Сделай Сам Свою Работу на 5

В.Н. Чернавская, О.И. Сергеев 3 глава





Локальные восстания случались на Камчатке и позже. В 1741 г. на реках Утхолок и Подкагерная были убиты 12 ка­заков и осажден Тигильский острог. Восставших усмиряли участ­ники 2-й Камчатской экспедиции В. Беринга. Чтобы огра­дить ясачное население от казачьего беспредела, казакам за­претили посещать инородческие поселения «за своими корыстями», а ясак некоторое время собирали сильно вооружен­ными отрядами.

С середины XVIII в. вражда аборигенов с казаками на­чинает затухать. Потенциальные возможности сопротивления коренного населения существенно подорвали людские потери, понесенные в борьбе с казаками и связанные с распространением различных эпидемий. Только в XVII в. от оспы, гриппа и других болезней, к которым у местного населения не было иммунитета, погибло 40% всех юкагиров, в два раза сократилась численность эвенов. Оспа 1768 г. унесла две трети на­селения Камчатки 29. Людские потери, поражение в освободительной борьбе ослабили этническое самосознание, способствовали росту апатии. Теперь главными противниками власти стали неясачные коряки и чукчи. Центр борьбы с коренным на­селением во второй половине XVIII в. перемещается на Чукотку и охотское побережье. Характер этой борьбы оказался таков, что основную роль в ней пришлось играть не казачьим отрядам, а армейским частям.



Сыграли свою роль и другие обстоятельства. Чтобы по­кончить со злоупотреблениями во время сбора ясака, правительство изменило систему налогообложения коренного на­селения. Аманатство и институт ясачных сборщиков были заменены в 1769 г. групповым принципом обложения. Ясак стали привозить на сборные пункты князцы и старшины. На Камчатку этот порядок стал распространяться лишь в ХIХ в., но и там выросла роль местных тойонов и родоначальников. Они получили право распределять ясачные оклады по отдельным семьям. В связи с истощением запасов соболя натуральный ясак заменили денежным обложением. Произошло общее снижение роли пушнины в экономике. Все это существенно со­кращало возможности личного обогащения, а следовательно, и конфликтные ситуации на этой почве.

С середины XVIII в. началось переселение на Камчатку сибирских крестьян. По мере увеличения их численности, появления других социальных слоев русского населения — торговцев, чиновников, духовенства, регулярных войск воздействие казаков на аборигенное население перестало быть определяющим. Сказались и реформы административного устройства и управления. С 1772 г. на Камчатку стали назначаться главные командиры (городничие, коменданты), которым подчинялись гарнизоны всех камчатских острогов и крепостей. Это усилило контроль за деятельностью казаков.



Во второй половине XVIII в. стали в полной мере сказываться последствия закрепления казаков на постоянную безвыездную службу в камчатских острогах. Оседая на постоянное жительство, казаки обзаводились семьями, вступая в браки с представительницами коренных народов. Широкое распространение получили метисация и ассимилятивные процессы. В этих условиях взаимоотношения казаков и аборигенов по модели «господство-подчинение» сменились этнокультурным взаимодействием. Природная среда порождала однотипность трудовой деятельности казаков и аборигенов, формировала общую культуру жизнеобеспечения, что в свою очередь облегчало контакты. Казаки перенимали у аборигенов формы хозяйства, одежду, нравы, забывали свой язык, обращались к язычеству. В условиях изолированности и в результате метисации в бассейнах Колымы, Камчатки, Анадыря, где изначально концентрировалось казачье население, уже к концу ХVIII в. сформировались новые этнокультурные общности — камчадалы, марковцы, колымчане, отличавшиеся не только физическим обликом, но и языком, особенностями духовной и материальной культуры.



1 Зуев А.С. Характер присоединения Сибири в новейшей отечественной историографии // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. Вып. 1. Культурный космос Евразии. Новосибирск, 1999. С. 127.

2 Шунков В.И. Вопросы аграрной истории России. М. Наука, 1974. С.233.

3 Расспросные речи служилого человека Нехорошко Колобова //Известия ВГО, 1958. Т.90. Вып.5. С.446.

4 Расспросные речи И.Ю. Москвитина и Д.Е. Копылова // Труды Томского областного краеведческого музея. Томск, 1963. Т.VI, вып.2. С.29.

5 Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на Северо-Востоке Азии. Сб. документов. М., 1951. С. 132.

6 Там же. С. 135.

7 Иванов В.Н. Вхождение Северо-Востока Азии в состав Русского го­сударства. Новосибирск, Наука, 1999. С.57.

8 Степанов Н.Н. Тунгусы в XVII веке в Якутии //Якутия в XVII веке. Якутск, 1953. С. 184.

9 Щеглов И. Хронологический перечень важнейших данных по истории Сибири. 1032-1882 гг. Иркутск, 1883. С. 126.

10 Подробнее см.: Полевой Б.П. Изветная челобитная С.В. Полякова и ее значение для археологов Приамурья // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-ХIХ вв. Историко-археологические исследования. Т.2. Владивосток, 1995. С. 7-30.

11 Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографическою комиссией. СПб., 1848. Т.III. С. 363-364.

12 Ульяницкий А. Албазин и албазинцы // Записки Приамурского отдела Императорского общества востоковедения. Вып.1. Харбин, 1912. С. 75.

13 Миддендорф А. Путешествие на Север и Восток Сибири. Ч.1. СПб., 1860. С.150.

14 Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII веке. Л., 1935. С.27

15 Иванов В.Н. Указ. соч. С.68.

16 Открытия русских землепроходцев... С. 217.

17 Щеглов И. Указ. соч. С.138.

18 Мирзоев В.Г. Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII века. М., 1960. С.71.

19 Миддендорф А. Указ. соч. С.145.

20 Окунь С.Б. Очерки по истории колониальной политики царизма в Камчатском крае. М.-Л., 1935. С.16.

21 Челобитная С.В. Полякова и его спутников о поведении Я.П. Хабарова на Амуре в 1650-1653 гг. // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-ХIХ вв. Историко-археологические исследования. Т.2. Владивосток, 1995. С. 31-47.

22 Окунь С.Б. Указ. соч. С. 18.

23 Слюнин С.В. Современное положение нашего Дальнего Востока. СПб., 1908. С.4.

24 Сафронов Ф.Г. Русские на Северо-Востоке Азии в XVII — середине Х1Х в. Наука, 1978. С. 90.

25 Окунь С.Б. Указ. соч. С. 32.

26 Там же. С.37.

27 Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. М.-Л., 1949. С.245

28 Окунь С.Б. Указ. соч. С. 40.

29 Гурвич И.С. Этническая история Северо-Востока Сибири. М., Наука, 1966. С.182, 188.

 

О.И. Сергеев

 

КАЗАЧЬЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
С ДОНА НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ ХХ вв.

В становлении и развитии казачества Дальнего Востока весьма заметен вклад старейшего и самого крупного среди казачьих войск России — Войска Донского 1. Казачество Дона на карте административно-территориального деления Российской империи занимало особое место, именуемое Областью Войска Донского. В административном отношении эта область непосредственно подчинялась Военному министру и разделялась на девять округов: Черкасский, 1-й Донской, 2-й Донской, Усть-Медведицкий, Хоперский, Донецкий, Сальский, Таганрогский и Ростовский 2.

В первых семи округах как военное, так и гражданское управление объединялось в лице окружных атаманов с их правлениями, а в двух последних округах, ввиду малочисленности казачьего населения в них, власть находилась в руках окружных начальников. В 1911 г. в Области Войска Донского было три города — Новочеркасск (столица области), Таганрог и Александровск-Грушевский, посад Азов, 132 станицы, населенные казаками. Кроме того, здесь располагалось особое самостоятельное Ростовское-на-Дону градоначальство, образованное в феврале 1904 г. из городов Ростов-на-Дону и Нахичевани 3. На 1 января 1917 г. население области обоего пола всех сословий составляло 3 565 627 чел., в том числе войскового сословия — 1 507 178 чел. 4.

Казачье население преобладало в 1-м и 2-м Донских округах, Усть-Медведицком и Хоперском; в Донецком и Сальском было практически равным по численности с небольшим перевесом казаков, а в Черкасском, Ростовском и Таганрогском округах большинство составляло невойсковое сословие 5.

По сравнению с Донским войском амурское и уссурийское казачество относились к войскам новым, не историческим, созданным государством для охраны границ вновь присоединенных к России земель и их освоения. К 1917 г. население Амурского казачьего войска достигало 50 тыс. чел. обоего пола, а Ус­сурийского — 34 тыс. (в обоих случаях речь идет только о войсковом сословии). При этом значительное место в казачьем населении Дальнего Востока занимали казаки-переселенцы с Дона.

Важно подчеркнуть, что проблема переселения на юг дальневосточного региона возникла сразу же после воссоединения этих земель с Россией в начале второй половины ХIХ в. 22 ноября 1858 г. Сибирский Комитет отметил, что «вопрос о за­селении Приамурского края есть вопрос первостепенной важности. Усиление там населения существенно необходимо для развития огромных материальных сил края. Без этого вновь присоединенный богатый край не принесет той пользы, ко­торую от него вправе и ожидать и требовать Россия» 6.

Составляющим звеном переселенческого движения на восток во второй половине XIX — начале ХХ в. явилось казачье переселение. В частности, с 1895 г. началось крупное переселение казаков из европейской части страны на Дальний Восток. О целях и задачах этого переселения говорилось в письме начальника Главного управления казачьих войск Военного министерства на имя Войскового наказного атамана Войска Донского от 6 мая 1894 г.: «Приамурский генерал-губернатор и Войсковой наказный атаман Приамурских казачьих войск, признавая необходимость увеличить численность казачьего на­селения, как основы местной военной силы, могущей служить для охраны проектированной к сооружению железной дороги по рр. Амуру и Уссури, возбудил вопрос о привлечении к переселению в Приамурский край казаков из других казачьих войск и войска Донского преимущественно в целях освобождения Донской области от избытка населения и дабы дать тем выход естественному стремлению донских казаков нести государеву службу в обстановке, наиболее обеспечивающей сохранение их прежних боевых традиций» 7.

Далее в письме сообщалось, что начальник Главного управления казачьих войск обратился в Комитет Сибирской железной дороги с просьбой ассигновать средства из сумм, имеющихся в распоряжении Комитета, на переселение и устройство казачьих семей на Дальний Восток, так как переселение будет проводится с целью удовлетворения «не только государственных потребностей вообще, но и нужд Сибирской железной дороги в частности» 8.

Августейший Председатель Комитета Сибирской железной дороги и он же Атаман всех казачьих войск одобрил мнение, что «при переселении казаков в Приамурский край следует стремиться не столько к устройству там земледельческих поселений, сколько к укреплению на Дальнем Востоке нашей военной силы; вследствие сего предполагаемое новое переселение должно быть организовано таким образом, чтобы казаки тотчас же по прибытии на новые места были готовы за­щищать оные от всякого вторжения и неожиданного нападения. Для достижения намеченной цели следует безотлагательно вы­давать переселившимся казакам потребную на их домо­устройство сумму, исчисляемую в 600 руб. на семью, с тем, чтобы часть оной, в размере около 50 руб., была обращаема на приобретение лошади и считалась безвозвратным по­собием, а остальные 550 руб. подлежали погашению в течение 33-х лет­него срока, в виде беспроцентной ссуды» 9.

В ходе обсуждения данного вопроса в Комитете Сибирской железной дороги 10 ноября 1893 г. Управляющий Министерством государственных имуществ генерал-адъютант Обручев отметил, что «заселение Приамурского края казаками, хотя и имеет главную целью усиление боевых сил этой местности, но вместе с тем, несомненно, будет способствовать и поднятию в ней сельского хозяйства, так как и ныне казаки представляют на этой дальней окраине, по количеству обрабатываемой ими земли и по раз­мерам их скотоводства… крупную колонизаторскую силу» 10.

Выслушав приведенные объяснения и заключение Министра финансов, Комитет Сибирской железной дороги определил, что «из 14 000 000 [руб.] фонда, имеющего специальное назначение служить источником для покрытия расходов по вспомогательным предприятиям, с Сибирской железной дорогой связанным, всякие затраты должны быть производимы с соблюдением строгой осторожности. Но в данном случае нельзя не признать, что заселение района Сибирской дороги казаками, помимо общегосударственной важности, имеет существенной значение также в деле постройки и эксплуатации Сибирской дороги. Поэтому, с предстоящим проведением через Приамурский край рельсового пути, было бы вполне целесообразно положить делу казачьего переселения из Европейской России в названную далекую окраину прочное основание, разрешив из фонда вспомогательных предприятий испрашиваемый Военным министром кредит…» 11.

В силу указанных причин Комитет Сибирской железной дороги согласился финансировать казачье переселение, выделив на эти цели 336 тыс. руб. 12. Переселять решено было в основном жителей Донского и Оренбургского казачьих войск, наиболее сильных по строевому комплекту. Предполагалось, что на эти деньги можно переселить в Приамурский край, в район железной дороги не менее 300 казачьих семей. На каждую семью планировалось израсходовать 1119 руб., из которых 600 руб. ассигновывались на устройство хозяйства, 15 руб. — на переезд семьи с места жительства до Одессы, 360 руб. — на доставку морем из Одессы до Владивостока семьи среднего состава (5 чел., в т. ч. 3 взрослых и 2 подростка), полагая на каждого взрослого 90 руб. и подростка — 45 руб., и 144 руб. — на приобретение для семьи провианта на новом месте жительства на один год: по 24 пуда 3-ем взрослым и по 12 пудов подросткам, всего 96 пудов по 1,5 руб. за пуд 13. Фактические расходы, судя по первому году переселения были больше: для семьи донских казаков, например, они составляли в 1895 г. 1461 руб. В ходе дальнейших переселений казачьих семей часть расходов брало на себя Военное ведомство.

Сохранившиеся, хотя и неполные, материалы и документы Государственного архива Ростовской области свидетельствуют, что основными местами выхода казаков-переселенцев с До­на были чисто казачьи округа Войска Донского — Хоперский, Медведицкий, Первый и Второй Донские, Донецкий. В то же время Ростовский, Таганрогский, Черкасский округа были представлены в переселении в минимальной степени.

При переселении казачьих семей особое внимание уделялось их людности. Предполагалось, что многолюдной семье легче обустраиваться на новом месте, а в случае военной опасности такая семья более эффективна. За основу бралась семья из восьми человек. Эту норму в первые пять лет (1895-1899) удалось выдержать: всего из разных войск на Дальний Восток было переселено 666 семей — 5419 чел., т.е. средний состав семьи составил 8,1 чел. По годам цифры выглядят следующим образом: 1895 г. — 7,1 чел., 1896 г. — 10,4, 1897 г. — 8,5, 1898-1899 гг. — по 8,1 чел. В то же время среди переселенцев с Дона средняя численность семьи не всегда достигала требуемых показателей. Например, в 1895 г. она составляла 7,6 чел. 14. В 1899 г. в рапорте от 8 марта в Главное управ­ление казачьих войск Войсковой наказной атаман Войска Дон­ского сообщал: «…из всего состава казаков, заявивших желание на переселение в настоящем году в Уссурийский край, не представляется возможным избрать все 30 семейств 8-душевого состава, почему и избраны семейства, наиболее отвечающие остальным условиям переселения» 15.

Первоначальный список указанных 30 семей переселенцев 1899 г. включал 116 чел. муж. и 84 чел. жен. пола, всего 200 чел., т.е. средний состав семьи — 6,7 чел. В этом списке одна семья состояла из 11 чел., 1 — из 10, 2 — из 9, 5 — из 8, 5 — из 7, 9 — из 6, 4 — из 5, 3 семьи — из 4 чел. В дальнейшем список был скорректирован. Например, казак Сиротинской станицы М. Чебаков отказался от переселения «вследствие болезни жены и несогласия детей следовать за ним в названный край». В его семье было восемь человек. Для замены этой семьи в список включили «семейство казака Иловлинской станицы Василия Ф. Берсенева, состоящее из 4 чел.». Заменена была и семья казака М. Авилова, который «отказался от означенного переселения вследствие несогласия его семейства следовать за ним в названный край». В окончательном виде список казаков с Дона, отправленных на Дальний Восток в 1899 г., включал 29 семей общей численностью 183 чел. (средняя численность семьи — 6,3 чел.) 16.

Требование отдавать предпочтение при выезде многолюдным семьям на практике привело к таким негативным последствиям, как создание больших искусственных семей только для того, чтобы получить право на переселение. После прибытия на место и получения ссуды, положенной для обустройства хозяйства и рассчитанной для одной семьи, такие новосёлы оказывались в бедственном положении. Примером подобной ситуации стало разбирательство по делу братьев Щебуняевых (Андрея, Алексея, Семёна и Тимофея), казаков Мигулинской станицы Донецкого округа, которые в 1897 г. переселились с До­на в Уссурийской казачье войско. В ходатайстве к Войсковому наказному атаману Войска Донского в августе 1899 г. братья сообщили, что «изъявив желание на переселение… почему-то они были соединены в одно семейство и по прибытии в 1897 г. во Владивосток получили пособия от казны вместо ожидаемых 2400 руб. всего лишь 600 руб., т.е. на одно семейство», и просили разобраться по существу дела 17.

Однако выяснилось, что в Донецком округе сохранилась «копия с прошения братьев… Щебуняевых, на имя Мигулин­ского станичного атамана, и копия с приговора хуторского сбора хутора Ольховского Мигулинской станицы, из которых видно, что названные братья Щебуняевы ходатайствовали о переселении их в Уссурийский край в составе одной семьи … в количестве 17 чел.». Ходатайство, естественно, было отклонено, о чем Щебуняевым и сообщили по новому месту жительства в поселок Софии-Алексеевский Полтавской станицы Уссурийского казачьего войска 18.

Важнейшим звеном в ходе казачьих переселений из Ев­ропейской России на Дальний Восток являлась организация процесса их перевозки. Первоначально казаки транспортировались на крайний восток России морским путем, при этом до Одессы из мест выхода их доставляли железнодорожным транспортом. Позже железная дорога стала использоваться для непосредственной доставки переселенцев в Приамурье и Приморье.

В 1894 г. военный министр одобрил порядок движения ка­заков-переселенцев до Одессы, которых намечено было отправлять поездами «отдельными партиями, формируя их в окружных станицах и поручая наблюдение за ними в пути надежному лицу, избранному из числа переселенцев с званием атамана партии и, сверх сего, командировать в Одессу особого офицера для приема там переселенцев и передаче их Добровольному флоту» 19.

Командируемые офицеры удовлетворялись деньгами на проезд до Одессы по тарифу 2 класса и суточными. Помимо офицеров, «признано необходимым назначить еще несколько урядников и по одному врачу с фельдшером от каждого войска; первых для надзора за переселенцами в пути, а вторых, главным образом, для участия в медицинском осмотре переселенцев в г. Одессе, перед посадкою их на пароходы Добровольного флота» 20.

Семейства казаков-переселенцев, а также направлявшихся на Дальний Восток ходоков с целью выбора мест для будущих переселений обеспечивались проездом и суточным довольствием. Так, при переселении в 1898 г. Военное министерство от­пустило в распоряжение Наказного атамана Войска Донского необходимую сумму на следующие расходы: по перевозке из мест проживания до Одессы железной дорогой 24 переселенческих семей и их груза — 502 руб. 64 коп.; на довольствие этих семей на этом пути — 64 руб. 30 коп.; на перевозку ходоков по данному маршруту и их довольствие — 45 руб. 97 коп.; на командировку с переселенцами во Владивосток офицера и в Одессу фельдшера и других нижних чинов — 728 руб. 86 коп.; на другие мелкие расходы — 60 руб. 45 коп. Общая сумма озна­ченных расходов в 1898 г. составляла 1402 руб. 22 коп. 21.

В пути до Одессы казаки-переселенцы довольствовались горячей пищей в специальных, указанных в маршруте продовольственных пунктах. Эшелонный начальник обязан был уведомлять заведующих данными пунктами за сутки до времени прибытия поезда с переселенцами, а затем, после получения горячей пищи, сразу же за нее расплачиваться. Стоимость обеденной порции с двумя фунтами хлеба равнялась 11 копейкам, при этом порция малолет­него члена семьи равнялась половине порции взрослого 22.

Для попечения о переселенцах в Одессе и организации их отправки на Дальний Восток было признано необходимым назначить особого уполномоченного. В его обязанности входило: осмотр прибывающих в Одессу партий переселенцев, учет их по семейным спискам и забота о расселении в городе; расчет с Одесским градоначальством и заведующим продовольственным пунктом за помещение и питание казаков; забота о багаже переселенцев вплоть до его погрузки на пароходы; наблюдение за посадкой переселенцев и передача их капитану судна; помещение во врачебные заведения тех переселенцев, которые из-за болезни остаются в Одессе, и размещение в городе их семей, если по необходимости они остаются здесь; и, наконец, расчет сумм, следуемых флоту за перевозку переселенцев до Владивосток и оплата его услуг, «если не представляется возможным уплатить причитающуюся сумму Комитету Добровольного флота в С.-Петербурге» 23. Уполномоченный был назначен в 1895 г. в столице и командирован из Петербурга в Одессу 24.

Для временного проживания в Одессе до посадки на пароход переселенцев-крестьян распоряжением градоначальника были наняты соответствующие помещения. В ходе казачьих переселений было решено, что в помещениях этих можно разместить и казаков. Питание переселяющихся казаков в городе предполагалось на том же продовольственном пункте, на ко­тором питались в Одессе новобранцы армии, отправляемые на пароходах Добровольного флота в Приамурский край 25.

Добровольный флот стал основным перевозчиком и казаков-переселенцев. К 1895 г., когда из Одессы ушла на Дальний Восток первая партия казачьих семейств, этот флот имел уже заметный опыт перевозки переселенцев.

Еще в феврале 1883 г. Министерство внутренних дел за­ключило с Главным управлением Добровольного флота со­глашение на перевозку из Одессы во Владивосток переселенцев-крестьян с семьями и их имуществом. Флот установил за пере­возку переселенцев низкую ставку. Плата была определена в по­ловину стоимости ранее существуовавшего билета — 60 руб. за взрослого переселенца с трехразовым питанием и отпуском мыла и табака. За провоз детей от 4 до 10 лет взималось 40 руб., от 2 до 4 лет — 30 руб. и менее двух лет — 10 руб. Врачебная помощь и снабжение медикаментами осуществлялись Добровольным флотом за свой счет. Переселенцы должны были размещаться в светлых помещениях на нарах, специально для них устроенных 26.

4 марта 1883 г. из Одессы в первый рейс с крестьянами-переселенцами вышел пароход «Россия» и прибыл во Владивосток 12 апреля, т. е. в пути морем и с заходом в ряд за­рубежных портов переселенцы находились 40 дней. Этот срок и удобства перевозки морем не могли сравниться со сроками и лишениями сухопутного (колесного) пути через Сибирь.

Перевозка переселенцев, начатая в 1883 г., производилась затем ежегодно до 1903 г., т. е. до пуска сквозного железнодорожного пути через Сибирь, с открытием которого переселение было направлено на железную дорогу 27. С 1906 г. массовая перевозка пассажиров на линии Одесса — Владивосток — Одесса совершенно прекратилась 28.

Условия перевозки переселенцев вначале были довольно сложными. Это объяснялось тем, что первые рейсы совершались на временно приспособленных судах 29. На пароходе «Россия», например, для перевозки людей были отведены три отделения, где «устроены нары в два яруса, разделенные на особые ящики, длиной 7 футов и шириной 6,5 футов. В таком ящике могут лежать 4 человека, и то не просторно» 30. Все это приводило к частым вспышкам различных заболеваний и повышенной смертности.

Однако уже в конце 80-х — начале 90-х годов были построены суда, на которых проектом были предусмотрены условия для перевозки переселенцев. Медицинское обслуживание на судах было довольно высоким. Если случаи смерти и были, то они в основном являлись следствием недосмотра при посадке в Одессе, т. е. ранее заболевшие были допущены в рейс. Смертельный исход мог быть и результатом неприспособленности организма к переходу в жарком климате тропиков. Частые заходы в иностранные порты позволяли оставлять больных на лечение, но русские люди крайне неохотно шли на это 31. Конечно, имело место и пренебрежительное отношение админист­рации судов к переселенцам, их нуждам. Многое зависело от капитанов и офицеров этих судов. Однако подавляющая часть экипажей и их командиров по-отечески заботились о русских людях, попавших в непривычные для них условия.

Среди вновь построенных и приобретенных судов были «Москва» (заменившая в 1884 г. погибшую «Москву» — первую), «Саратов» (1890 г.), «Тамбов» (1893 г.), «Петербург» (1894 г.), «Воронеж», «Екатеринослав», «Херсон» (1896 г.) и др. 32. Именно на этих судах отправлялись казаки-переселенцы из Одессы в 1895-1899 гг. 33.

Условия соглашения 1883 г. между МВД и Добровольным флотом легли в основу и всех последующих контрактов на перевозку переселенцев 34. Это касалось, в частности, начавшейся с 1895 г. перевозки казаков-переселенцев на Дальний Восток.

Отправка казаков-переселенцев из Одессы осуществлялась предпочтительно весенними рейсами, что объяснялось не­обходимостью достаточно раннего прибытия во Владивосток, чтобы до начала зимнего времени казаки могли выбрать себе места поселения и обзавестись хотя бы минимальным хозяйством. К тому же, имеющийся уже определенный опыт перевозки переселенцев выявил, что наибольшая их смертность на пути из Одессы до Владивостока отмечалась во время летних и осенних рейсов 35.

Для перевозки казачьих семейств из Одессы во Влади­восток на судах Добровольного флота были выработаны специальные правила, которые подробно регламентировали все аспекты процесса транспортировки. Так, до посадки на пароход все переселенцы, и особенно дети, должны были осматриваться комиссией, назначенной одесским градоначальником, в которой обязательно принимал участие врач того парохода, на котором пойдут переселенцы. Все больные и слабые, могущие не перенести предстоящего плавания, оставлялись на берегу. Особое внимание обращалось на заразные болезни. Страдающие ими ни в каком случае не допускались на пароход. Переселенцам, которым было отказано из-за болезни в приеме на пароход, разрешалось следовать на другом судне, если они будут признаны, после нового врачебного осмотра, выздоровевшими 36.

К сожалению, смертность переселенцев, особенно детей, была высока на всех этапах переселения, не только в море, но и на берегу. Так, 23 июля 1899 г. Главное управление казачьих войск констатировало, что к указанному числу во Владивосток отправлены все казаки-переселенцы данного года «за исключением 22 детей, умерших в г. Одессе от осложнений после кори» 37.

Правила гласили, что по прибытию в Одессу «до по­ступления на пароходы, переселенцы должны, по возможности, вы­мыться в бане, и выстирать белье, дабы иметь его некоторый запас на пароходе» 38.

В день, назначенный для посадки на пароход, переселенцы принимались установленным порядком, по списку, и размещались под руководством офицеров и капитана судна. Пере­селенцам разрешалось брать с собою в занимаемое ими по­мещение только самый необходимый ручной багаж, состоящий из запасов белья, платья и мелких вещей; все же предметы громоздкие, в виде больших тюков, сундуков, кадок и т.п., отбирались для отправки, в качестве груза, в трюмы парохода. При отправлении с места жительства переселенцы должны были озаботиться, чтобы все вещи были правильно рассортиро­ваны, соответствующим образом упакованы и помечены их владельцами 39.

Министерство Внутренних Дел, в сношениях своих с губернаторами о сформировании переселенческих партий и отправке их в Одессу, просило объяснять переселенцам, чтобы они избегали брать с собою громоздкие вещи, так как Добровольный флот за громоздкие вещи берет не по весу, а по объему. Наиболее выгодно было брать с собой следующие предметы: железную утварь, железные части полевых орудий (плугов, борон, кос, серпов, а также топоров, лопат, пил и молотков); инструменты, если в числе переселенцев окажутся ремесленники; колесные скаты, окованные железом; сети и все орудия для рыбной ловли; огородные и другие семена; одежду, белье и обувь 40.

После посадки на пароход и распределения переселенцев по отделениям, согласно указаний капитана, они должны были избрать из своего состава старост и их помощников. Избранным предстояло следить за порядком в отделениях, заботиться о содержании их в безукоризненной чистоте. Для приборки внутренних помещений старосты ежедневно назначали женщин, а для верхней палубы — казаков, в помощь судовой команде. Приборка в кухне производилась теми лицами, которые назначались старостами в помощь пароходному коку для варки пищи 41.

Далее в правилах говорилось, что помимо «сохранения помещений в чистоте, для чего потребуется периодическое их мытье, обметание и обтирание, старосты передают переселенцам все распоряжения пароходной администрации и оказывают ей всякое содействие в случае необходимости произвести, при появлении заразной болезни, дезинфекции помещений, а также одежды и вещей переселенцев... С началом плавания в жарком климате, когда разрешит врач, все здоровые мужчины, женщины и дети должны окачиваться соленою водой под душами, в назначенное для того время. Все дети моложе трех лет должны быть обливаемы пресною водой ежедневно в назначенные для того часы, для чего пароходом отпускается по чет­верти ведра воды на ребенка; в это же время должно стираться и детское белье. В назначенные часы и дни недели стирается белье взрослых, для чего отпускается по полведра пресной воды на человека» 42.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.