Нормандские острова, колдовство

Нормандские острова пострадали от охоты за ведьмами, возможно, больше, чем любая другая часть Великобритании. Этим они обязаны в первую очередь тому, что административно они принадлежали Англии (английские монархи конфисковывали имущество и собственность осужденых), а в плане культуры тяготели к Франции (арест и суд над ведьмами отражали ее жесточайшие обычаи). Процент осужденных был удивительно высок, причем ведьм чаще сжигали, чем вешали.

На Гернси, небольшом острове с несколькими тысячами жителей, за время правления Елизаветы, Якова I и Карла I были подвергнуты пыткам за чародейство 58 женщин и 20 мужчин, в основном, местные жители, и все, кроме восьмерых, осуждены, например:

3 женщины и 1 мужчина были сожжены живьем;

24 женщины и 4 мужчины были сначала повешены и затем сожжены;

1 женщина сначала была выслана, но по возвращении повешена;

3 женщины и 1 мужчина были высечены, каждому отрубили одно ухо;

22 женщины и 5 мужчин были высланы.

Приведенные цифры полностью противоположны тем, которые, согласно самым надежным источникам, отражают статистику охоты на ведьм в Англии, где суд признавал виновным только одного из каждых пяти обвинямых [см. Англия, колдовство в]. Джерси был в некотором отношении менее фанатичным, чем Гернси, но между 1562 и 1736г. там прошло 66 судов, и, по крайней мере, половина обвиненных были повешены или сожжены.

Против колдовства не существовало ни одного закона, но в 1591г. в Джерси был проведен любопытный декрет, запрещавший тем, кто искал «поддержку у ведьм и предсказателей в своих болезнях и несчастьях, ...получать таковую под страхом тюремного заключения». Во всех отчетах упоминается maleficia, например, насылание блох на постель или одежду, высушивание вымени у коровы (возможно, с помощью некоего черного порошка). Ведьмой, очевидно, считалась та чародейка, которая могла помочь queraude {белая ведьма) или, что более вероятно, та, что причиняла вред.

Подчинение дьяволу, конечно же, не было забыто. Характерны признания, где упоминался шабаш, наподобие сделанного Колетт дю Монт в 1617г. Она якобы разделась, втерла черную мазь в спину и живот, снова оделась и полетела на шабаш, где собралась группа в 15 или 16 человек (а не традиционное собрание тринадцати). Сначала, как она утверждала, она «никого не могла узнать, поскольку все были черны и бесформенны» [tous noircis et deffigures]. Колетт имела сношения с дьяволом в виде черного пса, стоявшего на задних лапах (его передние лапы сильно напоминали человеческие руки), она посетила праздник, где не было соли, а вино было плохого качества. В том же самом году Исабель Деке отправлялась на шабаш в те ночи, когда ее муж ловил рыбу, где целовала зад дьяволу. Она была помечена в верхней части бедра, «данная метка была исследована повивальными бабками, сообщившими, что в нее втыкали маленькую булавку, и женщина не почувствовала боли, и не было видно никакой крови».

Необычной чертой судов на Нормандских островах является использование пыток для извлечения признания после вынесения смертного приговора. Самым распространенным методом было страппадо, но веревку здесь привязывали к 2 большим пальцам, чтобы вырвать их, когда заключенного неожиданно отпускали. Естественно, пытка проводилась не для того, чтобы получить признание вины, но чтобы вынудить назвать имена сообщников; как только чье-либо имя звучало из уст обвиняемого, этот человек попадал под подозрение на основании общественного мнения и сплетен [coutume renomee et bruit desgens], и, поскольку слухи были основой для обвинения, суды никогда не оставались без работы.

Нортбервикские ведьмы

Массовые процессы в Норт-Бервике в 1590-1592 гг. возникли из-за ряда неожиданных, едва ли не чудесных, исцелений, осуществленных служанкой, а также из-за того, что обвиняемые в своих признаниях называли сообщников, и со временем было обвинено 70 человек, включая графа Босуэлла, обвиненного в государственной измене.

«Как много невинных погибло в пламени или по заявлениям о сверхъестественных обстоятельствах? Я не стану утверждать, что ведьм не существует; но с тех пор, как сложность осуждения их признается на острове, они как бы исчезли, будто показания о них стали не более, чем иллюзией». — Филипп ле Жье (1635-1715), лейтенант-бейлиф Джерси.

Нелепо основываться на сообщениях об этом шотландском суде для доказательства существования организованных сборищ ведьм и оргий на шабаше, как это делают некоторые известные авторы. Допросы обвиняемых проводились в присутствии суеверного короля, стремившегося точно следовать французским демонологам, и, кроме того, признания извлекались под ужасными пытками.

Своим возникновением суды были обязаны любопытству Дэвида Ситона, выборного бейлифа Транента, небольшого городка в 10 милях от Эдинбурга, по поводу подозрительных ночных прогулок его молодой служанки, Джилли Дункан. Джилли быстро приобрела репутацию целительницы «всех тех, кого беспокоили или причиняли муки любого рода недомогания или немощь». Как показалось Ситону, ее искусство было противоестественным и дьявольским; чтобы выявить ее связь с Сатаной, он подверг ее пыткам: резко дергал ее голову веревкой, которой она была обвязана, раздрабливал пальцы тисками и обследовал ее на предмет клейма дьявола, которое, как он предполагал, было на ее горле.

После этого она призналась ему в «преднамеренном обольщении и связи с дьяволом».

Вскоре после того, как хозяин передал ее властям, она была вынуждена назвать своих сообщников, тут же «арестованных один за другим». Среди указанных ей «бесчисленных» лиц, живших около Эдинбурга и Лейта, были пожилая и получившая хорошее образование Агнесс Семпсон, д-р Джон Файан, школьный учитель в Солтпенсе, и две женщины, Эвфемия Маклин и Барбара Напьер, «пользовавшиеся репутацией самых добропорядочных горожанок из когда-либо проживавших в городе Эдинбурге».

Агнесс Семпсон, превосходящая, «по положению и уровню развития обычный уровень, серьезная и точная в своих ответах», была допрошена самим королем Яковом I в замке Холируд. «Она настойчиво отрицала все, что было выдвинуто в качестве ее обвинения». Поэтому «все ее волосы были обриты, в каждой части тела», она была грубо обыскана, и клеймо дьявола обнаружено на наружных половых органах. Она была прикована к стене ее камеры уздечкой ведьмы, железным инструментом с четырьмя острыми зубьями, вставленными ей в рот, так что два зуба сдавливали язык, а два других давили на щеки. Ей не давали спать. Кроме того, вокруг ее головы была обмотана веревка, причинявшая совершенно невыносимую боль. Только после подобных тяжелых испытаний Агнесс Семпсон признала 53 обвинения, выдвинутых против нее, в основном, связанных с лечением болезней с помощью заговоров. Она начала с признания простейших заговоров, белого «Отче наш» («Откройтесь, врата небесные») и черного «Отче наш»:

«В четырех углах дома по четыре ангела. В середину грядут Иисус Христос, Лука, Марк, Матфей, Иоанн. Да будет Господь над этим домом и над нами!»

А на суде ее простая, искренняя вечерняя молитва превратилась в заговор для вызывания дьявола:

«Матфей, Марк, Лука и Иоанн! Благословите мою кровать!»

Затем пришел черед предполагаемых историй о волшебных порошках, домашнем духе в виде собаки по имени Элва, жившей в колодце. Наконец, истощенная пытками и допросами, Агнес рассказала о собрании около 90 женщин (в «Новостях из Шотландии» говорится о 200) и 6 мужчин в день всех святых. Развеселившись от выпитых бутылей вина, они поплыли в «решетах или ситах» в Норт-Бервик. Здесь они высадились и танцевали в круге с Джилл Дункан, игравшей на еврейской арфе; мужчины поворачивались «шесть раз против солнца [движения часовой стрелки], и женщины шесть раз». Церковь была освещена черными свечами, и дьявол, в образе мужчины лежавший на перилах кафедры, приказал, «чтобы в знак преданности они поцеловали его в зад, причем каждый делал это как будто наслаждаясь». Затем они обсуждали способы причинения вреда королю и вызывания бури, которая могла бы уничтожить его корабль, плывущий в Данию.

Легковерный монарх был так очарован этой историей, что заставил Джилли Дункан сыграть «Gyllatripes» перед ним на арфе «к его большому удовольствию и удивлению». Продолжая допрос Агнесс, король Яков I решил, что все ведьмы «были исключительными лгуньями». Когда Агнесс шепотом пересказала ему слова, которые он говорил своей 15-летней королеве, Анне Датской, во время их свадебной ночи в Осло (Норвегия), Яков признал, «ее слова как самые правдивые и, следовательно, принял на веру все остальное, что было заявлено перед этим».

Следует напомнить, что единственным свидетелем подобного выходящего за пределы разумного представления был он сам; фанатика можно было легко убедить, особенно, когда все это выглядело как возможный заговор против его жизни.

Признания Агнесс Семпсон стали еще более удивительными: она якобы подвесила черную жабу на три дня и собрала ее яд в устричную раковину; она пыталась достать что-нибудь из белья короля, чтобы заколдовать его с помощью яда и заставить короля чувствовать, «как будто он лежит на острых зубьях и концах иголок». Агнесс Семпсон и другие ведьмы изготовили восковое подобие короля и расплавили его. Она получила саван и два сустава от трупа, чтобы сделать магический порошок. Она помогла вызвать самый известный шторм в истории колдовства, окрестив кота, привязав конечности мертвецов к его лапам и закинув его в море. Выдумки бедной Агнес так утомили ее палачей, что они прекратили пытку, но она была задушена и сожжена как ведьма.

Барбара Напье, золовка лейрда из Каршогхилла была обвинена в сотрудничестве с Агнесс Семпсон и Ричардом Грехемом, якобы известным чародеем. Прежде всего она была обвинена «во множестве предательских заговоров, предпринятых с помощью колдовства, чтобы уничтожить королевскую персону с помощью изображения из воска и чтобы утопить корабль, плывший из Лейта в Кин-хорн, когда шесть человек пропали без вести». Заслушав эти обвинения, судья сессии выездных присяжных прекратил дело. Этот поступок привел короля в такую ярость, что он заставил суд собраться снова и распорядился, чтобы Барбара Нипер была задушена и сожжена у позорного столба, ее собственность конфискована в его пользу. Те судьи, которые голосовали за ее освобождение, были затем подвергнуты пытке за «сознательно допущенную ошибку на сессии, оправдавшей ведьму», в связи с чем король Яков I произнес свою Толбутскую речь. Миссис Напье молила о пощаде в связи с беременностью, и, спустя некоторое время, «поскольку никто не настаивал на ее преследовании, была освобождена».

Другой известной обвиняемой была Эвфе-мия Маклин, дочь лорда Клифтонхолла и жена Патрика Москропа, богатого и влиятельного человека. 6 адвокатов взяли на себя смелость защищать ее. Она отказалась признаться в чем-либо (основными обвинениями были знахарство и околдовывайте).

Судья размышлял всю ночь, и старшина присяжных был вынужден распустить суд, прежде чем был возвращен обвинительный вердикт. Возможно, потому что Эвфемия была подругой графа Босуэлла и католичкой, король Яков I настоял на том, чтобы она была «заживо сожжена дотла « 25 июля 1591г. Граф Босуэлл, несмотря на то, что его содержали в Эдинбургском замке, смог убежать без вреда. Позже Ричард Грэхем был обвинен вместе с Барбарой Напье в том, что он якобы помогал Босуэллу околдовывать короля. После допросов, проведенных лично Яковом I, Грэхем был сожжен в феврале 1592г. вместе с другими обвиненными «в колдовстве и чародействе».

Ньюберская ведьма

Происшествие во время гражданской войны в 1643г. дает представление о применении «закона Линча» и очень необычной казни ведьмы через расстрел.

Некто из армии Кромвеля, находившейся под командованием графа Эссексского, квартировавшего в Ньюберри, увидел женщину, идущую по воде как будто на ходулях. «Приглядевшись, они заметили, что это была толстая доска или кусок древесины, слегка притопленная в воде, на которой она стояла... поворачивая и направляя ее по ветру в ту сторону, в какую она хотела».

Схватив женщину, солдаты посчитали ее ведьмой, «поэтому и решили расстрелять ее». В этом месте начинается полный вымысел, и в опубликованном описании рассказывается, как «издевательски и громко смеясь над ними, она ловила их пули своими руками и жевала». Наконец, один солдат глубоко разрубил ей лоб, ибо это самый верный способ, «защиты от самого сильного чародейства, «и выстрелил из пистолета над ее ухом, от чего она свалилась как бревно и умерла».

Нью-Йоркские ведьмы

На протяжении XVIIe. Нью-Йорк оставался свободным от преследований за колдовство, за исключением двух судов, описанных ниже. Во время салемских судов Нью-Йорк стал пристанищем для тех, кто смог убежать из Массачусетской колонии. Среди гостеприимно принятых здесь были Натаниэль Керн с женой, Филипп и Мери Инглиш, имевшие рекомендации к губернатору Бенджамину Флетчеру. Существование маленькой колонии изгнанников, возможно, вдохновило Джозефа Дадли, бывшего вице-губернатора Массачусетса при Андросе, проживавшего здесь после своей отставки в 1689г., домогаться от голландских пасторов отправки непредвзятого сообщения о показаниях, использовавшихся против ведьм, губернатору Бостона, сэру Уильяму Фипсу.

Основной причиной отсутствия в Нью-Йорке судов над ведьмами было голландское влияние, как предполагал Барр, указывая на целый ряд интеллектуальных лидеров, противостоявших охотам над ведьмами — Беккера, Вейера и Гревиуса, - и полное отсутствие судов над ведьмами в Голландии после 1610г. Даже, когда обвинения в колдовстве и выдвигались, в Нью-Йорке они принимались спокойно как судьями, так и магистратом. Так, например, в 1670г. была представлена требование жителей Вестчестера против Кетрин Гаррисон, богатой вдовы, недавно приехавшей из Вестфилда (Коннектикут), чтобы она вернулась к прежнему месту проживания. «То, что она поселилась среди них, противоречило добропорядочному и тихому облику города, поскольку она находилась под подозрением в колдовстве, что дало местным жителям определенные основания для опасений». Спустя месяц она была вызвана в Нью-Йорк вместе с капитаном Ричардом Пентоном, «в чьем доме она проживала». Тем не менее магистрат постановил:

«Причины [подобных подозрений] мне не вполне ясны. Вместе с тем, чтобы дать возможно большее удовлетворение просителям, претендующим на то, что их жалоба выражает отношение общества, и не будучи уверен, что могу решить дело в настоящий момент, я откладываю его до следующей выездной сессии присяжных».

К октябрю 1670г. Кетрин Гаррисон была оправдана.

По делу Кетрин Гаррисон, вдовы, которая, согласно жалобе некоторых жителей Вестчестера, перешла границы добропорядочного поведения, полномочиями данного суда решено: Поскольку против нее не было предъявлено ничего, что заслуживало бы продления данного обязательства, она освобождается от него и получает свободу оставаться в городе Вестчестере, где она теперь проживает, или где-либо еще в провинции [Нью-Йорк] в свое удовольствие.

Приводим отчет, присланный в 1665г. с Лонг-Айленда, заселенного новоангличанами (из графства Суффолк), но с 1664г. административно подчинявшегося Нью-Йорку. Во-первых, он заслуживает внимания потому, что является типичным образцом американского обвинения XVIIIB. за колдовство (по типу напечатанных Вестом в «Simboleography» в 1594г. [см. Обвинение]. Во-вторых, он затрагивает только чародейство или maleficia, и не содержит никаких упоминаний о договорах с Дьяволом или собраниях ведьм. Действительно, закон штата Нью-Йорк признавал колдовство не само по себе, как попытку, а лишь тогда, когда оно приводило к убийству, которое подлежало наказанию. В-третьих, потому что суд нашел обвинение недостаточным, и судья просто обязал подзащитных вести себя добропорядочно. В Англии или Новой Англии подобные обвинения, без сомнения, удостаивались осуждения и казни.

В 1665г., октября 2 дня, на выездной сессии суда в Нью-Йорке. Суд над Ральфом Халлом и его женой Мери по подозрению в колдовстве. Имена членов Большой коллегии: Томас Бейкер из Истхем-птона,председатель, Капитан Джон Сай-мондс из Хемпстеда, м-р Халлет, Энтони Уотерс из Ямайки, Томас Уэнделл из Маспетта, м-р Николе из Стемфорда, Баль-тазар де Хаарт, Джон Гарленд, Джекоб Лейстер, Антонио де Милль Александр Манро, Томас Сирл из Нью-Йорка.

Энтони Эллерд, нью-йоркский шериф, Доставил заключенных в зал заседаний, где было зачитано нижеследующее обвинительное заключение, сначала против Ральфа Халла, а затем и против Мери, его жены:

«Констебль и надзиратели города Сиэтлкотта (ныне Брукхейвен) в восточном конце йоркшира (графство Саффолк), около Лонг-Айленда, именем нашего короля доносят о том, что вышеупомянутый Ральф Халл с декабря 25 дня все двенадцать месяцев 15 года царствования Карла II, Божией милостью короля Англии, Шотландии, Франции и Ирландии [1663г.] во многие дни и по многу раз в день учинял (как подозревают) в вышеупомянутом городе Сиэтлкотте зловредные и преступные деяния над личностью Джорджа Вуда, от которых зловредных и преступных действий упомянутый Джордж Вуд страдал самым опасным и смертельным образом, и недолго спустя после указанных вышеназванных зловредных и преступных действий упомянутый Джордж Вуд умер.

По второму обвинению Ральфу Халлу вменялось

«совершение зловредных и преступных действий над младенцем Энн Роджерс, вдовы упомянутого покойного Джорджа Вуда. Благодаря упомянутым зловредным и преступным действиям вышеназванный ребенок (согласно подозрению) самым опасным и смертельным образом заболел и зачах и через недолгое время умер. Вышеупомянутый губернатор и надзиратели заявляют, что названный выше Джордж Вуд и упомянутый ребенок в названном месте и в названное время в царствование нашего господина короля Карла II были злобно и умышленно убиты (также согласно подозрению) вышеназванным Ральфом Халлом в нарушение законов и установлений правительства».

Подобное обвинение было зачитано и против Мери, жены Ральфа Халла. Хотя было зачитано обвинение заключенным по нескольким пунктам, ни один свидетель не явился, чтобы дать показания в суде. Тогда служащий суда вызвал Ральфа Халла, велел ему поднять руку и зачитал следующее:

«Ральф Кларк, ты стоишь здесь обвиненный в том, что ты, не испытывая страха Божьего, совершил на рождество 25 декабря 1663г. и совершал еще много раз (как подозревают) зловредные и отвратительные действия, именуемые обычно колдовством и чародейством, зловредно и преступно упражнялся над телами Джорджа Вуда и младенца Энн Роджерс и посредством указанных действий (как подозревают) Джордж Вуд и младенец были доведены до болезни и до смерти. Ральф Халл, что ты скажешь о себе: виновен ты или нет?»

Мери, жена Ральфа Халла, тоже была допрошена подобным образом. Они заявили суду о своей невиновности и о том, что отдают себя на суд божий и человеческий. Затем их дело было передано коллегии присяжных, которая вынесла следующий вердикт:

«Серьезно обсудив представленное в настоящем заседании дело по обвинению заключенных и тщательно взвесив доказательства, мы находим, что имеются основания подозревать женщину в том, что ей вменяется в вину, но не имеется ничего, за что она заслуживала бы лишения жизни. В отношении же мужчины мы не находим достаточных оснований для обвинения». Вследствие этого суд вынес такой приговор: мужчина должен поклясться своей жизнью и имуществом, что его жена будет появляться на каждой сессии суда, пока они будут жить в данной провинции. В это время они должны вести себя добропорядочно. Итак, они были возвращены под опеку шерифа и, дав обязательство, занесенное в протокол в соответствии с решением суда, были освобождены.

21 августа 1668г. в Форт-Джеймсе было подписано постановление, освобождающее Халлов, жителей Грейт-Минифорд Айленда [Сити-Айленд, Нью-Йорк], «от обязательной явки в суд и других обязательств, поскольку не было прямых доказательств для их дальнейшего преследования».

Ньютон, Флоренс

Впервые о суде над Н., «ведьмой из Иолла», на выездной сессии присяжных в Корке (Ирландия) в сентябре 1661г. сообщил Джозеф Гланвиль на основании записей председательствующего судьи, сэра Уильяма Эштона. По сути, это удивительный отчет очевидца о действительно имевшем место суде над ведьмой в Ирландии в середине XVTIe. Неважно, насколько нелепыми были показания и как нелогичны основания для суда, он представляет собой полную противоположность немецким судам: суд был публичным, на нем присутствовали и дали присягу свидетели (включая майора и священника), не использовалась пытка для получения признания, была предпринята попытка соблюсти общий порядок судопроизводства.

Против Н. было выдвинуто 2 обвинения: околдовывание в виде насылания припадков на молодую служанку Мери Лонгдон, и доведение до смерти Дэвида Джонса. Когда Мери отказалась дать Н. немного соленого мяса на Рождество, та ушла с проклятьями и пожеланиями зла [damnum minatum]. Через неделю, когда Мери несла вещи для стирки, «ведьма из Иолла» заговорила с ней, сбросила ее корзину и «насильно поцеловала ее». Вскоре после поцелуя Мери начали одолевать видения: около ее кровати появилась женщина в вуали, которую «маленький старичок в шелковых одеждах» представил как матушку Н. Мери отказалась подчиниться призраку старика, после чего стала демонстрировать обычные признаки одержимости демонами или истерии: сверхъестественную силу, потерю памяти, срыгивание «иголок, булавок, подковных гвоздей, шерсти и соломы». В добавление ко всему — что явилось необычным — шел похожий на полтергейст дождь из камней, «переходивший за ней с места на место». Скептики могли сожалеть о том, что никто «не мог никогда поймать их, за исключением нескольких, которые она и ее хозяин поймали в свои руки. Среди них один имел отверстие, она привязала его (как ей посоветовали) кожаным шнурком к своему кошельку, но он тотчас пропал, хотя шнурок остался завязан крепким узлом». Пока продолжались эти беспорядки, Мери Лонгтон утверждала, что видит, как Н. мучает ее и вонзает в нее булавки. Когда на ведьму надели наручники, у Мери прекратились припадки.

После предварительного слушанья перед мэром, 24 марта 1661г., матушка Н. была заключена в тюрьму. Несколько любителей поиска ведьм применили свое мастерство для доказательства ее виновности. Один из них ткнул шилом в руку матушки Н., «но не смог проткнуть кожу, хотя шило так согнулось, что никто не смог выпрямить его. Тогда мистер Блэкуолл взял ланцет и надрезал ей одну руку на полтора дюйма длиной и на четверть дюйма глубиной, но рана совсем не кровоточила. Тогда он надрезал другую руку, после чего из них полилась кровь».

Гланвиль не сообщает заключение суда, но, без сомнения, Н. была казнена.

Обвинительный акт

Ниже приводятся основные типы формальных обвинений, предъявлявшиеся обвиненным в колдовстве в Англии и Америке. О.а. отличается от делавшегося под присягой заявления присяжных об известных им фактических обстоятельствах дела, которое, в соответствии с «Eirenarcha» Уильяма Лем-барда (1614) было «личным заявлением присяжных заседателей... без любой другой информации». О.а., таким образом, был «вердиктом присяжных заседателей, основанным на обвинениях третьих лиц и заверяющим истинность обвинений» Уильям Вест в «Sim-boleography» добавляет, что О.а. «составляется, чтобы предоставить его обвиняемым для ответа на него». В Шотландии О.а. назывался dittay. В Англии заявления обычно писались по-английски, а обвинения (за исключением периода с 1651 по 1659 гг.) — по-латыни, лишь после 1731г. стал использоваться английский язык.

Поскольку многие местные суды редко рассматривали некоторые виды преступлений, и судебные чиновники могли сомневаться в правильности латинских оборотов и выражений, Уильям Вест воспроизводит несколько сотен типичных О.а. Оставалось только заполнить имена и даты, скопировать латинский текст, и суд мог получить соответствующий законодательный документ. Колдовство является лишь одним из множества видов преступлений, выделяемых Вестом, таких как «ловля фазанов и куропаток в силки и другие приспособления в чужих владениях без лицензии», «непосещение церкви в течение шести месяцев», «насильственное вторжение» и «убийство». Общественная жизнь елизаветинской Англии предстает в несколько неожиданном свете, когда мы встречаем у Веста среди наиболее типичных образцов, например, такие:

Расследование убийства в присутствии коронера около трупа убитой своим сожителем с помощью удара топора по голове выявило, что убитая была беременна.

За публичное объявление о том, что королева имела двух или трех детей от лорда R. D.

Мужеложство, совершенное священником, по происхождению итальянцем, рожденным в городе Риме, с мальчиком пятнадцати лет.

Против такого-то, вломившегося в дом, и совершившего убийство дубиной в постели, с одобрения и согласия жены убитого.

Образцы латинских О.а., приведенные Вестом, соответствуют тем, которые использовались, например, на суде над ланкаширскими ведьмами. Достаточно любопытно, что в обвинениях Ральфа Халла и его жены в 1665г. в Нью-Йорке и Марты Кори в Салеме в 1692г. дословно цитируется труд Веста.

Образец О.а. N 1 (перев. с латин.):

Околдовывание лошади, отчего она начинает чахнуть и ей становится хуже.

Именем Ее величества королевы установлено, что NN из города N в графстве N, вдова в X день X месяца X года царствования Елизаветы, нашей королевы и прочая, некие злонамеренные действия, называемые по-английски чарами и окол-довыванием в выше названном городе выше упомянутого графства, злобно и дьявольски над и против некой лошади, белого цвета, оцениваемой в четыре фунта товаров и движимого имущества, некоего М.М. из упомянутого городе N, упомянутого графства N, применяла, практиковала и использовала. Посредством чего упомянутая лошадь упомянутого М.М. в упомянутый день X. в упомянутом городе N. стала болеть и чахнуть вопреки установленным нашей королевой законам.

Образец О.а. N2 (перев. с латин.):

За убийство человека с помощью колдовства, предусмотренное законом от 5 года царствования королевы.

Присяжные заседатели, представляющие Ее величество королеву, настоящим установили, что N.N. из города N. в графстве N., вдова, в X день X месяца, в X год правления Елизаветы, милостью Божьей королевы Англии и прочая, с упомянутого дня совершала отвратительные действия, называемые в Англии колдовством и чародейством, злонамеренно и обманным образом применяемые и используемые в городе N. графства N., посредством которых упомянутый М.М. с X. дня X. месяца X. года, наиболее опасно и смертельно заболел и зачах, и в X. день X. месяца вышеупомянутого года, этот М.М. от выше названных действий умер в упомянутом графстве N. Итак, выше названные присяжные заседатели настоящим устанавливают, что оный N.N. из вышеназванного города, с помощью средств и способов установленных выше, злонамеренно и преступно довел до смерти и умертвил оного М.М. в городе N. вопреки воле вышеназванной королевы и законам вышеназванного парламента, собравшегося в городе Вестминстере графства Мидлсекс на пятый год ее правления, предусматривающим подобные дела.

После суда О.а. сопровождался вердиктом либо подтверждающим обвинительное заключение («billa vera»), либо «ignoramus», т.е. опровергающим, игнорирующим его. Обвиняемый обычно умолял признать его невиновным — Po[nit] se[super] patriam de bono et malo. Вердикт выносился (поп) cul [pabi-lis] [(без) порицания] со стандартным замечанием: са [talla nulla] [не имеется имущества для конфискации]. Присуждение казни указывалось посредством /ud [iciu]m [secun-dum /ormam statuti].

Следующий документ, направленный против Марты Кори (1692г.), характерен для более поздних американских обвинений и отражает английский образец, все еще использовавшийся спустя почти столетие после Уложения 1604г.

Обвинительный акт против Марты Кори из Салема, 1692:

Провинция Массачусетский Залив в Новой Англии. Anno Reels et Reginae Willm. et Maria, nunc Anglicec. Anno quarto. Essex SS.

Присяжные заседатели именем царствующих короля и королевы установили, что Марта Кори, венчанная жена Жиля Кори из Салема, 21 дня месяца марта четвертого

года царствования наших суверенных правителей Уильяма и Марии, милостью Во-жией короля и королевы Англии, Шотландии, Франции и Ирландиии, защитников истинной веры и прочая, равно как и в разнообразные другие дни и время, как раньше, так и позже, совершала определенные отвратительные действия, называемые колдовством и чародейством, злобно и мошеннически использовала, практиковала и осуществляла в вышеназванном городе Салеме графства Эссекс над и против некой Элизабет Хаббард, незамужней; и от вышеназванных гнусных действий указанная Элизабет Хаббард на 21 день марта вышеупомянутого года и в различные другие дни и времена в равной степени как до, так и после подвергалась и подвергается истязаниям, недугам, коликам, истощению и мучениям, также благодаря различным дру-гиу колдовским действиям Марты Кори, задуманным и совершенным до и после этого времени, вопреки установлениям господ наших царствующих короля и королевы и против законов, предусматривающих такие дела. Свидетели: Элизабет Хаббард, Мерси Льюис, Анна Патнем, Эдвард Патнем, Иезе-кииль Чивер.

Обманщик из Пендла

Первая крупная охота на ведьм на севере Англии закончилась массовой казнью 9 ланкаширских ведьм в 1612г. Вторая по величине охота состоялась в 1633г. в Хорстоне (также в Пендлском округе графства Ланкашир), где было около 30 арестованных, 17 из которых (на ком были обнаружены клейма дьявола) были обвинены в колдовстве. Некая девушка, 20-летняя Мери Спенсер, была осуждена за то, что по пути к колодцу за водой часто пускала свое ведро катиться с горы перед собой и бежала впереди, в шутку крича ведру, чтобы оно следовало за ней.

Главным свидетелем обвинения был парень по имени Эдмунд Робинсон, показавший, что, когда он побил двух гончих за то, что они не хотели гнать зайца, они обратились в женщину и мальчика. Поскольку он отказался принять взятку, чтобы сохранить молчание, женщина повезла Эдмунда на мальчике, превратившемся в белую лошадь, на шабаш. Здесь он увидел примерно 60 человек. Все они вошли в амбар. То, что он увидел там, воспринимается как эротические ночные видения мальчика на пороге половой зрелости. Эдмунд присягнул, что

«он увидел шестерых [ведьм], которые, наклонившись, дергали шесть отдельных веревок, прикрепленных или привязанных в верхней части амбара. Вскоре после дергания перед взором доносчика появились свежепахнущее масло в брусках и молоко, как будто слетавшие с упомянутых веревок. Все это падало в лохани, которые были размещены под упомянутыми веревками... И все это время, дергая за веревки, они корчили такие безобразные рожи, как будто хотели напугать доносчика, так что он был рад выбежать и убраться восвояси».

Данные Эдмундом показания под присягой были подтверждены его отцом. Не зная имен всех людей, которых он видел на шабаше, Эдмунд был уполномочен ходить по окрестностям, посещать рыночные места и церкви и выискивать ведьм по их внешности. За каждую опознанную ведьму он получал плату. Викарий Килдвика, преподобный Джон Вебстер, описывает, как юный Робинсон вошел в его церковь во время проповеди. Робинсон

«был поставлен на хорах (поскольку ему было не более десяти или одиннадцати лет) и стал оглядываться вокруг себя, что на некоторое время вызвало небольшое беспокойство среди прихожан. И после молитвы я спросил, в чем тут было дело, и люди сказали мне, что это был мальчик, который обнаруживает ведьм. Из-за этого я отправился в дом, где он должен был оставаться на ночь, где и нашел его и двух очень неприятных личностей, которые должны были направлять его и все организовывать. Я захотел немного поговорить с мальчиком наедине, но в этом они полностью отказали. Тогда в присутствии большого количества людей я подвел мальчика поближе ко мне и сказал; «Добрый мальчик, скажи мне честно и серьезно, в самом ли деле ты видел и слышал все эти необычные вещи на сборище ведьм, о которых ты, как говорят, рассказывал? И не подучил ли тебя кто-либо рассказывать все это о себе самом?» Но те двое, не давая мальчику ответить, оттащили его от меня и сказали, что он был допрошен двумя компетентными мировыми судьями, и они никогда не задавали ему подобных вопросов. На что я ответил: «Значит, обвиненные не были виновны».

Ирония судьбы заключалась в том, что одной из тех, на кого указал Робинсом, была Дженет Девис, которая 22 года назад давала ключевые показания как главный ребенок-обвинитель на первых ланкаширских судах над ведьмами.

Сомневаясь в правильности обвинительного вердикта, местные судьи переправили дела наверх, в Королевский совет для дальнейшего решения. Сперва обвиняемые и обвинители были допрошены преп. Джоном Брид-жманом, епископом Честерским (Ланкашир входил в его епархию). Епископ пришел к выводу, что в основе большинства обвинений — клевета и мстительность. Четверо обвиняемых (включая Мери Спенсер), мистер Робинсон и Эдмунд были затем отправлены в

Лондон, где королевский врач, скептически настроенный д-р Гарвеи, и сам король Карл I тщетно искали необходимые клейма дьявола. Когда Эдмунда подвергли допросу, он сознался, наподобие своих предшественников [см. Лестерский мальчик; Бартонский мальчик; Даррелл, Джонн (Ноттингемский мальчик); Билсонский мальчик], что его истории о ведьмах были подсказаны его отцом и полностью сфабрикованы «ради зависти, мести и в надежде обогащения». Во время предполагаемого шабаша он на самом деле собирал сливы. Обвинения были разоблачены как фальшивые, все осужденные были, к счастью, освобождены. Что произошло с Эдмундом Робинсоном дальше — неизвестно.

Одержимость

В многочисленных статьях настоящей «Энциклопедии» описываются различные случай демонической О. — ряда монахинь во Франции, детей в Англии или Америке, а также вызванные ими преследования священников или старых женщин как колдунов и ведьм.

О. терминологически отличается от наваждения. Считалось, что при наваждении дьявол, «осаждал» тело пораженного снаружи [ср. лат. ob-sedere (сидеть на)]. При одержимости дьявол досаждал ему изнутри. Однако, и то, и другое рассматривалось как такое состояние рассудка, при котором жертва не несла ответственность за то, что она говорила или делала. Епископ Монтегю, одним из первых после Шекспира использовавший эти понятия в 1642г., различал две способности Сатаны: «заставлять жертву действовать» и «вселяться в нее».

Поскольку считалось, что добродетель личности является защитой от одержимости, ранние святые страдали только от наваждений. Теологи замечали, что нападки становились сильнее, когда жертвы были бледными, одинокими или подавленными, и, действительно, христианская демонология в основном была разработана жившими в египетских пустынях отшельниками с этими характерными признаками. В Житии св. Илария (ок. 390г. н.э.) рассказывается, что «его искушения были многочисленными, днем и ночью демоны чередовали свои ловушки... Очень часто, когда он лежал, голые женщины появлялись перед ним». И св. Афанасий описывает, как дьявол искушал св. Антония «по ночам принимая форму женщины и подражая женским ужимкам, чтобы обольстить его».

В западнохристианской традиции теория О. основывается на Новом Завете, где, например, Христос излечивает мужчину, «одержимого бесами» (Марк, 5; Матфей, 8; Лука, 8), который «с давнего времени и в одежду не одевавшийся и живший не в доме, а в гробах», «его связывали цепями и узами, чтобы сберечь. Но он разрывал узы и был гоним бесами в пустыню». Описания одержимых и бесноватых [«порабощенных дьяволом»] множились в сочинениях ранних отцов церкви; так, Кирилл Иерусалимский (IvB. н.э.) описывает, как дьявол

«тиранически использовал чужое тело и другие приспособления как свои собственные, он бросался сверху на тех, кто стоял прямо, искажая их речь и разрывая уста. Пена шла вместо слов, человек погружался во тьму: его глаза были открыты, но его душа не была видна в них, и несчастный бился в конвульсиях перед смертью» (Катехизис).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: