Псевдоевклидовом пространстве индекса 3

Совокупность координат события (ct, x, у, z) в четырехмерном псевдоевклидовом пространстве индекса 3 можно рассматривать как компоненты четырехмерного радиус-вектора (или, как мы будем говорить для краткости, 4-радиус-вектора) в четырехмерном пространстве. Его компоненты мы будем обозначать через хⁱ, где индекс i пробегает значения 0, 1,2, 3, причем

x⁰ = ct, x¹ = x , x² = у, x³ = z.

Квадрат «длины» 4-радиус-вектора в четырехмерном псевдоевклидовом пространстве индекса 3 дается выражением

(x⁰)²–(–(x¹)²–(x²)²+(x³)²) =(x⁰)²+(x¹)²+(x²)²–(x³)².

Он не меняется при любых поворотах четырехмерной системы координат, которыми являются, в частности, преобразования Лоренца.

Вообще четырехмерным вектором (4-вектором) Аⁱ в четырехмерном псевдоевклидовом пространстве индекса 3 назовем совокупность четырех величин А⁰, А¹, А², А³, которые при преобразованиях четырехмерной системы координат преобразуются как компоненты 4-радиус-вектора хⁱ. При преобразовании Лоренца

А⁰ =(А'⁰+(V/c)А'³)/(1–(V/c)²)^-1/2,

А¹ = А¹',

А² = А²',

А³ =(А'³+(V/c)А'⁰)/(1–(V/c)²)^-1/2. (1)

Квадрат величины всякого 4-вектора определяется аналогично квадрату 4-радиус-вектора:

(A⁰)²–(–(A¹)²–(A²)²+(A³)²)=(A⁰)²+(A¹)²+(A²)²–(A³)².

Для удобства записи подобных выражений введем два «сорта» компонент 4-векторов, обозначая их буквами Аⁱ и A_i с индексами сверху и снизу. При этом

А₀ = А⁰, А₁ = А¹ А₂ = А² А₃ = –А³ .(2)

Величины Аⁱ называют контравариантными, a A_i - ковариантными компонентами 4-вектора. Квадрат 4-вектора представится тогда в виде

Σ=А⁰А₀+ А¹А₁+ А²А₂+ А³А₃.

Такие суммы принято записывать просто как AⁱA_i, опуская знак суммирования. Вообще принимается правило, согласно которому по всякому индексу, повторяющемуся в данном выражении дважды, подразумевается суммирование, а знак суммы опускается. При этом в каждой паре одинаковых индексов один должен стоять наверху, а другой внизу. Такой способ обозначения суммирования по, как говорят, немым индексам, очень удобен и значительно упрощает запись формул.

В этой работе мы будем обозначать четырехмерные индексы, пробегающие значения 0, 1, 2, 3, латинскими буквами i, k, l,….

Аналогично квадрату 4-вектора составляется скалярное произведение двух разных 4-векторов:

AⁱB_i = А⁰B₀+ А¹B₁+ А²B₂+ А³B₃.

При этом, очевидно, его можно записать как в виде AⁱB_i, так и в виде A_iBⁱ, - результат от этого не меняется. Вообще во всякой паре немых индексов всегда можно переставлять верхний и нижний индексы.

Произведение AⁱB_i является 4-скаляром - оно инвариантно по отношению к поворотам четырехмерной системы координат. Это обстоятельство легко проверить непосредственно, но оно и заранее очевидно (по аналогии с квадратом AⁱA_i)из того, что все 4-векторы преобразуются по одинаковому закону. При этом надо помнить, что закон преобразования 4-вектора, выраженный через ковариантные компоненты, отличается (в знаках) от того же закона, выраженного в контравариантных компонентах. Так, вместо (1) будем, очевидно, иметь:

А₀ =(А'₀–(V/c)А'₃)/(1–(V/c)₂)^-1/2,

А₁ =А'₁,

А₂ = А'₂,

А₃ =(А'₃–(V/c)А'₀)/(1–(V/c)₂)^-1/2.

Компоненту 4-вектора А⁰ назовем временной, а компоненты A¹, А², А³ - пространственными (по аналогии с 4-радиус-вектором). Квадрат 4-вектора может быть положительным, отрицательным или равным нулю; в этих трех случаях говорят соответственно о времениподобных, пространственно-подобных и изотропных 4-векторах (по аналогии с терминологией для интервалов).

По отношению к чисто пространственным поворотам (т. е. преобразованиям, не затрагивающим оси времени) три пространственные компоненты 4-вектора Аⁱ составляют трехмерный вектор А. Временная же компонента 4-вектора представляет собой (по отношению к тем же преобразованиям) трехмерный скаляр. Перечисляя компоненты 4-вектора, мы будем записывать их как

Аⁱ =( А⁰, А¹, А², А³)=(А⁰, А).

При этом ковариантные компоненты того же 4-вектора:
A_i =( А⁰, А¹, А², – А³) ≠ (А⁰,–A), а квадрат 4-вектора:

АⁱА_i = (А⁰)² –(–(А¹)² –(А²)² +(А³)²) =(А⁰)² –A².

Так, для 4-радиус-вектора:

хⁱ=(ct,r), x_i=(ct,x¹,x²,–x³), xⁱx_i =(ct)² –(–(x¹)²–(x²)²+(x³)²)=( x ⁰)² –r² .

У трехмерных векторов (в координатах х, у, z), очевидно, есть необходимость различать контра- и ковариантные компоненты. Мы будем писать их компоненты Аⁱ=(x¹,x²,x³), А_i=(x¹,x²,–x³) с индексами вверху и внизу, обозначая эти индексы латинскими буквами. В частности, по дважды повторяющимся латинским индексам будет подразумеваться суммирование по трем значениям индексов 1,2,3 (например, АВ =АⁱВ_i).

Четырехмерным тензором (4-тензором) 2-го ранга назовем совокупность 16 величин A^ik, которые при преобразовании координат преобразуются как произведения компонент двух 4-векторов. Аналогичным образом определяются и 4-тензоры высших рангов.

Компоненты 4-тензора 2-го ранга могут быть представлены в трех видах: как контравариантные A^ik, ковариантные A_ik и смешанные Аⁱ_k (в последнем случае надо, вообще говоря, различать Aⁱ_k и A_i^k т. е. следить за тем, какой именно - первый или второй - индекс стоит вверху, а какой внизу). Связь между различными видами компонент определяется по общему правилу: поднятие или опускание временного индекса (0) не меняет, а поднятие или опускание пространственного индекса (1, 2, 3) меняет знак третьей компоненты. Так:

А₀₀ = А⁰⁰ , А₀₁ = А⁰¹ , А₁₁= А¹¹ , ... ,

А⁰₀ = А⁰⁰ , А₀¹ = А⁰¹ , А⁰₁ = А⁰¹ , А¹₁ = А¹¹ ,..., но, например, А⁰₃ = –А⁰³.

По отношению к чисто пространственным преобразованиям девять компонент A¹¹, A¹², ... составляют трехмерный тензор. Три компоненты A⁰¹, A⁰², A⁰³ и три компоненты A¹⁰, A²⁰, A³⁰ составляют трехмерные векторы, а компонента A⁰⁰ является трехмерным скаляром.

Тензор A^ik называется симметричным, если A^ik = A^ki, и антисимметричным, если A^ik = –A^ki. У антисимметричного тензора все диагональные компоненты (т. е. компоненты A⁰⁰, A¹¹, ...) равны нулю, так как, например, должно быть A⁰⁰ = –A⁰⁰. У симметричного тензора A^ik смешанные компоненты Aⁱ_k и А_кⁱ , очевидно, совпадают; мы будем писать в таких случаях просто Aⁱ_k, располагая индексы один над другим.

Во всяком тензорном равенстве выражения с обеих его сторон должны содержать одинаковые и одинаково расположенные (вверху или внизу) свободные, т. е. не немые, индексы. Свободные индексы в тензорных равенствах можно перемещать (вверх или вниз), но обязательно одновременно во всех членах уравнения. Приравнивание же контра- и ковариантных компонент различных тензоров «незаконно»; такое равенство, даже если бы оно случайно имело место в какой-либо системе отсчета, нарушилось бы при переходе к другой системе.

Из компонент тензора A^ik можно образовать скаляр путем образования суммы

Aⁱ_i = A⁰₀ + A¹₁ +A²₂ +A³₃

(при этом, конечно, Aⁱ_i = A_iⁱ). Такую сумму называют следом тензора, а об операции его образования говорят как о свертывании или упрощении тензора.

Операцией свертывания является и рассмотренное выше образование скалярного произведения двух 4-векторов: это есть образование скаляра AⁱB_i из тензора AⁱB_k. Вообще всякое свертывание по паре индексов понижает ранг тензора на 2. Например, Аⁱ_кli есть тензор 2-го ранга, Аⁱ_кВ^к - 4-вектор, A^ik_ik - скаляр и т. д.

Единичным 4-тензором назовем тензор δⁱ_к для которого имеет место равенство

δ^k_i Аⁱ = А^k (3)

при любом 4-векторе Аⁱ. Очевидно, что компоненты этого тензора равны 1, если i=k или 0, если i ≠ k. Его след: δⁱ_i = 4.

Поднимая у тензора δ^k_i один или опуская другой индекс, мы получим контра- или ковариантный тензор, который обозначают как g^ik или g_ik и называют метрическим тензором. Тензоры g^ik и g_ik имеют одинаковые компоненты, которые можно представить в виде таблицы:

(индекс i нумерует строки, а индекс k - столбцы в порядке значений 0, 1, 2, 3). Очевидно, что

g_ikA^k = A_i, g^ikA_k = Aⁱ. (6)

Скалярное произведение двух 4-векторов можно поэтому записать в виде

AⁱA_i=g_ikAⁱA^k = g^ikA_iA_k. (7)

Тензоры δⁱ_к, g_ik, g^ik исключительны в том отношении, что их компоненты одинаковы во всех системах координат. Таким же свойством обладает и совершенно антисимметричный единичный 4-тензор четвертого ранга e^iklm. Так называется тензор, компоненты которого меняют знак при перестановке любых двух индексов, причем отличные от нуля компоненты равны ±l. Из антисимметричности следует, что все компоненты этого тензора, у которых хотя бы два индекса совпадают, равны нулю, так что отличны от нуля лишь те, у которых все четыре индекса различны. Положим

е⁰¹²³ = + 1 (8)

(при этом е⁰¹²³ = –1). Тогда все отличные от нуля компоненты e^iklm равны +1 или –1, смотря по тому, четным или нечетным числом перестановок (транспозиций) могут быть приведены числа i, k, l, т кпоследовательности 0, 1, 2, 3. Число таких компонент равно 4! = 24. Поэтому

e^iklme_iklm =–24.(9)

По отношению к поворотам системы координат; величины e^iklm ведут себя как компоненты тензора; однако при изменении знака у одной или трех координат компоненты e^iklm, будучи определены одинаково для всех систем координат, не изменяются, в то время как компоненты тензора должны были бы изменить знак. Поэтому e^iklm есть, собственно говоря, не тензор, а, как говорят, псевдотензор. Псевдотензоры любого ранга, в частности псевдоскаляры, ведут себя как тензоры при всех преобразованиях координат, за исключением тех, которые не могут быть сведены к поворотам, т. е. за исключением отражений - изменений знаков координат, не сводимых к вращениям.

Произведения e^iklme^prst образуют 4-тензор 8-го ранга, причем уже тензор истинный; упрощением по одной или нескольким парам индексов из него получаются тензоры 6-го, 4-го и 2-го рангов. Все эти тензоры имеют одинаковый вид во всех координатных системах. Поэтому их компоненты должны выражаться в виде комбинаций произведений компонент единичного тензора δⁱ_к - единственного истинного тензора, компоненты которого во всех системах одинаковы. Эти комбинации легко составить, исходя из свойств симметрии по отношению к перестановкам индексов, которыми они должны обладать. Приведем для справок соответствующие формулы:

Общие коэффициенты в этих формулах проверяются по результату полного свертывания, которое должно дать (9).

Как следствие первой из этих формул имеем:

e^prstA_ipA_krA_lsA_mt = –Ae_iklm, e^iklme^prst A_ipA_krA_lsA_mt =24A,

где А - определитель, составленный из величин А_ik.

Если A^ik - антисимметричный тензор, то тензор A^ik и псевдотензор A^*ik=1/2e^iklmA_lm называются дуальными друг другу. Аналогично A^*ikl=1/2e^iklmA_m есть антисимметричный псевдотензор третьего ранга, дуальный вектору Aⁱ. Произведение A^ikA^*_ik дуальных тензоров есть, очевидно, псевдоскаляр.

В связи со сказанным уточним некоторые аналогичные свойства трехмерных векторов и тензоров. Совершенно антисимметричным единичным псевдотензором 3-го ранга называется совокупность величин e^ikl, меняющих знак при перестановке любых двух индексов. Отличны от нуля лишь компоненты e^ikl с тремя различными индексами. При этом полагаем е¹²³=1 (при этом е₁₂₃=–1)остальные же равны 1 или –1, смотря по тому, четным или нечетным числом транспозиций можно привести последовательность i, k, l к последовательности 1, 2, 3.

Неизменность компонент 4-тензора e^iklm по отношению к вращениям 4-системы координат и неизменность компонент 3-тензора e^ikl по отношению к вращениям пространственных осей координат являются частными случаями общего правила: всякий совершенно антисимметричный тензор ранга, равного числу измерений пространства, в котором он определен, инвариантен при вращениях системы координат в этом пространстве.

Произведения e^ikle^prs составляют истинный трехмерный тензор 6-го ранга и потому выражаются в виде комбинаций произведений компонент единичного трехмерного тензора δⁱ_к. Приведем для справок соответствующие формулы:

Упрощая этот тензор по одной, двум и трем парам индексов, получим:

e^ikle_pkl= 2 δⁱ_p ,

e^ikle_ikl= 6.

Общие коэффициенты в этих формулах проверяются по результату полного свертывания, которое должно дать 6.

Как следствие первой из этих формул имеем:

e^prsA_ipA_krA_ls = Ae_ikl, e^ikle^prsA_ipA_krA_ls = 6A,

где А - определитель, составленный из величин А_ik.

При отражении системы координат, т. е. при изменении знака всех координат, компоненты обычного трехмерного вектора тоже меняют знак. Такие векторы называют полярными. Компоненты же вектора, который может быть представлен как векторное произведение двух полярных векторов, при отражении не меняют знак. Такие векторы называются аксиальными. Скалярное произведение полярного и аксиального векторов является не истинным, а псевдоскаляром: при отражении координат оно меняет знак. Аксиальный вектор является псевдовектором, дуальным антисимметричному тензору. Так, если С=[АВ], то

Сⁱ = 1/2e^ikl С_kl, где С_kl =А_kВ_l – А_lВ_k .

При этом в трехмерном псевдоевклидовом пространстве индекса 2

Вернемся к 4-тензорам. Пространственные (i, k, ... =1,2,3) компоненты антисимметричного 4-тензора A^ik составляют по отношению к чисто пространственным преобразованиям трехмерный антисимметричный тензор; согласно сказанному выше его компоненты выражаются через компоненты трехмерного аксиального вектора. Компоненты же A⁰¹, A⁰², A⁰³ составляют, по отношению к тем же преобразованиям, трехмерный полярный вектор. Таким образом, компоненты антисимметричного 4-тензора можно представить в виде таблицы:

причем по отношению к пространственным преобразованиям р и а - полярный и аксиальный векторы. Перечисляя компоненты антисимметричного 4-тензора, мы будем записывать их в виде

A^ik = (p, а);

тогда ковариантные компоненты того же тензора

Остановимся, наконец, на некоторых дифференциальных операциях четырехмерного тензорного анализа. 4-градиент скаляра φ есть 4-вектор

дφ/дхⁱ=(дφ/cдt, дφ/дx¹, дφ/ x², дφ/дx³).

При этом необходимо иметь в виду, что написанные производные должны рассматриваться как ковариантные компоненты 4-вектора. Действительно, дифференциал скаляра dφ=(дφ/дхⁱ)dхⁱ тоже есть скаляр; из его вида (скалярное произведение двух 4-векторов) и очевидно сделанное утверждение.

Вообще операторы дифференцирования по координатам хⁱ, д/дхⁱ должны рассматриваться как ковариантные компоненты операторного 4-вектора. Поэтому, например, является скаляром дивергенция 4-век-тора – выражение дАⁱ/дхⁱ в котором дифференцируются контравариантные компоненты Аⁱ.

Если же производить дифференцирования по ковариантным координатам х_i , то производные

дφ/дх_i= g^ikдφ/дх^k =(дφ/cдt, дφ/дx¹, дφ/ x², –дφ/дx³).

Очевидно, что операции над векторами в четырехмерном псевдоевклидовом пространстве индекса 3 отличаются лишь в координатной записи от операций над векторами в четырехмерном псевдоевклидовом пространстве индекса 1. Это, в частности, дает иную координатную запись квадрата 4-вектора.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Коротков, А.В. Элементы псевдоевклидового трех- и семимерного векторных исчислений [Текст] / А.В. Коротков. – Новочеркасск: Набла, 2004. – 79 с.

2.Ландау, Л.Д. Теоретическая физика [Текст]. Т. 2. Теория поля / Л.Д. Ландау, Е.М. Лифшиц. – М.: Наука, 1988. – 512 с.

Дискуссия

УДК 530.145+531.76+115

Причинная механика Н.А.Козырева: новый подход

к изучению времени или теоретический тупик?

В дискуссии приняли участие: Николай Ефимович Галушкин, Михаил Евгеньевич Герценштейн, Игорь Михайлович Дмитриевский, Александр Юрьевич Пархомов, Вадим Сергеевич Чураков и Лаврентий Семенович Шихобалов.

Чураков В.С.: В физико-математическом естествознании традиционно изучается пространство и достигнуты значительные успехи. Время в физике изучается меньше. Можно сказать, что вообще не изучается… Традиционно время изучается философией – и философия в изучении времени ушла далеко вперед. Можно даже сказать, что неклассическая философия в изучении времени давно и спокойно прошла «точку возврата»… Иное дело – в физике и в физиках… Многие физики считают, что изучать время не за чем и не к чему – ведь есть релятивистская теория А. Эйнштейна и исследовательские программы на ее основе. Есть также «переоткрытие времени» И.Пригожина в синергетике. Этого вполне достаточно. Что же касается причинной механики Н.А. Козырева, то ее либо не знают вообще, либо знают превратно, либо не воспринимают всерьез: ввиду отсутствия в ее содержании, за исключением аксиоматики и концептуального аппарата, аппарата расчетного, включая базовые уравнения и законы.

И тогда возникает вопрос: причинная механика Н.А. Козырева – новый подход к изучению времени или теоретический тупик ?

Дмитриевский И.М.: Уважаемые коллеги! Некоторые физики-теоретики, как мне сказали, выдвигают против «причинной механики» Н. Козырева следующие претензии: она – не операциональна, не инструментальна, математически малореализуема (и не технологична), не однозначна (а следовательно, и не научна), т.е. в теоретическом отношении – это тупик.

Что ответить на это?

У меня другое (прямо противоположное) мнение.

Современная физика – в теоретическом тупике.

Несмотря на ее впечатляющие и бесспорные достижения, несомненную операциональность, явную инструментальность, прекрасную математическую реализуемость (и технологичность), однозначную однозначность.

У нее только один недостаток: она логически непонятна («кв. механику понять нельзя, к ней можно только привыкнуть» Р. Фейнман). Да и другие отцы-основатели, включая А. Эйнштейна, не расходились в этом с Р. Фейнманом. Что скрывается за принципом неопределенности Гейзенберга, за принципом относительности Эйнштейна – никто не знает. Правда, некоторые теоретики говорят: «Если мы хорошо считаем, то, значит, мы и правильно понимаем». Но с точки зрения такого критерия, прав, к примеру, Птоломей с его эпициклами, не смотря на абсолютную не адекватность его геоцентрической системы.

Самое уязвимое место современной физики – беспричинность (отказ от принципа причинности).

Причинная механика Н. Козырева возвращает физике надежду на логическую понятность, в противовес математическим моделям современной физики – по сути, тем же «эпициклам».

Идя дорогой, указанной Н. Козыревым, мы достигли немалых успехов – реабилитирован закон сохранения четности (скрытый параметр и неполное зеркальное отражение в эксперименте), найдена ошибка в неравенствах Белла, обнаружена причина радиоактивного распада и многое др. По сути дела, все это укрепляет позиции причинной механики Н. Козырева, подтверждает прозорливость и мужество гениального мыслителя.

Критикам полезно вспомнить его предсказание о возможности лунотрясений и их экспериментальном подтверждении. И это в то время, когда все подавляющее большинство научного мира не верило в такую возможность. Остается только снять шляпу перед гениальной интуицией Н. Козырева.

Упреки же, с перечисления которых мы начали, формально имеют место. Но вывод, сделанный из них, преждевременен. По-настоящему новая перспективная идея рождается не в готовом виде и преподносится не на блюдечке с голубой каемочкой.

Поток времени по Козыреву ассоциируется с обнаруженной нами фундаментальной ролью реликтового излучения в природе.

Эти успехи достигнуты на направлении, на которое указал и первым вступил Н.Козырев. Будем благодарны автору причинной механики.

Галушкин Н.Е.: Спасибо за приглашение к участию в дискуссии. Я поразмышлял над ее темой и подготовил краткое выступление, которое озаглавил так:

Козырев как ученый

В развитии фундаментальной науки, то есть наиболее общих представлений о строении мира, были этапы, как революций, так и этапы затишья, когда основной части ученых казалось, что все уже познано и все теории уже созданы. Так было в Античности, когда все представления о строении мира окончательно были сформулированы Аристотелем. Так было во времена Ньютона и Максвелла, когда сформулированные ими теории казалось, объясняют все. В подобное время мы живем и сейчас. Многим ученым сейчас кажется, что созданная Эйнштейном теория относительности, и Бором квантовая механика – способны объяснить все и только остается их правильно применить. И если что-то невозможно рассчитать, то это связано только с вычислительными трудностями и возможностями современных компьютеров. Но в дальнейшем при более мощных компьютерах все будет посчитано.

Данная точка зрения на развитие фундаментальной науки высказывалась не раз в печати. Однако если ее рассмотреть через судьбы конкретных ученых, то история фундаментальной науки полна трагедий.

В общем случае существует два типа ученых: консерваторы, придерживающиеся традиций и традиционных теорий, – и революционеры, предлагающие новые взгляды и теории. Эти два типа ученых могут уживаться и в одном человеке. Эти два типа ученых необходимы и полезны для науки, если они подлинные ученые. Однако чрезмерный консерватизм губит саму науку, тому пример – жесткий контроль в науке в былые времена, который не позволил появиться в СССР ученым уровня Бора, Эйнштейна, Менделеева и т.д.

Чрезмерная революционность в науке, отвергающая хорошо известные факты и теории, не менее опасна. Она приводит к появлению множества псевдо-ученых, которыми богата Россия сейчас.

Тем не менее, судьба ученых этих двух типов во все времена различная. В то время как консерваторы, во все времена, уважаемые граждане общества, более или менее состоятельные и составляющие большинство ученых, – революционеры всегда изгои общества. И только когда на базе их взглядов формируется новая фундаментальная доктрина, последние революционеры, носители этой доктрины становятся уважаемыми и состоятельными гражданами общества. Так было во все времена.

Достаточно вспомнить трагические судьбы Джордано Бруно, Коперника, Галилея и многих других неизвестных ученых, трудами которых (опытами и размышлениями) была свергнута доктрина Аристотеля. Менее трагичны, но тоже незавидны судьбы Де Бройля, Рэлея и других менее известных ученых, трудами которых была свергнута доктрина Ньютона. Аналогично и в данное время изгоями являются ученые, чьи опыты не влазят в прокрустово ложе современных фундаментальных догм. Достаточно посмотреть на судьбы Козырева, Сигалова, Губера, и т.д.

Революционерами в науке, как правило, становятся обычные ученые, добросовестно относящиеся к своим опытам, но получившие результаты, выходящие за пределы современной науки. Из-за своей наивности они, как правило, считают, что достаточно опубликовать свои экспериментальные или теоретические исследования – и все ученые прочтут их и поймут. Мытарства их начинаются еще на стадии опубликования, так как рецензенты всех журналов просто не дают положительной рецензии, все их аргументы (если они вообще есть) сводятся к тому, что этого не может быть, так как этого не может быть вообще. Даже если что и удается опубликовать, как это удалось Козыреву, после этого ученый становится изгоем и предметом насмешек ученых, во всех обществах старающихся казаться солидными.

В современном научном мире одним из таких гениальных изгоев был и остается Козырев Н.А. Даже его противники не могут отрицать добросовестность опытов этого ученого. Он проводил свои опыты на протяжении десятков лет с большой тщательностью, без какой-либо поддержки и финансирования со стороны официальной науки. К его теории и размышлениям можно подходить по-разному. Проще всего сказать, что этого не может быть потому, что этого не может быть, и все отбросить, как и делает основная часть ученых.

Однако на базе своих взглядов он целенаправленно искал и открыл вулканизм на луне. Рассчитал форму Земли – и это за тридцать лет до того, как со спутников она точно была измерена, и полностью подтвердились расчеты Козырева. За последнее время в фундаментальной науке, пожалуй, нельзя привести еще примеры расчетов, которые в дальнейшем столь же точно подтвердились.

Почему же, теория Козырева (причинная механика) до сих пор не признана? По-моему ,здесь две причины.

Во-первых, теории Козырева как сформировавшейся системы в виде уравнений или логического алгоритма вообще нет. Есть серия соображений более или менее объединенных необычным понятием времени. То есть теория Козырева – это только маленький зародыш будущей строгой теории.

Во-вторых, у Козырева много опытов, которые за гранью вообще какого-либо понимания. Достаточно вспомнить опыты по получению сигналов от звезд из будущего. Опыты с гироскопами в одно время года хорошо получаются, а в другое время не получаются вообще. Объяснения Козырева этих опытов из-за отсутствия у него строгой теории выглядят, по меньшей мере, неубедительно. Тем не менее факт получения этих результатов у серьезных исследователей не вызывает сомнения.

В целом можно сказать, что Козырев только наметил направление исследования, по которому пойдут только энтузиасты науки. Это направление никогда не будет ни финансироваться, ни поддерживаться официальной наукой. Тем не менее, именно из подобных направлений в дальнейшем будет создана новая фундаментальная теория и новый фундаментальный взгляд на мир, который заменит современные теории и современные представления.

Чураков В.С.: Причинную механику Н.А. Козырева, его идеи и его самого многие философы упоминают довольно часто – это можно легко проверить, ознакомившись со списками публикаций о Н.А. Козыреве и его идеях… Но вот собственно философский анализ его причинной механики – редкость. Поэтому, я считаю, есть смысл процитировать отрывок из монографии Ильгиза Абдулловича Хасанова[33].

«Выше мы отметили, что поток соравномерных процессов в соответствующей области материальной действительности выступает как материализованная форма существования равномерной длительности. В условиях, когда из всего бесконечного многообразия классов сорав-номерных процессов общеизвестным является один единственный класс, а именно, класс «инерциальноравномерных» движений, подобная «материализация» равномерной длительности способна вызвать иллюзорное представление о материальности самого физического времени.

Однако на сегодняшний день нет никаких оснований рассматривать время в духе ньютоновской концепции абсолютного времени и считать, что время является некоторой самостоятельной равномерно текущей сущностью. Равномерное физическое время – это равномерная длительность потока «инерциально-равномерных» движений физического мира и всех тех процессов, которые соравномерны этим движениям. В последние десятилетия интерес к субстанциальным концепциям времени заметно возрос. Об этом свидетельствуют появление ряда публикаций, посвященных субстанциальным концепциям времени[34], а также проведение ряда семинаров и конференций, на которых обсуждаются различные варианты подобных концепций[35]. Повышению интереса к субстанциальным концепциям времени способствовало издание в 1991 г. сборника произведений Н.А. Козырева (Козырев, 1991), теория причинной или несимметричной механики которого является фактически теорией субстанциального времени. В настоящее время, пожалуй, можно утверждать, что появились активные сторонники учения Н.А. Козырева о времени. В связи с этим может возникнуть предположение, что несмотря на иллюзорность интуитивных представлений о времени как о некотором объективно реальном равномерном течении, теоретически разработанные концепции субстанциального времени могут оказаться истинными. На такие мысли наводит и то обстоятельство, что группа ученых Института математики Сибирского отделения РАН во главе с академиком М.М. Лаврентьевым и группа украинских ученых предприняли попытки повторить и проверить некоторые астрономические наблюдения и лабораторные эксперименты Н.А. Козырева (См.: Лаврентьев и др., 1990 а, в; 1991; 1992; Акимов и др., 1992). Поэтому, не вдаваясь в детали, мы считаем необходимым рассмотреть исходные идеи, логику рассуждений и выводы учения Н.А. Козырева о времени.

В теории причинной механики Н.А. Козырева[36] изначально предполагается, «принимается как первое методологическое предположение» (Шихобалов, 1991, с. 414) материальная субстанциальность времени. Эта идея нигде не обосновывается и даже в явном виде не формулируется. Исходные идеи Н.А. Козырева о времени суть не что иное, как стихийно сложившиеся интуитивные представления ученого о времени. Ни в одной из работ Н.А. Козырева нет признаков того, что он подвергал понятие времени сколь-либо серьезному анализу или, по крайней мере, интересовался историей формирования и развития представлений о времени. Все его предварительные замечания о времени сводятся к указанию на отсутствие в физике ясности относительно понятия времени и на противоречие, существующее между обратимостью параметра времени в теоретической механике и необратимостью времени в реальной действительности.

Ряд замечаний Н.А. Козырева свидетельствуют о том, что в вопросах, касающихся природы и свойств времени, он безоговорочно доверял своим чувственным впечатлениям и интуитивным представлениям. Так, например, вводя понятие «направленность», или «ход времени», которое в его теории занимает ключевое положение, он пишет: «Наше психологическое ощущение времени и есть восприятие объективно существующего в Мире хода времени» (Козырев, 1991, с. 244). А в работе «Время как физическое явление», высказав мысль о том, что время благодаря своим физическим качествам (каковыми, сточки зрения Н.А. Козырева являются «ход времени» и «плотность») «... может воздействовать на физические системы, на вещество и становиться активным участником Мироздания», Н.А. Козырев пишет: «Это представление о времени как о явлении Природы соответствует и нашему интуитивному восприятию Мира» (Козырев, 1982, с. 60).

Что касается содержания основных понятий и логики построения теории причинной механики, то и здесь имеется много недостаточно обоснованных выводов, которые делают несостоятельной теорию в целом. Укажем на некоторые из подобных моментов.

1. Исходя из того, что в механике «причиной» изменения состояния покоя или движения тела («следствие») является воздействующая извне сила, которая обычно связана с другим телом, а два разных тела не могут занимать в пространстве одно и то же место, Н.А. Козырев постулирует, что причина и следствие всегда отстоят друг от друга в пространстве, пусть на сколь угодно малое, но не равное нулю расстояние 5х. При этом автор без каких-либо обоснований распространяет этот тезис на любые причинно-следствен

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: