Чтобы разобраться с происходящими процессами, необходимо присмотреться к сложившейся парадок- сальной ситуации.

Достоверно известно, что более ста экономистов, аналитиков, инвестиционных экспертов, специалистов вычислительных наук, принадлежащих к зачастую про- тивоположным школам, придерживающихся разных идеологических убеждений, достаточно точно предска- зали сроки и масштабы кризиса. Это говорит о том, что само по себе предсказание кризиса не может выступать фактором подтверждения правоты той или иной теории или подхода.

Гораздо более интересно нечто другое. Практически никто в течение пяти лет не смог спрогнозировать теку-

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

щую и краткосрочную динамику. Как правило, преоб- ладали либо апокалиптические оценки, предрекающие крушение мировой экономики в ближайший год или даже месяцы, либо расчеты, ориентированные на нача- ло периода процветания и благоденствия. Как мы знаем, не произошло ни того, ни другого.

Традиции экономических школ и экспертные оценки, базирующиеся на фактах докризисного мира, оказались неэффективными в посткризисной действительности. Можно говорить о том, что кризис начал формировать новую реальность. Соответственно, первостепенной за- дачей становится выработка понимания ее главных черт и движущих драйверов. Нужно понять, что в новой ре- альности сохранилось от докризисного мира, а в чем со- стоит новизна, сбивающая с толку экспертов и прогно- зистов.

Начнем с фундаментальных черт докризисного мира, которые определяют и новую реальность. Первая, и главная черта – это тотальная финансиализация эконо- мики. Ее масштабы таковы, что позволили гениальному русскому мыслителю А. Зиновьеву в своей книге «Запад. Феномен западнизма», написанной в 90-е годы про- шлого века, назвать поздний капитализм финансизмом. Кризис в этом плане ничего не изменил, а более того, ситуацию усугубил. Едва ли не самая наглядная харак- теристика финансиализации экономики – это то, что на один доллар торговых операций с товарами и услугами, приходится десять долларов операций с финансовыми активами всех видов. Не менее красноречивы данные международной исследовательской организации FSB. Если в 2002 г. активы 28 крупнейших банков составля- ли 48% мирового ВВП, в предкризисном 2007 г. – около 60%, то сейчас подбираются вплотную к 66%. Сегодняш- ний мир это, в первую очередь, мир секьюритизации и торговли финансовыми активами, и во вторую, подчи- ненную – производства реальных товаров и услуг.

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

Вторая ключевая черта – это усиление неравновес- ности экономических систем – от глобальной экономики до отдельных корпораций. В главной составляющей гло- бальной экономики – сфере капитальных товаров и фи- нансовых активов – невидимая рука рынка не действует. Эти рынки исходно неравновесны. Эта неравновесность сыграла роль катализатора кризиса, разразившегося в 2008 г. Продолжает она усиливаться и в новой реально- сти. В посткризисный период цены на акции, включен- ные в основной фондовый индекс S&P 500, растут почти в 10 раз быстрее, чем экономика. Значительная часть финансовых аналитиков полагает, что надувается новый, на этот раз фондовый пузырь, который неизбежно в свое время лопнет.

Третьей ключевой чертой, перешедшей из докри- зисного мира в новую реальность, стал пирамидальный характер финансовой системы позднего капитализма. Он не только сохранился, но и усилился. По своему эко- номическому смыслу и математическому выражению нынешняя глобальная финансовая система мало чем отличается от схем Понци и Мавроди. Все хорошо зна- комы с ситуацией с государственными долгами, которые во многих странах мира долгое время растут по экспо- ненте. Прежде всего, это относится к США, Японии и Ве- ликобритании.

Гораздо менее известен тот факт, что основа основ современной западной экономики, а именно, банков- ская система, также построена как пирамида. Базисным институтом рыночной капиталистической экономики является банковская система, покоящаяся на депозитах. Пирамидальный характер этой системы подтверждает- ся следующим фактом. На сегодняшний день в Соеди- ненных Штатах Америки каждому обладателю депозита гарантированы вклады на 250 тыс. долларов. Но это бу- мажная гарантия. Соотношение фонда страхования де- позитов к общей сумме страхуемых депозитов до кризи-

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

са составляло чуть более 1%, а сейчас всего 0,4%, по дан- ным А. Турбанова, генерального директора ГК «Агентства страхования вкладов», почерпнутым из официальных американских источников. Такое соотношение характе- ризует только пирамидальные схемы.

В качестве четвертой определяющей черты глобаль- ной экономики остается долговременное падение мно- гофакторной эффективности производства. Это падение нагляднее всего выражается в длящемся вот уже 50 лет падении темпов роста ВВП в развитых богатых странах. Если в 60-е годы прошлого века ВВП рос ежегодно на 5,5%, в 70-х – 3,8%, в 80-х – 3,2%, в 90-х – 2,8%, в начале

этого века, до экономического кризиса – 2,1%, то в 2009- 2012 гг. – всего 0,4%.

С долговременным снижением многофакторной производительности транснациональные корпорации пытаются бороться путем сохранения системы междуна- родного разделения труда, сложившейся в 90-е и нуле- вые годы. Эта система базируется на том, что основные центры прибыли и создания добавленной стоимости, осуществление НИОКР транснациональные корпорации оставляют на территории собственных стран, а трудоем- кие, малоприбыльные операции переносят в так назы- ваемые новые, развивающиеся страны. Тем самым под- держивается и закрепляется экономическое неравенство и технологическое превосходство. Это хорошо видно на примере Китая. Вот уже долгое время подавляющая часть экспертов, а также средств массовой информации прочат этой стране замечательное экономическое и тех- нологическое будущее. Между тем, как до, так и после кризиса, более 75% экспорта из Китая осуществляется транснациональными компаниями, их филиалами или дочерними и совместными предприятиями. К чему это ведет?

Посмотрим на примере производства iPhon. В про- дажной цене iPhon 64% составляли доходы Apple, 36% –

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

китайского сборщика. Статистически эти 36% в долларо- вом виде включаются в показатели экспорта Китая. Но с точки зрения собственности и распределения цены дела обстоят не так. На долю добавленной стоимости, соз- данной в самом Китае, приходится лишь 1,3%. Осталь- ная часть идет поставщикам комплектующих изделий, которые в подавляющем большинстве расположены вне страны. Сходная, хотя возможно и чуть лучшая картина характерна и для другой технологической экспортной продукции Китая и других новых индустриальных стран. В ходе кризиса не только не уменьшилось, но и упрочилось господство финансовой элиты в мировой глобальной экономике. Это пятая ключевая черта, ха- рактеризующая как докризисный мир, так и новую ре- альность. Суть дела наиболее полно раскрывает работа исследователей Федерального института технологий в Цюрихе. Они изучили данные по 37 млн. наиболее крупным предприятиям и компаниям мира. При этом, следует иметь в виду, что восемь тысяч крупнейших корпораций производят по данным McKinsey около 90% мирового ВВП. Выяснилось, что 40% всех компаний кон- тролирует 147 корпораций. Причем, указанные 147 кор- пораций, в конечном счете, находятся под контролем 40 крупнейших структур, из которых 29 относятся к финан- совому сектору, и представляют собой либо банки, либо инвестиционные и другие фонды. Т.е. одна миллионная доля компаний контролирует всю глобальную экономи- ку. Причем, есть все основания полагать, что контроль за ключевыми финансовыми институтами осуществляется хотя и большим, но ограниченным кругом групп, семей

И кланов.

Внимательный анализ отмеченных выше черт по- слекризисного мира, показывает, что кризис не толь- ко не решил и даже не сгладил, а, наоборот, обострил противоречия, свойственные докризисной глобальной экономике.

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

Особый интерес представляет выделение новых черт, проявившихся уже в посткризисный период, и по сути выступающих главными драйверами складываю- щейся на наших глазах реальности.

Во-первых, сегодня для США, Японии и Западной Ев- ропы как о свершившемся факте можно говорить о на- личии как минимум трех экономических укладов и мето- дов их регулирования. Прежде всего, это клановый, дру- жеский, бандитский или блатной капитализм. Этот уклад базируется на прямых и обратных связях по конвертации власти и собственности через финансовые ресурсы. По сути, на формировании нового явления для капитализма

– появлении новой субстанции – «власть собственности», пользуясь термином А. Фурсова. Т.е. власть превращает- ся в финансы, а затем в собственность и наоборот. Луч- шим подтверждением этого является деятельность ФРС. Согласно частичному аудиту, в период кризиса ФРС пере- дала в обмен на токсичные активы, либо предоставила фактически на беспроцентной основе более 16,3 трлн. долларов крупнейшим американским и международ- ным банкам. Об этом можно прочитать на с. 131 мате- риалов аудита ФРС, опубликованных на сайте сенатора Б. Сандерса. Из них более 3 трлн. долларов, как призна- ла ФРС в результате расследования агентства Bloomberg, составили долгосрочные беспроцентные кредиты, т.е. фактически даровые деньги. Следует отметить, что этот процесс продолжается без перерыва вот уже пятый год в виде так называемых мер по количественному смягче- нию, или QE. Совокупные его размеры значительно пре- вышают на сегодняшний день 3 трлн. долларов. Причем 10% от этой суммы составляют прямые спекулятивные доходы первичных банков-дилеров, т.е. тех крупнейших финансовых институтов, которые контролируют амери- канскую и глобальную экономику.

Второй уклад можно охарактеризовать как госу- дарственно-монополистический, программно-сетевой

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

уклад. В его рамках действуют крупнейшие ТНК, особен- но из военно-промышленного, биотехнологического, информационного и иных технологических кластеров. В рамках этого уклада опять-таки практически не действуют рыночные методы регулирования. Перераспределение средств осуществляется через государственный бюджет, в виде госзаказов, подрядов и контрактных программ. Несомненными лидерами в этом укладе являются США, Германия и Франция. В э тих странах через государствен- ный бюджет перераспределяется от 55% – во Франции до 41% ВВП – в США. Причем размеры финансирования государственных программ, выполняемых частными под- рядчиками, главным образом в высокотехнологической сфере выросли за посткризисный период в США, Запад- ной Европе и Японии. Например, в США они составляют в настоящее время более 200 млрд. долларов в год.

Таким образом, собственно рыночные отношения и соответственно традиционные методы формирования капитала продолжают действовать в основном для сред- него и малого бизнеса в средне- и низкотехнологичных отраслях, производящих в основном товары и услуги для населения, а также в сырьевом секторе.

Свободного рынка частных производителей и тра- диционного капитала, о которых грезят либералы, на За- паде больше не существует. В посткризисную эпоху там складывается совершенно иной, сложный строй, в кото- ром представлены уклады с разными методами регули- рования и развития, которые находятся между собой в состоянии симбиоза и конфликта одновременно. Пра- вительства и центральные банки пытаются «в ручном режиме» отрегулировать взаимодействия между этими противоречивыми укладами.

Во-вторых, драйвером новой реальности является финансово-кредитная политика, осуществляемая цен- тральными банками и, прежде всего, ФРС, как главным эмиссионным и финансовым институтом мира.

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

Главная ошибка подавляющего большинства про- гнозистов и состояла в том, что анализируя политику центральных банков, проводящих последние несколько лет согласованную эмиссию, они, мысля в рамках докри- зисного периода, уверенно предсказывали гиперинфля- цию, либо катастрофу доллара. Однако, ни первого, ни второго пока не произошло.

Сложилась парадоксальная ситуация. Только ФРС в рамках QE 1,2,3 провела на сегодняшний день эмиссию более 3 трлн. долларов. При этом, инфляция не пре- вышает 1%. Сходная картина складывается в Европе и в Японии, где центральные банки также проводят мас- штабные эмиссии при отсутствии инфляции.

Как это могло произойти? В новой реальности финансово-денежная политика носит не рыночный, а программный характер и строится на основе не законов свободного рынка, а соглашений между эмиссионными центрами, правительствами, крупнейшими банками и корпорациями.

Анализ статистических данных за 2008-2013 гг. пока- зывает, что основная сумма средств, влитых в экономи- ку, пошла на финансовые рынки и на финансирование государственных расходов, а значит, в немалой степени на осуществление программ, ориентированных на высо- котехнологичные сектора экономики. Причем, распре- деление средств между финансовыми рынками пере- стало носить свободный рыночный характер. Имеется достаточно много фактологических подтверждений того, что последние пять лет центральные банки фактически согласуют с первичными дилерами, т.е. крупнейшими банками и финансовыми институтами, направления рас- ходования выделяемых в процессе эмиссии средств.

Главным направлением являются рынки ценных бу- маг. Среди этих рынков первенство принадлежит рын- кам государственных ценных бумаг, в первую очередь, США, а также фондовому рынку, где без сомнений и

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

вполне регулируемо надувается новый пузырь. Именно с тем, что деньги направляются, прежде всего, на рынок финансовых активов в виде акций и связаны рекордные показатели индексов DJ, Nasdaq и проч. Т.е. фактически инфляция доллара, евро и иены происходит весьма за- метными темпами, но происходит она в отношении ак- тивов, т.е. цены акций, облигаций и т.п. Это парадоксаль- ным образом ведет к увеличению богатства обладателей этих активов. Дело в том, что в новой реальности прои- зошло полное размежевание рынков реальных товаров и услуг и рынков финансовых активов. За счет роста бо- гатства, полученного на основе стремительного подоро- жания финансовых активов, резко возрастают возмож- ности прямых инвестиций и осуществления операций по приобретению капитальных активов на внебиржевых рынках или на биржевых рынках, где операции осущест- вляются по предварительному согласованию.

Что же до сырьевых рынков, как рынков активов, то складывается впечатление, что в настоящее время цен- тральные банки ограничивают возможности финансовых институтов к вложениям на этих рынках, что ведет либо к сохранению, либо к падению цен на сырьевые товары. В их цене в последние годы до 50% приходится на так на- зываемую спекулятивную составляющую, зависящую от цены фьючерсов и других производных на эти товары.

Поскольку основная часть средств от эмиссий цен- тральных банков в послекризисный период идет на финансовые рынки активов, то соответственно деньги почти не поступают в реальную экономику, а соответ- ственно и не происходит инфляция. Еще одним, едва ли не важнейшим фактором, почему не происходит инфля- ции, являются ограничения по кредитованию со стороны заемщиков. Сегодня сложилась ситуация, когда банки и другие финансовые институты под завязку забиты кэ- шем, т.е. ликвидностью и готовы предоставлять кредиты

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

даже под 3-5% годовых. Однако кредиты у банков не бе- рут ни корпорации, ни домохозяйства.

Докризисную экономику можно было охаракте- ризовать как закредитованую экономику. Вот уже без малого 30 лет в ней все жили в кредит, взаймы у буду- щего. По факту, на сегодняшний момент ситуация оста- ется прежней, но в новой реальности все сильнее про- является иная тенденция. Крупные корпорации не берут кредиты, поскольку они им не нужны. В условиях роста цен и спроса на финансовые активы, включая низкопро- центные корпоративные облигации, у них огромные за- пасы ликвидности от операций на рынке ценных бумаг. Средний, а тем более малый бизнес не берет кредиты, поскольку нет платежеспособного спроса. Реально даже так называемая оживающая экономика США покажет по прогнозам в этом году темпы роста не более 2%. С уче- том же американской статистики, которая вовсю исполь- зует так называемые гедонистические индексы и другие статистические ухищрения, скорее всего экономическо- го роста как такового нет вообще. В Западной Европе и Японии даже по официальной статистике имеет место рецессия. А если нет роста и расширения, то зачем брать кредиты. Домохозяйства также намного менее активно, чем раньше, берут кредиты. В условиях не растущих дли- тельное время доходов, высокого уровня фактической безработицы, необходимости покрытия ранее взятых кредитов и особенно процентов по ним, перед домохо- зяйствами стоит задача снижения кредитной зависимо- сти. Остаются правительства. Они продолжают выступать заемщиками, но делают это более осторожно, чем рань- ше. Повсеместно вводится режим строгой экономии для того, чтобы уменьшить темпы нарастания госдолга. Они предпринимают все меры для того, чтобы выйти на си- туацию уверенного обслуживания выплаты процентов по долгу. Ведь хорошо известно, что тем, кто исправно платит проценты, спокойно реструктуризируют долги.

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

Третьей новой чертой посткризисной реальности стала фрагментация и хаотизация глобальной экономи- ки. Сегодня с уверенностью можно говорить, что финан- совая экономика живет по одним законам, а реальный сектор – по другим. Внутри хозяйств наиболее развитых стран существует как минимум три уклада. Разнородные факторы определяют динамику отдельных видов финан- совых активов. Нет синхронизации в экономической ди- намике США, Европы, Японии. Внутри самой Европы так- же сильно различаются реалии северной и центральной ее части – с одной стороны, и юга и востока – с другой. Различны динамика и ее драйверы в странах БРИКС. Этот перечь можно продолжать очень долго. Т.е. глобальная экономика, становится все более фрагментированной.

Одновременно происходит и хаотизация экономи- ки. О чем идет речь? В привычном для нас докризисном мире четко можно было выделить причины и следствия. Иными словами, ограниченное число факторов и пара- метров определяли экономическую жизнь в целом. В но- вой реальности различные фрагменты экономики живут, можно сказать, своей обособленной жизнью и приводят- ся в действие собственными драйверами. Если раньше при изменении одного параметра изменялся другой, то теперь все чаще каждый из параметров изменяется по собственной логике. Тому много подтверждений.

Одним из самых наглядных является рынок дерива- тивов. т.е. производных ценных бумаг, связанных с ри- сками. Объем этого рынка превышает 650 трлн. долла- ров, т.е. более чем в 8 раз больше мирового ВВП. Покуп- ка и продажа деривативов, в конечном счете, означает покупку и продажу рисков. Можно, конечно, подойти к деривативам, как к чисто спекулятивному инструменту и говорить об их искусственном происхождении. Одна- ко простой здравый смысл подсказывает, что покупать и продавать можно лишь то, что пользуется спросом. А в основе любого финансового продукта лежат вполне ре-

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

альные экономические процессы и отношения. В основе деривативов лежат риски. Огромный рынок деривативов является убедительным подтверждением тезиса о хао- тизации мировой экономики. Чем сильнее хаотизация экономики, тем выше риски, а соответственно и больше объем финансовых продуктов, их секьюритизирующих.

Из теории систем известны три их типа. Первый – это детерминированные системы. В таких системах ограни- ченное число факторов полностью определяет динамику системы на протяжении всей ее истории. Такая ситуация была характерна для капитализма, который описывал Маркс. Второй – это динамические системы. Именно эти системы характеризуются наличием точек бифуркации, про которые, если не знают, то слышали все. Эти систе- мы изучает синергетика. В них в определенные периоды времени скачком меняются параметры, определяющие динамику системы. Таков был докризисный мир. Тре- тий тип – это стохастические, или хаотические системы. В этих системах, сохраняющих целостность, отдельные ее элементы и сама система управляется различными параметрами. Каждый из блоков системы имеет свои драйвера. Эти системы изучаются теорией сложности. Есть много подтверждений, что новая реальность и представляет собой стохастическую, или хаотическую систему. О том, может ли она существовать сколько- нибудь продолжительное время, можно только гадать, поскольку необходимого эмпирического материала нет, а есть только модели.

Зато с уверенностью можно сказать, что в рамках хаотической неустойчивой системы, которой на сегод- няшний день является мировой социум и глобальная экономика, неизбежно должны нарастать процессы кри- минализации, усиливаться социальная напряженность и как результат всего этого, обостряться борьба элит, чре- ватая глобальной, холодной, а местами и горячей граж- данской войной.

Глава 6

ПЯТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ КРИЗИСА

Несбыча мечт

Скучные партийные пропагандисты в Совет- ском Союзе тщетно пытались убедить народ в том, что капитализм – это общество потребления, базирующееся на кредитной экономике, ростовщичестве и эксплуата- ции. Они так и не смогли донести до новой историче- ской общности, что в долгосрочной перспективе богатые становятся богаче, бедные – беднее, а средний класс об- речен. Уже нет ни партийных пропагандистов, ни Совет- ского Союза. Зато есть новая реальность глобальной фи- нансиализированной экономики, в которой мы живем. И сколько-нибудь радужных социальных перспектив для 99% населения развитых стран мира она не открывает.

В этом году одним из лауреатов Нобелевской пре- мии по экономике стал Роберт Шиллер. На своей пресс- конференции по поводу присуждения премии, отвечая на вопрос: «Какую проблему Вы считаете на сегодня самой важной?», он сказал: «Самая важная проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня, по моему мнению, это рост неравенства в Соединенных Штатах и других странах мира».

Новая кризисная реальность, в которой мир живет уже более пяти лет, ускорила социальные процессы, на- чавшиеся примерно три десятилетия назад. В результате обострились социально-экономические противоречия, практически повсеместно скачкообразно выросло иму- щественное неравенство. Мутация позднего капита- лизма в глобальный финансово-корпоративный строй привела к подрыву социальных устоев, на которых бази- ровалась западная цивилизация и поставила под угрозу основу основ этого строя – общество потребления.

Глобализированная экономика имеет три центра силы – США, Европу и в значительной мере Китай. Каж- дому из центров глобального хозяйства свойственны свои социальные напряжения, типы экономического не-

Елена Ларина, Владимир Овчинский

КИБЕРВОЙНЫ XXI ВЕКА. ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ ДЛЯ РОССИИ

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: