Опасные тенденции в антисектантской деятельности

Книга профессора Баркер появляется на русском языке позже, чем хотелось бы. Но, как известно, лучше поздно, чем никогда. Се­годня в России в изучении новых религиозных движении, как и вез­де, все резко поляризовалось. Светское религиоведение декларирова­ло служение «защите демократических ценностей», утверждает и поддерживает права всех, каких только можно себе вообразить, религиозных новообразовании. Что касается Церкви, то у чело­века, незнакомого с РПЦ, может сложиться ошибочное впе­чатление, что она не приемлет демократии в реальной жизни и понятие соборности — лишь отвлеченная идея. Такое впечатление усиливается, когда человек сталкивается с иным (по сравнению с позицией светского религиоведения) подходом к НРД, с другим направлением.

Прямо противоположное первому, это направление окрепло на православной почве. Его суть сводится к требованию оградить тради­ционные религии (довольно часто имеется в виду только Правосла­вие) от каких-либо конкурентов, которые расцениваются не просто как еретики, но как активные враги и разрушители общества. Любая группа может быть квалифицирована как нечто, чреватое сатанизмом, ритуальными убийствами и пр. Такое направление нельзя назвать миссионерским, хотя оно претендует на такое название. Как бы нам, православным, ни хотелось оградить себя от воздействия инославия, иноверия, подделок под религию и вообще от влияния окружающего мира, который не являет собой рай на Земле, дости­гать этого непозволительно негодными средствами, обманом, «пере-дергиваниями» или «преувеличениями». Да и вообще вопрос заклю­чается в том, стремимся ли мы отгородиться от мира, или же хотим принести в нашу жизнь проповедь любви. Здесь и тон важен, и стиль. На первый взгляд, если речь идет о духовно-нравственных средствах миссии, то миссия это всегда хорошо. Но каковы же эти средства в понимании иерарха РПЦ, утверждающего буквально следующее: «Против сектантов надо применять специальные духовно-нравственные средства точно так же, как мы применяем средства от моли, ржавчины и бацилл»? (Епископ Владивостокский Вениамин в газете «Русь Православная», приложение к «Советской России», цит. по ст. свящ. Г. Кочеткова, Церковь и государство в со­временной России, в журн. Континент, № 89, с. 227.)

Показателен процесс, начатый в мае 1997 г. в Москве против упоминавшегося выше А. Дворкина — руководителя Центра имени священномученика Иринея Лионского. Завершился он тем, что иск против Дворкина отклонен, но методологическая, да и не только ме­тодологическая проблема, проблема выбора средств и выражений, а главное проблема выбора тона, остается. К сожалению, сегодня для многих энтузиастов антисектантского движения характерен ненаучный подход (неточности и передержки, неправомерные обобщения, де­зинформирующие читателя и пр.), «ревность не по разуму», явная симпатия к силовым методам, акцент в полемике на сборе компроме­тирующих материалов и т. д. Особенно этим отличаются организации родителей, не имеющих должной подготовки, но исполненных реши­мостью, одержимых желанием вернуть детей ушедших из дома в НРД. Родительские чувства понять можно и нужно. Но по-другому должны относиться к феномену НРД церковные богословы. Для них первым вопросом должен быть вопрос, почему члены НРД пришли не в Церковь, или почему они ушли из нее. Увы, довольно часто критика НРД строится на поиске компрометирующих материалов (неуплата налогов, безнравственное поведение членов или руководи­телей и т. п.). Этот принцип нам привычен, но не аргументы такого рода доказывают ложность учения (с точки зрения христианства). Если кто-либо указывает на моральное несовершенство отдельных православных мирян или даже клириков или иерархов, разве есть основания (кроме чисто эмоциональных) усомниться в истине Пра­вославия? Упрекать Православие в расколах, организованных Зару­бежной Церковью или так называемой Свободной Российской Пра­вославной Церковью, приписывать пороки одной из раскольничьих общин всему Православию не было бы только ненаучно, но и безнравственно. Обвинение всех НРД в одинаковых грехах и неспра­ведливо, и опрометчиво. Если представитель какой либо секты доб­ровольно ушел из жизни, совершил преступление или безнравствен­ный поступок, мы не имеем права утверждать, что он сделал это вследствие своей принадлежности к данной группе (исключая те слу­чаи, где определенные акции являются программными действиями сект, как, например, массовые самоубийства или террористические акты). Примером некорректности, а стало быть недопустимой для православного богослова полемики, может служить статья диако­на А. Кураева. Она начинается с сообщения о том, что «чудовищное преступление совершил 24-летний житель г. Киржача Владимирской области — член одной из нынешних тоталитарных сект».( Диакон Андреи Кураев, Секты в России: проблема для общества, в газете «Русский вестник», .№ 23—25, 1996.) Далее, кроме описания преступления, ничего не говорится о его связи с принадлежностью преступника к секте (даже неизвестно какой). Если нет объяснения или доказательства того, что преступле­ние совершено именно потому, что так повлияла на человека секта, а не наоборот, человек, будучи психически болен или порочен, пришел в секту, которая не изменила его, у нас нет права связывать эти два факта. Или, если бы мы владели статистикой, согласно которой чле­ны сект совершают преступления чаще, чем атеисты или православ­ные, у нас было бы право оперировать такого рода аргументами. В противном случае по одной подобной оплошности можно было бы утверждать, что все диаконы РПЦ пишут ненаучно, используют приемы дурного журнализма для нагнетания ужаса.

Резкая полемика обличителей сект привела к тому, что предста­вители ряда НРД подали в суд около 30 исков к А. Л. Дворкину. Первоначально в Хорошевский межмуниципальный суд с иском «о защите чести, достоинства и деловой репутации и опровержении порочащих сведений в отношении ряда религиозных движений» обратился Общественный комитет защиты свободы совести, председателем которого является Глеб Якунин. Это было сделано юридически неграмотно, и потому ошибку Якунина стали исправлять члены соответствующих движений. Если не пользоваться методом господина Дворкина, не следует упоминать Глеба Якунина и разби­рать его нравственные качества. То, что православный церковный человек вряд ли ему симпатизирует и доверяет, не делает проблему менее актуальной, а позицию А. Дворкина более корректной.

Со стороны господина Дворкина и некоторых представителей РПЦ, процесс предлагалось рассматривать не как частный, а как процесс против Дворкина и РПЦ. Это пример того, как отсутствие правовой культуры отдельных представителей РПЦ может повредить репутации Церкви. Если православный человек нарушает правила уличного движения, вина в этом лежит не на Церкви. Церковь не виновата в том, что человек лжет, говорит не чистую правду или правду скрывает. Церковь не должна поощрять такой подход, но должна всячески подчеркивать свое уважение к праву так же, как к Церковному праву, которое в Православии (и не только в Правосла­вии) принципиально важно.

Конечно, дело не только в представителях НРД, которые оскорблены. С миссионерской точки зрения, важно отметить, что светские ученые, политики, общественные деятели, честь и достоин­ство которых не задеты, не будут подавать в суд за клевету или неточности, но могут отвернуться, причем не только от отдельного «апологета», допустившего «перегибы», но и от Церкви, поощ­ряющей миссионерство такого рода. И Александр Дворкин здесь не одинок. Все, кто под предлогом миссионерских задач, ради православного свидетельства разжигают межхристианскую рознь и вражду, выросли в период дефицита правового сознания (в истории России, правда, трудно назвать какой-либо период без оного дефицита). Эти люди не чувствуют подлинно христианского призыва к утверждению свободы совести. Тем не менее у нас нет ни мораль­ного, ни юридического права культивировать вражду и устраивать обличительные кампании, причем не только против инославных, но и внутри самого Православия. (К сожалению, в последние годы появилось довольно много публикации большеви­стского толка, в которых православные самозабвенно обличают «врагов правосла­вия» внутри самого Православия («обновленцев», «экуменистов» и т. п.). Миряне без богословского образования и с недолгим «пост-перестроечным» опытом цер­ковной жизни залихватски обличают епископов, с детства церковных, окончивших семинарию, академию, имеющих научно-богословские степени.)

Согласно статье 29 Конституции Рос­сийской Федерации, «не допускается пропаганда или агитация, воз­буждающие... религиозную ненависть и вражду. Запрещается про­паганда... религиозного превосходства». Странно указывать на этот Закон христианам. Разве в Евангелии не открыта нам раз и навсегда заповедь любви? Как часто у нас критикуется западное христианство, но, видимо, средневековую болезнь, проявившуюся в институте ин­квизиции (для того времени, но не для нашего естественную), нам еще предстоит преодолеть.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: