Е.Н. Вежновец, И.В. Сидорская 15 глава

Возникновение Д. и основанных на ней "дисциплинарных обществ" происходит, согласно Фуко, в "классическую эпоху"; в которую "родился человек современного гуманизма", и "произошло открытие тела как объекта и мишени власти". При этом может быть простроена схема последовательной смены разных типов обществ (аналогичная схеме исторического развития: традиционное общество - индустриальное -постиндустриальное), где "властительное общество" (власть над смертью, сбор налогов, тело как собственность, простейшие механизмы, такие как рычаг, тяги, часы) сменяется дисциплинарным (построенным по принципам дискретности, индивидуальности и универсального образца и использующим энергию), которое в свою очередь предшествует "обществу контроля" (отличающемуся хаотизацией, континуальностью, фрагментированием - "дивид", а не "индивид", "целостность" которого поддерживается только цифровым кодом доступа и личным номером, а также работающим со знаками). Отличаясь от рабства, вассалитета и монастырского аскетизма, Д. ориентирована на "экономическую эффективность", "администрирование жизни", на детальную и непрерывную организацию своих объектов. Как механизм формирования индивидуальности (клеточной, органической, генетической и комбинированной), дисциплина осуществляется (воплощается) посредством соответствующих механизмов - структурирования пространства (1), кодировки деятельностей (2), организации генезисов (3) и сложения сил (4).

В частности, "игра пространственного распределения", отвечающая за формирование аналитической "клеточной индивидуальности" (1), использует метод таблицы, присущий как сугубо научным дискурсам, так и совокупности политических, военных, школьных и больничных уставов. Таблица в таком случае является механизмом "обработки множественности как таковой, извлекая из нее максимум полезных све-

дений". Дисциплина табулирует пространство "отгораживанием", результатом чего являются территории, пространства-заключения, такие как тюрьма, школа, завод, больница и т.д. Внутри отгороженных территорий осуществляется распределение индивидов по клеткам-камерам - рабочее место, больничная палата, класс. Кроме того, такая локализация (нуклеаризация) индивидов должна быть максимально специализированной и функциональной, что обеспечивает эффективность действий тела и делает возможным постоянный надзор за ним. Наконец, дисциплина помещает тела в сеть отношений, приписывая каждому телу определенный ранг, включая его в определенную иерархию. Механизм кодирования деятельностей формирует органическую индивидуальность (2), помещая тело в рамки анатомо-хронологической схемы поведения. Формируется тело как организм (ср. концепцию "тела без органов" Делеза и Гваттари). Время делится на повторяющиеся циклы (например, расписание занятий, распорядок дня) и все более детализируется, разбиваясь на все более короткие отрезки. Время проникает в тело - происходит так называемая корреляция тела и жеста, телу приписывается определенная длительность и последовательность действий. Действия строго регламентированы, что обеспечивает принудительную связь тела с производством вообще, и (или) с ма-нипулируемым объектом - продолжением тела, его органом, в частности. В итоге, дисциплина ориентирована на исчерпывающее использование тела, т.е. действует принцип антипраздности. Генетическая (историческая) индивидуальность (3), учреждаемая "аналитической педагогикой", сопряжена с концепцией линейного дискретного времени индивида. Длительность (также становление, взросление, образование) распределяется на ряд последовательных отрезков (этапов, серий), в каждом из которых тело принуждается к постоянным упражнениям, которые формируют определенные навыки, необходимые для перехода на следующий этап. Серии организованы по аналитической схеме от простого к сложному таким образом, чтобы сохранялась возможность постоянного контроля и вмешательства в формах исключения, разделения, наказания и т.д. Завершение каждого из отрезков знаменуется экзаменом, определяющим, во-первых, способности индивида (меру упражненности его тела) и, во-вторых, соответствие этих способностей требуемой норме и уровню обученное™ других. Техника экзамена связывает дисциплинарное знание (знание как дисциплину) с той или иной формой отправления власти. Являясь проявлением анонимной и дисперсной власти, экзамен делает видимым индивида, превращая его в объект знания и объект власти. "Экзамен - своеобразная церемония объективации". Кроме того, экзамен помещает индивида в детализированный документальный архив, своеобразную хронологическую классификацию, что привязывает индивида к истории. Наконец, комбинированная индивидуальность (4), образованная сложением множества сил, представляет собой не что иное, как эффективную социальную машину. Единичное (сингулярное) становится деталью и хронологической программой, которую необходимо соединить с другими деталями и программами. Функционирование социальных аппаратов, построенных на принципах дисциплинарной власти, с необходимостью требует четкой системы командования и как следствие порождает кибернетические системы. Как принцип контроля над производством дискурса, Д. отличается как от принципа автора, который воспроизводит авторскую идеи-

тичность, так и от принципа комментария, заново открывающего первоначальный смысл. Это совокупность правил и положений, образующих анонимную систему знания и позволяющих конструировать новые высказывания. Дисциплина относится к определенному плану объектов реальности, выраженных в определенном языке (с помощью концептуальных и технических средств), и, помимо этого, вписывается в определенный теоретический горизонт, актуальную и проблемную область познания. Подобно "дисциплине тела", "дисциплина знания" (соотносясь с ней в рамках общей дисциплинарной целостности) отграничивает особое теоретическое пространство, которое наделяется значением "истинного", в противовес "ложному", тератологическому пространству незнания и (или) анти-знания (т.е. пространству "сна разума", порождающему "теоретических" и "методологических" бестий, чудовищ и химер, например, в ересях и "лженауках"). Дисциплинарное высказывание может быть ошибочным (флогистон, теплород и т.п.), но в соответствующей исторической ситуации необходимо противопоставляется высказываниям недисциплинарных пространств. Тем самым и осуществляется контроль над производством дискурса: дисциплина делает видными только те дискурсивные события, которые произведены по правилам Д., т.е.: 1) соответствуют правилам дискурса; 2) подчиняются дискурсивным ритуалам (квалификация, коммуникативная позиция, жесты и поведение, задающие "предполагаемую или вменяемую силу слов - их действие на тех, к кому они обращены, и границы их принудительной силы"); 3) принадлежат дискурсивным сообществам, в которых обеспечивается циркуляция дискурсов в "закрытых пространствах" и осуществляется их распределение таким образом, "чтобы их владельцы не оказались лишены своей собственности самим этим распределением"; 4) социально присваиваются и закрепляются на макроуровне общества посредством главным образом системы образования, которое "является политическим способом поддержания или изменения форм присвоения дискурсов - со всеми знаниями и силами, которые они за собой влекут". Таким образом, в перспективе постструктурализма дисциплина была переистолкована не просто как специфически европейская по происхождению структурная организованность познавательных теоретических практик, но как универсальный конституирующий механизм культуры как таковой (ее археология и генеалогия), "надзирающий" и "наказывающий" (Фуко) механизм производства социальности. В частном случае, это сделало несущественным и классическое раздельное применение термина "дисциплина", в котором Д. противостояло понимание дисциплины как необходимости подчинения всех определенному социальному порядку. См. также: Наука, Философия, Теория, Концепция, Концептуализация, Концепт.

В.Л. Абушенко, Н.Л. Кацук

ДОБРЕНЬКОВВладимир Иванович (р. 1939) - российский социальный философ и социолог. Окончил философский факультет Московского государственного университета (1966) и аспирантуру МГУ (1969). С 1980 -доктор философских наук, профессор. С 1969 Д. постоянно трудится в Московском университете: ассистент, старший преподаватель, доцент, профессор, заведующий кафедрой истории социологии философского факультета (1985-1989), заведующий кафедрой истории и теории социологии социологического фа-

культета (с 1989 по настоящее время). Опубликовал около 100; научных работ, в т.ч. 4 монографии, учебники и учебные по-_; собия. Его труды переведены на английский, немецкий, пор- \ тугальский языки. Д. - академик Академии социальных наук; РФ, академик Международной академии информатизации. За. время работы в МГУ Д. прочитал и читает основные курен j лекций: "История и теория социологии", "Социальная психо-; логия", "Социология религии", "Методика и техника социологических исследований". Подготовил 3 докторов и 45 кандидатов наук. Д. с 1989 возглавляет Учебно-методическм объединение университетов России по специальностям "Со- • циология", "Социальная антропология". Под его научно-методическим руководством разработана концепция высшего! профессионального образования, разработаны и опубликова-^; ны планы, программы и государственные стандарты подготовки бакалавров, специалистов и магистров социологии. Д.- ' член Ученого совета МГУ, председатель Ученого совета со-; циологического факультета, председатель специализированного совета по защите докторских диссертаций по социологическим наукам, член президиума Академии социальных наук ■ Российской Федерации, вице-президент Российского общества социологов и демографов, главный редактор реферативно-: го журнала РАН "Социология", главный редактор журнала: "Вестник" Московского университета. Серия "Социология и политология", главный редактор международного научного' журнала "На рубеже веков". i

Д. в течение ряда лет исполнял административную рабо- [ ту в Московском университете: зам. проректора по учебной j работе на гуманитарных факультетах (1978-1983), проректор-j директор Института повышения квалификации преподавай-! лей общественных наук при МГУ (1983-1986), проректор \ МГУ по учебной и научной работе на гуманитарных факуль- { тетах (1986-1992). Награжден орденами Дружбы народов | (1980), Трудового Красного Знамени (1986), Почета (1998), j медалями, знаком "Почетный работник высшего профессио-1 нального образования России" (1998). Ученый совет МГУ' присвоил Д. почетное звание "Заслуженный профессор Мое- j ковского университета". i

ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ ИНТЕРВАЛ- интервал, который I строится по данным выборочного исследования для оценива- [■ ния параметра генеральной совокупности (см.) (см. Стали стическое оценивание). Предполагается, что значение пара-j метра с заданной доверительной вероятностью находится IS этом интервале. Доверительная вероятность, которую пршм-то обозначать (l — а). выбирается из стандартных значений 0,9; 0,95; 0,99 и т.п. Вероятность того, что значение параметра находится вне пределов данного интервала (а), составляет,

соответственно, 0,1; 0,05; 0,01 и т.п.

Д.И. вычисляется на основе значения соответствующее статистики выборочной (см.) с учетом свойств ее распреде» ния. В частности, Д.И. для математического ожидания (он) (среднего арифметического по генеральной совокупности) имеет вид:

мя, затрачиваемое на дорогу от дома до работы, по генеральной совокупности с вероятностью 95% составляет от 38 до 42 минут.

Точность оценки параметра посредством Д.И. характеризуется двумя величинами - половиной длины интервала и уровнем доверительной вероятности (для нашего примера это, соответственно, 2 минуты и 0,95). Длина интервала, в свою очередь, определяется стандартной ошибкой (см.) среднего арифметического s/-J~n (чем она больше, тем длиннее

интервал) и доверительным коэффициентом, значение которого зависит от выбранного уровня доверительной вероятности (чем он выше, тем больше доверительный коэффициент и длиннее интервал). Другими словами, повышая уровень доверия к интервалу, мы тем самым увеличиваем его длину и снижаем точность оценки. Поэтому единственным реальным механизмом, позволяющим повысить точность интервального оценивания, является снижение стандартной ошибки за счет увеличение объема выборки.

Д.И. могут строиться для любых параметров генеральной совокупности (вероятности положительных ответов, дисперсии, мер связи и т.п.), а также для случайной ошибки выборки (см.).

О. В. Терещенко

ДОЛЯ ОБЪЯСНЕННОЙ ДИСПЕРСИИ -см. ДИСПЕРСИЯ ОБЪЯСНЕННАЯ.

ДОСУГ- система различных видов человеческой деятельности (см.), ориентированная на реализацию разнообразных потребностей людей и осуществляемая в свободное время индивида. Проведение Д. способствует как процессам рекреации (см.) человека, так и удовлетворению его потребностей в межличностном общении (см.) и различных развлечениях.

В настоящее время в рамках социологических, социально-психологических и индивидуально-психологических исследований принято вычленять активные и пассивные формы проведения Д. В первом случае - это деятельностные разновидности Д.: творческие и любительские занятия, занятия

физкультурой, а также активные формы межличностного и межгруппового общения. Во втором случае - это пассивное потребление различных культурных мероприятий и - особенно во второй половине 20 в. - потребление продукции средств массовой коммуникации (радио, телевидение, Интернет и пр.).

Е. Tauber

ДРИДЗЕТамара Моисеевна (1930-2000) - российский социолог, доктор психологических наук, профессор, руководитель Центра социального управления, коммуникации и социально-проектных технологий Института социологии РАН. Основные работы (всего - более 170): "Организация и методы лингвопсихологического исследования массовых коммуникаций" (1979); "Язык и социальная психология" (1980); "Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: проблемы семиосоциопсихологии" (1984); "Прогнозное социальное проектирование: методологические и методические проблемы" (1989); "На пороге экоантропоцен-трической социологии" (1994); "Экоантропоцентрическая парадигма в социальном познании и социальном управлении" (1998) и др. Являлась одним из авторов всесоюзного проекта "Состояние и основные тенденции развития советского образа жизни" (1981-1990).

Методы прогнозного социального проектирования, разрабатываемые в 1985-1995 Д., успешно применялись ею к анализу социальных оснований городского устройства. На этой базе были предложены меры по совершенствованию городского управления, разработан дифференциальный подход к изучению влияния особенностей местной среды на образ и качество жизни городских сообществ. Были также созданы и опробованы комплексные социально-диагностические технологии, методы социальной экспертизы градостроительных проектов и программ. В области методологии социологии организаций ею рассматривались не только естественнонаучные (детерминистские) модели, но и различные версии антропоморфных, антропоцентрических и деятельностных моделей организаций.

Д. является основателем лингвосоциопсихологии (шире -семосопсихология). Лингвосоциопсихология - наука о процессах функционирования текстов в обществе. В лингвосоциопсихологии рассматривается не формальная структура речи, а содержательная (информационно-смысловая) структура процессов текстообразования и самих текстов как продуктов этих процессов; не процесс речевого общения между конкретными индивидами, а более широкий контекст функционирования - функционирование информационно-смысловых единиц (текстов) в системе "общество - индивид" или "индивид - общество". Лингвосоциопсихология опирается не только на накопленный наукой знания о языке-речи, но и на знания о человеке как активном субъекте деятельности, который не только познает, но и творит окружающий его мир. Лингвосоциопсихология акцентирует свое внимание на подсистеме человеческой деятельности - деятельности текстовой. Особая роль этой деятельности состоит в том, что она не только сопутствует всем другим видам деятельности человека, пронизывая их, связывая их в единое целое, но и оказывается еще самостоятельно мотивированной и целенаправленной предметной деятельностью, существенно влияющей на образ жизни людей, на социокультурные процессы. Д. проде-

д

ДРОБИЖЕВА

монстрировала на практике плодотворность своего теоретического и методического подхода. Д. разработала теоретический подход к анализу текста, наиболее адекватно отображающий основные семантические этапы, которые использует читатель или слушатель при смысловом восприятии текста. Данный метод анализа был формализован и операционализи-рован, может быть применен к практически любому тексту. Этот метод - информативно-целевой подход к анализу текста -является, видимо, лучшим из всех существующих методов содержательного анализа текста. Информативно-целевой (шире - мотивационно-целевой) подход к анализу текста Д. направлен на "реконструкцию" соотносимой с замыслом общения ориентировочно-деятельностной основы его содержательно-смысловой структуры, на прогнозирование его возможных смысловых интерпретаций. В отличие от распространенного предметно-содержательного анализа текста, по ходу которого важно ответить на вопросы: "О чем говорится в тексте?", "Что говорится?" и "Как говорится?", в ходе информативно-целевого анализа всем перечисленным выше вопросам предшествует вопрос: "Почему и для чего в тексте вообще что-то говорится?". Иными словами, прежде всего выясняются мотив и цель деятельности общения, в которой порождается и интерпретируется текст, а затем рассматривается тот материал (тема), на котором этот мотив и эта цель реализуются. Информативно-целевой анализ направлен во многом на выявление отрицательных эффектов смысловых разночтений - "эффект смысловых ножниц", который может быть описан как возникновение смыслового "вакуума", вызванного несовпадением смысловых "фокусов" общения в ходе обмена текстовой деятельностью. Этот эффект, отрицательно влияющий на межличностные, внутри- и межгрупповые связи, чреват серьезными социальными последствиями. Неадекватные интерпретации, по Д., - это неверно истолкованные научные концепции и искаженные литературные источники, это необоснованные решения и несогласованные действия, это простое отсутствие непонимания между людьми. Информативно-целевой анализ успешно применялся и применяется в социологических и психологических исследованиях процесса чтения, в психолого-педагогических исследованиях процесса обучения. Д. была предложена новая парадигма социального познания - "экоантропоцентризм". Данная парадигма исходит из того, что социальные институты общества представляют собой кристаллизацию непрерывно происходящего метаболизма (обмена веществом, энергией и информацией) между человеком и средой его обитания. Работающий в этой парадигме исследователь акцентирует свое внимание не столько на человеке и/или среде в их обособленности, сколько на тех обменных (метаболических) процессах, которые происходят между ними. Экоантропоцентрическая парадигма социального познания и получившая обоснование в ее рамках теория коммуникации как механизма становления, поддержания и развития культуры и социальности, будучи рассмотренными в прикладном разрезе (то есть применительно к разномасштабным социальным объектам - к социуму как таковому или микросоциуму, например, урбосистеме), по мнению Д., открывает новые возможности для диагностики, описания и регулирования социально значимых процессов. Об этом свидетельствует осуществленная в этом ключе разработка "мягкой" наукоемкой социальной технологии прогнозного (проблемно-ориентрированного) социального про-

ектирования. Эта технология, включающая в себя две взаимО-; увязанные стратегии - социально-диагностическую и конструктивно-коммуникационную, - интегрируются в процессы выработки решений на основе высокоразвитых форм социальной коммуникации, способствуя устранению существующего поныне разрыва между эмпирическими и теоретически-, ми уровнями социального познания. См. также: Интенции ; нальный (мотивационно-целевой) анализ, Семиосоциол-сихология, Экоантропоцентрическая социология.

И.Н. Красавцем

ДРОБИЖЕВАЛеокадия Михайловна (р. 1933) - россий-: ский социолог, специалист в области этносониологии. Окон-, чила МГУ (1956). Доктор исторических наук (1982), профессор (1986). В 1963-1969 - младший научный сотрудник Института истории АН СССР; в 1969-1981 - старший научный, сотрудник Института этнографии АН СССР; в 1982-1989-зам. директора Института этнографии АН СССР; с 1986 -зав, сектором социально-психологических проблем национальных отношений Института этнологии и антропологии АН СССР.

В работах Д. вскрываются причины негативных тенденций в межэтнических отношениях, о значении иммобильноети, социально-конкурентных ситуаций, культурном консерватизме; исследуются факторы, влияющие на межэтническое напряжение в разных социальных и демографических группах.

Д. одной из первых начала изучать этническое самосознание на личностном уровне, выделив идеологический и психологический факторы функционирования этнического самосознания и проанализировав механизмы, управляющие их динамикой. Ею выделены 5 типов национализма в РФ (клас- ■ сический, паритетный, экономический, защитный, модерн»-; зационный). Д. показала потенциал межэтнической кон-1 фликтности на личностном и групповом уровнях, осознание' национальных интересов массами, их готовность к действиям' разного типа во имя национальных целей и интересов. [

Главные сочинения (всего - более 200): "История и си циология" (1971); "Духовная общность советских народов"! (1981); "Этносоциология: цели, методы, некоторые резуль-\ таты. Учебник" (1984, соавтор); "Социально-культурный об-) лик советской нации" (1986); "Русские: этносоциологические' очерки" (1992, соавтор); "Национализм и национальное са-J мосознание" (1994); "Демократизация и образы национале-мов в республиках Российской Федерации" (1996, соавтор); "Этносоциология" (1998, соавтор) и др. !

!

ДРЯХЛОВНиколай Иванович (р. 1932) - российский социолог, специалист в области теоретико-методологических проблем анализа больших социальных систем на основе исследования НТР, социологии труда и трудовых коллективов.

Окончил МГУ. Доктор философских наук (1976), профессор (1977). Заслуженный деятель науки РФ (1993). В 1988-1994 - зав. кафедрой социологии труда, зам. декана социологического факультета МГУ. С 1995 - профессор психологического факультета МГУ. Награжден знаком "За отличные успехи в работе". Д. проделал большую работу по созданию научных социологических подразделений и социологически факультетов в научных центрах Украины (Киев, Львов, Одесса), Белоруссии, Узбекистана, Киргизии, Казахстана.

Д. уточнил понятие "социальные системные качества", разработал категорию "полей взаимодействия" на основе

ДУССЕЛЬ

Д

анализа связей в системах: "человек - труд - наука - техника", "производство - труд - наука". Способствовал восстановлению в правах понятий "предела" при изучении закономерностей социального развития. Этот подход позволил интерпретировать "технологические волны" Н.Д. Кондратьева (см.) как объективную цикличность научно-технического, технического и трудового процессов. "Поле взаимодействия" таких компонентов, как труд, техника, наука, производство, образует, по мысли Д., своеобразную "турбулентную" "экстремальную зону", в которой формируются возможные направления развития новых социальных качеств общества. Эта "экстремальная зона" действует как "детонатор", индуцируя процессы появления новых элементов и связей, на базе которых появляются различные качества социальной системы, умножающие или снижающие возможности ее потенциала.

Д. много внимания уделил проблемам социологии труда (см.). Им дано функциональное видение этого направления социологии науки, определена концепция социологии труда, ее насущных проблем. Под руководством Д. осуществлены социологические исследования на предприятиях, которые нашли практическое применение во многих отраслях народного хозяйства. Д. и Б. Князев - одни из первых в СССР дали социологическую трактовку трудового коллектива.

Главные сочинения: "Научно-техническая революция и общество" (1976, переведена на фр. и нем. яз.); "Категории исторического материализма" (1978); "Практикум по прикладной социологии" (1988, соавтор); "Социология труда" (1993, соавтор); "Марксистско-ленинская социология" (1989, соавтор); "Практикум по социологии" (1992, соавтор) и др.

ДУССЕЛЬ(Dussel) Энрике (р. 1934) - аргентинский философ, социолог, теолог, историк, одновременно представляет "философию и теологию освобождения". В его творчестве переплелись мотивы неомарксизма (см.), ориентированного на "позднего" К. Маркса (см.), М. Хайдеггера, Ж.-П. Сартра, X .Ортеги-и-Гассета (см.), Э.Левинаса, "религиозной феноменологии", Ф.Фанона (см.), "философии латиноамериканской сущности", постмодернизма. Автор концепции "аналектики" как диалогического типа дискурса (см.), лежащего в основе преодоления тотальных отношений зависимости в философской и теологической практиках освобождения. Основа аналектики (как "философии американского", а не "американской философии") - концепт инаковости, задающий импульс движению латиноамериканской истории через порождение утраченной Западом "новизны". Однако при этом сам Д. признает, что он открыл Латинскую Америку в Европе. Учился в Католическом университете в Париже и в немецких университетах Мюнстера и Майнца, а также в Мадриде. В 1965 -лиценциат теологии (Париж), в 1967 - доктор истории (Сорбонна), в 1969 - доктор философии (Мадрид). Профессор Национального университета в Куйо (Аргентина) и Института СЕЛАМ (СЕЛАМ - Латиноамериканский епископальный совет) в Медельине. После военного переворота в Аргентине эмигрировал в 1970-х в Мексику, профессор УНАМ (Национальный автономный университет Мексики), периодически читал курсы в университетах стран Латинской Америки и Европы (Бельгия, Испания, Италия). Основные работы: "К деструкции истории этики" (1970); "Об аналектическом методе и латиноамериканской философии" (1973); "Латинская

Америка: зависимость и освобождение" (1973); "Теология освобождения и этика" (1974, программная работа); "Теология освобождения и история" (1975); "Латиноамериканское освобождение и Э. Левинас" (1975, совместная работа); "Введение в философию латиноамериканского освобождения" (1977); "Философия освобождения" (1977, программная работа, которой предшествовала статья "Философия освобождения в Аргентине: приход нового философского поколения", 1976); "Пути латиноамериканского освобождения" (т. 1-3, 1973, 1974, 1978); "К этике латиноамериканского освобождения" (т. 1-2, 1973; затем они вошли в состав многотомника "Латиноамериканская этическая философия", 1978; т. 3, 1977; т. 4, 1979; т. 5, 1980); фундаментальный трехтомник (был задуман как четырехтомник), дающий собственную версию прочтения Маркса: "Теоретическое творчество Маркса. Комментарий к "Экономическим рукописям 1857-1859" (1985); "К неизвестному Марксу. Комментарий к рукописям 1861-1863" (1988); "Поздний Маркс (1863-1882) и латиноамериканское освобождение. Комментарий к третьему и четвертому томам "Капитала" (1990); "Апель, Рикер, Рорти и философия освобождения" (1993) и др.

Исходная установка "философии американского" Д. - отстраивание себя по отношению к иному, а следовательно и его последовательная философская критика. В силу того, что это критикуемое "иное" доминантно в европейской философии как "онтология тотальности" (или "философия тождества"), отношение переворачивается: именно критика "тоталь-ности"("тождества", не допускающего ничего вне себя) становится у Д. "иным" в пространстве существующих дискурсов как "маргинальное по отношению к центру", как "Инако-вое", как открывающее "бесконечность Другого". "Тотальность" биполярна и поэтому допускает внутри себя противопоставленность "тождественности" и "другого" как "иного" (а тем самым и критицизма как философской позиции), но только как "различия" внутри себя самой. В социальном и культурном планах это отношение внутри тотальности можно описать в терминах господства и подчинения, угнетения и зависимости. Только "выход за предел" (ситуация Латинской Америки по отношению к Европе, "не-Запада" - включающего в себя в этом случае и Азию с Африкой, и даже национальные меньшинства Запада, т.е. Третий мир в целом - по отношению к Западу) способен превратить "критику" в Критику, "иное" в Инаковость, "другое" в Другого, что переводит дискурс и праксис зависимости и подчинения в дискурс и прак-сис освобождения. Последние возможны только на основе собственного социокультурного опыта, но обязательно критически соотнесенного с иным опытом, что требует, согласно Д., как уважения к своему латиноамериканскому, так и "прочтения Европы из Латинской Америки". В ходе такого чтения сам Д. реконструирует историю становления "онтологии тотальности" в европейской философии как полагания субъекта из своей (европейской) субъективности, что снимает саму возможность проблематики Другого. "В итоге, онтология замыкается как система, не предчувствует праксис асистема-тический, более чем онтологический, который смог бы проложить путь к новому, более справедливому порядку". Кроме того, в этом случае, считает Д., снимается ответственность за материальное (телесное), так как субъект редуцируется к духовному. Истоки этого типа философского дискурса обнаруживаются уже у Гераклита ("из всех [состоит] единое, а из

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: