МЕРЯ и Южнорусские миграционные волны 6 глава

Разумеется, находка палехского камня, по форме действительно напоминающего классический менгир, не позволяет однозначно говорить о существовании стоячих камней в Центральной России. Однако спустя пять лет после поездки в Палех мне довелось познакомиться с новым, на сей раз уже более доказательным, свидетельством. Речь идет о древнем святилище у д. Леоново на севере Московской области, обнаруженном и описанном Р. Афониным^{108}.

В настоящее время бывшее святилище представляет собой развал камней на краю большого болота. Один из камней — «следовик» и «чашечник» одновременно (подробнее см. описание Р. Афонина в указанной работе). Группа из четырех других камней, лежащих вдоль одной линии, представляет собой осколки одного некогда цельного камня, имевшего длину порядка двух метров и ширину около 50 см. Афонин предполагает, что этот камень представлял собой именно менгир, который многие века тому назад был намеренно обрушен на землю и при этом раскололся на части.

И все-таки даже Леоновский расколотый менгир, несмотря на свой весьма показательный внешний вид, — это лишь еще одно свидетельство в пользу существования на Руси стоячих камней, но не доказательство. Прямым доказательством мог бы служить только менгир, сохранившийся в своем первоначальном положении. И такой менгир был описан нами в ходе Донской экспедиции 2000 года.

Белозерский стоячий камень находится у д. Белоозеро, неподалеку от шоссе Кимовск — Епифань. Камень мельком упоминается в публикациях А. А. Левина^{109} и (вероятно, с его же слов) в книге В. Н. Шавырина^{110}.

Камень стоит на невысоком, окруженном заболоченной низменностью, холме посреди россыпи больших светлых камней и представляет собой классический менгир. Высота камня 1,8 м; в основании он имеет сечение 1,6×0,7–0,9 м, т. е. формой напоминает плиту. Плита ориентирована по линии северо-запад — юго-восток. Значительная часть поверхности камня несет явные следы полировки.

Среди камней, окружающих стоячий камень, есть несколько чашечных. Большинство из «чашек» имеет, вероятно, естественное происхождение; исключение, судя по всему, составляет один камень со сдвоенной «чашкой», фотография которого уже была приведена нами раньше (см. илл. 3.1.). Геометрически правильная, практически цилиндрическая форма двух этих «чашек», «гладкость» их стенок заставляют предполагать, что они выработаны (высверлены) искусственно.

УГЛИЧ

Много лет назад, каждый раз когда вражеские полчища грозили Угличу, ровно в полночь, громко хлопая крыльями, прилетал громадный петух. Он садился на камень и трёхкратным криком предупреждал горожан о беде. Так его будто бы слышали накануне гибели царевича Дмитрия, перед ссылкой угличан в Сибирь, перед нашествием литвы.

Петухов камень. Рисунок угличского краеведа И.Потехина (Фото любезно предоставлено Светланой Чернецовой)

С тех пор, якобы, и остался след петуха на валуне, который назывался в народе "Петуховым камнем". Это одно из многих художественных преданий угличской старины...

"Петухов камень" действительно существовал и еще в 30-х го­дах нашего века находился рядом с церковью Николы на "Петухах", т. е. в бывшей Петуховой слободе, известной по памятникам письменности еще с XV века. Названия «Петухова слобода» и „Петухи" свидетельствуют о глубокой древности „Петухова камня", так как, несомненно, связаны с последним. Сейчас „Петухов камень" не существует. Он разбит на части и послужил для замощения городских улиц.

Камень был величиной с порядочный стол и глубоко сидел в земле. Его верх, как бы срубленный топором, был немного наклонен, и на нем можно было различить четы­рехпалый след петушиной лапы, длиной сантиметров в 30. Вокруг этого необычного камня в свое время было много разговоров, суеверные старушки боялись его и обходили стороной.

Как уже было сказано, местная легенда связывала камень с петухом, прилетавшим на камень и оставившим не нем свой след. Предание интересное и поэтичное, но дело было, конечно, не в реальном петухе. Не мог ли след явиться результатом выветривания? Нет. Тут приложил руки человек, так как по словам краеведов начала 20-го века на нём были видны явные следы работы каким-то орудием.

Но кто, когда и для какой цели это сделал!? Как известно, камни с отпечатками конечностей человека, животных и птиц широко распространены на территории расселения древних балтских и финских народов. Вполне правдоподобной гипотезой можно назвать рассмотрение таких камней с отпечатками в качестве ритуальных жертвенников и родовых межевых знаков.

На востоке Европы в языческие времена у финно-угорских народов при основании нового строения приносили в жертву курицу. У современных эрзян, например, сохранялось верование, что из крови жертвенной курицы или петуха рождается домовой дух. Петух и курица так же были важной частью зимних обрядов, приходящихся на Солнцеворот. Их носила с собой праздновавшая эрзянская молодежь и первыми пускала в посещаемый дом. Хозяева этих животных обязательно кормили, чтобы их посещение было добрым.

Эта птица была особенно любима богиней Матерью за свою плодовитость. Например, эрзяне до сих пор приносят Богине Матери (Анге-Патяй) в жертву кур и яйца. Куриные яйца, снесенные в Семик, то есть в праздник богини Анге-Патяй, на другой день красили в луковых перьях, отчего они выходили желтовато-красными. Эти яйца зовутся золотыми; их берегли и во время пожара кидали в огонь для укрощения пламени и перемены ветра, клали в лесу на деревьях, где устраивали борти, чтобы пчелы лучше роились, и, изрубив, кормили ими с молитвой к Анге-Патяй молодых цыплят, чтобы, выросши, они несли больше яиц. Эти же яйца ели женщины, которые не рожали, или у которых дети умирали в младенчестве. Во время скотских падежей и болезней домашнего скота, особенно же овец, изрубив эти яйца, раскидывали в хлевах, а скорлупой вместе с луковыми перьями окуривали скотину. По эрзянской легенде при начале мира Анге-Патяй сказала всем животным и женщинам, чтоб они каждый день приносили плод. Все отказались, говоря, что это очень тяжело и мучительно; одна курица согласилась исполнить желание богини и зато сделалась любимым её животным.

С ними так же были связаны на всей древней территории расселения финно-угров святые Косьма и Демьян. 1-го ноября, в день Косьмы и Демьяна, в русских деревнях постмерянских территорий Центральной России так же как и у эрзян есть обычай "домового прикармливать". Ему оставляют каши на загнетке печи, - обычай, оставшийся, конечно, от времен язычества. По народному календарю Святые Кузьма и Демьян славились как мастера и труженики, покровители семейного очага. Кузьма и Демьян известны в народе под именами «курятников» и «кашников», потому что в день, когда празднуется память этих святых, в деревнях носили в церковь жертвенных кур и варили кашу, отведать которую приглашали и святых угодников: «Кузьма-Демьян, — говорили крестьяне, усаживаясь за трапезу, — приходите к нам кашу хлебать». В эти же дни эрзяне молятся и приносят в домах жертву богам усадьбы и дома Кузьме-Демьяну, заменившим языческих Кардас-Сярко-oзаисов. Эрзяне при молитве к последним приносят в жертву курицу.

В связи с названием Никольской церкви Петуховской слободы, сознательно поставленной рядом с камнем дабы подверстать языческую обрядовость под христианский культ, важно отметить, что курица и петух фигурируют в культе святого Николая, заменившего в двоеверии Хозяина Нижнего мира (Керемет, Волос). По мнению Бориса Успенского (Реликты язычества в культе Николая Мирликийского), традиционный "куриный бог" может рассматриваться как одна из ипостасей бога Нижнего Мира, причем противопоставление "скотьего бога" и "куриного бога" отражает разделение мужского и женского животноводства.

Любопытна специфическая связь (старой) обуви с похоронными и поминальными обрядами, что обусловливает использование ее и в других функциях, относящихся к компетенции Хозяина Нижнего мира. По своей первоначальной функции старая обувь предназначается для покойников, т. е. для перехода в загробный мир и, возможно, для посещения оставшихся родственников (Самтер, 1911, гл. XVIII; Зеленин, 1913). У населения Поволжья она часто символизирует "скотьего бога", т. е., изображает Хозяина. Так, в Вятской губернии (традиционная территория расселения мари, удмуртов и коми, которые на половину обрусели там уже к 19-му веку) изношенные лапти вешаются у скотного двора, чтобы было много скота, в Саратовской губернии (территория традиционного расселения эрзи, мокши), чтобы скотина не болела (Зеленин, 1913, Зеленин, 1914—1916); У русского населения постмерянских территорий Владимирской и Ярославской губерний, так же, как и в Дмитровском крае, они выступают в роли "куриного бога" (Зеленин, 1913, с. 8; Зеленин, 1914—1916, с. 178—179; Костоловский, 1913, с. 252; Зернова, 1932, с. 49, 51). Это явление, несомненно, отражает двоякую роль Керемета-Волоса, который, будучи владыкой загробного мира, одновременно выступает как "скотий бог".

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: