь вопрос о различии романских языков, дает их классификацию и устанавливает их отношение к латыни, кото­рую он считает условным языком письменности, изобретенным «по взаимному соглашению многих народов». Рассматривая и отвергая с точки зрения их приемлемости для литературы все многочис­ленные диалекты итальянского языка, Данте выдвигает мысль о необходимости создания единого национального языка, общего для всех местностей Италии и возвышающегося над всеми ее наречия­ми. При всех наивностях схоластической аргументации Данте, его трактат имел огромное культурное и общественное значение. Защи­щая идею общеитальянского литературного языка, Данте защищал идею национального единства Италии, впервые пробудившуюся в передовой Флоренции.

Сходные идеологические установки можно обнаружить в тракта­те на латинском языке «О монархии» (1313), в котором Данте дает связное изложение своих политических взглядов, окрашенных в цве­та гибеллинизма. Этот трактат написан в момент решительного столкновения императора Генриха VII с папой, который грозил Генриху отлучением от церкви, если он вторгнется в Неаполитан­ское королевство. Данте решительно выступает в защиту импера­торской власти.

В третьей книге своего трактата Данте обсуждает вопрос о взаимном отношении духовной и светской власти и защищает гибеллинскую идею их самостоятельности и независимости, сопо­ставляя их с двумя источниками света, которые светят каждый в своей области, не мешая друг другу. При этом он добивается по­литической независимости государства от церкви, которая должна обеспечить равновесие духовной и светской власти.

Политическая теория Данте отмечена глубокой противоречи­востью. С одной стороны, Данте считает необходимым положить конец вмешательству папской курии в светские дела. Он стремится всемерно усилить престиж императорской власти, способной, по его мнению, обеспечить национальное объединение Италии. С дру­гой стороны, эту прогрессивную идею Данте облекает в архаиче­скую форму, пропагандируя гибеллинскую концепцию «Священной Римской империи», в его время уже бесповоротно отметенную ис­торией.[207]

Характерно, что при всем горячем патриотизме Данте, при всех его заботах об укреплении мира и согласия на его родине, он растворяет идею политического единства Италии в идее абстракт­ного единства всего человечества. При этом он забывает о тех здоровых и естественных интересах, которые заставляли итальян­ские города бороться против притязаний Германской империи, ибо последняя приносила Италии власть не национальную, оторванную от этих насущных интересов и прежде всего заинтересованную в грабеже и материальной эксплуатации завоеванной страны. В си­лу всего изложенного политическая доктрина Данте носила явно утопический, глубоко несовременный характер, а его трактат «О монархии» является наименее ценным из всего литературного наследства Данте.[208]

 

Основное произведение Данте, на котором в первую очередь ос­нована его мировая слава, — это «Божественная комедия». Поэма не только является итогом развития идейно-политической и художественной мысли Данте, но дает грандиозный философско-художественный синтез всей средневековой культуры, одновременно перекидывая от нее мост к культуре Возрождения. Именно как ав­тор «Божественной комедии» Данте является в одно и то же время «последним поэтом средних веков и первым поэтом нового вре­мени». Все противоречия идеологии Данте, отраженные в его дру­гих произведениях, все многообразные аспекты его творчества как поэта, философа, ученого, политика, публициста сочетаются здесь в величавое, гармоничное художественное целое.

Наименование поэмы нуждается в разъяснении. Сам Данте на­звал ее просто «Комедия», употребив это слово в чисто средневеко­вом смысле: в тогдашних поэтиках трагедией называлось всякое произведение с благополучным началом и печальным концом, а ко­медией — всякое произведение с печальным началом и благопо­лучным, счастливым концом. Таким образом, в понятие «комедии» во времена Данте не входила ни драматургическая специфика этою жанра, ни установка обязательно вызывать смех. Что касается эпи­тета «божественная» в заглавии поэмы, то он не принадлежит Дан­те и утвердился не раньше XVI в., притом не с целью обозначения религиозного содержания поэмы, а исключительно как выражение ее поэтического совершенства.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.