ПСИХИАТРИЯ ИНДИВИДУУМА И СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ

Эрик Берн

Трансакционный анализ и психотерапия

БЕРН Эрик

ТРАНСАКЦИОННЫЙ АНАЛИЗ И ПСИХОТЕРАПИЯ

Перевод с английского Переводчик Нина Федоровна Цветкова

Редактор Е. Г. Павлова Художник В. Н. Дзю&а Технический редактор Л. П. Никитина Корректор И. Е. Блиндер

Издательство «Братство» 195176, СПб., Большая Пороховская, 37/2

Сдано в набор 03.03.92. Подписано к печати 25.05.92.Тираж 50 000 экз. Зак. № 260

Типография им. И. Е. Котлякова издательства «Финансы и статистика» 195273, Санкт-Петербург, ул. Руставели, 13.

© Издательство «Братство», 1992

ОГЛАВЛЕНИЕ

Об авторе

Предисловие

Введение

Глава I. Основные положения

Часть первая. Психиатрия индивидуума и структурный анализ

Глава II. Структура личности

Глава III. Функция личности

Глава IV. Психопатология

Глава V. Патогенез

Глава VI. Симптоматология

Глава VII. Диагностика

Часть вторая. Социальная психиатрия и Трансакционный анализ

Глава VIII. Социальные связи

Глава IX. Анализ трансакций

Глава X. Анализ игр

Глава XI. Анализ сценариев

Глава XII. Анализ взаимоотношений

Часть третья. Психотерапия

Глава XIII. Терапия функциональных психозов

Глава XIV. Терапия неврозов

Глава XV. Групповая терапия

Часть четвертая. Границы трансакционного анализа

Глава XVI. Подробная структура личности

Глава XVII. Прогрессивный структурный анализ

Глава XVIII. Терапия брака

Глава XIX. Регрессивный анализ

Глава XX. Теоретические положения и техника

Приложение. Пример завершенного курса лечения

Библиография

ОБ АВТОРЕ

ЭРИК БЕРН — знаменитый американский психиатр, особую известность которому принесла книга «Люди и игры», ставшая бестселлером и переведенная на многие языки.

Книга о трансакционном анализе дает представление о новом методе индивидуальной и социальной психотерапии, получившем широкое распространение и успешно примененном во многих психиатрических учреждениях США. Базируясь на принципах структурного анализа, эта методика использует главным образом игру в межличностных отношениях применяя ее как в рамках групповой терапии, так и в индивидуальной практике при лечении больных неврозами, сексуальных психопатов, психосоматических больных, а также подростков.

Трансакционный анализ начинается с периода индивидуального ознакомления с теоретическими принципами, на которых основывается лечение. При благоприятном прогнозе пациент проходит терапию вместе с другими пациентами в небольших группах, вступая в целую серию персональных отношений, позитивных или негативных, с другими участниками группы, таких отношений, которые позволят ему постепенно открыть не только причины и характер своего заболевания, но средства и способы его преодоления.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга посвящена системе, связанной с индивидуальной и социальной психиатрией, той системе, которая в течение последних пяти лет преподавалась на семинаре групповой терапии в больнице «Мунт Зион» в Сан-Франциско, излагалась на Медицинском конгрессе по психиатрии в Монтрей Пенинсула, на семинарах по социальной психиатрии в Сан-Франциско, а в последние годы — в психиатрической больнице Атаскадеро и в Нейропсихиатрическом институте Ланглея Портера. Этот подход теперь используется психотерапевтами как в различных официальных учреждениях, так и вне их, в частных консультациях при лечении почти всех разновидностей нервных и умственных расстройств. Возрастающий интерес к этому методу, все более широкое распространение его основ и принципов показали, насколько эта книга необходима, к тому же стало все трудней отвечать на запросы материалов конференций, заказы на исчерпывающие тексты, полные описания и справляться с потоком корреспонденции на эту тему.

Автор имел возможность посетить психиатрические больницы почти тридцати стран Европы, Азии, Африки, а также островов в Атлантическом и Тихом океанах. Он имел возможность опробовать принципы структурного анализа на группах, разнообразных как в расовом, так и в культурном отношении. Их точность и значимость подтвердились даже в тех случаях, когда при лечении приходилось прибегать к помощи переводчика.

Установив, что структурный анализ является теорией более общей, чем ортодоксальный психоанализ, было бы справедливо, чтобы читатель не пытался, хотя бы на первых порах, ввести один внутрь другого. В противном случае можно рассматривать психоанализ с методологической точки зрения как узкоспециализированный аспект структурного анализа. Например, трансакционный анализ, который является социальным аспектом анализа структурного, показывает, что существуют многочисленные формы скрещивающихся взаимодействий.

Одна из этих форм, обозначаемая здесь как тип 1, группирует почти все феномены перемещений. Другие примеры взаимосвязей между психоанализом и структурным анализом будут приведены в тексте.

СЕМАНТИКА

В книге используется термин «трансакционный анализ», когда речь идет о системе в целом, включая структурный анализ. В контексте этот термин употребляется и в более узком значении анализа специальных трансакционных взаимодействий.

Термином «социальная психиатрия» обозначается исследование психиатрических аспектов специфических трансакционных действий или сочетание этих действий, которые имеют место между определенными личностями (двумя или более) в определенный момент и в определенном месте. При сравнительном исследовании психиатрических проблем разнообразных социологических групп разных национальностей и культурных уровней можно для большей точности применять и термин «сравнительная психиатрия», который автор этой книги использует с 1951 года.

«Он» обозначает часто просто человека, независимо от пола.

«Существует» в контексте обозначает «существует или наличествует регулярно, как это мог установить автор при работе».

«Кажется, что есть», обозначает «мне кажется, что существует, благодаря повторяющимся наблюдениям, однако недостаточным, чтобы дать мне полную уверенность».

Когда речь идет о реальных людях, говорят «взрослый», «родитель» или «ребенок». Эти слова, написанные с прописной буквы, обозначают состояние Я, то есть состояние личности. Образованныеот этих слов прилагательные пишутся также то с прописной, то со строчной буквы, в зависимости от контекста.

Когда речь идет о психоанализе, имеется в виду ортодоксальный психоанализ, то есть разрешение инфантильных конфликтов .через систематическое применение свободной ассоциации в соответствии с явлениями перенесения и сопротивления по принципам Фрейда.

Следует, однако, отметить, что автор отошел от официального психоаналитического направления уже несколько лет назад; кроме того, авторская концепция функции Я не совпадает с концепцией большинства ортодоксальных психоаналитиков, она ближе к концепции П. Федерна (1952) и его ученика Э. Вейсса (1950).

ВЫРАЖЕНИЕ БЛАГОДАРНОСТИ

Прежде всего я выражаю благодарность всем в Сан-Франциско, кто поддержал меня, проявив интерес к трансакционному анализу с первых моих шагов в этой области. Это доктор Р. Ж. Старело, который следил за моими успехами ab initio; доктор Мартин Стейнер, который организовал первые семинары в больнице «Мунт Зион», а также госпожа Евгения Прекотт из Отдела гигиены Сан-Франциско, которая организовала первые вечерние семинары. Я благодарен тем, кто помог мне изложить свои идеи перед коллегами. Это доктор Норман Рейдер из больницы «Мунт Зион»; доктор Дональд Шаскан из Клиники умственной гигиены для ветеранов государственных служб; доктор Роберт Харрис из Института нейропсихиатрии Ланглея Портера; доктор Реджинальд Руд и доктор Виктор Аркади из психиатрической больницы Атаскадеро.

Наибольший успех был достигнут на семинарах по социальной психиатрии в Сан-Франциско. Я испытывал большое удовлетворение при виде людей, преодолевавших большие расстояния и затрачивающих много времени, чтобы присутствовать на семинарах, которые проходили каждую неделю в течение многих месяцев и даже лет. Многие из этих людей применяли структурный и трансакционный анализ при лечении своих пациентов, передавая мне данные о результатах своих наблюдений. Я хотел бы назвать Виолу Литт, секретаря семинаров, а также Барбару Розенфельд, посвятившую много времени трансакционному анализу и подсказавшую много полезных идей; моя благодарность доктору Гарольду Е. Денту, доктору Франклину Эрнсту, Маргарите Фрингс, доктору Гордону Гриттеру, доктору Джону Риану, Мире Шаппс и Клоду Стейнеру. Моя благодарность также тем, кто активно участвовал в Медицинском конгрессе по психиатрии, состоявшемся в Монтрей Пенинсула. Это доктор Бруно Клопфер, доктор Давид Купфер, доктор Герберт Вейзенфелд и Анита Виггинс. Я мог бы продолжить этот список, чтобы включить в него тех, кто периодически участвовал в семинарах и своими вопросами и замечаниями давал материал для размышлений. Я благодарен всем организаторам лекций, на которые меня приглашали как докладчика. Я благодарен всем ассистентам и пациентам, принимавшим участие в групповой психотерапии. Пациенты позволили мне раскрыть и описать структуру их личности и выработать принципы трансакционного анализа.

И наконец, моя благодарность всем, кто помог мне при редактировании этой книги, моей жене за заботу о моем здоровье и за терпение, когда все вечера я посвящал работе, а также моему секретарю госпоже Аллен Вильяме за ум и такт, которые она проявила в своей работе.

Апрель, I960

ВВЕДЕНИЕ

Состояние личности (Я) феноменологически может быть описано как когерентная система ощущений, связанных с определенным объектом, а операционно — как когерентная система типов поведения; прагматически речь идет о системе ощущений и чувствований, которая определяет соответствующую систему типов поведения. Пенфилд показал, что у эпилептиков воспоминания сохраняются в натуральной форме как состояние Я. Электрической стимуляцией можно вызвать соответствующие феномены. «У пациента вновь вызывают эмоции, которые были у него в первый раз под влиянием ситуации. Спровоцированное воспоминание не является точным фотографическим воспроизведением сцены или события, но воспроизводит то, что пациент видел, слышал, чувствовал и понимал». Пенфилд отмечает далее, что такие восстановления в памяти, припоминания прерывисты и «не смешиваются с другими сходными явлениями». Он свидетельствует далее, что два различных состояния Я могут присутствовать в сознании одновременно, как две прерывистые психологические сущности, четко отделенные одна от другой.

Больной, которого под воздействием электростимуляции заставили пережить прошлый опыт, начал кричать, что слышит, как смеются люди, однако «не чувствовал, что его сердце готово радоваться. Он осознавал наличие двух ситуаций одновременно. Его восклицания показывали, что он отчетливо сознает несогласованность двух опытов: происходившего в настоящем и вызванного из прошлого». Это подчеркивает тот факт, что больной полностью осознавал, что находится в операционной и его восклицания обращены к врачу. И в то же время, когда воспоминание вызвано в сознании принудительно, больной переживает его как бы вживую, в действительности. Лишь по окончании эксперимента он может его признать очень живым воспоминанием прошлого опыта. Это воспоминание является таким же четким, каким оно могло быть спустя тридцать секунд после того, как был пережит подлинный опыт. В момент стимуляции «больной был одновременно и актером, и публикой».

Пенфилд, Жаспер и Роберте подчеркивают разницу между приходом в сознание от воспоминаний, полученных таким образом в полном объеме, то есть восстановлением интегрального Я, и изолированными явлениями, происходящими при стимуляции памяти визуальной или аудитивной, или памяти речи и слов. Они подчеркивают, что во временной регистрации зафиксированы важные психические элементы, такие, как понимание смысла эксперимента и вызываемых эмоций. Однако Пенфилд не употребляет термин «состояние моего Я».

Куби, комментируя эти эксперименты, отмечает, что объект есть одновременно наблюдатель и наблюдаемый и что объемы архипаллеальные и неопаллеальные открыты. «Запоминание является тотальным по существу. Оно позволяет запомнить больше, чем пациент способен вызвать в памяти в сознательном состоянии, но объем может быть увеличен при воспроизведении под гипнозом». Прошлое — такое же близкое и живое, как настоящее, — заставляет пациента пережить очень точный эксперимент. Вербальная память, кажется, играет роль экрана, который заслоняет воспоминания, относящиеся к ощущениям, порождаемым теми же экспериментами. Куби делает из этого вывод, что события проживаются одновременно двумя способами: архипаллеально и неопаллеально. Интересно отметить мнение Кобба, который заявляет, что исследование эмоций является в настоящее время узаконенным медицинским занятием и соотносится с физиологией надкорки.

Психологам, посвятившим себя исследованию сознания, известно, что состояния Я могут быть интегрально консервированы перманентным образом.

Федерн первым подтвердил в психиатрическом плане то, что Пенфилд доказал позднее своими выдающимися нейрохирургическими опытами, а именно, что психологическая реальность опирается на интегральные и прерывистые состояния Я. Он отмечает, что введение термина «состояние Я» встретило сопротивление многих. Людям было легче продолжать мыслить в ортодоксальных концептуальных формах, чем освободиться от них и принять феноменологический подход.

Вейсс, главный интерпретатор Федерна, прояснил и систематизировал психологию Я. Он описал состояние Я как «реальность в таком виде, в каком ее видит пациент, исходя из своего чувственного состояния и опыта прошлой жизни». В этом отношении Федерн говорит о повседневных состояниях Я. Вейсс подчеркивает то, что Пенфилд доказал: состояния Я уровней предыдущих возрастов потенциально сохраняются в личности. Это положение было принято в клиническом плане, благодаря уже тому факту, что такие состояния Я могут быть непосредственно вызваны при некоторых определенных обстоятельствах и условиях, например, в состоянии психоза, под гипнозом или во сне. Он отмечает также, что два различных состояния Я могут бороться, чтобы оставаться объединенными, и могут одновременно присутствовать в сознании. По мнению Федерна, подавление воспоминаний и болезненных конфликтов возможно во многих случаях только через торможение всего состояния Я, которое здесь участвует. Прежние состояния Я поддерживаются в латентном режиме в ожидании восстановления. Когда же он говорит о замещении состояния Я, то само это замещение живет как ощущение Я. Это относится к проблеме природы Я.

Вейсс говорит об остаточном состоянии инфантильного Я у взрослого человека, которое в основном является замещенным, но может в любой момент быть легко восстановленным состоянием «Я — ребенок». С другой стороны, существует вид влияния, который он называет психическим настоящим ргеsenсе psychic). Оно является «мысленным (воображаемым) образом другого моегоЯ, иногда Я Родительского, которое оказывает влияние на эмоции и поведение личности». Он описывает много ситуаций, в которых а) остаточное состояние ДетскогоЯ; б) нормальное Я или в) психическое настоящее могут соответственно определять реакции индивида.

Совсем недавно Шандлер и Хартман, которые использовали LSD2-1, показали удивительное сходство между реактивацией архаических состояний Я, достигнутых с помощью фармакологических средств, и состоянием, достигнутым путем электрической стимуляции коры; однако, как и Пенфилд, они не используют термин «состояние моего Я». Они описывают одновременное появление в сознании двух состояний Я: одно направлено на внешнюю и психологическую реальность данного момента, другое — настоящее возрождение сцен, восходящих к первым годам жизни «со всем богатством деталей и цвета; пациент чувствует, что находится в определенной ситуации, и получает ощущения во всей первоначальной полноте».

Другие авторы также проявляли интерес к проблеме состояния Я, но приведенных цитат достаточно, чтобы обратить внимание читателя на эти проблемы. Структурный и трансакционный анализ, составляющий основное содержание данной книги, целиком основан на клинических наблюдениях и опыте работы с больными, без всяких предвзятых идей. При этих условиях изучение интегральных состояний Я оказалось естественным (натуральным) приближением к психологии и психотерапии. Но, как сказано у Федерна, большинство психотерапевтов привыкли к ортодоксальным концепциям, поэтому естественный подход не всегда исследовался глубоко. Анализируя опыт своих предшественников, автор имел удовольствие убедиться, что следовал по стопам двух самых известных ученых: Пенфилда и Федерна. Справедливость сказанного будет подтверждена содержанием книги.

Глава I ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Рациональные обоснования

Структурный и трансакционный анализ на основе личности и социальной динамики предлагает систематическую и связную теорию, основанную на клиническом опыте, а также подходящую многим психиатрическим больным форму активной и рациональной терапии, которую можно легко понять и применить к конкретному виду заболевания.

Практикующих психотерапевтов можно условно разделить на две группы: использующие Родительские функции то есть советующие, убеждающие и т. д.; и применяющие рациональные подходы, основанные на интерпретации и сравнении, как непрямая психотерапия и психоанализ. Родительские подходы пренебрегают архаическим фантасмом (от греч. phantasma — призрак) больного, даже отрицают его, так что в конце концов врач часто yутрачивает контроль над ситуацией и сам бывает удивленилиогорчен результатом лечения. Рациональный подход предлагает дать самому больному механизм контроля. Обычные методы лечения требуют длительного времени, при этом не только пациент, но его близкие страдают от его болезненного поведения. Если у больного к тому же есть малолетние дети, это может отрицательно подействовать на их развитие.

Структурно-трансакционный подход позволяет исключить эти недостатки. Его цель — быстро выработать у больного навык контролировать и терпеливо переносить свои тревоги и ограничить свой actingout. Налицо явные преимущества по сравнению с Родительским подходом. И так как врач вполне отдает себе отчет о наличии архаических элементов в личности больного, то ничто составляющее ценность рациональной психотерапии не утрачивается.

Структурно-трансакционный анализ показал себя особенно эффективно в случаях, когда трудно применима традиционная психотерапия, в частности, для разных типов психосоматических больных, для людей, страдающих латентной шизофренией и маниакально-депрессивных больных, а также умственно отсталых.

С педагогической точки зрения гораздо легче с хорошими результатами обучить структурному и трансакционному анализу, чем другим клиническим методам. Его основные принципы можно понять в течение десяти недель, и тот, кто имеет хороший клинический опыт, может в течение года под правильным руководством достигнуть высокой теоретической и практической квалификации. У врача с жестким психоаналитическим образованием может возникнуть, особенно на первых порах, сильное сопротивление и неприятие принципов структурного анализа, если он не питает особого интереса к психологии Я.

Автоэволюция, согласно терминологии этой системы, свободна от тех трудностей, которые встречает автоанализ, поэтому практикующему врачу сравнительно легко обнаружить и контролировать устаревшие мнения или истоки предубеждений в собственных реакциях.

Процедура

И в групповой, и в индивидуальной работе данный метод предусматривает ряд этапов которые можно четко наметить и которые имеют определенную последовательность, так что и врач, и пациент могут в любой момент остановиться и проанализировать, что сделано и что следует осуществить на ближайшем этапе.

Структурный анализ, предшествующий трансакционному, стремится дифференцировать и проанализировать состояния Я. Цель этой процедуры — обеспечить господство тех состоянийЯ, которые прибегают к фактам реальности, и исключить из них всякую зараженность архаическими или чуждыми элементами. Когда это сделано, больной может перейти к трансакционному анализу: анализу простых трансакций, затем анализу стереотипных серий трансакций и, наконец, анализу операций длительных и сложных, требующих вмешательства многих людей и основывающихся обычно на довольно сложных фантасмах. В качестве примера можно привести фантасм спасения у женщин, мужья которых были алкоголиками. Целью этой фазы является социальный контроль, осуществляемый индивидом, то есть контроль над своим стремлением деструктивно управлять другими людьми и в то же время безрассуднореагироватьна попытки манипулировать собой.

Во время этих психотерапевтических процедур архаические состояния Я, зафиксированные в результате травмы, дифференцируются, но все еще сохраняются. После ряда сеансов, благодаря преобладающему влиянию фактора реальности, пациент оказывается в благоприятной для разрешения архаических конфликтов и искажений ситуации. Практика показала, что такая последовательность не является существенной для терапевтического успеха метода, и клиника должна решать, следует ли идти далее этим путем, учитывая поле деятельности и свободу действий, которые представляет каждый конкретный случай.

Язык (терминология)

Если теоретическое изложение является довольно сложным, то для практического применения структурного и трансакционного анализа достаточно эзотерического словаря только из шести слов.

Экстеропсихика, неопсихика и археопсихика рассматриваются как психические механизмы (органы, орудия), проявляющиеся феноменологически как экстеропсихическое (например, идентификация), неопсихическое (например, выработка данных) и археопсихическое (например, регрессивное) состояния Я, В разговорном языке эти типы состояния Я называются соответственно Родитель. Взрослый. Ребенок. Эти существительные составляют терминологию структурного анализа.

Некоторые социальные объединения, которые собираются регулярно, кажется, одновременно имеют оборонительную функцию и обеспечивают удовольствие. На обычном языке их называют времяпрепровождением, или развлечением, или играми. Некоторые из них, легко обеспечивающие первое и второе, получают особенное распространение. Игра «Ассоциация родителей учеников» очень распространена в этой стране, в нее играют каждый раз, когда родители собираются в приемных или группах.

Некоторые более сложные явления или события основываются на планах, которые называют сценариями, по аналогии с театральными сценариями, интуитивными производными психологических драм. Эти три термина: «времяпрепровождение», «игра» и «сценарий» — составляют словарь трансакционного анализа. В дальнейшем будет показано, что Родитель, Взрослый и Ребенок — это не то же самое, .что Сверх-Я, Я, Это или концептуальные построения Юнга, а феноменологические реальности. Таким же образом времяпрепровождение, игры, сценарии — не абстракции, а рабочие социальные реальности.

Как только трансакционный аналитик (врач, психолог, специалист по социальным наукам, по социальной помощи) прочно усвоит психологическое, социальное и клиническое значение этих шести терминов, он сможет самостоятельно использовать их в исследованиях, работе, психотерапии, в зависимости от обстоятельств и степени своей квалификации.

Примечания

Гибкость подходов, используемых опытными психотерапевтами, делает невозможной жесткую классификацию приемов психотерапии. Деление на два класса — Родительский и рациональный — в основном соответствует предложенной Д. В. Томасом в 1943 году схеме, которая основывается на классификации М. Моора (1942). К. Е. Аппел подразделяет приемы психотерапии на «подходы психологические прямые, или симптоматические», которые включают гипноз, внушение, нравственное увещание (Дюбуа), убеждение (Дежерин), приказание, направление и принуждение, и «подходы, предусматривающие реорганизацию личности», психоанализ и относящиеся к нему методы, а также «возрастающую динамику»; сюда же следует отнести и непрямую терапию (Роджерс). Эти две категории, в свою очередь, подразделяются на методы Родительские и рациональные. Третий тип, относящийся к категории специальных, — игровая терапия, которую применяют при лечении детей; она может быть не Родительской, не рациональной, но Детской.

Представленную здесь систему легко изучить и освоить. Это доказывает тот факт, что изучившие трансакционный анализ применяют его при лечении заболеваний из области общей психиатрии, как групповым методом, так и индивидуально в лечебных учреждениях разных типов. Совсем недавно психиатры, а также врачи в армии и на флоте стали использовать эту систему при наблюдении за амбулаторными больными.

Терминология, используемая в данной системе, вошла в «Словарь по психиатрии» Хинси и Щацки. «Архипаллиум» и «неопаллиум» — хорошо известные неврологические термины.

Часть первая

ПСИХИАТРИЯ ИНДИВИДУУМА И СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ

Глава II СТРУКТУРА ЛИЧНОСТИ

Госпожа Прим, молодая мать семейства, по рекомендации своего домашнего врача обратилась к психиатру за консультацией. На приеме она сидела минуты две очень напряженная, уставившись в пол, потом вдруг стала смеяться. Через несколько минут она прекратила смеяться, украдкой посмотрела на врача, отвернулась и снова начала смеяться. Это повторилось три-четыре раза. Затем она резко оборвала смех, выпрямилась на стуле, одернула юбку и повернула голову вправо. Так сидела несколько секунд, пока психиатр молча наблюдал за ней. Затем врач спросил, слышит ли она голоса. Она сделала знак головой, что слышит. Врач спросил, сколько ей лет. Благодаря умелой манере, он привлек ее внимание. Госпожа Прим повернулась к нему и вполне сознательно и здраво ответила на несколько точных вопросов. В короткое время психиатр получил достаточно сведений, чтобы подтвердить первичный диагноз: острая форма шизофрении. Ему удалось даже установить некоторые причины болезни, а также чрезвычайные факты из ее раннего детства. После непродолжительного молчания она вновь впала в состояние, в котором находилась в первые минуты визита: смех, ужимки, игра глазами, — пока врач не спросил, что за голоса ей слышались и что они рассказывали.

Она ответила, что, кажется, голос был мужской и обзывал ее ужасными словами, которые раньше ей не приходилось даже слышать. Затем врач спросил ее о семье. Она описала своего отца как очень почтенного человека, уважаемого во всем городе, любящего отца, внимательного мужа и т. д. Однако вскоре выяснилось, что он много пьет и в такие моменты очень меняется: он употребляет грубые слова. О характере этих грубых слов госпожа Прим сказала, что они похожи на те, которые она слышала в своих галлюцинациях.

Больная довольно четко демонстрировала три состояния своего Я, что характеризовалось изменениями в манере держаться, выражении лица и других физических характеристиках. Первое состояние соответствовало поведению маленькой девочки; второе своей напряженностью напоминало поведение гимназистки, застигнутой на сексуальном грешке; в третьем состоянии она отвечала на вопросы, как взрослая женщина, каковой и являлась, и в этом состоянии она сохраняла память и способность понимать и рассуждать.

Первые два состояния были архаичными в той мере, в которой соответствовали предыдущим стадиям развития больной, и неадекватными реальному настоящему. Всвоем третьем состоянии она была способна понимать все факты реальной ситуации и действовать в соответствии с ними, что характеризует обычное поведение взрослого, а не ребенка или гимназистки, озабоченной сексуальными проблемами. Когда под воздействием прозаического тона психиатра она приходила в себя, это был процесс перехода от архаического состояния Я к состоянию Взрослому.

Термин «состояние Я» обозначает различные состояния сознания и образцы поведения, которые этому состоянию соответствуют, как они видятся в непосредственном наблюдении; термин позволяет избежать употребления таких теоретических конструкций, как «импульс», «цивилизация», Сверх-Я и т. д. Структурный анализ позволяет классифицировать и точно описать состоянияЯ, поэтому он легко применим к больным с умственными расстройствами.

Выстраивание основных линий классификации привело автора к выводу, что на основании собранного клинического материала можно сформулировать следующую гипотезу: в личности взрослого сохраняются остатки, следы Я ребенка, которые при некоторых обстоятельствах оживают. Как уже говорилось в предисловии, это явление наблюдалось неоднократно в связи с гипнозом, психозом, лекарственной или прямой электрической стимуляцией коры. Внимательные и длительные наблюдения позволили продвинуть гипотезу дальше и предположить, что эти следы могут спонтанно проявляться у человека во вполне нормальном состоянии.

В действительности у пациента наблюдалось соскальзывание из одного состояния сознания в другое, с одной манеры поведения на другую. Типичная ситуация показывала одно состояние Я, характерное для данной реальной обстановки, и разумное суждение вполне ей соответствующее (вторичный процесс), а также и другое состояние, определяемое манией величия и одновременно архаическими страхами и надеждами (первичный процесс).

Первому состоянию соответствовалообычное ответственное поведение взрослого человека, в другом случае просматривалось поведение маленького ребенка. Таким образом, подходим к гипотезе о двух психических органах: неопсихике и археопсихике. Теперь своевременно обозначить терминами Взрослый и Ребенок феноменологические и операционные проявления двух этих органов, и никто из интересующихся этой проблемой не будет возражать против использования этих терминов.

Ребенок у госпожи Прим проявлял себя в двух различных аспектах. «Плохая» девочка (секси) преобладала, когда внешнее воздействие не отвлекало ее от этого образа. Сходство ее поведения с поведением маленькой девочки было разительным, это состояние Я взрослой женщины можно рассматривать как архаическое. Голос врача прерывал это состояние, и оно становилось состоянием «воспитанной» девочки, которое следует классифицировать также как архаическое. Различались два состояния тем, что «плохая» девочка позволяла себе поведение, свойственное ее личности, по принципу: что в голову взбрело, а «воспитанная» девочка понимала, что может быть наказана. Оба состояния следует отнести к археопсихике, следовательно, к двум формам Ребенка в госпоже Прим.

Вмешательство врача определило переход к новому состоянию: поведение, живость, осознание реальности, образ мыслей, выражение лица, голос и мышечный тонус, более естественная манера держаться стали соответствовать Я взрослой и ответственной хозяйки дома. Этот переход, повторявшийся несколько раз, был коротким успокоением, затишьем в психозе. Это позволяет определить психоз как перемещение психической энергии из Взрослой системы в Детскую и определить успокоение как перемещение в противоположном направлении.

Любой опытный наблюдатель легко обнаружил бы происхождение голоса, который слышала больная, а также произносимых при галлюцинациях оскорблений. Чтобы подтвердить свои впечатления, врач перевел разговор на ее семью. Как он и предполагал, голос говорил те же слова, что и ее отец. Голос относился к экстеропсихической, или Родительской, системе, это был не голос Сверх-Я, а голос реальной личности, — еще одно доказательство, что Родитель, Взрослый и Ребенок представляют собой реальные личности, входящие в окружение пациента и имеющие определенные имена, занятия, положение. В случае госпожи Прим Родитель проявил себя не в форме состояния Я, а в форме внешнего голоса. В самом начале лечения следовало установить диагноз и отделить Взрослого от Ребенка, а изучение Родителя отнести на последующую стадию лечения.

Для демонстрации активности Родителяприведемдва других примера.

Впервые сформулировать теорию структурного анализа автору удалось, когда он изучал, в частности, случай господина Секундо. Этот господин рассказал следующую историю.

Мальчик восьми лет, одетый ковбоем, проводил каникулы на ранчо. Он помогал работнику расседлывать лошадь, и, когда они закончили, работник сказал: «Спасибо, ковбой!», на что мальчик ответил: «Я не настоящий ковбой, я просто маленький мальчик». Здесь господин Секундо добавил: «Это то, что я чувствую сейчас. Я не настоящий адвокат, я только маленький мальчик». Господин Секундо был адвокатом с блестящей репутацией, прекрасным семьянином, активным членом общества, пользующимся всеобщей симпатией, однако во время курса лечения он часто вел себя, как маленький мальчик. Иногда во время сеанса он спрашивал: «Вы к кому обращаетесь, к адвокату или к мальчику?» Когда он не был на службе, мальчик в нем часто брал верх. Он удалялся в хижину в горах, где у него был запас виски, морфия, фотографий и оружия, и предавался там детским мечтам и забавам, в том числе и сексуальным.

И вот в один из моментов просветления и понимания, что в его состоянии от Ребенка, а что от Взрослого, господин Секундо ввел в ситуацию своего Родителя, так как его ощущения и действия не укладывались в рамки двух первых категорий и некоторые состояния не соответствовали ни тому, ни другому. Они имели такие характеристики, которые вызывали в больном образ родителей, что и привело автора к мысли о третьей категории, клиническая ценность которой была подтверждена последующими наблюдениями.

В частности, у господина Секундо было три четко различающихся вида отношения к деньгам. Ребенок был скуп и стремился обеспечить свое благосостояние сомнительными способами. В этом состоянии, не боясь риска для "человека его положения, господин Секундо воровал в магазине жевательную резинку и другие мелочи, как делал это иногда ребенком. Взрослый уверенно манипулировал большими, суммами не хуже банкира тратя много, чтобы заработать еще больше. Но какая-то часть его существа мечтала все истратить на благо общества. Он происходил из семьи набожной и филантропической и, как и его отец, занимался благотворительной деятельностью в духе общепринятого сентиментализма. По мере угасания филантропического огня Ребенок брал верх, полный мстительных чувств, а Взрослый умерял темп, спрашивая себя: «Какого дьявола я хочу разориться из-за такой сентиментальности?»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: