РОЛЬ НОРМАТИВНОГО ДАВЛЕНИЯ

Термин «нормативное давление» (normative pressure) описывает механизм того, как человек вынужден подстраиваться под обще­ственные или групповые ожидания (социальные нормы), чтобы об­щество его не отвергло. Нормативное давление очень важно в на­шей приверженности гендерным ролям.

Ряд исследований показали, что несоответствующее тендерной роли поведение особенно сильно вредит популярности среди маль­чиков (Bemdt & Heller, 1986; Huston, 1983; Martin, 1990) и что ро­дители негативно реагируют на игры своих детей, характерные для противоположного пола (Fagot, 1978; Langlois & Downs, 1980).

Эти термины ввели Дойч и Жерар (Deutsch и Gerard) в 1955 г.

К сожалению, роль нормативного давления в желании соответ­ствовать гендерным ролям пока мало изучена у взрослых людей. В одном исследовании (O'Leary &Donoghue, 1978) было обнаруже­но, что учащиеся колледжа находят допустимым, когда человек ведет себя как лицо противоположного пола, но результаты двух других исследований показали, что несоответствующее гендерным ролям поведение приводило к снижению популярности (Bemdt & Heller, 1986; Tilby & Kalin, 1980).

Размышляя о роли нормативного давления в стремлении людей соответствовать гендерным ролям, я неизменно вспоминаю своего знакомого по имени Клифф. Учась в колледже, я подрабатывала официанткой, и мы с Клиффом оказались в одной смене. В то время он с головой погрузился в изучение гендерных ролей и ре­шил в качестве эксперимента нарушить одну-две гендерных нор­мы. Начал пользоваться розовым лаком для ногтей и губной по­мадой, а впоследствии иногда обслуживал клиентов, надев юбку. Мы отслеживали, как отражался его внешний вид на чаевых. Как только Клифф нарушал гендерные нормы в отношении одежды, то тут же получал в наказание меньше чаевых. Порой даже вмеши­валась администрация, которая требовала, чтобы он носил брюки и использовал меньше косметики.

Верите ли вы, что за отклонение от тендерной роли вам грозят социальные наказания? Случались ли у вас трудности при попытке нарушить свою гендерную роль? Многие женщины опасаются, что их могут посчитать слишком агрессивными (и назвать «стервой»), а мужчины боятся, что если они будут слишком внимательны к сво­ей партнерше, то друзья начнут считать их «слюнтяями». Вспомни­те, сколько существует пренебрежительных слов, которые исполь­зуются применительно к одному из гендеров и отражают разницу в нормах для мужчин и женщин.

Наказание за отказ следовать гендерным ролям может быть жес­токим. Аятолла Хомейни, правитель Ирана с 1979 до середины 1980-х гг., отменил все законы, дающие женщинам хоть какие-то права, и приговорил к смертной казни в общей сложности 20 ты­сяч женщин, которые не соблюдали четкие правила, регламенти­рующие их одежду и поведение (French, 1992). В рамках ультра­ортодоксального иудаизма (который не исповедуют большинство евреев) с женщинами, которые отказывают в сексе своим мужьям или пренебрегают исполнением работы по дому, можно развестись без их согласия и лишить их всех прав на детей. Хасидские мужчи-

2 Тендерная психология

ны напали на группу паломниц во главе с женщиной-раввином, несущей Тору, которые хотели совершить поклонение перед Сте­ной Плача в Иерусалиме,—хасиды полагают, что женщинам не дозволено надевать шали, предназначенные для религиозных цере­моний, и даже прикасаться к Торе. Более чем у 20 миллионов жен­щин во всем мире половые органы изувечены в результате клиторо-дэктомии и других операций, направленных на то, чтобы сохранить девственность или навсегда уничтожить возможность оргазма. _ Клитородэктомия

Теория сексуальной инверсии (Inversion theory of sexuality)

Предположение, согласно которому гомосексуал подобен гетеро-сексуалу противоположного пола. Склонность к поведению, со­ответствующему противоположной гендерной роли, рассмат­ривается в рамках этой теории как признак гомосексуализма.

Однако исследования показывают, что такие взгляды далеки от реального положения дел (Peplau & Gordon, 1983; Taylor, 1983; Viss &Burn, 1992). Например, один из общепринятых стереотипов, ка­сающихся гомосексуальных взаимоотношений, состоит в том, что один партнер исполняет традиционную мужскую роль, а другой — женскую. Но результаты исследований указывают на то, что в боль­шинстве пар геев и лесбиянок оба партнера и зарабатывают деньги и равноценно распределяют между собой домашние дела (Blumstein & Schwartz, 1983; Kurdek, 1993; Peplau & Gordon, 1983). Люди с тра­диционными поло-ролевыми аттитюдами, как правило, хуже от­носятся к гомосексуалам (Black & Stevenson, 1984; Dew, 1985; Herek, 1984; Holtzen & Agresti, 1990; Krulevitz & Nash, 1980). Предположи­тельно, те, кто высоко ценит традиционные тендерные роли, пло­хо относятся к гомосексуалам, оттого что видят в них людей, укло­няющихся от соответствующей биологическому полу роли (Taylor, 1983).

За нарушение социальных норм приходится дорого платить. Для гомосексуалов это может принимать форму физического насилия, дискриминации при приеме на работу, разрыва личных отноше­ний, унизительных прозвищ и насмешек. На протяжении почти всей истории США гомосексуальное поведение было законодатель­но наказуемо, и в рамках закона до сих пор нет равноправия между гомо- и гетеросексуалами. Так, в решении по процессу «Бауэре против Хардвика» (1986) Верховный суд постановил, что фун­даментальное право на неприкосновенность частной жизни не рас­пространяется на такую область частной жизни, как гомосексуаль­ное поведение по обоюдному согласию. Леонард (Leonard, 1991) описывает множество судебных процессов, на которых гомосексу­альность рассматривалась как преступление.

Американская психиатрическая ассоциация исключила гомосек­суальность из списка психических расстройств лишь в 1974 г. Те­перь психологи считают, что если у гомосексуалов возникают про­блемы с душевным здоровьем, то нередко причиной этого следует считать скрытное существование, которое они вынуждены вести из-за неодобрительного отношения общества (Cain, 1991). (Это не означает, что у гомосексуалов хуже обстоят дела с душевным здо­ровьем, чем у остальной части населения,— результаты исследова­ний не дают повода для подобного заключения; речь идет только об утверждении, что некоторая часть проблем, с которыми сталкива­ются гомосексуалы, коренится в неодобрении общества.)

Исследователи отмечают, что когда человек, осознающий себя геем, понимает, в каком конфликте он оказался с идеалами обще­ства, то это приводит к серьезной фрустрации (Helbvege et al., 1988; Thompson, 1992). Знание о том, что гомосексуальность неприемле­ма, ставит такого человека перед очень тяжелым выбором: призна­ваться перед людьми в своей инакости или скрывать ее. Признание может повлечь за собой стрессы, напряженность в отношениях с близкими, разрыв с ними, потерю работы (Cain, 1991), расстава­ние с детьми.

Утаивание собственной гомосексуальности связано с не мень­шими усилиями и стрессом. Обстановка секретности вызывает ощу­щение, что ты бесчестен, а то, что скрывается важная часть соб­ственной идентичности, не дает возможности налаживать с людь­ми доверительные личные отношения (Cain, 1991).

Потенциальная опасность общественной травли — важнейшее условие того, «выйдет» ли гей к остальным людям или будет жить тайной жизнью. В нескольких исследованиях обнаружилось, что озабоченность возможным отторжением со стороны общества — это основной фактор, побуждающий скрываться (Franke & Leary, 1991). Быть гомосексуалом в радикально ориентированном на гете-росексуальность обществе настолько трудно, что в ответ на заявле­ние, что гомосексуальность — это их собственный выбор, некото­рые геи возражают, что они ни за что не стали бы гомосексуалами, если бы действительно имели возможность выбирать: это слишком сложно в обществе, которое их не поддерживает (Fairchild&

Hayward, 1989).

Отклонения от тендерной роли часто рассматриваются людьми как доказательство гомосексуальности. А ведь мальчики в Соеди­ненных Штатах уже в четвертом классе используют слова вроде «пе­дик» и «гомик», когда хотят оскорбить сверстников с низким стату­сом (Thome & Luria, 1986). В ряде исследований (Deaux & Lewis, 1984; Storms et al., 1981) выяснилось, что люди склонны с большей вероятностью воспринимать тех, кто обладает чертами противопо­ложного тендера, как гомосексуалов. Желание избежать этого по­зорного ярлыка частично объясняет пассивное подчинение тендер­ным ролям.

Исследователи доказали, что устойчивая ассоциация между не­повиновением тендерным нормам и гомосексуальностью стала се­рьезным препятствием на пути каких-либо перемен в отношении общества к гендерным ролям (Phelan, 1993; Silber, 1990). Особенно

негативно могут быть настроены к геям гетеросексуальные мужчи­ны, потому что они глубже впитали традиционные роли и откло­нение от мужской роли для них скорее ассоциируется с гомосексу­альностью, чем отклонение от женской роли (Morin & Garfinkle, 1978; Whitely, 1990).

Конечно, геям стоит «выходить из подполья», просто для того чтобы уменьшить в обществе количество стереотипов, касающихся гомосексуалов (Viss & Burn, 1992). Но бесспорно, таким людям сле­дует тщательно выбирать, признаваться ли вообще в своей гомо­сексуальности и если признаваться, то кому. Наше общество все еще изобилует значимыми антигомосексуальными предрассудками, и геи очень часто испытывают на себе негативные социальные по­следствия отклонения от своих гендерных ролей.

РОЛЬ ИНФОРМАЦИОННОГО ДАВЛЕНИЯ

Информационное давление (informational pressure) вызвано тем, что, расширяя наши знания о себе и о мире, стремясь понять, какой позиции следует придерживаться в тех или иных социальных воп­росах, мы в большой степени опираемся не на собственный опыт, а на информацию, предоставляемую окружающими (Smith, 1982). Другими словами, иногда мы подчиняемся не просто из-за того, что боимся осуждения общества, а потому, что без направляющего воздействия других мы действительно не знаем, что думать, чув­ствовать и делать. При этом мы обращаемся за подсказкой к окру­жающим и следуем их примеру. Мы живем в цивилизации, ко­торая создана людьми и без них не поддается пониманию. Исходя из этого, можно сказать, что полагаться на окружающих, чтобы расширить наши познания в социальных вопросах и о мире, в ко­тором мы существуем, в целом способствует адаптации. Чалдини (Cialdini, 1993) отметил следующую особенность: чтобы опреде­лить, что именно является правильным, мы стараемся разузнать, что считают правильным другие, а свое поведение мы считаем пра­вильным только до тех пор, пока наблюдаем его у окружающих (он назвал это социальной проверкой).

Социальная проверка (Social proof)

Человек оценивает свое поведение как правильное, пока наблю­дает такое же поведение у членов референтной группы.

Те же самые механизмы действуют применительно к гендерным ролям: когда мы смотрим вокруг и видим, как мужчины и женщи-

Расширяя наши знания о себе и о мире, стремясь понять, какой позиции следует придерживаться в тех или иных социальных вопросах, мы в боль­шой степени опираемся не на собственный опыт, а на информацию, пре­доставляемую окружающими.

ны делают разные вещи, и слышим, как окружающие нас люди и средства массовой информации подчеркивают, насколько велика пропасть между мужчинами и женщинами, мы приходим к выво­ду, что так и есть на самом деле, и соответствуем этим ожиданиям. Мысль о том, что тендеры должны обладать и обладают массой от­личий, настолько повсеместно укрепилась в нашей культуре, что неудивительно, если мы считаем ее верной. Далее в этой главе мы обсудим многочисленные каналы, по которым эта информация по­ступает.

Информационное давление в сочетании с нормативным при­нуждением частично объясняет силу влияния гендерных норм на наше поведение.

Аронсон (Aronson, 1992) предположил, что подчинение норматив­ному давлению вызвано нашим желанием нравиться окружаю­щим, а подчинение информационному давлению — желанием быть правыми.

КОНФОРМНОСТЬ-ЭКОНОМИЯ МЫСЛИ

Человеческой психике свойственно экономить время и силы. Так и тенденция подчиняться социальным нормам фактически эко­номит мышление: все, что от нас требуется в определенной соци­альной ситуации,— это бездумно демонстрировать социально ожи­даемое поведение. Роберт Чалдини в своей книге «Влияние» (Robert Cialdini, 1993) увлекательно аргументирует мысль о том, как велика роль социальных норм в упрощении нашей жизни и сокращении объема необходимых мыслительных операций. Подобная тенден­ция, отметил он, обычно работает в нашу пользу. Возможно, в раннем возрасте мы обнаруживаем, насколько проще жить, следуя социальным нормам, и научаемся делать это, практически не заду­мываясь. Часто так происходит и с тендерными нормами. Боль­шинство людей принимают их бессознательно, даже не ставя под сомнение.

подчинениегендерным нормам: уступчивость/одобрение или идентификация?

Хотя в подавляющем большинстве случаев нашей реакцией бу­дет почти автоматическое подчинение социальным нормам, бес-

Человеческой психике свойственно экономить время и силы.

спорно, существуют ситуации, когда мы этого не желаем. Соци­альные психологи признают, что, если люди подчиняются, это совсем необязательно означает, что они согласны с социальным договором. Иногда мы изменяем свое поведение, чтобы привести его в соответствие с социальными нормами, даже если в действи­тельности их не приемлем. Этот тип подчинения получил название уступчивость (желание избежать социального наказания и завоевать социальное одобрение), а основу его составляет нормативное дав­ление.

Уступчивость (Compliance)

Тип подчинения социальным нормам, когда человек не приемлет их, но приводит свое поведение в соответствие с ними, чтобы избежать наказания и получить социальное одобрение.

Одобрение, интернализация (Acceptance)

Тип подчинения социальным нормам, когда человек с ними полно­стью согласен.

Идентификация (Identification)

Тип подчинения социальным нормам, при котором человек по­вторяет действия ролевой модели.

Когда Диана посещает свою бабушку, то сталкивается с некото­рыми неудобствами. Например, в этом доме принято, что женщи­ны во время обеда подают мужчинам блюда, уносят их грязную посуду, занимаются уборкой. Диана не считает это правильным, но в доме своей бабушки делает,— ведь если она откажется, то оби­дит родственников. За столом Диана обслуживает своего мужа, ко­торый соответственно ей подыгрывает. Обычно муж Дианы не ждет, пока женщины обслужат его, но дома у бабушки подчиняет­ся норме, оставаясь сидеть, вместо того чтобы помочь. Этот пример иллюстрирует важный признак уступчивости: если угроза наказа­ния за неподчинение отсутствует, то поведение становится другим. Нередко бывает, что внутренне мы полностью соглашаемся с нормами, которым подчиняемся. Такой тип подчинения называет­ся одобрением или интернализацией. Когда я была еще совсем ре­бенком, мать практически полностью обслуживала моего отца и вы­полняла все его приказы, говоря, что так и должно быть, потому что «мужчины главнее женщин». При этом она не просто внешне подчинялась этой норме, но и внутренне принимала ее. Часто

Социальные психологи признают, что, если люди подчи­няются, это совсем необязательно означает, что они согласны с социальным договором.

именно влиянию информации мы обязаны тем, что принимаем со­циальные нормы и модели поведения, не поддающиеся трансфор­мации из-за того, что человек в них безоговорочно верит. Однако когда ситуация социального контекста меняется (например, если женщина начинает зарабатывать деньги), то человек тоже может измениться. Моя мать тоже изменилась и с тех пор больше не ве­рит, что «мужчины главнее женщин» и что женщины должны де­лать всю работу по дому.

Третий тип подчинения, называемый идентификацией, имеет место, когда мы повторяем действия ролевых моделей просто пото­му, что хотим быть похожими на них. В качестве примера можно привести мальчика, который восхищается своим традиционно му­жественным отцом и постепенно впитывает большую часть его взглядов. Одна из моих студенток описала, как в детстве иденти­фицировалась с героиней телевизионного сериала «Маленький дом в прерии», которую звали Мэри:

До того как я начала смотреть «Маленький дом в прерии», меня, без сомнения, можно было назвать сорванцом. Положение дел изменилось, как только я начала смотреть «Маленький дом». Я стала все менять, лишь бы быть похожей на Мэри. Я никогда не видела Мэри в шортах или штанах, она всегда носила чистое платье. Тогда я тоже начала носить платья и стремилась быть аккуратной, чтобы не запачкаться.

Мэри старательно училась в школе, учитель любил ее, и, глядя на нее, я тоже стала усердно заниматься. Я с большей заинтересованностью начала относиться к работе по дому. Я видела, как Мэри помогает матери, и под влиянием Мэри тоже начала готовить и накрывать на стол, даже когда меня об этом не просили. Я помогала маме сортировать белье и взяла за привычку заправлять постель, поскольку заметила, что у Мэри постель всегда была аккуратно заправлена.

Как отметил Аронсон (Aronson, 1992), представления, связан­ные с идентификацией, могут измениться, если новая иденти­фикация сменит предыдущую (например, вы можете начать иден­тифицироваться с группой сверстников больше, чем с отцом). Кстати, девушка, которая в детстве настолько идентифицирова­лась с персонажем «Маленького дома в прерии», некоторое время спустя стала идентифицироваться со своей матерью, деловой жен­щиной.

Ученые еще не знают, какой из процессов чаще заставляет лю­дей подчиняться гендерным ролям: уступчивость, одобрение или идентификация. К сожалению, эта тема пока мало разработана, но, по данным нескольких исследований, и мужчины и женщины сильнее выражают свою приверженность гендерным стереотипам на публике, чем среди близких людей (Eagly & Crawley, 1986; Eagly et al., 1981; Eisenberg& Lennon, 1983). Это скорее указывает на уступ­чивость, чем на одобрение или идентификацию. Исследование мужской роли, в котором выяснилось, что традиционная муже­ственность находит слабое одобрение и поддержку (Burn & Laver, 1994; Thompson & Pleck, 1986), также указывает на важнейшую роль уступчивости в подчинении тендерной роли.

Нормативное и информационное давление отнюдь не исключа­ют друг друга. Как утверждают Плеки соавторы (Pleck et al., 1993 b), именно те, кто одобряет и принимает традиционные тендерные ро­ли (чаще в результате воздействия информационного давления), с большей вероятностью подвергаются социальному порицанию за их нарушение (нормативному давлению). И наоборот, со всех сторон обрушивающаяся на человека информация о том, как хорошо под­чиниться тендерной роли, может повлечь за собой это подчинение даже при отсутствии одобрения. Прежде всего человек хочет, что­бы общество его принимало.

Люди в разной степени привержены традиционным половым ролям. Каган (Kagan, 1964) и Колберг (Kohlberg, 1966) отметили, что некоторые люди в высшей степени соответствуют физиоло­гическим нормам для соответствующего пола — полотипизированы (sex-typed) (например, предельно женственные женщины и крайне

Тип подчинения, называемый идентификацией, имеет мес­то, когда мы повторяем действия ролевых моделей просто потому, что хотим быть похожими на них.

мужественные мужчины). У них особенно сильна мотивация вы­держивать все свое поведение в рамках гендерно-ролевых стандар­тов. Они подавляют в себе любое поведение, которое может быть расценено окружающими как несвойственное тендеру. Фрейбл (Frable, 1989) обнаружил, что такие люди с большей готовностью воспринимали тендерные правила, диктующие надлежащее пове­дение мужчинам и женщинам в данной культуре. Разные подгруп­пы в структуре общества, так же как отдельные люди, могут раз­личаться по степени приверженности традиционным гендерным ролям. В некоторых религиозных общинах подчинение традици­онным гендерным ролям щедро поощряется, тогда как в других предоставляется больше свободы. Джонс и Макнамара (Jones & McNamara, 1991) обнаружили, что у искренне верующих людей (в отличие от тех, для кого религия в первую очередь представляла собой источник комфорта) были более традиционные ценности в отношении женщин. Личностные отличия и разные способности не меньше влияют на приверженность к традиционным гендерным ролям. Так, математически одаренная женщина может продолжить свое обучение в области точных наук, хотя это и не приветствуется обществом, а маленький, тонкокостный мужчина вряд ли станет заниматься таким типично мужским видом спорта, как футбол.

Наконец, некоторые люди побывали в ситуациях, когда их от­клонение от тендерных ролей вызвало сильный стресс — либо из-за

того, что последовавшее наказание было действительно суровым, либо из-за того, что оно показалось таким, потому что произошло в период личностного дискомфорта. Люди с такими критическими переживаниями гендернои социализации могут хотеть подчиниться традиционным гендерным ролям, поскольку негативные пережи­вания особенно ярко запечатлелись в их памяти. (Пока это не более чем гипотеза; я не встречала ни одного исследования, которое про­веряло бы ее.) Например, одна из моих студенток рассказывала, что ее отцу при рождении дали имя Мишель, а дядю назвали Ни-коль. Когда они выросли, это вылилось в забавную ситуацию. По ее словам, это два самых больших мачо из всех, кого она видела в жизни (между прочим, они сменили имена на «Майкл» и «Ник»). Не исключено, что такая приверженность традиционной мужской роли частично была реакцией на насмешки, которым они подвер­гались в детстве. Некоторые из моих студенток описали, как, сде­лав себе короткую стрижку, они через некоторое время приклады­вали все усилия, чтобы соответствовать женской роли. Вот рассказ одной из них:

Мне было восемь лет. В школе намечался карнавал, я одновременно и очень хотела пойти, и волновалась, а мама сказала, что отпустит меня, только если я сделаю прическу. Отец не пожалел денег и отвел меня к своему собственному парикмахеру сделать модную стрижку. Но котда я пришла на карнавал и встретила там маму, она бросилась в слезы и страшно накричала на отца за то, что тот «позволил парикмахеру обкорнать ребенка». И еще четыре недели меня как минимум раз в день принимали на улице за мальчика. Именно тогда я и решила, что никогда больше не буду похожей на мальчишку, отрастила длинные волосы и стала носить только платья. Меня потрясло, когда в выпускном классе все сошлись во мнении, что у меня «скорее всего, будет десять детей».

ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ СОЦИАЛИЗАЦИЯ

С точки зрения социальной психологии, тендер находится под сильным влиянием как культурных норм, устанавливающих, что должны делать мужчины, а что — женщины, так и социальной ин­формации, внушающей людям, насколько велика разница между мужчинами и женщинами. Теория нормативного и информацион­ного давления частично объясняет, каким образом мы учимся этим нормам и что заставляет нас придерживаться их. В этой главе бу­дет обсуждаться гендерно-ролевая социализация, процесс, в ходе ко-

торого мы научаемся тому, что социально приемлемо для мужчин и для женщин. Несмотря на то что многие из представленных здесь идей присущи скорее психологии развития, чем социальной пси­хологии, они с полным правом заняли свое место в социальной психологии гендера.

Специалисты, занимающиеся психологией развития, обознача­ют термином дифференциальная социализация процесс, в ходе кото­рого мы учим мужчин иженщин, что есть вещи, которые свой­ственны одним и несвойственны другим, в зависимости от пола обучаемого.

Социализация (Socialization)

Процесс, посредством которого человек обучается соответству­ющим моделям поведения в обществе, ценностям и т. д.

С позиций сформулированной Колбергом (Kohlberg, I966) тео­рии когнитивного развития (cognitive-developmental theory) гендера, вся информация, касающаяся гендерного поведения, отражается у нас в сознании в виде гендерных схем (gender schemas). В них содер­жится все, что данный человек знает о тендере. Акцентируя наше внимание на отдельных вещах, тендерные схемы влияют на перера­ботку информации и, кроме того, оказывают воздействие на па­мять, так как легче запоминается та информация, которая впи­сывается в рамки уже имеющихся представлений. Психология развития рассматривает тендерные схемы у детей, тогда как сферу интересов социальных психологов составляют гендерные схемы и их роль в создании гендерных стереотипов у взрослых. Когни­тивные аспекты гендера будут достаточно широко рассмотрены в главе 5. В 6-й главе мы узнаем, что дифференциальная социализа­ция — явление панкультурное: девочек и мальчиков во всех культу­рах социализируют по-разному.

Зачатки дифференциальной социализации можно увидеть еще до рождения ребенка. Как вы думаете, почему будущие родители хо­тят знать, кто у них будет — мальчик или девочка? Почему окружа­ющие тоже хотят быть в курсе? (Отчего беременную женщину все постоянно спрашивают, кто у нее будет и кого она хочет — мальчи­ка или девочку?) Эти пытливые умы интересуются полом ребенка только потому, что, в зависимости от гендера, представляют себе детей по-разному. Родители хотят знать пол ребенка, поскольку от этого будет зависеть, как они его назовут, какую одежду, игрушки и украшения будут покупать, чем будут с ним заниматься. Иссле-

дование (Shakin et al., 1985), проведенное в пригородных универма­гах, показало, что одежда 90% детей была типична для их пола по стилю или цвету. В Мексике родители прокалывают уши и вешают серьги своим маленьким дочерям, чтобы окружающие не ошиба­лись относительно пола ребенка. В американской культуре наших дней для новорожденных девочек очень популярны эластичные лен­ты с бантами. Как станет ясно по ходу чтения этой книги, ген-дер — это чрезвычайно важная социальная переменная. И родите­лям очень не хочется, чтобы окружающие допускали ошибку в отношении пола их детей.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: