Праведность во Христе Иисусе

Один из наиболее тщательно охраняемых в христианстве секретов – это истина, что Бог нас принимает такими, как мы есть. Святая правда то, что Он терпеть не может наших грешных дел, но нас Он любит. Он принимает нас к себе не по нашим праведным делам, он принимает нас по нашей праведности во Христе Иисусе. Если вы лично приняли Иисуса, как своего Господа и Спасителя, то и Отец Небесный принял вас целиком и полностью. И ваши дела и поступки не имеют к этому никакого отношения. Ваше поведение, конечно же, интересует Его, да еще как! Но вопрос "одобряет Он ваше поведение или нет" к вопросу "принимает ли Он вас" прямого отношения не имеет. От вашего поведения зависит, услышите ли вы однажды из уст восседающего на престоле славы Иисуса Христа: “Хорошо, добрый и верный раб!”, но уж никак не: “Я принимаю тебя как Мое любимое дитя” (Иоанна 1:12).

Ваши дела и поступки могут соответствовать всем, без исключения, Божьим стандартам, но если вы не спасены, то вы не праведны перед Богом, Он вас категорически отвергает. Одна из главных причин, по которой все эти стандарты (Десять заповедей, Нагорная проповедь и пр.) были даны человеку – чтобы вы в своей попытке заработать праведность дошли до отчаяния и убедились, что нет ни малейшей возможности заработать ее своими силами. Чтобы добиться результата, Вам придется изменить подход. Прийти к Отцу можно только через праведность, которую может дать Иисус Христос, о чем Он и сам неоднократно говорил (Иоанна 14:6).

Чтобы продемонстрировать насколько глубоко укоренился в нашем сознании навязанный Сатаной подход “праведность по делам”, давайте рассмотрим вполне библейский пример. Попытайтесь самостоятельно оценить в баллах от одного до десяти, где десять самый высокий бал, вашу собственную праведность, праведность вашего супруга или супруги, ваших детей, если предположить, что все они уже родились свыше. Оцените в баллах, как вы принимаете себя и своих близких. Допустим, что себе вы поставили пять баллов из десяти. Это значит, что вам еще необходимо подтянуться на пять баллов, прежде чем вы будете довольны собой и сможете себя принять.

Но Бог в Иисусе Христе уже признал вас праведным и принял без всяких ограничений. Бог не экзамен у нас принимает, выставляя оценки по десятибалльной шкале; Он принимает у нас зачет по принципу “прошел - не прошел”. И результат зависит не от наших поступков и тех дел, которые мы совершили, а от того, как мы соответствуем тому, что совершил для нас и ради нас Иисус Христос. Если мы отдали себя Иисусу, как Господу и Спасителю, то Бог целиком и полностью принял нас к Себе (Рим. 15:7). И Он не мог бы любить нас больше или принять нас больше, если бы прежде мы меньше грешили. Это касается и будущего: Он не будет нас меньше любить или принимать, независимо от того, как часто мы будем грешить.

Получается, если христианин принимает себя или кого-то другого меньше, чем на десять баллов, то тогда его требования - выше, чем требования самого Бога! И себя, и своих ближних он видит недостаточно праведными для того, чтобы быть принятыми Богом. Для Бога же главным критерием оценки нашей праведности является то, что уже совершил Иисус Христос ради нас и для нас. Поэтому всякий христианин, который изо всех сил старается добиться праведности, чтобы Бог принял его, все еще ведет битву, в которой уже давно одержана победа.

(Чтобы разобраться в своем единственном и неповторимом варианте плоти, обратитесь к “Определителю плоти” в конце книги.).

Вопросы для самостоятельных занятий:

В послании Филиппийцам 3:3-9, апостол Павел рассуждает о своей плоти. Как же формировалась его плоть?

Какие соображения уже возникли у вас относительно понятия “плоть” и на что вам указал Святой Дух относительно вашего собственного варианта плоти? Подсказка: запишите, каким образом вы добивались любви окружающих и самоуважения.

Что нужно для того, чтобы Бог полюбил и принял вас?

Глава 3: Как мы с Анабель попали в переделку

Анабель, моя драгоценная супруга, верила, что Господь по великой милости Своей проведет ее через все тяготы супружеской жизни, и с нетерпением ждала дня нашей свадьбы. Успешно справляясь с ролью “Сама себе госпожа” более двадцати двух лет, она была уверена, что и теперь у нее все пойдет, как по маслу. Ведь справляются же другие женщины с семейной жизнью, и большинство из них выглядят вполне счастливыми и благополучными. А раз другие могут, почему же она не сможет? Разве до этого у нее с жизнью были не лады?

Она научится готовить то, что нравится мужу. Она сумеет починить одежду. Она сможет переклеить обои и спланировать необходимые покупки. И в интимных отношениях (им она тоже научится) муж будет ею доволен. Все это она сможет. В себе Анабель не сомневалась.

Но вот закончился медовый месяц, и наступили серые будни. “Как можно включать мою бритву и твою плойку в одну и ту же розетку?” “Когда же ты, наконец, освободишь ванную? Мне к восьми на работу!”, “Будь так добра, не включай стиральную машину, когда я в душе. Еще раз так сделаешь, – пожалеешь!”.

Все складывалось не так, как Анабель себе представляла. А может ли она что-либо изменить? Ну, конечно же! Выход всегда есть! Она попробует еще раз и постарается сделать лучше. Ей известно, что я очень люблю свежее домашнее печенье, и, желая начать день "с правой ноги" (ведь как его начнешь, так он и пройдет), Анабель - ранняя пташка - бодро порхает по кухне, и по всему дому распространяется ароматный запах.

Но вот, с улыбкой на лице и с "остро отточенным красным карандашом" наготове - для проверки успеваемости своей супруги - на кухне появляется “папочка”. “Печенье на завтрак! Кажется, что ты его слегка передержала”. И, проглотив больше половины тарелки печенья, я отправляюсь на работу.

Анабель расстроена. Не такой похвалы она ждала, не на такую благодарность рассчитывала, но... Но ничего страшного, это можно пережить. Зато в следующий раз она постарается и сделает лучше. За долгие годы, успешно справляясь с ролью “Сама себе госпожа”, она хорошо усвоила: в следующий раз всегда можно сделать лучше. А этот “следующий раз” у нее обязательно будет. Этому она научилась, она – способная, она справится.

И вот на следующее утро, переставив таймер на тридцать секунд назад, - чтобы на этот раз быть уверенной, что печенье не потемнеет, - она предпринимает очередную попытку.

“Опять печенье!”, – восклицает “папочка”. Его “красный карандаш” остро отточен и опять готов ставить двойки.

“Да, милый, - все для тебя! Мне так хотелось, чтобы ты заметил, как я тебя люблю!”

“На этот раз ты их немного не додержала, Солнышко. Оно слишком светлое”. И, проглотив наспех с десяток, я снова убываю на работу.

И еще вспоминаю: случилось это, когда мы только-только поженились, вскоре после медового месяца. Однажды субботним утром я взял Анабель за руку и повел в гостиную. Присев рядом с ней и взяв ее за руку, я тяжело вздохнул от мысли о том, что мне предстояло сделать для ее же собственного блага. Глядя ей прямо в глаза, я тихо сказал: "Милая, мне бы очень хотелось, чтобы ты хоть что-нибудь научилась делать, как следует". Вы можете себе это представить! Да за такое убить меня было бы мало!..

Сегодня, когда боль уже стала достоянием истории, Анабель вспоминает: “Разумеется, такие вещи меня страшно расстраивали, но, должна признаться, - они не выбивали меня из колеи. После каждого такого случая, поверженная, но не побежденная, я снова и снова брала себя в руки и давала себе обещание: в следующий раз я сделаю лучше! В следующий раз я все исправлю! Ведь я могу сделать лучше! Я точно знаю, что могу!.."

В этой главе на своем примере и на примере Анабель я хочу показывать, как происходило формирование ее плоти и моей. Вы увидите, как две очень непохожие разновидности плоти пытаются ужиться в одной семье. Я уверен, что наш опыт позволит вам по-новому увидеть вашу собственную ситуацию.

Помню, однажды вечером мы ехали на танцы; было это в пятницу, рабочая неделя была позади. Настроение у Анабель было приподнятое. Ей хотелось понравиться мужу, и она очень постаралась, чтобы выглядеть красивой. Но к тому времени я уже освоил новое оружие: если раньше я придирался к ее делам и поступкам, то теперь я перешел на личность. Конечно, вы можете хорошенько постараться и сделать лучше то, что прежде у вас не получалось, но что вы предпримете, когда цепляются к вашей личности?

Я обратил свой взор на мою прелестную супругу, которая в свои двадцать семь уже успела прожить со мной целых шесть лет, и сказал: “Даже не представляю, неужели кому-то придет в голову мысль пригласить тебя на танец?!” И это - ни с того ни с сего! Если бы ее отец узнал, с чем приходится мириться его дочери, он бы из меня отбивную сделал, и поделом бы мне было!

Однажды вечером, слушая по телевизору проповедь Билли Гремма, я сдался на милость Иисуса. Это была передача из Медисон Сквер Гарден, впервые транслировавшаяся в 1957 году на всю страну. После покаяния в моей жизни многое изменилось, но только не враждебно-придирчивое отношение к семье. Теперь такое отношение я называю “занудством”, а тогда я продолжал без зазрения совести придираться ко всем и каждому, ведь к этому времени у нас уже были сыновья, и им от меня тоже крепко доставалось.

Вот типичный случай: Анабель вернулась из супермаркета. Она ставит у дома машину и сигналит, чтобы я помог занести покупки. К этому времени я уже "ношу свой красный карандаш, как ковбой револьвер - на поясе"; я так поднаторел выхватывать его при каждом удобном случае, что киношные ковбои мне и в подметки не годятся!

И вот мы в кухне. Раскладывая покупки, я спрашиваю у Анабель: “Зеленые бобы "Дель Монте"? Это еще зачем?!”

На что она отвечает: "Но это же лучшие! Зачем покупать дешевые, из них, как ни старайся, все равно ничего хорошего не получится. Разве нельзя ради качества чуть-чуть переплатить?"

“Послушай, нам бы вполне подошли “Зеленые бобы “Файн”, тем более, что они на пять центов дешевле. Мы же не на “Кадиллаке” ездим, а на простом “Фольксвагене”! Просто слов нет, как плохо ты считаешь деньги - и чем дальше, тем хуже. И это уже не впервые! Пожалуйста, сделай так, чтобы это было в последний раз!..”

От такого неожиданного поворота событий Анабель – ведь она хотела как лучше - расстраивается. Несколько часов она проводит в тягостных раздумьях: почему же она опять все сделала “не так”? Но вот, наконец, она берет себя в руки и решает: “Хорошо, в следующий раз сделаю, как надо”.

И вот наступает этот “следующий раз”. Делая покупки, Анабель (как вы уже догадались) покупает упаковку бобов "Шуэ Файн" – целых шесть банок. "На этот раз Билл будет доволен!" – думает она. Он же хотел, чтобы я купила "Шуэ Файн". Но, люди добрые! Откуда ей знать, что в соседнем супермаркете произошло чрезвычайное событие: там распродажа, и бобы высшего качества “Дель Монте” упали в цене на целых шесть центов! Как мне поступить, когда, доставая из пакетов покупки, я опять сталкиваюсь с такой бесхозяйственностью? За каждую банку куда худших бобов она переплатила целый цент! Ну, что же мне с ней делать? И я взываю к Богу: “ Господи, женщина, которую ты мне дал, транжира!” Учу-учу я ее уму-разуму, а она ну ничегошеньки как следует сделать не может! Все-таки мне придется с ней серьезно поговорить!”

Я распекаю ее и распекаю, вычитываю и вычитываю. Лучшее из всего, что даровал мне Господь - женщину, которая меня любит, которая согласна терпеть меня до гробовой доски, женщину, которая готова унизиться, чтобы стать для меня лучшей женой – я вычеркнул из Спасения, и почти уничтожил. И сделал я это своим длинным языком. Еще немного, и я довел бы ее до самоубийства.

Почему же я не стал другим? Ведь я же родился заново! Мы с Анабель так старались, чтобы Иисус был в центре всего, что происходило в нашем доме. В церкви никто не делал больше чем я для спасения душ человеческих. Я трудился, как ломовая лошадь: каждое воскресенье после обеда проповеди в тюрьме, три раза в неделю, и утром, и вечером - служение в церкви. Я занимался изучением Библии и молился. Но стоило мне войти в свой собственный дом, я превращался в Разрушителя, и конца этому не было.

Так в чем же заключалась моя проблема? Оказывается, то, что я делал, Бог называет “хождением по плоти”, - а у меня, как и у каждого из вас, сложился свой уникальный, единственный и неповторимый вариант плоти. Как же я стал таким? Какие события в моем детстве так подействовали на меня, что я стал этаким тираном? Теперь я точно знаю, – что это было.

Моя плоть

Основа–основ процесса становления христианина – полный отказ от “хождения по плоти”. Я бы не стал вас убеждать в этом, если бы не пережил этого сам. Это никоим образом не значит, что у меня уже не бывает срывов, и я больше не грешу хождением по плоти, но теперь я с уверенностью могу сказать: после того, как я навсегда его похоронил, жить христианской жизнью мне стало процентов на 95 легче.

Поскольку уникальный вариант плоти каждого христианина в значительной степени (хотя и не полностью) формируется в детстве, свой рассказ я начну с того, как складывались мои взаимоотношения с родителями. Сейчас они уже с Господом, и, прежде чем начать, я хочу, чтобы вы знали одну чрезвычайно важную вещь: я их очень люблю. Я рад, что они были моими родителями; своё детство и своих родителей я бы ни на что не променял. Их влияние на меня имело жизненно-важное значение для моего “хождения” с Иисусом. Если бы все сложилось иначе, то и мой путь был бы другим, и я бы не оказался на этом самом месте, которое уготовил мне Господь. Он один знает, как худшее из зол обернуть нам же во благо.

Когда я появился на планете Земля, Господь поместил меня в “мужской костюм” – я родился мальчиком. Мой отец был пастором пресвитерианской церкви; я был старшим сыном в семье. А сейчас, уважаемые дамы, я сделаю заявление, которое может показаться вам шовинистическим. Прошу вас, пожалуйста, не записывайте меня в шовинисты, - я и так признаю, что был им. Но сейчас, я – новый человек во Христе, и то прежнее свойство своей плоти я уже преодолел. Так что, пожалуйста, постарайтесь понять меня правильно.

Вопреки Инструкции по эксплуатации (я имею ввиду Библию) в браке моих родителей все было наоборот. Мама в большей степени играла в нашей семье роль мужчины, чем отец; она была куда более сильной личностью. Когда нужно было принимать решение, это делала она. Если мне хотелось пойти поиграть с приятелями, то не было никакого смысла спрашивать разрешения у отца, потому что он бы ответил: “Спроси у мамы”. Это касалось и более важных вопросов. При этом тон и “уровень децибелов” в голосе мамы, которым она сообщала нам свое решение, не оставляли ни тени сомнения в том, кто в доме хозяин. Мы частенько говаривали, что ей бы армией командовать.

Папа же в большей степени занимал в браке женскую позицию и почти во всем подчинялся маме. Буквально, стоило ей сказать: “Ап!”, и он подпрыгивал. Папа избегал любых решений. И если такая необходимость вдруг возникала, то он обычно говорил: “ Вы ошиблись адресом, это не ко мне”, и от дальнейшего обсуждения вопроса уходил. Мы в шутку говорили ему, что именно так мы и напишем на его могильном камне: “Вы ошиблись адресом!” И хотя у него было много праведных черт, он преподал мне вовсе небиблейский пример мужского поведения. Это мешало мне вырабатывать чувство мужского достоинства в моей игре “Сам себе господин”.

Маме хотелось видеть меня миловидным пасторским сыночком, похожим скорее на девочку, чем на мальчика. До пяти лет я носил длинные волосы (тогда во всем мире такие волосы были только у меня и еще у одного мальчика, - это был Принц Уельский; я написал ему письмо, но он не ответил). Мама одевала меня в девчачьи рейтузы, - настоящие длинные брюки я впервые одел в девять лет. А так как все остальные мальчишки бегали в нормальных штанах, сами понимаете, что в их компанию я не вписывался.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: