Сделай Сам Свою Работу на 5

Практическое занятие. ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КОГНИТИВИЗМ 3 глава





Ярким примером такого объекта—и целостного, и делимого, и нерасчленяемого, и расчленяемого на части—явилось прежде всего человеческое тело. На­верно, и без специальных пояснений понятно, почему человек воспринимал са­мого себя и других себе подобных людей, с одной стороны, как несомненные цело­стности, гештальты, но, с другой—осознавал также отчетливо наличие у себя и у других таких частей тела, как голова, руки, ноги. Само выделение частей у объектов приве­ло постепенно к переосмыслению такого противопоставления в виде отождеств­ления частиобъекта с особыми свойствами и атрибутамиобъекта. По всей види­мости, это происходило при условии физической невозможности полного отде­ления части объекта от самого объекта, т. е. при условии материальной, перцеп-туально данной в чувственном ощущении осязаемости в особом виде какой-либо части объекта (его температуры, цвета, формы, размера и т. п.), и—одновремен­но —невозможности реально наблюдать его автономное и независимое от объек­та (как его носителя) существование. Такие части объекта и осмыслялись как его признаки, или атрибуты.



Возможно также предположить, что признаки, незави­симые от воли человека, признаки более постоянные и стабильные, формирова­ли затем один класс слов, а признаки, зависимые от его воли, — движения, действия, —другой. Важно, что оба указанных класса признаков воспринимались, с одной стороны, одинаково,—как присущие объекту, при—знаке,а, с другой сторо­ны, по-разному. Строго говоря, физические свойства объектов более онтологичны по сравнению с движениями в том отношении, что легче непосредственно наблюдаемы и перцептуально различимы, тогда как процессуальные сущности— нестабильные, держащиеся на восприятии изменений,явно противопоставле­ны сущностям стабильным, устойчивым, «консервативным» (так зарождается противопоставление внутри не-предмета прилагательного и глагола). .

Если теперь сравнить сами онтологические категории по степени их онтологичности как соответствия наблюдаемым перцептивно явлениям, то ясно выст­раивается и иерархия категорий!Самой онтологичной оказывается категория предметности, а при делении категории признаковости на категории процессу­альных и непроцессуальных признаков более высокое место в иерархии займут признаки стабильные. Это демонстрирует и то, почему по всем свойствам суще­ствительные и глаголы противопоставлены гораздо более четко, нежели суще­ствительные и прилагательные (они делят свойства стабильности, более опреде­ленной референции и даже сенсорной чувственности) или же прилагательные и глаголы (они сближены в обозначении состояний и т. д.).



Иерархия эта определя­ет и меру когнитивных оснований у кардинальных ЧР, которые, отражая формы материи и движение как способ ее существования, оказываются зависимыми от таких ментальных операций человеческого разума, как сравнение и отождеств­ление. Познание действительности начинается с того, что мы ее чувственно вос­принимаем. В процессе восприятия первичная категоризация заключается не только в объединении ощущений из разных ментальностей в единый гештальт, но и в суждениях об идентичности или сходстве таких гештальтов по определен­ным показателям. Отдельно осознанная сторона объекта обозначается как прилагательное, кото­рое, соответственно, указывает на один-единственный абстрагированный от сво­его носителя признак, притом признак относительно устойчивый, стабильный. Наконец, «сторона», относящаяся к движению объекта, к его перемещениям, к его процессуальным характеристикам, обозначается глаголом.

Можно полагать, что противо­поставление объекта и его признаков, атрибутов связано по своей природе с хо­рошо известным в психологии противопоставлением фона (целостности) и фи­гуры (отдельности). Но это же самое противопоставление следует рассмотреть не только для фор­мирования оппозиции концептов предмета и признака, но, по всей видимости, и для становления самого концепта предмета: для того, чтобы вычленить объект, должно существовать и то, из чегоон вычленяется. Если даже первоначально объект (вещь, тело, лицо) вычленяется из «всего остального», постепенно, и это остальное должно принимать при его восприятии более определенную форму. Иначе говоря, если предметы осознаются и осмысляются человеком как опреде­ленные части средыили пространства,некие представления должны склады­ваться и для осознания того, что непосредственно окружает человека (фона) и что можно было бы также назвать хронотопом.



Рассматривая становление концептуальной системы в филогенезе, реконст­руируя этот процесс, мы и полагаем, что в актах простейшего восприятия мира наряду с концептом объекта формировалось постепенно и понятие непосредствен­ного окружения человека, окружающей его обстановки (setting)—той среды, в которой он находился и частью которой он себя осознавал и ощущал. Существование этих явлении свидетельствует, на наш взгляд, о том, что не-расчлененное обозначение положения дел должно уступить место «разведению» в его характеристике фона и фигуры, объекта и приписываемого ему признака, а также установлению барьера между тем, что дано в качестве известного или от­правного момента в высказывании, и тем новым, что о нем надо сообщить и что по каким-либо причинам релевантно для передачи новой информации.

С указанных позиций мы считаем возможным выдвинуть предположение о том, что в актах локального, ограниченного, простого взаимодействия со средой у человека складывались представления об окружающей его обстановке в целом — о том, что соответствовало его ощущениям непосредственной реальности и, преж­де всего, панорамному охвату взглядом среды или пространства. Концептуализи­роваться и подвергаться категоризации должно было именно то, что входило в «ближайшее окружение» человека и определяло его жизнедеятельность, то, внут­ри чего он распознавал предметы и их признаки, но в то же время — и то, что соответствовало отдельному моменту его бытия, определяемому в терминах «здесь и сейчас», hiс et nunc. Для обозначения такого концепта мы и выбираем наиме­нее нагруженный в функциональном отношении и часто используемый в когнитивной литературе термин «сцена», хотя в равной степени могли бы обозначить этот исходный концепт как «ситуацию»или «положениедел».

На этот раз речь идет о концептах покоя и измененияи о восприятии пере­менв той ситуации, с которой человек сталкивался, ибо в конечном счете имен­но это понятие помогает понять, как формировался концепт процессуального признака,легший в основу глаголов. Для этого мы и делим сцены,воспринимаемые человеком, на сцены в покое, без изменений (во всяком случае, видимых или ощутимых из­менений) и сцены, напротив, с визуально или тактильно ощущаемыми перемена­ми. Первое мы называем положениями дел,второе—ситуациямиили событи­ями. Впервых, статичных, ничего не происходит, во-вторых, напротив, что-то изменяется, люди или объекты не остаются «теми же» или «там же». Для этого соответствующие аспекты или части сцени кодируются глаголами, которые в первом случае относятся к описанию расстановки объектов, их стабильных со­стояний, их позиционных характеристик, а во втором—к описанию изменений в положении дел, трактуемых как события и как бы фиксирующих переход от одно­го состояния (положения дел) к другому.

Для формирования подобной абстракции решающую роль могли играть на­блюдения за человеческим телом и человеческими действиями—за работой руки, которая, с одной стороны, является сама частью тела, а, с другой, совершает дви­жения, направленные на перемещения объектов, на достижение их и использо­вание для решения каких-то задач. При этом, однако, рука передает объекту свою энергию, т. е. «отделяет» ее от себя самой. Более того. Подобная передача наблю­даема, т. е. воспринимается в виде движения,т. е. как определенный следот тра­екторииперемещения, ср. при подъеме руки или падении вещи.

 

Подытоживая данные подобного рода, хочется высказать предположение о том, что знание значений глаголов ближе процедуральным знаниям о мире, нежели знание значений существительных, входящих в область декларативных знаний. Значение глагола может быть по­нято как инструкция к осуществлению особого действия (поверни ручку двери; закури папиросу, возьми книгу), причем нередко действия, в котором оно выполняется с особым/особыми объектом/объектами. В результате этого в концептуальной структуре глагола явно прослеживаются следы предметности, следы связанности данного движения или действия, процесса или состояния с объектами определен­ных типов. Про­странственное виденье того, что обозначено глаголом в образе траектории как мысленного следа и мысленного соединения в одну непрерывную линию или кри­вую точек последовательного нахожденияобъекта в пространстве,т.е. в об­разе пути перемещения, способа измененияи т.д., включается в семантику глагола и в другом отношении: в виде отражений в ней того, ктовыполняет дей­ствие, или того, чего, на кого или что оно переходит.

В разных языках категоризация предмета, признак и процесса схватывается в ЯКМ по-разному. Иначе говоря: когнитивные категории предметности, признаковости и процессуальности не могут остаться не выраженными в языке, но степень их про­тивопоставленности либо поддерживается морфологически, деривационно и синтаксически, либо они осознаются особенно четко только в дискурсе (когда надо противопоставить топик и коммент, идентифицированное и характеризу­ющее, предмет речи и его описание и т. д.). В первом случае среди признаков ЧР преобладают их концептуальные характеристики, во втором—дискурсив­ные; в языках первого типа скорее очевидно выражение онтологической не­тождественности объекта его признакам и атрибутам, в языках второго типа — разное восприятие ситуаций и положения дел с их участниками и отношения­ми между ними. В первом случае в онтологии мира как бы высвечены более ее индивидные сущности (отдельные предметы, вещи, тела, лица, явления, про­цессы, части предметов и т. п.), во втором, напротив, восприятия целостности, создаваемые совокупностями тел, предметов и т. д., их взаимодействием, их со­отношением, т. е. сцены (положения дел или ситуации) как гештальты.

 


Практическое занятие. ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КОГНИТИВИЗМ

 

I. РАЗМИНКА. Какие разные акценты в когнитивной схеме одной и той же ситуации ‘иметь отношение к книгам’ выражены в следующих контекстах употребления прилагательного КНИЖНЫЙ?

А) КНИЖНАЯ ОБЛОЖКА (часть предмета); КНИЖНЫЙ ШКАФ (место нахождения предмета); КНИЖНЫЙ ГОЛОД (достижение цели); КНИЖНАЯ МУДРОСТЬ (источник); КНИЖНЫЙ МАГАЗИН (обозначение ситуации (фрейма) ‘продажа книг’).

Б) Почему можно УЧЕНИК 7-ГО КЛАССА и нельзя *ШКОЛЬНИК 7-ГО КЛАССА? –– реляционные имена (предполагающие отношения –– типа МУЖ) и нереляционные имена (нет валентности на позицию принадлежности к множеству лиц)) – слово ШКОЛЬНИК акцентирует сам факт обучения в школе, безотносительно к его дальнейшей видовой дифференциации (т.е. подает ситуацию более «укрупненно»). Имена могут употребляться реляционно и абсолютивно (ВДОВА ПЕТРА, просто ВДОВА). УЧЕНИК допускает и то, и другое употребление. ШКОЛЬНИК –– только абсолютивное.

 

II. КОГНИТИВНАЯ МОДЕЛЬ СИТУАЦИИ.

А) В когнитивном подходе к анализу лексики говорят о предикатах внутреннего состояния (типа грусть, печаль и т.д.). При образовании от них прилагательных они описывают ситуативный признак предмета, метонимически смещаясь на обозначение внешней ситуации иной природы (предметной сферы –– например, печальные глаза). Пи этом в избранной когнитивной схеме возможны разные акценты: основные типы смежных ситуаций, с которыми связан такой предикат и на которые его можно распространить –– это ситуация, вызывающая данное состояние (КАУЗАТОР), и ситуация, «проявляющая» данное состояние (ЭКСПЛИКАТОР, ЭКСПРЕССИВ).

Объясните с этой точки зрения различие в типах концептуального смещения:

ГРУСТНЫЙ ПЕЙЗАЖ –– ВЫЗЫВАЮЩИЙ чувство грусти у ЧЕЛОВЕКА (каузативное значение)

ГРУСТНЫЙ ВЗГЛЯД –– ВЫРАЖАЮЩИЙ чувство грусти у человека (экспрессивное)

 

Б) В традиционных словарях слова КРАСИВЫЙ и ПРЕКРАСНЫЙ рассматриваются как семантические синонимы, отличающиеся лишь степенью проявления признака. На само деле они по-разному описывают ситуацию оценки человеком предмета, лица, ситуации и пр. Докажите это, опираясь на следующие примеры:

Можно сказать КРАСИВЫЕ ГЛАЗА и ПРЕКРАСНЫЕ ГЛАЗА. Почему можно ПРЕКРАСНЫЙ ВЗГЛЯД, но сомнительно *КРАСИВЫЙ ВЗГЛЯД?

–– красиво выглядящий (внешняя привлекательность) / производящий впечатление близкого к идеалу (ориентированный на систему духовных норм и ценностей)

Как в связи с этим расходятся по типу концептуализации первые два сочетания? (ср. также КРАСИВАЯ ДЕВУШКА / ПРЕКРАСНАЯ ДЕВУШКА)

 

В) Одна и та же прототипическая ситуация может быть концептуализирована по-разному с учетом разного состава ее участников и разных отношений между ними. В чем различие двух способов концептуализации одной и той же ситуации ‘появление луны из-за туч’: ЛУНА ВЫШЛА ИЗ-ЗА ТУЧ –– ЛУНА ПОКАЗАЛАСЬ ИЗ-ЗА ТУЧ?

–– В последнем случае включена экспериенциальная составляющая (‘наблюдателю видна выходящая из-за туч луна’ –– наблюдаемое / ненаблюдаемое движение).

 

III. КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ СМЕЩЕНИЕ КАК СЕМАНТИЧЕСКИЙ СДВИГ В КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ СИТУАЦИИ.

А) В когнитивном подходе к лексике есть понятие ЭКСПЕРИЕНЦИАЛЬНАЯ ЛЕКСИКА (лексика, обозначающая ощущения, восприятия, мнения, знания человека –– внутренние состояния). Распространенным для этой сферы лексики типом семантического сдвига является «повышение», то есть способность про­двигаться вверх по иерархии внутренних систем человека: от более «низких» к более «высоким». Если судить по результатам процесса «повышения», внутренние состояния человека не образуют единой иерархии. Здесь обнаруживаются две линии, две подсистемы: ощу­щения-эмоции и восприятие-знание. Ощущения и эмоции — это ре­акции тела и души на внешние воздействия и события. Предикаты физиологических реакций (ощущений), ср. тяжело нести сумку, могут обозначать психологические состояния и реакции (тяжело переносить горе), а предикаты эмо­циональных (психологических) состояний (грустно, страшно), в том числе и бывшие физиологические реакции (больно), могут про­двигаться на еще более высокую ступень этой иерархии и обозна­чать пропозициональные установки-оценки (страшно, что… [он лжет]).

Докажите для предиката внутреннего состояния БОЛЬНО, что этот предикат также продвигается вверх по лестнице из трех ступеней: физиологические ощущения –– эмоциональ­ные реакции и состояния –– пропозициональное отношение-оценка факта?

МНЕ БОЛЬНО — физиологические ощущения;

БОЛЬНО СМОТРЕТЬ НА ЭТО — эмоциональ­ные реакции и состояния;

БОЛЬНО, ЧТО МЫ РАССТАЛИСЬ — пропозициональное отношение-оценка факта.

 

Б) Легко приобретают экпериенциальную составляющую прилагательные физического взаимодействия с объектами типа тяжелый, горький и т. п. Чем отличаются по типу ЭКПЕРИЕНЦЕРА значения прилагательного тяжелый в выражениях? На какие ждве группы можно их разделить? (ЭКСПРЕССИВ И КАУЗАТИВ)

ТЯЖЕЛЫЕ ИСПЫТАНИЯ, ТЯЖЕЛЫЙ ВЗГЛЯД, ТЯЖЕЛЫЕ ОБЛАКА,ТЯЖЕЛОЕ ЧУВСТВО, ТЯЖЕЛЫЙ СОН, ТЯЖЕЛЫЙ ВОЗДУХ

 

IV. КОГНИТИВНАЯ ГРАММАТИКА

А) Категория предметности, лежащая в основе ЧР существительных выступает предельно общим, прототипическим значением для них. Реально же она представлена разными типами предметности: ВЕЩЬ, ЛИЦО, МАССА (ВЕЩЕСТВО), ВМЕСТИЛИЩЕ (КОНТЕЙНЕР), СРЕДА (МЕСТО, ПРОСТРАНСТВО). В процессе языковой концептуализации мира может происходить опредмечивание непредметных сущностей: подобное когнитивное переосмысление называется реификацией.. Посредством указанной когнитивной операции процессуаль­ный или признаковый референт концептуализируется как объект или субстанция, вещество, мас­са.

Какой тип реификации представлен в следующих результатах реификации:

Я ЖДУ ЗВОНКА ДЖОНА.

ДЖОН С ГОЛОВОЙ УШЕЛ В ЧТЕНИЕ КНИГ.

ПОВТОРЕНИЕ –– МАТЬ УЧЕНИЯ.

РАДОСТЬ ПЕРЕПОЛНЯЛА ЕГО ДУШУ

ЖИТЬ В РАДОСТИ

Б) Р.Лангакер полагает, что выражения с аналогичным набором лексических показателей, но при этом различающиеся полярной грамматической реализацией одного и того же понятия типа ЧТО-ТО ВЗОРВАЛОСЬ и РАЗДАЛСЯ ВЗРЫВ все же различаются и по типу концептуализуемой сцены.

Каким образом они различаются?

 

МАТЕРИАЛ К ОТВЕТУ. По мнению Р. Лангакра, использование глагола заставляет вообразить происходящее как что-то длящееся или случающееся во времени, тогда как использование существительного ведет к представлению этой сцены в виде единого (одномоментного) объекта восприятия. Взрыв—это как бы нечто ограниченное, соответствующее одному и отдельно взятому состоянию из всего действия (взрывать), это единица действия [Langacker 1991:98].

 

В) Блестящий анализ семантического различия слов типа горбун, добряк от слов типа добрый, горбатый встречаем у А. Вежбицкой. По мнению Вежбицкой, используя существительное, мы обращаем внимание на характеристики, конституирующие объект, т. е. и ста­бильные и важные, существенные для него в целом: ср. калека и горбун, добряк и самка и пр. в отличие от больного, горбатого, доброго и т. п., которые пригодны только для выражения признака единичного объекта. Она называет это различием между категоризацией и описанием.

Докажите правоту А. Вежбицкой, ответив на вопрос: Почему имена типа ГОРБУН и ДОБРЯК с трудом могут выступать (только в специальных контекстах) в роли подлжеащего?

 

МАТЕРИАЛЫ К ОТВЕТУ. А.Вежбицкая: Для более точной квали­фикации этого свойства и надо ввести понятие типа, или сорта (kind), на кото­рое всегда указывает существительное (добряки—это определенный сорт людей, сорняки—определенный тип вредных растений, юноши—это определенный возра­стной разряд между детьми и взрослыми и т. п.). Этого у прилагательных нет, и именно поэтому существительные воплощают или объективируют такие концеп­ты, которые не могут быть сведены к набору признаков.А это –– предикатное, классифицирующее значение, которое не может идентифицировать объект без специальных показателей референции (типа Мой знакомый горбун…)

 

V. СКРЫТЫЕ КАТЕГОРИИ. Большим завоеванием когнитивного подхода к грамматике является понятие «скрытые категории». Это спе­ци­фич­ные спо­со­бы не­мор­фо­ло­ги­че­ско­го вы­ра­же­ния грам­ма­ти­че­ских зна­че­ний, которые пред­став­ля­ют со­бой осо­бый тип грам­ма­ти­че­ских зна­че­ний, не име­ющих фор­маль­но вы­де­ляе­мых, мор­фо­ло­ги­че­ских средств вы­ра­же­ния в язы­ке, но, тем не ме­нее, вклю­ченных в грам­ма­ти­че­скую сис­те­му язы­ка на ос­но­ва­нии «кос­вен­ных» (на­при­мер, син­так­си­че­ских) при­зна­ков, по­зво­ляю­щих го­во­рить об их при­сут­ст­вии. Они важны для понимания высказывания. Например, категория контролируемости / неконтролируемости действия проявляется в том, что при неконтролируемом действии невозможен инфинитив цели: Птица летит поохотиться. –– Камень летит разбить окно (агентивность / неагентивность)

Какие скрытые категории выражаются в следующих парах, правый член которых аномален?

МИШЕ ХОРОШО СПАЛОСЬ –– *ВОДЕ ХОРОШО ТЕКЛОСЬ, принормальном: МИША ПРЕВОСХОДНО СПАЛ –– ВОДА ХОРОШО ТЕКЛА

(агентивность / неагентивность глаголов)

ОН КУПИЛ ЛИНОЛЕУМ МАМЕ–– *ОН КУПИЛ ЛИНОЛЕУМ КУХНЕ, при нормальном: ОН КУПИЛ ЛИНОЛЕУМ ДЛЯ МАМЫ. –– ОН КУПИЛ ЛИНОЛЕУМ ДЛЯ КУХНИ (личность / неличность существительных)

ОН УЖЕ ДВА ЧАСА РАБОТАЕТНАД СТАТЬЕЙ, –– *ОН УЖЕ ДВА ЧАСА РУКОВОДИТ КОЛЛЕКТИВОМ (актуальность / неактуальность глагола

 

VI. КОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ ПЕРЕХОДНОСТИ (по Ю.С. Степанову). Ак. Ю.С. Степанов предлагает две пересекающихся классификации типов переходности. (1) На первое место мы выдвигаем признак аналитическая / синтетическая переходность. Признаком аналитической переходности характеризуются действия, в самих понятиях о которых содержится понятие объекта. Иными словами, действия, объект которых либо отождествляется с самим действием, либо возникает в результате действия и не существует до него (думать думу, рыть яму). Признаком синтетической переходности характеризуются действия, понятие о которых предполагает объект, существующий "сам по себе", независимый от действия и присоединяемый к нему (мыть окна). В первом случае понятие объекта может быть выделено из понятия действия, во втором — только присоединено к нему. Поэтому на поверхностном уровне объекты аналитической переходности могут не выражаться: пахать — то же самое, что пахать землю или поле и т.д. (2) Эти две группы могут быть в свою очередь разбиты еще на две каждая. В качестве основания для второго разбиения мы используем признак эффективная / неэффективнаяпереходность. Эффективная переходность означает, что объект действия подвергается в процессе действия реальному изменению, в том числе разрушению или созданию (рубить дерево; наказывать ребенка). Неэффективная переходность означает, что имеется объект — данный до действия или возникающий в процессе действия — который лишь участвует в действии, не подвергаясь изменению, в частности в тех случаях, когда действие не выходит за пределы субъекта (слушать музыку; смотреть теелвизор).Пересечение 1-го и 2-го классификационных признаков дает четыре основных класса переходности в русском языке.

Охарактеризуйте следующие 8 словоупотреблений глаголов с точки зрения «двойной» категоризации по типам переходности, заполнив таблицу знаками + и (--).

Примеры Аналитичность (синтетичность) Эффективность (неэффективность)
РОЖАТЬ ДЕТЕЙ + +
ЛЮБИТЬ ДЕТЕЙ –– ––
РЫТЬ ЗЕМЛЮ –– +
ПЕТЬ ПЕСНЮ + ––
КРАСИТЬ ЗАБОР –– +
СТРОИТЬ ДОМ + +
ВИДЕТЬ НЕБО –– ––
ЧИТАТЬ КНИГУ + ––

 


РАЗДЕЛ II. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КОГНИТИВИЗМ В ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИИ

ЛЕКЦИЯ 1. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЯЗЫКА В КОГНИТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКЕ: ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

 

ПЛАН

1. Концептуальный анализ как инструмент когнитивной лингвистики

2. Основные проблемы концептуального анализа

3. Концептуализация и категоризация как базовые понятия когнитивной лингвистики

 

Всю познавательную деятельность человека можно рассматривать как развивающую умение ориентироваться в мире, а эта деятельность сопряжена с необходимостью отождествлять и раз­личать объекты: в результате в его сознании возникают концепты, единицы ментального мира человека. Поиск мельчайших единиц смысла, несводимых к стандартным, системным языковым значениям, но стоящих за этими значениями, и осуществляет концептуальный анализ.

Считается, что лучший доступ к описанию и определению природы концептосферы обеспечивает язык. Известную компромиссную точку зрения разделяют те ученые, которые полагают, что часть концептуальной информации имеет языковую «привязку», т.е. способы их языкового выражения, но часть этой информации пред­ставляется в психике принципиально иным образом, т.е. ментальны­ми репрезентациямидругого типа – образами, картинками, схемами и т.п. Мы, например, знаем различие между елкой и сосной не пото­му, что можем представить их как совокупности разных признаков или же как разные концептуальные объединения, но скорее потому, что легко их зрительно различаем и что концепты этих деревьев да­ны прежде всего образно. Не вызывает, однако, сомнения тот факт, что самые важные концепты кодиру­ются именно в языке,но при этом способ их кодировки не похож на вербально-языковое кодирование в системе языка. Выявлению именно концептуальной специфики знаний, хранящихся в сознании, и посвящен концептуальный анализ. В целом концептуальный анализ должен рассматриваться как один из ведущих методов когнитивной лингвистики.

Думается, что в концептуальном анализеперспективным яв­ляется то направление в семантике, которое защищает идеи о проти­вопоставленности концептуального уровня семантическому (языковому). Выдвинутые М.Бирвишем и поддержанные его колле­гами, эти мысли уже нашли воплощение в так называемой двухуров­невой теории значения. Ср. разграничение семантического и концептуального анализа в работе Е.С. Кубряковой: семантический анализ, по мнению автора, эксплицирует семантическую структуру слова, уточняет денотативное, сигнификативное и коннотативное значения; концепту- альный анализ предполагает поиск общих концептов (т.е. фрагментов знания о мире), подведенных под один знак. Думается, что и неоднократно упоминавшиеся идеи А.Вежбицкой служат ярким доказательством того, как некие обще­человеческие (если и не универсальные) концепты по-разному группируются и по-разному вербализуются в разных языках в тесной зависимости от собственно лингвистических, прагматических и культурологиче­ских факторов, а, следовательно, фиксируются в разных значениях.

Итак, под концептуальным анализом мы будем понимать исследование выраженного в единицах языка мыслительного («когнитивного») содержания, ценностных коннотаций и мотивационно-прагматических установок. Концептуальный анализ ставит вопрос Каково представление носителей языка о стоящем за именем идеальном объекте (артефакте)? В любой категории, писал А.Ф.Лосев, можно видеть «только то, как она применяется для обыденной или на­учной практики мысли, и больше ничего. И можно задаваться вопросом о самой этой категории, вникая в ее смысл и анализи­руя ту ее собственную жизнь, которая не видна при утилитар­ных подходах». Представляется, что концептуальный анализ как менее утилитарный позволяет осуществиться более филоло­гическому подходу к анализу абстрактных имен-интуиций, так как преследует герменевтическую цель: познание и понимание стоящего за абстрактным именем фрагмента идеальной действи­тельности и в конечном счете — самого языкового сознания.

«Языковое знание» раскрывает те представления о времени, судьбе, совести, власти, свободе, мысли и подобном, которые сложились в куль­туре и отражены в языке в первую очередь через несвободную сочетаемость имен время, судьба, совесть, власть, свобода, мысль. Частеречная принадлежность этих слов свидетельствует, что явления, стоящие за ними, имеют характер субстанции, то есть того, что существует в себе и бла­годаря себе как носитель свойства, признака, состояния, дейст­вия.

В этом смысле надо разграничить концептуальный и логический анализ языка. Концептуальный ищет своеобразную, «лично- и народно- субъективную» долю мысли в языке, индивидуально и этнически определенную. Логический подход, напротив, осуществляет вековую мечту всех лингвистов описать любой конкретный язык через универсальный, общий для всех набор логических форм, компонентов, то есть определить общность человеческих форм мышления как единство логических операций, независимо от языка. Еще Ньютон написал работу «Об универсальном языке». Классической стала и работа логика и философа Монтегю «Английский как формальный язык», где предпринята попытка формализовать естественный язык, т.е. свести его к комбинациии универсальных типов.

Т.е., концептуальный анализ выясняет концептуальное содерждание естественного языка именно в его своеобразие, на что и делается акцент. Тогда как логический анализ соотносит «недостатки» семантики естественных языков с неким обобщенным формально-логическим эталоном, стандартом, выявляя логические противоречия, тавтологии, бессмысленность и пр.

 

Концептуальный анализ лексики решает две задачи. Первая связана с обнаружением некоторых исходных, или первичных концептов, из которых затем развиваются все остальные. Эти концепты представляют собой неанали­зируемые сущности только в начале своего появления, но затем, ока­зываясь частью системы, попадают под влияние других и сами видоизменяются. Возьмем, например, такой признак, как «красный», который, с одной стороны, интерпретируется как признак цвета, а, с другой, дробится путем указания на его интенсивность (ср. алый, пурпурный, багряный, тёмно-красный и т.д.) и обогащается другими характеристиками. Другая связана с выявлением идиоэтнической, национальной, культурной специфики представлений знания о мире в том или ином языке. Это находит свое выражение в понятии культурного концепта, о котором речь пойдет далее.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.