У вас остается время на себя?

Если вы отличный решатель проблем, то, с большой долей вероятности, лишаете свои мозги шанса думать иным способом, хотя они этого жаждут. Вы, как и Лиам, считаете, что решение проблем – единственное стоящее занятие на свете? Прочитайте историю, рассказанную мне Донной – она тоже «жонглер», – и подумайте над ее итогом.

В школе и в церкви так привыкли, что я решаю все проблемы, что принимали это как само собой разумеющееся. Они загружали меня постоянно и полагали, что мне совершенно ничего не стоит вызволить их из трудной ситуации. Вы удивились бы, как мало благодарности я слышала в ответ – только недовольство, что могла бы справиться и быстрее.

Донна была общей палочкой-выручалочкой, потому что, как и многие «жонглеры», обожала решать сложные задачи, вытаскивать кроликов из шляпы и творить чудеса в последний момент. Если бы людям хватало ума ценить Донну больше, а нагружать ее чуть меньше, думаю, она по-прежнему отдавала бы волонтерской работе буквально все свое свободное время. Но однажды она опомнилась и стала уделять время не только другим, но и себе.

Я никогда не стала бы отказывать, если бы люди не были такими неблагодарными и не пользовались мной так бессовестно. Но ради самой себя пришлось научиться! Я это воспринимала как роскошь, словно валяю дурака или что-то вроде того. Но это же неправильно! Я и забыла, как мне нравится просто сидеть в тишине и размышлять!

О чем размышляла Донна?

Да обо всем! Я люблю узнавать что угодно – из книг, журналов, даже с оборотной стороны коробки с хлопьями, – и думаю. Когда я готовлю, или убираю квартиру, или иду гулять, я размышляю практически все время. Когда я, еще ребенком, рисовала – думала о том, что рисую. Когда увлеклась фокусами – надо было обдумывать, как они делаются. Мне нравится думать о математике. Еще я люблю решать головоломки (преимущественно объемные), где надо думать и мысленно крутить изображения.

Все равно как вернуться в детство и играть на улице и не быть запертой на неглубоком уровне решения практических проблем. Мне от этого так хорошо – как хорошо мышцам, когда отправляюсь на пробежку.

А вы? Вы любите размышлять просто ради удовольствия? Или вас беспокоит, что это непозволительно, поскольку не направлено на решение серьезных проблем? Если бы вы не вращали так много тарелочек и не решали так много проблем, чем бы с удовольствием занялся ваш мозг?

Упражняем фантазию

Возьмите Дневник сканера и ручку, и пусть десять-пятнадцать минут вас никто и ничто не беспокоит. Я хочу, чтобы вы пофантазировали.

Вообразите себя на маленьком необитаемом острове, где абсолютно нечем заняться. Корабль придет за вами через два-три дня, еды достаточно, но говорить совершенно не с кем, работать не над чем – лишь два дня, которые надо как-то провести, глядя в море.

Поначалу в голове может быть пусто, но чуть погодя что-нибудь придет на ум, и вот тогда возьмите ручку и начинайте писать.

Что произошло? Вы заскучали или обнаружили, что ваше мышление переключилось в другой режим?

Сначала Лиам не мог ничего придумать, но потом стал припоминать кое-какие идеи, о которых забыл. И тут плотину прорвало.

Некогда он хотел организовать международные передвижные детские театры, чтобы ездить по маленьким городкам и прослушивать местных детей на роли в каждой пьесе.

Я слышал, что есть люди, которые делают подобное, но только в Соединенных Штатах, и дети целый год трудятся, чтобы получить хорошие оценки и быть допущенными к прослушиванию. С детьми происходят чудеса – некоторые даже начинают сочинять пьесы, хотя до того и читать не читали.

Есть способ создать такие передвижные театры в любом уголке мира. Даже в пустыне Гоби существуют тысячелетние традиции бродячих актеров – это целый праздник, когда они приходят в город. Театр, кроме того, может быть и школой, если вдруг в каком-то местечке школы вообще нет.

Потом он перешел к рисованию схем, чтобы показать модель, которую хотел построить, чтобы помочь учителям физики объяснять школьникам про пятое и шестое измерения. (Чтобы быть совсем честной – я думаю, что он объяснял что-то в этом духе.)

Затем рассказал мне про документальный фильм об индейцах из долины Амазонки – они играли на маленьких флейтах с особым, завораживающим звучанием, и он на основе увиденного придумал несколько новых музыкальных инструментов с таким же неотразимым звуком.

Воображаемый необитаемый остров дал уйти от постоянного решения проблем и открыл двери для полета мысли.

Пока мы разговаривали, Лиам рисовал. Бумага в его руках очень скоро покрылась набросками, рисунками и схемами, а лицо сияло. Он продолжал с упоением рассказывать о своих идеях и все это время широко улыбался.

– Ого, – произнесла я, когда поток начал ослабевать. – Да вы просто человек-оркестр – у вас миллион идей!

– Да уж, – вздохнул он и вновь посерьезнел. – Вот именно, что идей. Идеями они и останутся.

Улыбка исчезла совсем. Вдохновенный взгляд погас – передо мной снова был человек в ловушке противоречий.

– У вас такой вид, будто перемена закончилась и пора обратно в класс.

– Так я себя и чувствую, когда думаю о своей неудовлетворенности, – улыбнулся он. – А когда решаю проблемы в офисе, я очень бодр и энергичен.

– Вроде хоккеиста во время трудного матча?

– Пожалуй, похоже.

– Но это не то чувство, от которого вам хочется хохотать.

– Да, другое, – он задумался на секунду, явно заинтересованный моими словами.

– Никогда не понимала принцип переменного тока, Лиам. Вы не могли бы мне объяснить? – спросила я невпопад.

Он поглядел изумленно, но с готовностью попытался просветить меня.

– Представляете себе электрический ток? Вот он бежит в одну сторону, а потом раз – и в другую. Если он так мечется регулярно, то это и есть переменный ток. А почему вы вдруг об этом?

– Я придумываю модель жизненного устройства, которая переключала бы ваш образ мысли, узко нацеленный только на решение проблем, на что-то другое, по крайней мере иногда.

– Хорошая мысль, но тогда мне понадобится другая работа.

– Кто знает, – сказала я.

Модель жизненного устройства «Переменный ток»

К этой модели не прилагается ни календарь, ни график, она может означать для вас что-то совсем простое: например, подойти на пару минут к окну и посмотреть вдаль, просто чтобы ненадолго переключить мозг на другую волну. Отличная альтернатива – вытащить карманную «колоду мечты» и поработать с ней. А если вы трудитесь дома, то можно взять за правило регулярно прерывать дела и браться за Дневник сканера. Лиам заметил:

– Мне трудно серьезно относиться к тому, что не направлено на конкретные результаты в реальности. Некоторым сканерам явно нравится изучать все подряд. Но, если честно, по-моему, эти люди просто валяют дурака, лишь бы не приступать к реальной работе.

Однако, как известно ученым-теоретикам, размышления, не направленные на конкретную цель, могут отличным образом служить открытию явлений, о которых вы даже не догадывались. Это прекрасно сформулировал один ученый, отец моего друга:

Теоретики выдвигают больше оригинальных идей, нежели прикладники, и чаще номинируются на Нобелевскую премию. Все потому, что мы никогда ничего заранее не предполагаем, у нас в голове нет сформировавшихся наперед ответов при поиске решений сложнейших загадок. Ученые-прикладники – например, исследователи заболеваний – всегда ищут конкретное лечение и действительно должны думать узконаправленно. Но многие лечебные средства открывают как раз теоретики, совершенно не собираясь их искать.

Лиам слегка улыбнулся.

Размышлять обо всяких вещах без конкретной цели – неплохое развлечение, – признал он. – Но это бесконечно далеко от того, что комфортно для меня. Я могу расслабиться и подумать о чем-то подобном во время долгой прогулки, но в остальное время мозги у меня обычно работают гораздо быстрее.

Но я говорила не о релаксации. Включив компьютер, я нашла интервью, которое взяла незадолго до того у другого «жонглера с тарелочками», и дала Лиаму почитать.

История Элизабет

Лучше всего Элизабет себя чувствует, когда двигается быстро. Более того, ей даже неприятно заниматься чем-то медленнее, чем она может. Для нее мучительно работать не в полную силу, как автомобилю – подниматься на холм, используя лишь половину мощности двигателя. Вот что она написала мне:

Я всегда занималась несколькими вещами одновременно. Когда приходилось делать что-то одно, мне становилось очень скучно, и начинался стресс. Например, в старших классах я занималась танцами, сама учила танцевать других, работала в закусочной, и все это при полной школьной нагрузке: физика, химия – ну, вы знаете. Кроме того, каждый вечер готовила ужин на всю семью, не считая прочей работы по дому.

Когда я пошла в университет, я набирала восемнадцать-двадцать учебных часов в неделю каждый семестр, опять училась танцам и учила им, стала гимнасткой в университетской команде, преподавала девочкам гимнастику, потом судействовала на соревнованиях по гимнастике. Мое основное образование – психология, второе – биология. И, черт побери, поскольку я все еще жила с родителями, все домашние обязанности лежали на мне!

Читала я обычно по три книги разом, не считая журналов, разумеется.

Когда приходилось туго – а можете поверить, такое случалось нередко, – я не падала духом, наоборот, невероятно собиралась и действовала решительно. Но существовать в кризисном режиме не слишком весело. Я могу посмеяться над своими неприятностями, но только когда кризис будет позади. Мне нравится насыщенный, трудный, разнообразный график – но не до такой степени, чтобы что-то не успевать. Терпеть не могу опаздывать и нарушать сроки! В общем, я вычислила: три дела одновременно – мой оптимальный режим, особенно теперь, когда у меня появились дети.

Но я вспомнила об Элизабет не просто так – последний абзац пришел на ум, когда я описывала модель «Переменный ток».

Ключевой пункт тут: мне нравится, когда вся «система» – и тело, и разум – используется полностью. Нравится делать параллельно совершенно разные вещи. Нравится давать полную нагрузку своему телу. И нравится изучать/делать/впитывать абсолютно разные вещи одновременно. В противном случае мне становится невыносимо скучно – как будто какая-то часть меня чахнет на корню.

Лиам задумался.

– Да-да… В таком ракурсе я на это не смотрел. А ведь как раз так я себя и чувствовал, – сказал он.

– Как насчет того, чтобы в специальных рабочих перерывах применять модель «переменного тока», обдумывать в это время все ваши великолепные идеи? – предложила я.

Лиам выглядел смущенным. Я вопросительно посмотрела на него.

Настоящая проблема

– Знаете, я шарлатан, – сказал вдруг Лиам. – Настоящая проблема не в том, что у меня не хватает времени. Она в другом: я начинаю какой-нибудь проект и здорово провожу время за ним, но, как только все усвоено, разработано, как только можно попробовать и убедиться, что все работает, я теряю интерес и сбегаю.

– Всего-то? – рассмеялась я. – Это вообще не проблема. Вам всего лишь нужно передавать свои проекты другим. Просто обучите других, как с этим работать. Еще лучше – поделитесь знаниями с теми, кто будет передавать их дальше, – и пусть они несут ваши идеи. А сами начинайте что-то новенькое.

Его лицо снова просияло, и он рассказал мне еще об одном замысле.

Оказывается, Лиам мечтал заниматься развитием бедных горных поселений в Гималаях (где провел год после университета). Его идея включала новые технологии для открытой разработки ресурсов и организацию мобильного пункта обучения. Таким образом в любом поселении можно было бы готовить местных специалистов, которые потом обучали бы односельчан.

– Мне нравится готовить тех, кто будет учить других! – сказал он. – Это ведь здорово?

И мы поговорили о системе ПППП, описанной в главе 4, – Поучись, Попробуй, Передай, Покинь.

Система ПППП

Такие быстрые люди, как «жонглеры с тарелочками», часто страдают от той же проблемы, что и Лиам: рожденные справляться с дюжиной ролей одновременно, они застряли в одной роли. Помочь «жонглерам» проявить их таланты может система ПППП. Применять ее нужно следующим образом. Чтобы определять и устранять проблемы, в какой-нибудь отдел приглашают человека, подобного Лиаму. Он изучает все необходимое для устранения проблем и неполадок. Затем разрабатывает новые системы и проверяет их на практике. Убедившись в их действенности, он обучает обращению с ними кого-то в отделе. После чего, оставив подробные служебные инструкции, переходит в другой отдел.

«Жонглер с тарелочками» будет счастлив, потому что получит возможность изучать интересные вещи, придумывать и тестировать свои изобретения. И вдобавок учить других. Это все, что от него потребуется. Такая работа придется ему по душе, а компания будет работать эффективнее и процветать.

Идея понравилась Лиаму, но он был уверен, что подобных условий ему никто не предложит. И, вероятно, был прав. Похоже, ему стоило бы однажды начать собственное дело – если, конечно, удастся освободиться от ежедневной рабочей нагрузки в десять (и больше) часов.

Это казалось невозможным, но у меня был план.

Учитесь завоевывать сердца… чтобы начать собственный бизнес

Если вы «жонглер», вам несложно найти хорошую работу, где нужно выявлять и решать проблемы, но совсем не просто отыскать место, где можно задействовать все таланты разом или, по выражению Элизабет, использовать «всю систему тела и разума». Пусть даже вам здесь повезло, но, объективно, очень мало компаний, где правильно сумеют распорядиться многочисленными талантами сканера. Поэтому любому «жонглеру» следует задуматься над своей проблемой: как перейти от наемного труда к собственному делу?

– Вам нужно отложить деньги, завоевать сердца и построить собственное будущее.

– Завоевать сердца? – озадаченно переспросил Лиам.

Да, именно так я и сказала. Потому что уже знала: если «жонглер» на обычной работе тратит девяносто девять процентов времени на решение проблем, то с собственным делом они превратятся в двести процентов. А в делегировании полномочий никого нет хуже, чем «жонглер».

«Команды успеха», которые я начала организовывать на первых семинарах в конце 1970-х, не имели себе равных, когда требовалась моральная поддержка и нужно было отчитываться о выполнении своих планов. Но Лиам нуждался в особенной команде.

Про поддержку такого рода я прочитала в книге о Джиме Кларке, который стоял у истоков первого серьезного веб-обозревателя – браузера Netscape – и, по мнению многих, практически в одиночку создал приснопамятный «пузырь доткомов» в середине 1990-х. (Вы можете почитать о нем в книге Майкла Льюиса «Новейшая новинка»^[7].)

Кларк был блестящим инженером, за которым пошли десятки других великолепных инженеров, потому что им нравилось, как он думает. Большинство из них работали в компаниях, которые Кларк создавал с нуля, а потом продавал и забрасывал. Судя по описанию, он действовал не просто как «жонглер», а как «жонглер» на стероидах.

«Неспособность Кларка жить без движения и перемен и сделала его тем, кем он стал. Перемены были нужны ему больше, чем деньги, которые поступали от этих перемен», – пишет Майкл Льюис. Кларк начинал как компьютерный инженер, а в те времена инженеры не казались важными птицами людям с деньгами, оттого и платили им соответственно. Но к 2000 году, когда была опубликована книга Льюиса, состояние Кларка оценивалось в сотни миллионов долларов и продолжало расти. Он делал деньги, создавая новые компании, и руководствовался почти той же схемой, которую я описала Лиаму, только «П» в ней было не четыре, а чуть меньше.

Все началось, когда он ушел из компании, где им чересчур пытались руководить. Кларк с удивлением обнаружил, что лучшие инженеры компании последовали за ним. Им нравилось работать с Кларком. Тогда он и стал применять систему управления новыми компаниями, практически соответствующую принципу Поучись, Попробуй, Передай, Покинь. Только выкинул середину, оставив первый и последний шаги. Он «учился» – то есть исследовал потребность в новых концепциях программного обеспечения и разъяснял это своим инженерам. А дальше уже не Пробовал это на практике и не Передавал никому знание. Он просто Покидал все. Остальное делали его инженеры.

История Кларка поражает. Конечно, она намного масштабнее, чем хотел для себя Лиам, но основную идею он уловил: Кларк завоевывал сердца инженеров, что давало ему власть воплощать идеи в реальность.

– Честно говоря, никогда не понимала, как Кларку удавалось добиться, чтобы люди за ним шли, – призналась я.

– Это как раз просто, – улыбнулся Лиам. – Все, что нужно, – уважать людей достаточно, чтобы дать им свободу действий и позволить самостоятельно решать поставленные задачи. А еще должно хватать мозгов, чтобы понимать ценность их решений. Я бы тоже пошел за любым, кто так относился бы ко мне.

– Вот как, – сказала я. – Тогда позвольте спросить. А за вами кто-нибудь пошел бы?

– Я одиночка. С другими инженерами общаюсь, только когда они приходят ко мне со своими проблемами, – ответил он, рассмеявшись.

– Вы не думаете, что пришло время все изменить?

Лиам пожал плечами.

Я знала, с чем столкнулась. Еще раньше заметила общую черту у «жонглеров» – они, как и Лиам, в основном были одиночками. Они сами чрезвычайно компетентны и не научились делегировать работу, при этом нетерпимы к тем, кто не может справиться с ней на их уровне.

Лиам снова пожал плечами. Я спросила:

– Так что ж, выходит, вы самый умный специалист из всех, кого знаете?

– Ну, в моем отделе, в моей компании – наверное, да.

– Может быть, пора расширить круг общения?

– На это нет времени.

Тогда я предложила ему план действий.

– Во-первых, организуйте курс лекций для лучших инженеров в вашей компании и научите их самостоятельно решать возникающие проблемы. Через несколько месяцев это даст вам выигрыш в виде освободившегося рабочего времени. Во-вторых, присмотритесь к этим же людям – с кем вы хотели бы работать, когда покинете компанию.

– А что делать, если они последуют из компании за мной?

– Научите их воплощать те превосходные идеи, о которых вы мне рассказывали.

– Как же я им буду платить?

– А вам и не надо. У вас появится своя фирма – она и будет платить.

– Гималайская горнодобывающая? Или Международный передвижной театр? Такие компании еле концы с концами сводят, хорошо если затраты на электричество себе окупят. В любом случае я все равно не знаю, с которой из двух начать.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: