Методы и формы научного познания

Целенаправленная деятельность по формированию и развитию знания регулируется нормами и правилами, руководствуется определенными методами.

Метод науки – это определенный путь, способ достижения результатов при решении какой-нибудь познавательной задачи, система приемов и операций практического и теоретического освоения действительности. Перед тем, как приступить к решению той или иной познавательной задачи, человек заранее продумывает план своей деятельности, вырабатывает приемы, с помощью которых он может достигнуть своей цели. Знание метода имеет огромное практическое и эвристическое значение, оно ориентирует исследователя, помогает ему выбрать существенное и отчленить второстепенное. Недаром Ф.Бэкон, сравнивая метод с фонарем, который освещает путнику дорогу, учил, что даже хромой, поставленный на освещенную дорогу, преодолеет трудный перевал скорее, чем нормальный, который плутает впотьмах.

Существует опасность рассматривать метод науки как единственный, заранее обозначенный путь нахождения истины, а задачу ученых видеть лишь в том, чтобы найти этот путь и следовать ему. Такая самодовлеющая концепция опровергается всей историей науки. Метод науки – это не нечто раз навсегда установленное, а развивающийся процесс, в какой-то степени он возникает из реального исследовательского процесса.

Метод науки предметно-содержателен, в нем отражено определенное содержание предмета исследования. Хотя метод науки состоит из ряда открытых в прошлом операций, тем не менее, нельзя видеть в нем заранее готовое и независимое от теории средство, ибо любой метод разрабатывается на основе определенной теории, а любая теория выступает в качестве метода при построении другой теории. Формируясь в качестве теоретического результата пройденного этапа познания, метод выступает и как исходный пункт последующих исследований. Образно метод можно сравнить с двуликим Янусом: как результат прошлых исследований он одним лицом обращен назад в прошлое, но как исходный пункт будущих исследований другим лицом он обращен вперед в будущее.

Объективное значение метода определяется тем, что в нем выражено определенное содержание изучаемого объекта, следовательно, он не может быть делом произвола, личного вкуса или внешнего удобства. Еще Гегель обратил внимание на то, что закономерности, присущие объекту познания, в преобразованном и переосмысленном виде служат основой формирования метода. Откуда следует, что метод небезразличен к результату исследования, Если мы хотим получить истинный результат, отмечал Маркс, то и метод, ведущий к этому результату, тоже должен быть истинным.

Однако научный метод не только объективен, но и субъективен, он представляет диалектическое единство объективного и субъективного. На его формирование оказывает значительное влияние уровень научной подготовки субъекта, его опыт применения тех или иных приемов, его способность их совершенствовать. Когда перед учеными встает вопрос о выборе одного из нескольких близких по своему характеру методов, большую роль могут сыграть соображения субъективного характера.

Все многообразие научных методов можно классифицировать по нескольким основаниям (критериям). Взяв за основание сферу применения в познавательном процессе, мы получим следующие методы: 1) универсальныеметоды, которые применимы во всех сферах познавательной деятельности (философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и догматический); 2) общенаучные методы исследования, объективной основой которых являются общенаучные принципы познания (наблюдение и эксперимент, моделирование, формализация, индукция и дедукция, анализ и синтез, метод восхождения от абстрактного к конкретному); 3) специальные методы, т.е. совокупность способов, исследовательских приемов и процедур, применяемых в той или иной отрасли науки (метод математической индукции, метод качественного анализа в химии, чертеж в технике и т.д.).

Другим основанием классификации методов научного познания могут служить уровни научного исследования, которым соответствуют методы эмпирического исследования и методы теоретического исследования.

Исходным методом эмпирического исследования является наблюдение. Наблюдение – это целенаправленное воспроизведение явлений и процессов без прямого вмешательства в их течение, в ходе которого мы получаем знание о внешних сторонах и свойствах исследуемого объекта. Наблюдение используется, как правило, там, где вмешательство в исследуемый процесс нежелательно или невозможно. Процесс наблюдения включает в качестве структурных компонентов самого наблюдателя, объект наблюдения и средства наблюдения. Наблюдение в современной науке связано с широким использованием приборов, которые, во-первых, усиливают органы чувств, а во-вторых, снимают налет субъективизма с оценки наблюдаемых явлений.

Наблюдение может производиться как относительно самостоятельно, так и в тесной связи с экспериментом. Если наблюдение относится к пассивным, чисто созерцательным средствам познания, то эксперимент предполагает активное вмешательство исследователя в протекание изучаемого явления. Вмешательство исследователя связано в основном с созданием контролируемых условий для наблюдения и использования соответствующих приборов, что позволяет воссоздавать каждый раз условия протекания и воспроизводить само изучаемое явление.

Появление эксперимента на научной сцене как самостоятельного метода знаменует собой начало науки Нового времени. Античные ученые ограничивались наблюдением, а схоласты средневековья были враждебны любому опытному знанию. Со становлением экспериментального метода ученый превращается из наблюдателя природы в естествоиспытателя, он обретает возможность задавать вопросы природе, ответы на которые должна дать природа. Причем исследователь может ставить эксперимент так, чтобы природа отвечала именно на его вопросы. Если же эксперимент будет поставлен случайно и без заранее выработанного рисунка, то в результате исследователь придет не к поставленной цели, а в сторону от нее.

Эксперимент является связующим звеном эмпирического и теоретического уровней научного познания. По своему замыслу эксперимент всегда опосредован предварительным теоретическим знанием: он задуман на основании соответствующих теоретических знаний и его целью является подтверждение или опровержение научной гипотезы. Сами результаты эксперимента нуждаются в определенной рациональной обработке, они должны быть выражены определенным языком, т.е. нуждаются в теоретической интерпретации. Вместе с тем экспериментирование по характеру используемых познавательных средств принадлежит к этапу именно эмпирического познания. Итогом экспериментирования является, прежде всего, достижение эмпирического базиса, служащего основой теоретических исследований.

Конечной целью научного исследования является теория, а не эксперименты. Поэтому большое значение для эффективного развертывания процесса познания имеют общенаучные методы теоретического познания: абстрагирование, обобщение, идеализация, формализация, анализ и синтез, индукция и дедукция, восхождение от абстрактного к конкретному и т.д.

Уровень знания определяется тем, как в нем отражен объект – во всех своих связях и опосредованиях или с одной, хотя и очень важной, стороны. С этой точки зрения знание принято делить на абстрактное и конкретное. В принципе знание стремится стать конкретным, т.е. многосторонним, охватывающим объект во всем его многообразии признаков, свойств, связей и отношений. Но сама конкретность может быть разной. В чувственном опыте человека объект может быть дан во многих связях и отношениях, но эмпирическому знанию доступны преимущественно внешние связи и отношения. Поэтому чувственная конкретность ограничена по своему содержанию.

Чтобы подняться на более высокую ступень конкретности, сначала приходится взять предмет с какой-то одной определенной стороны, ибо невозможно сразу охватить все свойства и стороны предмета, все его бесчисленные связи с другими предметами. Даже для изучения одной стороны или связи предмета необходимо выделить ее из всей совокупности других сторон, отвлекаясь временно от последних.

Абстракция (лат. abstraction отвлечение) выделяет существенное в данном отношении свойство, подлежащее более глубокому изучению. Мысль может отвлечься не только от тех свойств и сторон предмета, которыми исследователь временно не интересуется, но также и от самих предметов, которым принадлежат данные свойства и стороны. Так возникают качества, например, «белизна», «красота», «наследственность» и т.д. В процессе абстрагирования мышление не ограничивается выделением и изоляцией некоторого чувственно доступного свойства предмета, а пытается обнаружить скрытые и недоступные для эмпирического познания связи. Чтобы познать процесс развития какого-то предмета или явления, надо вскрыть закономерности этого развития, а это возможно достичь только в форме абстракции, но не в форме чувственного образа.

Но никакая абстракция не всесильна. Посредством ее мышление выделяет в объекте отдельные свойства, признаки и отношения, объект в мысли разлагается на абстрактные определения, в которых выражается сущность тех или иных сторон объекта. Но познание не останавливается на этих определениях, они должны быть сведены к единству. Это движение мысли носит название восхождение от абстрактного к конкретному. В процессе такого восхождения и происходит воспроизведение мыслью объекта в его целостности. Движение от чувственно конкретного к абстрактному и от него к конкретному в мышлении является законом развития теоретического познания.

Впервые процесс восхождения от абстрактного к конкретному был описан Гегелем на идеалистической основе. Маркс дал ему материалистическое истолкование. Если Гегель считал, что в процессе восхождения от абстрактного к конкретному создается сам объект, то Маркс видел здесь только воссоздание объекта в мысли во всей полноте его связей путем синтеза односторонних определений, полученных в процессе абстрагирования.

Когда мы абстрагируем некоторое свойство или отношение ряда объектов, то тем самым создается основа для их объединения в единый класс. По отношению к индивидуальным признакам каждого из объектов, входящих в данный класс, объединяющий их признак выступает как общий. Обобщение – это мысленное выделение каких-нибудь общих свойств некоторого класса предметов и формулирование такого вывода, который распространяется на каждый отдельный предмет данного класса. Например, изучая физические и химические свойства отдельных металлов, можно заметить, что каждому металлу присущи такие признаки, как ковкость, электропроводность, теплопроводность. Эти общие существенные признаки распространились на весь класс металлов и отобразились в понятии «металл».

Идеализация – это мысленное конструирование понятий об объектах, не существующих и не осуществимых в действительности, но таких, для которых имеются прообразы в реальном мире. В процессе идеализации образуется идеальный объект, которым может оперировать теоретическое мышление для познания реальных объектов. Например, понятие материальной точки есть идеальный объект, оно в действительности не соответствует ни одному объекту, ибо в природе не найти точки, которая не имела бы ни величины, ни измерений. Но механик, оперируя этим понятием, способен теоретически объяснить и предсказать поведение реальных объектов, таких как летящий снаряд, планета и др.

Для раскрытия существенных внутренних признаков предмета возникает необходимость предварительно его расчленить (мысленно или предметно) на составляющие части, а затем изучать их, выявляя их роль в составе целого. После этого части вновь нужно объединить в единство и составить конкретно-общее представление о предмете. Эта цель достигается с помощью таких операций как анализ и синтез.

Анализ (гр. analisis расчленение, разложение) - это прием мысленного или практического расчленения предмета на составные элементы, стороны, признаки с целью их относительно самостоятельного изучения. Пока объект не подвергнут анализу, он, как правило, не познан. Но анализ только первая ступень изучения предмета, когда исследователь переходит от общего описания предмета к выяснению его строения, состава, свойств, признаков. Например, для того, чтобы изучить самолет, надо вначале детально ознакомиться с каждой его частью в отдельности.

Однако для полного и глубокого понимания значения и роли каждой детали самолета одного анализа мало. Самолет – это механизм, в котором части действуют как одно целое. Это значит: изучать части самолета нужно во взаимодействии их, что достигается восстановлением расчлененного целого в процессе синтеза. Синтез (гр. synthesis соединение, сочетание) прямо противоположная анализу операция, которая заключается в мысленном или практическом объединении ранее выделенных составных элементов, сторон, признаков, установлении взаимосвязей между ними и познания предмета как единого целого. Не следует думать, что синтез – простое суммирование частей предмета. Расчлененный на части мотор можно вновь восстановить, но если при этом нарушить связи и отношения частей, то вместо мотора получится груда металла. В процессе синтеза мы познаем нечто новое – взаимодействие частей как целого.

Среди общенаучных методов познания широкое распространение получили индукция и дедукция. Индукция (лат. induction наведение) – характерный для опытных наук вид обобщения, связанный с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов. В индукции мысль движется от знания частного, знания фактов к знанию общего, знанию законов. В основе индукции лежат индуктивные обобщения, которые делаются на основе опыта, в ходе которого собираются отдельные факты, а затем в результате их анализа устанавливаются общие черты ряда явлений, входящих в определенный класс.

По своему характеру и составу индуктивные умозаключения делятся на полную и неполную индукцию. Полной индукцией называется такое умозаключение, в котором общий вывод получается в результате изучения всех предметов данного класса. Заключение полной индукции вытекает из ряда единичных фактов, в своей сумме исчерпывающих все возможные случаи, предметы, виды известного рода явлений. Вывод полной индукции относится только к тем предметам, которые рассмотрены в посылках и на другие явления не распространяются. Например, исследования движений всех планет Солнечной системы приводит к выводу, что все они обращаются вокруг Солнца против часовой стрелки. Но это заключение не распространяется на планеты других систем движущихся, возможно, в ином направлении.

При неполной индукции общий вывод о признаках всего класса предметов делается в результате исследования лишь части предметов данного класса. Неполная индукция широко применяется в любой области науки. Например, наблюдая появление теплоты при механическом движении (трение, удар, сжатие), мы делаем общий вывод: всякое механическое движение порождает теплоту. Вывод неполной индукции дает знание о новых предметах помимо тех, которые рассмотрены в посылках. Этим неполная индукция превосходит полную, но зато ее выводы обладают большей или меньшей степенью вероятности – нельзя с достоверностью говорить об истинности индуктивного обобщения, поскольку никакое конечное число подтверждающих наблюдений само по себе никогда не может доказать достаточным образом необходимость. Отсутствие в опыте нашем противоречащих данному положению случаев еще не может служить гарантией того, что они вообще не существуют. Например, до открытия Австралии считалось, что все лебеди белого цвета, в Австралии же был обнаружен лебедь черного цвета.

По гносеологической направленности противоположный индукции метод дедукция (лат. deductio выведение) есть способ исследования, посредством которого из общих посылок выводится заключение частного порядка. Пример дедуктивного умозаключения: «Все планеты светят отраженным солнечным светом. Венера планета. Следовательно, Венера светит отраженным солнечным светом». В отличие от индукции дедукция дает достоверное знание при условии, что такое знание содержалось в посылках. Недостатком дедукции является то, что его вывод относится лишь к предметам, не выходящим за рамки того класса явлений, о которых идет речь в посылках. Вместе с тем подведение частного случая под общее правило характеризует предмет с новой стороны, закономерно вытекающей из более широкой, родовой связи явлений и тем обогащает наши знания о данном предмете. Перенесение общих положений на отдельные предметы углубляет познание конкретного, раскрывает его новые свойства и отношения.

В правильном мышлении индукция и дедукция составляют две неразрывные стороны единого процесса познания. Разумеется, в процессе индукции и дедукции можно их рассматривать раздельно, но все важные и обширные научные исследования пользуются одной из них столько же, сколько и другой.

Научное исследование начинается с постановки проблемы (гр. problema преграда, трудность, задача). Научную проблему определяют как вопрос или целостный комплекс вопросов, возникший в науке в результате противоречия между достигнутым уровнем теоретического осмысления той или иной области действительности и открытием новых фактов, не вписывающихся в рамки прежних теоретических представлений. Разработка научной проблемы связана с постановкой познавательных задач и организует все действия исследователя в систему научного поиска. В этом определении содержится весьма важное – момент долженствования, как то, что направляет процесс исследования.

Однако нетрудно заметить, что между областью непознанного и должного дистанция довольно значительная. Человек многого знает, а в принципе нет ничего такого, чего он не хотел бы знать. Необходимо, однако, выделить то, что он не знает, но что может знать на данной ступени своего развития. А для этого уже требуется некоторое знание, поэтому проблема – не просто незнание, а знание о незнании.

Постановка проблемы обязательно включает в себя какое-то предварительное, пусть несовершенное, знание путей ее разрешения. Умение правильно поставить проблему, определить реальную потребность в новом знании - это уже почти пройти половину пути к достижению нового знания. Своеобразной формой решения проблемы может служить доказательство ее неразрешимости (например, доказательство неразрешимости проблемы построения вечного двигателя было связано с формулировкой закона сохранения энергии).

Но как для постановки проблемы, так и, тем более, для ее разрешения требуются факты. Основой знания, необходимым звеном в его построении являются факты. Сам термин «факт» (лат. factum сделанное, совершившееся) в литературе употребляется неоднозначно. Фактом называют: 1) само явление, событие, результат, нечто конкретное – факт действительности; 2) особого рода предложения, фиксирующие эмпирические знания – факт науки. Научный факт устанавливается на основе наблюдения или эксперимента, по отношению к уровню знания является элементом эмпирического знания, по гносеологической функции – научным описанием.

Постановка проблемы, ее решение, проверка выдвинутых положений опираются на факты. Известный математик А.Пуанкаре подчеркивал, что мысль никогда не должна подчиняться ни догме, ни страсти, ни авторитету, ни предвзятой идее, ни чему бы то ни было, кроме фактов, ибо для нее подчиниться значило бы перестать существовать.

Но должна ли научная мысль подчиняться фактам в абсолютном и безусловном смысле? Может ли мысль развиваться в «царстве фактов» без права выбирать и в определенном смысле комбинировать факты, интерпретировать и концептуально усваивать их в теории? Как согласуются факты с теорией?

В понимании соотношения научного факта и теории в современной науке можно выделить две тенденции. Если первая из них утверждает, что факт полностью зависит от теории и при ее смене происходит изменение всего фактуального базиса науки, то вторая подчеркивает независимость и автономность факта по отношению к теории. Какая из них ближе к истине?

Автономность и устойчивость факта по отношению к теории кажется очевидным его свойством, особенно на фоне текучего мира теоретических представлений. Научная рефлексия над фактом закрепляет за ним это свойство, вводя понятие инвариантности. Об инвариантности научного факта обычно говорят в трех смыслах: 1) относительно сдвигов в пространстве, 2) относительно экспериментальной ситуации, 3) относительно его интерпретации. Нас интересует инвариантность факта относительно его интерпретации.

Факту науки дается та или иная интерпретация именно в теории, ибо теория есть «система объяснения» факта. Та или иная теория основана не на просто фактах, а на определенных фактах. Например, термодинамика не основана на факте равенства инертной и гравитационной масс, общая теория относительности не основана на факте зависимости силы тока в электрической цепи от приложенного напряжения. Это говорит о том, что факты в составе теории органично связаны с самой теорией, значения фактов соотнесены со значениями теории. Если факт был бы инвариантен относительно его интерпретации, его можно было бы безболезненно удалить из теории, и факт не изменился бы ни по одному параметру, в то время как теория не просто изменилась бы, а перестала бы существовать.

Факт в составе теории не есть то же самое, что вне теории. Зависимость факта от теории выражается в том, что теория формирует концептуальную основу факта: выделяет изучаемый аспект действительности, задает язык, на котором описываются факты, детерминирует средства и методы экспериментального исследования.

Природа научных фактов не исчерпывается одной лишь эмпирией и включает в себя не только обнаружение самого факта, но и его ассимиляцию в теории. Сведение задач науки только к сбору фактического материала означало бы полное непонимание истинного характера науки. «Ученый должен организовывать факты; наука строится из фактов, как дом из кирпичей; но простое собрание фактов столь же мало является наукой, как куча камней домом»^[190]. Сущностью теоретического познания является не столько описание фактов, сколько их теоретическая интерпретация. Отдельный факт сам по себе не представляет никакого интереса для науки, он привлекает к себе внимание только тогда, когда есть основание думать, что он поможет предсказать другие факты, т.е. когда он становится видом знания. Именно наличие интерпретации делает факты видом знания, придает им статус научных фактов.

От чего зависит интерпретация факта? Почему одни и тот же факт действительности может быть интерпретирован множеством способов?

Оказывается, на интерпретацию факта в значительной мере влияет личная оценка субъектом изучаемого явления, его миропредставления. Одна и та же реальность, рассматриваемая с разных точек зрения, расщепляется на множество отличных друг от друга реальностей. Какая из этих реальностей истинная? Все зависит от личной оценки отвечающего, от его мировидения, от степени затронутости его интересов рассматриваемым событием.

Эту зависимость показывает Пуанкаре на примере вращения Земли. Известно, что Галилей утверждал факт вращения Земли, но инквизитор этот факт отрицал. Действительно ли вращается Земля? Доступен ли проверке этот факт? Можно ли было Галилею и инквизитору прибегнуть, с целью соглашения, к свидетельству своих чувств? Нет: они пришли бы к согласию относительно видимости, но не относительно ее истолкования. Видимость следующая: по небосводу движутся Солнце, звезды, другие небесные тела, а Земля неподвижна, о чем свидетельствуют данные органов чувств. С другой стороны - сплющение Земли, вращение маятника Фуко, вращение циклонов, пассатные ветры – явления, ничем не связанные между собой для сторонников геоцентрической системы мира (в данном случае – инквизитор), но связанные одной общей их причиной для сторонников гелиоцентрической системы мира (Галилей).

Таким образом, Галилей и инквизитор одни и те же данные наблюдения в зависимости от своих мировоззрений интерпретируют диаметрально противоположным образом. Причем каждый из оппонентов убежден в своей правоте.

Если сказанное верно относительно естествознания, тем более верно относительно наук об обществе, где не только интерпретация и обобщение фактов находятся под влиянием мировидения субъекта, но даже сам их отбор селективен. В результате селективного отбора фактов обществоведы часто приводят только те из них, которые укладываются в определенную, заранее сконструированную теорию.

Вместе с тем вариативность факта, его зависимость от «системы объяснения» не следует истолковывать как его релятивизацию. В изменчивом потоке знания факты, безусловно, - островки устойчивости. Научный факт, хотя и обладает теоретической нагрузкой, тем не менее относительно не зависим от теории, так как в своей основе он детерминируется материальной действительностью. Игнорирование относительной независимости факта может привести к гносеологическому релятивизму, утверждающему, что характер и структура научных фактов целиком обусловлены не природой исследуемых объектов, а той перспективой, которую желает заметить субъект.

Накопление фактов – важнейшая часть научного исследования, но само по себе оно не решает проблемы. Необходима система знания, описывающая и объясняющая интересующее нас явление или процесс. Она может находится на разных уровнях: гипотеза, теория.

Гипотеза (гр. hypothesis основание, предположение) – это научное допущение или предположение, истинное значение которого еще не определено. Научная гипотеза всегда выдвигается в контексте развития науки для решения какой-либо конкретной проблемы с целью объяснения новых экспериментальных данных, либо устранения противоречий теории с отрицательными результатами эксперимента. Гипотеза, как правило, является совершенно неизбежной в начальной стадии научного исследования, ибо внутренние связи и закономерности развития вещей и явлений внешнего мира не лежат на поверхности, они скрыты от прямого наблюдения. Поэтому на начальной ступени познания неизбежно возникают предположения, которые в процессе исследования подвергаются проверке, уточнению. Обоснование и доказательство гипотезы предполагают поиск новых фактов, постановку экспериментов, анализ прежних результатов познания. Иногда для объяснения одного и того же набора фактов выдвигаются несколько конкурирующих между собой гипотез, выбор между которыми на основе требований эмпирической подтверждаемости оказывается невозможным. Более того, та или иная гипотеза может существовать очень долго, если только при каждой опасности опровержения приводить ее в соответствие с не укладывающимися в нее фактами путем дополнительных и искусственных допущений.

Качество гипотезы определяется мерой ее способности охватить как исследуемый круг явлений, так и другие, в том числе и вновь открываемые явления. Сила гипотезы измеряется и тем, насколько она способна предсказывать новые факты. Подлинно научные гипотезы не развиваются путем постоянного приспособления к результатам опыта. Наоборот, сами эти результаты получаются как естественное подтверждение вытекающих из гипотез следствий. Если всего этого не наблюдается, то мы имеем дело не с подлинно научной гипотезой.

Поясним на таком примере^[191]. Геоцентрическая система мира Аристотеля-Птолемея, возникшая как обобщение всех имеющихся в то время данных астрономических наблюдений, имела необычайный успех в предсказании положения звезд и планет на небе. Однако в процессе дальнейшего развития астрономических наблюдений выявились некоторые расхождения между вновь установленными фактическими данными и системой Птолемея, избавиться от которых оказалось возможным только с помощью ad hoc – допущений (для данного случая придуманных). Время шло, число расхождений фактических данных с системой возрастало, корректировка расхождения в одном месте влекла за собой появления расхождения в другом. Со временем число ad hoc – допущений стало так велико, а сама система Птолемея стала такой громоздкой, что король Кастилии Альфонс Мудрый мог заявить: если бы Бог, когда создавал мир, посоветовался с ним, то он получил бы неплохой совет. В конце концов стало ясно, что хотя для предсказания движения планет система Птолемея не хуже системы Коперника, такая громоздкая система не сможет претендовать на выражение истинного знания о природе.

Обоснование и доказательство гипотезы превращает ее в теорию. Теория (гр. theoria наблюдение, исследование) – высшая, самая развитая форма организации научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности – объекта данной теории. Теория выступает как наиболее сложная и развитая форма научного знания. Другие его формы – законы науки, классификации, типологии, первичные объяснительные схемы – генетически могут предшествовать собственно теории, составляя базу ее формирования. С другой стороны, они нередко сосуществуют с теорией, взаимодействуя с нею в системе науки, и даже входя в теорию в качестве ее элементов (теоретические законы, типологии, основанные на теории).

Являясь высшей формой выражения научных знаний, теория обладает целым рядом важных функций. Обычно выделяют две основные функции теории – объяснительную и предсказательную. Объяснительная функция раскрывает закономерности развития объектов, охватываемых теорией, их научное обоснование и философское осмысление. Сущность предсказательной функции состоит в том, что научная теория, раскрывая внутреннее содержание охватываемых ею явлений, закономерности их функционирования, изменения и развития, дает возможность предвидеть дальнейшее развитие этих явлений. Ведь научное познание дает возможность людям не только объяснить сущность окружающих явлений, раскрыть их связи и закономерности развития, но и на основе этих знаний раскрыть тенденции дальнейшего развития данных явлений, предвидеть наступление будущих событий, предугадывать наличие или возникновение новых, ранее неизвестных явлений.

Теория не есть нечто абсолютное, она относительно завершенная система знания, меняющаяся в ходе своего развития. Изменение в теории происходит путем включения в нее новых фактов и выражающих их понятий, уточнения принципов. Однако потом наступает момент, когда обнаруживается противоречие, не разрешимое в рамках данной теории. Когда это время наступает, совершается переход к новой теории с другими или уточненными принципами.

Между новой и старой теориями существуют сложные отношения, одно из которых выражено в принципе соответствия. Согласно этому принципу, новая теория приобретает право на существование, когда прежние теории оказываются некоторыми предельными моментами ее. Например, классическая физика является предельным, частным случаем современных теорий. Этот принцип выражает одновременно и преемственность в развитии знания. Если объективная истинность какой-либо теории была установлена, то эта теория не может исчезнуть бесследно, последующая теория лишь ограничивает сферу ее применения.

Фундаментальная методологическая роль принципа соответствия заключается в том, что он показал, что логически следующие одна за другой теории, онтологии которых относятся к качественно различным «срезам» одной и той же реальности, - это не конгломерат совершенно исключающих и отрицающих друг друга построений, а генетическая иерархия систем. При этом, несмотря на то, что возникновение новой теории всегда есть скачок, перерыв постепенности в развитии науки, а сама возникшая теория выступает как решительное отрицание старой, тем не менее, старая теория не исключается начисто, равно как и новая не становится «абсолютной истиной в последней инстанции». Новая теория определенным образом уточняет сферу применимости старой, указывает границы, в которых сохраняются определенные содержательные аспекты старой теории в качестве истинных. Таково отношение классической и релятивистской механики, евклидовой и неевклидовой геометрии, волновой и геометрической оптики, статистики Максвелла-Больцмана и статистики Бозе-Эйнштейна.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: