Стремление к идентичности

Итак, именно вследствие этой духовно и телесно иного рода конфигурации детей в конфронтации с все еще более жестко конституированными людьми более старшего поколения возникают известные трудности, которые правомерно переживаются как сильный вызов. Ребенок находится в продолжительном процессе инкарнации и ищет все более сильную идентификацию со своим образным телом. Но в этом он - иначе, чем у верного инстинкту животного - в высшей степени зависим от примера взрослого. Выпрямление, ходьба, речь, мышление развиваются на основе этого примера.

Поскольку процесс развития связан с сильной волей к идентичности и путь к этому должен считываться с поведения взрослого, здесь обнаруживается чрезвычайно тонкое чувство для того, как взрослый - мать, воспитатель - обращается с самим собой и своими собственными мыслями, чувствами и со своим телом - также и со своими слабостями.

Переживание разногласий

В этой ситуации ребенок конфронтирует также со всеми несовершенствами и разногласиями, которые он воспринимает у взрослого. Он сопереживает на ранней стадии через свою еще нерасширенную душу интенсивно все движения своего окружения. Позднее будет соощущаться также и расхождение между речью и поступками, и раскол между мыслями, чувствами и волевыми импульсами взрослых. - Где же навстречу ему устремится интересная мысль с чувством радости или восторга? Где ребенок может пережить познание взрослого так, что тот связывает с этим свою волю к действию? Если это происходит, возникает ощущение: «Это так, это правда».

Но если мышление, чувствование и воля не согласуются друг с другом, или если от учителя или родителей идут мысли, которые ничего общего не имеют с их внутренней и внешней жизненной действительностью, если они ставят риторические вопросы, которые не прожиты по-настоящему или недействительны, тогда ребенок воспринимает это как несоответствие. Это необязательно так, что каждый из этих детей может читать мысли - хотя многие могут это, - но они тогда, по крайней мере, ощущают: это разногласие между тем, что говорит мать, учитель или другой взрослый, и тем, что он думает. Здесь возникает переживание неправдивости.

Чем более ранней является стадия развития, тем сильнее формирующим образом действуют духовные обстоятельства на мозг и остальную организацию. Поэтому ребенок чувствует себя в подсознании принужденным позволить формировать себя в своей телесности чему-то неправдивому, и это производит телесные возмущения. С возрастом тогда все сильнее воспринимаются и ощущаются все соответствующие истине, но прежде всего не соответствующие истине процессы. Если ребенок не переживает в выражении взрослого реальности, правды и силы убеждения, то он реагирует, исходя из своей собственной <принесенной с собой > правды, раздраженно и с отвращением. Это будет, помимо прочего, ощущаться как боль вплоть до физического тела. Здоровой реакцией станет, что он закроется от этого влияния, и следствием оказывается потеря доверия на долгое время!

Напротив, созревающий ребенок прямо-таки наслаждается, если взрослый сознается в собственных слабостях или ошибках, которые он переживает в себе самом, так как в таком признанном самопознании лежит истинная сила к идентичности - как бы парадоксально это ни звучало.

Это относится к принесенной с собой мудрости этих детей, что они в глубине своей сущности знают о своем собственном требующем развития несовершенстве! Даже если они надеются и ожидают встретить уравновешенного и сильного человека - и в этом случае также могут возникать противоречия, - у них, в принципе, не возникает проблем, когда они переживают взрослого в его честно признанном несовершенстве, и они любят, если он тогда имеет силу, чтобы признать это, и говорит: «Я этого не могу. Мое самообладание закончилось. Да, я был в ярости, я не мог иначе. Мне жаль». Если по отношению к ребенку это открыто признается, то он открывает собственную любовь к этому человеку, проявляющему эту честность. Это удивительный процесс: в честном признании самому себе в своей несовершенности он переживает силу и правдивость, а в сохранении иллюзии, напротив, слабость и ложь. Это акцептирование реального состояния личности ребенок переживает как установление идентичности, как что-то глубоко удовлетворяющее.

Это и есть сила Я, которая правдивостью создает важную связь между Я ребенка и Я взрослого.

Но именно духовно сильные к восприятию дети страдают, если не находят этого присутствия Я. Это имеет следствием, что они и свое собственное несовершенное тело не принимают правильно, так как они хотят брать его и формировать в соответствии с правдой и своей собственной сущностью. Пока они нуждаются в уже зрелом человеке как образце для подражания в развитии - неосознанно. Они хотят на его примере пережить, как он обращается с самим собой, как познает свое несовершенство и стремится изменить его. По этой причине в отношении внешнего, действия для них само собой разумеется, что он и как взрослый работает над своим дальнейшим духовным развитием, и также что он придерживается договоренностей, которые заключает с ними, так, как он сделал бы это и по отношению к взрослому партнеру. Эту последовательность ожидают дети. Если этого не происходит, это причиняет им внутреннюю боль, делает их печальными и лишенными мужества, это значит, они в целом не найдут доверия к этой земной жизни.

Последствием, среди прочего, является, что они не хотят действительно связаться со своей собственной телесностью, так как этот земной мир не таков, на какой они надеялись в мире до рождения - который является миром незавуалированной правды. Ведь они, в конечном счете, хотят, чтобы их принимали как деятельного и целостного человека, а не как объект и собственность.

То, что я здесь пытаюсь описать, касается более глубокого духовного слоя чрезвычайно тонкой детской воли к подражанию, которая имеет свою основу в эфирно-энергетическом организме и стоит в многослойном взаимодействии с человеческим окружением. Это описывается и многими молодыми людьми в ретроспективном обзоре собственного социального опыта как «телесная способность восприятия».

Быть партнером

Такие дети рано вырастают в своем Я, особенно если их дремлющая воля к ответственности затрагивается к тому же проблемами существования. Одна мать-одиночка вынуждена была сообщить трем своим детям, что домашняя касса абсолютно пуста и денег не предвидится: «Я даже не знаю, как сделать ближайшие покупки и оплатить проезд на трамвае». Тогда ее девятилетний сын расцвел: «Я могу помочь тебе, мама? Что мы можем сделать?» И они вместе нашли путь, чтобы решить финансовые проблемы семьи.

Если позволить таким детям принять участие в собственном возникшем затруднении и потребностях, то это будит их сочувствование, соразмышление, и они, быть может, найдут собственные, необычные решения.

Итак, настоящие жизненные вопросы будят их креативность, и они чувствуют себя воспринятыми всерьез в Я-сознании, несмотря на внешнее обусловленное возрастом детство. Настолько они хотят уже в раннем возрасте быть включенными в жизненные ситуации существования; ведь они и без того участвуют в этом, переживая все перипетии, будь то в семье или в больших сообществах, как, например, школа.

Если этой латентно присутствующей силой своевременно не заниматься и не находить ей употребление, то она начнет бродить, метаться в разные стороны и обратится в противоположность. Но это значит, что им, например, в школе нужно ставить трудные задачи как нормально-возрастные и доверять тому, что они их освоят. Тем самым они почувствуют, что их раннее стремление к самостоятельности уважается, и это создает сильную надежную связь. Тогда они выполняют особенное поручение с большой любовью и силой ответственности. Здесь также действуют тщательное наблюдение и ощущение того, что соответствует состоянию развития ребенка.

Этому можно, конечно же, возразить на основе общих познаний, которые лежат в основе валь-дорфской педагогики: если нагружать детей слишком рано, это вредит. Это весьма условно справедливо для этих детей с ранней и сильно развитой Я-силой. Я уже привел выше ряд примеров, насколько рано эти новые дети уже становятся инициативными и применяют свои собственные способности.

В принципе, вальдорфская педагогика содержит в себе все элементы, которые необходимы и для этих новых детей. Через углубленное понимание их сущности и их инородной конституции, как и через осознание духовных источников, из которых она первоначально была почерпнута, сможет быть развита и педагогика будущего для 21-го века.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: