Розали вдруг посмотрела на меня так, будто забыла о моем существовании и удивилась, увидев рядом. Я была уверена, что мое лицо было такое же бледное как и у нее. Хотя может и зелёное.

«Я не хочу заставлять тебя слушать остальное», - тихо прошептала она.

Эдвард вздохнул с облегчением, очевидно, он был благодарен, что она остановилась.

«Они оставили меня на улице, и, уходя, продолжали смеяться. Они думали, что я умерла. Они дразнили Ройса, что ему придется искать новую невесту. А он засмеялся и сказал, что сначала ему придется научиться сдерживать себя».

«Я лежала и ждала смерти. Было холодно. Но во мне было столько боли, что я даже удивилась, что холод все ещё имеет для меня значение. Пошел снег, а я все думала, почему я не умираю. Я с нетерпением ждала смерти, чтобы прекратить эту боль. Но это продолжалось так долго…»

Карлайл нахмурился.

«Затем меня нашел Карлайл. Он учуял запах крови и пришел посмотреть, в чем дело. Я помню, как во мне возникло неясное раздражение, когда он возился со мной, пытаясь спасти мою жизнь. Мне никогда не нравились ни доктор Каллен, ни его жена, ни ее брат - Эдвард тогда притворялся им. Меня огорчало, что все они были красивее меня, особенно мужчины. Но они не вращались в обществе, поэтому я видела их всего лишь раз или два».

«Когда он поднял меня с земли и побежал, я думала, что умерла, потому что бешеная скорость, с которой он несся, вызывала у меня ощущение полета. Я помню, как боялась, что боль больше никогда не прекратится…»

«Затем я оказалась в теплой ярко освещённой комнате. И, теряя сознание, я была благодарна за то, что боль начала утихать. Но вдруг в меня вонзилось что-то острое, в мое горло, запястья, лодыжки. Я испуганно закричала, решив, что он подобрал меня, чтобы причинить ещё больше боли».

Карлайл вздрогнул: – Я никогда не знал, что…

- Знаю, что нет, - вздохнула Розали.

- И все равно, прости меня за боль, которую я причин тебе, - пробормотал Карлайл.

- Это того стоило, - ответила Розали, сжимая руку Эммета.

«А затем мое тело запылало в огне, и мне стало на всё наплевать. Я умоляла его убить меня. А когда в дом вернулись Эсми и Эдвард, я и их стала молить о смерти. Карлайл сел рядом со мной, взял мою руку и, сказав, что очень сожалеет, пообещал, что это скоро закончится. Он все мне рассказал, и иногда я даже его слушала. Он рассказал мне о том, что он такое и чем становлюсь я. Но я ему не поверила. Он извинялся передо мной каждый раз, когда я кричала».

«Эдвард был недоволен. Я помню, как они обсуждали меня. Иногда я прекращала кричать, всё равно толку от этого не было».

«Карлайл, о чем ты думал?» - спросил Эдвард. – «Розали Хейл?» - она в точности сымитировала раздраженный тон Эдварда.

«Мне не понравилось то, каким тоном он произнес мое имя, как будто со мной было что-то не так».

«Я просто не мог позволить ей умереть», - тихо ответил Карлайл. – «Это было слишком… слишком ужасно, она ещё так молода».

«Я знаю», - ответил Эдвард, и мне показалось, что его голос прозвучал отрешенно. Меня это сильно возмутило. Я ещё не знала тогда, что он мог видеть всё, что видел Карлайл».

«Она такая юная. Я не мог ее бросить», - шепотом повторил он.

«Конечно, ты не мог», - согласилась Эсми.

«Люди постоянно умирают», - сурово напомнил ему Эдвард. – «Ты не думаешь, что она слишком узнаваема? Кинги развернут бурную деятельность и, чтобы отвести от себя подозрения, начнут широкомасштабный поиск», - прорычал он.

- Я почти жалею, что тогда еще не совсем отошел от дней своего бунтарства, - сказал Эдвард.

- А я нет, - резко бросила Розали, хотя это было сказано не для Эдварда. Она была довольна, что смогла отомстить.

«Меня порадовал тот факт, что им, кажется, было известно, кто был преступником. Я пока ещё не знала, что все уже почти закончилось, и что я могу сконцентрироваться на их разговоре только потому, что становлюсь сильнее. Боль стала отступать, начиная с кончиков моих пальцев».

«Что мы будем с ней делать?» - с отвращением спросил Эдвард или, может, мне только показалось».

Карлайл вздохнул: – «Это ей решать. Может, она захочет пойти своей дорогой».

«Возможно, я бы сразу поверила в то, что он мне рассказал, если бы его слова не напугали меня так сильно. Я знала, что моя жизнь закончилась и нет возврата назад. Я не могла свыкнуться с мыслью, что осталась одна».

«Как только боль полностью отступила, они снова объяснили мне, чем я стала. На этот раз я поверила. Я чувствовала жажду, твердую кожу, и, наконец, я увидела свои сияющие красные глаза».

«Поскольку я изначально была пустышкой, то в первое время, видя свое отражение в зеркале, я чувствовала облегчение. Не считая глаз, я была самым прекрасным существом, которое когда-либо видела», - она засмеялась над собой.

- Я не могу не согласиться с тобой, малышка, - произнес Эммет, нежно улыбаясь.

«Только позже я стала винить свою красоту в том, что со мной произошло, и видеть в ней свое проклятие. Мне бы хотелось быть… ну, не совсем уродиной, но обычной. Как Вера. Тогда мне позволили бы выйти замуж за того, кто любил бы меня, и я смогла бы иметь хорошеньких детишек. Вот чего мне действительно всегда хотелось. И я до сих пор считаю, что не просила слишком многого».

Она снова на какое-то время погрузилась в свои мысли, и я задумалась, не забыла ли она о моем существовании снова. Но затем она неожиданно улыбнулась, всем своим видом излучая торжество.

«Ты ведь знаешь о моем достижении, о том, что я почти так же чиста, как Карлайл», -сказала она мне. - «Чище, чем Эсми. И в тысячи раз чище Эдварда. Я никогда не пробовала человеческой крови», - гордо заявила она.

- Ты всегда такая самодовольная из-за этого, - простонал Эдвард.

- Что ж, у меня наименьшее число жертв (все знали, что они никогда не считали Карлайла) и я все еще могу утверждать, что никогда не убивала невинных, - ухмыльнулась Розали. Хотя ее глаза все еще были полны боли из-за истории, самая трудная часть была позади, и она начала успокаиваться.

Она поняла, что я заинтересовалась, услышав в ее заявлении одно маленькое уточнение - «почти».

«Я действительно убила четверых человек», - подтвердила она довольно. - «Если, конечно, их можно назвать людьми. Но я действовала очень аккуратно, чтобы не пролить ни капли их крови, так как знала, что не смогу устоять, а мысль о том, чтобы иметь в себе хотя бы маленькую, принадлежащую им частичку, была мне отвратительна».

«Ройса я оставила напоследок. Я надеялась, что, услышав о смерти своих друзей, он поймет, что его ожидает. Я рассчитывала на то, что страх сделает его конец ещё ужасней. Думаю, это сработало. Когда я пришла за ним, он, охраняемый вооруженными людьми, прятался в комнате без окон за дверью, такой же толстой, как в хранилище банка. Упс – убийств было шесть», - поправила она. - «Я забыла про его охрану. Но на это мне потребовалась лишь секунда».

«В моих действиях было слишком много театральности. По правде говоря, это было ребячеством. Я одела свадебное платье, которое украла по этому случаю. Увидев меня, он закричал. Той ночью он много кричал. Это было хорошей идеей – оставить его напоследок, к тому моменту мне уже было легче себя контролировать, и я могла убивать его так медленно, как только пожелаю…»

- Все, хватит, - шикнул Эдвард, зная, как именно Розали пытала Ройса, и на самом деле Белле этого знать не нужно.

- Не волнуйся из-за этого… она остановится там, где нужно, - закатила глаза Элис.

Она внезапно замолчала и взглянула на меня:

«Прости», - прошептала она виноватым голосом, - «я пугаю тебя, да?»

«Да нет», - солгала я.

«Я увлеклась».

«Не волнуйся».

«Я удивлена, что Эдвард так мало рассказал тебе об этом».

«Он не любит рассказывать чужие истории. Ему кажется, что это, в некотором смысле, предательство, ведь он слышит больше, чем ему следует знать».

- Ха, - гаркнул Эдвард.

- Ты на самом деле так думаешь? – спросила Эсми.

- Да, - улыбнулся в ответ Эдвард.

Она улыбнулась, качая головой:

«Пожалуй, я должна ему больше доверять. Ведь он действительно так благороден, неправда ли?»

- Ха, - повторил Эдвард, на этот раз усмехаясь Розали.

- Не знаю, о чем я думала, когда говорила это, - проворчала Розали, пытаясь быть веселой, но у нее не совсем получалось.

«Думаю, да».

«Должна признаться», - вздохнула она. - «Я была к тебе не справедлива, Белла. Он не говорил тебе, почему? Или для него это тоже слишком личное?»

«Он сказал, это из-за того, что я - человек. Что тебе трудно смириться с тем, что о вас знает кто-то посторонний».

Меня перебил мелодичный смех Розали:

«Теперь я действительно чувствую себя виноватой. Он был намного добрее ко мне, чем я того заслуживаю».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: