Сделай Сам Свою Работу на 5

Семинар доктора Кастанеды





Карлос Кастанеда

Закрытый семинар великого мастера. Продвижение к силе.

 

Автор этой книги - биржевой маклер, один из самых ко петентных людей Уолл-стрита. В молодости ему посчастли­вилось посетить семинары доктора Кастанеды. Знания, по­лученные там, навсегда изменили его жизнь и, по мнению автора, предопределили его успех в бизнесе. Долгое время записи с семинаров были недоступны читателям. Однако не­давно эта книга увидела свет!

Десять уроков, которые Карлос Кастанеда дал американ­ским студентам.

Десять упражнений, которые продвигают человека к Силе, к пониманию мира, умению управлять реальностью.

Описание десяти дней с Мастером, которые способны из­менить и вашу жизнь.

 

Содержание

Карлос Кастанеда.Путь Волка

Семинар доктора Кастанеды

Несостоявшееся занятие

 

День первый.

Видение Силы

Упражнение на раскручивание энергии

Подскоки (перебалтывание энергии)

Высвобождение силы

Дыхание телом

 

День второй

Достижение алертности

Необходимое качество Волка

Урок Дон Хуана

Слушание мира

 

День третий

Непредсказуемость

Глосс — договор об одинаковости



Разрушить, а не изменить шаблон

Детская игра в непредсказуемость

 

День четвертый

Присутствие смерти

Изучаем Смерть

Опыт умирания

Игра со Смертью

 

День пятый

Открытие точки мира

Ось мира

Маневрирование поведением

 

День шестой

Извлечение событий

Перепросмотр

 

День седьмой

Страх — союзник

Истинная природа страха

Детское виденье страха

Как сделать страх союзником

 

День восьмой

Притяжение сновидений

Сновидение

 

День девятый

Личная история: ни слова о прошлом

Что мы понимаем под личной историей

 

День десятый

Забыть всё

Эпилог

 

 

Kарлос Kастанеда. Путь Волка

 

ОБ АВТОРЕ.

Яков Бен Бирсави — биржевой маклер, один из са­мых компетентных людей на Уолл-стрите. В молодос­ти серьезно увлекался идеями Карлоса Кастанеды, по­сещал его семинары и лекции. Считает, что успех его бизнеса напрямую связан с магическими знаниями, полученными на занятиях доктора Кастанеды. Долгое время Бен Бирсави не считал нужным распространять­ся о своей причастности к учению индейских шама­нов, просто потому, что никогда не считал себя уче­ником Карлоса. Однако когда одна из деловых газет назвала его последователем Кастанеды, он в качест­ве опровержения решил написать книгу о своем зна­комстве со знаменитым антропологом и мистиком. Кни­гу автор разрешил опубликовать ограниченным тира­жом. Она вышла в 2005 году.



 

Причина, которая побудила меня написать эту кни­гу, заключается в том, что я хочу раз и навсегда откреститься от ярлыка последователя Карлоса Кас­танеды. Я — не его последователь и уж тем более не его ученик. Я даже не занимаюсь распространением магических знаний, которыми владел его нагуаль дон Хуан Матус: эта задача в полной мере выполнена са­мим доктором Кастанедой и другими учениками на-гуаля. Моя книга — всего лишь беглый рассказ о том, как я познакомился с индейскими представлениями о Силе и Знании. Я присутствовал на многих публич­ных выступлениях Карлоса Кастанеды, но тот, пер­вый семинар живо врезался мне в память. Конечно, он не мог не запомниться: ведь именно благодаря это­му семинару я познакомился со своей будущей суп­ругой. Но дело еще и в неординарной личности Кас­танеды. Все, что он рассказывал, было не так впечат­ляюще, как то, как он это подавал. Он постоянно огорошивал нас. Мы не знали, чего от него ожидать в следующий момент, хотя большую часть времени он был спокоен, серьезен и доброжелателен. Он мог перейти от смеха к ярости, от гнева к слезам; он за­ставлял нас играть и верить в игру, чувствовать ее ре­альность. Для него самого было реально все, любая его выдумка, даже самая безумная. Десять дней се­минара были для нас постоянной сменой миров и ре­альностей. Все, что происходило с нами в этот пери­од -- как в семинарской аудитории, так и за ее пре­делами — происходило под сильным влиянием личности доктора Кастанеды. Я пытался разгадать ее, вставить в какие-то удобопонятные рамки, дать четкое определение. То казалось, что Кастанеда ди­ко заблуждается, то я был уверен в абсолютной истине его слов. Но и после всех прочитанных книг, по­сещенных семинаров и прослушанных лекций я сумел понять лишь одну единственную вещь: заблуждение и истина существуют на разныкраях одной дороги. Ведь, как сказал Августин Аврелий: «Когда мы воз­вращаемся от заблуждений, мы, конечно, возвращаемся потому, что узнали их».



 

Семинар доктора Кастанеды

На свой первый семинар к доктору Кастанеде я по­пал благодаря Теду Ловенталю. Я познакомился с ним осенью 1993 года. Тогда я жил в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, учился в колледже Йельского универ­ситета и готовился получить степень бакалавра эко­номики. Вообще-то финансы — совсем не то, чему я бы хотел посвятить свою жизнь, но я знал, что у по­томка еврейских эмигрантов в этом вопросе практи­чески нет выбора. Мой дед, Абрахам Ван (Бен) Берсави, вместе с родителями бежал в Америку из Гол­ландии в начале 1940-х; тогда ему было 16. Несмотря на то, что дед явился в Новый свет в дырявых сапо­гах, впоследствии он весьма преуспел: стал банки­ром. Мой отец всю жизнь занимался инвестициями, так что мое будущее было определено еще до рожде­ния. Надо сказать, экономическая теория казалксь мне скучнейшим из предметов (впрочем, и не мне од­ному), неудивительно, что моя успеваемость к концу обучения не дотягивала до хороших средних баллов. Чтобы как-то восполнить этот пробел, на третьем кур­се я поступил на факультет теологии. Это был самый непопулярный факультет, и, наверное, именно поэ­тому там было больше всего иностранцев. Там-то я и встретил Теда. Он приехал из Лондона. Обучение Ло-венталю оплачивал какой-то фонд, а своих денег у не­го не водилось. Когда нас представили друг другу, он вцепился в меня, как клещ, имея в виду мое матери­альное состояние. Я действительно не был беден, од­нако в мои планы не входило ссужать деньгами кого бы то ни было. Тем не менее Теда я часто кормил обе­дами: он меня заинтересовал. Он готовился защитить диплом на тему «Цивилизованные формы шаманиз­ма» . Об этом Тед знал очень много: все четыре года он не вылезал из университетской библиотеки и, кроме того, каждое лето выезжал «в поле», чтобы увидеть и описать шаманские обряды. Когда он рассказал мне о своей работе, я немало удивился: разве шаманизм может быть цивилизованным?

— Религия, какой знали ее наши предки, умер­ла, — ответил мне Тед. — Люди возвращаются к язы­честву, к системе договоров между ними и духами. Рассказать тебе, что такое цивилизованный шама­низм?

И я узнал, что одно из ярчайших проявлений ша­манизма — игра на бирже (то есть именно то, чем я планировал заняться в будущем). Я посмотрел на свое дело глазами Теда и с тех пор экономика мне перестала казаться скучной. А это, согласитесь, стои­ло обедов.

В конце июня Тед переехал ко мне на съемную квартиру: общежитие на лето закрывалось, а Тед не планировал ни возвращаться в Лондон на каникулы, ни ехать куда-либо для исследований. В университе­те ему предложили поработать в приемной комис­сии.

Однажды он вернулся домой в загадочном на­строении. Я спросил его, что это с ним такое, и в от­вет услышал:

-Одолжи мне сотню.

-Сотню? — удивился я.

-Вообще-то, мне нужна тысяча долларов, — уточ­нил он. — Но для начала хватит и ста.

Обычно в таких ситуациях я отшучивался, но Тед меня заинтриговал: уж очень блестели его глаза. Я осведомился, зачем ему такие деньги, и он расска­зал мне, что в университет приезжает сам Карлос Кастанеда, чтобы провести десятидневный семинар для сту­дентов-антропологов .

-Первый взнос- сто долларов, -объяснил Тед.-Их нужно заплатить уже сейчас. Вообще-то это толь­ко для нашего факультета, но если хочешь, я запишуи тебя.

Тысяча долларов — это деньги, но я заинтересо­вался. К тому моменту я уже прочел несколько книг Кастанеды (их подсунул мне Тед). Они показались мне довольно занятными, хотя, в принципе, идеи до­на Хуана, на которого ссылался автор, не были для меня внове. Быть может, Ловенталю и не удалось бы меня заманить, но дело в том, что мне хотелось задать доктору Кастанеде один вопрос. Вопрос этот был дейс­твительно важен для понимания всего того, что Кар­лос описывал в своих книгах. Собственно, и сам ме­тод изменения сознания, который предлагался там, зависел от ответа на этот вопрос.

 

Несостоявшееся Занятие

Я заплатил в кассу университета две сотни (за себя и за Ловенталя) и получил взамен пару сиреневых бу­мажек, сложенных треугольниками. На бумажках не было ничего написано, но выдавшая их девица (я не знал ее) заявила, что в день первого занятия их нуж­но будет непременно иметь при себе.

Семинар начинался в понедельник в восемь утра. У входа в аудиторию стояли две незнакомые женщи­ны. Они велели нам написать на сиреневых треуголь­ничках свое имя и телефон. «Это вы отдадите при вы­ходе», — сказали они.

Мы немного опоздали, и нам пришлось занимать задние скамейки: аудитория была полна. Однако се­минар все не начинался: Кастанеда еще не пришел.

 

* * *

Я окинул взглядом собравшихся: человек три­дцать, большинство девушки. Присутствующие бы­ли очень оживлены, шушукались между собой; гла­за у всех горели. Общее возбуждение проносилось в воздухе быстрыми и плотными токами, так что было трудно дышать. Минут через двадцать накал ожида­ния достиг предела. Шушуканья переросли в гомон, аудитория зашевелилась, кто-то поминутно вскаки­вал с места и снова садился. «Ну когда же, когда же начнется?» «А может, совсем не придет?» Через час энтузиазм пошел на убыль. Одни занялись своими де­лами, другие уже поговаривали о том, что нужно ус­петь в кассу до обеда, чтобы получить назад свою со­тню. Впереди меня сидела девушка с моего потока, и я от нечего делать стал болтать с ней о последнем аль­боме группы Ьупугс! Вкупугий.

Мы так увлеклись, что не сразу заметили, как все вокруг стихло. Я.глянул вперед: на кафедре, прямо на столе сидел человек. Судя по его позе и скучающе­му выражению лица, он сидел там довольно давно. Более того: у меня было полное впечатление, что он находился там с того самого момента, как мы вошли в аудиторию. Но по каким-то причинам решил обна­ружить свое присутствие только сейчас. Та же самая мысль, по-видимому, посетила и все тридцать чело­век, которые вылупились сейчас на него с недоуме­нием. Это, безусловно, был доктор Кастанеда.

Смуглый, слегка обрюзгший, он был похож на ста­рого волка, который, несмотря на то что уже не мо­жет так быстро гоняться за дичью, все еще держит в страхе всю стаю.

 

* * *

Когда всеобщая тишина и любопытство стали плот­ными настолько, что их можно было уже потрогать, Кастанеда легко соскочил с кафедры и подошел к пар­ню, сидящему на первом ряду. Затем взял со стола две книги, покачал их в руках, как бы прикидывая на вес.

—«Сказки о силе», — звучно сказал Кастанеда и шлепнул первую книгу на стол. — «Второе кольцо си­лы» . — Последовал второй шлепок.

Затем он обвел глазами аудиторию.

—Пожалуйста, поднимите руки те, кто пришел сюда за Силой, — попросил он.

Это была именно просьба, а не приказ: нам дали понять, что у нас есть выбор. Я задумался и не стал поднимать руку: по здравому размышлению, я не при­шел сюда за силой. С десяток рук взметнулось вверх; Тед тоже поднял руку.

—Очень хорошо, — кивнул Кастанеда. — Благо­дарю за внимание, вы можете идти.

Мы непонимающе смотрели друг на друга... никто не решался выйти.

—Те, кто поднял руки, могут идти, — повторил Кастанеда. — Не задерживайте остальных, пожа­луйста.

«Пришедшие за Силой» нерешительно стали под­ниматься со скамеек и, пожимая плечами, направи­лись к выходу.

—А теперь будьте добры, поднимите руки те, кто не пришел сюда за Силой, — сказал Кастанеда, сде­лав ударение на слове «не». И посмотрел на меня —
поверх остальных, сидящих впереди.

Я поднял руку не глядя, кто еще поднял руки.

—Вы тоже можете идти. Всего хорошего.

Вместе со мной вышли человек десять. Еще десять человек остались в аудитории. За дверьми стояли те же незнакомые женщины; в руках у одной был ящи­чек с прорезью. Каждый выходящий должен был бро­сить свой сиреневый треугольник туда.

* * *

Тед ждал меня на улице. Я думал, он будет разо­чарован, но он еще больше светился и подпрыгивал.

-Что там? Что там? — коротко спрашивал он ме­ня. - Кто остался, сколько? Вот везунчики; так, на­верное, Карлос отбирает достойных.

-Да уж, — усмехнулся я. — А мы с тобой, значит, лицом не вышли. Однако две сотни пропали зря.

Тед остался в университете ждать окончания заня­тия в надежде разнюхать, о чем говорил доктор Кас­танеда. Я же отправился за город, в гости к другу.

Когда я вернулся, Ловенталь был уже дома. Не ус­пел я войти, как он выплеснул на меня новость:

-Только представь себе, Джек: он два часа гру­зил им про феноменологию и восприятие, только и всего! Никто не хочет идти на семинар: платить за это занудство штуку баксов!

-Наверное, именно так Кастанеда и отбирает до­стойных, — пошутил я.

Но шутка моя неожиданно обернулась правдой. Поздно вечером мне позвонили из университета и сообщили, что следующее семинарское занятие состоится завтра в четыре часа пополудни. Спустя минут десять раздался еще один звонок: тот же голос попросил позвать Ловенталя.

-Ну и ну! — сказал он, положив трубку. — Ты представляешь, завтра в восемь утра я должен быть на семинаре!

Как мы узнали позже, Кастанеда таким образом разделил группу на две части. Тем, кто совсем не под­нимал рук и остался в аудитории, было предложено присоединиться к одной из двух групп по выбору; но из них пришли только двое; остальные, видимо, ре­шили, что и в остальные дни будет так же скучно, как и на первом занятии.

Занимались мы в течение десяти дней без выход­ных. Это был, пожалуй, самый насыщенный из его семинаров (мне есть с чем сравнивать: после этого я занимался еще на трех семинарах у Кастанеды и, кроме того, посещал группы тенсегрити, которые вели его ученики).

Утром Кастанеда вел первую группу, вечером за­нимался с другой. Шестичасовое занятие выжимало из нас все соки. Тед приходил, когда я только начи­нал собираться к Кастанеде, и, не раздеваясь, валил­ся на диван. Не в силах подняться, он порой лежал до самого моего прихода. Точно в таком же состоянии возвращался домой и я. Сам Кастанеда, похоже, сов­сем не знал усталости: к концу дня, после работы с обеими группами, он оставался бодр и весел. Кроме семинарских занятий, у нас была «домашняя прак­тика»: доктор давал задания, с разбора которых на­чиналось занятие следующего дня. Мне было немно­го легче: я сразу ложился спать и назавтра у меня бы­ло полдня, чтобы выполнить задание. Тед же часто не успевал, (как, впрочем, многие в его группе).

Я знал, что доктор Кастанеда не разрешает исполь­зовать на своих семинарах диктофоны или фотоаппа­раты. Поэтому брал на занятия тетрадь и пару ручек. Так поступили многие, однако нам запретили что-ли­бо записывать.

-Знание должно отпечататься в вас, -объяснил Кастанеда. -Глубина отпечатка и есть мера магиче­ского дарования.

Я не претендовал на «магическое дарование» и поэтому утром следующего дня записывал свои впе­чатления от занятий. Думаю, что так делали и остальные: в конце концов, нам было запрещено делать записи непосредственно на семинаре. За пределами аудитории у нас в этом отношении была полная вобода.

В своем семинарском дневнике я записывал не только то, что рассказывал и задавал нам Кастанеда, но и вой личные наблюдения и размышления. По сути, оя книга — не что иное, как те самые записи, лишь слегка отредактированные. Редакция не коснулась суть. Я только расшифровал сокращения и кое-что переставил местами. Кроме того, я незначительно изменил терминологию — для того, чтобы хотя бы немного отстроиться от понятий, которые ввел Кастанеда и которые теперь известны всем. Не подумайте, что они показались мне плохими или недостаточными: я просто хотел показать их новую сторону. Впрочем, понятия эти легко узнаваемы (например, вместо термина «точка сборки» я пишу «точка мира»; Кастанеда его тоже потреблял). Также слова Кастанеды — не его прямая речь, а мой пересказ того, что он говорил. Где-то, думаю, я писал то, что услышал.

 

День первый

Видение Силы

-Я знаю, вас удивило мое вчерашнее поведение, — начал Кастанеда. — Однако это было необходимо. Лю­ди, стремящиеся к магическому знанию, делятся на две категории: на тех, кто ищет в магии Силы, и тех, кто ее не ищет. Брухо (в переводе - маг, целитель, шаман) говорят, что первые идут пу­тем собаки (или койота) — ибо собака всегда ищет то­го, кто сильнее ее. Она может либо служить этой Силе — и тогда Сила за службу дает собаке свое покро­вительство и пищу. Либо, образно говоря, «подбирать крошки» — то есть служить не самой Силе, а сильному магу; тогда часть его Силы достается собаке.

Вторые — те, кому не нужна Сила, — идут путем волка. Волк уже обладает Силой. Все, что ему нуж­но — научиться этой Силой владеть, что подразуме­вает, прежде всего, не расходовать ее понапрасну. Не надо думать, что путь Собаки хуже или унизитель­нее, чем путь Волка. В служении Силе есть свое до­стоинство. Многие брухо отдают предпочтение слу­жению, считая его более высоким путем. К тому же путь Собаки более безопасен.

Вы не пришли ко мне за Силой — значит, вы ею уже обладаете. У каждого из вас она проявляется по-разному. У кого-то — в виде таланта, у кого-то — в виде хорошего банковского счета. На самом деле это одна и та же Сила, и даже не в различных проявлени­ях, а в различных видениях.

Чтобы по-настоящему овладеть Силой, надо на­учиться видеть ее истинную суть. Перестройка ви­дения — самое сложное в обретении Знания.

Вы (как, впрочем, и я) — дети европейского мен­талитета. Существующий мир имеет для вас жестко фиксированные формы. С момента — даже не рожде­ния — с момента зачатия вас учили одному и тому же способу познания.

Вы думаете, что небо — это небо, а земля — это земля, что дома имеют ту форму, которую им дал ар­хитектор, а в музыке вы все слышите одну и ту же гармонию. Между тем как все окружающее вас на самом деле не имеет четкой формы. Все это — Сила. Она принимает тот образ, на который настроено со­знание человека. Именно поэтому люди так неуклю­же пользуются ею. Точнее, думают, что пользуют­ся. На самом деле Сила пользуется ими. Люди в раб­стве у Силы.

Человек знания не имеет четко фиксированного ви­дения. Он видит Силу как она есть — без формы и без пространства. Тот, кто обладает этим видением мо­жет совладать и с Силой, потому что в своем действи­тельном виде Сила очень уязвима. Именно поэтому она всячески сопротивляется любым попыткам изменить видение.

Вопрос из зала:

-Вы хотите сказать, что Сила обладает созна­нием?

Кастанеда:

-Безусловно. Однако это не то, что мы привыкли называть сознанием. Я думаю, Сила относится к чело­веку как колонии тлей относятся к муравьям. Муравьи думают (конечно, если мы примем как условие то, что муравьи способны думать), что тли существуют лишь для того, чтобы их доить. На самом же деле колониям тлей очень удобно существовать рядом с муравейни­ками, потому что муравьи их кормят и охраняют. Впро­чем, это неточная метафора, потому что и тли, и мура­вьи относятся к одной и той же природе. Сила же име­ет совершенно другую природу, отличную от природы человека. Она обладает видением, потому что способ­на наблюдать за людьми. В то же время ее можно пе­рехитрить, спрятаться от нее или же направить в нуж­ную вам сторону. Сила никогда не пойдет туда, куда ей не нужно идти. Ею нельзя управлять по собствен­ной воле. Владение Силой подобно владению ветром. Ветер может смолоть зерно на вашей мельнице, но если лопасти ветряка будут направлены не по ветру, ничего не получится. Ваша задача — научиться на­правлять лопасти ветряка. Но сначала вы должны уви­деть Силу.

Но Силу нельзя увидеть глазами, вернее, одними гла­зами. Глаза настроены воспринимать определенную форму и цвет; все, что не входит в эту настройку, неви­димо. Вы уже столкнулись с этой особенностью глаз, ког­да не заметили меня на отборочном занятии. У меня не было той формы, которая ассоциировалась у вас со словосочетанием «доктор Кастанеда». Хотя я пришел раньше всех и сидел на кафедре, наблюдая за вами. Так же и Сила: она постоянно наблюдает за вами, хотя вы ее не видите. Если бы вы владели искусством расфо­кусированного зрения, вы бы без труда заметили меня. Впрочем, любой человек видит иногда нечто непонят­ное ему: силуэт животного, человека или большую го­лову, или же какой-то предмет. Видит там, где — как он знает точно — ничего нет. Это бывает, когда мы непро­извольно расслабляем взгляд и уносимся мечтами ку­да-то далеко. Тогда в уголках глаза появляется виде­ние Силы. Когда мы осознаем это, то оборачиваем­ся — но, естественно, не видим ничего. В таких случаях говорят: «показалось».

 

* * *

Глаза — ненадежный помощник. У человека знания видение не сосредоточено на одном органе зрения. Все его тело используется как один большой орг­ан видения и чувствования. Можно видеть, к при­вру, пальцами. Не так, однако, как видят слепые: ни ощупывают форму и сознание рисует им определенный образ. А в видении телом нет никакого образа. Чтобы вам было понятнее, представьте себе игру на пианино. Палец, нажимая «ми-бемоль», знает, что это «ми-бемоль» не только по расположению клавиши. Он слышит это — но не так, как слышит ухо, а по другому. Если бы, к примеру, при нажатии «ми-бемоль» прозвучало чистое «ми», палец бы « смутился» и независимо от нашего сознания стал бы искать правильный звук. (Мы ведь тоже смущаемся, когда нам случится принять за старого друга какого-то не­знакомца.) При этом ухо запросто могло бы пропус­тить ошибку. У лучших музыкантов уши расположе­ны на кончиках пальцев. Правда, происходит это бес­сознательно. А в магии важно осознание. При этом надо отключить все системы, которые привыкли ана­лизировать происходящее. Лучший способ — сбить их с толку.

В период моего ученичества дон Хуан только и де­лал, что сбивал с толку мои системы анализа. Но по-настоящему отключить их мне удалось только тог­да, когда в мексиканской пустыне я принял сухую ветку за агонизирующее неведомое существо. У не­го была птичья голова и размеры тигра. Дон Хуан утверждал, что это и было неведомое существо, но мои системы анализа через некоторое время вклю­чились вновь и «показали» мне сухую ветку. Я был очень доволен своим «разоблачением», но дон Хуан объяснил мне: фокус в том и заключается, чтобы как можно дольше удерживать видение неведомого су­щества.

 

Вопрос:

-Значит, нужно воображать, как дети?

Кастанеда:

-Нет. Не нужно воображать, как дети, то есть ненужно делать то, что, по мнению взрослых, делают де­ти, когда воображают палочку лошадкой. На самом де­ле дети очень часто обладают видением, именно поэто­му игра для ребенка бывает порой серьезнее и важнее, чем так называемая реальная жизнь, в которую его изо всех сил пытаются затащить взрослые. Не нужно путать видение и плод воображения. Если человек видит вооб­ражаемое, это чаще всего повод обратиться к психиат­ру. Маг же видит то, чего не видят другие, но видимое им абсолютно реально.

Вопрос:

-Но как отличить мага от душевнобольного, если и тот и другой видят то, чего не видят остальные? Ве­роятно, они оба убеждены в реальности того, что ви­дят?

Кастанеда:

-Их видение разной природы. Видение мага — это мистический опыт. Опыт душевнобольного — это опытнаркотического транса обезьяны. Иногда животное по чистой случайности съедает какое-либо наркотическое или ядовитое растение и «сходит с ума». Часто это при­водит к гибели, но бывает и забавным. В магазинах, торгующих кормами для животных, продаются мячики, набитые травой непета. Их дают кошкам. Свойство этой травы таково, что кошка может видеть в мячике мышку, или котенка, или что-то иное, то, что с чем ей приятно играть и ласкаться. Но видение кошки — не ис­тинное видение, потому что мячик, набитый травой, — это не мышь и не котенок. Мы это знаем, но что до на­шего знания кошке? Ей нравится катать этот мячик, ку­сать его, переносить с места на место, вылизывать или потрошить. Ее переживание — это физиологический акт, от которого изменяется состояние психики. Тако­го же рода переживания наблюдаются и у душевнобольных людей. Только эмоции, которые они при этом испытывают, часто далеки от наслаждения: это может быть страх или гнев. Маги общаются с Силой. Эту Силу в разных тради­циях называют по-разному; духами, демонами или бо­гами. Брухо называют ее просто Силой. Они входят во взаимодействие с ней с определенной целью. Маг всег­да получает результат, этим и отличается видение мага от видения сумасшедшего.

Вопрос:

-Но сумасшедшие тоже могут «получить результат». Например, картины, музыка, стихи, написанные в со­стоянии «видения». Многие душевнобольные утвержда­ют, что общаются с существами не из этого мира, и да­же получают от них послания. Не так ли и маги получа­ют знание от Силы, с которой общаются?

Кастанеда:

-Послания, получаемые сумасшедшим, лишены практического смысла, хотя внешне могут выглядеть ху­дожественно и даже поэтически. Видите ли, разница между магом и душевнобольным та же, что между муж­чиной, который занимается любовью с женщиной, и онанистом. Результат один и тот же — Извержение се­мени, но у второго нет реального партнера, он имити­рует половой акт. Знание, полученное магом, всегда имеет практиче­скую цель, так же как занятие любовью всегда имеет це­лью зачатие ребенка. Знание сумасшедшего бессмыс­ленно, как онанизм; поэтому и зовется бредом.

Вопрос:

-А как быть с видением наркомана?

Кастанеда:

-Видение наркомана — это видение животного, съев­шего наркотическое растение. Ничего более.

Вопрос:

-Но и вы, и дон Хуан употребляли эти растения.

Кастанеда:

-Наркоман употребляет наркотик для того, что­бы получить кайф, а маг —для получения Знания. Это­му предшествует долгий процесс. Маг входит в обще­ние с Силой, заключающейся в этих растениях. Все наркотические растения — это растения Силы, и маг это знает. Он соблюдает массу предосторожностей при сборе и заготовке растения. Любая ошибка мо­жет стоить ему жизни. Все съедобные растения тоже являются растениями Силы. Впрочем, я уже забегаю вперед.

Употребление наркотических растений всего лишь один из возможных путей получения Знания, но путей этих — бесчисленное множество. Дон Хуан давал мне пейоты для того, чтобы изменить мое видение. Но если бы я захотел сделать это самостоятельно, у меня ничего бы не вышло. Когда вы учитесь общаться с Силой — не­важно, посредством ли растений или каким-то другим способом — вам нужен наставник, или проводник. Без него вы шею себе свернете.

Ваша первая задача — научиться видеть Силу. С ви­дением связано несколько практик. Я дам вам две: прак­тику зрительную и практику дыхательную. Хочу предуп­редить сразу: зрительная практика связана не с глазами, вернее, не только с глазами. Маг должен видеть всем те­лом, поэтому, прежде всего, мы будем развивать тело и работать с его энергиями. Вообще, наши занятия будут очень энергоемкими: я передаю вам Знание, которое впи­тывается в вашу энергетическую оболочку. Это я к тому, чтобы вы не удивлялись, почему от обычной (на первый взгляд) лекции вы так устаете. Здесь вы будете учиться, а дома вам надо будет все это тренировать. Кроме того, каждому из вас я буду задавать отдельное задание. Раз­бирать эти задания будем здесь, все вместе. Времени у нас мало, поэтому многим вещам вам придется учиться на чужом опыте.

На этом «лекционная» часть занятия окончилась, и мы приступили к практическим упражнениям.

 

* * *

Доктор Кастанеда велел сдвинуть столы, чтобы освободить пространство для занятий. Затем стал по очереди подходить к нам и вверх-вниз проводить обеими руками позади спины. Когда он водил руками у меня за спиной, я почувствовал легкое покалывание.

-Ваши позвоночные столбы буквально забиты Силой, — сказал он. — Это часто происходит с Людь­ми, идущими по пути Волка. Сила, которую не умеют правильно применять, концентрируется в ка­ком-то одном отделе тела, чаще всего в позвоночни­ке или коленях. Ее надо высвобождать, но очень осторожно.

Для начала нам было предложено заняться раз­минкой.

-Разминая тело определенным образом, вы при­водите в движение энергию, которая поможет вам вы­свободить силу.

Каждому из участников Карлос давал свою соб­ственную разминку. Я заметил, что девушки начина­ли разминаться с ног. Мне Кастанеда велел заняться вращением пальцев и кистей. Он назвал это «раскру­чиванием энергии ».

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.