Пояснение к первому изданию

единственный руководитель в наше время ко спасению. На­ставников нет!» То же подтверждает и Еп. Феофан: «Молитва есть все: вера, благочестие, спасение. Следовательно, о ней столь можно говорить, что и конца не будет. Желательно, чтоб книгу кто составил в руководство к молитве из святых Отцов. Это было бы тоже, что руководство ко спасению».

Валаамская обитель, имея не малое богатство святоотечес­ких творений в своей библиотеке, которой могут пользовать­ся не все, и видя недостаток в современном христианском обществе святоотеческой литературы, нашла возможным снова, хотя бы отчасти, послужить удовлетворению этой нужды изданием второй книги об умном делании, или о Иисусовой молитве, придав ей форму беседы между иноком и мирским иереем. Эта книга служит дополнением и поясне­нием первой. В нее входят многочисленные наставления о молитве древних св. Отцов Церкви, полный русский перевод писаний о молитве Иисусовой старца Нямецкого монастыря схиархимандрита Паисия, наставления преп. Серафима Са­ровского, Епископа Феофана, Епископа Игнатия, Оптинс-ких и Валаамских старцев, о. Иоанна Кронштадтского и да­ются ответы на возникающие недоуменные вопросы светс­ких людей о молитвенном делании.

Валаам. 24 апреля 1938 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Едва ли кто решится утверждать, что в нашем светском об­ществе нет расположения к религиозной жизни. Храмы по праздникам почти всегда полны, да и по будням почти всегда бывают молящиеся. Умеют молиться горячо. Исповедуются искренно, горячо, со слезами. Некоторые часто причащают­ся. Интересуются религиозными вопросами. Большинство горячо стоит за строгое православие и осуждает всякие «ере­си» и «новшества». Интересуются духовной литературой, жа­луются на недостаток духовного чтения, и со вниманием сле­дят за вновь выходящими духовными книгами; посещают ду­ховные лекции и беседы, «ходят на акафисты»; очень любят посещать св. обители и вспоминают о них; многие считают долгом посещать больных в госпиталях и помогать им, чем могут; другие посещают бедных, собирают для них пожертво­вания деньгами и вещами; в каждом номере газеты можно на­йти фамилии или инициалы жертвователей на больных и нуждающихся; ни один призыв не остается без ответа, всякая заявленная нужда сейчас же находит усердный отклик. Мно­гие работают для детей, в колониях, в лагерях и т. д.

Однако, наряду с этим, мы видим в том же обществе явле­ния другого порядка — домашние неурядицы, сплетни, злос­ловие, осуждение, вражду, злобу, ненависть, гордость, тщес­лавие и т. д.; утром горячо молятся в церкви, по выходе из храма злословят, осуждают, раздражаются, ссорятся, обма­нывают; вечером отправляются в кино, или еще куда; сегод­ня каются и плачут на исповеди, завтра снова злобствуют, не­навидят, лгут, клевещут. Не говорим уже о разных еще более темных сторонах личной, семейной и общественной жизни. Происходит какая-то чересполосица, какая-то неупорядо-

Предисловие 11

ценность в нашей духовной и внешней жизни; религиозное, христианское начало не является руководящим двигателем жизни, а составляет лишь одно из явлений этой жизни, наря­ду с различными другими, даже темными и предосудитель­ными, явлениями. Есть быт, в котором, несомненно, извес­тное место занимает религиозная сторона, но нет христианс­кой жизни, как планомерно осуществляемой христианской задачи, как христианского ответственного служения Богу. От такого двойственного характера жизни предостерегает Гос­подь Иисус Христос, когда говорит: «Не можете Богу работа-ти и маммоне» (Мф. 6: 24), а у нас эта работа Богу и маммо-не является обычным и привычным явлением нашей жизни. Как относиться к этому явлению? Нужно ли признать его не­избежною принадлежностью человеческой жизни и прими­риться с ним, или же надо видеть в нем зло нашей жизни, с которым надо бороться? Но если бороться, то как? Пропове­дей у нас говорят много, имеются и книги духовного содер­жания, детей учат с ранних лет и молитвам, и закону Божию, но как-то все это мало влияет. Может быть, и влияет, но пе­ремены не видно. Церковь, несомненно, обладает благодат­ными средствами благотворного влияния на человеческую душу, и эти средства оказывают свое действие — домашняя молитва, чтение слова Божия, посещение церковных служб и св. мест и особенно принятие св. таинств, исповеди и прича­щения св. Христовых Тайн, оставляют глубокий и благотвор­ный след в душах верующих. Но у Церкви имеется и еще од­но благодатное средство влияние на человеческую душу, на которое мало кто из светских людей обращает внимание, но которое имеет ту драгоценную особенность, что оно всегда находится в распоряжении человека, желающего им пользо­ваться, и дома, и в храме, и на пути, и за работой. Это средст­во заключается во внутреннем, молитвенном и покаянном призывании имени Господа Иисуса Христа. Призываемое с верою, это имя имеет великую спасительную силу. О нем ска­зано, что Бог «дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред

Предисловие

именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, зем­ных и преисподних» (Фил. 2: 9, 10); «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Деян. 2: 21). «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спас­тись» (Деян. 4: 12).

Сущность призывания имени Иисуса Христа заключается не в произнесении только слов, а в постоянном молитвенном вспоминании Иисуса Христа, в постоянном молитвенном к Нему обращении, для какового молитвенного обращения са­мые слова молитвы Иисусовой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного (грешную)» являются лишь внешним выражением заключающейся в них мысли и чувства. Молитва Иисусова, постоянно творимая, сближает, сродняет и соединяет произносящего ее с Господом Иисусом Христом, и эта постоянная молитвенная память о Христе Спасителе становится как бы стражем нашей внутренней жизни, наших мыслей и наших чувств, не позволяющим во­дворяться в душе нашей ничему нечистому и недостойному. Внимание, приучаемое всегда быть с Господом Иисусом Христом, помогает преодолевать блуждание и рассеяние мыслей, очищает мысль от назойливых праздных помыслов, охраняет сердце от нечистых движений, водворяет внутри нас чистоту и благочиние мыслей и чувствований, укрепляет веру и молитву. Это внутреннее упорядочение души отража­ется на всех внешних действиях человека, на его речах и на его поступках. Мы приводим в эпиграфе замечательные сло­ва св. Исихия, пресвитера Иерусалимского, ученика св. Гри­гория Богослова: «Если внутри сердца не сотворит человек волю Божию и не сохранит заповеди Его, то он и во-вне не сможет этого сделать». Эти слова ясно показывают, в чем за­ключается зло нашей религиозной жизни и как нужно с ним бороться. Зло заключается в нашей внутренней беспорядоч­ности и недисциплинированности. Если мы не овладеем своим сердцем и своими мыслями, не создадим единства и благочиния внутри себя, то не создадим их и в наших внеш-

Предисловие

них действиях. В этом важнейшем деле нашей религиозной жизни незаменимую помощь может нам оказать священная Иисусова молитва, или, лучше сказать, Господь наш Иисус Христос, в этой молитве нами призываемый и чрез нее ста­новящийся нам близким, постоянным обитателем нашего сердца.

Но как же научиться Иисусовой молитве? Ответом на этот вопрос и служит предлагаемая книга, дающая сводку того, что говорили и писали о молитве Иисусовой и вообще о внутреннем делании Святые Отцы и подвижники Правос­лавной Церкви.

Мы сейчас кратко скажем об этом молитвенном делании лишь несколько предварительных слов. К молитве Иисусо­вой надо приступать с благоговением и с покаянным духом, и совершать ее со вниманием, неспешно, и с великою про­стотою, не усиливаясь выжимать из своего сердца никаких особенных чувств. Молитва называется устною, когда она произносится словами, гласно или безгласно. Так она может произноситься и устами, и внутри персей и внутри сердца. Молитва называется умною, когда с нею неразрывно соеди­няется внимание ума, и сердечною или умно-сердечною, когда начинает твориться в сердце. При совершении Иисусо­вой молитвы не так важно количество, как качество молит­вы. Но все же следует назначить себе на каждый день опреде­ленное число молитв, как постоянное правило, чтобы не бы­ло места произволу и случайности. Проходящий Иисусову молитву должен помнить, что он этим самым становится в особенную близость к Господу, и с этим своим особым пол­ожением должен согласовать свою жизнь — воздерживаться от всего, что недостойно его положения, и делать все воз­можное, что ему соответствует. Ставши в такое положение, необходимо терпеливо совершать свой молитвенный труд, предоставив себя всецело Господу и не мечтая ни о каких вы­соких достижениях, но всегда считая себя рабом непотреб­ным. Вот, вкратце, вся сущность Иисусовой молитвы.

Предисловие

Начинать надо с устной молитвы, которая при благоговей-ном, в сокрушении сердца, и неспешном ее произношении сама собою переходит в умную, а умная в сердечную. Посте-пенно она овладевает душою и вносит в нее состояние мира, спокойствия, тишины, чистоты, порядка и радости, и посто-янного внутреннего предстояния Господу.

Когда несколько лет тому назад появилась в печати увле-кательно написанная книга «Откровенные рассказы стран-ника», в которой он рассказывает о том, как он научился Иисусовой молитве, многие светские люди с увлечением на-бросились на эту книгу, и всюду шли разговоры о молитве Иисусовой. Прошло немного времени, и разговоры стихли. Об Иисусовой молитве как будто забыли. Может быть, и не забыли, но увидели, что делание Иисусовой молитвы не так легко дается, как это показалось сразу. А главное, оно требу-ет терпения, смирения и времени. А на это не у всех хватает постоянства и возможности. Правда, и тот путь, которым шел странник, нельзя назвать общим путем. Это — его лич-ный, индивидуальный путь, осуществимый при его особом странническом положении. Не каждый, по условиям своей жизни, может совершать в день по три, по шесть, по двенад-цать тысяч Иисусовых молитв. Не каждый может применить к себе и те способы сведения ума в сердце, какие рекомендо-вались отцами-подвижниками афонским отшельникам в 14-м или 15-м веке. Но все это и не обязательно нужно, как учат более близкие к нам делатели и наставники Иисусовой мо-литвы — епископы Феофан Затворник, Игнатий Брянчани-нов или Преподобный Серафим Саровский и другие. Иису-совой молитве можно обучаться гораздо проще и удобнее, как это видно из наставлений этих подвижников.

Мы придали настоящей книге форму беседы между ино-ком-старцем и мирским иереем, имея в виду, что эта форма, во-первых, оживляет рассказ, а во-вторых, дает возмож-ность удобнее осветить тот или иной вопрос с разных точек зрения.

Предисловие 15

Книга оказалась значительно больше по размерам, чем предполагалось. Это произошло от того, что составителям трудно было удержаться от желания исчерпать с возможною полнотою ценные наставления о молитве Святых Отцов и подвижников Православной Церкви, как древнего, так и но­вого времени.

Дай Бог, чтобы книга, при всех недостатках своего изложе­ния, принесла пользу читателям, ищущим спасения и внут­реннего упорядочения своей духовной жизни!

Валаам, 25 марта 1838 г.

«Не можете Богу работати и мамоне»

Мф. VI; 24

«От сердца исходят помышления злая, убийства, пре­любодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, ху­лы. Сия суть сквернящая человека».

Мф XV: 19, 20

«Если внутри сердца не сотворит человек волю Божию и не сохранит заповедей Его, то он и во вне не сможет этого сделать».

Св. Исихий Иерусалимский

«Нужно иметь глубокое чувство опасности своего положения и опасности крайней, от коей нет иного спасения, как в Господе Иисусе Христе».

Еп. Феофан

«Две силы, совершенно противоположные между со­бою, влияют на меня: сила добрая и сила злая, сила жиз­ненная и сила смертоносная. Как духовные силы, обе они невидимы. Добрая сила, по свободной и искренней молитве моей, всегда прогоняет силу злую, и сила злая сильна только злом, во мне скрывающимся. Чтобы не терпеть непрерывных стужений злого духа, надо посто­янно иметь в сердце Иисусову молитву: Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя. Против невидимого (диавола) — невидимый Бог, против крепкого — Крепчайший».

Протоиерей И. Сергиев (Кронштадтский)

«Передать дело словом простым всякому по силам и удобно. Так, скажем, для примера, всякому легко сказать, что хлеб приготовлен из пшеницы; но, чтобы подробно описать его приготовление, не у всякого достанет зна­ния, и могут сделать сие только люди опытные. Подобно сему сказать просто о бесстрастии и совершенстве не трудно и удобно, но дознать дело опытом значит то же, что самым делом и на самой истине постигнуть, как при­обретается совершенство»

Св. Макарий Великий

ВСТУПЛЕНИЕ

Инок. Яочень рад вашему приезду, дорогой батюшка, в на­шу святую обитель. Надеюсь, что вы поживете у нас подоль­ше, и мы будем иметь возможность часто видеться с вами и беседовать.

Иерей.Да, я тоже очень счастлив, что Господь привел меня к вам. Для нас, мирских священников, чрезвычайно важно посещать от времени до времени святые обители и здесь в ти­шине, уединении и молитве приводить в порядок свою утом­ленную душу. Вы не можете представить себе, до какой сте­пени душа опустошается и выветривается в повседневной мирской суете.

Ин.Мне странно слышать от вас эти слова! Вы — иерей Божий, и вдруг говорите об опустошении вашей души! Вы так часто стоите у Престола Божия, молитесь, причащаетесь св. Тайн Христовых! Ведь это же неиссякаемый источник благодатной жизни и духовного укрепления и утешения!

И. Совершенно верно, батюшка! Частое богослужение, молитва и причащение св. Христовых Тайн являются источ­ником благодатной жизни и духовной крепости. И тем не ме­нее печальный факт налицо. Отчасти по нашей собственной небрежности и невниманию, отчасти по озабоченности раз­ными неизбежными внешними делами, наша молитва неред­ко бывает рассеянной и слабой, мысли разбегаются и блуж­дают, сердце становится холодным. Мало-помалу опуска­ешься, привыкаешь к формальному исполнению своих обя­занностей и теряешь то сосредоточенное и благоговейное внутреннее чувство, тот страх Божий, который должен быть главным настроением души не только пастыря, но и каждого верующего христианина.

18____________________________ Вступление ___________________________

Казалось бы, весь окружающий нас мир Божий должен был бы всегда нами восприниматься как один великий не­объятный храм Божий, в котором всегда присутствует Сам Господь, его Творец и Промыслитель. И созерцая в мире Его славу и величие, и от этого созерцания проникаясь чувством глубокого благоговения, мы должны были бы и нашу земную жизнь, все наши земные дела рассматривать и устраивать в свете этого благоговейного чувства, подчиняя временное вечному и земное — небесному.

В действительности, происходит не то. Мы совершенно забываем, что над нами есть Бог, и всецело поглощаемся сво­ими преходящими делами, общественными, государствен­ными, а иногда и просто своими мелкими житейскими дряз­гами, сплетнями, своими страстями до такой степени, что слова о вечности, о будущей жизни не находят отклика в на­шей душе, как будто совершенно не относящиеся к нашей земной жизни и к нашим земным делам.

Другое отношение к жизни, совершенно противополож­ное, мы видим в монастырях. Конечно, и там живут не одни святые, а такие же грешные и слабые люди, и там людей во­лнуют страсти и житейские заботы, но там все это идет по-другому. Там всегда чувствуют себя живущими пред лицом Божиим, в ожидании неизбежного перехода от временного к вечному бытию и предстоящего неизбежного и праведного суда Божия и воздаяния за каждое действие, за каждое слово и за каждую мысль, и это чувство, которым пропитана мо­настырская жизнь, придает этой жизни особый возвышен­ный и светлый характер всегдашнего предстояния пред ли­цом Божиим, каковое чувство мир почти утратил. Эта осо­бенность монастырской жизни чувствуется мирянами, чув­ствуется ими как-то именно, чего им самим не хватает, без чего они духовно задыхаются. Вот почему так и тянется мир к монастырю, чтобы хотя некоторое время пожить в этом чистом и освежающем воздухе живого предстояния пред ли­цом Божиим и вернуться потом в свою обычную, житейскую

Вступление 19

суету духовно обновленным, ожившим, окрепшим и как бы помолодевшим. И что особенно дорого и знаменательно — это освежающее и спасительное значение монастырей чув­ствуют не только взрослые, но и молодежь, которая тоже тя­нется сюда и, приехав сюда даже на короткое время, уезжает отсюда обновленною и духовно окрепшею и просветленною. Великое за это спасибо святым обителям! Поэтому, батюшка, не удивляйтесь тому, что и я, иерей Божий и пастырь, много лет прослуживший Господу, приехал к вам в обитель искать отдыха своей усталой душе и оживления ослабевших чувств страха Божия, веры, молитвы и покаяния, с угасанием кото­рых душа тоскует, задыхается и умирает.

Впрочем, есть у меня еще и особая, специальная причина, заставившая меня приехать к вам. Вам, конечно, известна недавно изданная Валаамской обителью книга «Сборник о молитве Иисусовой». Эта книга привлекла к себе внимание и печати, и читателей. Все отзываются о ней с большою похва­лою и от всего сердца благодарят потрудившихся в ее состав­лении и издании.

Такое широкое сочувствие и внимание к этой книге вызва­но, как мне кажется, тем именно обстоятельством, о котором я только что говорил. Она прозвучала среди мирян, как сла­достный церковный благовест, как голос из другого, далеко­го и вместе с тем близкого и родного мира. Она явилась не­которым проникновением в нашу суетную, мирскую жизнь монастырского, или, лучше сказать, подлинно православно­го понимания жизни, как молитвенного и покаянного пред-стояния пред лицом Божиим. В простой и безыскусственной форме выписок из прочитанных духовных книг поставлен пред мирянами вопрос огромного значения и важности — о молитве, как основании и сущности христианской жизни. Молитва поставляется центром христианской жизни. Где нет

молитвы, там нет и христианской жизни. Истина, по-види-мому, ясная и бесспорная, но столь многими совершенно за-бываемая и исключаемая из повседневного обихода. А между

20 Вступление

тем для иных этот вопрос о молитве является больным и му­чительным вопросом. Есть жажда молитвы, но нет привычки и умения молиться. Читаемые по молитвеннику молитвы не находят отклика в опустевшем сердце и, произносимые уста­ми, не прививаются к сердцу, которое остается холодным и безмолвным. Появившаяся книга, разъясняя сущность и важность молитвы, помогает выйти из этого нездорового и мучительного состояния. В этом заключается ее ценность и значение. Как и другие, я прочитал эту книгу с большим ин­тересом, пользою и утешением. Но, привлекая к молитве, эта книга вместе с тем вызывает в душе целый ряд вопросов, от­носящихся к молитве Иисусовой, к ее сущности, значению, необходимости и к ее прохождению на практике. Хотя я и священник, но должен сознаться, что я не принадлежу к чис­лу делателей Иисусовой молитвы. Я являюсь в этом отноше­нии совершеннейшим, можно сказать, невеждою. Вот я и приехал сюда, чтобы, сознавшись в своем невежестве, искать здесь разъяснения вопроса о молитве Иисусовой во всей его возможной полноте. Я буду вам глубоко благодарен, если вы окажете мне помощь в этом деле.

Ин. То, что вы говорили о различном отношении к жизни, существующем в мире и в монастыре, я выслушал с большим вниманием, и, если это действительно так, то над этим нель­зя не задуматься. Вопрос этот большой и серьезный и отме­чает основную болезнь нашего времени. Что же касается во­проса о молитве, и об Иисусовой молитве в частности, то нужно сказать, что этот вопрос, как и вообще вопрос о хрис­тианской жизни, недостаточно разъяснять одними только теоретическими беседами. В глубочайшей своей основе и в своей сущности христианство познается, главным образом, постепенно приобретаемым опытом христианской жизни и духовно возрастающего ума и сердца. Чтобы познать христи­анскую жизнь, а не одни только ее внешние формы и прояв­ления, и чтобы не ограничиваться одним только теоретичес­ким, формальным знанием христианских истин, необходимо

Вступление 21

познавать христианство путем жизненного, опытного, тру­дового духовного подвига, медленно восходя с одной ступе­ни христианской жизни на другую, высшую. Возьмем тот же поставленный вами вопрос о молитве. Можно иметь о мо­литве самые полные, исчерпывающие теоретические позна­ния, дать самое точное определение молитвы, указать, у ка­кого церковного писателя какое имеется учение о молитве и какие даются наставления к преуспеянию в молитве, и при всех этих обширных теоретических познаниях самому не уметь молиться. Так теоретическое, рассудочное знание ре­лигиозной истины может совершенно не совпадать с его опытным, жизненным познанием. То же самое можно ска­зать и о всех других истинах христианства, не исключая даже и самой основной истины бытия Божия. Сказанное относит­ся и к молитве Иисусовой. Она познается не одним только внешним изучением, но опытным деланием. Для людей с простым и верующим сердцем пользование ею почти не представляет трудностей, почему церковный Устав для лю­дей не книжных даже рекомендует заменять ею все установ­ленные молитвенные чиноположения. Для людей же, не имеющих простой, непосредственной веры и живущих более рассудочною и отвлеченною жизнью, действительно, не лег­ко войти в опыт сердечного молитвенного делания. Но не следует этим смущаться. Ибо все же оно ни для кого не за­крыто. На вопрос о том, всем ли дается умная молитва, оп-тинский старец Леонид, в схиме Лев, отвечал: «Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбью, лишением возлюб­ленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следственно, источник молитвы у всякого есть; но отверзается он или пос­тепенным углублением в себя, по учению св. Отцов, или мгновенно Божиим сверлом» (Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Леонида. Изд. 1890 г. Стр. 178). Иису­сова молитва, правильно проходимая практически, по руко­водству св. Отцов и опытных наставников молитвенного де-

22 Вступление

лания, является тем именно «постепенным углублением че­ловека в себя», о котором говорит старец Леонид. Она помо­гает открыться в сердце источнику живой, приснодвижущей-ся молитвы, которая, будучи единением с Господом Иисусом Христом, становится на страже человеческого сердца, проти­водействуя всякому его нечистому движению, сообщая ему глубокий мир и духовную крепость и через то регулируя всю внутреннюю и внешнюю жизнь человека. В этом и заключа­ется значение молитвы Иисусовой в духовной жизни христи-анина.

Я не могу выдавать себя за опытного делателя и наставни­ка молитвы Иисусовой. Но я охотно поделюсь с вами всем, что мне известно о ней из писаний св. Отцов и опытных на­ставников этой молитвы. И потому прошу вас предлагать мне ваши вопросы, и мы начнем нашу беседу об Иисусовой молитве.

БЕСЕДА ПЕРВАЯ

О том, что такое молитва Иисусова по своей форме и содер­жанию, о ее первом делательном, или трудовом, периоде,о необ­ходимых условиях ее правильного прохождения и о ее плодах.

И.Ваши последние слова как будто приоткрывают тайну Иисусовой молитвы. Если эта молитва, как вы говорите, на­печатлевает в сердце постоянную молитвенную память о Господе нашем Иисусе Христе и соединяет с Ним наше сер­дце, и становится как бы стражем сердца от всяких нечистых и греховных движений, а через это регулирует и всю жизнь христианина, то ведь это и есть самое важное и необходимое в деле христианской жизни. Самые обширные богословские познания, начитанность в святоотеческой литературе и в бо­гослужебных книгах, если все это остается достоянием толь­ко ума и памяти и не доходит до глубины сердца, не управ­ляет жизнью человека и всеми его поступками, то все это ос­тается мертвым и неиспользованным сокровищем. И, ко­нечно, в этом случае Иисусова молитва становится важнее и необходимее всех этих теоретических знаний. Это сообра­жение вызывает во мне особенный интерес к этой молитве. И я прошу вас простить меня, если, предлагая вам свои во­просы, я буду говорить о вещах, по-видимому, совершенно ясных и удобопонятных, не требующих никакого разъясне­ния и всем известных; но я буду это делать единственно из-за того, чтобы в столь важном и чрезвычайно интересном вопросе не упустить из внимания ни одной мелочи, тем бо­лее что я уже предупредил вас о своем крайнем невежестве в этом вопросе.

Итак, первый мой вопрос заключается в следующем: какая надобность в Иисусовой молитве, когда Православная Цер-

Беседа первая

ковь обладает неисчислимым множеством молитв домашних и церковных, составленных по внушению Святого Духа свя­тыми по жизни и высокими по дарованиям песнописцами — Иоанном Дамаскиным, Косьмою Маюмским, Романом Сладкопевцем, Андреем Критским, Иосифом Песнописцем и другими, а также великими святыми Отцами — Василием Великим, Иоанном Златоустым, Ефремом Сириным и дру­гими, и, кроме того, данных нам Самим Господом Иисусом Христом и Его Пречистою Материю? Во всех этих молитвах, тропарях, канонах, стихирах заключается так много глубоко­го, трогательного и разнообразного содержания, что в них может найти свое выражение всякое человеческое религиоз­ное чувство, настроение, потребность, нужда, всякое горе и всякая радость, всякая мольба и всякая благодарность; они могут всякую душу научить, вразумить, напитать, согреть, утешить, просветить, одушевить, исправить и направить... Зачем же вместо того, чтобы пользоваться всем этим разно­образным духовным церковным богатством ограничивать се­бя одною покаянною молитвою мытаря, как будто вся рели­гиозная жизнь человека сводится к одному только покая­нию? Простите меня за мой, может быть, наивный вопрос, но не откажите дать ваше разъяснение.

Ин. Что касается ваших слов об ограничении всех молитв одною покаянною молитвою мытаря, то, если бы это и было так, в этом не было бы ничего соблазнительного и противно­го Евангелию. Ибо — покаяние лежит в основании всей христианской жизни. Кто научится покаянию, тот научится христианской жизни. Иисус Христос начал проповедь Свою проповедью покаяния. «Оттоле начат Иисус проповедати, и глаголати: покайтеся, приближися бо Царство Небесное» (Мф. 4: 17). Заповеди блаженства, которыми Иисус Христос начал Свою нагорную проповедь, ублажают прежде всего смиренных и плачущих. Но сейчас речь не об этом. Ваш во­прос происходит от очевидного недоразумения. По-видимо­му, вы полагаете, что Иисусовой молитвой предлагается за-

Беседа первая 25

менить все существующие домашние и церковные молитвос-ловия и песнопения.

Совсем нет. На это никто не дерзает. Все, существующее в Церкви, имеет Божественное происхождение, установлено для нашего спасения и никакой отмене не может подлежать! Иисусова молитва ничего не отменяет и имеет своею целью только вспомоществовать тому же делу спасения, которому служит все в Церкви Христовой. «Не думай, — пишет один из делателей и наставников Иисусовой молитвы, — что, застав­ляя обучаться умному деланию, св. Отцы наносят ущерб псалмам и канонам. Да не будет этого! Ибо все это дано Цер­кви Духом Святым. И все ее священнодействия заключают в себе все таинство домостроительства Бога—Слова до самого второго Его пришествия, а также и нашего воскресения. И нет в церковных установлениях ничего человеческого, но все является действием Божественной благодати, не возрастаю­щим от наших достоинств, не умаляющимся от наших гре­хов» (Житие и писания Молдавского старца Паисия Велич-ковского. Изд. 1847 г. Стр. 107).

«Церковь Христова, — пишет другой делатель Иисусовой молитвы, — назданная на основании Апостол и Пророк, су-щу краеугольному Самому Иисусу Христу» (Ефес. 2: 20), имеет стоять непоколебимо до скончания века на своем веч­ном основании, Которое есть Иисус Христос. Все в ней, уч­режденное Духом Святым, должно быть исполняемо нами беспрекословно, как дело Божие, установленное нашего ра­ди спасения». Итак, речь идет не об отмене или замене ка­ких-либо церковных установлений, а об особом вспомога­тельном молитвенном делании, которое, содействуя установ­лению и укреплению внутреннего, сердечного, молитвенно­го единения с Господом Иисусом Христом, не только не ме­шает домашней или церковной нашей молитве, но еще и по­могает ей быть более сосредоточенной, углубленной и дей­ственной. То правда, что не знающим грамоты церковный "став предлагает заменять недоступные им молитвословия

26 Беседа первая

Иисусовой молитвой, но это вызывается очевидной необхо­димостью, невозможностью для них пользоваться богослу­жебными книгами.

Пустынники и отшельники заменяют молитвою Иисусо­вою церковное богослужение отчасти по этой же причине, отчасти по характеру своего особенного духовного подвига.

И. Благодарю вас за это разъяснение. Не откажите еще дать точное определение, что вы называете Иисусовой молитвой? Ведь каждая молитва, обращенная к Господу Иисусу Христу, может быть названа Иисусовой молитвой, и таких молитв очень много. Мне хотелось бы знать, как нужно правильно произносить Иисусову молитву?

Ин. Молитвою Иисусовою мы называем не иное что, как благоговейное призывание спасительного имени Господа на­шего Иисуса Христа — во всякое время, при всяком занятии и на всяком месте. Выражается эта молитва обычно следую­щими словами: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, по­милуй мя, грешного (или грешную)». Короче можно сказать так: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя» (грешного или грешную). В этой своей форме она как раз соответствует сло­вам св. Апостола Павла: «Хощу пять словес умом моим рещи, нежели тьму языком» (1 Кор. 14: 19). Можно сказать и еще короче: «Господи, помилуй!»

И. Чем объясняется то, что с молитвою о помиловании мы обращаемся не к Пресвятой Троице, не к Богу Отцу и не к Святому Духу, а к Сыну Божию?

Ин. Вам, конечно, известно, что мы обращаемся с молит­вами к Пресвятой Троице («Пресвятая Троице, помилуй нас...»), и к Богу Отцу («Отче наш») и к Св. Духу («Царю Не­бесный»). Но в данном случае мы обращаемся к Сыну Бо­жию. Причина этому понятна. Мы обращаемся к Сыну Бо­жию не потому, конечно, чтобы Сын Божий преимущество­вал в тройческом единстве Божества, но потому, что Он стя­жал нас Богу и Отцу Честною Своею Кровию и есть наш Спаситель и Примиритель с Божественною правдою.

Беседа первая 27

Он принял в Свою Божественную личность наше естество, искупил нас от грехов наших Своею жизнью, смертью и вос­кресением; понес за нас наказание, которое неотложно лежа­ло на нас за наши грехи — прародительские и свои личные. И потому, по всей справедливости, мы и должны молиться Ему, как нашему Спасителю. Он есть наш Посредник, Ходатай и Примиритель; только Им и через Него наши молитвы полу­чают свою силу, и мы имеем доступ к Отцу Небесному: «Аще что просите от Отца во имя Мое — даст вам» (Ин. 14: 13).

Нет сомнения, конечно, что и всякая другая молитва, обра­щенная к Господу Иисусу Христу, составленная св. Отцами, богодухновенна, божественна и причастна благодатной силы по мере нашего должного к ней отношения; но при своей, большей или меньшей, многосложности, не имеет той легкой удобности, чтобы можно было читать ее постоянно, во всякое время, при всяком занятии, на всяком месте. Однако, при всей своей краткости и простоте, молитва Иисусова заключа­ет в себе все, что принадлежит Сыну Божию, как по домос­троительству нашего спасения, так и по Его Божественному Ипостасному состоянию. Исповедуя Его Господом и Сыном Божиим, мы признаем Его истинным Богом, единосущным Отцу и Святому Духу; а называя Его Иисусом Христом и про­ся «помилуй нас», исповедуем таинство домостроительства, которое было благоугодно Ему совершить нас ради человек и нашего ради спасения; мы признаем Его своим Спасителем, Который только один и может спасти нас. А в этом, как из­вестно, и состоит вся сущность нашей христианской веры, Евангелия и всего Христова учения: «Сия же писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос, Сын Божий, и да верующе живот имате во имя Его» (Ин. 20: 31). Словом — молитва Иисусова соединяет нас с Сыном Божиим ближайшим обра­зом, в Нем делает нас причастными вечной жизни. По слову того же Апостола: «В Том живот бе» (Ин. 1: 4).

И. Ваши слова дали мне вполне достаточные предвари­тельные разъяснительные разъяснения о молитве Иисусо-

28 Беседа первая

вой, и теперь мы можем перейти к главному вопросу: о зна­чении молитвы Иисусовой в духовной жизни христианина и о том, как надо проходить эту молитву.

Ин. Мы уже отчасти коснулись этого вопроса. Теперь с Бо-жиею помощию приступим к более глубокому и подробному его рассмотрению. Наша молитва может быть троякого рода. Постигает нас какая-нибудь беда, болезнь, тяжкое горе или трудные житейские обстоятельства, из которых мы не видим благополучного выхода, и тогда наша душа, даже у людей равнодушных к религии, сама собою раскрывается для горя­чей молитвы к Богу о помощи. Или придет к нам неожидан­ная радость, произойдет благоприятный поворот в болезни дорогого существа, откроется выход из безвыходного, каза­лось, положения, и сердце наше снова само собою загорает­ся благодарною молитвою к Господу. И в том, и в другом слу­чае молитва вспыхивает в душе нашей непроизвольно, и бы­вает искренней и горячей. Это один вид нашей молитвы. Но проходит момент, вызвавший горячий молитвенный порыв нашего сердца, и мы можем снова погрузиться в обычное на­ше безразличие и равнодушие к молитве.

Есть другая молитва, совершаемая в определенном поряд­ке и постоянная. Утром и вечером мы совершаем установлен­ное молитвенное правило, читаем молитву перед принятием и после принятия пищи, в праздничные дни посещаем цер­ковное богослужение.

Мы делаем это или потому, что находим в этом религиоз­ное удовлетворение, или по чувству долга, или по обычаю и привычке. Выполняя свою молитву, мы иногда переживаем те религиозные чувства и настроения, о которых говорится в читаемой или слушаемой молитве, а иногда остаемся совер­шенно безучастными и невнимательными, погруженными в свои собственные мысли. Вам, конечно, известно, как мало бывает иногда связана эта наша домашняя и церковная мо­литва с нашим образом жизни, с нашими вкусами, привы­чками, даже с нашим образом мыслей.

Беседа первая 29

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: