Крымская война и Парижский мирный договор 1856 г.

Внешняя политика Российской империи весь XVIII и XIX вв. неизбежно замыкалась на события, происходившие на южных рубежах страны. Россия, как и другие мировые державы, была обеспокоена решением так называемого Восточного вопроса, обозначившегося еще в конце XVIII в. и связанного с на­метившимся распадом Османской империи. Как распорядиться наследством этой империи? Как получить максимально возможные выгоды от дележа это­го наследства? Эти вопросы многие десятилетия занимали политиков в Лон­доне, Вене, Париже и Берлине. Они же находились в центре внимания русской дипломатии и русских императоров. Интересы России, стремившейся добиться зашиты прав право­славных народов и утвердить свое влияние в проливах Босфор и Дарданеллы, противоречили устремлениям других держав, не желавших допустить усиле­ния роли и влияния царской империи. В последние годы царствования Нико­лая I события вокруг Турции опять обострились, дело дошло до войны.

Повод к ней казался малозначительным: Россия была возмущена притес­нениями, чинимыми турецкими властями православным верующим, в том чис­ле и русским подданным, совершавшим паломничества по Святым местам в Палестине (не пускали в храмы, мешали молиться, закрывали для них гости­ницы и постоялые дворы и т.д.). В начале 1853 г. царь направил в Стамбул специальную миссию, которая потребовала от султана прекратить гонения на православных и признать Россию покровительницей их. Турецкое правитель­ство колебалось, но когда выяснилось, что Франция и Англия целиком на его стороне, то отвергло притязания России. 27 сентября 1853 г. султан объявил войну России.

Гром военной канонады не мог скрыть того факта, что непримиримая по­зиция Стамбула во многом обусловливалась стратегическими интересами за­падных стран, в первую очередь Великобритании, оказывавшей Турции ог­ромную финансовую и материально-техническую поддержку. Воинствующие британские националисты не видели иного пути, кроме военного. В прессе и парламенте произносилось много слов осуждения « русской деспотии », но при этом совершенно упускалось из виду, что Британия встала на защиту страны (Турции), где существовала во всех отношениях несравненно более жестокая социальная система.

Но вся эта словесная риторика служила лишь завесой, которая должна была скрыть главную цель: разгром и максимальное ослабление Рос­сии. Незадолго до начала Крымской войны лидер самого агрессивного крыла британского истеблишмента Пальмерстон в послании премьеру Абердину пи­сал: «Мой идеал войны, которая вскоре должна начаться с Россией, состоит в следующем: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции. Неко­торые из немецких губерний России уступаются Пруссии. Крым и Кавказ – либо независимые, либо связанные с султаном как с сюзереном». Россия должна была быть расчленена и отброшена в допетровское вре­мя. Никакого отношения этот геостратегический замысел к «реакционной политике царя» не имел и ею не обусловливался.

Поддержка Турции Францией вызывалась в первую очередь желанием Наполеона III укрепить свое довольно шаткое еще политическое положение внутри страны. Кампания против «жандарма Европы», с одной стороны, от­вечала требованиям либеральных и социально-демократических элементов. В тоже время война с Россией удовлетворяла великодержавные амбиции кон­сервативных кругов и самого императора, жаждавшего взять реванш за пора­жение своего дяди (Наполеона I) в 1812 г.

Вначале военные действия разворачивались в устье реки Дунай, на Чер­ном море и на юге Грузии. Довольно быстро определилось превосходство Рос­сии, нанесшей турецкой армии ряд поражений. 18 ноября 1853 г. недалеко от турецкого портового города Синоп русская военная эскадра под командовани­ем адмирала П. С. Нахимова разгромила и уничтожила турецкий флот. У Тур­ции не оставалось никаких шансов на победу, и это сразу же изменило расста­новку сил. Англия и Франция, которые до того не вмешивались прямо в собы­тия, решили непосредственно выступить против России. Англо-французский флот вошел в Черное море и начал готовиться к военным действиям против России. В апреле 1854 г. корабли англичан и французов стали обстреливать Одессу, а эскадра союзников (34 линейных корабля и 55 фрегатов) блокирова­ли русский флот в Севастополе.

Война перекинулась и на Балтийское море, где мощная англо-французс­кая эскадра (52 линейных корабля и фрегата) блокировали Кронштадт. Не рискуя атаковать русскую армию на суше, англичане и французы попытались блокировать русское побережье. Они развернули против России военные дей­ствия и в других местах. На севере предприняли попытку атаковать и захва­тить Архангельск, а на Камчатке высадили десант, стремясь захватить Пет­ропавловск-Камчатский. Обе эти операции провалились.

Дела на Черноморском театре военных действия для союзников развора­чивались удачней. 2 сентября 1854 г. англо-французские войска численнос­тью в 62 тыс. человек при 134 артиллерийских орудиях высадились в Евпато­рии. Русская армия в Крыму в тот момент насчитывала 33 тыс. человек и име­ла 96 орудий. 8 сентября на реке Альма они потерпели поражение и отступили к Севастополю. Через несколько дней войска союзников подошли к Севасто­полю, гарнизон которого насчитывал всего 18 тыс. человек, командовали здесь вице-адмирал В. А. Корнилов и адмирал П. С. Нахимов. Началась героичес­кая оборона Севастополя, длившаяся 349 дней.

К союзникам присоединилось и Сардинское королевство, направившее в Крым 15-тысячный контингент. Англия и Франция постоянно отправляли на театр военных действий крупные подкрепления. Весной 1855 г. сраже­ния разгорелись с новой силой. Несколько раз французские и английские части предпринимали штурм Севастополя, который мужественно защища­ли не только моряки и солдаты, но и простые жители. Город регулярно под­вергался мощным артиллерийским обстрелам и с суши, и с моря, но взять приступом этот русский форпост никак не удавалось. Лишь 27 августа 1855 г. был захвачен господствующий над городом Малахов курган, а русские войс­ка отошли на север. Корабли Черноморского флота были затоплены в бухте Севастополя, что сделало ее непригодной для использования неприятельс­ким флотом. На Кавказе русская армия развернула наступление против турецких войск, полностью уничтожила все воинские соединения и 16 ноября 1855 г. захватила сильно укрепленную крепость Карс.

Но силы всех участников были истощены. (Англия потеряла 22 тыс. сол­дат, Франция около 100 тыс.). Турция находилась на грани развала, Фран­ция – на краю финансового краха, а в Англии росло общественное недоволь­ство долгой и дорогой Восточной войной. Вначале правительство «Ее Величе­ства» уверяло парламент, что она продлится «лишь несколько недель».

Тяжелое положение сложилось и в России. Финансы были расстроены, ее флот серьезно пострадал, много было жертв. Точное их число подсчитано не было, но в любом случае людские потери России не превышали потери Анг­лии и Франции. На полях сражений погибли выдающиеся военачальники – П. С. Нахимов, В. А. Корнилов. К тому же возникала вероятность, что в неда­леком будущем к союзникам могут присоединиться Австрия и Пруссия, кото­рые пока лишь высказывали моральную поддержку. Мир был необходим всем и России в первую очередь.

К концу 1855 г. военные действия фактически прекратились и в Вене начались мирные переговоры, которые затем продолжились в Париже. Здесь 18 марта 1856 г. семь стран (Россия, Австрия, Франция, Великобритания, Тур­ция, Пруссия и Сардинское королевство) подписали Парижский мирный до­говор. Он, как и следовало ожидать, оказался для России неблагоприятным, и европейские державы, выступив единым фронтом, добились от нее важных уступок. Россия возвращала Турции крепость Карс в обмен на Севастополь и дру­гие города Крыма, занятые союзниками. Черное море объявлялось нейтраль­ным, России и Турции запрещалось иметь там свои военные флоты. Провозг­лашалась свобода плавания по Дунаю. Все страны обязывались не вмешиваться в дела Турции. Хотя интересы России несомненно ущемлялись, особенно это касалось запрета иметь Черноморский флот, однако Парижский трактат совершенно не походил на капитуляцию России, на что в начале кампании так надеялись в Лондоне и Париже. Фактически Россия проиграла лишь одно сражение и потеряла лишь одну крепость.

Однако английская сторона, дирижировавшая до того антирусской «со­лидарной позицией Европы », настаивала на жестких требованиях. Глава анг­лийской делегации и министр иностранных дел Великобритании граф Дж. Кларендон накануне подписания мирных соглашений выдвинул новые ультимативные требования: разрушение порта Николаев на Черном море, ней­трализация Азовского моря, отказ России от всего Черноморского побережья от Кубани до турецкой границы, срытие всех русских крепостей на Кавказе, предоставление независимости Мингрелии и кавказским горным племенам, отделение от России Закавказья. Эти шесть новых пунктов, далеко выходившие за рамки уже оговорен­ных и согласованных на конференции, ставили под сомнение возможность заключения мира. Британская «бомба» вывела из себя Наполеона III. «Импе­ратор французов» вполне обоснованно опасался, что чрезмерное ослабление мощи России может привести к опасному усилению в Европе Пруссии и обра­зованию политической оси Лондон–Берлин. Париж категорически отказал­ся поддержать английский демарш, и весь замысел британской дипломатии провалился.

Парижский договор ослаблял влияние России в зоне Черного моря, но значение России как великой державы мало уменьшилось. Через четырнад­цать лет, в 1870 г., Россия отказалась выполнять статьи Парижского мирного договора, и он потерял свою силу.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: