|
|
МЕРЯ и Южнорусские миграционные волны 1 глава
Меряне жили между весью, муромой, и другими племенами. центром поселения мерян были губернии Владимирская, Ярославская и Московская. Меря впервые была упомянута под названием мерен (merens) как данник короля готов Германариха. меря располагалась в районе озёр Неро («Ростовское озеро») и Плещеево («Клещина»). в 859 году мерян обложили данью варяги. В 882 году меря принимала участие в военных походах Олега, наСмоленск, Любеч, Киев. Последнее упоминание мери как отдельного народа имеется под 907 годом, когда меряне в составе войска Олега пошли наЦарьград. Тем не менее есть отдельные упоминания и позднее: «mirri» в «Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum. Их земля стала основой Владимиро-Суздальского княжества. Меря вместе со славянами восставала в 1071 и 1088 против христианства и феодальных порядков. Когда в XIV в. Авраамий Галичский решил поселиться на Галичском озере, там жили «человеци по дубравам некрещении, нарицаемые меря». В Истории о Казанском царстве упомянут черемисский (марийский) народ, который жил в Ростовской земле. Автор называет их остяками. Они убежали от русского крещения и поселились в Болгарской земле и Орде. В "письме брата Юлиана о монгольской войне" впервые упоминается Меровия (Merowiam), которая наряду с несколькими языческими царствами была завоёвана татарами. Меровия находилась между реками Унжа и Ветлуга. эти страны были захвачены в 1235 году. в Меровии есть два названия, указывающих на мерю — Маура, Мериново. В 1245 году по жалобе галичского князя Константина Ярославича Удалого, вызванной непрекращающимися набегами ветлужских марийцев, золотоордынский хан приказал отдать правый берег реки Ветлуги Галич-Мерьскому княжеству. В XVI—XVIII веках, когда стала проводится русификация и крещение мерян уже и на территории Меровии, часть жившей здесь мери переселилась дальше на восток в Заветлужье, где слилась с родственным этносом мари. По всей видимости, название народа меря произошло от угро-финского слова «мёри», что означало «человек». Очень похоже называют себя и ныне существующие близкие мерянам народы — «мари» — марийцы, «морт-коми» — коми (зыряне), «морт-уд» — удмурты (вотяки), «морт-ва» — мордва «История о Казанском царстве» упоминает черемисов как коренных жителей Ростова, не пожелавших креститься и поэтому покинувших город.
Особо следует сказать о почитании мерянами «синих камней». Этнограф А. Альквист предположила, что название «синий» у культовых камней мерян связано с именем Укко, верховного божества грозы финской мифологии, имевшем прозвище «Синяя накидка» (Sinivitta), который в мифах часто представал в одежде синего цвета. Почитание часто встречающихся на «синих камнях» углублений в виде «следов» и «чаш», а также скапливающейся в таких углублениях талой и дождевой воды вероятно связано с культом предков. Возможно, меря, которая участвовала в призвании варягов и походах Олега, было уже не поволжско-финским племенем, а населением из Ростовской земли, сформировавшимся в условиях славянско-мерянского симбиоза Существует предположение, что финно-угорский народ меря также был ассимилирован восточными славянами, скорее всего, до XIV века, так как позднейшие источники ничего не сообщают об иных народах в регионе. часть жителей Ростовского княжества, несогласная с христианизацией, переселилась за его пределы, что согласуется с информацией из летописей о языческом фанатизме местных меря, которые доходили до убийства христианских священнослужителей В популярной литературе бытует мнение, что имя меря (иногда произносившееся и как неря) сохранилось до наших дней в некоторых названиях, например озеро Неро близ Ростова, две реки Нерль, город Нерехта в Костромской области, река Нерская в Московской области или озеро Нерское в Московской области, а также реки Нерехта в Ковровском районе Владимирской области, Нерехта в Костромской области, Нерская на востоке Московской области и Нерга в Ярославской области. Существует также множество деревень под названием Неря. В Ивановской области есть Нырское озеро и река Ныра. В древнем Новгороде, был Неревский конец, наряду со Славенским (ильменские словене). От этнонима меря происходит название реки Мерея.[39] По одной из версий название города Миоры (в прошлом Мерея, Меры, Мёры) также связано с этнонимом меря.
Споры вокруг самой возможности существования мегалитов в самом сердце исторической Росии вроде даже и не прекращались. Были...не были - тот ещё вопрос! А может оно всё проще гораздо и очевиднее ! Все прямо под боком у нас лежит. Например известный в Ивановской Merjamaa Ревякинский святой валун. Смотрите сами... Ревякинский валун находится рядом с бывшей деревней Ревякино. Сама деревня давно заброшена, но место ее расположения легко угадывается по высокой металлической вышке на холме, явным остаткам строений и типичным для сельского поселения деревьям. Сам Ревякинский Валун это большой серый гранитный камень размеры которого поражают: длина около 5 метров, ширина 2,5-3 метра. О высоте судить трудно, камень лежит ниже уровня поля, видимая часть над землей не выше 30 см. Споры вокруг самой возможности существования мегалитов в самом сердце исторической Росии вроде даже и не прекращались. Были...не были - тот ещё вопрос! А может оно всё проще гораздо и очевиднее ! Все прямо под боком у нас лежит. Например известный в Ивановской Merjamaa Ревякинский святой валун. Смотрите сами... Ревякинский валун находится рядом с бывшей деревней Ревякино. Сама деревня давно заброшена, но место ее расположения легко угадывается по высокой металлической вышке на холме, явным остаткам строений и типичным для сельского поселения деревьям. Сам Ревякинский Валун это большой серый гранитный камень размеры которого поражают: длина около 5 метров, ширина 2,5-3 метра. О высоте судить трудно, камень лежит ниже уровня поля, видимая часть над землей не выше 30 см.
Мытские школьники на экскурсии у ревякинского валуна (из архива мытского музея). Как уже было сказано согласно рассказам мытских старожилов валун раньше был выше человеческого роста и гораздо шире и длиннее. Они утверждают, что на нем могла развернуться запряженная тройка лошадей. Вот что сообщает о ревякинском валуне в своей книге "Здесь Родины моей начало" директор мытского музея Е. Локтева: "…Лухская крепость в 1329 году была сожжена (возможно, опечатка, т.к. документально зафиксированное нападение казанских татар на Лух относится к 1429 году - А.Л.). До сих пор существует легенда со ссылкой на неизвестного автора-летописца, что в трех верстах от деревни Ванино, у реки Водопежки был бой с татарами. Находки в разное время татарского вооружения, копий, сабель, кистеня на поле близ бывшей деревни Ревякино это подтверждают. Существует еще одна легенда, связанная с этим периодом. Недалеко от деревни Ревякино лежит громадный камень-валун, под которым татары якобы спрятали свои сокровища после разорения п. Луха, поскольку встретили упорное сопротивление здешних крестьян. Жители окрестных деревень (Н.И. Люкова и А.И. Балясова) рассказывали, что эта история была известна еще их бабушкам, и те утверждали, что над этим камнем ночью мерцал огонек" (с. 20). По описанию Е. Локтевой это типичный камень-кладовик. Предания о нем известны как минимум четырем поколениям. Легенда о кладе не давала покоя местным искателям сокровищ. Под валун делали подкопы, рыли ямы, а в семидесятые годы прошлого века проложили траншею и пытались вытащить валун трактором с помощью металлического троса; трос лопнул, а камень остался на месте. О ревякинской "золотой лихорадке" сейчас напоминают старые кладоискательские ямы и траншея, заполненная водой.
К огромному сожалению, ревякинский валун постепенно уходит под землю. Песчаный грунт, подземные и паводковые воды делают свое дело, да и человек, как мы помним, приложил здесь свою руку. Местные человеческий фактор считают определяющим, им конечно виднее. Обидно, что нельзя лицезреть этого исполина целиком, осмыслить его форму. Форма и образ, сокрытый в ней, наверняка имели для наших предков огромное значение. По ассоциативному восприятию формы или другим характерным признакам они давали святыням имена. И если все-таки предположить, что ревякинский валун когда-то лежал на поверхности, он должен был привлечь внимание наших предков своими гигантскими размерами. Камень такой величины в нашей полосе большая редкость и он не мог быть безымянным. Имя - начало истории. Правда, если он был вне конкуренции и не было необходимости его четкой идентификации, то уже само слово "камень" могло быть именем. Необходимо отметить, что в процессе сбора предварительной информации нам встречался и другой вариант названия камня - "Чёртов камень". Но информация до конца не проверена, да и характеристика "чертов" очень многогранна.
Участник краеведческой экспедиции предпринятой в 2006 году активистами ивановского музея "Литос Клио" Андрей Лапыкин, размышляя и любуясь валуном, уловил в камне сходство с головой спящего медведя. Казалось, он спрятался в земляную берлогу и ждет своего часа, чтобы предстать во всей своей дикой мощи. Возможно, это была лишь игра света и тени, но потом, когда он увидел осеннюю фотографию валуна в мытском музее, он опять напомнил ему образ медвежьей головы. Медведь в финно-угорской, мерянской и русской мифологиях занимает одно из главенствующих мест, особенно в регионе Верхнего Поволжья. Есть и еще одна очень тонкая гипотетическая нить, связывающая валун с образом медведя: в народоной мифологии медведя иногда называли ревяка… Можно попробовать развить эту гипотезу и дальше, предположив, что камень раньше стоял на холме, затем, как и многие языческие символы, был низвергнут вниз, а на его месте выросла деревня Ревякино. Интересно, но - исключительно как рабочая гипотеза, основанная на умозрительном сходстве формы видимой части валуна с головой спящего медведя и аналогией топонима Ревякино с одним из многочисленных, используемых в обрядовой народной практике наименований медведя. Вернее всего, общепринятая расшифровка топонима ближе к истине. Но "медвежий след" - это попытка выйти на более архаичный пласт легенд, если он конечно есть, с целью локализации валуна во времени.
Сейчас однозначно можно сказать одно - камень изначально безусловно имел сакральный характер. Уже в наши дни он стал свидетелем возрождения старого культа, под личиной православия. Первого августа 2003 года, в день памяти Серафима Саровского (244 года со дня рождения и 100 лет со дня открытия мощей старца) на березах закрепили иконы с молитвами и поставили поминальные свечи...
Йогай Весе.
2 сентября краеведы кривичского эко "Твержа" и краеведы мерянского эко "Metsa Kunnta" провели совместную экспедицию по сакральным объектам народного культа Кашинского района Тверской области. Земля Кашина это древнее балто-финнское пограничье кривичей и меря, являвшееся в р.ж.в и в средние века зоной активной аккультурации наших людей. Здесь, на загадочной речной петле на рубеже XII-XIII веков возник город Кашин, ставший центром самостоятельного княжества, вошедшего позднее в состав Твери,и потом Москвы. Бытующая здесь местная легенда гласит, что город был основан в середине XII столетия суздальским князем Юрием Долгоруким.
В настоящее время многие сакральные объекты, находящиеся в лесах, деревнях и городах Кашинской земли незаслуженно забыты… А ведь сколько чудесного и прекрасного хранится в этих местах!…
В настоящее время этот крупный валун почти забыт, но лесная дорога, ведущая к нему, еще не успела окончательно зарасти. К этому камню издавна местные жители приводили детей и взрослых в надежде избавления от недугов. Сам ритуал напоминал действия, производимые и теперь у "Киндяковского камня" на реке Кимерше (Дмитровский район Московской области). На "Синем камне" так же проводили омовения. Выглядело это так: камень обливали водой, взятой из рукотворного лесного озерца, называемого в народе "Купалкой". Находится он в 30 метрах от камня. Вылитую воду собирали в особую посудинку и омывали больного. После этого на него надевали новое белье, а старое развешивали на растущих вокруг деревьях. Считалось, что если человеку суждено жить, то он совсем скоро пойдет на поправку, а если суждено умереть, то быстро зачахнет. Подобные обряды проходили на нем вплоть до середины 20-го века. Согласно местным легендам, особой интерес к нему проявляли и монашки женского монастыря, находившегося в нескольких километрах на берегу Медведицы и уничтоженного литовскими людьми батьки Лисовского в начале 17 века.
Сам гранитный камень имеет четко плоскую верхнюю поверхность площадью около 5 квадратных метров и овальные очертания близкие к кругу, если смотреть на него сверху. С одной из боковых сторон он напоминает огромную медвежью морду. Следов и надписей на нем мы не обнаружили. "Купалка", находящаяся от него в 30 метрах, сильно обмелела, но все еще наполнена водой, выходящей из близко расположенных водоносных пластов.
В эту часть нашего путешествия нам сопутствовал особенный успех и мистическое озарение, благодаря которым мы нашли еще два интереснейших объекта. Немного заплутав в витиеватых улочках исторического центра и миновав один из мостов, мы выехали на высокий левый берег реки, разрезанный надвое оврагом, спускающимся к реке.
Под соседней горой с церковью Илии Пророка нами так же был обнаружен крупный, сильно задернованный камень темного цвета, размером в 3-4 раза больше, чем соседний "белый". Специфических изображений при первичном осмотре выявлено не было. Вполне вероятно, он так же играл определенную роль в сакральном пространстве древнего Кашина.
Казак-камень это ноздреватый, покрытый бороздами и рытвинами тёмный валун со светлыми вкраплениями (1,8×0,8×1,6 м) лежит на небольшом островке в русле неторопливой и извилистой Кашинки, пробившей самый настоящий каньон среди высоких крутых берегов. В дождливую пору, как сейчас, этот островок целиком затоплен. Откуда камень получил название в землях, где казаки являются экзотикой? Как ни странно, но одна "лингво-фрическая” версия, объясняющая название таких камней (КАЗак от слова уКАЗующий), здесь вполне уместна. Дело в том, что в прежние времена камень, вероятно, лежал не в русле, а на высоком берегу Кашинки, как раз на перемычке кашинского "сердца” (см. карту ), т.е. при древнем входе в защищённый со всех сторон рекой город. Камень как бы указывал вход в город… Неспроста в пределах городища древнего Кашина такое скопление сакральных объектов. Тихая и плавная Кашинка, несущая свои воды к Волге, упершись в высокие холмы, огибает их, образуя причудливую загогулину-петлю, являющую собой классическое место Силы. Достаточно взглянуть на снимок города из космоса, чтобы понять: тут – естественный своеобразный "стоунхендж", в котором точки наблюдения за восходами и закатами Солнца в дни Солнцестояний и Равноденствий были созданы самой Природой. Нашим предкам оставалось лишь выбрать те, что наиболее соответствовали их религиозным пристрастиям… Возникает вопрос, кто нашел или положил на этой местности все эти камни? Кто смог узнать в топографии этого странного места Божественный Строй? Кривичи, меряне, тверичи, московиты? Ну, конечно, сами Боги этой земли. Трансформируются языки, приходят новые религии и идеологии, а вечные Боги и их потомки - люди остаются. Люди - их дети. Конечно же, Боги делают все не своими руками. Есть люди, которые знают, что надо сделать и как. У человека для этого есть изначальное чувство.
ПЕРЕСЛАВЛЬ ЗАЛЕССКИЙ
Зимой, когда берег Плещеева озера покрывается снегом, Синь-камень остается свободным от белого покрова: едва прикоснувшись к нему, снежинки тают.
В Ярославском Поволжье поклонение камням сохранялось долгие годы спустя после сплошной христианизации края, что достаточно хорошо зафиксировано в историко-этнографических публикаци- ях. Древние культы, в том числе и культ камней, как существенная часть духовных воззрений сред- невекового населения Волго-Окского междуречья рассматриваются в специальных работах И. В. Ду- бова.2 И. В. Дубов предлагает в полной мере использовать объекты культа в качестве источника по истории Руси IX—XII вв. Задаваясь вопросом, с каким этносом было связано поклонение «синему камню» на озере Плещеево, он присоединяется к мнению С. Васильева, что это имело место в VIII—IX вв., когда берега озера заселяло финно-угорское племя меря, позднее этот же культ был распространён и среди словен, расселившихся здесь в X—XI вв.3 В новопоселенцах И. В. Дубов видит выходцев из Новгородской земли, где поклонение камням было широко распространено. Однако возникновение и отправление языческих культов необходимо рассматривать в более широ- ком общеисторическом плане. Культ камней несомненно существовал уже у человека эпохи верхнего палеолита, когда он начал расписывать стены пещер и скал фигурами животных. Развитие этого культа прослеживается от росписи и гравировки на скалах эпохи верхнего палеолита и мезолита до библейских и евангелических сказаний. Заповеди, полученные Моисеем от Бога, были записаны на каменных скрижалях. Иисус Христос определяет первосвященником новой церкви апостола Петра, трижды его предавшего (Пётр — греческий перевод с арамейского Кифа — камень): «И Я говорю тебе, ты — Пётр, и на этом камне Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ея».4 Введение ре- лигии единого бога Яхве и учреждение церкви Нового завета утверждается очень архаичным культом священных камней. В Ростовской земле было известно немало языческих требищ у священных камней. На северо-восточном берегу Плещеева озера в 0,5 км к северо-западу от Александровой горы лежит загадочный Синий камень (рис. 1: 2). Изначально он находился в Никитском овраге, «за Борисом и Глебом в бояраку» (рис. 1: 1). Местное население почитало его божеством и поклонялось ему, что возмущало служителей церкви как идолопоклонство и богоотступничество: В нём же вселися демон, мечты творя и привлачая к себе ис Переаславля людей: мужей и жен и детей их и разсевая сердца их в праздник великих верховных апостол Петра и Павла. И они слушаху и к нему стекахуся из году в год и творяху ему почесть.1 Поклонение переславцев Синему камню было одним из древних освящаемых традицией обрядовых молений, обращаемых к многообразным природным силам и стихиям. Древнейшие стоянки человека на Плещеевом озере известны с эпохи мезолита, то есть с 8—6 тыс. до н. э. Одна из них расположена близ устья Никитского оврага (Галев поток). В 5—3 тыс. до н. э. в бассейне Плещеева озера распространяются многочисленные памятни- ки, оставленные племенами различных неолитических культур. Религиозное мировоззрение человека эпохи мезолита и неолита было неразрывно связано с охотничье-производственной магией. Для успешной охоты на лесного зверя проводились сложные ритуальные представ- ления, имитирующие реальную охоту с удачным исходом. Магические пляски и песни- заклинания сплачивали коллектив, как бы намечали план действия и вселяли уверенность в успехе предприятия. Уединённый Синий камень у источника был выразительным объек- том для колдовских церемоний. Он мог изображать и образ реального и тушу убитого зверя и был подходящей мишенью для ритуальных уколов и ударов. У камня могли проводить- ся обряды инициации, посвящение мальчиков в ранг охотников и какие-то общественные празднества. В эпоху каменного века на Ярославщине возник и получил особое развитие культ медведя, за- фиксированный у племён волосовской и фатьяновской культур и у населения эпохи средневековья.2 У древних охотников медведь почитался и как предок-родоначальник, и как тотем, и как звериный двойник человека, и как хозяин леса, зверей, покровитель охоты. Остаточно медвежий культ со- хранился в охотничьем заговоре-заклинании, записанном в XIX в. в Ярославской области. Охотник сзывает себе в помощь «большеухих и малоухих, рогатых и косолапых, хвостатых и шерстатых». Таинственные «слуги-сторожа» «не кто иные, как благожелательные к охотнику полулюди, полужи- вотные, вроде персонажей палеолитических росписей».3 Родство человека с медведем отразилось в табуировании его названия. Животная форма в истори- ческом развитии была ранней, в которой человек осознал охранительное божество и свою связь с ним. Возник запрет на убийство тотема, тем не менее раз в год совместно убиваемого и поедаемого в соот- ветствии с определённым ритуалом. Не случайно в медведя обычно превращались колдуны-оборотни. Медведь-тотем представляет собой зародышевую форму культовых мифов. В мифах зооантропоморф- ный предок в конце своих странствий уходит в землю. На этом месте остаётся камень, скала и тому подобное, а иногда он сам превращается в эти предметы. Такие камни, скалы, источники становятся местом отправления культа. Далёким отголоском тотемистических воззрений представляется легенда о Медведь-камне, записанная в Костромской области. На нём видели сидящего старичка с бородой ниже колен, или медведя, покрытого седоватой шерстью. При подходе к камню видение пропадало (уходило в камень?). Последний раз старичка-медведя видели незадолго до 1941 г.4 В обществах с земледельческо-скотоводческим хозяйством охранительная сила медведя распро- странялась не только на людей, но и на скот. В Верхнем Поволжье знаменательно сближение или отождествление медведя со скотьим богом Велесом. Функцию охранителя домашнего скота у насе- ления Волго-Клязьминского междуречья медведь обретает во 2 тыс. до н. э., когда в среду местного охотничьего населения вторгаются племена скотоводов фатьяновской, абашевской и поздняковской археологических культур. Пришельцы растворились в аборигенном населении, но привнесли в него свои обычаи и верования. Под их влиянием совершается переход от эпохи неолита к эпохе бронзы. Хо- зяйство из присваивающего охотничье-рыболовческого преобразуется в производящее скотоводческое. Видимо, от индоевропейцев-фатьяновцев было унаследовано имя божества Волос — Велес, скотий бог в русском летописании. Иное культурное влияние проистекало от лесостепной абашевской культурной общности, по про- исхождению связанной с племенами степной ямной культуры индоиранской языковой семьи. На неко- торых курганах ямной культуры ставились каменные надгробья, большей частью в виде антропоморф- ных стел. Они не были статуями в полном смысле слова, но несомненно ставились на могилах особо почитаемых предков и вождей. Им продолжали поклоняться и другие народы много веков спустя. В основании одного кургана в Кухмарском могильнике на Плещеевом озере, оставленном абашевцами во второй половине 2 тыс. до н. э., стоял валун яйцевидной формы высотой около 1,5 м. Сооружение воссоздавало какой-то обряд специфической степной культуры, в котором был соблюдён антропоморф- ный принцип, а сам камень был образом особо почитаемого предка-вождя. Видимо, тогда и зародилась идея перевоплощения зверя в человека и обратно. В VIII—VII вв. до н. э. в Волго-Клязьминском междуречье сложилась дьяковская археологическая культура раннего железного века. В конце VII — начале VIII в. н. э. под воздействием притока новых групп населения, финно-язычного из бассейна Средней Оки1 или славяно-балтского среднеевропей- ского2 на этой территории образуется мерянская этническая общность. Основу хозяйства мери состав- ляло развитое скотоводство и пашенное земледелие. Начальная русская летопись называет озера Неро и Плещеево центром (двумя центрами?) расселения мери: «На Ростовьском озере меря, а на Клещине озере меря же».3 В IX в. меря входит в орбиту складывающегося древнерусского государства. Око- ло середины X в. начинается древнерусская колонизация мерянской территории. В процессе синтеза славянских и мерянских элементов сформировалась культура Ростовской земли. В результате сложных общественно-экономических и этно-культурных процессов в мировоззрении общества происходили серьёзные изменения. Удача или неудача в охоте с непременным обращением к средствам первобытной магии для земледельца и скотовода уже не имели решающего значения. Расплывчатые безликие образы волшебных природных сил персонифицируются. Божества обретают антропоморфный облик с новыми функциями, необходимыми в условиях изменившейся производ- ственной практики. Но старые функции божеств не отмирают целиком, а сохраняются в большем или меньшем объёме. Для мерянского общества, ведущего комплексное скотоводческо-земледельческое хозяй- ство, Синий камень мог олицетворять определённого бога с именем Волос—Велес. Ви- димо, имя отражало табуированное название медведя по признаку волосатости-волохато- сти. Не отсюда ли происходит название волхвов, при отправлении культа обряжавшихся в звериные шкуры? Имя этого бога засвидетельствовано многочисленными капищами Во- лоса—Велеса в Ростовской земле. В Чудском конце Ростова был священный дуб, возле которого стоял каменный идол Велеса. Он был перенесён от с. Угодичи, где прежде стоял на Велесовом камне. Велесов камень с идолом был при д. Тряслово на берегу р. Воробы- ловка. Все эти камни назывались синими независимо от их цвета. Капища, посвящённые Велесу, отмечены и в других местах: Велесово дворище с дубовым истуканом у д. Ангелово, дуб Велеса и Ярилы с прислужником-жрецом у д. Любилки и другие.4 Ценное исследова- ние о культовых камнях на Ярославщине провела Арья Альквист, правомерно связывая священные камни с культом Волоса—Велеса.5 В древнерусский период первостепенное значение в хозяйстве приобретает земледелие, возделывание и выращивание хлебов. В Ярославском Поволжье культ Велеса постепенно замещается культом Ярилы, божества плодоносящей силы зерна-семени. Этому способство- вало совпадение функций божеств, их связь с идеей умирающего и воскресающего бога, с культом предков. Всё содержание и смысл религиозных обрядов совершается в строгом соответствии с аграрным календарём. Важнейшая фаза в развитии хлебных злаков при- ходится на конец весны и начало лета. Особо выделяется период с 25 мая по 25 июня, на стадии выхода злаков в трубку и колошения. Всё зависящее от труда хлебороба было сделано: поле возделано, зерно посеяно, дало всходы и пошло в рост. Оставалось воздей- ствовать на будущий урожай магическими средствами, молениями о дожде и солнечном тепле. Летний цикл празднеств подобно зимнему назывался зелёными святками или русали- ями. Памятник XVI в. Стоглав выделяет эти два цикла в качестве важнейших: «Русальи о Иванове дни и в навечерии рождества христова и в навечерии богоявления господня».1 Они симметричны и отмечают узловые моменты в годовом солнечном цикле, дни зимнего и летнего солнцеворота. В зимние двенадцатидневные святки подводились итоги минувше- му году и проводились магические заклинания и гадания на все 12 месяцев предстоящего года. Зелёные святки проводились в разгар лета, когда решалась судьба урожая. Руса- лии — общеславянский аграрный праздник. Он посвящался русалкам, связанным с росой и водной стихией. Генетически он восходит к водяным женским божествам-берегиням. Со- гласно летописям XII в. русальная неделя проводилась в сроки от 4 июня — Ярилина дня до летнего солнцеворота 24 июня — дня Купалы. У русских центральных губерний (Яро- славской, Тверской, Казанской) Иван Купала сохранил в народе древнее имя божества — Ярило. Праздник справлялся в те же сроки, что и Купала в южных губерниях и восходил к великому празднику апогея лета. Зафиксированные в начале XVII в. игрища у Синего камня на Плещееве озере про- водились на Петров день, в ночь с 28 на 29 июня, несколько позже общепринятого дня Ивана Купалы.2 Это произошло под влиянием христианства. Языческие праздники оказа- лись частью перекрытыми, частью сдвинутыми со своих мест в календаре христианскими праздниками. Послепасхальные праздники (Вознесение, Троица-Пятидесятница, Рождество Иоанна Предтечи) практически перекрыли зелёные святки-русалии. Ярилин день 4 июня оказался связанным с Троицей. День Ивана Купалы 24 июня был перекрыт днём Иоанна Предтечи. В дополнение к этому русская церковь уже в XI в. учредила свой особый петров- ский пост. В зависимости от Пасхи он длился от одной недели до пяти, до 29 июня. В любом случае главный языческий праздник, купальские русалии, перекрывался христианскими. Синий камень лежал в овраге у ручья с чистой, «живой» водой. Поставленный верти- кально в виде стелы он мог представлять собой внушительного кумира высотой около 3 м и у окрестного населения был главным атрибутом святилища. В древнерусское время свя- тилище стало религиозным центром округи, население которой неуклонно увеличивалось начиная с X в. На побережье озера от Никитского оврага до д. Криушкино протяжён- ностью около 6 км известно 12 селищ VIII—XVII вв. и 16 курганных могильников X — начала XIII в. Несколько селищ и два курганных могильника было на южном берегу озера у с. Веськово. Массив могильников на Плещеевом озере насчитывает более 2 200 курга- нов и относится к одному из крупнейших на Руси. Около 1106—1109 гг. на мысу между оврагами Лисий—Влисий (Малая Слуда) и Глинницы был основан г. Переславль старый или Клещин — княжеский административный и военно-оборонительный центр (рис. 1: 4). В 1152 г. центр был перенесён в новый Переславль при устье р. Трубеж, в 2 км к югу от святилища. Бедствия монголо-татарского нашествия и Смутного времени существенно не изменили демографической ситуации в районе. Сохранились города Переславль и Кле- щин, возникли новые слободы, в том числе Борисоглебская, Никитская, Троицкая.3 «Житие», повествующее о пребывании преподобного Иринарха в Никитском монастыре в 1609 г., говорит о массовом характере сборищ у Синего камня. О том же свидетельствует и донесение пустынника Памфила псковскому наместнику в XVI в.: Егда бо приидет самый праздник, тогда во святую ту нощь мало не весь град возмятется, в сёлах возбесятся, в бубны и сопели и гудением струнным, плесканием и плясанием... 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
