ЭМПАТИЯ И ЭКСПРЕССИВНОСТЬ

Общепринятые стереотипы содержат и идею о существовании множественных гендерных отличий в сфере эмпатии и эмоциональ­ности. Дейв Барри однажды сказал, что женщины в принципе мо­гут оставить попытки дождаться от мужчин эмоциональности: «Если бы вам представилась возможность проникнуть глубоко в душу муж­чины, то там, далеко внизу, под этой оболочкой мачо и слоем бесконечных занудных бесед о разных вещах вроде чемпионата мира 1978 года, вы бы обнаружили страстную и горячую увлеченность... чемпионатом мира 1978 года. Да, приходится признать, что муж­чинам недоступны эмоциональные мысли и переживания. Пора вам, женщинам, понять это!» (Ваггу, 1991).

Слова Дейва Барри в точности отражают то, что думает боль­шинство людей. Говоря о различиях между мужчинами и женщи­нами, мы часто считаем, что женщины лучше выражают эмоции и

Мы часто считаем, что женщины лучше выражают эмоции и более восприимчивы к чувствам окружающих (эмпатичны), чем мужчины.

более восприимчивы к чувствам окружающих (эмпатичны), чем мужчины. Действительно, вера в то, что женщины более эмоцио­нальны, чем мужчины, является одной из наиболее тривиальных находок в ходе изучения гендерных стереотипов (Bimbaum et al., 1980; Fabes& Martin, 1991). Айкс и Варне (Ickcs & Barnes, 1978) объяснили, что мужественность обычно связывают с достижения­ми, автономностью и стремлением к контролю — причем такому, в котором на первом месте стоит способность влиять на осознанное выражение или сокрытие своих чувств. О женственности они писа­ли, что она, наоборот, ассоциируется с межличностной коммуни­кацией, стремлением к объединению и активным выражением сво­их чувств.

Различия в эмоциональности между мужчинами и женщинами можно рассматривать на нескольких уровнях. На одном уровне мы имеем дело со способностью понимать эмоциональные состояния других (эмпатия) и умением выразить это понимание (эмпатичес-кая экспрессия). На другом уровне нас интересует переживание самим человеком своих эмоций (эмоциональные переживания) и его способы эти эмоции выражать (эмоциональная экспрессия). Оба уровня имеют большое значение для душевного здоровья и

межличностных отношений, что мы будем подробно обсуждать в главе 4, когда пойдет речь об ограничениях, накладываемых тради­ционной мужской ролью.

ЭМПАТИЯ

Действительно ли женщины более эмпатичны, чем мужчины? Если это и так, то причиной, вероятно, являются социальные нормы. От кого вы ожидаете большей эмпатии и более глубокого понимания эмоционального состояния других — от мужчин или от женщин? Как и большинство людей, вы наверняка испытываете полную убежденность в том, что женщины более эмпатичны, чем мужчины. Исследователи, однако, вашей уверенности не разделя­ют. Данные, касающиеся тендерных различий в эмпатии, на пер­вый взгляд кажутся непоследовательными, а при ближайшем рас­смотрении становится ясно, что они меняются в зависимости от используемого в каждом конкретном случае метода измерения эм­патии. Айзенберг и Леннон (Eysenberg & Lennon, 1983), проводя всеобъемлющий обзор исследовательских работ в данной области, обнаружили, что чем менее очевидно было, что тест измеряет уро­вень эмпатии, тем меньшие тендерные различия выявлялись. На­пример, серьезные различия наблюдались в исследованиях с ис­пользованием шкал, где обследуемый должен был сообщить, насколько эмпатичным он стремится быть, сравнительно скром­ные различия — у исследователей, использовавших шкалы, где надо было сообщить о своих чувствах после переживания опреде­ленной эмоционально насыщенной ситуации, а в работах, в кото­рых использовались измерения физиологических показателей или мимических реакций, различий вообще не было обнаружено. Ина­че говоря, подобные наблюдения могут означать, что мужчины не желают, чтобы окружающие видели их эмпатичными, потому что это не соответствует тендерной роли. Забота и ласка — это важные части женской тендерной роли. Таким образом, мужчины не хуже женщин способны определять чувства других и внутренне сопере­живать им, но они заинтересованы в том, чтобы окружающие ни­как не заметили этого по их поведению. В первую очередь выше­сказанное относится к мужчинам, приверженным традиционной тендерной роли и, следовательно, считающим эмпатийную отзыв­чивость качеством, не согласующимся с этой тендерной ролью. В главе 4 мы будем обсуждать более глубокие аспекты мужской ген-

дерной роли, включая ту ее часть, которая заставляет избегать по­ведения, ассоциируемого с женственностью.

На мой взгляд, вовсе не удивительно, что мужчины проявляют меньшую, чем женщины, эмпатию. Прежде всего, немалая часть опыта социализации развивала в мужчинах способность подавлять эмпатийную отзывчивость.

Выше уже обсуждались игрушки, традиционно предназначен­ные для мальчиков или для девочек. «Женские» игрушки (напри­мер, куклы) развивают эмпатическую экспрессию, тогда как «муж­ские» игрушки обычно ее не развивают. Еще одна причина состоит в том, что мужчины постоянно оказываются в ситуациях, требую­щих от них проявления силы, независимости, властности, стрем­ления к соревнованию — качеств, которые едва ли сочетаются с эмпатийной отзывчивостью. Давление со стороны, принуждающее быть независимым и стремиться к соревнованию, часто начинается

уже в детстве.

Блок (Block, 1973) следила за развитием группы мальчиков и де­вочек в течение 40 лет. За это время она обнаружила, что родители вели себя по-разному с сыновьями и дочерьми. В частности, до­черей воспитывали так, чтобы они выражали свои чувства и были в хороших отношениях с окружающими. Воспитывая сыновей, их поощряли за проявление независимости и учили, что надо контро­лировать свои эмоции. Возможно, у мужчин менее богатый, чем у женщин, опыт в сфере эмпатийной отзывчивости, и в результате они просто не знают, как реагировать на эмоциональный диском­форт другого человека.

Таврис (Tavris, 1992) высказала мнение, что за различия в эм­патии между мужчинами и женщинами ответственны тендерные роли. Так называемые «женские занятия», вроде ухода за детьми, требуют эмпатийной отзывчивости. Она упомянула об исследова­ниях, объектом которых были одинокие мужчины, вынужденные заботиться о своих детях, так как остались вдовцами или были бро­шены женами (причем когда эти отцы еще были женаты, то и не думали брать на себя заботу о детях). У таких мужчин были обна­ружены типично женские черты, например заботливость и со­чувствие. Иначе говоря, они стали ухаживать за детьми совсем не оттого, что были такими заботливыми, а наоборот, стали заботли­выми, лишь начав ухаживать за детьми. В этом случае социальная роль требует эмпатийного поведения, а подобные социальные роли присущи почти исключительно женщинам.

ТЕОРИЯ СОЦИАЛЬНЫХ РОЛЕЙ

Рассуждения Таврис полностью соответствуют теории социаль­ных ролей (social roles theory) Игли (Eagly, 1987). Согласно этой тео­рии многие гендерные различия являются продуктами разных соци­альных ролей, которые поддерживают или подавляют в мужчинах и женщинах определенные варианты поведения. Другими словами, разные для двух полов виды опыта, проистекающие из гендерных ролей, приводят к тому, что навыки и аттитюды у мужчин и жен­щин отчасти различаются, и именно на этом основываются разли­чия в поведении (Eagly & Wood, 1991). Теория социальных ролей также говорит, что социальные роли нередко приводят к обра­зованию социальных стереотипов (не считая тех случаев, когда сте­реотипы приводят к формированию социальных ролей). Иначе говоря, мы видим, как мужчины заняты одними делами, а жен­щины — другими, и заключаем из этого, что они суть разные люди. В исследовании До и Льюиса (Deaux& Lewis, 1984) испыту­емые оценивали личность женщин, принявших на себя мужские роли, как более мужественную в сравнении с личностью женщин, исполняющих женские роли. Подобным же образом личность муж­чин, взявших на себя женские роли, они считали более женствен­ной, чем у мужчин, исполняющих традиционно мужские роли. Сходные результаты получили Игли и Штеффен (Eagly & Steften, 1984), которые просили испытуемых описывать выдуманных муж­чин и женщин, работающих вне дома либо занимающихся целый день домашним хозяйством. Независимо от гендера выдуманных персонажей, тех из них, кто работал вне дома, описывали в более мужественных категориях, а тех, кто весь день сидел дома,— как более женственных.

Теория социальных ролей (Social roles theory)

Концепция, разработанная А. Игли, согласно которой большин­ство гендерных различий являются продуктами социальных ро­лей, поддерживающих или подавляющих различие в поведении мужчин и женщин. Социальные роли нередко приводят к образо­ванию социальных и гендерных стереотипов.

Уильяме и Бест (Williams & Best, 1986) предположили, что сте­реотипы о гендерах развились как механизм для поддержания поло-ролевой дифференциации. По их мнению, женщина пришла к роли домохозяйки потому, что уход за младенцем накладывал огра-

ничения на ее мобильность, а ведение домашнего хозяйства пре­красно удовлетворяло требованию оставаться дома. Обнаружив, что такое распределение ролей очень удобно, общество пытается убедить себя в том, что эти роли подходят их носителям. Для этого оно порождает верования о неких качествах мужчин и женщин, которые служат для обоснования того, что их роли подходят им как нельзя лучше. Устоявшись, эти верования начинают служить нор­мами поведения для взрослых и моделями для социализации детей. Таврис (Tavris, 1992) описала следующее явление: независимо от гендера люди, не наделенные властью, обладают тонкой чув­ствительностью к невербальным сигналам. Эта чувствительность обоснованна, так как, чтобы выжить, «подчиненным» необходимо уметь воспринимать знаки поведения власть имущих и должным об­разом на них реагировать. Другими словами, восприимчивость женщин к чувствам других — это не более чем адаптивная реакция на их слабое и подчиненное положение. Например, до недавнего времени считалось общепринятым,"что в семье почти вся власть сконцентрирована в руках мужчины. Женщины, которые не хоте­ли покоряться и подчиняться, испытывали упреки со стороны мужа и родителей. Чтобы получить возможность заговорить о некоторых вещах, имея при этом хоть какие-то разумные шансы на успешное завершение беседы, женщине в такой семье приходилось внима­тельно следить за поведением мужа, ожидая, когда он будет в «нужном» настроении. Эксперименты с разнополыми парами, в одних из которых лидером был мужчина, а в других эту функцию выполняла женщина, обнаружили, что подчиненные, независимо от их гендера, были более чувствительны к невербальным сиг­налам, чем лидеры, независимо от гендера последних (Snodrgass, 1985). В главе 3 мы будем говорить о фактах, показывающих, что женщины все еще обладают меньшей властью, чем мужчины.

Несмотря на неочевидность всех доказательств существования гендерных различий в эмпатии, проведенный Холл (Hall, 1984) анализ 125 исследований гендерных различий в чувствительности к невербальным сигналам показал, что женщинам в целом свойст­венна лучшая способность к чтению эмоций окружающих, нежели мужчинам. Если женщины лучше «расшифровывают», то логично было бы ожидать, что их уровень эмпатии выше (Eysenberg et al., 1989). Однако не будем забывать, что в большинстве исследований не было обнаружено гендерных различий в эмпатии, а если тако­вые и проявлялись, то были очень слабыми. Вспомните сейчас всех

женщин и всех мужчин, с которыми вы знакомы. В числе этих знакомых у каждого из нас найдутся чрезвычайно эмпатичные муж­чины и крайне эгоистичные, никому не сочувствующие женщины. Действительно ли различия между известными вам мужчинами и женщинами настолько велики, чтобы мы имели право считать муж­чин менее эмпатичными, чем женщины? Действительно ли мы хо­тим гендерные различия в эмпатической экспрессии поставить в ряд фундаментальных биологических отличий? Не следует ли в каж­дом человеке, независимо от гендера, поощрять способность пра­вильно реагировать на эмоциональные трудности и самораскрытие других людей?

ЭМОЦИОНАЛЬНОСТЬ

Верно ли, что женщины эмоциональнее мужчин? Когда как. Эмпатия подразумевает чувствительность к эмоциональным состоя­ниям других. А как насчет переживания и выражения человеком своих собственных эмоций? Вы верите, что женщины эмоциональ­нее мужчин? Верите ли, что женщины более склонны к выраже­нию эмоций, чем мужчины? К несчастью, этот сюжет мало разра­ботан, но результаты тех немногих исследований, которые все же были проведены, говорят о том, что мужчины и женщины облада­ют равной эмоциональностью, но выражают свои эмоции с разной степенью интенсивности, что объясняется различиями в нормах, касающихся эмоциональной экспрессии.

Айзенберг и соавторы (Eisenberg et al., 1989) обнаружили по ми­мическому показателю и в самоотчете испытуемых достаточно скромные межполовые отличия, говорящие в пользу большей от­зывчивости женщин. Один из самых интересных выводов, сделан­ных в этом исследовании, состоял в том, что эти тендерные разли­чия с возрастом увеличивались. Например, у детей дошкольного возраста обнаруживалось очень мало гендерных отличий, но уже ко второму классу они начинали проявляться все более открыто. Ав­торы также отметили, что «маскировка и подавление негативных мимических реакций за время детства заметно возрастает, особен­но у мальчиков» (Eisenberg et al., 1989, p. 115). В других исследова­ниях, в которых участвовали как подростки (Stapley & Haviland, 1989), так и учащиеся колледжа (Snell, 1989), и взрослые (Saurer & Eisler, 1990), выяснилось, что женщины более эмоционально эк­спрессивны, чем мужчины. Эти исследования, в особенности те

из них, которые локализуют важнейшие поворотные моменты дет­ства, говорят о том, что в процессе социализации мы учимся выра­жать или подавлять эмоции социально приемлемыми способами. В нашем обществе существуют различные ожидания и нормы относи­тельно эмоциональной экспрессии для мужчин и женщин. Эти различные ожидания передаются нам в течение всей жизни. На­пример, эмоциональная жесткость считается одной из важнейших описательных характеристик «настоящего мужчины» (об этом еще пойдет речь в главе 4), и в определенной социальной среде откло­нения по этому показателю низводят их обладателя до положения «не мужика» (многие из нас были свидетелями того, как какого-нибудь мужчину, который не дотягивает до мачо, называли «слюн­тяем» или «неженкой»). Сходным образом воспитывали многих женщин, поучая их, что следует походить на настоящую «леди», что подразумевает, помимо целого ряда других условий, умение сдерживать или избегать выражения гнева, который мог бы поста­вить под угрозу межличностные в'заимоотношения (Kaplan et al., 1983; Lemkau & Landau, 1986).

Моя особенная увлеченность нормами, касающимися эмоцио­нальной экспрессивности мужчин, объясняется тем, что мой ма­ленький сын получает нетрадиционное воспитание и из-за этого является потенциальной мишенью для социального отвержения, а я, как любая мама, не хочу, чтобы мой ребенок страдал. Однаж­ды, когда Кену было 5 лет, он рисовал для друзей из детского сада «валентинки». Ни одной из них он не подписал: «Тому-то и тому-то от Кена», а вместо этого написал на каждой: «Я тебя люблю», чем поставил меня в тупик. Я не знала, следовало ли мне сказать Кену, чтобы он не делал так, ведь у мальчиков не принято выра­жать любовные чувства по отношению к своим товарищам. Я ре­шила, что в пятилетнем возрасте социальные последствия такого поведения будут, скорее всего, минимальными, но отдавала себе отчет, что через несколько лет за подобное поведение мой сын бу­дет подвергаться жестоким гонениям со стороны сверстников. А еще Кен обнимал и целовал друзей и подруг, приветствуя их и прощаясь. Его сверстники в детском саду достаточно хорошо пере­носили эти его изъявления чувств. Тем не менее несложно было предсказать, что через несколько коротких лет это поведение ста­нет восприниматься неадекватно, особенно в среде мальчиков. Действительно, пойдя в школу и проучившись там всего две неде­ли, Кен уяснил, что его поведение имеет определенные соци-

альные последствия, и больше так не делал. Во втором классе, купив «валентинки» своим школьным друзьям, он зачеркнул «Я тебя люблю» и вписал «Ты мне нравишься». Возможно, если бы Кен был девочкой, список ограничений пришлось бы продолжать. Исследование (Brody, 1985; Eisenberg et aL, 1989) действительно по­казывает, что половые различия в эмоциональности в целом более заметны у подростков и взрослых, чем у детей. Чтобы их создать, требуется время.

Не менее интересно рассмотреть плач как выражение эмоций. Каким образом тендерные различия в отношении к слезам могут основываться на различии тендерных ролей? Когда я была ребен­ком, подростком, а потом молодой девушкой, то легко срывалась на плач в ситуациях фрустрации, боли или злости. Теперь в подоб­ных ситуациях я никогда не плачу. Откуда такая перемена? Я хочу, чтобы окружающие воспринимали меня компетентной и владею­щей собой, и знаю, что слезы помешали бы этому. Интересно, что компетентность и владение собой — это важные характеристики мужской роли, и стоило мне, женщине, начать работать и сорев­новаться с мужчинами, как я эти нормы незамедлительно воспри­няла. К сожалению, я так хорошо научилась контролировать этот способ выражения эмоций, что теперь мне очень сложно запла­кать, даже если я чувствую, что хочу этого. Мне кажется, многие мужчины ощущают то же самое.

Джонсон и Шульман (Johnson & Shulman, 1988) обнаружили, что взрослые женщины больше выражают чувства, направленные на окружающих (например, проявление интереса к чувствам дру­гих, их потребностям и желаниям), чем мужчины. Мужчины же проявляют больше эгоцентричных чувств (например, потребнос­тей, желаний, собственных интересов), чем женщины. В другом исследовании выяснилось, что женщинам более удобно, чем муж­чинам, выражать чувства страха и грусти (Blier & BUer-WUson, 1989; Brody, 1984), и вместе с тем люди не видят межполовых различий в способности испытывать страх и грусть (Fabes & Martin, 1991). Счи­тается также, что мужчины проявляют — но не испытывают — боль­ше злости, чем женщины (Fabes & Martin, 1989), а женщины ис­пытывают злость ровно так же часто, интенсивно и по тем же поводам, что и мужчины. Коппер и Эпперсон (Коррег& Epperson, 1991) не смогли обнаружить у женщин большего подавле­ния злости, чем у мужчин, однако те из них, кто по поло-ролево­му опроснику Бем подпадал под описание мужественного типа, более склонны были оказываться в состоянии гнева и отыгрывать

злость на окружающих. Фейбс и Мартин (Fabes & Martin, 1991) объяснили, что мужчинам более свойственно, по сравнению с женщинами, вести себя агрессивно, что заставляет некоторых ду­мать, что мужчины проявляют больше злости.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: