Третье правило волшебника, или Защитники паствы 11 глава

Население всех стран будет платить налоги, в размере, который необходим для обеспечения обороны, не больше. И все будут платить одинаково, никаких исключений.

Раздались протесты. Люди кричали, что это грабеж, кража их собственности.

Магистр Рал заставил всех замолчать одним своим взглядом.

– То, что достается даром, ценится мало. Только сегодня мне об этом напомнила одна девушка. Ее тело мы сожгли на погребальном костре. Свобода тоже имеет цену, и ее заплатят все. И тогда все будут дорожить ею и оберегать ее.

Публика на балконе подняла гвалт, крича, что им было обещано золото, но его нет и они не могут платить никакие налоги. Люди скандировали, требуя обещанных денег. И вновь Ричард поднял руку, требуя тишины.

– Человек, пообещавший вам золото ни за что, мертв. Выкопайте его труп и жалуйтесь ему, если хотите. Людям, которые будут сражаться за вашу свободу, потребуется провиант. Наши войска не собираются мародерствовать. Тем, кто будет поставлять провиант, мы заплатим по справедливости за работу и за товар. В борьбе за мир и свободу примут участие все – если не службой в армии, то хотя бы выплатой налогов для поддержания войск. Это закон нерушимый. А если вы не желаете подчиниться Д'Харе, можете покинуть Эйдиндрил и отправляться под крылышко к Имперскому Ордену. Требуйте там свое золото, поскольку это они вам его обещали. Я не собираюсь выполнять чужих обещаний. Вы свободны в выборе: с нами или против нас. Если вы с нами, значит, извольте нам помогать. Только крепко подумайте, прежде чем уезжать, потому что, если решите вернуться, вам придется заплатить двойной налог за десять лет, чтобы получить это право.

Люди на балконе дружно ахнули. Какая-то женщина в первом ряду растерянно проговорила:

– А если мы не выберем ни того, ни другого? Война противоречит нашим принципам. Мы хотим, чтобы нас оставили в покое и дали возможность спокойно жить, как мы привыкли. Что, если мы предпочтем не воевать, а заниматься своими делами?

– Неужели вы всерьез полагаете, что мы желаем сражаться, потому что нам нравится проливать кровь, а вы лучше нас, потому что терпеть не можете воевать? Или вы воображаете, что мы возьмем на себя всю тяжесть, чтобы вы наслаждались свободой и жили в соответствии с вашими принципами? Вы можете внести свою лепту, никого не убивая, но внести ее вы обязаны. Пожалуйста – ухаживайте за ранеными, помогайте семьям, чьи мужчины ушли воевать, стройте дороги, чтобы по ним поступало снабжение для армии. Существует многое, чем можно помочь, но помогать вы должны обязательно. Разумеется, вы заплатите налог, как и все остальные. Никто не останется в стороне. Если кто-то откажется капитулировать, он останется в одиночестве. Орден намерен завоевать все земли и подчинить себе все народы. Поскольку другого способа у меня нет, мне приходится делать то же самое. Рано или поздно, но вы попадете под власть кого-то из нас. На вашем месте я молился бы, чтобы это был не Орден. Те страны, которые не согласятся капитулировать перед Д'Харой, будут блокированы до тех пор, пока мы не найдем время их завоевать. Или пока этого не сделает Орден. Всем остальным будет запрещено вести с вами торговлю под угрозой обвинения в государственной измене, и вам не позволено будет проводить торговые караваны через земли, принадлежащие нам. Возможность сдаться, которую я вам сейчас предоставляю, имеет свои преимущества. На сегодняшний день я не требую никаких контрибуций. Но если придется воевать, условия сдачи будут гораздо более жесткими. Каждый житель завоеванных нами стран будет тридцать лет выплачивать тройной налог. На вашем месте я подумал бы – справедливо ли наказывать будущие поколения за ваши нынешние ошибки. Соседние страны будут процветать, а вы, наоборот, нищать с каждым годом. Конечно, постепенно начнется подъем, но вы, боюсь, не доживете до этого дня. И учтите: я твердо намерен стереть с лица земли палачей, именующих себя Имперским Орденом. Если у кого-то хватит глупости не просто попробовать остаться в стороне, а присоединиться к Ордену, он разделит его судьбу. Пощады не будет никому!

– Вам это с рук не сойдет! – раздался чей-то голос. – Мы вас остановим!

– Срединные Земли раздроблены и не могут объединиться вновь, иначе я присоединился бы к вам. То, что было, прошло и уже не вернется. Но дух Срединных Земель будет жить в тех из нас, кто чтит цели, ради которых они были созданы. Мать-Исповедница обязала Срединные Земли вести беспощадную войну с тиранией Имперского Ордена. На сегодняшний день единственный способ выполнить ее приказ – сдаться Д'Харе. А присоединиться к Имперскому Ордену означает предать все, ради чего существовали Срединные Земли. Отряд галеанских солдат под предводительством самой королевы Галеи догнал тех, кто устроил резню в Эбиниссии, и истребил всех до последнего. Королева доказала, что Орден можно победить.

Он помолчал.

– Я обручен с королевой Галеи, Кэлен Амнелл, и ее народ присоединится к моему. Это – лишнее доказательство тому, что я не потерплю преступных деяний, даже если они совершены д'харианскими войсками. Галея и Д'Хара будут первыми, кто объединится в новый союз, а наша женитьба покажет всем, что это будет союз, основанный на взаимном уважении, а не на крови и жажде власти. Королева не меньше чем я стремится уничтожить Имперский Орден, и она доказала это мечом.

Когда Магистр Рал закончил речь, из толпы в зале и на балконах снова послышались вопросы и требования кое-что уточнить.

– Хватит! – рявкнул Магистр, и все тут же умолкли. – Я услышал все, что хотел услышать, и сказал все, что намеревался сказать. И не стоит впадать в заблуждение, думая, что я проявлю снисхождение к бывшим народам Срединных Земель. Его не будет. До тех пор, пока вы не сдались, мы рассматриваем вас как потенциальных врагов и обращаться с вами намерены соответственно. Ваши солдаты должны немедленно сложить оружие, и им, так же, как и вам, запрещается покидать ваши дворцы, которые в настоящий момент окружены д'харианскими войсками. Каждый из вас отправит к себе на родину гонцов, которые передадут вашим правителям то, что я вам сегодня сказал. И не пытайтесь испытывать мое терпение. Промедлив, вы рискуете потерять все. – Магистр обвел взглядом балконы. – Я не утверждаю, что будет легко. Перед нами враг, не знающий милосердия. Такой же, как те твари, что висят на кольях у ворот. Их натравили на нас. Не забывайте о постигшей их участи, когда будете принимать решение. Если же вы предпочтете объединиться с Имперским Орденом, я надеюсь, что духи в мире мертвых будут к вам более милосердны, чем я – в этом. Ступайте.

Глава 13

Копейщики, скрестив пики, перекрыли выход.

– Магистр Рал желает с вами поговорить.

В зале уже никого не осталось. Броган специально задержался, чтобы посмотреть, не захочет ли кто попытаться получить аудиенцию у Магистра Рала.

Большинство приглашенных ушли не задерживаясь, но некоторые, как он и предполагал, всячески тянули время. Впрочем, стража быстренько вытолкала их, не обращая внимания ни на вежливые просьбы, ни на настойчивые требования. Балконы тоже опустели.

Броган, Гальтеро и Лунетта, идущая между ними, вернулись к подиуму. Их шаги и звон кольчуг сопровождающей их стражи гулко разносились под куполообразным сводом. Магистр Рал, откинувшись в кресле, стоящем рядом с креслом Матери-Исповедницы, наблюдал за их приближением.

Почти все д'харианские солдаты ушли вместе с гостями. Остались только генерал Райбих, с суровым лицом стоящий рядом с подиумом, два огромных телохранителя Магистра Рала и три Морд-Сит, которые наблюдали за Защитниками Паствы с молчаливым напряжением готовых к атаке змей. За креслами возвышался гар, чьи изумрудные глаза ни на мгновение не отрывались от Брогана и его спутников.

– Свободны, – бросил генерал Райбих страже. Солдаты ударили себя кулаками в грудь и ушли. Когда высокие двойные двери закрылись за ними. Магистр Рал посмотрел на Брогана, потом – на Гальтеро и наконец остановил взгляд на Лунетте.

– Добро пожаловать. Я Ричард. А как зовут вас?

– Лунетта, Магистр Рал. – Хихикнув, она сделала неловкий реверанс.

Магистр Рал вновь посмотрел на Гальтеро, и тот смущенно переступил с ноги на ногу.

– Прошу прощения, Магистр Рал, что чуть не наехал на вас сегодня.

– Извинения приняты. – Магистр Рал улыбнулся каким-то своим мыслям. – Видите, как это просто?

Гальтеро промолчал. Магистр Рал перевел взгляд на Брогана, и лицо его сделалось серьезным.

– Господин генерал Броган, я хочу знать, почему вы похищаете людей.

Тобиас развел руками:

– Похищаем людей? Магистр Рал, у нас и в мыслях не было делать что-либо подобное!

– Сомневаюсь, что вас могут удовлетворить уклончивые ответы, генерал Броган. И эта черта у нас с вами общая.

Тобиас откашлялся.

– Должно быть, это какое-то недоразумение, Магистр Рал. Когда мы прибыли в Эйдиндрил, чтобы оказать посильную помощь в установлении мира, то обнаружили, что в городе царит неразбериха, а власти бездействуют. Поэтому мы пригласили кое-кого из жителей к себе во дворец, чтобы они помогли нам разобраться с тем, что происходит, и понять, с какими опасностями мы можем столкнуться, только и всего.

Магистр Рал наклонился вперед.

– Единственное, чем вы интересовались, это казнью Матери-Исповедницы. Почему?

Тобиас пожал плечами:

– Магистр Рал, вы должны понимать, что для меня Мать-Исповедница всегда быть главной фигурой в Срединных Землях. И известие о том, что ее, возможно, казнили, для меня быть большим потрясением.

– Половина города присутствовала при казни и могла рассказать вам об этом. Почему вы считаете необходимым хватать людей на улицах и допрашивать их о том, что известно всем?

– Ну, иногда люди излагают разные версии одного и того же события, когда их расспрашиваешь по одному. Они его по-разному помнят.

– Казнь есть казнь. Что тут можно по-разному помнить?

– Стоя в дальнем углу площади, вы не можете хорошо разглядеть, кого ведут на плаху. Только те, кто был в непосредственной близости к эшафоту, могли видеть ее лицо. К тому же в большинстве своем горожане никогда не видели вблизи Мать-Исповедницу и не в состоянии поручиться, что это была именно она. – Поймав угрожающий взгляд Рала, Броган поспешно пояснил:

– Видите ли, Магистр, я надеялся, что эта казнь могла быть иллюзией.

– Иллюзией? Почти весь город видел, как Матери-Исповеднице отрубили голову, – ровным тоном заметил Магистр Рал.

– Иногда люди видят то, что, по их мнению, должны увидеть. На самом деле это мог быть всего лишь умело разыгранный спектакль, чтобы дать Матери-Исповеднице возможность спастись. Во всяком случае, это быть моей надеждой. Мать-Исповедница всегда боролась за мир. Народ воспрянул бы духом, узнав, что она осталась жива. Она быть нужной нам. Я хотел предложить ей свою защиту, если она быть живой.

– Выбросьте из головы пустые надежды и думайте лучше о будущем.

– Но, Магистр Рал, ведь до вас, наверное, тоже доходили слухи о ее побеге?

– Ничего подобного я не слышал. А вы знали Мать-Исповедницу?

Броган изобразил приятную улыбку.

– О да, Магистр Рал. И очень хорошо знал, скажу откровенно. Она не раз приезжала в Никобарис, поскольку мы имели влияние в Срединных Землях.

– Вот как? – Лицо Магистра Рала было совершенно непроницаемым. – И как же она выглядела?

– Она была... Ну, у нее были... – Тобиас нахмурился. Он действительно не однажды встречался с Матерью-Исповедницей, но сейчас, к своему изумлению, понял, что не может вспомнить, как она выглядела. – Ну, ее трудно описать, и к тому же у меня плохая память на такие вещи.

– Как ее звали?

– Звали?

– Да, как ее имя? Вы сказали, что хорошо ее знали. Так как же?

– Ну, ее звали...

Тобиас снова нахмурился. Как это может быть? Он охотится на женщину, которая является символом зла, которая опаснее всех прочих приспешников Владетеля, – и, оказывается, не может вспомнить ни как она выглядит, ни даже ее имени! Как только он пытался представить себе ее облик, мысли сразу же начинали путаться.

И тут Броган сообразил: чары кажущейся смерти! Лунетта ведь говорила, что, если они действительно были наложены, он скорее всего не сможет узнать Мать-Исповедницу. Конечно, он никак не мог предположить, что заклинание сотрет из памяти даже ее имя, но другого объяснения не находилось.

Улыбнувшись, Броган пожал плечами:

– Мне очень жаль, Магистр Рал, но, похоже, после вашей сегодняшней речи мозги у меня набекрень. – Хохотнув, он постучал себя по лбу. – Кажется, я старею. Простите меня.

– Вы хватаете людей на улицах и спрашиваете их о Матери-Исповеднице, потому что надеетесь, что она жива, и желаете предложить ей свою защиту, но при этом не можете вспомнить ни как она выглядит, ни даже как ее имя? Согласитесь, господин генерал, что лучше всего это определяется словом «бессмыслица». И я вынужден настаивать, чтобы вы забыли, как забыли имя Матери-Исповедницы, об этих дурацких поисках и задумались бы о будущем своего народа.

Броган почувствовал, что у него начинает дергаться щека. Он снова развел руками.

– Но, Магистр Рал, как вы не понимаете? Если выяснится, что Мать-Исповедница быть жива, это будет такая удача! Если вы убедите ее в своей искренности и необходимости осуществления ваших планов, она станет для вас бесценным помощником. Несмотря на решение, принятое Советом, о котором, признаюсь честно, я не могу думать без содрогания, многие в Срединных землях глубоко уважают Мать-Исповедницу, и ее поддержка сильно укрепит их дух. Может быть – и это будет сильный ход, – вам даже удастся уговорить ее выйти за вас замуж.

– Я должен жениться на королеве Галеи.

– Хорошо, пусть так – все равно, будь Мать-Исповедница жива, она могла бы оказать вам существенную помощь. – Пристально глядя на Магистра, Броган погладил шрам в углу рта. – Как вы думаете, Магистр Рал, есть возможность, что ей удалось спастись?

– В то время меня не было в Эйдиндриле, но говорили, что ее казнь видели тысячи людей. Они уверены, что она мертва. Хоть я совершенно согласен с вами, что, будь она жива, лучшего союзника мне не найти, дело не в этом. Можете ли вы назвать мне хоть одну причину, по которой все, кто видел казнь, ошибаются?

– Ну... Пожалуй, нет, но я думаю...

Магистр Рал ударил кулаком по столу, и даже его телохранители вздрогнули от неожиданности.

– Хватит! Не воображайте, что я достаточно глуп, чтобы меня можно было отвлечь от дела подобными россказнями! Или вы считаете, что я подарю вам какие-то особые привилегии за ваш совет гоняться за призраком? Я же сказал – никаких привилегий! Ваша страна будет захвачена, как и все остальные!

Тобиас провел языком по губам.

– Конечно, Магистр Рал. Я вовсе не собирался...

– Если вместо того, чтобы думать о своих людях, вы продолжите поиски женщины, которой на глазах у тысяч людей отрубили голову, то сами закончите жизнь на острие моего меча!

Тобиас склонился в поклоне:

– Разумеется, Магистр Рал. Мы немедленно отправимся в Никобарис, чтобы передать ваши условия.

– Ничего подобного! Вы останетесь здесь!

– Но я должен передать ваше послание королю!

– Ваш король мертв. – Магистр Рал выгнул бровь. – Или вы хотите сказать, что намерены гоняться и за его тенью, считая, что он прячется где-то вместе с Матерью-Исповедницей?

Лунетта хихикнула. Броган метнул на нее разъяренный взгляд, и она мгновенно умолкла. Усилием воли Броган вернул на лицо подобие любезной улыбки.

– Без сомнения, будет назван новый король. Нашей страной от века правили короли. И этому новому королю я собирался передать ваше послание.

– Поскольку новый король в любом случае будет вашей марионеткой, не вижу смысла в вашей поездке. Вы останетесь здесь, в своем дворце, пока не согласитесь принять мои условия.

Улыбка Брогана стала шире.

– Как вам будет угодно, Магистр Рал.

Он потянулся к кинжалу. В то же мгновение красный прут одной из Морд-Сит оказался у него перед носом. Броган замер, боясь пошевелить даже пальцем.

– Это быть обычай моей страны, Магистр Рал. Я не думал вам угрожать. Я хотел вручить вам свой кинжал в знак того, что намерен выполнить ваши требования и остаться во дворце. Это быть способом дать слово, символом моей искренности. Вы позволите?

Женщина не сводила с него глаз.

– Все в порядке, Бердина, – сказал Магистр Рал. Она неохотно убрала прут, одарив Брогана злобным взглядом. Тобиас медленно достал кинжал и аккуратно положил на край стола рукояткой вперед. Магистр Рал взял его и отложил в сторону.

– Благодарю, генерал. – Броган протянул руку ладонью вверх. – В чем дело?

– Традиция, Магистр Рал. В моей стране, по обычаю, тому, кто вручает вам свой кинжал, в ответ дают монетку, серебро за серебро, и этот обмен становится символом мирных намерений.

Магистр Рал пристально посмотрел на Брогана, потом откинулся на спинку кресла, достал из кармана серебряную монетку и кинул на стол. Броган взял монету и сунул в карман камзола. Но чеканку он успел разглядеть: Дворец Пророков.

Тобиас поклонился:

– Благодарю, что почтили наши обычаи, Магистр Рал. Если вы больше ни о чем не хотите меня спросить, то позвольте мне удалиться, чтобы поразмыслить над вашим сегодняшним заявлением.

– Только один вопрос. Я слышал, что Защитники Паствы не благоволят к магии. – Магистр Рал наклонился чуть ближе. – Почему же с вами колдунья?

Броган бросил взгляд на сестру.

– Лунетта? Но она ведь моя сестра, Магистр Рал. Она всюду со мной путешествует. Я ее нежно люблю, несмотря на то что у нее дар и она такая толстуха. На вашем месте я бы не очень доверял словам герцогини Лумхольц. Она быть кельтонкой, а я слышал, что кельтонцы тесно связаны с Орденом.

– Я слышал это и о других, не только о кельтонцах.

Броган пожал плечами. Этой кухарке надо было отрезать ее длинный язык.

– Вы просили, чтобы о вас судили по вашим делам, а не по тому, что о вас говорят другие. Почему же вы отказываете мне в этом праве? Я не в состоянии пресечь слухи, но у моей сестры есть дар, и я люблю ее такой, какая она есть.

Магистр Рал снова откинулся на кресле. Взгляд его оставался холодным.

– Среди тех, кто устроил резню в Эбиниссии, были Защитники Паствы.

– Так же, как и д'харианцы, – поднял бровь Броган. – Впрочем, все, кто напал на Эбиниссию, уже мертвы. Ваши сегодняшние слова означают предложение начать все заново? Каждый получает возможность жить в мире, согласившись на ваши условия?

Магистр Рал медленно кивнул:

– Верно. И последнее, генерал. Я не раз сражался с приспешниками Владетеля и буду сражаться с ними и впредь. Но эти битвы научили меня одному: они не нуждаются в тени, чтобы спрятаться в ней. Приспешником Владетеля может оказаться даже тот, кого вы заподозрили бы в последнюю очередь, и хуже того они могут выполнять волю Владетеля, сами того не подозревая.

– Мне тоже доводилось об этом слышать, – склонил голову Броган.

– Так хорошенько убедитесь в том, что тень, которую вы преследуете, – не та, которую отбрасываете вы сами.

Броган нахмурился. Многое из того, что ему довелось услышать из уст Магистра Рала, ему не нравилось, но это было первое высказывание, которого он просто не понял.

– Я абсолютно уверен, что преследую именно зло, Магистр Рал. Не тревожьтесь за меня.

Броган повернулся, чтобы уйти, но остановился и поглядел через плечо.

– И позвольте поздравить вас с помолвкой с королевой Галеи... Нет, я, похоже, действительно начинаю дряхлеть. Никак не могу удержать в голове имена. Простите меня. Как ее имя?

– Королева Кэлен Амнелл.

Броган поклонился.

– Ну да, Кэлен Амнелл. Больше я не забуду.

Глава 14

Ричард долго смотрел на тяжелую дверь из красного дерева, закрывшуюся за Защитниками Паствы. Все же приятно увидеть среди разодетых гостей простушку, одетую в платье из разноцветных полосок ткани, подумал он. Все, конечно, уверены, что она чокнутая. Ричард оглядел свою собственную одежду, простую и перепачканную. Интересно, не сочли ли сумасшедшим и его. А может, он и есть сумасшедший.

– Магистр Рал, – спросила Кара, – как вы узнали, что она колдунья?

– Она была окружена своим Хань. Разве по ее глазам, ты этого не увидела?

Скрипнув кожаной одеждой, Кара оперлась бедром на стол.

– Мы можем узнать колдунью, если она воспользуется своей магией против нас, но не раньше. Что такое Хань?

Ричард, зевнув, провел ладонью по лицу.

– Ее внутренняя сила, сила жизни. Ее магия.

– Вы сами владеете магией, – пожала плечами Кара, – поэтому вы ее видите. Мы – нет.

Поглаживая пальцем рукоятку меча, Ричард неопределенно хмыкнул.

Со временем, сам не зная, как у него это получается, он начал видеть чужой Хань. Хотя у каждого дар обладал своими особенностями, все же что-то объединяло их, и это что-то Ричард немедленно распознавал. Может быть, как сказала Кара, благодаря собственному дару, а может, он просто слишком часто встречал этот особенный, бездонный взгляд у многих людей, владеющих магией: у Кэлен, у Эди, костяной женщины, у ведьмы Шоты, у Дю Шайю, мудрой женщины народа бака-бан-мана, у Даркена Рала, у сестры Верны, у аббатисы Аннелины и у других сестер Света, когда они касались своего Хань. А иногда, если сестры Света использовали мощную магию, он видел даже, как вокруг них потрескивает воздух. Попадались среди них и такие, чей Хань был настолько сильным, что у Ричарда вставали дыбом волосы, когда они проходили мимо.

Такой же взгляд Ричард увидел и у Лунетты. Он знал, что во время его речи она касалась своего Хань. Он только не знал – зачем. Она ничего не делала, а колдуньи, как правило, не касаются Хань без определенной цели, так же, как и сам Ричард никогда не извлекает без нужды Меч Истины. Может быть, для нее это просто забава, вроде разноцветных ленточек на ее платье? Но Ричард в это не верил.

Он был обеспокоен: возможно, Лунетта прибегла к магии, чтобы определить, говорит ли он правду. Но Ричард был недостаточно знаком с магией, чтобы наверняка сказать, что такое возможно. Однако колдуньи часто каким-то образом знали, говорит ли он правду, и если он лгал, для них это было так же очевидно, как если бы при этом у него загорелись бы волосы. Не желая рисковать, Ричард был весьма осмотрителен в выборе слов, особенно когда речь зашла о Кэлен.

Брогана явно интересует Мать-Исповедница. Ричард бы очень хотел, чтобы слова генерала соответствовали истине. Во всяком случае, говорил он весьма убедительно. Может быть, заботясь о безопасности Кэлен, он, Ричард, стал чересчур подозрительным?

– Этот человек выглядит как петух, потерявший насест, – невольно произнес он вслух.

– Хотите, чтобы мы подрезали ему крылышки, Магистр Рал? – Бердина поиграла висящим на запястье эйджилом. – Или что-нибудь ниже? – лукаво изогнула она бровь.

Ее подруги хихикнули.

– Нет, – устало проговорил Ричард. – Я дал слово. Я потребовал от этих людей решиться на поступок, который навсегда изменит их жизнь. И я должен выполнить обещание, дать им возможность убедиться, что это делается для общего блага. Ради того, чтобы никто не погиб.

Гратч зевнул, продемонстрировав великолепные клыки, и плюхнулся на пол возле стула Ричарда. Улик с Иганом, казалось, не обращали внимания на разговор.

Они стояли, заложив руки за спину, неподвижные, как мраморные колонны. Но взгляд их не терял остроты и оставался настороженным, хотя в огромном помещении не осталось никого, кроме них самих, трех Морд-Сит, генерала Райбиха и гара.

Потирая пальцем золотую подставку лампы, стоящей у края подиума, генерал Райбих спросил:

– Магистр Рал, вы всерьез говорили о том, что солдаты не воспользуются правом победителей?

Ричард посмотрел в озабоченные глаза генерала:

– Да. Так действуют наши враги, но не мы. Мы воюем ради свободы, а не ради наживы.

Генерал кивнул, но отвел взгляд.

– Вы хотели что-то сказать по этому поводу, генерал?

– Нет, Магистр Рал.

Ричард хлопнул ладонью по столу.

– Генерал Райбих, я с юности был лесным проводником и никогда не командовал армиями. Я первым готов признать свою неосведомленность в этом вопросе. Поэтому мне пригодится ваша помощь.

– Моя помощь, Магистр Рал? Какого рода?

– У вас колоссальный опыт. Я буду весьма вам признателен, если вы открыто выскажете свое мнение, вместо того чтобы повторять «да, Магистр Рал, слушаюсь, Магистр Рал!». Я могу согласиться с вами или нет, могу разозлиться, но не в моих правилах наказывать людей за то, что они высказывают свое мнение. Если вы не выполните приказ, я вас заменю, но вы вправе сказать, что вы о нем думаете. Это одно из проявлений свободы, за которую мы сражаемся!

Генерал заложил руки за спину и помолчал, подбирая слова.

– Д'харианские солдаты привыкли грабить тех, кого победили, – наконец сказал он. – И они ждут, когда можно будет начать.

– Прошлые Магистры, возможно, это допускали. Я – нет.

Вздох Райбиха сам по себе был ответом.

– Слушаюсь, Магистр Рал.

Ричард потер виски. От усталости и недосыпания у него раскалывалась голова.

– Как вы не понимаете! Речь идет не о завоевании, не о том, чтобы отобрать у кого-то землю. Мы боремся с тиранией!

Генерал, поставив ногу на стул, сунул пальцы за пояс.

– Не вижу большой разницы. Мне известно по опыту, что Магистр Рал всегда хочет править миром. Вы – сын своего отца. Война есть война. И причины для нас не важны. Мы воюем, потому что нам приказано воевать. Для воина, который убивает, чтобы уцелеть самому, причины войны не имеют большого значения.

Ричард грохнул кулаком по столу. Гратч сразу насторожился, а Морд-Сит подошли ближе.

– Люди, которые погнались за теми, кто вырезал Эбиниссию, думали как раз о причинах! И именно это, а не желание грабить, дало им силы выстоять и в конце концов победить! Пять тысяч галеанских новобранцев, ни разу не принимавших участия в битве, разгромили генерала Ригса и его пятидесятитысячное войско!

Брови генерала Райбиха сошлись на переносице.

– Новобранцы? Вы наверняка ошибаетесь, Магистр Рал. Я знал Ригса. Это был опытный командир. Я получил рапорты о той битве. Там довольно подробно описано, что произошло, когда армия Ригса попыталась прорваться в горы. Одержать такую победу могли только сильно превосходящие их по численности силы.

– Значит, полагаю, Ригс был не настолько опытный командир. Вы пользуетесь второстепенными источниками, а мои сведения получены из первых рук, от человека, который видел, как все происходило. Пять тысяч человек, все, по существу, мальчишки, вернулись в Эбиниссию с учений, когда Ригс и его ублюдки уже покинули город. Эти новобранцы погнались за Ригсом и наголову разбили его армию. Их самих осталось в живых меньше тысячи, но из армии Ригса не выжил никто. Включая и самого Ригса.

Ричард умолчал о том, что, не будь там Кэлен, которая разработала стратегический план и сама водила этих юнцов в первые битвы, галеанцев скорее всего перебили бы в первый же день. Но, насколько Ричарду было известно, именно желание отомстить заставило солдат прислушаться к Кэлен и отважиться на практически безнадежную битву.

– Вот что значит идея, генерал Райбих. Вот на что способны люди, когда они сражаются за правое дело.

Генерал хмуро покачал головой:

– Д'харианцы воюют почти всю жизнь и знают, что к чему. Война – это убийство. Ты должен убить прежде, чем убьют тебя. Кто победил, тот и прав. А мотивы объясняют после победы. Когда враг уничтожен, вожди пишут об этих причинах в книгах, произносят о них речи. И если ты хорошо сделал свою работу, оспаривать их уже некому. Во всяком случае, до следующей войны.

Ричард провел ладонью по волосам. Что же он делает? На что рассчитывает, если даже те, кто сражается на его стороне, не верят в то, что он пытается осуществить?

Сверху, с фресок на потолке, на него взирали Магда Сирус, первая Мать-Исповедница, и ее волшебник, Мерит. Взирали, судя по всему, с явным неодобрением.

– Генерал, своей сегодняшней речью я пытался сделать только одно: остановить кровопролитие. Я понимаю, это звучит странно, но разве вы не понимаете? Если мы будем вести себя достойно, те, кто желает свободы и мира, присоединятся к нам. Если люди убедятся в чистоте наших помыслов, они встанут на нашу сторону. И тогда мы будем непобедимы. А пока правила устанавливает нападающая сторона, и у нас выбор один: либо сражаться, либо сдаться, но...

Безнадежно вздохнув, Ричард откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Он больше не мог выносить взгляд волшебника Мерита. У Мерита был такой вид, словно он собирается прочесть лекцию о вреде глупой самонадеянности.

Ричард во всеуслышание заявил о своем намерении править миром, но причины, по которым он решился на это, его сторонники считали пустой болтовней. Он вдруг почувствовал себя беспомощным глупцом. Он – всего лишь лесной проводник, а Искатель – это не то же самое, что правитель. Только потому, что у него есть дар, он вообразил, что может справиться. Дар... Да он даже толком не знает, как им пользоваться, этим даром.

Какой беспримерной глупостью было думать, что все получится! Ричард настолько устал, что ему было трудно собраться с мыслями. Он уже не помнил, когда в последний раз спал.

И не хочет он никем править, просто хочет, чтобы все это закончилось побыстрее, чтобы остаться с Кэлен и жить с ней подальше от всяких битв. Ночь, проведенная с ней, была истинным счастьем. И другого счастья ему не нужно.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: