МЕРЯ и Южнорусские миграционные волны 5 глава

Культ «природных святынь», имеющий в своей основе архаичные, дохристианские представления, на протяжении долгого времени занимал и занимает важное место в духовной жизни русских постмерянских территорий центральной России. Несмотря на различные меры, предпринимавшиеся Московской православной церковью по борьбе с этим «остатком язычества», данный пласт народной культуры не исчез, а остался на уровне поверий и тесно связанных с ними фольклорных текстов и обрядов.

Резной голбец у источника Сильвестра Обнорского

Тема почитания природных святынь в северной части современной Ярославщины, в отличие от южной ее части, во многом остается неизученной до нынешнего времени. В этой статье мы попробуем исправить этот пробел.

Источниками в этом нам послужат материалы фонда Ярославской губернской архивной комиссии, хранящегося в Государственном архиве Ярославской области (Ф. 582), «Ярославские губернские ведомости», «Ярославские епархиальные ведомости», «Труды Ярославского губернского статистического комитета». Заметки, помещавшиеся на страницах этих изданий и касавшиеся темы настоящего исследования, принадлежали перу А. В. Балова, И. А. Тихомирова, Е. И. Якушкина.

В изучаемом регионе в XIX XX веках было зафиксировано большое количество сообщений о почитаемых камнях, колодцах, родниках, деревьях. Распространенным мотивом фольклорных произведений, связанных с этими местами, было явление на них икон и святых. Так, в окрестностях села Богданова Любимского уезда на берегу реки Соть находилось почитаемое место «Николин остров» 4. По преданию, сюда приплыла резная «в рост человека» икона Николая, ставшая позднее святыней местной церкви. С этим местом было связано поверье о лечебных свойствах глины, находимой на «Николином острове» 5. Аналогичное явление было зафиксировано в начале XX века в окрестностях деревни Севастьянцево Мологского уезда. По преданию, около незамерзающего зимой родника страдающему «расслаблением» крестьянину Степану на сосне явилась икона Святого Николая. Позднее здесь были сооружены часовня и храмы в честь этого святого и Владимирской Божией Матери 6.

Сведения о дальнейшей судьбе явленного образа отсутствуют. Однако, принимая во внимание факты обретения иконы Святого Николая с одной стороны, и строительства в честь святого церкви — с другой, предположим, что в этом храме и помещался данный образ.

Интересное сообщение было записано в конце XIX века в Пошехонском уезде. Около села Феодоринского находились камень с углублением, представлявшим собой «отдаленное сходство со следом человека» 7, дерево и часовня. Согласно преданию, на этом валуне «одному богобоязненному мужу» явилась Преподобная Феодора Александрийская и повелела здесь построить часовню 5. Ежегодно в день памяти святой 11 сентября сюда приходили жители окрестных селений и, желая получить исцеление от болезней, вешали на дерево одежду, украшения и кресты 8, а воду, собиравшуюся в «следе», использовали в лечебных целях 6. Принимая во внимание связь между именем святой и названием селения, вблизи которого она явилась, можно говорить, что фольклорный текст не только обосновывал священность места, но и являлся своеобразным топонимическим преданием.

"Святое дерево зовомое рябиною"

В контексте затрагиваемого вопроса отметим факты почитания деревьев, имевшего иной характер. Известно, что в начале XX века в окрестностях деревни Окулово на Ухре Пошехонского уезда на месте разрушенного в древности монастыря находилась часовня с иконами Святого Пантелеймона и Макария. Около часовни росла сосна, имевшее «развилье», которое пересекалось суком; в образовавшееся отверстие женщины «пронимали» своих детей. Данный ритуал совершала старая женщина, которой матери детей платили деньги для приобретения сжигаемого в лампадке масла. Одежда с детей вешалась на сучья лечебной сосны или бросалась к ее корню «до истления». Считалось, что данное действие способствовало скорейшему выздоровлению детей. Кроме того, сообщалось, что в Ильин день около этого дерева совершались молебны 21. В связи с этим сюжетом, скажем, что источники XIX — начала XX века свидетельствуют о широком бытовании аналогичных обрядов, исполнявшихся около священных деревьев во всем верхневолжском культурном ареале.

Адриан Пошехонский

О существовании «лечебных» ритуалов, сходных с описанными выше, в более раннее время свидетельствует «Житие» Преподобномученика Адриана Пошехонского, составленное в 1626–1670 годах. В произведении сообщалось, что церковный дьяк с.Гужова Пошехонского уезда 24 Иван Прокопиев «хождаше по вся летах к Илье Пророку на пустоши на реку Ухру, на устье реки Ушломы (в настоящее время р. Ушлонка. — А. К.) к рябине на Ильинскую пятницу» 25. Кроме того, сюда совершали шествия настоятели и прихожане окрестных церквей, служившие здесь молебны с иконой Параскевы Пятницы, приезжали «торговые и земские люди» из Ярославля, Костромы, Вологды, Романова и Пошехонья 26. В этот день страдающие различными недугами совершали здесь следующий ритуал: «у рябины сквозе сучие пронимаху дети малыя и юноты, а инии людие и в совершенном возрасте пронимахуся» 27.

Как свидетельствует «Житие», на этом месте позднее была сооружена церковь Илии пророка и Параскевы Пятницы и обнаружено место захоронения убитого Преподобного Адриана Пошехонского. Последним автор «Жития» объяснял целебные свойства рябины: «не от древа бысть исцеление, но от его многострадальных мощей» 28.

Данное описание содержит большое количество элементов, позволяющих наиболее полно представить локальный культ священного дерева в XVII веке. Во-первых, в качестве святыни выступала рябина, которая, согласно поверьям, обладала магическими свойствами 29. С другой стороны, автор «Жития» называет день массового паломничества к священному дереву — «Ильинская пятница». Известно, что «Ильинская пятница» являлась почитаемой вне канонов пятницей, приходящейся на одноимённый день недели перед праздником Святого Илии Пророка 30. Кроме того, интересно, что в молебнах, служившихся около рябины, упоминается икона Параскевы Пятницы — святой, тесно связанной с народной медициной 31.

Сооружение храма на месте почитаемого дерева объясняется общей тенденцией Русской православной церкви к «охристианиванию» местных языческих культов.

Воскресенская церковь на Обноре

Сравнивая описания почитания деревьев около деревни Гужова в XVII веке и деревни Окулово на Ухре в XX веке, заметим, что массовый характер этот культ приобретал в периоды, связанные с празднованием дня Илии Пророка (Ильинская Пятница и непосредственно Ильин день). Последнее можно объяснить связью народного почитания Святого Илии Пророка с культом деревьев 32. С другой стороны, вызывает интерес сходное исполнение «лечебных» ритуалов путем «пронимания» сквозь древесное отверстие в локально ограниченном регионе. Принимая во внимание данный факт, предположим, что в этих местах существовал культ деревьев, по традиции передававшийся в течение весьма долгого времени.

Река Обнора

Почитанием пользовались не только отдельно стоящие деревья, но и рощи. Авторы XIX — начала XX века сообщали о совершавшихся в «заповедных рощах» молебнах и устраивавшихся гуляниях. Известно, что в XIX — начале XX века к северу от церкви села Воскресенского на Обноре Любимского уезда располагалась так называемая «заповедная роща», которая вместе с находившимися недалеко часовней и четырьмя колодцами связывалась с именем Преподобного Сильвестра Обнорского.

Воскресенское. Святая роща и лестница к источнику Сильвестра Обнорского

Согласно народным преданиям, часовня была сооружена на месте встреч Преподобного Сильвестра Обнорского с местными жителями а колодцы выкопаны самим святым. В данном случае можно говорить о существовании в окрестностях села Воскресенского на Обноре своеобразного культового пространства, включавшего вместе с храмом большое количество почитаемых объектов.
Как говорят источники, среди святынь Воскресенского прихода особым почитанием пользовалась «заповедная роща», скоторой было связано большое количество преданий. Сообщали, что в этой роще преподобный Сильвестр Обнорский совершал «безмолвные подвиги». Чтобы не нарушать тишину, святой «заповедал» не рубить ветви в этой роще. Запрет, данный святым, сохранялся на протяжении долгого времени и подтверждался «чудом», произошедшим в 1645 году. Рассказывали, что инок Воскресенского Обнорского монастыря Иов после нарушения заповеди, данной святым, ослеп. Зрение вернулось к Иову, когда он помолился и попросил прощения у раки с мощами преподобного.

Воскресенское. Источник Сильвестра Обнорского

Кроме того, в отношении этой «заповедной рощи» сообщалось, что в ее северной части «неподалеку один от другого» находились два кургана, называвшиеся «Большой» и «Малый могильники». Предполагалось, что возникновение этих захоронений относится ко времени «нашествия казанских татар, кои в XVI веке нападали на здешнюю северную страну» 38.
В настоящее время атрибуция данных захоронений неизвестна.

Тем не менее, отметим, что сходные по содержанию факты почитания рощ были зафиксированы и в других пост финских территориях XIX–XX веков. Так, в Череповецком уезде Новгородской губернии в конце XIX в. существовала старая сосновая роща, носившая название «Могильницы» 39.

Вход в святую рощу

Известно, что раньше в этой роще стояла часовня, позднее устроены угольные ямы. По сообщениям местных жителей, первый человек, соорудивший угольную яму, ослеп. В этой связи отметим, что часовни преимущественно устанавливались в особо почитаемых местах. Последнее подтверждается фольклорными текстами, связанными с этой рощей. Обратим внимание, что автор сообщения не объяснил причину слепоты человека, соорудившего в роще первую угольную яму. Однако, основываясь на аналогичных фактах русской народной культуры, можно связывать данный сюжет с наказанием за нарушение запрета рубить здесь деревья, что предусматривалось при сооружении угольных ям. Топоним «Могильницы» свидетельствует о существовании на этом месте древних захоронений.

В данном контексте обратим внимание на исследования 1984 года, проведенные вологодским археологом И. Ф. Никитинским в священных рощах «кустах» Вологодской области. Автором этих работ были зафиксированы похожие на верхневолжские поверья о «кустах» и обнаружены в них финно-угорские могильники.

Как и в описанных выше случаях, в этих рощах запрещалось рубить ветви и деревья.

Принимая во внимание вышеизложенные факты, почитание «заповедной рощи» Преподобного Сильвестра Обнорского можно напрямую связать и с находившимися в ней захоронениями и культом предков 44.

Подводя итоги, можно говорить, что почитание «деревенских святынь», характеризовавшееся наличием сплава языческих и христианских представлений, занимало важное место в народной культуре населения северных уездов Ярославской губернии XIX — XX веков.

Частая фиксация культа «заповедных рощ», камней, источников и деревьев позволяет говорить о том, что относятся они к более древнему периоду, чем время составления «Жития» Преподобного Сильвестра Обнорского и вероятнее всего напрямую связаны с местным мерянским суббстратом.

В настоящий момент на территории Ивановского Поволжья известно около 30 культовых валунов. Один из самых интересных и редких по типу к.к. (хотя вопрос о классификации и типологизации к.к. остается открытым) находился в д. Арсеново Ильинского р-на Ивановской области. Он представляет собой обломок грубой гранитной плиты с изображением неясного происхождения в виде лабиринта из выпуклых полос, находящих одна на другую.

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ КУЛЬТА КАМНЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЯРОСЛАВСКОГО, ИВАНОВСКОГО И КОСТРОМСКОГО ПОВОЛЖЬЯ

Среди исследователей, обративших, в разное время, свое внимание на проблему изучения культовых камней (Далее — к.к. С.Ч.), сложилось устойчивое мнение, что частота встречаемости таких памятников имеет устойчивую динамику к снижению при движении от Балтийского моря к Востоку европейской части континента.

Предпринятые учеными попытки ведения статистики сакральных валунов дают следующую картину. В Эстонии к концу 80-х гг. 20 в. насчитывалось около 1100 культовых камней [1]. В республике Беларусь на момент 1998 г. известно было более 300 культовых валунов [2]. В настоящее время там описано уже более 500 объектов [3]. В Северо — Западном регионе России на территории Ленинградской, Псковской, Новгородской областей взяты на учет не менее 250 объектов [4]. Большое количество к.к. известно на территории современной Тверской области. На этом фоне весьма неоднозначным является вопрос о распространенности к.к. на территории Верхней Волги в Костромской, Ярославской и Ивановской области. Долгое время бытовало мнение, что поклонение камням здесь встречается лишь в единичных случаях. Например, один из «пионеров» изучения к.к. — С. Н. Ильин (автор этих строк имела честь знать его лично), искренне и убежденно считал, что на территории Ивановской области их просто нет. Будучи жителем г. Шуи (Ивановская область) он проводил свои изыскания в Тверской, Ленинградской, Новгородской, Псковской и др. областях, считая другие регионы малоперспективными в этом отношении.

В настоящий момент на территории Ивановского Поволжья известно около 30 культовых валунов [5]. Один из самых интересных и редких по типу к.к. (хотя вопрос о классификации и типологизации к.к. остается открытым) находился в д. Арсеново Ильинского р-на Ивановской области. Он представляет собой обломок грубой гранитной плиты с изображением неясного происхождения в виде лабиринта из выпуклых полос, находящих одна на другую. Даже внешнее описание этого камня наталкивает на проведение аналогий с некоторыми тверскими камнями, описанных Ф. Н. Глинкою, но утраченных для науки. Арсеновский валун цел и находится сейчас в музее поселка Ильинское-Хованское.

Камни-следовики в Ивановской области известны в селах, расположенных по берегу р. Волги. Доподлинно известно, что 1970 г., камень с отпечатком «Божьей ножки» находися в с. Новописцово. Камень находился на берегу ручья и был уничтожен в конце 60-х годов во время строительства дороги. Еще один следовик находится в с. Совитово Вичугского района. В народе камень известен как левая «Ножка Божьей матери». Камень этот чтится местным населением и считается лечебным. Известен и следовик у д. Пичугино в окрестностях г. Решмы. Камни с цветовой символикой — Синие, Белые, Черные встречаются здесь гораздо реже всех остальных групп культовых камней. Имеется множество сведений о нахождении в Ивановской области «камней с надписями», каменных баб, межевых камней. Известны предания о камне с изображением всадника на Колягином болоте в Ильинском районе. Известно немало к.к. и в Костромской области. Нами был описан интересный камень «Медведь» у с. Антоновское [6]. Не сохранился до наших дней камень-следовик у с. Сторожево [7]. Камень этот лежал у Ю-В стены небольшой часовни. По сведениям, которые были записаны нами в конце 80-х гг., часовня эта специально была поставлена с определенной целью «нейтрализации» широкой известности целительных свойств камня. В годы советской власти часовня была уничтожена.

Спустя некоторое время был уничтожен и сам камень. Была замечена интересная взаимосвязь между «Медведь» камнем и следовиком у д. Сторожево. Фактически они находились в 0,5 км. друг от друга на т.н. «Марфиной тропке». Имеются сведения о значительном распространении топонимических названий «Синие камни» на территории, расположенной севернее Костромы [8]. В Нерехтском районе у с. Бортниково на р. Солонице в местности расположенной за т.н. Егорьевской горой находятся два культовых валуна. Один является типичным следовиком и несет на себе изображение стопы человека, а на другом имеется выдолбленное изображение креста правильной «геометрической» формы. В архиве Костромской области есть любопытный документ, который гласит, что «…у священника Богословского уезда есть камень, обтесанный, длиной в 1 1/4 вершка, шириной в 1 вершок … с четырьмя углублениями в виде точек, под которыми проведена черта. От точек вырезаны линии через весь камень» [9]. В этом же документе упоминается и «…камень величиной с барана, серый, как бы опоясаный крестообразно кругом веревкой», в конце 19 века камень этот находился в одном из храмов Чухломы. В с. Большое Боброково Нерехтинского района в начале ХХ в. рядом с деревянной церковью находились три обтесанных валуна. По нашим, непроверенным пока, сведениям на камнях имелись надписи, прочитать которые никто из местного населения не мог. По свидетельству выходцев из этого села, камни эти составлены в форме стола.

В ходе полевых сборов, проводимых в 1989—2004 гг. Академией Финляндии, в рамках проекта по исследованию финно-угорского языкового субстрата Ярославской области под руководством Арьи Альквист, в научный оборот было введено большое количество фактического материала [10]. В рамках этого проекта было зафиксировано не менее сорока четырех объектов носящих название «Синий камень».

В связи с этим нельзя не отметить некоторые параллели с соседней Ивановской областью, где известно несколько мест с аналогичными (и другими цветовыми!) названиями, но в большинстве случаев это только топонимические названия без наличия самих к.к. Еще одним очень важным, на наш взгляд, результатом этого проекта является выявление целой группы уникальных памятников. Речь идет о камнях названных в работе А. Альквист — Мирскими камнями, а точнее — о камнях- чашечниках. Как, совершенно справедливо, утверждает финская исследовательница, ранее они не были известны на данной территории.

В Ярославской области традиция почитания камней распространена очень широко. Мы не ставили своей целью в этой работе упоминать известные камни ярославщины. На сегодняшний день мы имеем сведения почти о 60 (!) валунах, которые когда- либо находились, либо находятся до сих пор в этом крае. Имея для сравнения определенную информацию по соседним областям, необходимо отметить, что на фоне большого количества подобных памятников здесь практически
не встречаются камни с изображением отпечатков следов человека.

Что любопытно, описаний следовиков нет и в работах ярославских краеведов прошлого века. Тем не менее, нельзя утверждать, что этот вид к.к. не представлен на территории Ярославской области. Вот описание типичного следовика у с. Подольское «… лежал в кустах у проселочной дороги еще в конце 60-х гг. Камень имел очертания медведя, а на боку был выбит человеческий след…» [11]. Для территории Ярославского края так же характерны камни с названиями животных. Например — Лось-камень у д. Святово «… Переславский уезд, близ с.Святово … огромный камень серого гранита, имеющий вид неправильного треугольника., который в народе зовется Лосев камень» [12]. Есть несколько фактов наличия камней носящих собственные «человеческие» имена — знаменитый Тихонов камень [13]. Камень «Симеон» был найден крестьянином д. Вечеслово во время пахоты. По форме, это была каменная четырехугольная колонна высотой — 48 сантиметров, толщиной — 28 сантиметров. С правого бока имелись следы скобления. Находился в часовне д. Ефимьево. Был украшен сверху салфетками и подвешенными железными крестиками. По свидетельству местных жителей раньше имел «ручки и ножки». Камень чудотворный «…с него скачивают воду при болезнях детей и скорби.

Камень может наказать при непочтительном к нему отношении» Его лично видел переславский краевед Смирнов М.И. в 1926 году [14]. Некоторые формы культа камня имеют чрезвычайно редкое распространение. Например, камень, бывший некогда с петроглифами у д. Юрнево [15]. По свидетельствам жителей, ныне затопленной Мологи, в Волге у д. Трезубово находился священный камень белого цвета. При малой воде он выступал над поверхностью на 50 сантиметров и достигал в диаметре трёх метров. На его каменной тверди отчётливо проступали какие-то знаки, узоры, насечки, выдолбленные явно человеческой рукой «… а под водой, на дне, от этой глыбы в разные стороны расходились глубокие, в один метр, канавки — лучи…» [16]. Этот валун потерян для науки, но его описание позволяет проводить параллели с некоторыми древними тверскими камнями [17].

Еще одну аналогию можно проводить с достаточно сложным сооружением, сопутствующим камню-следовику «Елесина Богородица» в окрестностях озера Ильмень, например — ров и кольцевая обкладка около камня [18]. Некоторые камни в окрестностях г. Мышкина по описанию, очень напоминают фаллические камни, аналоги которых можно встретить в других регионах [19]. В частности в г. Плесе Ивановской области [20]. Говоря о легендарной каменной (или Синей) бабе Берендеева болота, необходимо отметить, что ареал преданий о «каменной бабе» локализован углом, образованный стыком Ярославской, Владимирской областей. Аналогичные предания имеются и в соседнем Ильинском районе Ивановской области. Возможно, что на данную территорию этот культ (или отголоски культа) был принесен половцами, факт пребывания которых на переславской земле в эпоху раннего средневековья не подлежит объективному историческому сомнению [21].

Под Угличем в лесу лежит валун, по своей форме напоминающий медведя. Его окружают валуны поменьше. «… Камень этот стал местом паломничества обездоленных и тяжелобольных людей. Метод очень прост: подойдут к этому камню с восточной стороны, прислонят тело к нему, сверху положат руки на «спину» камня-медведя и просят в течение 30—40 минут, обратившись лицом на запад» [22]. Говоря о священных камнях Ивановской, Костромской и Ярославской области необходимо констатировать факт повсеместного всплеска некоторого интереса к ним со стороны коренного населения в 90-е годы уходящего ХХ века. Отчасти это явление можно объяснить особым «депрессивным» характером общественного настроения данного периода российской истории. Известно, что почитаемые камни, не обрели своего места в церковном обиходе, поэтому остались на перефирии религиозного пространства, приобретя апокрифические, а зачастую, и гипертрофированно-значимые черты.

МОУ ДПО Городской центр развития образования.

Автор: Чернецова С. Б.

СУЗДАЛЬ

Как сообщает нам оригинальная легенда о начале Суздаля, записанная летописцем ХVIII века Ананием Фёдоровым, после всемирного потопа и смешения языков, появились на свет три брата из племени Иафетова: Сан, Авесархан и премудрый Асан. Пришли они на землю русскую. Первые два построили много городов близ Варяжского моря, в том числе и Великий Новгород, а третий брат Асан отправился в дикие леса и топи, где основал город по своему суждению Суждаль.

Разбирая происхождение этого слова, ученые дали много толкований по этому поводу. Некоторые из них полагают, что в этом городе князья народ судили, отчего и произошло название "Суждаль"; по мнению других имя Суздаля указывает на его первоначально финское происхождение.

Даже основание Покровского монастыря в 1364 году связано с легендой. Считается, что обитель появилась на берегу Каменки с легкой руки князя Суздальского и Нижегородского Андрея Константиновича в благодарность за чудесное спасение от гибели во время его путешествия на ладье по Волге. Поднялась буря, и князь, обратившись с молитвой к Богу, пообещал, что если останется жив, построит в Суздале «монастырь соградить инокиням» и впоследствии сдержал свое обещание. Женский монастырь был назван в честь Покрова Богородицы Покровским.

Все постройки того времени были деревянными. От них ничего не сохранилось.

История о царице Соломонии

Расцвет Покровского монастыря приходится на XVI-XVII века, тогда же сформировался нынешний вид ансамбля.

В основном обитель известна как место заточения опальных цариц, княгинь и представительниц крупных аристократических родов Московского государства того времени. Многие из этих женщин были похоронены в усыпальнице Покровского подцерковья.

Одной из первых родовитых женщин, отправленных в Суздаль, стала царица Соломония Сабурова, жена Василия III. По легенде, супруг обвинил ее в бесплодии и собирался жениться на полячке Елене Глинской. Чтобы церковь разрешила развод, Василий III осыпал церковных сановников богатыми дарами, а также истратил огромные средства на строительство Покровского монастыря. Потраченные деньги и интриги царя привели к тому, что он получил согласие церкви на развод.

Соломонию насильно постригли в монахини под именем Софии в 1525 году. Царица противилась воли супруга и заявила, что Бог всё видит и отомстит ее гонителю. В свою очередь Патриарх Иерусалимский Марк предсказал Василию III, что если тот женится во второй раз, то «будет иметь злое чадо», которое поразит мир своей жестокостью. Сыном царя от второго брака стал Иван Грозный.

Между тем через несколько месяцев после заточения Соломонии в обитель, поползли слухи, что царицу постригли в монахини уже беременную, и в монастыре она родила сына Георгия.

Соломония умерла через 17 лет после принятия пострига. Ее похоронили в подклете Покровского собора и канонизировали. К мощам святой до сих пор съезжаются паломники, которые просят Софию Суздальскую об исцелении и о даровании детей.

Легенда о разбойнике Кудеяре

Опасаясь за судьбу царевича и мести со стороны бывшего супруга и его новой жены, Соломония объявила, что Георгий скончался и даже инсценировала похороны сына. В 1934 году при реконструкции Покровского монастыря археологи обнаружили надгробие, под которым лежало некое подобие тряпичной куклы, одетой в расшитую жемчугом рубашку. Эта находка сегодня хранится в исторической экспозиции суздальского музея. Некоторые исследователи полагают, что эта кукла косвенно подтверждает, что Соломония действительно родила сына. Однако о судьбе сводного брата Ивана Грозного, законного престолонаследника, ничего доподлинно неизвестно.

Как гласит легенда, царевича Георгия тайно вывезли в Керженские леса и тайно воспитывали в лесных скитах. А впоследствии он стал знаменитым разбойником Кудеяром, который грабил богатые обозы. Рассказы о разбойнике Кудеяре были широко известны во всех южных и центральных российских губерниях - от Смоленской до Саратовской.

История о сестре царевича Дмитрия

Первая жена царевича Ивана Ивановича, сына Ивана Грозного, Евдокия Сабурова, также закончила свои дни в монастыре. Но жила она там как привилегированная особа.

Свадьба Ивана и Евдокии состоялась 4 ноября 1571 года. Однако через некоторое время после свадьбы Иван Грозный заставил сына сослать Евдокию в монастырь и жениться во второй раз. Евдокию отправили в Покровский монастырь и постригли под именем Александры.

Евдокия Богдановна имела здесь свои вотчины: село Бережок, село Быково с деревнями и бортными угодьями, рыбными ловами и бобровыми гонами. Также у нее был свой келий, штат служителей и приказной человек Ивана Прошин.

В 1608 году, когда польские войска захватили Суздаль, Евдокия смогла еще больше расширить свои владения, признав в Лжедмитрии своего брата царевича Дмитрия. За это Лжедмитрий жаловал ей дворцовое село Лопатницы, которое было родовой вотчиной Ивана Шуйского. Евдокия Богдановна умерла 28 ноября 1614 года. Все ее вотчины достались Покровскому монастырю.

ВЛАДИМИР

Этот камень длиной около двух метров и сечением примерно 50×50 см был выворочен из грунта бульдозером во время проведения земляных работ. Это произошло в самом начале 90-х или в конце 80-х годов. Найден был камень у подножия холма, где ныне возвышается центральный храм Палеха, на берегу маленькой речки Палешки. На камне были обнаружены следы обработки; его втащили на холм и установили… у входа в церковь — как исторический памятник. Однако спустя несколько лет после этого Палех посетил патриарх Алексий II, и к его приезду «языческую древность» (на всякий, видимо, случай) снова своротили и бросили в церковном дворе. Там я и нашел ее, печально лежащую у ограды и полузасыпанную гравием.

Местные жители в Палехе называют камень «идолом», предполагая, что он был сброшен со своего первоначального места на холме во времена крещения Руси. Мне, однако, это представляется недостаточно обоснованным, несмотря на то, что камень несет следы обработки, и даже на то, что — с изрядной долей фантазии — в силуэте камня действительно можно усмотреть некоторую антропоморфность. Но на всех без исключения немногочисленных славянских каменных идолах, что сохранились до наших дней, обязательно проработаны (хотя бы грубо и символически) черты лица (а вот общая антропоморфность в большинстве случаев как раз отсутствует).

Однако во всем остальном не согласиться с палехскими краеведами сложно. Действительно, прекрасно известно, что многие значительные древние православные храмы строились на местах бывших языческих святилищ. Действительно, известно, что славянские культовые каменные артефакты, стоявшие некогда на вершинах холмов, во время введения христианства в большинстве случаев не разбивались на месте, а сбрасывались с холмов, после чего откатывались в ближайшее болото, ручей или реку. Так было со знаменитым Збручским идолом, со словенскими Новгородским, Псковским, Себежским идолами. Так что вполне резонно предположить, что и палехский камень некогда стоял на вершине холма, где ныне возвышается православный храм. Только вот был ли этот камень идолом, или же — все-таки — менгиром?..

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: