Благодаря большому количеству свободного времени, находившегося в распоряжении женщин при их обычной, замкнутой домашним кругом жизни, они очень много занимались своим туалетом.

Исхомах увидел однажды, что его жена, «желая придать большую белизну и яркий румянец своему лицу, набелилась и нарумянилась; кроме того, она надела обувь на высоких каблуках, увеличивающую ее рост». Он высказал порицание по поводу этих ухищрений, «которые могут обмануть лишь посторонних», и советовал ей показываться ему «одетой просто и прилично». (Ксенофонт. О домоводстве, гл. X)²⁹.

Аристофан³⁰ изображает нам женщину хорошего общества его времени: она даже у себя дома разряжена, разукрашена цветами, в изящной обуви и в одеянии из ярких цветов (Лизистрата, 43—45).

Один поэт из Антологии³¹ упоминает о «легких тканях цвета шафрана и пурпура, о фальшивых волосах, надушенных нардом, о белых туфлях, о ящичке для румян и притираний». Вот, согласно Аристофану, список вещей, составляющих принадлежность женского с. 133 туалета: «Бритва, зеркало, ножницы, восковая мазь, щелочная соль, фальшивые волосы, бахрома, повязки, головные уборы, растительные румяна, белила, духи, пемза, шнурки, сетки, покрывала, притирания, ожерелья, карандаши, которыми подводили глаза, полотняное одеяние, пояса, накидки, длинное платье, щипцы для завивки волос, серьги, подвески, браслеты, аграфы, браслеты для ног, печатки, цепочки, кольца, пластыри, игольники, сердоликовые украшения».

Искусство скрывать свои физические недостатки было очень развито: «Если женщина мала ростом, она подкладывает в обувь пробки; слишком высокая ходит на низких каблуках и наклоняет голову, чтобы уменьшить свой рост. Если у нее рыжие брови, она подкрашивает их черной краской; если она смугла, то натирается белилами; если бледна, пускает в ход румяна». (Alexis. Fragm. des comiques grecs, издание Didot, стр. 537).

Бани.

Обычай холодных и теплых ванн существовал в Греции с древних времен. И мужчины и женщины, не довольствуясь купаньем в море или в реках, принимали также ванны, приготовляемые дома. Гомер описывает их со свойственной ему точностью. Под треножником разводился огонь; наверх ставился медный котел, где нагревалась вода, которая должна была переливаться в чан и смешиваться там с холодной водой; человек, для которого предназначалась ванна, влезал в этот чан, а другой мыл его, поливая ему голову и плечи водой, а потом натирал его маслом и одевал. Роль банщиков исполняли женщины, обычно — служанки, или дочери хозяина, а иногда и сама хозяйка.

У Гомера ванна рассматривается, как крайнее средство для восстановления сил при утомлении; в его эпоху она еще не вошла в повседневное употребление.

Много веков спустя посещение теплых бань, кроме гимназий, считалось признаком изнеженности. Древние афинские законы воспрещали устройство таких бань в с. 134 черте города, тогда как холодные ванны и плаванье входили в первоначальное воспитание. Спартанцы ежедневно погружались в воды Эврота, теплые же ванны разрешались им лишь в исключительных случаях.

Мало-помалу, однако, стали распространяться иные нравы. Особенно в Афинах вошло в обычай принимать ванну ежедневно после полудня; некоторые купались даже дважды или трижды в день, как бы обращая бани в свое обычное местопребывание; здесь и ужинали и предавались различным упражнениям и развлечениям.

Бани бывали общественными и частными; частные бани являлись или принадлежностью богатых домов для пользования владельцев их или коммерческими предприятиями, в которые пускали за плату. Тот, кто ходил в общественные бани, также должен был вносить небольшую плату. Многие посещали бани ради удовольствия, бедные же ходили туда греться. Банщики снабжали купающихся по мере надобности маслом, жирной глиной, содой и различными снадобьями, которые употреблялись при туалете; но чаще всего эти вещи, равно как и белье и банную скребницу, приносили с собой сами или с помощью раба.

На одной расписной вазе можно видеть здание в виде портика, увенчанного фронтоном. Внутри этого здания из пасти двух пантер течет вода, которая падает в виде душа на двух стоящих человек; они трут себе при этом грудь, шею и плечи, выполняя те обязанности, которые обычно несли на себе прислужники. Эфебы, по два с каждой стороны портика, заняты обычным натиранием себя маслом, которое берут из маленьких сосудов, повешенных ими на ветвях деревьев подле их одежд. Все это свидетельствует, что это — изображение очень древней бани. Действие происходит на открытом воздухе и, насколько можно судить по этому изображению, в здании нет ни одной комнаты, предназначенной специально для натирания маслом, для хранения масла и для склада и хранения одежд, а эти помещения считались необходимой принадлежностью бань с. 135 в эпоху их полного расцвета или гимназий, при которых всегда были бани.

Обыкновенно горячая ванна предшествовала холодной. Купающийся или погружался в холодную воду, или обливал ею свое тело; иные, наоборот, вызывали у себя испарину, входя в особую потовую баню, которая могла быть или сухой, т. е.воздух которой был сухим и горячим, или влажной, когда она наполнялась паром от поливания водой раскаленных камней или кусков железа.

Геродот упоминает о паровой бане, как о вещи общеизвестной в V веке.

Сибариты, как говорят, первые изобрели ванны, в которых можно было лежать. В некоторых банях устраивались даже водоемы, снабженные проточной водой. Но на памятниках чаще всего встречаются изображения больших круглых сосудов на круглой ножке или на колонке; около этих сосудов стоят купающиеся мужчины или женщины, которые, погрузив свои руки в бассейн, обливаются водой или занимаются своим туалетом. На рисунке одной вазы банщик собирается облить водой из особого сосуда человека, стоящего перед ним, тогда как другой трет себя банной скребницей; подобный же инструмент висит на стене, рядом с мешком для губки и флаконом масла. (Saglio. Dict. des antiquités, т. I, стр. 648—651).

Еда.

У греков было обыкновение завтракать два раза; первый завтрак, состоящий из ломтика хлеба, смоченного вином, ели, как только вставали с постели; второй (ἄριστος или ἄριστον) устраивался в середине дня. Мы не знаем в точности, какие блюда приготовлялись для второго завтрака; на основании некоторых источников можно только сделать заключение, что он был более основательным, потому что его готовили на кухне.

Еда, соответствующая нашему обеду (δεῖπνον), устраивалась при наступлении вечера или даже при наступлении с. 136 ночи. К этой трапезе приглашали гостей. Грек, живущий в городе, не любил есть в одиночестве; для него ужин терял всякую прелесть, если в нем не принимали участия его друзья. Благодаря этому и возникало множество кружков, подписок и складчин, которые давали возможность участвовать в пиршествах, устраиваемых сообща. Эти пиры происходили у одного из участников или у какого-нибудь вольноотпущенника, сдающего для этого в наем помещение, или в доме куртизанки. Ужин, для которого каждый приносил свою долю провизии в корзине (σπυρίδες), назывался ἀπὸ σπυρίδων δεῖπνον.

Греческий обед.

Приглашения делались в высшей степени простым способом: друзей звали к себе или лично на агоре, или же посылая к ним своего раба. Приглашенные, идя в близкую им семью, любили брать с собой и друзей своих. Случалось иногда, что к обеду приходили и без приглашения; злоупотребление этой простотой создало целый класс паразитов, презираемых всеми. У Плутарха³² есть целая глава, посвященная вопросу, в какой мере можно пользоваться подобной вольностью.

Приглашенные обращали на свой костюм большое с. 137 внимание; обыкновенно они брали предварительно ванну и душились. Правила вежливости требовали, чтобы они являлись вовремя, и за стол садились, не ожидая запоздавших.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: