Глава 14 МЕТОДИКА ПРАВКИ ТЕКСТА
Обойтись без редакторской правки текста подчас невозможно. По-видимому, еще долго будут нуждаться в правке редактора те авторы, для которых литературный труд — занятие непривычное и, уж во всяком случае, не профессиональное. Так или иначе, но пока редактор сплошь и рядом правит авторский текст, вносит в него различные изменения.
Изучая эти изменения, видишь, что не всегда они нужны и далеко не всегда улучшают текст. Искажения авторской мысли при правке — вовсе не редкость, как кажется многим редакторам.
Им, прежде чем править авторский текст, полезно вспоминать горькие слова М. М. Пришвина:
Причесывание произведений литературных вошло в повадку, и каждая редакция стала похожа на парикмахерскую» (Пришвин М. М. Незабудка. М., 1962. С. 110).
По словам Татьяны Бек, ее отец писатель Александр Бек:
...делил институт советской редактуры на две стадии: «выщипывать перышки» и «выклевывать глазки» (Бек Т. До свидания, алфавит. М., 2003. С 26).
Научить хорошо править нельзя. Это искусство. А в искусстве не учат, а творят.
Нельзя научить искусству, но можно предостеречь от действий, которые ведут к промахам или создают для них благоприятные условия. Можно сформулировать, опираясь на практику, непременные методические условия, которые надо соблюдать, чтобы избежать исправлений неточных и неверных или свести их к минимуму.
Глава 14. Методика правки текста
Эти условия, подсказанные практикой, и составляют суть предлагаемой нами методики правки.
Им надо предпослать одно предварительное условие — править самому только в том случае, если нет иного выхода, стараться использовать малейшую возможность для того, чтобы исправления внес автор.
Лучше всего указывать автору на ошибку или резервы, позволяющие улучшить текст, или в крайнем случае предлагать вариант правки.
Примеров, подтверждающих справедливость этой рекомендации, можно привести много, но все они покажутся малоубедительными. Тысячи примеров неудачной редакторской правки сами по себе ничего не доказывают. Ведь и редакторы могут подобрать не меньшее число неудачных авторских поправок. Поэтому целесообразно привести доводы логические, отвлеченные, теоретические.
Во-первых, автор глубже редактора знает материал — предмет своего сочинения, тоньше разбирается во всех оттенках смысла и реже, исправляя одно, вносит искажения смыслового или иного характера.
Во-вторых, замечания редактора заставляют автора глубоко вникать в содержание своего текста, и он очень часто не только исправляет ошибку или улучшает текст благодаря подсказке редактора, но и замечает промахи и упущения, редактором не увиденные, более того, обогащает свое произведение, замечая под влиянием редакторской критики ранее скрытые возможности для этого. Новое чтение может стать импульсом продолжения творческого процесса, новых творческих достижений.
Е. А. Баратынский, прочитав перевод П. А. Вяземского «Адольфа» Б. Констана, написал ему:
Я обременил тетрадь Вашу замечаниями. Ни за одно из них не стою, но все вместе отдаю на Ваше рассмотрение. Вы сами распознаете, которое дельно, которое нет. Может быть, иное из них внушит Вам счастливую переправку. Противоречие возбуждает, а намеки заставляют угадывать. Ежели это правда, я оказал Вам истинную услугу, немилосердно испестрив Вашу рукопись (Письма А. С.Пушкина, бар. А. А. Дельвига, Е. А. Баратынского и П. А. Плетнева к князю П. А. Вяземскому, 1824-1843 гг. СПб., 1902. С. 47).
Достойный пример для редакторов. 472
Глава 14. Методика правки текста
Редактор книг серии «Жизнь замечательных людей» Г. Померанцева пишет о своей работе над книгой М. Ильина «Бородин»:
Ничего я не правила Ильину сама. Иногда, когда он задумывался, подсказывала ему свой вариант. Он соглашался, и тут же, на ходу слегка менял фразу - по-своему (Редакторы книги об опыте своей работы. М., 1960. Вып. 2. С. 43).
В-третьих, текст — это живой организм, и правка — хирургическая операция, с той лишь разницей, что хирург-автор проводит ее инструментарием, при котором швы будут малозаметны, а организм-текст реже отторгнет вставленные взамен других слова. Добиться того же хирургу-редактору много труднее.
Очень выразительно и точно написал Вадим Андреев относительно даже авторской правки:
Написанное стихотворение, если только оно не мертворожденное, начинает жить своей собственной жизнью с того момента, когда автор сделал последнюю поправку. Поправка, сделанная позже, когда уже спала волна эмоционального подъема, породившего стихотворение,- нечто вроде хирургической операции на лице, уже прожившем некоторое время, на котором жизнь положила следы. На стихотворении появились морщинки, количество их связано с тем сроком, который прошел после того, когда автор почувствовал, что лучше сделать не может. Большой нос можно сделать маленьким, но тогда изменится только внешность человека, а не его психика. Исправленное стихотворение должно быть не столько исправленным, сколько написанным заново (Андреев В. Возвращение в жизнь //Звезда. 1969. № 6. С. 143).
А вот как отреагировал на просьбу Дениса Давыдова исправить посланные им стихи В. А. Жуковский:
Ты шутишь, требуя, чтобы я поправил стихи твои. Все равно, когда бы ты сказал мне: поправь (по правилам малярного искусства) улыбку младенца, луч дня на волнах ручья, свет заходящего солнца на высоте утеса и пр. и пр. Нет, голубчик, не проведешь. Я и не поправлю и не возвращу тебе стихов твоих. Не отдать ли их в «Северные цветы»?.. (Соч.: в 3 т. М., 1980. Т. 3. С. 496).
Уместно здесь процитировать мнение К. Д. Ушинского:
Слово хорошо тогда, когда оно верно выражает мысль, а верно выражает оно тогда, когда вырастает из нее, как кожа из организма, а не надевается, как
Глава 14. Методика правки текста
перчатка, сшитая из чужой кожи (Ушинский К.Д. Избр. пед. соч. М., 1945. С. 477).
Закончим афористичной фразой Е. А. Баратынского из его письма к И. В. Киреевскому:
Я очень хорошо знаю, что нельзя пересоздать однажды созданное ( Баратынский Е. А. Стихотворения; Поэмы; Проза; Письма. М., 1951. С. 498).
В-четвертых, необходимость сделать обоснованное письменное замечание, которое заставило бы автора прислушаться к мнению редактора, обязывает последнего более глубоко анализировать текст, четко формулировать то, что его в тексте не удовлетворяет. Эта необходимость способна удержать редактора от правки поспешной и неточной.
В-пятых, автор, исправляя текст, будет это делать в свойственном ему стиле, что редактору сделать трудно, а то и невозможно.
Не случайно те писатели, которые разрешали редакторам сокращать свой текст, противились вставкам или вовсе их запрещали.
Лев Толстой писал к Н. А. Некрасову по поводу печати «Детства»:
Я вперед соглашаюсь на все сокращения, которые Вы найдете нужным сделать в ней, но желаю, чтобы она была напечатана без прибавлений и перемен (Поли, собр. соч. Т. 59. С. 193).
Он же просил И. И. Панаева:
Очень благодарю Вас за старание защитить «Ночь весною» от цензуры, пожалуйста вымарывайте, даже смягчайте, но, ради бога, не прибавляйте ничего; это бы очень меня огорчило.
И. С. Тургенев, разрешая Комитету грамотности печатать свои «Записки охотника», «Муму» и «Постоялый двор», оговаривал одно условие:
...ничего не прибавлять к моему тексту. Сокращать же самый текст дозволяется сколько угодно - и даже без предварительного спроса» (Поли. собр. соч. и писем. Письма. Т. 10. С. 210).
Сергей Довлатов, посылая Г. Н. Владимову свой рассказ для публикации в «Гранях», писал ему:
Глава 14. Методика правки текста
Я абсолютно спокойно отношусь к любым сокращениям, и уж Вам-то доверяю в этом полностью, но вписывать что-либо нежелательно. Чем талантливее вписавшее лицо, тем инороднее будет эта фраза или строчка (Звезда. 2001. №9. С. 160).
Он же, излагая в письме к А. Арьеву такую же просьбу, парадоксально замечал:
Теоретически самое ужасное, если бы Достоевский что-то вписал в мое произведение» (Там же. С. 161).
Нельзя пренебрегать и тем, что в редакторской правке тенденция нивелировать стиль автора очень сильна. Изгоняется все незнакомое, нестандартное, заменяется привычным для редактора. Авторы обычно протестуют против такой правки, возмущаются.
Гордон Грэм образно выразился по этому поводу:
Авторы не желают идти на компромисс по вопросу, решение которого удалит колбасу с их бутерброда.
Еще лучше писал об этом П. А. Вяземский к А. И. Тургеневу, познакомившись с его правкой:
Я в письме к Карамзину называю некоторые свои пятна родимыми пятнами. Этих стирать не должно, а не то сотрешь кожу и будешь ободранною рожею (Оста-фьевский архив. Т. 2. С. 242).
И еще:
Отныне и во веки веков клянусь тебе, что никогда не буду доставлять тебе то, что назначаю к печати. Это уже слишком скучно! Конечно, если бы сорвалась у меня грубая ошибка, то дело твое было бы вступиться; но так, ни за что ни про что, увечить мой образ мыслей и извиняться - ни на что не похоже. Да сколько я вам раз, милостивые государи и безмилостивые деспоты, сказывал, что я не хочу писать ни как тот, ни как другой, ни как Карамзин, ни как Жуковский, ни как Тургенев, а хочу писать как Вяземский (Остафьевс-кий архив. Т. 2. С. 258).
Без меня не печатайте, если сделаете какие-нибудь поправки. Этот Жуковский - злодей; он как медведь: чтобы муху согнать со стиха, стих наповал убьет (Остафьевский архив. Т. 1. С. 140).
Наконец, еще несколько соображений в пользу правки текста автором по замечаниям редактора перед редакторской Правкой.
Глава 14. Методика правки текста
Делая замечания, редактор может написать, что у автора хорошо. Правя же, он сосредоточен только на отрицательном.
Кроме того, достоинства и недостатки автора не частного характера редактор усилить или ослабить своей правкой не в силах.
Не следует забывать и о том, что правка произведения редактором иного автора может развратить, приучить его относиться к своему тексту с меньшей требовательностью. Редакторская правка снижает и воспитательную функцию редактирования.
Даже тогда, когда редактор никак не может обойтись без правки, он непременно должен рассматривать ее лишь как предложения автору, которые автор волен принять или отвергнуть.
Надеясь, что мне удалось убедить читателя в правомерности общего положения редакторской деятельности:
Лучше всего, если текст по замечаниям редактора правит сам автор.
Но, несмотря на это, автор данной книги настаивает на том, что и это положение нельзя возводить в абсолют. В редакторской работе вообще и редакторской правке, в частности, абсолютных правил быть не должно. Многое зависит от того, кто автор, каковы его психологические и другие особенности. И вот доказательство — признание В. А. Жуковского в письме к А. И. Тургеневу:
Что найдете необходимым поправить поправляйте; на меня в этом случае уже не надейтесь. Лучше написать новое, нежели поправлять. Пока пишу, по тех пор мараю, сколько душе угодно, и могу марать; написал - всему конец! Если вздумается поправить, то для одной только порчи (Жуковский В. А. Письма к Александру Ивановичу Тургенев. М., 1895. С. 130).
Нельзя не принимать во внимание и то обстоятельство, что у редактора есть возможность после правки автора проконтролировать ее, а редакторскую правку нередко не контролирует никто. Более того, некоторые редакторы стремятся не показывать автору свою правку, а знакомить его с исправленным текстом в том виде, который он приобрел
Глава 14. Методика правки текста
после правки и перепечатки. Делается это в тщетной надежде на то, что автор не будет так болезненно реагировать на чужие поправки в его тексте, как при их виде в измаранном редактором экземпляре, да и многие просто не заметит. И споров и хлопот меньше. Тактика понятная, но вред ее очевиден.
Виталий Третьяков в своей книге «Как стать знаменитым журналистом» (М., 2004), определяя четыре черты высококлассного редактора по тому, что он умеет делать, называет среди них и такую:
...ювелирными прикосновениями, не вписывая автору ни одной своей мысли, ни одного не характерного автору слова, но убрав всё то, что портит текст, довести его до приемлемого уровня совершенства (с. 418).
Это о высококлассном редакторе. Но таких единицы. И тезис о том, что лучше, если редактор убедит автора в необходимости еще поработать над текстом, все же остается поэтому в силе.
Если все же по каким-либо причинам приходится править редактору, то желательно соблюдать следующие условия.
Первое условие — не начинать правку, не познакомившись с текстом в целом
Преждевременная, до знакомства со всем текстом правка вредна тем, что редактор начинает углубляться в детали на этапе, когда общее понимание редактируемого текста еще не достигнуто. А не понимая, не видя целого, нельзя исправить деталь полноценно, точно.
Увеличивается и риск нарушения цельности текста. Ведь редактор, который еще не знает и не понимает текст в целом, исправляя, легко может потерять нить изложения.
Кроме того, затратив много усилий и времени на уточнение какой-либо недостаточно четко выраженной мысли в начале текста, редактор может через несколько страниц неожиданно увидеть ясную авторскую формулировку той же мысли. Знай ее редактор, он не стал бы искать своих вариантов уточнения, прояснения мысли, но поздно... время и силы Уже понапрасну истрачены.
Выправив не без труда фразы в части текста, изобиловавшей стилистическими или иными недочетами, редактор мо-
Глава 14. Методика правки текста
жет позднее, познакомившись с текстом в целом, прийти к выводу, что эта так усердно выправленная им часть вообще не нужна. К чему были его старания? Композиционные изменения, внесенные в текст после того как произведение прочитано целиком (а их необходимость могла стать ясной только после знакомства с произведением в целом), могут потребовать исключить многие фрагменты текста, на правку которых затрачено было немало усилий, или сделать ненужными связки, которые были внесены редактором, так как при иной последовательности фраз понадобятся иные словесные связи.
Уместно здесь привести замечание Блеза Паскаля:
Последнее, что находишь, трудясь над каким-нибудь сочинением,- это что поместить в его начало. (Паскаль Б. Мысли. М., 1995. С. 364).
Челночное чтение текста полезно и для правки:
— сначала весь текст от начала до конца;
— затем весь первый самый крупный фрагмент от начала до конца;
— потом следующую по иерархии первую входящую в него смысловую группу;
— наконец, первую фразу первой элементарной смысло вой группы.
И так весь текст.
Второе условие — править только после того, как установлена и точно сформулирована причина неудовлетворительности текста, своего рода «диагноз болезни».
Первый довод верности этого условия. Если редактор не может объяснить, какой недостаток текста заставил его взяться за перо, и доказать, почему это недостаток, плодотворной правки ожидать трудно.
Из года в год выпускается все больше и больше книг,- написал автор. С каждым годом,- поправляет редактор.
Попробуйте узнать — почему. Ничего не получится. Вряд ли редактор скажет что-то вразумительное. Чаще всего в таких случаях следует ответ: «Так лучше!» или «Так правильнее!» Хотя оборот автора ничуть не хуже, может быть, менее книжный, чем у редактора, — и только. Редактору свой оборот ближе. Но ведь не он автор.
Глава 14. Методика правки текста
Все сложнее становится их реализация,- продолжает автор. Реализация их становится все сложнее.
Так меняет порядок слов редактор — противник инверсий, не замечая, что ритм текста нарушается, а нужный логический акцент ослабляется. Объяснить толком, почему он правит, ради чего, такой редактор не сможет. «Так лучше»,— обычный ответ.
Писатель Леонид Серпилин подтверждает справедливость такого комментария, приводя следующий типичный диалог автора и редактора:
- Зачем вы это выправили? - спрашиваете вы у редактора.
- Мне кажется, что так будет лучше.
Убийственный ответ! - продолжает Серпилин.- Ему кажется, а вам почему-то не кажется. Но ведь на титульном листе стоит ваше имя, вы хотите нести перед читателем ответственность за каждое написанное слово. Вы два или три года проработали над своим произведением, вы тщательно выискивали в своей памяти нужные слова, читали себе вслух написанные страницы, вслушивались в их звучание, проверяли интонации, выверяли ритм. А редактор сел и свел на нет плоды ваших усилий: позаменял слова, которые казались вам такими точными, отвечающими смыслу написанного, приблизительными, неточными.
И Серпилин приводит образец такой правки.
«У автора сказано:
"И когда она смотрела на него так, ему начинало казаться, что в целом мире нет ничего, чего бы он не мог сделать".
После правки:
"И взгляд ее придавал ему силу, ему начинало казаться, что он может сделать все".
Не слишком оригинальный текст автора усилиями редактора стал ужасающе банальным.
Есть редакторы и люди, выступающие в этой роли по долгу службы, страдающие зудом правки. Они не могут не править.
А. И. Кошелев в своих «Записках» рассказывает о пристрастии будущего министра внутренних дел Д. Н. Блудова, под началом которого он служил в управлении духовными делами иностранных исповеданий, исправлять тексты документов, подготовленных его подчиненными:
Глава 14. Методика правки текста
Уверенность, что каждая бумага подвергнется тысячу и одному исправлениям, отнимала охоту что-либо писать хорошо (Кошелев А. И. Записки // Рус о-во 40-50-х гг. XIX в. Ч. 1. М., 1991. С. 58).
Страсть Блудова к исправлениям была столь велика, что, когда Кошелев ради любопытства подсунул ему документ, уже тем исправленный и заверенный, Блудов исправил этот документ с не меньшим усердием, чем другие, которые попали к нему впервые.
Второй довод справедливости рассматриваемого условия. Если причина неудачности текста, на взгляд редактора, не осознана, правка, даже если она нужна, чаще всего оказывается неточной.
Другое дело, когда в процессе анализа текста редактор вскрывает причину его неудовлетворительности или несовершенства, и правка вносится для того, чтобы устранить эту причину.
Вот редактор читает фразу:
Все статистические данные о числе библиотек, количестве их фондов, читателей, книговыдаче и др. приводятся на основе официальных данных государственной статистики; во всех иных случаях источник статистических данных оговаривается.
Пробежав вторую часть фразы и соотнеся ее с первой (обычный редакторский прием), редактор приходит к выводу о их противоречии: «Если see статистические данные официальные, то иных случаев быть не должно. Если иные случаи есть, значит, не все статистические данные официальные. Следовательно, надо уточнить первую часть фразы — вычеркнуть слово все и вставить взамен сочетание как правило. Кроме того, надо устранить повтор: статистические данные и данные статистики:
Данные о числе библиотек, читателей, количественном составе фондов, о книговыдаче и др. почерпнуты, как правило, из государственной статистики...
При соотнесении второй части фразы с первой возникает также вопрос: «О каких иных случаях идет речь?» Можно, конечно, догадаться, что речь идет о случаях, когда источник статистических данных иной (не государственная статистика), но лучше избавить читателя от догадок, выра-
Глава 14. Методика правки текста
знв мысль четко и ясно. Что же для этого сделать? В ходе анализа ответ почти найден: иные случаи которые имеет в виду автор,— это случаи, когда источник статистических данных иной. Следовательно, поправка напрашивается сама собой:
...иной источник данных оговаривается.
Так органично, в процессе самого анализа, родились поправки. И это естественно. Только хорошо поняв смысл высказанного автором, уяснив допущенную им ошибку, вскрыв и точно сформулировав причину ее, легко найти способ поправки. Он возникнет как бы сам собой, и правка будет обычно наилучшей и наиболее рациональной, с минимумом изменений.
Справедливость этого положения можно продемонстрировать еще на одном примере. В авторском оригинале было напечатано:
В результате такой кропотливой работы коллектор улучшил качество заказов на печатающиеся издания. На 1975 г. по всем разделам фонда, кроме художественной и детской литературы, заказ составил 102,8 % к плану товарооборота (в 1974 г.- 85,7 %).
Анализируя этот текст, на первый взгляд вполне благополучный, редактор отметил, что читатель может спросить." «Если кроме художественной и детской литературы, то как с этими видами литературы? Не потому ли кроме, что выполнение плана по ним хуже? Конечно, он тут же отвергнет такое предположение: ведь спрос на художественную и детскую литературу особенно велик, но раз возможна такая помеха, лучше устранить ее. Почему автор исключает художественную и детскую литературу? Видимо, для чистоты доказательства: чтобы высокие заказы на эти виды литературы не затушевали плохую работу с другими разделами. Значит, надо, чтобы читатель понимал это сразу. Заминку вызывает многозначность оборота с кроме (он может означать и за исключением, потому что в этих разделах иначе, и без этих разделов). Во избежание двусмысленности оборот с кроме достаточно заменять оборотом с без или еще лучше даже без, чтобы косвенно объяснить причину исключения Двух разделов. Но при такой замене уже не подходит по всем
Глава 14. Методика правки текста
разделам фонда (из-за противоречия слова всем и словосочетания без двух разделов), и эти слова без ущерба для смысла можно опустить.
В конечном итоге вторая фраза приобрела такой вид:
На 1975 г. заказ (даже без художественной и детской литературы) составил 102,8 % к плану товарооборота (в 1974 г.- 85,7 %).
Поправка — результат рассуждения, она родилась в процессе анализа и потому оказалась рациональной и обоснованной.
Вот почему начинающему редактору следовало бы рекомендовать, прежде чем исправлять текст, писать замечания и на их основе формулировать предложения автору. Это сложно, требует большого труда и немалого времени. Но это всего вернее и надежнее.
Когда же редактор торопится, правит с налету, недостаточно вдумываясь в текст, не дает себе труда аргументировать правку, назвав причину, вызвавшую ее, он нередко в попытке устранить смутно ощущаемую ошибку или желая упростить текст, искажает авторскую мысль, сам вносит в текст ошибки.
В авторском оригинале учебника корректуры был следующий текст:
Пропуски фраз и групп слов, строк связаны обычно с наличием повторяющегося слова, выпадением в процессе набора (или в оригинале) целых строк. Чаще всего это бывает из-за того, что соседние строки кончаются одинаковыми словами или группой знаков (букв и знаков препинания),
Редактору текст не понравился стилистически. Для такой неудовлетворенности основания были. Но редактор увидел лишь повторение причины пропусков слов, фраз, строк в обоих фразах и, не долго думая, решил от повторов избавиться, сократив первую фразу и соединив ее со второй в одну фразу. И вот что у него получилось:
Пропуски фраз и групп слов, выпадение целых строк чаще всего вызваны тем, что соседние строки кончаются одинаковыми словами или группой знаков (букв и знаков препинания).
Текст упростился, но каждый, кто знает практику набора и корректуры в эпоху металлического набора, скажет, что он
Глава 14. Методика правки текста
фактически неверен. Здесь названа одна причина двух разных видов ошибок (пропуска групп слов и пропуска целых строк) — одинаковые слова или группы знаков в конце строк. Стоит только спросить: «Каким же образом окончания строк могут быть причиной пропуска групп слов в середине строки?» — и редактор не сможет на этот вопрос ответить. Причина пропуска слов в середине строки — в повторении одних слов в соседних строках оригинала — наборщик, прервав работу у этого слова в первой строке, вернувшись к работе, ошибочно соскальзывает взглядом на следующую строку. Он ориентируется на то слово, на котором прервал работу, и начинает печатать или набирать после этого слова в следующей строке, и весь текст после повторяемого слова в первой строке до того же слова во второй строке оказывается пропущенным. Итак, группы слов в середине строк оказываются пропущенными из-за повторения одних слов в соседних строках.
Совсем другая причина пропуска целых строк. Если близкие строки начинаются или кончаются одинаковыми словами или группой знаков, то при перерыве работы на первой из таких строк наборщик после возвращения к работе может продолжить набор не там, где он его прервал, а после второй строки, которую он принял за первую по схожести их начал или окончаний. Из-за этого одна или несколько строк могут быть пропущены.
Таким образом, в одном случае причина пропуска — одинаковые слова в середине соседних строк, в другом — одинаковые слова или группы знаков в начале или конце близких строк. В исправленной же редактором фразе получилось, что у обоих типов ошибок одна причина, т.е. допустил фактическую неточность.
В редакции стали выяснять, почему автор ошибся: ведь у него оба типа ошибок вызваны одной, а не разными причинами. Оказалось, что в рукописном экземпляре учебника автор все написал верно. Только у него первая фраза кончалась на словах с наличием повторяющегося слова, а дальше шла вторая фраза, но машинистка не заметила слабой точки и поставила вместо нее запятую. Переставив же точку, поместив ее перед словом Чаще, вынуждена была менять падеж слова (не выпадение, а выпадением). Бегло просмат-
Глава 14. Методика правки текста
ривая машинопись, автор не заметил смыслового искажения, а редактор приступал к правке без достаточного анализа и понимания фактической стороны описания. Текст оказался неверным, а правка редактора не устранила ошибки. Надо было:
Пропуски фраз и групп слов связаны обычно с наличием повторяющегося слова в соседних или близких строках. Выпадение в процессе набора целых строк чаще всего вызывается тем, что соседние или близкие строки кончаются одинаковыми словами или одинаковыми группами знаков.
Редактор поступил бы правильнее, если бы расспросил автора то, что явно было ему непонятно. Тогда редактор не внес бы неверную правку. Более того, он бы вместе с автором наверняка сделал бы текст более понятным для учащихся, поскольку трудно понять из текста, почему все же случаются пропуски. Явно требовалось более детальное объяснение.
Третий довод. Только хорошо разобравшись в том, что именно делает текст неудовлетворительным, можно четко сформулировать причину авторской неудачи. Сама необходимость письменно обосновать это заставляет редактора глубоко анализировать текст, а в ходе такого анализа легче всего, органичнее всего рождаются точные поправки.
Не случайно Эдгар По писал, что «самое действие изложения своих мыслей письменно до известной степени имеет наклонность делать мысль логической» и добавлял: «Каждый раз, когда я недоволен каким-либо представлением моего мозга, по причине его смутности, я тотчас прибегаю к перу, чтобы получить с его помощью необходимую форму, последовательность и точность» (Цит. по Региреру: По Э. Собр. соч. Т. 2. 1913. С. 261).
Особенно трудно точно исправить сложные по синтаксису фразы, не разобравшись, в чем причина сложности их восприятия и понимания. Пример такой фразы из переводной научной книги английского ученого Джона Лайонза «Лингвистическая семантика: Введение» (М., 2003) и ее разбор см. в подразделе 13.2.1. (с. 382-383).
Итак, нужно знать причину «болезни» текста, уметь ее сформулировать и обосновать, почему это действительно болезнь.
Глава 14. Методика правки текста
Третье условие — правя, не выходить за пределы допустимого редакторского вмешательства в авторский текст.
Конечно, такие границы установить точно очень и очень трудно, но контуры их наметить все же можно и, главное, необходимо.
Если изменения, которые вносит редактор, вполне отвечают авторскому замыслу и служат тому, чтобы он был воплощен полнее, яснее, лучше, то редакторские действия можно признать правомерными, границ не преступающими.
Если же мысль автора кажется редактору неверной по существу и он старается ее заменить другой, на его взгляд, правильной, то даже если он объективно будет прав, его правка выйдет за пределы допустимого редакторского вмешательства втекст. Подмена редактором одних мыслей другими — это грубое нарушение авторского права. По закону «Об авторском праве...» автор имеет право на защиту своего произведения от всяких посягательств, а такую правку расценить иначе, чем посягательство на авторский текст, никак нельзя. Обладал таким правом автор и по советским законам. Однако не один редактор в те времена грубо нарушал это авторское право, пользуясь своей властью над автором, рассуждая: «Согласится, никуда не денется». Примеры правки, далеко выходящей за границы допустимого редакторского вмешательства, можно приводить без конца.
Вот один из них, записанный Лидией Чуковской:
Сегодня [5 ноября 1946 г.] со мной случилась беда, которая не знаю чем бы кончилась, если бы не Туся [Г. Г. Габбе]. Меня вызвал к себе Сергеев [Иван Владимирович, редактор издательства «Молодая гвардия»], посмотреть его пометки на гранках Мик-лухи. Критическая сторона оказалась на высоте, в своем недовольстве он часто бывал прав, но принять ни одной его поправки, буквально ни одной,- я не могла. Слуха никакого. Однако я возражала спокойно, и он принимал мои предложения. И вдруг, когда я решила, что все уже позади, он вынул из портфеля три страницы собственного текста, который, по его словам, вставить в книгу необходимо! Какая-то пустая газетная трескотня о Миклухином антимилитаризме. Как будто вся книга не об этом! Как будто созданная мною картина нуждается в подписи! Все слова, которые я избегала, все общие места, все штампы собраны на этих страницах. Я не выдержала, наговорила ему резкостей. Он требовал, чтобы я тут же подписала гранки. Я сказала, что не раньше завтрашнего утра,- схватила гранки и ушла к Тусе (Чуковская Л. Памяти Тамары Григорьевны Габбе // [Избр. соч.]: в 2 т. М.: Арт-Флекс, 2001. Т. 2. С. 293-294).
—л
Глава 14. Методика правки текста
Еще более выразительные примеры о том, как его редактировали, привел писатель Л. Пантелеев в письмах к Лидии Чуковской (опубликованы в журнале «Октябрь». 2001. № 8. С. 178-183).
Интересный случай описал в своей «Истории историка» А. Я. Гуревич:
Вспоминается такой эпизод. Одна из глав этой книги [«Проблемы генезиса феодализма», 1970] была представлена в виде статьи в журнал «Вопросы истории». Ее опубликовали в мартовском номере 1968 года, посвященном юбилею Маркса. Когда шла корректура этой статьи, редактор Е.Э.Печуро получила указание от главного редактора журнала В.Г.Трухановского: «Энгельса с Энгельсом не сталкивать». Это относилось к тому, что я обнаружил у Энгельса противоречия в трактовке общины-марки. Соответствующие фразы в статье были сняты. Тогда Данилов, человек начитанный и образованный, понимающий что к чему, в своей статье в «Коммунисте» уличил меня в том, что я критикую Энгельса, не раскрывая сути сказанного им и не упоминая его имени (Гуревич А.Я. История историка. М., 2004. С. 153-154).
Когда сознательно выдвигаемая автором точка зрения представляется редактору ошибочной, неверной, ему надо выступить с ее критикой, аргументированно опровергнуть ее, в крайнем случае отказаться от публикации произведения, но не навязывать автору положений, которые тот не разделяет, не подменять мыслей автора иными, какими бы замечательными они ни казались редактору, не исключать то, что автор считает важным.
Дело автора — пересмотреть свою точку зрения под критическими ударами редактора или отстоять ее в споре с ним.
Можно также с согласия автора поместить редакторский комментарий, оговорив, что редакция не разделяет воззрений автора, и сообщив читателю иную точку зрения на спорный предмет.
При неразрешенных спорах между автором и редакцией стала применяться и такая форма извещения читателя об этом, как публикация книг с сообщением издательства на обороте титульного листа: Печатается в авторской редакции. Этим издательство извещает читателя о расхождениях между ним и автором для того, чтобы к редактору и редакции не предъявляли претензий по поводу тех или иных суждений автора, полную ответственность за которые он берет на себя.
Глава 14. Методика правки текста
Допустимо с согласия автора поместить предисловие «От издательства» или «От редакции», где корректно изложить иную точку зрения на предмет спора.
Четвертое условие — вносить минимум поправок, стараяськак можно меньше отдаляться от авторского текста, и пользоваться для поправок авторскими речевыми средствами.
Точный анализ текста, четко сформулированная причина его неудовлетворительности или несовершенства обычно и помогает достичь цели небольшим числом поправок. Авторский текст не заменяют, а именно поправляют. Все же, когда, определив, что нужно сделать, чтобы устранить недочет, и редактор ищет, как это сделать, установка на то, чтобы найти вариант, при котором авторский текст подвергся бы наименьшим изменениям, помогает соблюсти при правке четвертое условие,
Если вернуться к примеру с пропуском слов, фраз, строк (см. с. 482), то последний вариант правки достаточно наглядно демонстрирует поиск редактором варианта правки с наименьшим числом изменений в авторском тексте.
Вот другой пример. В тексте рукописи была фраза:
Правда, следует оговориться, что до автора и редактора корректура доходит в сравнительно «облагороженном» виде, так как значительная часть ошибок к этому времени уже замечена и исправлена, благодаря чему на их долю работы остается как будто меньше.
Прочитав ее, редактор задумался: он ощутил ее излишнюю усложненность. Но почему? Как этого избежать? Он не стал сразу править, а начал искать причину усложненности и, поразмыслив, решил, что все дело в подчинительных связях. Именно они утяжеляют фразу. Нельзя ли обойтись без них? Оказывается, если вычеркнуть так как, поставив взамен двоеточие, и заменить благодаря чему союзом и, фразу читать будет намного легче:
Правда, следует оговориться, что до автора и редактора корректура доходит в сравнительно «облагороженном» виде: значительная часть ошибок к этому времени уже замечена и исправлена, и на долю редактора и автора работы остается как будто меньше.
Замена местоимения их вызвана тем, что ближайшее к нему существительное ошибок.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2025 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|