|
|
О том, как должно в начале обучаться действованию умом в сердце этой Божественной молитвы.В древние времена это все святое делание умной молитвы воссиявало на многих местах, где только имели пребывание 294 Беседа четвертая
Святый Симеон Новый Богослов о начале этого делания говорит так: «Истинное и непрелестное внимание и молитва состоит в том, чтобы во время молитвы ум хранил сердце, и пребывал бы постоянно внутри его, и оттуда, то есть, из глубины сердца, воссылал молитвы к Богу. И когда внутри сердца вкусит, яко благ Господь, и усладится, то не будет уже исходить из места сердечного. И вместе с Апостолом скажем и он: добро есть нам зде быти (Мф. 17: 4). И осматривая непрестанно сердечные места, он изобретает некоторый способ прогонять все, всеваемые там, вражеские помыслы». И ниже еще яснее говорит он об этом так: «Едва только ум найдет место сердечное, немедленно видит то, чего никогда не видал: видит он среди сердца воздух, и себя всего светлым и полным рассуждения, и с тех пор, откуда бы ни показался помысл, прежде, нежели он войдет и изобразится, немедленно прогоняет его и уничтожает призыванием Иисуса Христа. Отселе ум, получив памятозлобие к бесам, двигает против них естественный гнев, гонит и низлагает мысленных супостатов. И прочему научишься с помощью Божиею посредст- Беседа четвертая 295
Преподобный Никифор Постник, научая еще яснее о входе умом в сердце, говорит: «Прежде всего пусть будет жительство твое безмолвно, безпопечительно и со всеми мирно. Потом, войдя в клеть твою, затворись, и сев в каком-нибудь углу, сделай, что я тебе скажу: Знаешь, что дыхание, которым дышим, есть этот воздух; выдыхаем же его ничем иным, как только сердцем. Оно-то причина жизни и теплоты тела. Привлекает же сердце воздух, чтобы посредством дыхания выпустить вон свою теплоту, и доставить себе прохладу. Причина этого действия, или лучше сказать — служитель, есть легкое, которое будучи создано Создателем — редким, как насос какой, удобно вводит и выводит окружающее, то есть,воздух. Таким образом сердце, привлекая посредством воздуха холод и выпуская теплоту, совершает непрестанно то отправление, ради которого оно устроено к составлению жизни. Ты же сев, и собрав ум свой, понудь войти в сердце вместе с дыханием. Когда же он войдет туда, то последующее за сим будет уже не невесело и не нерадостно». И ниже: «Поэтому, брат, приучи ум не скоро выходить оттуда; потому что сначала он очень скучает от внутреннего затвора и тесноты. Когда же приобыкнет, то уже не терпит скитаться вне, потому что Царствие Небесное находится внутри нас: его-то когда рассматриваем там и взыскуем чистою молитвою, то все внешнее делается мерзким и ненавистным. Если сразу, как сказано, войдешь умом в сердечное место, которое я показал тебе: то воздай благодарение Богу, и прославь, и взыграй, и Держись этого делания постоянно, и оно научит тебя тому, чего ты не знаешь. Надо же знать тебе и то, что ум, пребывая там, должен не молчащим или праздным стоять, но эти слова: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! иметь непрестанным делом и поучением, и никогда от этого не переставать. Это, содержа ум не высящимся, сохраняет его неуловимым и неприступным для прилогов вражьих, и возво- 296 Беседа четвертая
Божественный Григорий Синаит, уча также, как должно умом действовать в сердце спасительнейшее призывание Господа, говорит: «Сидя с утра на седалище в одну четверть, низведи ум от владычественного в сердце, и держи его в нем. И преклонившись с трудом, и ощущая сильную боль в груди и плечах и вые, непрестанно зови умно или душевно: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! Потом, если, быть может, ради тесноты и болезненности, и от частого призывания она сделается тебе несладостна (что бывает не от однообразности снеди Триименного, часто ядомой, ибо ядущии Мя, сказано, еще взалчут — Сирах. 24: 23); то переменив ум в другую половину, говори: Сыне Божий, помилуй мя! И многократно произнося эту половину, не должен ты по лености часто переменять их; потому что деревья, часто пересаживаемые, не вкореняются. Удерживай же и дыхание легкого, чтобы тебе не дерзостно дышать; ибо движение воздуха, происходящее от сердца, развевает мысль, и помрачает ум, и возвращая его оттуда, или предает пленником забвению, или заставляет вместо одного поучаться другому, и оказывается он нечув- Беседа четвертая 297
И опять этот же Святый, уча о безмолвии и молитве, как должен в нем сидеть, говорит: «Иногда должно сидеть на стульце, ради труда; иногда и на постели немного до времени, для отрады. В терпении же должно быть твое сидение, ради сказавшего, что в молитве должно терпеть (Лк. 18: 1), и не скоро вставать, малодушествуя по причине трудности болезни и умного взывания и частой напряженности ума. Так вещает и Пророк: болезни объяша мя аки раждающия (Иер. 8: 21). Итак, поникши долу, и ум собирая в сердце, если отверзлось тебе твое сердце, призывай в помощь Господа Иисуса. Боля же ранами, часто болезнуя головой, терпи то усиленно и ревностно, взыскуя в сердце Господа: нудящимся принадлежит Царство Небесное, и нуждницы восхищают е (Мф. 11: 12)», и прочее. И еще, как должно произносить молитву, говорит: «Отцы сказали так: иной говорит: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! — все; иной же — половину: Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя! — и это удобнее, по причине немощи еще ума и младенчества. Не может же никто сам собою, без Духа, тайно именовать Господа Иисуса — чисто и совершенно, точию Духом Святым (2 Кор. 12: 3); но, как немотствующий младенец, совершить ее членами еще не может. Не должен же он по лености часто переменять призывания имен; но редко — для удержания. Опять: иные учат произносить ее устами, другие же — умом; а я допускаю и то и другое. Иногда ум изнемогает, соскучившись говорит; 298 Беседа четвертая
Итак, вот вышеупомянутые святые отцы, как показано, представляют очень ясное учение и опыт обучения умному деланию для новоначальных. А от этого учения можно уразуметь и учение прочих Святых об этом делании, изложенное более прикровенно. Ин. Вот вы ознакомились с писаниями об умной молитве тех старцев-подвижников, которые своими сочинениями, переводами святоотеческой письменности, и своим личным влиянием содействовали широкому и глубокому возрождению в Православной Церкви во второй половине 18-го и в 19-м веке внимания к духовной жизни, к изучению святоотеческой духовно-подвижнической литературы, к умному деланию и к старчеству, как живому, опытному и непосредственному руководительству в подвиге умного делания и умной молитвы. Теперь прошу вас высказать те вопросы или те недоумения, какие явились у вас при чтении этих писаний, и на которые вы хотели бы получить от меня ответ или разъяснение. Насколько сумею, постараюсь дать вам необходимые объяснения. И. Прежде всего я хочу сказать, что писания старцев Василия и Паисия написаны очень просто, понятно и живо, излились, действительно, из их личного, пережитого опыта, и искреннего, глубокого и горячего убеждения сердца, так что во многих местах они глубоко захватывают и волнуют сердце внимающего им, и читаются или слушаются с большим не- Беседа четвертая 299
Однако, самое содержание их писаний настолько значительно, возвышенно, серьезно, важно и глубоко, что не все в нем может быть даже ясно выражено нашим земным, человеческим языком, что в некоторых местах (там где говорится, например, о видениях, или о высоких духовных переживаниях и созерцаниях Пресвятой Девы) недостаточен, быть может, и ангельский язык; и от этого и происходят, главным образом,те трудности недоумения, которые возникают у недостаточно подготовленного слушателя или читателя, при чтении или слушании тех или иных особенно глубоких и возвышенных мест в писаниях старцев. Но и помимо этих исключительно трудных мест, у неопытного читателя возникают вопросы или сомнения,требующие ответа и разъяснения. Например, мне, как мирскому священнику, хотелось бы услышать от вас разъяснение, все ли православные христиане, по учению старцев Василия и Паисия, могут заниматься Иисусовой молитвой, или только те, которые уже очистили свое сердце от страстей? Ин. На этот вопрос у старцев имеется совершенно ясный и определенный ответ, которого вы не могли не заметить, если внимательно знакомились с их писаниями. По учению старцев, основанному на святоотеческом предании, молитва Иисусова именно и помогает очищению сердца от страстей, а потому и необходима не только бесстрастным, но и тем, кто еще не освободился от страстей. Предисловие старца Василия на книгу св. Григория Синаита как раз этими словами и начинается: «Многие, пишет он, не зная опытно умного делания, погрешают против здравого разума, думая, что умное Делание принадлежит одним бесстрастным и святым му- 300 Беседа четвертая
«Поэтому, пишет дальше старец, Святой Григорий Синаит, всех святых жития и писания и искусство духовное более всех живущим в нем Святым Духом до тонкости испытав и рассудив, установляет все старание иметь о молитве (т. е. о молитве внутренней). Также и Святый Симеон, Солунский Архиепископ, имея тот же дар и Дух, заповедует и советует архиереям, священникам, монахам и всем мирским во всякое время и час произносить и дышать сию священную молитву: ибо нет, говорит он с Апостолом, крепчайшего оружия ни на небе, ни на земле, больше имени Иисуса Христа». В предисловии на книгу Филофея Синайского старец Василий снова говорит, что «делательная умная молитва подобает страстным». В предисловии на книгу блаж. Исихия, на первой же его странице, старец Василий, объясняя различную практику св. Отцов с «приходящими к монашеству», т. е. с новоначальными, пишет, что одни из Отцов, принимая во внимание немощи приходящих, «назначают им вместе с деланием заповедей Христовых продолжительное псалмопение, каноны и тропари»... «Другие же, изучив тончайший опыт духовного разума, не хотят, чтобы начальные довольствовались одним только внешним обучением, но, заповедуя им вместе с исполнением заповедей Христовых умеренное пение, т. е. полунощницу, утреню, часы, вечерню и повечерницу, установляют вместо продолжительного псалмопения и канонов делание умной Беседа четвертая 301
По словам старца, возможно преуспеяние, «следуя и тому постановлению св. Отцов, о котором сказано в начале, однако очень медленно и с трудом: вторым же удобнее и легче; а третьими скорее всего, ибо оно сопровождается отрадою и частым посещением Св. Духа, укрепляющим и удостоверяющим сердце, в особенности же при тщательнейшем усердии и доброй воле»... В надсловии на книгу блаженного Нила Сорского старец Василий приводит слова св. Исихия о том, что молитва Иисусова очищает ум и сердце от мысленных грехов: «Как невозможно жить нынешнею жизнью без пищи и пития, так невозможно без хранения ума достигнуть душе чего-либо духовного и Богу угодного, или избавиться от мысленного греха, хотя бы кто страхом мук и принуждал себя не грешить»; и еще: «помыслы, против воли нашей втес-нившиеся, укрепившиеся и стоящие в сердце, может прогонять лишь молитва Иисусова из глубины сердца». Научая тому, что молитвою Иисусовою могут заниматься и новоначальные с целью очищения сердца от страстей, старец Василий строго осуждает тех, кто запрещает умное делание новоначальным. Они «не только не принимают того, что говорится или пишется о внутреннем внимании, в котором и есть искусство моления на злые помыслы, но и сопротивляются, и, выставляя себя учителями, говорят, что св. Отцы не заповедали новоначальным умного делания, кроме одного 302 Беседа четвертая
Возражая тем, кто говорит «будто сначала нужно очистить телесные чувства, т. е. зрение, обоняние, вкушение, слово, осязание, чтобы не согрешал ими человек, и тогда только, хорошо очистившись, начинать умную молитву, старец Василий пишет: «Друзья! Никто не против очищения телесных чувств, но говорим о том, что если отделять очищение чувств от умного делания, то получится большое несогласие... Ты устанавливаешь расстояние и время, отделяя хранение внешних чувств от обучения умной молитве, и тем свидетельствуешь, что нет недостатка ни времени, ни предмета для тех, кто любит спорить... Еще остается им написанное Новым Богословом, что желающему обучаться умному деланию необходимо сначала сохранить свою совесть к Богу, людям и вещам. Я же верую, что в один час или минуту может человек примирить свою совесть с Богом, людьми и вещами, как и учит великий учитель (Новый Богослов): ибо жала, т. е. голоса совести, умное делание не уничтожает и никому не полезно уклоняться от этого доброго обличителя. Вижу же и того великого грешника, который шел во святый храм, окруженный бесами, а вышел их храма со святыми ангелами, радующимися его обращению. Ты же от крайнего зазрения совести устанавливаешь расстояние и время примирению ее с Богом, и этим показываешь, что достижение бесстрастия бывает пре- Беседа четвертая 303
И. Вы очень хорошо, просто и убедительно, отвечаете на мой вопрос, но как же, все-таки, некоторые наставники Иисусовой молитвы строго-настрого запрещают тем, кто еще не очистился от страстей, касаться сердца и искать сердечное место? Ин. Если эти наставники говорят о необходимости предварительного очищения от страстей для прохождения Иисусовой молитвы, то, очевидно, они имеют в виду не делатель-ную, трудовую молитву новоначальных, а зрительную, или созерцательную молитву совершенных, которая, по общему мнению Отцов, действительно, невозможна без предварительного очищения от страстей, как об этом свидетельствует и великий старец Паисий Величковский, говоря: «Когда кто Божиею помощью и вышесказанным подвигом (делательной молитвы), а более всего глубочайшим смирением, очистит Душу свою и сердце от всякой скверны страстей душевных и телесных; тогда благодать Божия, общая всех мать, взяв ум, ею очищенный, как малое дитя за руку, возводит, как по ступеням, в вышесказанные духовные видения (о которых речь будет впереди), открывая ему, по мере его очищения, неизреченные и непостижимые для ума Божественные Тайны. И
Если же охваченным страстями и запрещается касаться умного делания, то только в том случае, если они хотят оставаться в своем страстном устроении, и не хотят бороться со своею страстью. О таковых старец Василий приводит слова св. Дорофея: «Представь себе пять состояний действующих по страсти: а) впадая в гнев и осаду, оставаться всегда злобствующим на оскорбившего; б) будучи опечаленным, помнить зло в течение многих дней; в) гневаться одну неделю; г) один только день помнить, и д) враждуя, досаждая, смущая и смущаясь, в тот же час измениться. Вот сколько различных устроений, однако все они находятся под адом до тех пор, пока действует страсть, и таким не должно касаться умного делания, ибо они подобны человеку, который будучи ранен стрелою от врага своего, берет стрелу собственными руками и вонзает в свое сердце; о них сказал Богослов: делающий грех от диавола есть» (1 Ин. 3: 8). О таковых и Епископ Феофан пишет, что «даже сумасшествие от молитвы Иисусовой может произойти тогда, когда, творя сию молитву, не отстают от каких-либо грехов и привычек, кои осуждает совесть. При сем внутри происходит глубокий разлад, прогоняющий всякую мирность сердца.,, отсюда помутиться может голова, и понятия придти в запутанность и смятение» (Сборник. 372). Человек, сознанием и сердцем сущий на стороне страстного, страстен вес, и Богу противен. Человек, сущий на стороне бесстрастного, хотя в нем есть и борются его страсти, непротивен Богу, ради нелюбления страстей и желания делать не по ним, а по воле Божией (Сборник § 249). Тем же, кто сопротивляется страсти, борется с нею, не хочет действовать по ней, скорбит и подвизается, им во всяком Беседа четвертая 305
И. Позвольте предложить вам еще следующий вопрос: если, как говорит старец Василий, и новоначальные делатели Иисусовой молитвы должны совершать свою молитву в глубине сердца, борясь там со своими страстями и помыслами, как это делают и преуспевшие в молитве, тогда и у тех и у других одинаково молитва их будет внутри-сердечною? Как же тогда понимать разделение Иисусовой молитвы на устную, умную и сердечную? Ведь у всех она оказывается одинаково внутри-сердечною. Ин. Нужно различать разного рода сердечную молитву. Припомните слова Епископа Феофана в одной из предыдущих наших бесед о свойствах истинной молитвы. Он говорит, что во всякой истинной нашей молитве должны участвовать и тело, и ум, и сердце. Только такая молитва и есть настоящая, полная молитва. Так называемая устная молитва, гласно или безгласно совершаемая, непременно должна совершаться при участи ума и сердца. Ум должен внимать словам молитвьг, а сердце должно откликаться на нее своим чувством. Если устная молитва совершается без участия ума и сердца, то, по словам Еп. Феофана, она даже и не есть молитва. У людей, еще не окрепших в молитве, бывает так, что уста произносят слова молитвы, а ум блуждает не весть где, внимание рассеяно, сердце остается холодным к словам молитвы. В том и состоит подвиг молитвы, чтобы приучить ум свой внимать словам молитвы неотходно, а сердце приучить откликаться на слова молитвы чувством. Таким образом, первоначальная молитва, в которой преобладает устная сторона, постепенно становится молитвою умною, и умно-сер-Дечною,и только тогда она и становится настоящею молит- 306 Беседа четвертая
И. Это ясно. В прежних наших беседах уже шла речь о внешних приемах низведения ума в сердце при совершении умной молитвы. Но так как у старца Паисия, в главах о мо-литве, снова говорится о пользовании этими приемами, то я хотел бы, имея в виду главным образом мирян, еще раз услышать от вас разъяснение, насколько эти приемы относятся к самому существу молитвенного делания, и насколько они обязательны для проходящих умную молитву. Ин. Я могу только повторить вкратце сказанное раньше, опираясь на слова Еп. Феофана и Св. Каллиста и Игнатия. Приемы эти к существу молитвенного делания не относятся. Они имеют вспомогательное значение, были рекомендованы в свое время монахам безмолвникам, в особенности тем, которые затруднялись найти место сердца, и склонны были смешивать область сердца с чревною областью. Епископ Феофан, признавая полезность той или другой внешней обстановки и внешних приемов для успешного прохождения молитвы, не считает обязательными для всех приемы, указанные афонитам, и предоставляет каждому делателю молит- Беседа четвертая 307
И. Теперь я хотел бы, чтобы вы подробнее разъяснили о молитве делательной и созерцательной, и особенно о видениях, о которых упоминает старец Паисий, ссылаясь на св. Григория Синаита. Ин. О молитве деятельной и созерцательной старец Паисий пишет следующее: «Извещаю, по мере худости моего немощного разума, в какой силе должно разуметь деяние и видение. Пусть будет известно (говорю к подобным мне препростым), что весь монашеский подвиг, которым, при помощи Божией, понуждался бы кто-нибудь на любовь к ближнему и Богу, на кротость, смирение и терпение, и на все прочие Божий и святоотеческие заповеди, на совершенное душою и телом по Богу повиновение, на пост, бдение, слезы, поклоны и прочие утомления тела, на все усердное совершение церковного и келейного правила, на умное тайное упражнение молитвы, на плачь и размышление о смерти; весь такой подвиг, пока еще ум управляется человеческим самовластием и произволением, с достоверностью называется деянием; но никак не видением. Если же таковой умный подвиг молитвы и назывался бы где в писании святых Отцов зрением: то это по обыкновенному наречию, потому что ум, как душевое око, называется зрением. Когда же кто Божиею помощью и вышесказанным подвигом, более всего глубочайшим смирением, очистит душу свою и сердце от всякой скверны страстей душевных и телесных; тогда благодать Бо-жия, общая всех мать, взяв ум, ею очищенный, как малое дитя, за руку, возводит, как по ступеням, в вышесказанные духовные видения, открывая ему, по мере его очищения, неизреченные и непостижимые для ума Божественные тайны. И это воистину называется истинным духовным видением, которое и есть зрительная, или, по Святому Исааку, чистая молитва, от которой — ужас и видение. Но войти в эти 308 Беседа четвертая
Вы видите, что старец Паисий всю совокупность молитв разделяет на две части: одна есть молитва новоначальных, принадлежащая деянию; другая есть молитва совершенных, принадлежащая видению. Деяние есть восход к видению. Старец подробно перечисляет все те делания, которые входят в содержание деяния, и которые находятся в зависимости от человеческого самовластия и произволения. Сюда входит и умная молитва, т. е. делательная Иисусова молитв. Об участии человеческого произволения в молитве созерцательной старец Паисий не говорит, ибо эта молитва совершается уже за пределами человеческого произволения. Таким образом, весь труд делателя молитвы должен быть обращен на тщательное прохождение деятельного подвига, и этому труду он должен посвятить всю свою заботу. К молитве же созерцательной никто не должен стремиться самовольно. «Дерзкий и самонадеянный, — пишет старец Василий, — в гордости стремится достигнуть преждевременно зрительной молитвы... Такового сатана удобно опутывает своими сетями, как раба своего... И что нам стремиться к высокому преуспеянию в умной и священной молитве, которой по слову св. Исаака, едва сподобляется один из тьмы? Довольно, довольно для нас, страстных и немощных, хотя след умного безмолвия познать, то есть делательную умную молитву, при помощи которой прилоги вражьи и злые помыслы прогони-мы бывают от сердца, и которае есть подлинное дело новоначальных и страстных монахов, каковым они востекают, аще Бог восхощет, в зрительную и духовную молитву. И не следует нам унывать о том, что немногие сподобляются зритель- Беседа четвертая 309
В другом своем предисловии старец Василий к сказанному прибавляет еще следующее: «Мы отнюдь не судимся за зрительную молитву, если не удостоимся ее по немощи нашей; об умном же и сердечном хранении, каковым можно противостать диаволу и злым помыслам, побеждая их не своею силою, а страшным именем Христовым, должны будем воздать ответ Богу, ибо нося Христа внутри себя по дару св. крещения, не умеем, вернее же сказать, не хотим научиться, как призывать его на помощь в час брани... Многие из древних, а не только нынешние, умерли, не сподобившись при жизни зрительной молитвы, но это не должно вызывать сомнения: ибо нет места неправде у Бога, и Он во всяком случае за труды их, которыми они потрудились, идя истинным отеческим путем делательной молитвы, дает им в час смерти или по смерти, действие зрительной молитвы, с которой они, как пламень огненный, проходят воздушные мытарства, но словам св. Исихия. И получают они жребий свой с теми святыми, которые, по Апостолу, не проявивши здесь обетования, трудились всю жизнь свою во уповании». Итак, молитва созерцательная не зависит от человеческого произволения, или, может быть, правильнее было бы сказать так: она зависит от человеческого произволения постольку, поскольку человек успевает усердием в делательной молитве очистить сердце свое от страстей. Но и при этом условии дарование созерцательной молитвы всецело зависит от усмотрения Божия. Давая некоторое указание на то, что такое созерцательная молитва, старец Паисий пишет: «Когда кто Божиею помощью и вышесказанным подвигом, а более всего глубочайшим смирением, очистит душу свою и сердце
Беседа четвертая
О каких духовных видениях говорит старец? Старец Паи-сий говорит о них словами св. Григория Синаита следующее: «должно знать, что по святому Григорию Синаиту, первых видений — восемь, пересчитывая которые он говорит так: говорим, что имеются восемь первых видений. Первое — видение Бога безвидного, безначального и несозданного, причину всего, единой Троицы, и пресущественного Божества. Второе — чина и устроения умных сил. Третье — устроение чувственных тварей. Четвертое — смотрительного снисхождения Слова. Пятое — всеобщего воскресения. Шестое — второго и страшного пришествия Христова. Седьмое —вечного мучения. Осьмое — Царствия Небесного, не имеющего конца». Было бы безумною дерзостью с нашей стороны, имея неочищенный от страстей ум, принимать на себя объяснение или истолкование видений, т. е. самовольно и недостойно входить в область зрительной молитвы, куда может ввести только сам Бог тех, кто достиг чистоты сердца. Но мы можем сделать другое, для нас достигнутое, а именно, рассмотреть дарованные нам Богом способы познания вещей, выяснить, каким способом познание человека познает, когда то дано ему Богом, вещи мира невидимого, сокровенного, небесного. Это и есть тот предел, до которого мы можем дойти при нечистоте нашего ума, и за который мы не можем перейти самовольно, не имея брачной одежды. Итак, первый путь познания окружающих нас вещей — свидетельство наших внешних чувств — зрения, слуха,осяза-ния и т. д. Этим путем мы познаем внешние формы окружающих нас предметов. Второй путь познания — рассудочные соображения и заключения нашего ума. Ум, пользуясь тем материалом, который предлагают ему чувства, строит на них Беседа четвертая
Но есть еще и третий путь познания, путь внутреннего зрения, открывающегося в нас благодатью Божиею, и свойственного только людям, достигшим чистоты сердца, по слову Господа — «чистии сердцем Бога узрят»... Впрочем, по особому смотрению Божию, в целях промыслительных, это внутреннее зрение может открываться и у людей, еще не достигших чистоты сердца. Та область видений, или созерцаний, о которой говорит св. Григорий Синаит, познается именно этим третьим путем внутреннего зрения. Принимая это во внимание, мы не должны понимать упомянутые видения, как некоторые внешне видимые явления, воспринимаемые нашими внешними чувствами — зрением, слухом, осязанием и т. д.; не должны также понимать их и как рассудочные заключения и соображения нашего ума об основных догматах нашей христианской веры; мы должны понимать их, как созерцания внутреннего зрения, не передаваемые на языке наших внешних чувств и наших логических формул. 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
святые отцы. Потому тогда и учителей этому духовному деланию было много. По этой причине и св. отцы наши, пиша о нем, изъявляли только происходящую от него неизреченную духовную пользу, не имея, как бы думаю, нужды писать о самом опыте этого делания, приличествующем новоначальным. Если же где несколько и писали об этом, то и это только для знающих опыт этого делания — очень ясно; а для незнающих — вовсе непонятно. Некоторые же из них, когда увидели, что истинные и непрелестные наставники этого делания начали совсем умаляться, и опасаясь, чтобы не утратилось истинное учение о начале этой мысленной молитвы, написали и самое начало и опыт, как должно обучаться новоначальным, и входить умом в страны сердечные, и там истинно и непрелестно действовать умом молитву. Этих-то отцов самое Божественное учение об этом предмете нужно представить на среду.
вом блюдения ума, держа в сердце Иисуса» (слово о трех образах молитвы).
дит его повседневно в любовь и желание Божественное. Если же, потрудившись, брат, много не возможешь войти в страну сердца, как мы тебе повелели: то сделай, что скажу тебе, и при помощи Божией найдешь искомое. Известно тебе, что словесность каждого человека находится в персях: здесь, внутри персей, и при молчании уст, мы говорим и рассуждаем, и произносим молитвы и псалмы и прочее. Этой то словесности, отняв от нее всякий помысл (можешь это, еси захочешь), дай говорить: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, — и понудься это, вместо всякой другой мысли, постоянно взывать внутри. Когда же это подержишь некоторое время, то этим отверзется тебе и сердечный вход, как мы тебе написали, без всякого сомнения, как мы и сами узнали из опыта. И придет к тебе, с многовожделенным и сладким вниманием, и весь лик добродетелей: любовь, радость, мир, и прочие».
ствительно в том, в чем не должно. Если же увидишь нечистоты лукавых духов, то есть, помыслы, возникающие или изображающиеся в уме твоем, то не ужасайся; но если и добрые разумения о некоторых вещах являются тебе — не внимай им: удерживая же по возможности дыхание, и ум заключая в сердце, и действуя постоянно и часто призывание Господа Иисуса, ты скоро сокрушишь и истребишь их, уязвляя невидимо Божественным именем, как говорит и Лес-твичник: «Иисусовым именем бей ратников, потому что нет оружия, более крепкого, ни на небе ни на земле».
иногда же — уста. Поэтому должно молиться обоими — и устами и умом; однако безмолвно и несмущено должно взывать, чтобы голос, смущая чувство и внимание ума, не препятствовал, пока ум, обыкнув в деле, преуспеет, и примет от Духа силу — крепко и всячески молиться. Тогда уже не нуждается он говорить устами, и даже не может, будучи в состоянии творить делание совершенно одним умом».
ослабевающим интересом. Таково мое общее впечатление от писаний этих великих старцев. Несомненно, они писали свои сочинения уже в пожилом возрасте, а между тем от них веет юношескою свежестью, и горячностью, и в некоторых местах они не лишены даже меткого, хотя и скромного, острословия.
жам»... И в другом месте, приведя слова Апостола — «хочу пять слов сказать умом моим, чем тьму языком», старец продолжает: «Следует сначала этими пятичисленными словами очищать ум и сердце, говоря непрестанно во глубине сердечной: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», и таким образом восходить на разумное пение (т. е. на сознательное пение и чтение псалмов и канонов). Потому что всякий новоначальный и страстный может сию молитву (т. е. Иисусову) разумно, в блюдении сердца, действовать, пения же никак, прежде чем не предочистится умною молитвою.»
молитвы, прибавляя к этому, что если посетит их Св. Дух действием сердечной молитвы, то несомненно оставлять тогда указанное внешнее правило, ибо восполняет его внутренняя молитва»... Так поступающих отцов св. Григорий Синаит называет «отчасти, но не вполне преподающими умное делание». Но есть еще и третьи отцы, которые, «руководствуясь многим опытом и исследованием житий и писаний всех святых и в особенности же действием и премудростью Св. Животворящего Духа, устанавливают новоначальным общее, а не частное обучение или делание умной молитвы, называя ее укрощением страстей в делании заповедей Христовых»...
псалмопения, тропарей и канонов, действуемых устами и языком. И несмотря на то, что они говорят и учат об этом неверно, все их слушают: потому что для такового их моления не требуется обучение или отречения от мирских похотей, но всякий, если только захочет, может так молиться, будет ли он монах или мирянин. Священное же умное делание, которое есть славное богоугодное искусство из искусств, и в котором нельзя иметь успеха без отречения от мира с его похотями, и без долгого наставления и обучения, весьма поэтому оскудело среди монахов: и неутихающая брань бывает у незнающих силы Св. Писания, в особенности же у неискусных в умном внимании ко внутреннему человеку».
жде обучения умному деланию или выше его. И отсюда у тебя выходит, что ты не только не начнешь когда-либо умного трезвения, но и от самих Святейших Тайн будешь уклоняться. Ибо никто, не примирившись прежде с Богом, не приступает к Причащению. Не говорю же я это тебе, человек, о примирении совести от себя, но самое исповедание св. Отцов предлагаю. Ибо они, насколько ближе приближались к Богу, настолько видели себя большими грешниками: и не будут ли, по твоему мнению, и сами святые не примиренные совестью с Богом? Но ты скажешь, что по причине смирения так говорили о себе святые. Прекрати хитросплетенную речь и покорись по крайней мере голосу святых правил: если кто скажет, что святые ради смирения, и принимая вид грешных, говорили «остави нам долги наша» — анафема да будет».
304 Беседа четвертая
это воистину называется истинным духовным видением, которое и есть зрительная, или, по святому Исааку, чистая молитва, от которой — ужас и видение. Но войти в эти видения не может никто самовластно своим произвольным подвигом, если не посетит кого Бог, и благодатью Своею введет в них».
случае можно и должно обучаться умному деланию, потому что они очищаются вседневною благодатью Христовою через умную молитву и ежечасное покаяние, и о них сказал Тайно-видец: «Если скажем, что не имеем греха, прельщаем себя; и если грехи наши исповедуем, верен есть и праведен, да оставит нам, и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1: 8, 9).
вою. Различие наименований — устная, умная, сердечная определяется не тем, что каждый вид молитвы может сущес-твовать отдельно, такой молитвы и не бывает; различие же определяется степенью участия ума и сердца в молитве. При малом их участии молитва бывает преимущественно устная, но все же она свершается в сердце; когда внимание ума ста-новится неотходным от слов молитвы, тогда молитва спра-ведливо называется умною, а когда и сердце сливается своим чувством с словами молитвы, тогда молитва становится сер-дечною. И все это происходит в пределах делательной молит-вы, т.е. совершаемой при усилиях самого молящегося. О высшей, зрительной молитве мы сейчас не говорим. Из сказанного вы можете видеть, что наименования молитвы устною, умною и сердечною имеют свое основание, хотя молитва (настоящая молитва) и должна всегда совершаться в ердце.
ной молитвы: ибо нет неправды у Бога. Только да не ленимся идти путем, ведущим к этой священной молитве, т. е. дела-тельною молитвою сопротивляться прилогам, страстям и злым помыслам. И таким образом скончавшимся нам на пути святых, удостоимся и жребия их, хотя бы здесь и не достигли совершенства, говорит св. Исаак и многие святые».
310
здание своих познаний о мире. Таковы те два способа познания, какими мы обыкновенно пользуемся в нашей повседневной жизни, и в наших научных выводах.