Страх — это реальная движущая сила, которую можно реально использовать. И ее используют — все, кроме нас самих.

В процессе социализации в нас закладывают множество разных страхов, которые затем подталкива­ют нас к тому, чтобы мы вели себя определенным об­разом. Не думайте, что только тирания использует устрашение для управления народом. Самое демо­кратическое государство с удовольствием жмет на ры­чаг страха для того, чтобы общество поворачивалось в нужную ему сторону. Страх — это сила, которая воз­действует на нас в любом случае. Но одно дело, когда вы сами, по собственной воле заставляете свой страх работать на вас, и совсем другое — когда ваш страх заставляют работать без вашего на то согласия. В молодости мне казалось, что свобода — это бесстра­шие. Я, если говорить честно, всегда был трусом. Я бо­ялся очень многих вещей. И больше всего на свете мне хотелось избавиться от своих страхов. Я не знал тогда, что невозможно избавиться от страха — по той простой причине, что страх это часть нас самих. Убить в себе страх означало бы то же самое, как от­резать самому себе жизненно важный орган. Напри­мер, детородный (смех в зале). Невозможно убить страх, но можно заставить его работать на вас, быть вашим союзником.

Как сделать страх союзником

Тому, как сделать страх союзником, и будет посвя­щена наша сегодняшняя практика. Смысл ее в том, что вам надо будет вспомнить самую страшную ситу­ацию, в которую когда-либо вы попадали или же бо­итесь попасть. Так что это необязательно может быть реально пережитая вами ситуация. Быть может, у вас есть давний кошмар, который пугает вас тем, что мо­жет сбыться. Этот воображаемый кошмар даже луч­ше чем реальный, потому что реальность — в про­шлом, а несбывшийся страх всегда с вами. Я попро­шу вас сейчас немного размяться и подышать телом. Затем мы приступим к практике.

После разминки и дыхания Кастанеда велел нам сосредоточиться и вспомнить самую страшную ситу­ацию.

— Когда будете готовы, поднимите руку,— по­просил он.

Мне не нужно было для этого сильно напрягаться. Мой самый большой страх притаился в детстве. Это случилось в день свадьбы моего родного дяди. Мой отец изрядно выпил в тот день, а когда вернулся до­мой, ему стало плохо. Мать вызвала «скорую». Не знаю почему, но мы ждали врача очень долго. Отцу становилось хуже и хуже, а «скорая» все не приезжа­ла. Он вдруг начал издавать хрипы и закатывать глаза . «Он умирает», — прошептала мать, и тут я понял, о отец может сейчас умереть и я больше никогда не ижу его. Я подскочил к отцу, схватил его за руку и стал умолять, чтобы он не умирал. К счастью, «скорая» все же приехала, отцу вкололи какое-то лекарс­тво и к утру все прошло.

Я поднял руку. Кастанеда помолчал еще несколь­ко минут, а затем начал говорить каким-то особым голосом:

— Вспомните лицо человека, с которым связан этот страх.

Передо мной сразу встало потемневшее лицо отца.

— Загляните в его глаза. — продолжал Кастанеда. — Всмотритесь в них внимательно.

Я стал вглядываться в глаза отца. Они были туск­лы и без мысли. Взгляд медленно блуждал где-то не этой реальности. Вдруг зрачки его дернулись и внут­ри них словно пробежала молния. Лицо исказилось гримасой боли. Я увидел, как зрачки поплыли вверх и глаза стали затягиваться какой-то мутной пеленой. В это мгновение меня ударило страхом, словно током. Я напрягся всем телом; в любую секунду я был готов ворваться с места и бежать. Тот детский кошмар встал передо мной со всей яркостью реального пережива­ния. Я вновь почувствовал себя маленьким незащи­щенным ребенком, от которого уходит самое главное в мире существо. Чем дольше это длилось, тем больше я чувствовал, страх сковывает меня. Я уже не был готов к действию. Я понял, что страх вот-вот превратится в ужас и тогда я не смогу ничего сделать. Кастанеда говорил правду: ужас был и впрямь эманацией небытия, тем более, что это небытие было рядом: мой отец уходил из жизни. Я не знал, что делать; я вдруг осознал, что у маленького ребенка, бросившегося к отцу, было го­раздо больше мужества, потому что он решился на действие. Я же, переживая сейчас эту ситуацию вновь, не был уверен, что смогу решиться на какие-то актив­ные действия. Да я и не знал, что мне делать: всем своим существом я был погружен в то давнее воспо­минание. Однако умом я осознавал, что мне уже не шесть лет и я нахожусь совсем в другой ситуации, так что мне и на самом деле сделать ничего нельзя, кро­ме как усилием воли прекратить это воспоминание и открыть глаза. Впрочем, у меня сейчас не хватило бы духу даже на это.

Видимо, Кастанеда наблюдал за мной, потому что я вдруг услышал его тихий голос прямо над моим ухом:

— Ничего не делай. Просто расслабься и дыши.

Я стал расслабляться — так, как учил нас Каста­неда, расслабляя в определенном порядке отдельные группы мышц. И дышать. Мой детский кошмар все еще стоял у меня перед глазами, но ужас отступил. Я спросил себя: что будет, если то, чего я боюсь, сбу­дется? Если отец сейчас все-таки умрет? От этой мыс­ли мне захотелось плакать. Я почувствовал себя ма­леньким и беззащитным. Если не будет отца, кто угод­но в этом мире сможет обидеть меня или даже убить. И тут я увидел мать, ее напряженное лицо и расте­рянные глаза. Она боялась того же, что и я. Но ее страх был больше моего, и я понял, почему: ведь в случае смерти отца ей надо было в одиночку заботиться о двух сыновьях. И хотя наша семья, прямо скажем, не бедствовала, все же матери пришлось бы столк­нуться со многими трудностями. К тому же родите­ли мои очень любили друг друга, и, если бы отец умер, мать бы не скоро оправилась от такого удара. Я по­нял, что я в случае смерти отца буду единственным, кто сможет ее защитить и утешить. Я почувствовал себя мужчиной. «Чтобы ни случилось, — подумал я, — я обязан быть стойким, чтобы поддержать мать». Как только появилась эта мысль, тело мое буквально на­лилось силой и решимостью. Страх не ушел, нет: он отдал мне свою силу. Он превратился в союзника.

* * *

Практика закончилась. Я не знаю, что именно пе­режили остальные участники семинара, потому что, как и в том случае, когда мы изображали мертвых, Кастанеда не стал расспрашивать нас о том, что мы видели и чувствовали. Он лишь сказал:

— Думаю, что каждый из вас сегодня понял: самый большой страх — это страх действия. Именногда, когда мы боимся действовать, страх начинает превращаться в ужас. Как только вы это чувствуете, вам необходимо полностью расслабиться. И дышать. Расслабиться и дышать — на это действие спосбен каждый человек, даже тот, кого уже охватил ужас. В расслаблении нет агрессии, нет готовности к действию. Но оно уничтожает ужас. Дело в том,то, расслабляясь, мы чувствуем присутствие смерти. А смерть — источник единственного верного знання, которое заключается в том, что все мы когда-нибудь умрем. Перед лицом этого знания все остальное тускнеет и теряется. Поэтому ужас отступает, а страх передает нам свою силу. И мы готовы действовать, потому что чувствуем, что этот миг может стать на­шим последним мигом. А эта битва — нашей послед­ней битвой на этой земле.

Разумеется, тот страх, который вы пережили се­годня, не единственный ваш страх. Вы получили гро­мадный опыт, но этого мало. Чтобы сделать страх сво­им союзником раз и навсегда, нужно подобным обра­зом пережить все свои страхи. Для этого вам надо выписать их на отдельные листки бумаги, все, кроме иррациональных страхов. Иррациональные страхи — это область, куда в одиночку лучше не заходить: мож­но и не вернуться. Здесь нужен опытный проводник, а его вы вряд ли найдете. После того, как запишете все свои страхи, распре­делите их по возрастанию. Начните с самого мелко­го, с самого ничтожного страха. Он отдаст вам свою силу без труда. Затем приступайте к более серьезным страхам. И не забудьте: когда вас охватывает ужас, не нужно ничего делать. Помните: расслабиться и ды­шать. Это всё.

День восьмой

Притяжение сновидении

Восьмой день семинара начался с усиленной разминки. Кроме раскручивания и перебалтывания энергии, мы занимались отдельным дыханием телом: то есть, дышали разными отделами и членами. Кастанеда также учил нас собирать энергию в энергетичес­ком центре.

— Для этого нужно всего лишь сосредоточить вни­мание на серединной точке тела, — объяснял он. (Нахождение серединной точки было заданием пя­того дня.)

—Внимание — это врата энергии. Когда вы сосре­доточиваете внимание на каком-либо предмете, то вся ваша энергия сама по себе устремляется туда. Так что простейший способ выяснить, сколько у вас на самом деле энергии —попытаться на чем-либо сосредото­читься. Если вам это не удается или удается не сра­зу, это означает, что энергии у вас мало.

Человек, обладающий наибольшим вниманием, об­ладает и наибольшей энергией. Это один из самых главных законов магии, я бы сказал, один из ее фун­даментальных законов- И этот закон имеет обратное действие: внимание притягивает энергию. Так что если у вас недостаточно энергии, тренируйте внимание.

Физические упражнения заняли около двух часов. После этого Кастанеда велел нам составить стулья в кружок и рассесться.

— Завтра и послезавтра состоятся два заключи­тельных занятия. Сегодня, перед концом семинара, мы прикоснемся к одной большой и важной облас­ти магии, овладение которой доступно только шама­нам высшего посвящения, шаманам «с верхушки де­рева». Однако не упомянуть о ней я не могу, потому что все люди сталкиваются с этой практикой. Я гово­рю о сновидении.

Сновидение

Сновидение случается у всех, но довольно редко. Его не спутаешь со сном. Как вы уже знаете, когда чело­век засыпает, его точка мира сдвигается с места и на­чинает блуждать. В это время человек путешествует по мирам. У человека, далекого от магического зна­ния, точка мира обычно перемещается туда, где сосре­доточено наибольшее количество энергии. Если он, до­пустим, перед сном читал книгу или смотрел фильм, его энергия сосредоточена в области головы, в районе того отдела мозга, который отвечает за интеллектуаль­ные или зрительные впечатления. От этого сны его по­вторяют сюжетные линии фильма или книги. Если этот фильм или книга связаны с каким-то сильным эмоциональным переживанием (эротика, хоррор), то сны его могут принять сексуальный оттенок или же превратиться в кошмар. Кошмары снятся и в том слу­чае, когда человек на ночь плотно поест.

Если у человека есть энергетическая брешь (а тог­да человек заболевает), точка мира останавливается в районе больного места, потому что там сосредоточива­ются все силы организма. Она остается там практически в одном и том же положении, поэтому сны иногда редупреждают человека о том, что с его организмом : что-то не в порядке (но это уже — сновидение, потому что связано с волевым актом, хотя и неосознанным). Но чаще точка мира блуждает по разным отделам энергетического кокона человека, отсюда и все эти яркие или мутные картинки нашего сна. Никакого смысла снах нет и быть не может, потому что во сне мы не в стоянии действовать по собственному желанию. Даже когда нам снится, что мы чего-то хотим, это не есть наши настоящие желания, это всего лишь проекция намерений подсознания. Сон, таким образом, это пас­сивное действие, не зависящее от воли человека. (Вот почему все сонники и снотолкователи лгут.)

Сновидение, напротив, есть действие активное. Во­ля здесь верховодит. Теоретически сновидение объясняется просто: вы смещаете точку мира в определен­ное место и удерживаете ее в фиксированном положе­на столько времени, сколько вам требуется. Так вы путешествуете по мирам во сне, а если быть точным, создаете этот мир. Но мир сновидения — абсолютно реален, все, что в нем происходит, происходит на самом деле. Если в сновидении вы ломаете себе ногу, то, выйдя из сновидения, вы обнаружите, что у вас действительно сломана нога. Для чего человеку нуж­но сновидение? Ответ очень простой: для того, чтобы хорошо выспаться (смех в зале). Вот вы смеетесь, а я между тем говорю совершенно серьезно. Маг путе­шествует по мирам для получения знаний и силы.

Сновидя, мы отправляемся туда, где можно полу­чить силу. Маги уверены: именно в сновидении и за­ключается изначальный смысл нормального биоло­гического сна. Просто этот смысл давным-давно утра­чен, потому что человек распустился. Биологический сон должен восстанавливать силы, а как их восстано­вишь, если ниоткуда не возьмешь? Вот почему совре­менные люди после сна чувствуют себя не отдохнув­шими, а, скорее, уставшими. На блуждание по мирам во сне тратятся последние силы. Чтобы получить си­лу, нужно пробыть в другом мире какое-то время. Очень важен также выбор миров. Есть миры, которые выса­сывают из человека энергию. Когда вы видите кошма­ры, это значит, что вы попали именно в такой мир. Маг умеет перемещать точку мира в энергетически благо­приятное место и удерживает ее в этом месте до тех пор, пока не получит нужную ему силу. Затем он про­сыпается. На это у него может уйти совсем немного времени. Умелому сновидцу для восстановления сил требуется всего несколько минут.

Многие маги спят не больше двух часов в день. Я никогда не видел дона Хуана спящим. Когда я думал, что он спит, он просто лежал, раздумывая о чем-то своем. Дон Хуан спал долго лишь тогда, ко­гда водил меня по мирам сновидений. Можно сказать, что спал он только за компанию (смех в зале).

Как видите, техника сновидения довольно проста. Но лишь на первый взгляд.

Реальность же такова, что не только обычный че­ловек — далеко не каждый маг умеет сновидеть. Тем магам, которые владеют искусством сновидения, всег­да требуется помощник. Дело в том, что техника сновидения состоит из двух колоссальных задач. Во-первых, нужно свободно перемещать точку мира, а во-вторых, нужно удерживать ее в фиксированном положении. На выполнение каждой из этих задач рас­ходуется огромное количество личной силы. А маг занимается сновидением для того, чтобы получать силу. Когда он входит в сновидение, у него никогда не бывает избыточной силы.

Поэтому маги сновидят не поодиночке, а парами. Один человек в паре называется сновидящим, а дру­гой — проводником. Сновидящий — тот, кто переме­щает точку мира, а проводник — тот, кто удержива­ет ее в определенном месте. У каждого мага есть свой проводник или свой сновидящий (в зависимости от того, какую роль выполняет он сам). Распределение ролей зависит от природных склонностей мага. Одни рождаются сновидящими, другие — проводниками. И лишь высшие маги могут совмещать в себе два этих качества. Таковы, например, нагуали. Но и они пред­почитают не сновидеть в одиночку. Дон Хуан сновидел в паре с доном Хенаро. Между проводником и сно­видящим устанавливается очень прочная связь, поэтому им не требуется спать в одно и то же время в одном и том же месте. Когда кому-то из них нужно востановить силы, он дает знать об этом партнеру, и партнер помогает ему на расстоянии. Впрочем, это касается глубокого магического сновидения, до которого вы никогда не дойдете, если, ко­нечно, не встретите нагуаля и не станете его учеником. Зная, как мало осталось в мире нагуалей, я ду­маю, ваши шансы в этом вопросе ничтожно малы.

Но существует, скажем так, облегченный вариант сновидения. Он вполне доступен любому человеку, потому что, во-первых, не требует партнера, а во-вто­рых, техника его довольно проста. Это так называе­мая техника «снов по желанию». То есть вы видите во сне то, что желаете увидеть. Хотя в этом сне вы лишены возможности активно действовать, зато вы можете воздействовать на сновидение из состояния бодрствования. Вы, так сказать, «заказываете» себе сновидение, приобретаете билет в страну хороших снов. Главная задача этого сновидения — не допус­тить слишком разбросанных блужданий точки мира и не пускать ее в отрицательные миры, которые мо­гут отнять у вас силу. Точка мира может блуждать, но только по светлым мирам, которые расположены близко друг к другу.

* * *

Весьма распространено мнение, что научиться управлять сновидениями можно, если сразу по про­буждении записывать свои сны. Это мнение ошибоч­но. Как уже было сказано, в обычном сне точка мира блуждает по разным мирам, так что у нас в сознании не успевает сложиться более или менее цельная кар­тина хотя бы одного мира. Когда мы просыпаемся, в памяти остаются лишь обрывки каких-то образов. Любая логика, любое согласованное действие во сне просто додуманы нами. Их не существует, их не бы­ло. А потому записывать эти обрывки, хотя бы и со­единенные нами в логически достоверном порядке, не имеет никакого смысла. Они не дают нам картину тех миров. Записывать можно только сновидения, а их записывать не требуется, потому что настоящее сновидение врезается в память, как яркое событие, пережитое нами в реальности.

Единственный путь к превращению сна в сновиде­ние — это попытка волевой фиксации тех образов, которые приходят к нам во сне.

При этом не следует пытаться удержать образ, на­ходящийся вне нас. Например, если вы видите поле и цветы, вы можете, конечно, попытаться зафикси­ровать образ цветка, но лучше этого не делать. На фиксацию внешних образов уходит колоссальное ко­личество энергии. Причем уходит мгновенно, вы и охнуть не успеваете. А затем образ начинает распа­даться, трансформироваться. В лучшем случае цве­ток вянет у вас на глазах. А то и вовсе превращается неизвестно во что. Поэтому фиксировать нужно толь­ко то, что вам принадлежит.

Дон Хуан предлагал мне во сне время от времени смотреть на руки и удерживать их образ как можно дольше. Как только образ расплывался, я отводил взгляд, а через некоторое время снова смотрел на ру­ки. Но смотреть можно на что угодно, лишь бы это что-то постоянно присутствовало в вашем сне, было вашим атрибутом. Можно смотреть на коленки, на ступни, на любую доступную вашему взгляду часть гела. Руки увидеть проще всего. Фиксация принадле­жащего вам образа — это еще не сновидение, это всего лишь настройка на сновидение. На это у вас уйдет порядочно времени. Быть может, вы будете (если, ко­нечно, будете) пытаться достичь этого всю оставшу­юся жизнь. Но и попытка засчитывается: вы станете лучше высыпаться. Лишь потому, что ваша точка ми­ра каким-никаким образом, а будет «на привязи». Она уже не сможет скакать из одного мира в другой независимо от вашей воли. К тому же любое волевое усилие во сне защищает вас, подобно броне. Даже по­пав в отрицательный мир, вы не потеряете энергию, потому что броня внимания не позволит этому миру отнимать у вас силы.

Фиксация внимания на определенном объекте — это первые врата сновидения. Их пройти может каж­дый. Но для этого нужно сильное намерение. Ведь чтобы посмотреть на свои руки во сне, вам надо как минимум вспомнить о том, что вы должны на них по­смотреть. Поэтому надо перед сном позаниматься са­мовнушением. Надо буквально загореться желанием посмотреть на свои руки. Оно должно быть настоль­ко сильным, чтобы все ваше существо было готово действовать, как только вы попадете в сон. Это жела­ние можно закрепить одной техникой. Засыпая, че­ловек проходит несколько промежуточных состоя­ний между бодрствованием и сном. Он может еще не спать, просто лежать, даже с открытыми глазами, но уже вступить на порог сна. У людей с хорошими спо­собностями к сновидению могут даже возникать сны наяву: они могут видеть обрывки образов, приходя­щих из других миров.

Это значит, что их точка мира уже начала свои блуждания. Но есть миг, когда мы закрываем глаза и, хотя знаем наверняка, что еще не спим, но уже чувствуем приятную тяжесть, в состоянии которой очень трудно вернуться назад к бодрствованию. Это состояние в просторечии называется дремотой. Маги называют это «состоянием у врат». Мы вплотную под­ходим к вратам сновидения. Вот если из этого состо­яния резко открыть глаза и посмотреть на свои руки, то намерение получает такой мощный импульс, что вы уже не сможете забыть о нем, что бы вам ни сни­лось. Это — чисто волевая практика. Она зависит толь­ко от того, насколько развита ваша воля. Кстати, той же самой техникой можно пользоваться, если вы бо­итесь забыть о чем-то важном. В состоянии дремоты в память намертво врезываются любые вещи. Это свойство дремоты пытаются использовать те, кто прак­тикует методы обучения во сне. На самом деле во сне невозможно учиться, только в дремоте или в сновидении. Искусством сновидения владеют лишь маги, а состо­яние дремоты слишком коротко. В этот короткий про­межуток времени можно вложить только какую-то очень сжатую информацию. Умение удерживать со­стояние дремоты еще более сложное искусство, чем искусство сновидения.

Многие люди не замечают дремоту, они утверждают, что засыпают практически мгновенно, как только голова коснется подушки. Но это не так. Никто не может проскочить мимо дремоты и попасть сразу в сон. Просто эти люди слишком невнимательны. А отсутствие внимания, как мы уже знаем, есть недостаток энергии. Практически каждый человек во сне иногда осознает, что он спит. Бывает, что он осознает это всегда. Но это осознание — не настоящее. Это осознание подсознания, а оно всегда осознает все. Тому, кто хочет научиться сновидеть, нужно осознавать что он спит, в сознании. Звучит как тавтология, но иначе эти вещи просто не объяснить. Когда вы уже спите, вы никогда не осознаете, что находитесь во сне. Единственный момент, когда вы действительно можете это осознать, это те несколько минут (или се­кунд), пока вы засыпаете, то есть дремота. Если вы, дремля, скажете себе, что сейчас войдете в сон, то вам удастся осознать себя во сне.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: