Его не свяжешь талисманом, Его по блеску не найдешь. Оно от солнца даже не возникло, К земной же пище вовсе не привыкло.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Оно всегда в себе живет,

Пусть время быстро вдаль стремится,

Пусть Аполлон на колеснице Замедлит ход... и мир умрет...

Оно в себе могущество взрастило,

Пред ним миров, богов ничтожна сила.

Оно напоминает звук

Какой-то дивной лиры вечной,

Огонь горит в нем бесконечный, Высоких дум и сладких мук.

В тебе звенят все эти струны дружно...

Прислушайся — нигде искать не нужно.

ИСТЕРЗАННАЯБАЛЛАДА

I

Водежде пышной, багряной, Она у дверей стоит,

Атласный пояс вкруг стана С изяществом дивным обвит.

И розы с безмолвной негой Ей в кудри вплела любовь.

Одни — белее снега,

Другие — огонь и кровь.

Но только бледные щеки Свет роз не красит живой,

Она — как лань, что жестокий Охотник пронзил стрелой.

Напрасно алмазов сверкает Мерцающая волна,

От щек ее кровь отливает, И к сердцу стремится она.

«Опять я должна торопиться, В веселье пустом утопать,

В танце парить, как птица, И горе в груди скрывать. '17 м. и э., т. 40

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Другое таю желанье

В моей кипучей крови, Зачем мне огней сверканье

Холодное, без любви?

Сказать, что душу тревожит,

Сказать, что творится со мной,

Одно только небо может — Язык не знает земной.

Пусть смерти мне выпадет жребий, Пусть в муках я утопу,

Но только бы быть на небе, Увидеть чудес страну!»

Она в небеса голубые

В слезах вперяет свой взгляд, И только вздохи немые

О ее мечтах говорят.

Ложится в постель одиноко С молитвой кроткой своей,

И сон ей владеет глубокий, И ангел стоит над ней.

II

Минули года над нею,

Ее красоты не любя, Она стала тише, грустнее

И все углубленней в себя.

Она не в силах бороться

И горе утишить свое, И сердце бессильно бьется,

И ей не найти забытье.

Однажды она лежала

В постели, не зная сна,

Казалось, уже умирала От тяжкого гнета она.

Глаза широко раскрыла, Смятенье в них, пустота,

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Она о себе забыла,

Что-то смутное шепчут уста.

Из глаз струится могучий,

Безудержный крови ручей...

И вдруг ей стало лучше, Свет духа горит пред ней.

«Я вижу, небо открылось,

Душа моя дивно легка, Надежда осуществилась,

Я к звездам теперь близка!»

Уста безнадежно трепещут,

Душа сыта бытием, А духи крылами плещут,

Улетая в эфирный дом.

Лишь небо ее манило,

С ним связана прочно она; Ей жить слишком холодно было,

Земля была слишком бедна.

ЧЕЛОВЕЧЕК И БАРАБАНЧИКСКАЗОЧКА*

Барабанчик — не человечек, человечек — не барабан. Барабанчик слишком уж умный, человечек — просто болван.

Барабанчик — он привязан, человечек — он стоит. Человечек с ног валится, барабанчик все сидит.

И так человечек злится, по барабанчику бьет,

Барабанчик от смеха трясется, человечка от злости трясет.

Человечек строит рожи, барабанчик смеется над ним, И тогда кричит человечек злобным голосом не своим:

«Эй ты, барабан, барабанчик, что смеешься ты и гремишь? Издеваешься ты надо мною, ты дразнишь меня и язвишь!

• Написано Марксом на нижненемецком наречии. Р«9.

17*

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Что ты ухмыляешься нагло, позор и стыд полюбя? Ты греми, когда я ударю, и виси, где повешу тебя!

Зачем вырезал из полена я тебя, для какой красоты?

Чтоб ты творил все, что хочешь? Иль сам себя сделал ты?

Ты должен плясать, когда бью я, и греметь, когда я пою, И плакать, когда смеюсь я, смеяться под пляску мою!»

И грозно кричит человечек и зло барабанчик он бьет, Его на куски он ломает, из бедного кровь течет.

У барабанчика нет человечка, у человечка исчез барабан, Идет в монастырь человечек, он принял монашеский сан.

ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ГОРДОСТЬ

Видя залы расписные,

Тяжесть гордых зданий вековых, Вечные валы людские,

Торопливость бешеную их;

Страшного смятенья полный,

Я спросил — мной овладел испуг:

И тебя захватят волны,

Станет близок этой жизни круг?

Толпам должен я дивиться,

Что на небо дерзко взобрались?

Этой жизни покориться —

Суета с корыстью в ней слились?

Великаны и пигмеи!

Что вы? Груды мертвые камней! Взгляда я для вас жалею,

Вам не дам огонь души моей.

Взгляд мой всю толпу пронзает, Вдаль пытливо проникает он,

И тоска горячая сверкает,

Зал насмешкой дерзкой поражен.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Всех вас гибель ждет, конечно, Вы сгниете все в своих дворцах,

Сохраните ль блеск беспечный

Или просто превратитесь в прах.

Что же мы? Нам нет границы,

Горизонт не заграждает путь. Нам дано вперед стремиться,

Чтоб лишь в дальних странах отдохнуть.

Но мечта неутолима,

Не дает пристанища нам даль. Пролетают страны мимо,

А в груди лишь мука и печаль.

Что за чудеса пред нами?

Груды щебня. Где ж полет? Им не ощутить то пламя,

Что из пустоты их создает.

Нет нигде колонн победных,

Что так гордо в высь взвились.

Виден труд улиток бедных,

Камешки здесь тщательно сплелись.

Но душа все мирозданье

Обнимает, воспламенена. И, не зная состраданья,

Сотни солнц с небес сорвет она.

Вот она летит все выше,

В небеса, до царственных высот. В глубине богов колышет,

Громы миру меч ее кует.

Вам от встреч не уклониться,

Мысль божественная держит путь.

Коль хотите с ней сдружиться, То величием зажгите грудь.

Пусть величье то себя поглотит

И само погибнет от того. Пусть вулканом прогрохочет,

Демоны пусть плачут вкруг него.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Не умрет оно в паренье,

Трононо воздвигнет для хулы.Станет торжеством паденье,

И позор достоин похвалы.

Но когда согласно бьются

Светом озаренные сердца И друг другу признаются:

Хорошо быть вместе до конца.

Душ согласное пыланье

Мир согреет музыкой мечты.

И сердца сольют желанья

По законам вечной красоты.

Если б смел сказать я, Женни, Что один огонь нам души сжег

И что в них одно движенье,

Что с тобой нас слил один поток, —

Я бы мир весь вероломный

Вызвать мог на беспощадный бой,

Пусть бы он упал, огромный — Пламя б он не погасил собой!

Словно бог, по мирозданью

Средь развалиншествовал быя,

Слово каждое — деянье, Я творец земного бытия!

ПРОГУЛКА

«Зачем ты смотришь на утес, Что душу так волнует?»

««Сиянье вечера зажглось, Оно утес целует»».

«Ведь видел ты не раз, не два, — Что в том, скажи на милость, —

Что солнце поднялось сперва, А после опустилось?»

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

««Однажды видел я: закат

В сиянии разлился, Ее прощальный грустный взгляд

Впитать его стремился.

Мы шли, не ведая тревог, Наш взгляд вдали терялся,

И на груди ее платок От ветра колыхался.

Закат был небывало ал,

Лицо ее пылало, Ее я к сердцу прижимал —

И скоро ночь настала.

И вот стремлю я вдаль свой взгляд

G пустынного откоса, Она пылает, как закат,

Кивает мне с утеса»».

ПЕСНЯ К ЗВЕЗДАМ

Мирьяды вас, прекрасных, В лазури голубой,

И образов неясных Вы создаете рой.

Здесь чистых душ веселье, Там нежных чувств река,

И словно ожерелье Здесь горе и тоска.

Лишь к вам подняты вежды В вечерний тихий час,

В вас детские надежды И вечность тоже в вас.

Но ах! Вы без тревоги В ночной горите мгле,

Ведь отказали боги Навеки вам в тепле.

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯ1ЦЁННАЯ ОТЦУ

Горите так вы вечно,

Но ваш обманчив свет, В вас кротости сердечной,

Души горячей нет.

Ваш свет и блеск смеются

Над нами без конца, Об вас в томленье бьются

Бессильные сердца.

Ведем мы с горем войны,

Тоски не утоля, И видим, что спокойны

И небо и земля.

Пусть наш покой исчезнет, Пусть смерть нам — и тогда

Ни веточка не треснет, Не упадет звезда.

Иначе вы лежали б

Давно на дне морском, И вовсе не сияли б

На небе голубом.

Вы правду говорили б,

Уйдя от блеска прочь, И больше не светили б,

Кругом царила б ночь.

СНОВИДЕНИЕ ДИФИРАМБ

Я цветущую картину

Создал бы из легковейных снов, Из кудрей ее сплетал бы, Сердца кровью напитал бы,

Только, чтоб в волнах могучих сна В пламени была видна она, Чтоб она была подвижной, С ветром пела о любви,

ТЕТРАДЬ СТИХОВ, ПОСВЯЩЕННАЯ ОТЦУ

Золотом она блистала б,

Становился б шире тесный дом, Кудри б веяли, играя, Деву черным одевая,

И из песен кровь моя рекой Мрамор орошала бы немой. Лампа солнцем бы сияла, Сердце залило бы небосвод.

Падали б вокруг пространства, Присмирев, к ногам богатыря, У меня в очах огонь могучий, Вихрь — он лирой стал певучей, А из сердца пенье полилось, Солнце — страсть его, печаль — утес. Я склонился бы смиренно,

Только гордо б голос мой звучал.

ПЕСНЯ МОРЯКА В МОРЕ

(См. стр. 379—381)

ВОЛШЕБНЫЙ КОРАБЛЬ РОМАНС

Кораблик летит вокруг света Без паруса и фонарей,

А палуба мраком одета, И сломана мачта нд ней.

Как мрачен матрос за штурвалом, Румянца нет на щеках,

Нет мыслей в мозгу усталом, Нет света в его глазах.

Буря вокруг его стонет,

И судно бьет об утес, Оно трещит, но не тонет —

Накренилось, вновь поднялось,

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: