День, когда Божья милость вступила в силу - Ричард Овеллен, доктор философии, доктор медицины

Доктор Ричард Овеллен - мой старый друг. Я познакомилась с ним, когда он пел в нашем хоре в Питсбурге и учился в аспирантуре Технического университета Карнеги по специальности органическая химия. Проработав два года после защиты диссертации в Стэнфордском университете, он поступил в Университет Джона Гопкинса в Балтиморе, где за три года защитил диссертацию по медицине. После года стажировки и еще года работы в области медицины внутренних органов его зачислили в штат Университета Джона Гопкинса. С 1968 года он был ассистентом по медицине в университете, отдавая свое время исследованию рака, заботе о пациентах и обучению.

Когда я работал над диссертацией по химии в Техническом университете Карнеги, я начал посещать собрания Кэтрин Кульман, которые проводились по пятницам на севере Питсбурга, в старом зале "Карнеги". И там впервые в жизни я увидел силу Божью в работе, когда люди собирались для поклонения. Не долго думая, я записался петь в хор, и там я встретил Розу, которая буквально выросла в служении Кэтрин Кульман.

Мы с Розой стали встречаться, полюбили друг друга, и в апреле 1959 года мисс Кульман провела нашу брачную церемонию.

А спустя год родилась малышка Джоанн. У Розы была нормальная беременность и роды, но когда мы принесли ребенка домой из госпиталя, мы заметили крупный синяк у нее на ягодицах. Я спросил доктора об этом, но он заверил нас, что это не следует считать признаком каких-то отклонений.

Однако мои родители и сестра Розы обратили внимание на странность в поведении младенца. Она была исключительно суетлива, слишком суетлива, как сказала моя мать. Она кричала и хныкала постоянно и не ела, часто отворачиваясь от бутылки. Ее рвало, и она кричала, когда мы двигали ее во время кормления. Кроме того, мы заметили, что одна ножка была всегда согнута и подтянута к телу, а коленка и ступня вывернуты назад, иногда на угол в 90 градусов. Было невозможно вытянуть обе ее ножки прямо одновременно.

Когда мы понесли ее к нашему семейному доктору, он проверил ее ножки и бедра. "Да, здесь что-то определенно не так с ее правой ногой, - сказал он. - Я не знаю, что это такое, но давайте подождем. Иногда подобные вещи сами собой проходят со временем".

Мы ждали несколько месяцев, но ножка не выпрямилась. Напротив, все стало хуже. Джоанн по-прежнему была очень беспокойной, часто плакала, когда мы касались ее. Когда она пила из бутылки, то часто прекращала пить и начинала плакать. И это говорило о том, что она чувствует сильную боль. Но в чем дело? И где больно?

По истечении трех месяцев, когда Джоанн должна бы уже поднимать головку от постели, она не могла этого делать. С растущей тревогой мы снова понесли ее к доктору.

Обследовав ее, на сей раз он кивнул мне, чтобы я подошел к нему. Маленькая Джоанн лежала на спине на медицинском столе. Доктор взял ее правую ножку в руку, а другую руку положил под ее колено. Он начал нежно поворачивать ее ногу внутрь. Она закричала от боли. "Нога совсем не поворачивается внутрь, - сказал он. - А теперь посмотрите на это". Он осторожно начал крутить ногу в обратном направлении, наружу. Я, затаив дыхание, смотрел, как ножка вращается в его руке, не только сверху вниз, но почти на все 360 градусов. И только когда она сделала почти полный оборот в его руке, девочка захныкала от боли.

Доктор осторожно вернул ножку в исходное положение. Затем он указал на складки на коже на внутренней стороне бедра. "Это - то, что ищет врач, - сказал он. - Заметьте, на этой ноге две складки, но только одна на другой ноге. Нормальный ребенок имеет идентичные складки на обеих ногах. Изменение структуры складок означает некоторые внутренние деформации, а это говорит о том, что что-то не в порядке с ее бедром, спиной или ногой. В данном случае я уверен, что это бедро".

Роза нагнулась и подняла малышку, чтобы держать ее поближе. "Что вы пытаетесь сказать, доктор?" - сказала она с полными слез глазами.

Доктор положил руку на плечо Розы. "Я не могу говорить наверняка, - сказал он, - поэтому я хочу, чтобы ее осмотрел хирург-ортопед. Он сможет дать вам определенный диагноз. Это похоже на смещение бедра".

Роза села на стул рядом со столом, держа младенца у груди. Доктор продолжал говорить и очень спокойно и мягко объяснил, чего мы можем ожидать. Джоанн, вероятно, понадобятся скобы, может, даже и гипсовая повязка для тела. Лечение будет долгим, и даже после него шансы, что проблема будет решена, не равны ста процентам. Существует определенная вероятность, что она останется инвалидом на всю жизнь и будет хромать. Возможно, одна нога будет короче другой, или будут другие отклонения.

"Вы не должны ждать, - сказал доктор, - несите ее к хирургу-ортопеду".

Мы договорились с хирургом о приеме на следующий понедельник и забрали Джоанн домой.

В тот вечер уже дома мы с Розой сели поговорить. Мы оба были разбиты, и не только от перспективы иметь ребенка-инвалида. Все казалось таким несправедливым.

"Я не понимаю, - сказал я Розе, когда мы примостились в нашей крошечной гостиной. - Вот, мы пытаемся служить Господу, и Он позволил, чтобы это случилось с нами".

Роза молчала, ее красивое лицо было напряжено, а губы немного дрожали. Я хотел встать, подойти к ней, обнять ее и утешить. Но я был слишком взволнован. Я не мог дать ей утешения.

"Мы рассказывали другим людям о нашей вере в исцеление, - выпалил я, - и вот теперь у нас ребенок-калека".

"Если Бог попустил, чтобы у нас был ребенок-калека, - сказала наконец Роза, - то Он, видимо, ожидает, что мы оставим ее у себя и будем заботиться о ней".

"Яне спорю с этим, - с горечью сказал я. - Я люблю эту малышку и сделаю все возможное, чтобы видеть ее здоровой. Если она не исцелится, мы воспитаем ее, и будем любить всю свою жизнь. Но все же это не выглядит справедливым. Мир полон людей, которые не любят Бога и даже не знают Бога. Многие из них ненавидят Бога, и у ни нормальные дети. Почему у нас должен быть ребенок-калека?"

Это был нечестный вопрос. Я знал, что у Розы не было ответа на него, как не было и у меня. Я знал также, что люди, задающие вопросы Богу, показывают недостаток веры. Я осознавал, что у меня совсем не было веры, по крайней мере, такой веры, которая нужна, чтобы увидеть нашего ребенка исцеленным.

На следующее утро, когда я одевался, чтобы идти на лекцию, Роза сидела на постели. Она почти всю ночь не спала, проведя ее с малышкой, и ее лицо осунулось от недосыпания. "Дик, - неуверенно сказала она, - мы видели, как Святой Дух сотворил так много чудесных вещей на служениях Кэтрин Кульман. Не думаешь ли ты, что мы должны принести туда Джоанн и поверить, что Бог исцелит ее?"

Роза ушла из хора мисс Кульман как раз перед рождением ребенка, и хотя мы посещали некоторые собрания, как в Питсбурге, так и в Янгстауне, штат Огайо, стыд и смущение помешали нам рассказать кому бы то ни было о болезни нашей малышки. Знали только мои родители и сестра Розы.

Размышлгя над вопросом Розы, я стоял перед зеркалом довольно долго, возясь с узлом на галстуке. Вера? Я только что осознал, что у меня совсем нет веры, по меньшей мере, той, что нужна для исцеления Джоанн. Но я запомнил то, что мисс Кульман повторяла снова и снова: "Сделайте все, что в ваших силах. А затем, когда вы дойдете до предела ваших возможностей, позвольте вступить Богу".

Мы побывали у доктора. Единственным решением проблемы были скобы и вероятная операция без обещаний исцеления. Роза была права. Теперь пришло время полностью довериться Богу.

В пятницу утром мы вышли из дома, чтобы отвезти малышку на "служение с чудесами" в зале "Карнеги". Сидя в машине, мы склонили головы в молитве. "Господь Иисус, Ты написал в Своем Слове, что у нас есть право приходить к Тебе и просить Тебя в милости Твоей коснуться тела нашей дочки. Но мы не требуем этого от Тебя, Господи. Мы даже не пытаемся "востребовать" это, ибо Твоя милость уже дана нам. Мы просто просим, Господь Иисус, чтобы ты исцелил нашу маленькую девочку".

Это была такая простая молитва, совсем не та, что часто рисовалась в моем воображении. Я представлял себя смело подходящим к Престолу Благодати и бросающим Божьи обетования в лицо Богу, требуя, чтобы Он выполнил их. Но теперь, стоя лицом к лицу с проблемой, которая была не по силам нам, не по силам медицинской науке, мы с Розой осознавали, что единственное, к чему мы можем обратиться, это милость Бога.

Служение было похоже на сотни тех, что мы посетили раньше, но на сей раз мы пришли не как зрители. Мы пришли в ожидании.

Это, похоже, был один из тех дней, когда маленькая Джоанн чувствовала себя особенно плохо. Несколько раз она начинала хныкать и вела себя беспокойно от боли. Не желая, чтобы она мешала служению, мы оставались в конце зала, и Роза держала ее на руках. Когда Джоанн кричала. Роза выносила ее в холл, возвращаясь, когда она затихала. Мы уступили свои места другим людям, а сами стояли у задней стены зала, пока проходило "служение с чудесами".

Джоанн была завернута в одеяльце, и Роза часто разворачивала его и смотрела на девочку. Она верила, что, когда Бог начнет действовать, она увидит, как это происходит.

Ближе к концу собрания произошло нечто. С самого рождения пальцы на правой ноге Джоанн были плотно подогнуты под ступню. Теперь, когда мы стояли у стены, эти крошечные розовые пальчики начали постепенно расслабляться, пока не стали похожи на пальцы здорового четырехмесячного ребенка.

Роза толкнула меня локтем, и ее лицо светилось. "Бог начал действовать, - сказала она. - Его присутствие на этом ребенке. Я пойду к сцене". Она была полна решимости, и я увидел, что нет смысла пытаться остановить ее.

Мы пошли по проходу. Я ждал, что один из служителей подойдет и преградит нам путь, поскольку им было дано строгое предписание не пускать никого к сцене, пока с этими людьми не поговорит один из помощников и не разрешит им пройти. Но поблизости не было служителей. Мы продолжали идти по проходу. Пока мы шли, мисс Кульман сошла со сцены и направилась к нам. Мы встретились посередине зала.

"Роза, - сказала она с выражением удивления на лице. - Что-то не в порядке с младенцем?"

Роза пыталась объяснить, но у нее не хватило воздуха, затем она попыталась снова: "Д-д-да, мисс Кульман. Она родилась со смещенным бедром".

Мисс Кульман покачала головой в удивлении. "Почему вы не сказали... - Она прервала фразу и, повернувшись к полному залу, сказала: - Я хочу, чтобы все встали и начали молиться. Бог исцелит это драгоценное дитя".

Роза развернула одеяло и протянула малышку к мисс Кульман. Во всем зале люди стояли и молились с закрытыми глазами. Я хотел видеть, что будет происходить, и не спускал глаз с дочери.

Мисс Кульман протянула чувствительные пальцы и очень нежно коснулась пальцев на ножке Джоанн. Она не потянула за них. Она даже не согнула свои пальцы. Она лишь слегка дотронулась до пальцев ребенка и начала молиться: "Чудесный Иисус, коснись этого драгоценного маленького ребенка...".

Я увидел это! Я видел это открытыми глазами! Нога, вывернутая так вычурно вправо, начала выпрямляться. Она медленно вращалась, пока пальцы на ней не стали смотреть прямо, так же, как и пальцы на другой ноге. Все стало выглядеть совершенно нормально. Но я знал, что то, что я наблюдал, было невозможным. Некая внешняя сила сдвинула эту ногу. Мисс Кульман не двигала ее. Роза, стоявшая с закрытыми глазами и поднятым к небу лицом, не двигала ее. И конечно, маленькая Джоанн не двигала ее. Кто же тогда, кроме Бога!

Я все еще не мог отвести взгляд от этой ноги, когда она уже была в нормальном положении, и я знал, что исцеление закончено. "Спасибо, Господи, - повторял я снова и снова про себя, - спасибо".

Мисс Кульман кончила молиться, и все сели. Роза завернула девочку в одеяльце, и мы пошли в конец зала.

"Ты видела это?" - прошептал я, когда мы остановились.

"Видела что? - спросила Роза. - Я молилась. А ты нет?"

"Я тоже молился, но с открытыми глазами. Ты не почувствовала это? "

"Что?" - Роза с удивлением посмотрела на меня.

"Ножка Джоанн, ее ступня. Я видел, как ее ножка двигалась. Она там же и выпрямилась. Я видел, как она была исцелена!" - Я был так возбужден, что едва сдерживался, чтобы не кричать.

Глаза Розы расширились, и радость засияла на ее лице. "Иисус! - прошептала она. - О, Иисус, спасибо Тебе".

Мы прошли через дверь-вертушку и почти побежали в холл. Там мы развернули одеяло и снова посмотрели на ноги Джоанн. Они были нормальными. Одна нога больше не была подтянута к животу, как было раньше. Правая нога не была больше вывернута. Обе ноги были прямыми, как и должно быть, и обе повернуты абсолютно правильно.

"Пошли домой, - сказал я. - Я хочу провести остаток дня в восхвалении Бога".

Но мы не только остаток дня восхваляли Бога, но и большую часть ночи. После ужина, который малышка приняла безо всяких проблем, мы положили ее на живот. Мы же стояли, держась за руки, рядом с ней и смотрели. Впервые в своей жизни Джоанн подняла голову от матраса и осмотрелась. Мы не ложились спать до трех утра, наблюдая за ней. Она засыпала, просыпалась, ворковала, пускала пузыри и снова засыпала. Она словно "отыгрывалась" за все то потерянное время, когда ее жизнь была лишь безрадостным существованием.

На следующее утро мы снова убедились в полном исцелении ее ног. Я мог легко двигать их. Единственный раз она закричала, когда я начал вращать ее ногу наружу, как я мог легко делать еще за день до этого. Наша Джоанн была совершенно нормальной. Единственной разницей между ее ногами были две складки на одной ноге и одна на другой - напоминание о том, что было не в порядке.

В понедельник мы отправились, как было договорено, к хирургу-ортопеду. Он посмотрел на ребенка, прочел записку от нашего семейного врача. "Зачем ваш доктор послал вас ко мне?" - спросил он, вытянув ножки Джоан.

"Он полагал, что ее правое бедро смещено", - сказал я.

Он еще более внимательно осмотрел ее и покачал головой. "Я не понимаю этого. У этого ребенка нет никаких отклонений. Ее левая нога поворачивается внутрь совсем немного, но это не отклонение. Вам не нужна моя помощь. Этот ребенок кажется мне нормальным".

Мы обрадовались, услышав медицинское подтверждение ее исцеления. И ела Джоанн нормально, она больше не останавливалась и не плакала.

В пятницу, спустя неделю после исцеления, мы снова пошли к нашему семейному врачу. Он спросил нас, что случилось, и почему мы так скоро вернулись. Мы рассказали ему всю историю, ничего не упуская.

Он ни разу не моргнул, но продолжал обследовать Джоанн и делать пометки. Мы рассказали ему о заключении ортопеда. Он продолжал пробовать повернуть ее ногу взад и вперед, вращать ее по кругу, проводя те же испытания, что он делал неделю.

Кивнув Розе, он дал понять, что обследование закончено, и что она может одеть Джоанн. Затем, сев, он откинулся на стуле.

"Что же, дети меняются, - сказал он. Затем добавил: - Но они не меняются так быстро. Это, должно быть, сделал Бог".

Мы были в великой радости. Исцеление было полным, и даже доктор воздал славу Богу.

Теперь, спустя годы, я работаю в одном из величайших медицинских центров в мире. И в этой должности я не вижу конфликта между медициной и духовным исцелением. Доктор не лечит. Он может дать человеку лекарство, но лекарство не изменяет его органов, оно лишь улучшает их работу. Все исцеление от Бога. Хирурги могут вырезать больные ткани или клетки, что иногда позволяет организму исцелиться быстрее. Но ни один хирург не может проникнуть внутрь и исцелить. Он лишь зашивает тело после того, как сделал свою работу. А лечит Бог.

Бог обеспечил нас большим количеством чудесных препаратов, хирургических и ортопедических методов, Он дал нам знания, как ухаживать за больными, - и христианин имеет еще одну возможность - взглянуть дальше того, что может сделать врач, и увидеть то, что может сделать Бог.

Некоторые мои врачи-коллеги искренне отрицают это. Другие, так же искренне, идут дальше и отрицают само существование Бога. Но когда получается так, что они сталкиваются с фактом, что некоторые из их "неизлечимых" пациентов исцеляются после обращения к Богу, они так же искренне пребывают в замешательстве.

Кому-то это может показаться странным, что ученые мужи, давшие обет быть интеллектуально честными, игнорируют целое направление исцеления. Но духовные вещи - это не то же самое, что рассуждения природного ума. В сущности, плотский ум - противник духовного ума. Любой человек, даже опытный ученый, который не хочет признать факт, что он бунтует против Бога и нуждается в Иисусе Христе, пойдет на что угодно, лишь бы застопорить Божье послание о спасении. То же самое верно и относительно Божьей силы исцелять. Однако те, кто искренне желают познать всякую истину, в конце концов, придут к Иисусу Христу, "в котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения", - говорит Павел (Кол.2:3).

И только в последние годы, когда я стал работать в Университете Джона Гопкинса в качестве ассистента по медицине, я начал полностью осознавать величие Божьей благодати, проявленной в исцелении маленькой Джоанн. И это вызвала не моя вера, не вера Розы. Никто из нас не имел того вида веры, который необходим, чтобы "востребовать" исцеление. Это была полностью Божья милость - Его не заслуженное нами благоволение.

Когда мы пришли на то собрание, у нас был повод ожидать чуда. Мы видели, как многие исцелялись, и, конечно, мы знали, что Бог любит маленьких детей. И все же мы не имели той веры, которая, как мы чувствовали, была необходима, чтобы увидеть это чудо. Но мы осознавали, что мы должны дать Богу возможность коснуться нашего маленького ребенка, отдав его Ему. И когда мы отдали дочку, Он протянул Свою руку, взял ее и исцелил.

Через это чудо я понял разницу между верой в Бога, которую большинство из нас имеет, и верой Бога (та вера, которую имеет Бог), которая есть дар Святого Духа. Вера в Бога позволяет нам верить, что Бог сделает чудесную вещь. Но если мы не имеем веры Бога, то нам нужно сделать сначала все возможное по человеческим меркам, веря, что Бог, возможно, захочет действовать через медицинскую науку, и оставить все остальное в Его милостивых руках.

Многие люди пытаются вынудить Бога что-то сделать, приходя в Его присутствие, почти что, требуя, чтобы Он начал действовать. Подчас Бог будет уважать подобные требования, не потому что Он обязан их исполнять, но потому что Он жалеет нас. Однако я чувствую себя гораздо безопаснее, просто полагаясь на Его милость и благодать, дабы Он восполнил все мои нужды.

Я часто задавался вопросом, не являются ли многие виденные мною исцеления психосоматическими. Психосоматические болезни - это те заболевания, которые вызваны верой пациента, что он болен, но не имеют органической природы. Врачи считают, что многие болезни являются психосоматическими, то есть внушенными страхами пациента, что он болен. Прим. пер.

Из основ науки о человеческой природе я знал, что некоторые, вероятно, были таковыми. Но четырехмесячный ребенок не знает достаточно для того, чтобы могло иметь место психосоматическое исцеление.

То, что мы видели в тот день в проходе зала "Карнеги", было не умственным процессом, но чисто физическим. И это было мгновенным. Нет медицинского термина, чтобы описать это, кроме слова "чудо".

Меня постоянно спрашивают: "Почему существуют отклонения, уродства? Почему Бог допускает, чтобы болезнь приходила к людям, особенно к христианам? Почему эта болезнь пришла к Джоанн?" Это - приставучие вопросы, особенно для доктора. У меня действительно нет ответа. Однако, что касается Джоанн, я абсолютно убежден теперь (хотя тогда я не был уверен), что Бог попустил это особое отклонение у нее, дабы ее исцеление было свидетельством о Нем. Мы полагаем, что если Бог мог доверить нам воспитание ребенка-калеки, то Он захочет доверить нам и более важную миссию - свидетельство о Его исцеляющей силе.

Глава 5

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: