|
Политика правительства в области промышленности и торговли
К исходу первой половины XIX в. Россия все еще являлась патриархальной сельскохозяйственной страной. Невзирая на заметные успехи в области развития промышленности, принципиально общего социального облика эти сдвиги не изменили. «Триумф капитализма» наступил значительно позже. Но при всем при том потребности отечественной торговли и промышленности всегда находились в центре внимания власти, стремившейся поощрять развитие промышленных начинаний частных лиц.
Вскоре после восшествия на престол в 1801 г. Александра I появился манифест, где говорилось: «Кто откроет новую отрасль торговли и промыслов, изобретет новую полезную машину, заведет фабрику в новом роде или в лучшем устройстве с большим действием или меньшим расточением сил и, наконец, всяк, кто представит по этим предметам сочинение, на твердом умозрении и опыте основанное, да будет удостоверен в достойном возмездии и награде пользам изобретений его соразмеренной».
От александровского манифеста можно вести отсчет патерналистской политики по отношению к промышленности, проводимой властью на всем протяжении XIX в.
Повышенный таможенный тариф, предоставление различных налоговых и прочих финансовых льгот и субсидий, поощрение деловых людей награждением чинами и дворянскими сословными правами, система казенных заказов и подрядов – все это отражало попечительный характер политики государства. В этом ряду находились разные по значению правительственные общественные акции: от введения нового сословного разряда – потомственных почетных граждан – в 1832 г., для отличия лиц «на ниве коммерции себя проявивших», до организации общеимперских смотров достижений отечественной промышленности.
В 1829 г. в Петербурге была организована Всероссийская мануфактурная выставка. Впервые в истории в столице государства состоялся показ достижений отечественной промышленности, где самые известные фирмы и капиталисты представили свои изделия. Необычность события, как и внимание к нему высочайших особ, привлекли на экспозицию многочисленную публику. Успех был полный. С этого времени подобные мероприятия стали время от времени проводиться не только в Петербурге. Всего на протяжении XIX в. в России состоялось 16 общероссийских торгово-промышленных выставок. Последняя имела место в Нижнем Новгороде в 1896 г.
Когда в 1851 г. в Лондоне открылась первая всемирная выставка, то русский отдел привлек большое внимание и посетителей, и прессы. Высокой оценки удостаивались изделия из серебра, меха, кож, парчи, глазета, дерева. Золотое и серебряное шитье, как и русские бисерные вышивки, были признаны «несравненными перлами» мировой экспозиции. Вместе с тем оказалось, что и в области бумагопрядильного и бумаготкацкого производства русские изделия не уступают качеству ведущих индустриальных стран, что и было засвидетельствовано награждением медалями товаров различных русских фирм.
Бескомпромиссный административный контроль являлся главной отличительной чертой государственной системы первой половины XIX в. Однако та модель «самодержавного ампира», первым «архитектором» которой явился еще Петр I, и которая достигла своего апогея при Николае I, не исключала возможности своей модификации. В рамках системы происходили глубинные социальные изменения. Они вызывались к жизни естественными процессами социальной трансформации, некоторые из которых стимулировались правительственными мероприятиями законодательного и административного порядка.
Наряду с крепостнической архаикой в российском праве утверждались положения и нормы, отвечавшие самым передовым разработкам мировой экономической мысли. В этом смысле особенно показательно отношение самодержавной власти к акционерному делу.
Акционерная форма организации капитала и предпринимательской деятельности утвердилась в качестве наиболее универсальной и мобильной структуры в системе частнокапиталистического хозяйства в Западной Европе и в США в первой половине XIX в. Вскоре она заняла доминирующее положение на рынке капитала по объему абсорбированных средств. В России же в этот период капиталистические рыночные отношения лишь делали свои первые шаги, но и здесь акционерная форма довольно быстро завоевывала прочные позиции. Акционерная компания, в отличие от единоличного предприятия, позволяла аккумулировать капиталы многих лиц, что открывало большие возможности для реализации сколько-нибудь значительного экономического начинания и позволяло быстро получить прибыль. К тому же отдельные акционеры, в случае банкротства компании, не несли ни юридической, ни финансовой ответственности за дела фирмы в целом. Материальный же риск ограничивался лишь долей их участия. Анонимность контингента держателей ценных бумаг компании – акций и облигаций – позволяла приобретать их людям, которые или не хотели, или не могли иным путем и гласно обозначить свои коммерческие интересы. В начале XX в. акционерная форма капитала заняла доминирующее положение и в России, где к этому времени уже существовала богатая законодательно-нормативная практика.
Впервые законодательная норма, разрешавшая и регламентировавшая деятельность акционерных ассоциаций, появилась тогда, когда самих структур еще фактически не существовало. 1 января 1807 г. последовал манифест Александра I «О дарованных купечеству новых выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий». В этом документе были сформулированы важнейшие принципы акционерного дела: признание различных видов «купеческих товариществ», обязанных действовать на основе особых договоров между «товарищами». Манифест устанавливал несколько видов ассоциаций. 1. Полное товарищество подразумевало равноправие всех участников в делах и солидарную правовую и денежную ответственность всех «товарищей» по делам компании. 2. Товарищество на вере разрешало участие в деле, помимо полных товарищей, еще и вкладчиков, которые в управлении не участвовали, но имели право на прибыль в соответствии со своей долей капитала.
Далее в манифесте Александра Павловича содержалось важное положение, заложившее основу правовому конституированию акционерных фирм. «Сверх того бывает товарищество по участкам, которое слагается из многих лиц, складывающих воедино определенные суммы, коих известное число дает складочный капитал. Но как цель оного служит важным видам государственного хозяйства, то сего рода компания учреждается с Нашего утверждения и, по существу своему допущая участников из всех состояний, не прямо принадлежит к занятиям купечества».
Отныне коммерческие занятия переставали быть привилегией лиц купеческого сословия. Во-вторых, разрешалось учреждать компании с любым числом участников. Здесь же четко сформулирован главный принцип акционерного дела в России, сохранявший законодательную силу до самого конца монархической системы. Крупное предпринимательство, а акционерная компания такой и являлась, — дело государственной важности, и сама верховная власть дает санкцию на такое начинание. В связи с этим устав каждой акционерной компании («товарищества по участкам») утверждался царем.
Перед лицом самодержца этот нормативный акт представал после длительной процедуры согласований в различных инстанциях, выяснявших и благонадежность учредителей, и их коммерческую респектабельность. Разрешительная практика неизбежно порождала бюрократическую волокиту, на которую непрестанно сетовали предприниматели. В России сохранялся своеобразный концессионный порядок акционерного учредительства даже тогда, когда в большинстве буржуазных стран утвердилась явочная система создания акционерных компаний. За сто с лишним лет после Манифеста 1807 г. власть так и не отступила от этого исходного постулата, затруднявшего и затягивавшего процесс оформления.
При всем при том «неспешная процедура» имела и важное достоинство. Она не позволяла различным «биржевым зайцам» быстро учредить спекулятивную фирму, устроив шумную рекламную кампанию в прессе, выгодно продать акции заведомого обреченного предприятия, обобрав доверчивую публику. Хотя различные финансовые скандалы в деловой среде не являлись редкостью, однако ничего подобного тем регулярным акционерным крахам, которые испытывали финансовые рынки в США или во Франции, в России не наблюдалось.
После 1807 г. законодательная база акционерного предпринимательства расширялась, совершенствовалось. 6 декабря 1836 года Николай I утвердил разработанное Государственным советом «Положение о товариществах по участкам или компаниях на акциях» и подписал подготовленный М. М. Сперанским указ Сенату об обнародовании и исполнении этого закона. Россия обрела универсальный свод акционерного законодательства раньше, чем большинство других, значительно более развитых капиталистических стран. В Пруссии это случилось в 1843 г., в Англии – 1844 г., во Франции – 1856 г.
Появление этого нормативного кодекса отражало понимание правительством важной роли ассоциированных форм капитала в деле развития народного хозяйства в стране. В монаршем указе говорилось, что новый закон принимается, «дабы всем ветвям промышленности, при благословении Божием столь приметно возрастающей в империи Нашей, доставить, с одной стороны, сколь можно более свободы в ее движении и развитии, а с другой оградить ее по возможности от последствий легкомыслия и необдуманной предприимчивости». Компания рассматривалась как наиболее удобная форма для производственного помещения свободных частных капиталов, в том числе и некрупных, не имевших самостоятельного производственного значения. Из этого следовала забота законодателя о том, «дабы каждому раскрыт был свободный путь участвовать в выгодном помещении капитала на общих для всех единообразных правилах». Провозглашение принципа равенства всех акционеров без различия чинов и состояний являлось новым элементом российского правотворчества, хотя в данном случае равноправие ограничивалось лишь областью товарищеского предпринимательства и сферой прерогатив сепаратного законодательства. Однако в рамках существовавшей жесткой сословно-иерархической системы сам факт признания возможности подобной нормы даже на микроуровне служил провозвестником грядущих социальных преобразований. Капитал отрицал любую традиционную субординацию, утверждая лишь иерархию денег. Консервативный монархический истеблишмент в 1836 г. сделал первую заметную уступку логике и силе «господина Купона».
«Положение» устанавливало пределы прав и обязанностей каждой акционерной компании и четко подтвердило принцип ограниченной ответственности акционеров. Высшим органом компании определялось собрание акционеров, избиравшее из своей среды правление. Важным моментом при учреждении компании явилось законодательное разрешение вносить платежи за акции с рассрочкой («по частям»). Это должно было увеличить контингент лиц, заинтересованных в приобретении таких ценных бумаг. Размер основного капитала акционерных компаний и номинал самих акций законом не ограничивались. В общей сложности «Положение» включало несколько десятков пунктов, каждый из которых определял процедуру учреждения компании, различные стороны ее деятельности, оговаривал правовую технику прекращения дел и ликвидацию компании. Устав компании вступал в действие после опубликования «во всеобщую известность» в «Санкт-Петербургских сенатских ведомостях».
Закон 1836 г. не устанавливал определенного формуляра устава, однако под влиянием общих статей и положений закона в практике акционерного учредительства вскоре сложилась единая его форма. Типовой устав компании обычно состоял из шести разделов, включавших по десять и более параграфов. Подобная структура сохранялась вплоть до 1917 г.
Несмотря на то что уже к 30 гг. XIX в. в России имелось развитое акционерное законодательство, самих компаний учреждалось немного, и деятельность их редко выходила на общероссийский уровень. В большинстве акционерные компании первой половины XIX в. были заняты региональными транспортными перевозками, производством различных напитков, строительством небольших судов и т.д. Транспорт, страхование, торговля и посреднические услуги – основные сферы деятельности большинства фирм.
История акционерного учредительства в России восходит к 1755 г., когда и была учреждена первая Водолазная компания (по Финскому заливу), существовавшая до 1822 г. Всего до издания Манифеста 1807 г. в России было учреждено не более 10 компаний. В последующие двадцать лет возникло еще 15 акционерных фирм. О круге их коммерческих интересов можно судить уже по названиям: Общество театрального дела в Ревеле, Страховое общество Феодосии, Одесская страховая контора для застрахования судов и товаров, Юго-Западная судоходная компания, Мингрельское торгующее общество, Крымская винная компания, Одесская компания искусственных минеральных вод и т.д.
В 1827 г. возникла и одна из крупнейших компаний России, существовавшая вплоть до ее национализации большевиками в 1917 г. – Первое от огня страховое общество. Складочный (основной) капитал Общества был определен в 10 млн рублей, разделенных на 10 тысяч акций по 1000 руб. (ассигнациями) каждая. Блестящий финансовый успех, выражавшейся в высоких ежегодных дивидендах, доходивших иногда до 50 и более процентов, произвел огромное впечатление на состоятельную публику и оказал большое влияние на ход акционерного учредительства. Средний дивиденд за первые двадцать лет составил баснословную цифру – 45%. Иными словами, каждый вложенный рубль возвращался к акционеру фактически через пару лет. На самом деле крупный чистый доход начинал поступать к владельцам уже в первый год, так как учредители и первые акционеры оплатили лишь 20% стоимости акций (200 руб. ассигнациями, или примерно 70 руб. серебром). Выплаты же по купонам производились из расчета процента от номинала — 1000 руб. Впечатляющая финансовая результативность стала следствием того, что правительство предоставило обществу двадцатилетнюю исключительную монополию на страхование имущества от пожаров в обеих столицах – Петербургской, Московской и трех прибалтийских губерниях.
Успешно действовали и некоторые другие акционерные фирмы. В 1828 г. московский генерал-губернатор сообщал министру финансов, что успехи возникшей незадолго до того Московской компании искусственных минеральных вод «не только соответствовали всем ожиданиям, но и превзошли (их) в некоторых отношениях». Правительство старалось стимулировать приток средств частных лиц в сферу акционерного предпринимательства. Речь шла о вкладах, скапливавшихся в государственных кредитных учреждениях (до начала 60-х гг. частных кредитных учреждений в России не существовало). К концу второго десятилетия XIX в. объем таких накоплений превышал 500 млн рублей. По ним государство платило 5% годовых, что ложилось тяжелым бременем на государственный бюджет. Министр финансов Е. Ф. Канкрин докладывал в 1829 г. Николаю I «о непомерном количестве капиталов, вносимых в банки ко вреду ценностей недвижимых имений и к неминуемому впоследствии убытку кредитных установлений». Министр считал эти капиталы «праздными». После длительных обсуждений в высших инстанциях император 1 января 1830 г. издал указ о снижении учетного банковского процента с 5 до 4% .
Снижение дохода вкладчиков не привело к массовому оттоку «праздных» капиталов. В тот период возможности прибыльного вложения были весьма ограничены. Можно было приобрести государственные облигации, дававшие 5% годовых. Лучшие перспективы сулили акции, средняя доходность которых в этот период колебалась в пределах 8-10%. Однако в отличие от капитальных (государственных) бумаг, надежность которых была защищена мощью империи, вложение в акции было сопряжено с риском. Компания могла «вылететь в трубу», и вложенные средства могли безнадежно исчезнуть. Однако эти опасения меркли перед соблазном быстрого и крупного обогащения. С 1830 по 1836 г. возникли почти двадцать компаний. В 1835 г. появилась и первая отечественная железнодорожная компания – Царскосельской железной дороги – с капиталом 1 млн руб.
С 30-х гг. XIX в. началось приобщение русской аристократии – самого состоятельного слоя общества того времени – к акционерному делу. Среди учредителей и акционеров компаний появляются представители самых родовитых и именитых дворянских фамилий: князей Юсуповых, Гагариных, Кочубеев, графов Воронцовых, Строгановых, Комаровских, Мордвиновых, Блудовых, Сперанских, баронов Корфов и др. «Сливки аристократии» повседневными делами компаний не занимались, на тот случай имелись служащие и акционеры «низших сословий». Их интересовало лишь учредительская и акционерная прибыль.
Далеко не в последнюю очередь участие «сильных мира сего» вызывалось особенностями учредительской системы. Для быстрого и успешного «проведения устава» требовались влиятельные персоны. И почти во всех случаях они непременно фигурировали. Так, известный граф А. X. Бенкендорф в 30-е гг. явился учредителем четырех акционерных обществ. Вспоминая то время, близкий к шефу III отделения барон М. А. Корф позднее писал, что имя Бенкендорфа «стояло всегда во главе всех промышленных и спекулятивных предприятий той эпохи; он был директором всех возможных акционерных компаний и учредителем многих из них. Но все это делалось не по влечению к славе, не по одному желанию общего добра, а более от того, что все спекуляторы, все общества сами обращались преимущественного к графу для приобретения себе в нем сильного покровителя».
Участие в любом начинании всесильного графа, с одной стороны, очень ускоряло утверждения устава, а с другой – обеспечивало успех хлопотного дела по «рекрутированию» акционеров. Примечательная в этом смысле история произошла в 1835 г., при учреждении Второго страхового от огня общества, капитал которого был определен в 5 млн руб., разделенных на 20 тыс. акций по 500 руб. Вскоре после утверждения устава «непременный учредитель» граф А. X. Бенкендорф обратился с письмом к государственному секретарю М. А. Корфу, предложив ему распределить 500 акций по 500 руб. ассигнациями среди членов Государственного совета. Среди «государственных мужей» начался настоящий ажиотаж, так как были хорошо известны успехи Первого страхового общества. Уже через неделю поступило в три раза больше заявок, чем требовалось. Пришлось устраивать специальную разверстку среди сановников, и многие не скрывали обид, жаловались, что их «обделили». Хотя учреждаемое общество получило привилегию на 12 лет заниматься страховым делом в 40 губерниях, не вошедших в привилегию Первого общества, надежды на сверхприбыль не оправдалась и дивиденд в первые 10 лет не превысил 10%.
В этот период в России появляется не только социальная прослойка акционеров, но и зарождается биржевая игра. Ценные бумаги компаний превращаются в предмет оживленной купли-продажи, причем во многих случаях стоимость акций никак не была связана ни с родом деятельности компаний, ни с их надежностью. Все эти «финансовые страсти» неизбежно должны были завершиться биржевым крахом, который и последовал в 1836 г. Хотя общественных потрясений то событие не вызвало, но банкротство нескольких компаний чрезвычайно охладило пыл. Падение спроса и, соответственно, цен на акции вызвало опасения правительства, что пережитый кризис может «вообще подорвать дух предпринимательства».
Министр финансов Е. Ф. Канкрин писал министру внутренних дел Д. Н. Блудову в 1836 г.: «Я не могу скрыть, что сомнительные успехи некоторых компаний, у нас учрежденных, грозят отохочиванием публики вовсе от участия в оных, тем более, что немалое число людей уже разорилось от ажиотажа, почему на будущее время требуется вящая осторожность правительства, и в сем отношении лучше отказать десяти не совершенно положительным компаниям, нежели допустить одну ко вреду публики и самого дела».
В последующее годы правительство старалось руководствоваться этим принципом и очень осторожно относилось к учреждению новых уставов. Несмотря на это, процесс акционерного предпринимательства не прекратился. С 1837 по 1856 г. в России начало функционировать 69 новых акционерных фирм. Если учесть, что за это время прекратили свои действия 20 компаний, треть из числа появившихся ранее 1837 г., то общий прирост все равно оказался весьма существенным. В это время величина основного капитал одного предприятия равнялась в среднем 850 тыс. рублей, что практически исключало возникновение соответствующих предприятий не в акционерной форме.
Характерной приметой акционерного учредительства 40–50 гг. XIX в. стал тот факт, что уже не менее половины новых компаний возникает в области фабрично-заводской промышленности.
Однако коренной перелом в развитии отечественного народного хозяйства в целом и акционерного предпринимательства в особенности наступил после крымской войны. Ослабление административных препон и раскрепощение деловой инициативы быстро принесли невиданные результаты. За три года (1857-1859) в России возникло 77 акционерных компаний. Таких темпов учредительства Россия еще не знала.
Первая половина XIX в. стала временем расцвета всех искусств. В архитектуре господствовало направление, получившее название классицизма. Для него было характерно преклонение перед образцами искусства Древней Греции и Древнего Рима, которые считались образцовыми. Большинство наиболее примечательных построек того времени выдержано именно в этом стиле.
К числу наиболее выдающихся памятников относится огромный Исаакиевский собор в Петербурге, строившийся с 1818 по 1858 г. по проекту французского архитектора О. Монферрана. Собор олицетворял мощь и величие православия, силу России, ставшей после падения Византии носительницей истинной веры Христовой. В 1834 г. в центре Петербурга был открыт необычный монумент – Александровская колонна, созданная по проекту того же скульптора. Монумент посвящен победе русского оружия в войне с Наполеоном. Колоссальный гранитный монолит имел 25,6 м в высоту и весил свыше 600 тонн (общая высота сооружения 47,5 м). Венчающая колонну фигура ангела выполнена скульптором Б. И. Орловским.
Еще ранее, в 1811 г., на главной магистрали Петербурга Невском проспекте архитектор А. Н. Воронихин построил большой Казанский собор. В 1813 г. в соборе был погребен главнокомандующий русскими войсками в войне 1812 г. фельдмаршал М. И. Кутузов.
Среди наиболее значительных архитектурных памятников Петербурга того времени находится и здание Императорского Эрмитажа, ставшего главным российским музеем, средоточием богатейших художественных коллекций (архитектор Л. Кленце). По воле императора Николая I в 1852 г. собрание художественных произведений было открыто для бесплатного осмотра всем желающим. Эрмитаж стал первым общедоступным музеем в России.
В «первопрестольном граде» России Москве в первые десятилетия XIX в. появляются замечательные сооружения. В 1817 г. состоялось открытие огромного здания Манежа, предназначенного для проведения военных смотров, парадов и учений. В нем свободно мог разместиться пехотный полк (две тысячи человек). Проект был выполнен под руководством инженера А. А. Бетанкура, а отделка фасада принадлежала О. И. Бове. В 1825 г. открывает свои двери Большой театр, построенный по проекту О. И. Бове и ставший одним из крупнейших в мире театральных зданий.
На Красной площади в 1818 г. был установлен первый московский памятник Минину и Пожарскому, выполненный скульптором И. П. Мартосом. На Сухаревской площади в начале XIX в. заканчивается строительство большой больницы и приюта, получивших название Странноприимного дома. Это комплекс зданий (известный москвичам как Институт скорой медицинской помощи имени Склифосовского) был создан на средства графа Н. П. Шереметева (архитекторы Е. С. Назаров и Дж. Кваренги).
В первой половине XIX в. происходит становление отечественного общественного театра. Ранее театральные труппы существовали или в усадьбах богатых дворян, или при царском дворе. Городских, или, как тогда говорили, «публичных театров» было немного. Располагались они, как правило, в мало приспособленных, темных помещениях, и зрительные залы не были рассчитаны на большое количество публики. На театр смотрели тогда как на забаву, считалось, что спектакли должны лишь развлекать и веселить публику. Театральный репертуар и состоял главным образом из незатейливых водевилей, легковесных пьесок, непременно «с музыкой и танцами». В Петербурге существовали французский и немецкий театры, постоянно выступали итальянские оперные артисты. На сценах двух крупнейших российских театров – Большого в Москве и Мариинского в Петербурге – шли итальянские и французские оперные и балетные спектакли.
В XIX в. положение меняется. Театр становится общественным явлением, появляются современные театры, начинают ставиться отечественные пьесы, затрагивавшие большие общественные проблемы. Первая в этом ряду – «Ревизор».
В 1832 г. в самом центре Петербурга по проекту Карла Росси закончилось строительство монументального здания для Александринского театра. Этот театр возник еще в середине XVIII в. и как первый русский постоянный публичный театр уже тогда стал заметным явлением в культурной жизни России. На его сцене засверкали имена русских актеров, ставших родоначальниками школы национального сценического мастерства – Ф. Г. Волкова (1729-1763) и И. О. Дмитриевского (1734-1831).
В первой половине XIX в. на сцене Александрийского театра блистала молодая и талантливая Варвара Николаевна Асенкова (1817-1841). Ей в равной степени удавались как партии веселых легкомысленных барышень («инженю») в водевилях, так и серьезные сценические образы в таких спектаклях, как «Ревизор» (Марья Антоновна) и «Горе от ума» (Софья).
Огромной популярностью в 30-40-х гг. XIX в. пользовался Василий Андреевич Каратыгин (1802—1853), ставший общепризнанным «первым трагиком русского драматического театра». Он прославился на сцене Александрийского театра. Его актерское мастерство отрыло русскому зрителю глубину и величие пьес Шекспира. Его исполнение ролей Гамлета, короля Лира и Отелло публика и театральные критики признавали вершинами актерского мастерства.
В Москве крупнейшим драматическим театром являлся основанный еще в XVIII в. Малый театр (так его называли по контрасту с расположенным рядом Большим театром). В 1824 г. для него было построено в центре города особое помещение, в котором он до нашего времени и размещается. В пьесах русских и европейских авторов на сцене Малого театра проявился талант немалого числа выдающихся русских актеров. В их числе был Михаил Семенович Щепкин (1788-1863). Роли Фамусова в «Горе от ума» (первая постановка в 1831 г.) и Городничего в «Ревизоре» (первая постановка в Малом театре в 1836 г.) сделали имя этого бывшего крепостного крестьянина (вольную он получил в 1822) известным всей России.
Другой замечательный актер Пров Михайлович Садовский (1818-1872), тоже прославился на сцене Малого театра. Но пик его славы пришелся уже на последующий период после начала постановок пьес писателя-драматурга Александра Николаевича Островского (1823-1886). Первый раз его пьеса, комедия «Не в свои сани не садись», была сыграна здесь в 1852 г. Вскоре Малый театр стали называть «домом Островского», так как произведения этого плодовитого драматурга заняли доминирующее положение в репертуаре Малого театра.
Русская живопись первой половины XIX в. представлена целым рядом художников, картины которых и поныне занимают почетные места в лучших музеях страны. Наиболее заметных результатов достигла портретная живопись, а также эпические полотна на исторические и библейские сюжеты. Позже получает распространение пейзаж и жанровая живопись. С середины XIX в. последняя постепенно приобретает направление, известное как «критический реализм», вершиной которого стали произведения целой плеяды художников-передвижников. Но этот яркий плод социального искусства – продукт второй половины XIX в. В первой же половине века изобразительное искусство было лишено критической направленности, главными его критериями оставались гармония и красота.
Среди портретистов первенствующие позиции занимали Д. Г. Левицкий (1735-1822), В. Л. Боровиковский (1758-1825). Они прославились еще в екатерининское время, но и в начале XIX в. их относили к числу «лучших кистей России». Дмитрий Григорьевич Левицкий родился на Украине в семье священника. Первые навыки рисования приобрел у своего отца, занимавшегося гравированием картинок к духовным книгам. Затем учился живописному мастерству в Киеве, а затем переехал в Петербург, где обучался в Академии художеств у известного художника А. П. Антропова. Левицкий быстро прославился как замечательный портретист и в 1770 г. удостоился звания академика. Заказы ему делали представители известнейших дворянских фамилий. С изумительным мастерством он запечатлевал людей различного возраста, не только передавая выражение лица, черты фигуры, но и детально изображая одежду, украшения, бытовые предметы. Его картины – галерея русской аристократии конца XVIII – начала XIX в. Кисть его сочна, нежна и тщательна, колорит выразителен. Среди наиболее известных работ мастера – портреты молодого Александра I, архитектора А. Ф. Кокорина, А. П. Протасовой, графа П. А. Зубова.
Владимир Лукич Боровиковский происходил из казацкой старшины, служил поручиком в казачьем полку, затем вышел в отставку и поселился в Миргороде, на Украине. Увлекался живописью, но никакого специального образования не имел. Когда в 1777 г., по пути в Крым, через Миргород проезжала Екатерина II, то местное дворянство заказало своему художнику несколько картин, которые и были развешаны в комнатах дома, где принимали царицу. Она сразу обратила внимание на эти работы и посоветовала художнику ехать в Петербург учиться в Академии художеств. Воля императрицы была исполнена: Боровиковский перебрался в столицу. Несколько лет обучался живописи, затем стал работать как самостоятельный автор, а в 1795 г. получил звание академика. К этому времени он уже приобрел популярность, и недостатка в заказах не было. Из числа его произведений особую известность получили портреты Екатерины II на прогулке, Г. Д. Державина, князя А. Б. Куракина, брата персидского шаха Фет-Али-Мурзы. Они считаются классическими в русской портретной живописи.
В 30-е гг. XIX в. в России зазвучало имя нового талантливого художника – Карла Павловича Брюллова (1799–1852). Слава в Россию пришла к нему из Европы, после демонстрации в Италии и в Париже его картины «Последней день Помпеи». Огромное полотно было создано в 1830–1833 гг. в Италии по заказу богатого вельможи А. Демидова. Родился Карл Павлович Брюллов (Брюлло) в Петербурге и с детских лет увлекался рисованием. Первые уроки получил от своего отца, члена Академии художеств, имевшего звание «академика орнаментной скульптуры». С 1809 г. К. П. Брюллов начал учиться в Академии художеств, где быстро стал считаться первым среди учеников. В 1821 г. окончил Академию с золотой медалью. Затем за счет государства его отправили совершенствоваться мастерству в Италию. Здесь он провел несколько лет, написал серию картин из римской жизни. Три года Карл Брюллов работал над своей самой известной картиной «Гибель Помпеи», которая была закончена в 1833 г. Это полотно произвело в Италии большое впечатление, а когда прибыло в Россию, то им восхищались и художники, и публика.
Другим автором, прославившимся созданием грандиозного полотна, стал Александр Андреевич Иванов (1806–1858). Его отец, А. М. Иванов, являлся профессором живописи, с ранних пор пристрастившим сына к рисованию. В 11 лет Иванов был принят в Академию художеств, которую окончил с золотой медалью. Затем отправился совершенствовать технику живописи в Италию. Его особо интересовали религиозные темы, и он задался целью создать большое полотно, изображающее первое пришествие Христа. Работа над монументальным полотном заняла двадцать лет. За это время он сделал множество набросков и этюдов, написал серию подготовительных полотен, в том числе «Явление Христа Марии Магдалине», за которое получил звание академика. Досконально изучил Священное Писание, особенно Новый Завет, все свидетельства о жизни и деяниях Спасителя. Более двадцати лет, начиная с 1837 г., работал над этим важнейшим полотном своей жизни и в 1858 г. представил его на суд критиков и публики. Огромная картина «Явление Мессии» («Явление Христа народу») произвела сильное впечатление на современников. Царь Александр II приобрел картину, о художнике и его грандиозном произведении только и говорили. Но автор не успел насладиться славой: летом 1858 г. он скоропостижно умер от холеры.
В числе тех, кто составил славу русского искусства и чья деятельность разворачивалась в первой половине XIX в., находились О. А. Кипренский (1782–1836), В. А. Тропинин (1776–1857) и П. А. Федотов (1815–1852). Первые два прославились портретами, в том числе и прижизненными изображениями А. С. Пушкина, а последний оставил целую серию полотен, на которой запечатлены различные жанровые сцены, отражавшие быт и нравы России того времени.
В области музыкальной культуры в начале XIX в. в России безраздельно господствовали сочинения иностранных авторов. Но уже с 30-х гг. положение меняется, появляются музыкальные произведения, в которых широко использовались национальные мотивы. Алексей Николаевич Верстовский (1799–1862) положил начало русской оперной традиции. Его опера «Аскольдова могила» (1835) была построена на основе русского фольклора и народных напевов, явившись первым подобным сценическим произведением.
Истинный переворот в русской музыкальной культуре связан с именем Михаила Ивановича Глинки (1804-1857), происходившего из семьи смоленских дворян. Он стал крупнейшим русским композитором первой половины XIX в., родоначальником русской классической музыки. Две его оперы – «Иван Сусанин (Жизнь за царя)» (1836) и «Руслан и Людмила» – положили начало двум направлениям национальной оперы: народно-музыкальной драме и опере-сказке. Глинка создал музыкальную фантазию «Камаринская», состоявшую из оркестровых обработок народных песен. Русские мелодии пронизывают и все оперные произведения Глинки. Он, как и Пушкин, сумел соединить в своих произведениях совершенство формы и национальное музыкальное содержание.
Современниками М. И. Глинки являлись композиторы А. С. Даргомыжский (1813–1869), А. А. Алябьев (1797–1851), А. Е. Варламов (1801–1848) и А. Л. Гурилёв (1803–1858). Даргомыжский создал романтическую оперу «Русалка» (1855), ряд других крупных музыкальных сочинений. Алябьев, Гурилёв и Варламов оставили многообразные музыкальные композиции, создали немало романсов на стихи русских поэтов. Они явились родоначальниками русского романса – самобытного вокально-музыкального произведения, чувственного и мелодичного.
В начале 30-х гг. XIX в. в культурной и государственной жизни страны произошло одно важное событие: поэт В. А. Жуковский (1783-1852) и композитор А. Ф. Львов (1798-1870) создали русский народный гимн «Боже, Царя храни!». Он впервые прозвучал как гимн 30 августа 1834 г. в Петербурге при открытии самого высокого монумента в Европе – Александрийской колонны («столпа»), воздвигнутого в память победы над Наполеоном. Величественная музыка исполнялась потом повсеместно до самого 1917 г., до падения монархии в России. Она отразила силу русского духа, национальные духовные ценности, великую преданность подданных государству и царю.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|