СЕКРЕТНО: Москва, 22 февраля 1946 г. - 21.00

(получено 22 февраля - 15 час. 52 мин.)

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

511. Ответ на запрос 284 Департамента от 3 февраля (13) касается вопросов столь запутанных, столь деликатных, столь странных для нашей формы мышления и столь важных для анализа нашего международного окружения, что я не в состоянии вместить его в одно короткое сообщение, не опускаясь, как я считаю, до опасного уровня чрезмерного упрощения...

Я заранее извиняюсь за подобную загрузку телеграфного канала; однако эти вопросы являются столь неотложными, особенно учитывая недавние события, что если и уделять внимание нашим ответам на них, то, по моему мнению, это следует сделать безотлагательно.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Часть 3. Отражение советского мировоззрения в практической политике на официальном уровне.

Советская политика, как это отмечается в соответствующем запросе Департамента, проводится в двух плоскостях: 1) официальной, представленной действиями, предпринимаемыми официально от имени Советского правительства; и 2) подпольной плоскости действий, проводимой учреждениями, ответственность за действия которых не признается Советским правительством...

В официальной плоскости следует обратить внимание на следующее:

а) Внутренняя политика посвящена укреплению любым способом мощи и престижа Советского государства: интенсивная военная индустриализация; максимальное развитие вооруженных сил; постоянная засекреченность внутренних вопросов, рассчитанная на то, чтобы скрыть слабые стороны и информацию от оппонентов.

б) Во всех случаях, когда это считается своевременным и многообещающим, предпринимаются усилия в целях расширения официальных границ советского влияния. На данный момент эти усилия ограничиваются некоторыми соседними территориями, которые считаются имеющими непосредственное стратегическое значение, такими, как Северный Иран, Турция, возможно, Борнхольм. Однако в любое время могут появиться другие территории по мере того, как скрытое советское политическое влияния будет охватывать все новые области. Так, к «дружественному» персидскому правительству может быть обращена просьба предоставить России порт в Персидском заливе. Если Испания попадет под контроль коммунистов, может возникнуть вопрос о советской базе в Гибралтарском проливе. Однако такие притязания возникнут на официальном уровне лишь тогда, когда завершена неофициальная подготовка.

в) Русские будут официально участвовать в работе международных организаций в том случае, когда они видят возможность расширения советского влияния или сдерживания или размывания влияния других. Москва рассматривает ООН не как механизм постоянного и устойчивого мирового сообщества, основанного на взаимных интересах и целях всех стран, а как арену, обеспечивающую возможность достижения вышеуказанных целей. Советы останутся в ООН до тех пор, пока будет считаться, что эта организация служит достижению данной цели. Однако если когда-нибудь они придут к выводу, что ООН наносит ущерб достижению целей расширения их влияния, и если они увидят лучшие перспективы достижения этих целей по другим направлениям, они, без сомнения, покинут ООН. Это будет означать, однако, что они считают себя достаточно сильными, чтобы разрушить единство других стран посредством своего выхода, сделать ООН неэффективной в плане угрозы их целям или безопасности и заменить ее международным инструментом, являющимся более эффективным, с их точки зрения. Таким образом, советское отношение к ООН в значительной мере будет зависеть от лояльности других стран по отношению к этой организации и от степени энергичности, решительности и сплоченности, с которой эти страны защищают в ООН мирную и многообещающую концепцию международной жизни, которую эта организация представляет собой в соответствии с нашим образом мышления. Я вновь подчеркиваю, что у Москвы нет абстрактной приверженности идеалам ООН. Ее отношение к этой организации будет оставаться в целом прагматичным и основанным на тактических соображениях.

г) В отношении колониальных районов и отсталых или зависимых народов советская политика даже на официальном уровне будет направлена на уменьшение мощи, влияния и связей развитых западных стран, основываясь на теории, что, пока эта политика проводится успешно, будет образовываться вакуум, способствующий коммунистическому советскому проникновению. Таким образом, советское давление в отношении участия в соглашениях по опеке, по моему мнению, является стремлением получить возможность затруднять и сдерживать влияние Запада в этих районах, а не обеспечить основной канал для продвижения советского влияния. Нельзя сказать, что последний мотив отсутствует, однако в этих целях Советы предпочитают полагаться на иные каналы, нежели официальные соглашения об опеке. Следовательно, можно ожидать, что Советы будут просить об участии в любых соглашениях об опеке или подобных соглашениях и использовать получаемые подобным образом рычаги с тем, чтобы уменьшить влияние Запада на эти народы.

д) Русские будут энергично стремиться расширять советское представительство и официальные связи со странами, в которых, по их мнению, имеются большие возможности противопоставления западным центрам власти. Это касается таких географически широко разбросанных стран, как Германия, Аргентина, страны Ближнего Востока и т.д.

е) В международных экономических вопросах советская политика будет фактически определяться стремлением Советского Союза и соседних стран, над которыми доминирует Советский Союз, к автаркии. Что касается официальной линии, то позиция здесь пока не ясна. Советское правительство проявляет странную сдержанность со времени прекращения враждебных действий в области международной торговли. Если наметятся крупные долгосрочные кредиты, я считаю, что Советское правительство может вновь лицемерно выступить, как это было в 30-е годы, за желательность развития международных экономических связей в целом. В противном случае я считаю возможным, что советская внешняя торговля может быть в значительной мере ограничена собственно советской сферой безопасности, включая оккупированные районы Германии, и может иметь место холодное официальное отношение к принципу общего экономического сотрудничества между странами.

ж) Что касается культурного сотрудничества, то здесь также будет отмечаться неискренняя поддержка желательности углубления культурных контактов между народами, если на практике это никоим образом не будет означать снижения уровня безопасности советских народов. Практические проявления советской политики в этой связи будут ограничиваться узкими каналами тщательно контролируемых официальных визитов, характеризоваться избытком водки и речей и отсутствием значимых результатов.

з) Помимо этого, советские официальные контакты будут поддерживаться в соответствии с так называемым «правильным» курсом по отношению к отдельным иностранным правительствам, с особой заботой о престиже Советского Союза и его представителях, а также о тщательном соблюдению протокола а не хороших манер.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Часть 5. (Практические выводы с точки зрения политики США).

Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что мы имеем дело с политиками, фанатично утверждающими, что с США не может быть достигнут постоянный модус вивенди, считающих, что желательно и необходимо подрывать внутреннюю гармонию нашего общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства, чтобы обеспечить безопасность советской власти. Эта политическая сила имеет в своем полном распоряжении энергию одного из величайших в мире народов, ресурсы богатейшей страны и основана на глубоких и мощных течениях русского национализма. Кроме того, она обладает обширным развитым аппаратом для влияния в других странах, аппаратом, являющимся поразительно гибким и многообразным, которым руководят люди, чей опыт и навыки в области подпольных методов не имеют равных в истории. В отличие от нас, для нее обширный фонд объективных знаний о человеческом обществе не является фактором, с которым постоянно соотносится и реформируется мировоззрение общества. Допускаю, что это неприятная картина. И то, как поступать в отношении этой силы, является, несомненно, величайшей проблемой, с которой мы когда-либо сталкивались. Ее решение должно быть целью всей нашей общей политической работы в настоящее время. К ней следует подходить с такой же тщательностью и осторожностью, как к решению крупнейшей стратегической проблемы в ходе войны, прилагая, если необходимо, не меньше усилий в том, что касается планирования. Я не могу предложить здесь ответы на все вопросы. Но я хотел бы заявить, что в наших силах решить данную проблему, причем не скатываясь к какому-либо общему военному конфликту. И в поддержку этой убежденности я хотел бы привести некоторые соображения более оптимистического характера:

1. Советская власть, в отличие от власти в гитлеровской Германии, не является ни догматичной, ни склонной к авантюрам. Она не действует на основе установленных планов. Она не рискует без необходимости. Будучи невосприимчивой к логике разума, она очень чувствительна к логике силы. По этой причине она может легко отступить и обычно так и делает, если сталкивается с сильным противодействием. Следовательно, если противник обладает достаточной силой и ясно показывает свою готовность прибегнуть к ней, ему редко приходится делать это. При надлежащем подходе к возникающим ситуациям исключается разворот событий, связанный с потерей престижа.

2. В сравнении с западным миром в целом Советы все еще остаются значительно более слабой силой. Следовательно, их успех будет зависеть от реального уровня сплоченности, твердости, и энергичности, которого сможет достичь западный мир. В наших силах повлиять на это.

3. Успех советской системы, как формы внутренней власти, еще окончательно не доказан. Ей надо еще продемонстрировать, что она может выдержать важнейшее испытание последовательной передачи власти от одного лица или группы лиц другой. Первая такая передача произошла в связи со смертью Ленина, и ее последствия потрясали советское государство в течение 15 лет. Вторая передача состоится после смерти Сталина или его ухода в отставку. Но даже это не будет последним испытанием. В связи с недавней территориальной экспансией советская внутренняя система будет испытывать дополнительные напряжения, которые в свое время были тяжким бременем для царизма. Мы убеждены, что никогда со времен гражданской войны русский народ в своей массе эмоционально не был более далек от доктрин коммунистической партии, нежели сейчас. Партия в России стала сейчас величайшим и, на данный момент, чрезвычайно успешным аппаратом диктаторской власти, однако она перестала быть источником эмоционального вдохновения. Таким образом, не следует считать доказанными внутреннюю прочность и эффективность советской власти.

4. Вся советская пропаганда за пределами советской сферы влияния является в основном негативной и деструктивной. Следовательно, ей относительно легко будет противопоставить любую разумную и действительно конструктивную программу. По этой причине, я думаю, мы можем подойти спокойно, с легким сердцем к решению проблемы о том, как поступать в отношении России. В связи с чем я хотел бы в заключение сделать следующие замечания:

а) Нашим первым шагом должно стать признание характера движения, каким бы оно ни было. Мы должны изучить его с той же смелостью, беспристрастностью, объективностью, решимостью поддаваться на эмоциональные провокации, с которыми врач изучает непослушного и неблагоразумного пациента.

б) Мы должны обеспечить знание нашей общественностью реального положения дел в России. Значение этого невозможно переоценить. Одна пресса не может этого сделать. Это в основном должно делаться правительством, которое конечно обладает большим опытом и лучше информировано о всех практических делах. Здесь нас не должна сдерживать неприятность картины. Я уверен, в нашей стране сегодня было бы намного меньше истеричного антисоветизма, если бы реалии их жизни были лучше поняты нашим народом. Нет ничего более опасного или более ужасного, нежели неосведомленность. Кто-то может сказать, что активное информирование о наших трудностях с Россией неблагоприятно скажется на русско-американских отношениях. Однако я не вижу, чем мы рискуем. Наши интересы в этой стране, даже если начнутся демонстрации в поддержку нашей дружбы с русским народом, невелик. У нас здесь нет капиталовложений, которые надо охранять, фактически нет торговли, которую можно потерять, практически нет наших граждан, которых надо защищать, и мало культурных контактов, которые надо сохранять. Наш единственный интерес заключается не в том, что мы имеем, а в том, на что мы рассчитываем; и я убежден, что у нас будет больше шансов добиться осуществления наших надежд, если наша общественность будет информированной и если наши отношения с русскими будут базироваться на реалистичной основе.

в) Многое зависит от здоровья и энергичности нашего собственного общества. Мировой коммунизм похож на болезнетворного паразита, который питается лишь от больных тканей. Каждая смелая и острая мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества, на укрепление уверенности в наших собственных силах, дисциплины, морального духа нашего народа, является дипломатической победой над Москвой, которая стоит тысяч дипломатических нот и совместных коммюнике. Если мы не сможем избавиться от фатализма и безразличия недостаткам нашего общества, то этим воспользуется в своей внешней политике Москва.

г) Мы должны разработать и выдвинуть перед другими нациями значительно более позитивную и конструктивную картину мира, нежели та, которую мы выдвигали в прошлом. Недостаточно лишь призывать людей развивать политические процессы, подобные нашим. Многие народы, по крайней мере в Европе, устали и испуганы опытом прошлого, они больше заинтересованы в безопасности, чем в том, чтобы взять на себя ответственность. Мы должны находиться в лучшем положении, чем русские, чтобы дать пример. И если не сделаем этого, то обязательно сделают русские.

д) Наконец, мы должны уверенно придерживаться наших собственных методов и концепций организации человеческого общества. В конце концов, наибольшая опасность, с которой мы можем столкнуться при решении проблемы с советским коммунизмом, заключается в том, что мы можем стать такими же, как те, кому противостоим.

Источник: Кennan G.F. American Diplomacy

1900-1950. Chicago, 1952. P.117-128.

См.: Колобов О.А., Корнилов А.А., Рыхтик М.И., Цхай И.В. Проблемы войны

и мира в ХХ веке. Хрестоматия. Том I. Нижний Новгород, 1995. С.238-245.

Документ № 13

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: