Глава 14 МЕТОДИКА ПРАВКИ ТЕКСТА

Обойтись без редакторской правки текста подчас невоз­можно. По-видимому, еще долго будут нуждаться в прав­ке редактора те авторы, для которых литературный труд — занятие непривычное и, уж во всяком случае, не профес­сиональное. Так или иначе, но пока редактор сплошь и рядом правит авторский текст, вносит в него различные изменения.

Изучая эти изменения, видишь, что не всегда они нужны и далеко не всегда улучшают текст. Искажения авторской мысли при правке — вовсе не редкость, как кажется многим редакторам.

Им, прежде чем править авторский текст, полезно вспо­минать горькие слова М. М. Пришвина:

Причесывание произведений литературных вошло в повадку, и каждая ре­дакция стала похожа на парикмахерскую» (Пришвин М. М. Незабудка. М., 1962. С. 110).

По словам Татьяны Бек, ее отец писатель Александр Бек:

...делил институт советской редактуры на две стадии: «выщипывать перышки» и «выклевывать глазки» (Бек Т. До свидания, алфавит. М., 2003. С 26).

Научить хорошо править нельзя. Это искусство. А в ис­кусстве не учат, а творят.

Нельзя научить искусству, но можно предостеречь от дей­ствий, которые ведут к промахам или создают для них благо­приятные условия. Можно сформулировать, опираясь на практику, непременные методические условия, которые надо соблюдать, чтобы избежать исправлений неточных и невер­ных или свести их к минимуму.

Глава 14. Методика правки текста

Эти условия, подсказанные практикой, и составляют суть предлагаемой нами методики правки.

Им надо предпослать одно предварительное условие — пра­вить самому только в том случае, если нет иного выхода, ста­раться использовать малейшую возможность для того, чтобы исправления внес автор.

Лучше всего указывать автору на ошибку или резервы, позволяющие улучшить текст, или в крайнем случае предла­гать вариант правки.

Примеров, подтверждающих справедливость этой реко­мендации, можно привести много, но все они покажутся ма­лоубедительными. Тысячи примеров неудачной редакторс­кой правки сами по себе ничего не доказывают. Ведь и ре­дакторы могут подобрать не меньшее число неудачных ав­торских поправок. Поэтому целесообразно привести доводы логические, отвлеченные, теоретические.

Во-первых, автор глубже редактора знает материал — пред­мет своего сочинения, тоньше разбирается во всех оттенках смысла и реже, исправляя одно, вносит искажения смысло­вого или иного характера.

Во-вторых, замечания редактора заставляют автора глубо­ко вникать в содержание своего текста, и он очень часто не только исправляет ошибку или улучшает текст благодаря под­сказке редактора, но и замечает промахи и упущения, редак­тором не увиденные, более того, обогащает свое произведе­ние, замечая под влиянием редакторской критики ранее скрытые возможности для этого. Новое чтение может стать импульсом продолжения творческого процесса, новых твор­ческих достижений.

Е. А. Баратынский, прочитав перевод П. А. Вяземского «Адольфа» Б. Констана, написал ему:

Я обременил тетрадь Вашу замечаниями. Ни за одно из них не стою, но все вместе отдаю на Ваше рассмотрение. Вы сами распознаете, которое дельно, кото­рое нет. Может быть, иное из них внушит Вам счастливую переправку. Противоре­чие возбуждает, а намеки заставляют угадывать. Ежели это правда, я оказал Вам истинную услугу, немилосердно испестрив Вашу рукопись (Письма А. С.Пушкина, бар. А. А. Дельвига, Е. А. Баратынского и П. А. Плетнева к князю П. А. Вяземскому, 1824-1843 гг. СПб., 1902. С. 47).

Достойный пример для редакторов. 472

Глава 14. Методика правки текста

Редактор книг серии «Жизнь замечательных людей» Г. Померанцева пишет о своей работе над книгой М. Ильина «Бородин»:

Ничего я не правила Ильину сама. Иногда, когда он задумывался, подсказыва­ла ему свой вариант. Он соглашался, и тут же, на ходу слегка менял фразу - по-своему (Редакторы книги об опыте своей работы. М., 1960. Вып. 2. С. 43).

В-третьих, текст — это живой организм, и правка — хи­рургическая операция, с той лишь разницей, что хирург-ав­тор проводит ее инструментарием, при котором швы будут малозаметны, а организм-текст реже отторгнет вставленные взамен других слова. Добиться того же хирургу-редактору много труднее.

Очень выразительно и точно написал Вадим Андреев от­носительно даже авторской правки:

Написанное стихотворение, если только оно не мертворожденное, начи­нает жить своей собственной жизнью с того момента, когда автор сделал последнюю поправку. Поправка, сделанная позже, когда уже спала волна эмоционального подъема, породившего стихотворение,- нечто вроде хи­рургической операции на лице, уже прожившем некоторое время, на кото­ром жизнь положила следы. На стихотворении появились морщинки, коли­чество их связано с тем сроком, который прошел после того, когда автор почувствовал, что лучше сделать не может. Большой нос можно сделать ма­леньким, но тогда изменится только внешность человека, а не его психика. Исправленное стихотворение должно быть не столько исправленным, сколько написанным заново (Андреев В. Возвращение в жизнь //Звезда. 1969. № 6. С. 143).

А вот как отреагировал на просьбу Дениса Давыдова ис­править посланные им стихи В. А. Жуковский:

Ты шутишь, требуя, чтобы я поправил стихи твои. Все равно, когда бы ты ска­зал мне: поправь (по правилам малярного искусства) улыбку младенца, луч дня на волнах ручья, свет заходящего солнца на высоте утеса и пр. и пр. Нет, голубчик, не проведешь. Я и не поправлю и не возвращу тебе стихов твоих. Не отдать ли их в «Северные цветы»?.. (Соч.: в 3 т. М., 1980. Т. 3. С. 496).

Уместно здесь процитировать мнение К. Д. Ушинского:

Слово хорошо тогда, когда оно верно выражает мысль, а верно выражает оно тогда, когда вырастает из нее, как кожа из организма, а не надевается, как

Глава 14. Методика правки текста

перчатка, сшитая из чужой кожи (Ушинский К.Д. Избр. пед. соч. М., 1945. С. 477).

Закончим афористичной фразой Е. А. Баратынского из его письма к И. В. Киреевскому:

Я очень хорошо знаю, что нельзя пересоздать однажды созданное ( Бара­тынский Е. А. Стихотворения; Поэмы; Проза; Письма. М., 1951. С. 498).

В-четвертых, необходимость сделать обоснованное пись­менное замечание, которое заставило бы автора прислушаться к мнению редактора, обязывает последнего более глубоко анализировать текст, четко формулировать то, что его в тек­сте не удовлетворяет. Эта необходимость способна удержать редактора от правки поспешной и неточной.

В-пятых, автор, исправляя текст, будет это делать в свой­ственном ему стиле, что редактору сделать трудно, а то и не­возможно.

Не случайно те писатели, которые разрешали редакторам сокращать свой текст, противились вставкам или вовсе их запрещали.

Лев Толстой писал к Н. А. Некрасову по поводу печати «Детства»:

Я вперед соглашаюсь на все сокращения, которые Вы найдете нужным сделать в ней, но желаю, чтобы она была напечатана без прибавлений и перемен (Поли, собр. соч. Т. 59. С. 193).

Он же просил И. И. Панаева:

Очень благодарю Вас за старание защитить «Ночь весною» от цензуры, пожа­луйста вымарывайте, даже смягчайте, но, ради бога, не прибавляйте ничего; это бы очень меня огорчило.

И. С. Тургенев, разрешая Комитету грамотности печатать свои «Записки охотника», «Муму» и «Постоялый двор», ого­варивал одно условие:

...ничего не прибавлять к моему тексту. Сокращать же самый текст дозволяет­ся сколько угодно - и даже без предварительного спроса» (Поли. собр. соч. и писем. Письма. Т. 10. С. 210).

Сергей Довлатов, посылая Г. Н. Владимову свой рассказ для публикации в «Гранях», писал ему:

Глава 14. Методика правки текста

Я абсолютно спокойно отношусь к любым сокращениям, и уж Вам-то до­веряю в этом полностью, но вписывать что-либо нежелательно. Чем талант­ливее вписавшее лицо, тем инороднее будет эта фраза или строчка (Звезда. 2001. №9. С. 160).

Он же, излагая в письме к А. Арьеву такую же просьбу, парадоксально замечал:

Теоретически самое ужасное, если бы Достоевский что-то вписал в мое произ­ведение» (Там же. С. 161).

Нельзя пренебрегать и тем, что в редакторской правке тен­денция нивелировать стиль автора очень сильна. Изгоняется все незнакомое, нестандартное, заменяется привычным для редактора. Авторы обычно протестуют против такой правки, возмущаются.

Гордон Грэм образно выразился по этому поводу:

Авторы не желают идти на компромисс по вопросу, решение которого удалит колбасу с их бутерброда.

Еще лучше писал об этом П. А. Вяземский к А. И. Турге­неву, познакомившись с его правкой:

Я в письме к Карамзину называю некоторые свои пятна родимыми пятнами. Этих стирать не должно, а не то сотрешь кожу и будешь ободранною рожею (Оста-фьевский архив. Т. 2. С. 242).

И еще:

Отныне и во веки веков клянусь тебе, что никогда не буду доставлять тебе то, что назначаю к печати. Это уже слишком скучно! Конечно, если бы сорвалась у меня грубая ошибка, то дело твое было бы вступиться; но так, ни за что ни про что, увечить мой образ мыслей и извиняться - ни на что не похоже. Да сколько я вам раз, милостивые государи и безмилостивые деспо­ты, сказывал, что я не хочу писать ни как тот, ни как другой, ни как Карамзин, ни как Жуковский, ни как Тургенев, а хочу писать как Вяземский (Остафьевс-кий архив. Т. 2. С. 258).

Без меня не печатайте, если сделаете какие-нибудь поправки. Этот Жуковс­кий - злодей; он как медведь: чтобы муху согнать со стиха, стих наповал убьет (Остафьевский архив. Т. 1. С. 140).

Наконец, еще несколько соображений в пользу правки текста автором по замечаниям редактора перед редакторской Правкой.

Глава 14. Методика правки текста

Делая замечания, редактор может написать, что у автора хорошо. Правя же, он сосредоточен только на отрицатель­ном.

Кроме того, достоинства и недостатки автора не частного характера редактор усилить или ослабить своей правкой не в силах.

Не следует забывать и о том, что правка произведения ре­дактором иного автора может развратить, приучить его от­носиться к своему тексту с меньшей требовательностью. Ре­дакторская правка снижает и воспитательную функцию ре­дактирования.

Даже тогда, когда редактор никак не может обойтись без правки, он непременно должен рассматривать ее лишь как предложения автору, которые автор волен принять или от­вергнуть.

Надеясь, что мне удалось убедить читателя в правомерно­сти общего положения редакторской деятельности:

Лучше всего, если текст по замечаниям редактора правит сам автор.

Но, несмотря на это, автор данной книги настаивает на том, что и это положение нельзя возводить в абсолют. В ре­дакторской работе вообще и редакторской правке, в частно­сти, абсолютных правил быть не должно. Многое зависит от того, кто автор, каковы его психологические и другие осо­бенности. И вот доказательство — признание В. А. Жуков­ского в письме к А. И. Тургеневу:

Что найдете необходимым поправить поправляйте; на меня в этом случае уже не надейтесь. Лучше написать новое, нежели поправлять. Пока пишу, по тех пор мараю, сколько душе угодно, и могу марать; написал - всему конец! Если вздумается поправить, то для одной только порчи (Жуковский В. А. Письма к Александру Ивановичу Тургенев. М., 1895. С. 130).

Нельзя не принимать во внимание и то обстоятельство, что у редактора есть возможность после правки автора про­контролировать ее, а редакторскую правку нередко не кон­тролирует никто. Более того, некоторые редакторы стремят­ся не показывать автору свою правку, а знакомить его с исправленным текстом в том виде, который он приобрел

Глава 14. Методика правки текста

после правки и перепечатки. Делается это в тщетной надежде на то, что автор не будет так болезненно реагировать на чу­жие поправки в его тексте, как при их виде в измаранном редактором экземпляре, да и многие просто не заметит. И споров и хлопот меньше. Тактика понятная, но вред ее очевиден.

Виталий Третьяков в своей книге «Как стать знаменитым журналистом» (М., 2004), определяя четыре черты высоко­классного редактора по тому, что он умеет делать, называет среди них и такую:

...ювелирными прикосновениями, не вписывая автору ни одной своей мыс­ли, ни одного не характерного автору слова, но убрав всё то, что портит текст, довести его до приемлемого уровня совершенства (с. 418).

Это о высококлассном редакторе. Но таких единицы. И тезис о том, что лучше, если редактор убедит автора в не­обходимости еще поработать над текстом, все же остается по­этому в силе.

Если все же по каким-либо причинам приходится править редактору, то желательно соблюдать следующие условия.

Первое условие — не начинать правку, не познакомившись с текстом в целом

Преждевременная, до знакомства со всем текстом правка вредна тем, что редактор начинает углубляться в детали на этапе, когда общее понимание редактируемого текста еще не достигнуто. А не понимая, не видя целого, нельзя исправить деталь полноценно, точно.

Увеличивается и риск нарушения цельности текста. Ведь редактор, который еще не знает и не понимает текст в целом, исправляя, легко может потерять нить изложения.

Кроме того, затратив много усилий и времени на уточне­ние какой-либо недостаточно четко выраженной мысли в начале текста, редактор может через несколько страниц нео­жиданно увидеть ясную авторскую формулировку той же мысли. Знай ее редактор, он не стал бы искать своих вариан­тов уточнения, прояснения мысли, но поздно... время и силы Уже понапрасну истрачены.

Выправив не без труда фразы в части текста, изобиловав­шей стилистическими или иными недочетами, редактор мо-

Глава 14. Методика правки текста

жет позднее, познакомившись с текстом в целом, прийти к выводу, что эта так усердно выправленная им часть вообще не нужна. К чему были его старания? Композиционные из­менения, внесенные в текст после того как произведение прочитано целиком (а их необходимость могла стать ясной только после знакомства с произведением в целом), могут потребовать исключить многие фрагменты текста, на правку которых затрачено было немало усилий, или сделать ненуж­ными связки, которые были внесены редактором, так как при иной последовательности фраз понадобятся иные словесные связи.

Уместно здесь привести замечание Блеза Паскаля:

Последнее, что находишь, трудясь над каким-нибудь сочинением,- это что поместить в его начало. (Паскаль Б. Мысли. М., 1995. С. 364).

Челночное чтение текста полезно и для правки:

— сначала весь текст от начала до конца;

— затем весь первый самый крупный фрагмент от начала
до конца;

— потом следующую по иерархии первую входящую в него
смысловую группу;

— наконец, первую фразу первой элементарной смысло­
вой группы.

И так весь текст.

Второе условие — править только после того, как установ­лена и точно сформулирована причина неудовлетворительнос­ти текста, своего рода «диагноз болезни».

Первый довод верности этого условия. Если редактор не может объяснить, какой недостаток текста заставил его взять­ся за перо, и доказать, почему это недостаток, плодотворной правки ожидать трудно.

Из года в год выпускается все больше и больше книг,- написал автор. С каждым годом,- поправляет редактор.

Попробуйте узнать — почему. Ничего не получится. Вряд ли редактор скажет что-то вразумительное. Чаще всего в та­ких случаях следует ответ: «Так лучше!» или «Так правиль­нее!» Хотя оборот автора ничуть не хуже, может быть, менее книжный, чем у редактора, — и только. Редактору свой обо­рот ближе. Но ведь не он автор.

Глава 14. Методика правки текста

Все сложнее становится их реализация,- продолжает автор. Реализация их становится все сложнее.

Так меняет порядок слов редактор — противник инвер­сий, не замечая, что ритм текста нарушается, а нужный ло­гический акцент ослабляется. Объяснить толком, почему он правит, ради чего, такой редактор не сможет. «Так лучше»,— обычный ответ.

Писатель Леонид Серпилин подтверждает справедливость такого комментария, приводя следующий типичный диалог автора и редактора:

- Зачем вы это выправили? - спрашиваете вы у редактора.

- Мне кажется, что так будет лучше.

Убийственный ответ! - продолжает Серпилин.- Ему кажется, а вам почему-то не кажется. Но ведь на титульном листе стоит ваше имя, вы хотите нести перед читателем ответственность за каждое написанное слово. Вы два или три года проработали над своим произведением, вы тщательно выискивали в своей памяти нужные слова, читали себе вслух написанные страницы, вслушивались в их звучание, проверяли интона­ции, выверяли ритм. А редактор сел и свел на нет плоды ваших усилий: позаменял слова, которые казались вам такими точными, отвечающими смыслу написанного, приблизительными, неточными.

И Серпилин приводит образец такой правки.

«У автора сказано:

"И когда она смотрела на него так, ему начинало казаться, что в целом мире нет ничего, чего бы он не мог сделать".

После правки:

"И взгляд ее придавал ему силу, ему начинало казаться, что он может сделать все".

Не слишком оригинальный текст автора усилиями редак­тора стал ужасающе банальным.

Есть редакторы и люди, выступающие в этой роли по дол­гу службы, страдающие зудом правки. Они не могут не пра­вить.

А. И. Кошелев в своих «Записках» рассказывает о пристра­стии будущего министра внутренних дел Д. Н. Блудова, под началом которого он служил в управлении духовными дела­ми иностранных исповеданий, исправлять тексты докумен­тов, подготовленных его подчиненными:

Глава 14. Методика правки текста

Уверенность, что каждая бумага подвергнется тысячу и одному исправле­ниям, отнимала охоту что-либо писать хорошо (Кошелев А. И. Записки // Рус о-во 40-50-х гг. XIX в. Ч. 1. М., 1991. С. 58).

Страсть Блудова к исправлениям была столь велика, что, когда Кошелев ради любопытства подсунул ему документ, уже тем исправленный и заверенный, Блудов исправил этот до­кумент с не меньшим усердием, чем другие, которые попали к нему впервые.

Второй довод справедливости рассматриваемого условия. Если причина неудачности текста, на взгляд редактора, не осознана, правка, даже если она нужна, чаще всего оказыва­ется неточной.

Другое дело, когда в процессе анализа текста редактор вскрывает причину его неудовлетворительности или несовер­шенства, и правка вносится для того, чтобы устранить эту причину.

Вот редактор читает фразу:

Все статистические данные о числе библиотек, количестве их фондов, чи­тателей, книговыдаче и др. приводятся на основе официальных данных госу­дарственной статистики; во всех иных случаях источник статистических дан­ных оговаривается.

Пробежав вторую часть фразы и соотнеся ее с первой (обычный редакторский прием), редактор приходит к выво­ду о их противоречии: «Если see статистические данные офи­циальные, то иных случаев быть не должно. Если иные слу­чаи есть, значит, не все статистические данные официальные. Следовательно, надо уточнить первую часть фразы — вычер­кнуть слово все и вставить взамен сочетание как правило. Кроме того, надо устранить повтор: статистические данные и данные статистики:

Данные о числе библиотек, читателей, количественном составе фондов, о книговыдаче и др. почерпнуты, как правило, из государственной статистики...

При соотнесении второй части фразы с первой возника­ет также вопрос: «О каких иных случаях идет речь?» Мож­но, конечно, догадаться, что речь идет о случаях, когда ис­точник статистических данных иной (не государственная статистика), но лучше избавить читателя от догадок, выра-

Глава 14. Методика правки текста

знв мысль четко и ясно. Что же для этого сделать? В ходе анализа ответ почти найден: иные случаи которые имеет в виду автор,— это случаи, когда источник статистических данных иной. Следовательно, поправка напрашивается сама собой:

...иной источник данных оговаривается.

Так органично, в процессе самого анализа, родились по­правки. И это естественно. Только хорошо поняв смысл выс­казанного автором, уяснив допущенную им ошибку, вскрыв и точно сформулировав причину ее, легко найти способ по­правки. Он возникнет как бы сам собой, и правка будет обыч­но наилучшей и наиболее рациональной, с минимумом из­менений.

Справедливость этого положения можно продемонстри­ровать еще на одном примере. В авторском оригинале было напечатано:

В результате такой кропотливой работы коллектор улучшил качество зака­зов на печатающиеся издания. На 1975 г. по всем разделам фонда, кроме художественной и детской литературы, заказ составил 102,8 % к плану това­рооборота (в 1974 г.- 85,7 %).

Анализируя этот текст, на первый взгляд вполне благопо­лучный, редактор отметил, что читатель может спросить." «Если кроме художественной и детской литературы, то как с этими видами литературы? Не потому ли кроме, что выпол­нение плана по ним хуже? Конечно, он тут же отвергнет та­кое предположение: ведь спрос на художественную и детс­кую литературу особенно велик, но раз возможна такая по­меха, лучше устранить ее. Почему автор исключает художе­ственную и детскую литературу? Видимо, для чистоты до­казательства: чтобы высокие заказы на эти виды литерату­ры не затушевали плохую работу с другими разделами. Зна­чит, надо, чтобы читатель понимал это сразу. Заминку вы­зывает многозначность оборота с кроме (он может означать и за исключением, потому что в этих разделах иначе, и без этих разделов). Во избежание двусмысленности оборот с кроме достаточно заменять оборотом с без или еще лучше даже без, чтобы косвенно объяснить причину исключения Двух разделов. Но при такой замене уже не подходит по всем

Глава 14. Методика правки текста

разделам фонда (из-за противоречия слова всем и словосоче­тания без двух разделов), и эти слова без ущерба для смысла можно опустить.

В конечном итоге вторая фраза приобрела такой вид:

На 1975 г. заказ (даже без художественной и детской литературы) соста­вил 102,8 % к плану товарооборота (в 1974 г.- 85,7 %).

Поправка — результат рассуждения, она родилась в про­цессе анализа и потому оказалась рациональной и обосно­ванной.

Вот почему начинающему редактору следовало бы реко­мендовать, прежде чем исправлять текст, писать замечания и на их основе формулировать предложения автору. Это слож­но, требует большого труда и немалого времени. Но это все­го вернее и надежнее.

Когда же редактор торопится, правит с налету, недоста­точно вдумываясь в текст, не дает себе труда аргументиро­вать правку, назвав причину, вызвавшую ее, он нередко в попытке устранить смутно ощущаемую ошибку или желая упростить текст, искажает авторскую мысль, сам вносит в текст ошибки.

В авторском оригинале учебника корректуры был следу­ющий текст:

Пропуски фраз и групп слов, строк связаны обычно с наличием повторяю­щегося слова, выпадением в процессе набора (или в оригинале) целых строк. Чаще всего это бывает из-за того, что соседние строки кончаются одинаковы­ми словами или группой знаков (букв и знаков препинания),

Редактору текст не понравился стилистически. Для такой неудовлетворенности основания были. Но редактор увидел лишь повторение причины пропусков слов, фраз, строк в обоих фразах и, не долго думая, решил от повторов избавить­ся, сократив первую фразу и соединив ее со второй в одну фразу. И вот что у него получилось:

Пропуски фраз и групп слов, выпадение целых строк чаще всего вызваны тем, что соседние строки кончаются одинаковыми словами или группой зна­ков (букв и знаков препинания).

Текст упростился, но каждый, кто знает практику набора и корректуры в эпоху металлического набора, скажет, что он

Глава 14. Методика правки текста

фактически неверен. Здесь названа одна причина двух раз­ных видов ошибок (пропуска групп слов и пропуска целых строк) — одинаковые слова или группы знаков в конце строк. Стоит только спросить: «Каким же образом окончания строк могут быть причиной пропуска групп слов в середине стро­ки?» — и редактор не сможет на этот вопрос ответить. При­чина пропуска слов в середине строки — в повторении одних слов в соседних строках оригинала — наборщик, прервав ра­боту у этого слова в первой строке, вернувшись к работе, оши­бочно соскальзывает взглядом на следующую строку. Он ори­ентируется на то слово, на котором прервал работу, и начи­нает печатать или набирать после этого слова в следующей строке, и весь текст после повторяемого слова в первой стро­ке до того же слова во второй строке оказывается пропущен­ным. Итак, группы слов в середине строк оказываются про­пущенными из-за повторения одних слов в соседних стро­ках.

Совсем другая причина пропуска целых строк. Если близ­кие строки начинаются или кончаются одинаковыми слова­ми или группой знаков, то при перерыве работы на первой из таких строк наборщик после возвращения к работе может продолжить набор не там, где он его прервал, а после второй строки, которую он принял за первую по схожести их начал или окончаний. Из-за этого одна или несколько строк могут быть пропущены.

Таким образом, в одном случае причина пропуска — оди­наковые слова в середине соседних строк, в другом — одина­ковые слова или группы знаков в начале или конце близких строк. В исправленной же редактором фразе получилось, что у обоих типов ошибок одна причина, т.е. допустил факти­ческую неточность.

В редакции стали выяснять, почему автор ошибся: ведь у него оба типа ошибок вызваны одной, а не разными причи­нами. Оказалось, что в рукописном экземпляре учебника ав­тор все написал верно. Только у него первая фраза конча­лась на словах с наличием повторяющегося слова, а дальше шла вторая фраза, но машинистка не заметила слабой точ­ки и поставила вместо нее запятую. Переставив же точку, поместив ее перед словом Чаще, вынуждена была менять падеж слова (не выпадение, а выпадением). Бегло просмат-

Глава 14. Методика правки текста

ривая машинопись, автор не заметил смыслового искаже­ния, а редактор приступал к правке без достаточного ана­лиза и понимания фактической стороны описания. Текст оказался неверным, а правка редактора не устранила ошиб­ки. Надо было:

Пропуски фраз и групп слов связаны обычно с наличием повторяющегося сло­ва в соседних или близких строках. Выпадение в процессе набора целых строк чаще всего вызывается тем, что соседние или близкие строки кончаются одинако­выми словами или одинаковыми группами знаков.

Редактор поступил бы правильнее, если бы расспросил автора то, что явно было ему непонятно. Тогда редактор не внес бы неверную правку. Более того, он бы вместе с авто­ром наверняка сделал бы текст более понятным для учащих­ся, поскольку трудно понять из текста, почему все же слу­чаются пропуски. Явно требовалось более детальное объяс­нение.

Третий довод. Только хорошо разобравшись в том, что именно делает текст неудовлетворительным, можно четко сформулировать причину авторской неудачи. Сама необхо­димость письменно обосновать это заставляет редактора глу­боко анализировать текст, а в ходе такого анализа легче все­го, органичнее всего рождаются точные поправки.

Не случайно Эдгар По писал, что «самое действие изло­жения своих мыслей письменно до известной степени имеет наклонность делать мысль логической» и добавлял: «Каждый раз, когда я недоволен каким-либо представлением моего мозга, по причине его смутности, я тотчас прибегаю к перу, чтобы получить с его помощью необходимую форму, после­довательность и точность» (Цит. по Региреру: По Э. Собр. соч. Т. 2. 1913. С. 261).

Особенно трудно точно исправить сложные по синтакси­су фразы, не разобравшись, в чем причина сложности их вос­приятия и понимания. Пример такой фразы из переводной научной книги английского ученого Джона Лайонза «Линг­вистическая семантика: Введение» (М., 2003) и ее разбор см. в подразделе 13.2.1. (с. 382-383).

Итак, нужно знать причину «болезни» текста, уметь ее сформулировать и обосновать, почему это действительно болезнь.

Глава 14. Методика правки текста

Третье условие — правя, не выходить за пределы допусти­мого редакторского вмешательства в авторский текст.

Конечно, такие границы установить точно очень и очень трудно, но контуры их наметить все же можно и, главное, необходимо.

Если изменения, которые вносит редактор, вполне отве­чают авторскому замыслу и служат тому, чтобы он был воп­лощен полнее, яснее, лучше, то редакторские действия мож­но признать правомерными, границ не преступающими.

Если же мысль автора кажется редактору неверной по су­ществу и он старается ее заменить другой, на его взгляд, пра­вильной, то даже если он объективно будет прав, его правка выйдет за пределы допустимого редакторского вмешатель­ства втекст. Подмена редактором одних мыслей другими — это грубое нарушение авторского права. По закону «Об ав­торском праве...» автор имеет право на защиту своего произ­ведения от всяких посягательств, а такую правку расценить иначе, чем посягательство на авторский текст, никак нельзя. Обладал таким правом автор и по советским законам. Одна­ко не один редактор в те времена грубо нарушал это авторс­кое право, пользуясь своей властью над автором, рассуждая: «Согласится, никуда не денется». Примеры правки, далеко выходящей за границы допустимого редакторского вмеша­тельства, можно приводить без конца.

Вот один из них, записанный Лидией Чуковской:

Сегодня [5 ноября 1946 г.] со мной случилась беда, которая не знаю чем бы кончи­лась, если бы не Туся [Г. Г. Габбе]. Меня вызвал к себе Сергеев [Иван Владимирович, редактор издательства «Молодая гвардия»], посмотреть его пометки на гранках Мик-лухи. Критическая сторона оказалась на высоте, в своем недовольстве он часто бы­вал прав, но принять ни одной его поправки, буквально ни одной,- я не могла. Слуха никакого. Однако я возражала спокойно, и он принимал мои предложения. И вдруг, когда я решила, что все уже позади, он вынул из портфеля три страницы собственно­го текста, который, по его словам, вставить в книгу необходимо! Какая-то пустая газет­ная трескотня о Миклухином антимилитаризме. Как будто вся книга не об этом! Как будто созданная мною картина нуждается в подписи! Все слова, которые я избегала, все общие места, все штампы собраны на этих страницах. Я не выдержала, наговори­ла ему резкостей. Он требовал, чтобы я тут же подписала гранки. Я сказала, что не раньше завтрашнего утра,- схватила гранки и ушла к Тусе (Чуковская Л. Памяти Тама­ры Григорьевны Габбе // [Избр. соч.]: в 2 т. М.: Арт-Флекс, 2001. Т. 2. С. 293-294).

—л

Четвертое условие — вносить минимум поправок, стараяськак можно меньше отдаляться от авторского текста, и пользо­ваться для поправок авторскими речевыми средствами.

Точный анализ текста, четко сформулированная причина его неудовлетворительности или несовершенства обычно и помогает достичь цели небольшим числом поправок. Автор­ский текст не заменяют, а именно поправляют. Все же, ког­да, определив, что нужно сделать, чтобы устранить недочет, и редактор ищет, как это сделать, установка на то, чтобы най­ти вариант, при котором авторский текст подвергся бы наи­меньшим изменениям, помогает соблюсти при правке чет­вертое условие,

Если вернуться к примеру с пропуском слов, фраз, строк (см. с. 482), то последний вариант правки достаточно нагляд­но демонстрирует поиск редактором варианта правки с наи­меньшим числом изменений в авторском тексте.

Вот другой пример. В тексте рукописи была фраза:

Правда, следует оговориться, что до автора и редактора корректура доходит в сравнительно «облагороженном» виде, так как значительная часть ошибок к этому времени уже замечена и исправлена, благодаря чему на их долю работы остается как будто меньше.

Прочитав ее, редактор задумался: он ощутил ее излишнюю усложненность. Но почему? Как этого избежать? Он не стал сразу править, а начал искать причину усложненности и, по­размыслив, решил, что все дело в подчинительных связях. Именно они утяжеляют фразу. Нельзя ли обойтись без них? Оказывается, если вычеркнуть так как, поставив взамен дво­еточие, и заменить благодаря чему союзом и, фразу читать будет намного легче:

Правда, следует оговориться, что до автора и редактора корректура доходит в сравнительно «облагороженном» виде: значительная часть ошибок к этому време­ни уже замечена и исправлена, и на долю редактора и автора работы остается как будто меньше.

Замена местоимения их вызвана тем, что ближайшее к нему существительное ошибок.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: