Предрасположенность к обучению

Хотя господин Эннат, молодой биолог, во время каждого группового сеанса несколько раз ударял себя кулаком по бедру, врачу понадобилось несколько недель, чтобы обратить его сознательное внимание на этот факт, то есть чтобы его Взрослый это заметил. Пациент и врач долго выясняли происхождение этого жеста. Более бдительным оказался Ребенок самого врача, и когда господин Эннат в ответ на вопрос одного из членов группы закричал: «Я не знаю, почему я это делаю!», врач неожиданно спросил: «Вам случалось обмочиться в постели, когда вы были ребенком?» На этот вопрос господин Эннат ответил: «Да». Врач спросил, какова была реакция его родителей. Пациент ответил, что они упрекали его и требовали объяснений. «А вы что им говорили?» — «Я говорил, что не знаю, почему я это делаю». При этом господин Эннат опять начал бить себя по бедру, к своему великому удивлению, потому что только сейчас обратил на это внимание.

Эта маленькая история иллюстрирует роль врача при диагностике состояний Я. Взрослый самого врача должен был узнать в неосознанных жестах и измененных интонациях пациента замаскированные вспышки латентных состояний Я. Такая проницательность составляла часть его профессионального багажа. Это помогло ему понять, что жесты господина Энната имели корни в его детстве. Необычно здесь то, что именно Ребенок врача каким-то подсознательным интуитивным путем точно определил происхождение жестов господина Энната, отнеся их в его детство.

Диагностика состояний Я есть вопрос точности наблюдения и тонкости интуиции; первому можно научиться, а интуицию можно только развивать. Успех и удача в постановке такого рода диагноза не зависит ни от профессионализма, ни от интеллектуального уровня, а основывается, скорее всего, на психодинамических характеристиках. Все, кто не боится узнавать, даже если они не осознают, каким образом это происходит, намного превзойдут тех, кто испытывает страх перед неконтролируемыми разумом знаниями.

Господин Дике, чей КИД (коэффициент интеллектуальной деятельности) по шкале Бельвю-Вехслера колебался между 85 и 90 по тестам, выполненным с интервалом в год, добивался совершенно замечательной точности в диагностировании состояний Я у участников своей терапевтической группы. Вновь приходящие участники группы имели тенденцию относиться к нему в первые дни снисходительно из-за его кажущейся наивности, отсутствия красноречия, бедности языка. Это отношение превратилось даже в жалость, когда они узнали, что он не только не очень развит интеллектуально, но и смущен от только что отступившей шизофрении. Но их отношение резко изменилось и все стали его уважать, когда обнаружилась его проницательность в очень точном диагностировании каждого участника группы. Вскоре с ним перестали обращаться, как с каким-то хрупким предметом, и стали спорить на равных.

Недостаточное владение искусством диагностики, когда ясны все принципы, объясняется не отсутствием способностей, а сопротивлением, которое порой встречает врач. Доктор Эндикот был преуспевающим практиком, у него проявились соматические симптомы. В группе он стремился играть роль соврача и употреблять специальную терминологию, а также психологические теории, которые проходил на факультете. Он смотрел на структурный анализ свысока и употреблял его термины с нескрываемой иронией. Его возражения становились все более научными по мере того, как росло давление на него других участников группы. Однажды он не выдержал давления людей с «низким» уровнем и убежал. Вернувшись через два сеанса, он все еще чувствовал свое прежнее Я. Ему было абсолютно необходимо вести себя Родителем, чтобы исключить Ребенка (его отец тоже был высокомерным). Короче, он встречал структурный анализ с тем же сопротивлением, что и господин Труа, только имел более эффективное оружие.

К несчастью, врач группы не мог войти в интеллектуальную игру под названием «Психиатрия», которая дала бы доктору Эндикоту временное чувство уверенности. Так как он отказался принимать все всерьез, им следовало пожертвовать ради блага других членов группы. Эндикот отказался и от индивидуальной психотерапии и обратился к хирургическому лечению.

С интеллектуальной точки зрения доктор Эндикот был способен понять структурный анализ, но он предпочел бы расстаться скорее со своими внутренностями, чем со своим упрямством. Этот случай представляет одну из неудач чисто структурного анализа до перехода к анализу трансакционному. Господин Дике и доктор Эндикот иллюстрируют два крайних случая. Обычно именно отношение Ребенка к своему прежнему врачу или учителю и определяет способность пациента или студента установить диагноз при других равных противодействиях. Пациенты, которые прошли ранее через аналитическую терапию, легко привыкают к структурному анализу, если их вводят в него тактично. Некоторые медики, как доктор Эндикот или психолог Кинт, которые из личных амбиций занимают оборонительную позицию перед всеми формами аналитической терапии, реагируют плохо. Медики и психологи-клиницисты, которые с психодинамической точки зрения могут себе позволить этим интересоваться, становятся хорошимипациентами, так какпривыкли мыслить понятиями диагностики и психологии.

Самые интересные случаи представляют студенты, которые занимались персональным анализом и получили психоаналитическое образование. По экзистенциальным причинам (так как они привержены аналитическим подходам, или их карьера зависит от ортодоксальной аналитики, или их «средства независимости» зависят от хороших отношений с местными психоаналитиками) им иногда трудно посвятить свои диагностические способности наблюдениям за состояниями Я в целом и легче выделять проявления Сверх-Я, Я и Это сознания и подсознания. В этом смысле можно говорить, что психоанализ есть противопоставление структурному анализу (как и групповой терапии, так как трансакционный анализ бесспорно предпочтителен в этом случае). Редко встречаются психоаналитики-ортодоксы, которые допускают, что можно психоанализировать группу или индивида в группе. Именно по этой причине почти все психоаналитики столь скептичны к успехам групповых психотерапевтов. И можно понять, что молодым психоаналитикам трудно применять в группе те методы, которыми они пользуются в индивидуальной практике. Молодым практикам и стажерам довольно сложно научиться двум системам одновременно.

Диагностические критерии

Характерные особенности Родительского состояния Я можно наблюдать на родительских собраниях учеников. Наиболее ярко особенности Взрослого Я проявляются на ученых собраниях. Что касается характеристик Ребенка, то их можно видеть в детских учреждениях или найти в работах Пьяже.

С клинической точки зрения состояния Я проявляются в двух формах: как состояние сознания когерентного и полностью полномочного, живущего как Сам подлинный, или же как вторжение, в основном неосознанное, в активное Сам подлинный. Пример первой формы нам дает Родительское состояние Я господина Труа, пример второй видим в поведении господина Энната, ударявшего себя по бедру, — здесь видно неосознанное вторжение Ребенка в состояние Я Взрослого. Заражение представляет собой перманентное включение часги Я одной в другую, как в случае сына миссионера, у которого Родитель проник во Взрослого (в функциональных понятиях его состояние Я неопсихическое было заражено состоянием Я экстеропсихическим). Возможно также объяснить вышеописанные феномены как постулаты существования нейрофизиологического механизма.

Состояние Я охватывает весь спектр поведения и индивидуального опыта в какой-то данный момент, как и состояние Я, не зараженное в своем проявлении, должно иметь характерное влияние на каждый из элементов поведения и опыта. Аналогичным образом вторжение одного изолированного элемента или нескольких элементов латентного состояния Я в состояние Я активное должно нести характеристики того Я, которое совершает вторжение. Эти характеристики образуют критерии, позволяющие диагностировать то или другое состояние Я. Теперь должно быть очевидно, что они (характеристики) проявляются во всех поступках, привычках и способах ощущения. Следовательно, можно искать диагностические критерии во всех типах сознательного, несознательного, неволевого, волевого и социального поведения, или можно их обнаружить, используя совсем новый опыт, методом интроспекции или самоанализа. Именно разные аспекты поведения прежде всего и интересуют психотерапевта, так как внутренний опыт пациента недоступен для него до тех пор, пока последний не воспримет принципы структурного анализа. Во время сеансов пациенты большую часть времени сидят, и врач не видит ни их походки, ни манеры держаться.

Манера поведения. Родительская твердость, часто сопровождаемая жестом указательного пальца, или грациозные движения шеи матери быстро становятся обычными Родительскими признаками поведения. Задумчивая сосредоточенность, сопровождаемая сжатыми губами, — это типичный Взрослый. Наклоны головы, улыбки, то скромные, то кокетливые, — типичные проявления Ребенка. Наблюдая их в обычной жизни родителей, лицеистов и детей, можно обнаружить другие характерные особенности, свойственные каждому типу состояния Я. Очень интересна в этом плане с точки зрения структурного анализа книга Дарвина, где можно почерпнуть много полезных сведений, например, о проявлении эмоций.

Жесты. Локализуя прототип одного из родителей в истории пациента, можно установить экстеропсихическое происхождение его запретительного жеста. Указывающий жест может быть и у Взрослого, разговаривающего с коллегой или клиентом, и у мастера, дающего указания рабочему, и у учителя. Жест защиты, когда в этом нет особой необходимости, — это проявление Ребенка.

Голос. Нередко люди имеют два голоса, каждый со своими интонациями, хотя в кабинете врача или в группе один из этих голосов может исчезнуть на долгое время. Например, кто-то со словами: «Какой же я ребенок!» может долгие месяцы прятать гневный голoc Родителя (или матери-алкоголички). близкие к пациенту люди просто привыкают к смене его интонаций. Также нередки люди, имеющие три разных голоса; в группе неоднократно встречались люди с голосом Родителя, Взрослого и Ребенка одновременно. Когда меняется голос пациента, нетрудно обнаружить и другие изменения в состоянии его Я. Имеются примеры, когда крик: «Какой же я ребенок!» вдруг заменялся разъяренным криком матери или бабушки.

Словарь. Врач, не будучи лингвистом, может довольно проницательно рассмотреть и классифицировать некоторые слова и выражения, относя их к тому или иному состоянию Я. Лучший пример дает разница между словом «ребяческий», которое является однозначно Родительским, и словом «ребячливый», употребляемым взрослыми, детскими психологами и биологами; оно может быть употреблено и псевдовзрослыми при игре «Психиатрия».

Типично Родительскими являются слова: «милочка», «сынишка», «гнусный», «вульгарный», «отвратительный», «смешной» и их синонимы. Взрослые слова: «суть» «негативный», «способный», «экономный», «желаемый». Проклятия, ругательства и всякие эпитеты являются типичными проявлениями Ребенка.Существительные и глаголы характерны для Взрослого, так как применяются для описания реальной действительности без преувеличений, изменений и предубеждений. Родитель и Ребенок могутих использовать в своих целях.

Анализ слова «хороший» — это упражнение на интуицию, простое и забавное. Написанное с большой буквы, оно является Родительским; употребленное однозначно, оно является Взрослым; употребленное импульсивно, как восклицание, оно характерно для Ребенка наряду с «хо-хо-хо» и другими в этом стиле.

Интересным является употребление гипербол, характерное, по наблюдениям автора, для людей с четкими садистскими фантасмами. Один пациент время от времени прерывал свой «ежедневный доклад» и говорил взволнованно: «Я так безмерно счастлив!» или «Меня все безумно любят», а на вопрос врача, кто его спрашивал о любви, отвечал: «Никто, но это очень приятный вопрос. Кто спрашивал? Должно быть, мой Родитель». Родители учили его выражать признательность с огромным пафосом, жалеть несчастных и т. д. Когда в его ответы «залетало» преувеличение, он повторял ответ в двух вариантах: Родительском и Детском. Он говорил, например: «Эта женщина была безгранично довольна. Я хотел сказать, что эта женщина в самом деле довольна». Здесь Взрослый спонтанно корректировал Ребенка, подчеркивал, что Взрослый не пользуется, как правило, гиперболой.

Приведенные примеры даны как иллюстрация. Человеческие существа дают огромное количество образцов поведения. Антропологи составили огромные списки манер поведения. Ученые утверждают, что мышцы в разных сочетаниях могут произвести 700 000 различных четких движений и жестов. Существует также гамма интонаций, так как голос имеет разную высоту, силу и т. д. Проблемы же словаря столь сложны, что подразделяются на многие языковые дисциплины. И в распоряжении диагноста имеется несколько категорий языковых характеристик.

Единственной практической школой для серьезного врача является наблюдение; он должен наблюдать родителей в их родительской роли; взрослых, играющих роль граждан; детей, действующих, как дети в яслях, в колыбели, в комнате, в ванне, на кухне, в школе и на игровой площадке. Если врач будет развивать дар интуиции и наблюдательности, он сможет использовать знания на благо пациентов в своей практике.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: