Второе правило волшебника, или Камень Слёз 56 глава

Свернув за угол, они увидели госпожу Сандерхолт. Вскрикнув, Кэлен обняла маленькую женщину. Госпожа Сандерхолт замахала перебинтованными руками.

— Не сейчас, Мать-Исповедница. Вам нужно бежать. Этот путь свободен.

Джебра, Орск и Чандален бросились бежать в указанном направлении, но Кэлен помчалась в другую сторону. Остальные развернулись и понеслись за ней.

— Что ты делаешь! — крикнул Чандален. — Мы должны бежать!

— Мне нужно забрать кое-что из моих покоев.

— О духи! Что ты там забыла?!

— Нож твоего предка, — ответила она на бегу.

Чандален понял, что возражать бесполезно, и бросился за Кэлен по лабиринту узких коридоров. Несколько раз они нарывались на стражников, и всякий раз Орск крошил врагов в капусту.

Внезапно Кэлен наткнулась на изумленного гвардейца, попытавшегося остановить ее. Со всей силы Кэлен вогнала ему в грудь топор. Гвардеец опрокинулся на спину, царапая пол мечом.

Кэлен поставила ногу ему на живот и попыталась выдернуть топор. Топор не поддавался. Тогда она схватила меч. Чандален лишь вскинул бровь. Прежде чем они добрались до ее покоев, Кэлен представилась возможность пустить в ход и меч.

Она влетела в спальню, а Джебра с мужчинами остались ждать снаружи. Увидев свой подвенечный наряд, Кэлен на мгновение замерла, потом схватила его и прижала к груди. За ним она и пришла. Уронив слезу, Кэлен скатала платье в тугой узел и сунула в мешок.

В шкафу лежала и другая ее одежда, аккуратно вычищенная. Кэлен запихала вещи в мешок, предварительно прикрепив к левой руке костяной нож. Набросив на плечи плащ, она схватила лук.

Кэлен вылетела в коридор с мешком и колчаном за спиной. На плече висел лук. Все, что ей нужно. Все, что имеет для нее ценность. Остановившись на мгновение, она бросила последний взгляд на свое жилище, бессознательно поглаживая костяное ожерелье, и пошла вниз по черному ходу, ведущему к выходу из дворца.

Она утратила счет стражникам, убитым Чандаленом. Когда из бокового коридора вылетел здоровенный солдат, Кэлен походя зарубила его мечом. Их четверка сеяла смерть на своем пути. На башне колокола отчаянно били набат.

На площадке перед центральной лестницей Орск снес голову очередному стражнику, и обезглавленное тело покатилось вниз, заливая кровью ступеньки.

Будто красная ковровая дорожка расстилалась перед ними. Тело остановилось у ног статуи Магды Сирус, первой Матери-Исповедницы.

Четверка беглецов понеслась по ступеням. Топот ног далеко разносился по огромному залу. Почти в самом низу ноги Кэлен внезапно подкосились от резкой боли, и оставшиеся ступеньки она пролетела кубарем. Друзья в испуге подбежали к ней, спрашивая, все ли в порядке. Кэлен ответила, что всего лишь оступилась.

Но она не оступилась.

Сняв с плеча лук, Кэлен указала им направление.

— Бегите вниз по коридору. Вы все, бегите вниз по коридору. В конце свернете направо. Я догоню. Бегите.

— Мы тебя не бросим! — воскликнул Чандален.

— Бегите, я сказала! — Кэлен пыталась справиться с острой болью в ногах, — Орск, поторопи их! Я догоню. Я на тебя очень рассержусь, если ты не уведешь их отсюда.

Орск угрожающе поднял топор. Чандален с Джеброй, ничего не понимая, начали медленно отступать.

— Орск! Уведи их!

— Но почему?! — в один голос воскликнули Джебра и Чандален.

Кэлен молча махнула луком. В дальнем конце зала под аркой виднелась темная фигура.

— Потому что иначе он убьет вас.

— А ты, Кэлен? Беги!

— Если я не убью его, он выследит нас всех при помощи магии.

По залу пронеслась желтая молния. Посыпалась штукатурка.

Кэлен извлекла из колчана стрелу Чандалена. Стрелу-убийцу.

— Мать-Исповедница! — закричал Чандален. — Ты не попадешь в него! Ты должна бежать!

Кэлен решила не говорить, что волшебник насылает на нее вспышки режущей боли и бежать она все равно не может.

— Орск! Уведи их! Немедленно! Я догоню!

Очередной желтый луч обрушил камни, и троица побежала по коридору. Орск подгонял Джебру с Чандаленом.

Кэлен опустилась на колено, чтобы прицелиться. Оттянула тетиву. Наконечник стрелы лежал строго горизонтально. Она едва различала Рэнсона, слишком далеко тот стоял. От боли мутилось в глазах.

Она слышала его смех. Смех, похожий на смех Даркена Рала. Кэлен закусила губу, чтобы одолеть боль и удержать готовый вырваться крик. Но стона сдержать не смогла.

— Так ты еще и лучница, Мать-Исповедница? — издалека окликнул ее Рэнсон. Его смех эхом отражался от камней. — Недолго же длилось твое счастье, Мать-Исповедница. Надеюсь, оно того стоило. Ты проведешь в колодце достаточно времени, чтобы поразмышлять над этим.

Слишком далеко. Она не сможет прицелиться. Вот Ричард смог бы. Она сама видела.

«Пожалуйста, Ричард, помоги! Покажи, как ты это сделал тогда. Помоги мне».

Каменная лоза оторвалась от стены и обвилась вокруг талии. Кэлен вскрикнула от боли.

Она снова натянула тетиву. До последнего вздоха, если придется, повторила она себе. Руки тряслись. Она едва различала фигуру волшебника. Слишком далеко.

Лоза обмоталась туже. Теперь Кэлен не смогла бы убежать, даже если б захотела.

«Ричард, помоги!»

Волна боли пронизала все внутренности. По щекам потекли жгучие слезы.

Кэлен судорожно хватала воздух ртом. Она не могла поднять лук.

Лестница осветилась. Грохот стоял оглушительный. Мимо проносились осколки камней. Тучи пыли взметались столбом и с шумом осыпались.

В мозгу зазвучали слова Ричарда:

«Ты должна суметь выстрелить, что бы ни происходило вокруг. Только ты и твоя цель, ничего больше. Остальное не важно. От остального ты должна отрешиться. Не думай, как тебе страшно или что произойдет, если ты промахнешься. Ты должна выстрелить, несмотря ни на что».

Кэлен вспомнила, как он шептал ей эти слова, шептал, что нужно призвать мишень.

И в то же мгновение мишень приблизилась, будто волшебник стоял прямо перед ней. Она видела огненные молнии, срывавшиеся с его пальцев. Она видела цель — его кадык, скачущий вверх и вниз от смеха. Она затаила дыхание, как учил Ричард. Стрела отыскала свой путь.

И нежно, как дыхание младенца, стрела сорвалась с лука и полетела.

Кэлен видела ее оперение, видела, как тетива ударила ее по запястью.

Каменная лоза обвилась вокруг шеи.

Кэлен не сводила глаз с цели. Следила за оперением стрелы в полете. Рэнсон все хохотал, и раздирающая боль нарастала.

Внезапно хохот волшебника оборвался. Кэлен услышала, как наконечник впился ему в горло. Каменная лоза отвалилась, и Кэлен рухнула на четвереньки. По лицу текли слезы, она ждала, когда прекратится боль. И боль отступила, сменившись блаженным спокойствием.

Кэлен поднялась на ноги.

— И тебя тоже к Владетелю, волшебник Невилл Рэнсон!

Раздался оглушительный гром, какой обычно сопровождает удар молнии, только вместо вспышки света на зал опустилась кромешная тьма. У Кэлен мурашки побежали по коже.

Свет вернулся.

Она поняла — волшебника Невилла Рэнсона действительно забрал Владетель.

Она услышала хрип и обернулась как раз вовремя: сверху к ней бежал стражник. Кэлен наклонилась, приняла солдата на себя и перекинула его через перила.

Стражник попытался напоследок ухватить ее с собой, но его руки, соскользнув, сомкнулись на ожерелье; он сорвал его и утащил с собой. Кэлен видела, как стражник, пролетев три этажа, рухнул на каменный пол. Видела, как при ударе ожерелье выпало у него из рук и скользнуло на пол.

— Чтоб им пусто было, этим добрым духам, — проворчала она и направилась было вниз, подобрать ожерелье, но вовремя одумалась. Приближались стражники.

Мгновение поколебавшись, она помчалась по коридору. Добрые духи не помогли ей.

Так что толку от ожерелья? Не стоит оно жизни.

Кэлен догнала своих у самого выхода. Завидев ее, друзья облегченно вздохнули: Кэлен жива, а волшебник им больше не страшен. Они выбежали в ночь.

Кэлен указывала дорогу. Четверка неслась по ступенькам под несмолкаемый набатный звон. Кэлен вела их на юг — кратчайшим путем к лесам.

Запыхавшаяся Джебра схватила ее за руку:

— Мать-Исповедница!..

— Я больше не Мать-Исповедница. Зови меня Кэлен.

— Пусть Кэлен. Но вы все равно должны меня выслушать. Вы не можете бежать отсюда.

Кэлен направилась к дорожке, пересекающей двор.

— Мне больше здесь ничего не надо. С меня достаточно.

— Вы нужны Зедду!

Кэлен резко обернулась:

— Зедду? Ты знаешь Зедда? Где он?

Джебра ловила ртом воздух.

— Это Зедд послал меня в Эйдиндрил. На следующий день после того, как вы улетели из Д'Хары. Он сказал, что должен разыскать женщину по имени Эди, а потом они вместе придут в замок Волшебника. Он послал меня сюда помочь вам и Ричарду и передать, чтобы вы дождались его. Вы нужны Зедду.

Кэлен схватила Джебру за плечи.

— И мне нужен Зедд. Очень нужен.

— Тогда вы должны позволить мне помочь вам. Вам нельзя уходить. Они решат, что вы постараетесь уйти отсюда, и станут обшаривать окрестности. Но никому и в голову не придет, что вы остались в Эйдиндриле.

— Осталась? В Эйдиндриле?

Кэлен задумалась. В Эйдиндриле ее хорошо знали. Хотя нет, не совсем так.

Знали ее длинные волосы. Кроме советников, послов, слуг и дворян, мало кто видел Мать-Исповедницу вблизи. А если кто и видел, то всегда в первую очередь смотрел на ее длинные волосы. Которых больше нет.

Вспомнив об утрате, Кэлен чуть не заплакала. Она и не догадывалась прежде, как много значат для нее ее длинные волосы, волосы Исповедницы, и сила — сила Исповедницы.

— Пожалуй, ты права, Джебра. Но где мы укроемся?

— Зедд дал мне золота. Никто не знает, что я помогала вам бежать. Я сниму комнаты и спрячу вас всех.

Кэлен на мгновение задумалась, и вдруг лицо ее озарила улыбка.

— Мы станем твоими слугами. У такой дамы, как ты, непременно должны быть слуги.

Джебра отшатнулась.

— Мать-Исповедница, этого никак нельзя. Я сама всего лишь служанка. Зедд велел мне прикинуться леди, изображать знатную даму, но я больше не могу играть эту роль. Знатная дама — вы.

— То, что ты служанка, нисколько не унижает тебя в моих глазах. Каждый человек лишь тот, кто он есть, ни больше ни меньше.

Кэлен снова возглавила небольшой отряд, но теперь она направлялась в ту часть Эйдиндрила, где были тихие, уединенные, дорогие гостиницы.

— И пора тебе начать учиться тому, что ты должна уметь. Мы все будем делать то, что должны. Но если ты и дальше будешь называть меня Матерью-Исповедницей, ты нас всех погубишь.

— Я постараюсь... Кэлен. Все, что я знаю, это что мы должны ждать, пока Зедд вернется в Эйдиндрил. — Джебра настойчиво дернула Кэлен за рукав. — Мать-Исповедница, где Ричард? — Смутившись, она заговорила совсем тихо:

— Я никого не хочу обидеть и надеюсь, никто не обидится, но Ричард очень нужен Зедду. Именно Ричард.

— Вот потому-то мне и необходим Зедд, — ответила Кэлен.

Глава 61

Ричард схватил мальчишек за руки.

— Не так быстро, — прошептал он. — Я же сказал, что пойду первым.

Кип и Герш нетерпеливо вздохнули. Ричард осторожно выглянул из-за угла, оглядел коридор и прижал мальчиков к стене. У них в карманах копошились лягушки.

— Это все очень серьезно. Я выбрал вас, потому что вы — самые лучшие. А теперь вы в точности сделаете так, как я сказал, в точности, как договаривались. Стойте здесь, прижавшись к стенке, и считайте до пятидесяти. Не смейте даже носа высовывать, пока не досчитаете. Я на вас рассчитываю. Надеюсь, вы все сделаете правильно.

Мальчишки ухмыльнулись.

— Не беспокойся, — ответил Кип. — Мы их уведем. Ричард присел на корточки и погрозил парнишкам пальцем.

— Дело очень серьезное. Это совсем не игра. На сей раз вы действительно можете нарваться на крупные неприятности. Вы не передумаете?

Кип сунул руки в карманы и потрогал лягушек.

— Ты обратился к тем, кому надо, Ричард. Мы это можем. И хотим.

Мальчики были очень возбуждены, ведь они никогда еще не выкидывали такие номера под носом у стражников. Для них это была неизведанная территория. Ричард понимал, что дети не отдают себе отчета, какой опасности они подвергаются, и ему было противно пользоваться их доверчивостью. Но ничего другого придумать не удалось.

— Ну что ж, тогда начинайте считать.

Ричард вышел из-за угла и двинулся по залу. Плащ мрисвиза развевался у него за плечами. Дойдя до нужных дверей, он прижался к белой мраморной стене напротив, поднял капюшон, запахнул плащ и начал сосредоточенно думать о мраморе за спиной.

Ричард стоял неподвижно. Мальчишки вылетели из-за угла, вопя и вереща во всю силу легких, и понеслись по коридору. Остановившись возле двойных дверей, они огляделись. Ричарда они не заметили, и он понял, что дети никак не могут сообразить, где же он прячется.

Как и было велено, мальчики распахнули двери и, хихикая от восторга, принялись швырять в комнату лягушек. Сестры изумленно замерли. Но лишь на мгновение. Ричард видел, как они выскочили из-за столов и одна на ходу схватила хлыст. Дети с хохотом швырнули последних лягушек и понеслись в разные стороны, вопя: «Не поймаешь! Не поймаешь!»

Сестры Улиция и Финелла выскочили в коридор, скользя по мраморному полу, и едва не налетели на Ричарда, затормозив буквально в нескольких дюймах от него.

Ричард затаил дыхание.

Сестры увидели убегавших в разные стороны мальчишек и вытянули руки.

Желтые молнии сбили на пол картины, висевшие на стенах, но в мальчиков не попали. Взревев от злости, сестры рванули за парнишками. Финелла — за Кипом, Улиция — за Гершем.

Ричард выждал, пока они не скрылись за углом, отошел от стены и расслабился. Плащ снова стал черным. Интересно, как это выглядит со стороны?

Зрителю покажется, что человек материализовался буквально из ниоткуда.

В приемной никого не было. Перед дверью, расположенной между столами, воздух мерцал и пульсировал. Ричард протянул руку. Воздух оказался тягучим, но, похоже, безвредным. Пройдя сквозь мерцание, он вошел в дверь.

Кабинет, поменьше его собственной гостиной, скудно освещенный, был отделан дорогим темным деревом. В центре стоял большой ореховый стол, заваленный бумагами и книгами. На столе горели три свечи. Вдоль стен до самого потолка тянулись стеллажи, битком набитые потрепанными фолиантами. Там же лежало несколько странных предметов.

На стуле стояла пожилая уборщица, одетая в тяжелое темно-серое рабочее платье, и стирала пыль с верхней полки. Когда Ричард остановился, она удивленно обернулась. Женщина посмотрела на дверь и вновь перевела взгляд на юношу.

— Как ты...

— Простите, мэм. Я не хотел вас испугать. Я всего лишь хочу видеть аббатису. Она здесь?

Женщина присела, пытаясь нащупать ногой пол. Ричард подал ей руку. Она благодарно улыбнулась, отбросив со лба седую прядь. Остальные волосы были собраны в узел на затылке. Когда женщина выпрямилась, оказалось, что ее макушка едва достает ему до груди. Женщина была настолько полной, что, казалось, будто когда-то она была высокой, но некий великан нажал ей на голову и вдавил вниз на целый фут.

Она глядела на него, недоуменно нахмурившись:

— Сестры Улиция и Финелла позволили тебе пройти?

— Нет, — ответил Ричард, окидывая взглядом уютное помещение. — Они вышли.

— Но они должны были оставить щит...

— Мэм, мне необходимо поговорить с аббатисой. — В дальнем конце комнаты Ричард увидел открытую дверь, выходящую во внутренний двор. — Она здесь?

— Тебе назначена встреча? — ласково поинтересовалась женщина.

— Нет, — признался Ричард. — Я уже много дней пытаюсь добиться аудиенции. Но те две сестры не слишком сговорчивы, так что я назначил встречу сам.

Женщина потеребила пальцем губу.

— Понимаю. Но ты должен договориться об аудиенции заранее. Таковы правила. Мне очень жаль.

Ричард двинулся к двери во двор. Он уже начал терять терпение, но старался говорить спокойно, чтобы не напугать старую служанку.

— Послушайте, мэм, мне необходимо видеть аббатису, иначе всех нас ждет аудиенция у Владетеля:

Брови женщины изумленно поднялись.

— Пра-авда? — Она поцокала языком. — С Владетелем, значит. Так-так-так...

Ричард внезапно замер, затем, скривившись, аж крякнул с досады. Он резко развернулся на каблуках.

— Ведь вы и есть аббатиса, да?

Лицо женщины расплылось в улыбке, глаза стали совсем узенькими.

— Да, Ричард, полагаю, это я и есть;

— Вы знаете, кто я такой?

— О да, знаю, — рассмеялась она. Ричард вздохнул:

— Значит, это вы здесь главная?

Женщина засмеялась.

— Насколько мне известно, похоже, теперь главный здесь ты. Пробыл меньше месяца, а вертишь уже доброй половиной обитателей Дворца. Я уже было подумывала просить об аудиенции тебя.

Ричард дружески ткнул ее в плечо.

— Я бы вам ее предоставил.

— Я ждала встречи с тобой. — Аббатиса потрепала юношу по руке. — Отныне ты можешь приходить ко мне, когда захочешь.

— Тогда почему же вы отказывались встретиться со мной раньше?

Аббатиса сложила руки под полной грудью.

— Испытание, мой мальчик. Самое обыкновенное испытание. — Она улыбнулась. — Весьма впечатляюще. Я-то думала, тебе потребуется месяцев шесть — восемь.

Внезапно распахнулась дверь. Ричард, влекомый назад ошейником, с треском впечатался спиной в стену. От удара у него перехватило дыхание. Он был зажат намертво. В дверях, подбоченившись, стояли две разгневанные сестры.

— Ну-ну, прекратите, — велела аббатиса. — Отпустите мальчика.

Ричард шлепнулся на пол, в упор глядя на сестер.

— Это я подговорил мальчишек. В том, что они натворили, виноват я. Если нужно кого-то наказать, накажите меня. А если вы их обидите, то будете иметь дело со мной.

Одна из сестер шагнула к Ричарду.

— Приказ об их наказании уже отдан. На сей раз, для разнообразия, они получат заслуженный урок. — Она сердито погрозила ему хлыстом. — А тебе лучше подумать, какое наказание ожидает тебя.

— Да, сестра Улиция, — сказала аббатиса. — Думаю, с наказанием вопрос решен. — Сестра самодовольно улыбнулась Ричарду. — Вашим наказанием, — добавила аббатиса.

— Аббатиса Аннелина?! — ахнула сестра Улиция.

— Разве я не давала вам особое распоряжение ни при каких обстоятельствах не допускать сюда Ричарда?

Сестры выпрямились.

— Да, аббатиса Аннелина.

— И вот он здесь. В моем кабинете.

Сестра Улиция указала на дверь:

— Но... Мы ведь установили щит! Он не мог...

— Да? Не мог? — Увидев приподнятую бровь аббатисы, сестра уронила руку, — По-моему, я вижу его здесь. Или мне кажется, сестры?

— Да, он здесь, аббатиса Аннелина, — ответили они хором.

— И теперь вы намерены вознаградить себя за невыполнение моего приказа, вернувшись на свои места, будто ничего не произошло? А их наказать за успех? — Аббатиса щелкнула языком. — Вы обе понесете то наказание, которое назначили мальчикам.

Сестры побледнели.

— Но, аббатиса... — прошептала Финелла. — Вы не можете так наказать сестер.

— Неужели, сестра Финелла? И какое же наказание вы назначили мальчикам?

— Публичная порка... завтра утром... после завтрака.

— Справедливое наказание. Вы обе завтра займете их место.

— Но, аббатиса, — ошарашенно проговорила сестра Улиция. — Мы — сестры Света. Для нас это унизительно.

— Немного смирения еще никому не повредило. Все мы — ничто перед Творцом. За невыполнение приказа вас выпорют завтра вместо мальчиков.

Сестра Улиция напряглась:

— А если мы откажемся подчиниться, аббатиса Аннелина?

Аббатиса улыбнулась:

— Тогда вы продемонстрируете мне, что не заслуживаете более доверия и не желаете далее быть сестрами Света.

Сестры склонились в поклоне. Когда дверь за ними закрылась, Ричард, приподняв бровь, посмотрел на аббатису:

— Не хотел бы я оказаться в числе ваших врагов, аббатиса Аннелина.

Женщина засмеялась:

— Пожалуйста, зови меня Энн. Старые знакомые зовут меня так.

— Я буду счастлив звать вас Энн, аббатиса, но я не отношусь к числу ваших старых знакомых.

— Ты так думаешь? — Аббатиса улыбнулась. — Надо же, какой умный мальчик. Ладно, не важно. Все равно зови меня Энн. Знаешь, почему я их наказала? Потому что ты взял на себя ответственность за свои поступки. А они не поняли, насколько это важно. Ты учишься быть волшебником.

— О чем вы?

— Ты ведь знал, что с этими сестрами связываться опасно, верно? — Ричард кивнул. — Но использовал мальчиков, хоть и понимал, что они могут пострадать.

— Да, но я должен был. Мне необходимо было встретиться с вами, а ничего другого придумать не удалось.

— Бремя волшебника. Вот как это называется. Использовать людей. Умный волшебник понимает, что не все может сделать сам. И если дело достаточно важное, приходится использовать обычных людей, чтобы выполнить то, что необходимо. Даже если это будет стоить им жизни. Это редкое качество. Качество, крайне необходимое хорошему волшебнику. А возможно, и хорошей аббатисе.

— Энн, это срочно. Мне необходимо поговорить с вами.

— Срочно, да? Ну что ж, почему бы нам в таком случае не прогуляться по саду? Там и обсудим твое важное дело.

Аббатиса взяла Ричарда под руку, и они вышли наружу. Залитый лунным светом сад казался огромным. Здесь были деревья, кусты, цветочные клумбы и дорожки. И даже очень симпатичный пруд. Но Ричард не обращал внимания на все это великолепие. После разговора с Уорреном он едва мог есть и спать. Если Владетель вырвется на свободу, то заполучит всех, включая Кэлен. Он, Ричард, должен что-то предпринять.

— Энн, в мире происходят большие неприятности. Мне нужна ваша помощь. Мне необходимо избавиться от ошейника, чтобы я мог помочь людям.

— Именно для этого я и здесь, Ричард. Чтобы помочь. Что за проблема?

— Владетель...

— Безымянный, — поправила она.

— Какая разница?

— Называть его по имени — значит привлекать его внимание.

— Энн, это всего лишь слово. Важно значение слова, а не порядок букв в нем. Неужели вы, правда, считаете, что, если в разговоре назвать Владетеля Безымянным, он не поймет, что речь идет именно о нем? Большая ошибка полагать, что твои враги дураки, один лишь ты умный.

Женщина от души рассмеялась:

— Долго же я ждала, пока кто-нибудь до этого додумается!

Они остановились возле пруда.

— Что такое «камень, брошенный в пруд»?

Аббатиса смотрела на воду.

— Например, ты, Ричард.

— Вы хотите сказать, я не один такой?

Маленький камешек поднялся с земли и лег ей в руку.

— Каждый человек оказывает воздействие на окружающих. Некоторые люди вдохновляют других на великие дела. Некоторые вовлекают в преступления. Обладающие даром воздействуют на окружающих еще сильнее. Чем сильнее Хань, тем сильнее воздействие.

— Но ко мне-то это какое имеет отношение? И какая связь между этим и «камнем, брошенным в пруд»?

— Видишь уток на воде? Предположим, это люди, мир живых, а камень — ты. Аннелина кинула в пруд камешек. — Видишь, что произошло? Волнение, вызванное тобой, коснулось всех. Не будь тебя, не было бы и волнения. Они колышутся вверх-вниз на волнах. А камень утонул. — Аббатиса улыбнулась невеселой улыбкой. — Никогда не забывай об этом.

Ричард задумался.

— Мне кажется, ваша вера в меня слишком сильна. Вы же обо мне ничего не знаете.

— Возможно, больше, чем ты полагаешь, дитя. Так чем же тебя так беспокоит Владетель?

— Нужно что-то делать. Он почти вырвался. Открыта одна из шкатулок Одена, врата раскрылись. В мире появился Камень Слез. Я должен что-то предпринять.

— А-а! — Она улыбнулась, остановившись. — Значит, ты, которого только что швырнул об стену Хань обыкновенной сестры, собираешься пойти и сразиться с самим Владетелем?

— Но ведь врата открылись. Нужно же что-то сделать.

— Я видела, как ты разговаривал с Уорреном. Блестящий ум у этого юноши. Хоть он еще и молод. Иногда его нужно направлять. Наставлять. — Она потрогала веточку. — Он много учится и любит книги. Думаю, ему знакома в них каждая запятая.

Аннелина изучала цветок на ветке. Глядя на нее при лунном свете, Ричард решил, что, возможно, он посчитал себя умнее, чем он есть на самом деле. И Уоррена тоже.

— Ну, так как быть с Владетелем? И с Камнем Слез?

Аббатиса снова взяла его за руку, и они пошли дальше.

— Если врата открыты и Камень Слез находится в этом мире, Ричард, то почему же Владетель не заберет нас всех, м-м?

— Может, он собирается заглотить нас именно сейчас.

— А-а! Значит, ты думаешь, что, возможно, в данный момент он ужинает. А когда закончит и утрет себе подбородок, то поглотит мир живых? Поэтому ты хочешь помчаться и закрыть врата прежде, чем он снимет салфетку с колен? Именно так, по твоему мнению, все проистекает в мирах, лежащих под нашим? Думаешь, там все делается так же, как и в мире живых?

Ричард нервно взъерошил волосы.

— Не знаю. Не знаю я, что там творится. Но Уоррен сказал...

— Уоррен не всеведущ. Он всего лишь ученик. У него есть дар пророка, но ему нужно еще многому научиться. Знаешь, почему мы храним пророчества внизу, в запертых подвалах, и доступ к ним строго ограничен? По той самой причине, по которой мы сейчас с тобой беседуем. Потому что пророчества опасны для неподготовленного ума. Впрочем, порой и для подготовленного тоже. Все гораздо сложнее, чем видится тебе, иначе Владетель давно бы уже поглотил нас всех.

— Не хотите ли вы сказать, что опасность нам вовсе не угрожает?

Она лукаво улыбнулась:

— Опасность угрожает всегда, Ричард. И будет угрожать всегда, пока существует мир живых. Все живое смертно.

Женщина снова потрепала его по руке.

— Ты исключительная личность, Ричард. Человек из пророчества. Но если ты поступишь неразумно, то причинишь больше вреда, чем пользы. Само по себе появление в мире живых Камня Слез не означает, что Владетель может теперь пройти врата. Камень Слез — лишь средство.

— Надеюсь, вы правы, — произнес Ричард, и они двинулись дальше.

— Как поживает твоя мать? — спросила Аннелина, подняв голову.

Ричард смотрел во тьму.

— Она умерла, когда я был маленьким. Погибла при пожаре.

— Мне очень жаль, Ричард. А отец?

— Который? — буркнул он.

— Твой отчим, Джордж.

Ричард откашлялся.

— Его убил Даркен Рал. — Он искоса глянул на аббатису, — Откуда вы знали моего отчима?

Она одарила его тем самым бездонным взглядом, который он уже встречал и прежде. Так смотрели на него Эди, Шота, сестра Верна, Дю Шайю и Кэлен.

— Мне очень жаль, Ричард. Я не знала, что он умер. Джордж Сайфер был хорошим человеком.

Ричард застыл, пораженный внезапной догадкой.

— Вы, — прошептал он. — Это вы помогли отцу завладеть той книгой!

Он сознательно не вдавался в подробности, чтобы дать ей возможность внести ясность и таким образом подтвердить его правоту.

Аббатиса чуть улыбнулась.

— Боишься произнести вслух? Ты говоришь о Книге Сочтенных Теней, не так ли? — Она кивнула на каменную скамейку. — Сядь, Ричард, пока не упал.

Ричард плюхнулся на скамью и уставился на стоящую перед ним аббатису.

— Вы? Вы дали отцу эту книгу?

— На самом деле я помогла ему добыть ее. Я же говорила тебе, Ричард, что мы с тобой старые знакомые. Правда, когда я видела тебя в последний раз, ты орал во всю глотку. Тебе тогда было лишь несколько месяцев от роду. — Она отстранение улыбнулась. — Жаль, что твоя мать не увидела, каким ты стал. Она тогда сияла от гордости. Говорила, что ты призван уравновесить проклятие. Видишь ли, Ричард, мир живых держится на равновесии. Ты — дитя равновесия. Я многое в тебя вложила.

У Ричарда язык присох к гортани.

— Почему? — прохрипел он.

— Потому что ты — камень, брошенный в пруд. — Ее глаза были устремлены куда-то вдаль. — Более трех тысяч лет назад волшебники владели Магией Ущерба. Но с тех пор никто не рождался с этим даром. Мы все время надеялись, но ни разу, до настоящего времени, не родился ни один. У некоторых имелась способность, но не было дара. У тебя же есть оба дара. Ты владеешь и Магией Приращения, и Магией Ущерба.

— Что? — Ричард вскочил на ноги. — Да вы с ума сошли!

— Сядь, Ричард.

Спокойная сила ее голоса, проницательный взгляд заставили юношу послушно опуститься на скамейку. По какой-то непонятной причине аббатиса вдруг показалась ему огромной. Нет, она была все такой же маленькой, но впечатление было такое, будто она высится над ним, как гора. И голос ее тоже стал необычайно внушительным.

— А теперь слушай внимательно. Ты создаешь мне массу проблем. Ты похож на быка, который постоянно сшибает изгородь и вытаптывает посевы. Слишком дорогое удовольствие позволить тебе действовать, когда ты не ведаешь, что творишь. Я знаю, ты полагаешь, что ты прав, но и бык тоже так считает. Твоя проблема в недостатке знаний. И я собираюсь научить тебя. Хоть ты и не поверишь сейчас кое-чему из того, что я скажу, но ты должен принять это как данность. Иначе тебе придется еще долго носить ошейник. Потому что его невозможно снять до тех пор, пока ты не познаешь истину.

— Мне сказали, что сестры могут снять ошейник.

Взгляд, которым его одарила аббатиса, заставил Ричарда пожалеть, что он вообще открыл рот. Еще слово — и он запросто может заменить сестер на завтрашней экзекуции.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: