Сделай Сам Свою Работу на 5

Глава 4. Пойманная молнией.





Разожги его, чтобы увидеть то, что можешь в нем увидеть.
Он сосредотачивается,
Нацеленный на тебя.

И сейчас он убегает от воспоминаний
И приближается ко всему, что
Когда-либо видел или, о чем мечтал.
И внимание его рассевается.

Он представляет себе молнию,
Поражающую морскую болезнь,
Вдалеке отсюда.

Jack Johnson, F-Stop Blues

текст песни Jack Johnson - F-Stop Blues

~ Белла ~

Четверг был ужасен.

Эпическая катастрофа с начала и практически до конца дня.

А под конец совершенно странный.

Если бы я знала, что меня ждет, я бы никогда не встала с кровати.

К полудню мне казалось, что мои руки горят в огне, и мне отчаянно хотелось вернуться в безопасную уединенность моей квартиры, хотя это было просто смешно, ведь тогда я снова останусь одна.

Конечно, я предпочла бы одиночество этому огромному количеству внимания к повязкам на моих руках. Мои одноклассники пялились на меня с нездоровым любопытством, но, к счастью, ни у оного из них не хватило смелости спросить, что произошло, и все ли со мной в порядке.

Доктор Баннер, куратор моей диссертации, через чур разволновался и каждые десять минут на протяжении всей нашей встречи спрашивал меня, не перенести ли ее на другой день. Когда он предложил встретиться в субботу в маленьком кафе, я поняла, что назревают неприятности.



Я вежливо проигнорировала это потенциальное сексуальное домогательство, осознавая, что если бы Джейк был рядом, он бы надрал задницу этому любвеобильному мужику, а Чарли пригрозил бы ему арестом за нарушение буквы закона. Я грустно улыбнулась этим мыслям и сказала Доктору Баннеру, что работаю по выходным, поэтому более чем счастлива продолжить нашу беседу сейчас.

Я мчалась домой как сумасшедшая, сгорая от злости, которая снова распалялась во мне, как и пару дней назад. Нарушая все скоростные ограничения и даже пару правил дорожного движения, я летела, пока меня не остановили прямо перед поворотом к моему дому. Мигающие красно-синие огни полиции пробуждали во мне жуткие воспоминания, которые я пыталась стереть из своей памяти.

Я нервно постукивала пальцами по рулю, наблюдая, как полицейский подходит к моему окну. Воспоминание о Чарли, уезжавшем на работу, всплыло в моей памяти, и мне пришлось на секунду прикрыть глаза, чтобы сдержать навернувшиеся слезы.



Было уже темно. Офицер постучал по окну моей машины своим фонариком. Я ездила на серебристом Volvo S80. Практичный, безопасный и очень быстрый.

Я нажала на кнопку и услышала звук опускающегося стекла. Прохладный воздух ворвался в машину.

- Добрый вечер, мэм. – Офицер, прильнув к моей машине и положив одну руку на крышу, посветил фонариком мне прямо в глаза, от чего я отвернулась и быстро заморгала, поднимая руку, чтобы защититься от яркого света.

Я не могла разглядеть его лица, потому что он ослепил меня, но я была уверена, что он с любопытством пялится на мои перебинтованные руки, задавая вопрос, что же со мной произошло.

Я не ответила. Просто сидела, ожидая предъявления обвинения в превышении скорости.

- Вы знаете, почему я вас остановил? – снисходительно спросил он, улыбаясь так, как могут только копы, заставляя вас почувствовать себя маленькими и ничтожными.

- Я превысила скорость, - ответила я, не собираясь пререкаться.

- Вы знаете, как быстро вы ехали, мисс? – спросил он.

Я сжала зубы, стараясь не впиваться руками в руль слишком сильно, мои раны уже начинали кровоточить, а у меня нет ни сил, ни энергии заниматься ими сегодня вечером.

Я медленно выдохнула.

- Нет, офицер, понятия не имею, как быстро я ехала, – призналась я честно и откинула голову назад на подголовник, стараясь не смотреть на него, на эту знакомую униформу, кобуру, позу, в которой обычно стоял Чарли, выражая тем самым свое обличенное властью положение.

- Вы ехали со скоростью 120 миль в час, - его голос, из которого исчезли вежливо-снисходительные нотки, был холоден и суров.



- Извините? – среагировала я. Чарли бы ужасно злился на меня сейчас.

Я посмотрела на копа, стоящего у окна моего автомобиля. Мое дерзкое поведение явно рассердило, даже разозлило его, он уже мало беспокоился о безопасности движения других людей на дороге.

- Ваши права и регистрацию, пожалуйста, - он проигнорировал мой вопрос, сделав вид, что он был риторическим.

Я достала документы и протянула ему.

- Ждите здесь, мисс Свон,- сказал он, и легкий намек на узнавание проскользнул в его взгляде, прежде чем выражение его лица стало вновь непроницаемым. Он опять посмотрел на мои руки.

Может этот день стать еще хуже?

Он направился обратно к патрульной машине для того, чтобы проверить, что я не нахожусь в розыске.

Я раздраженно вздохнула и подумала, что надо бы заехать в продовольственный магазин по дороге домой и купить бутылку чего-нибудь спиртного. Мне необходимо было заглушить боль, рвущуюся сквозь тщательно выстроенную мною стену оцепенения к моему разбитому и истекающему кровью сердцу.

Я включила радио, и не потому, что хотела послушать музыку, мне просто нужно было что-то, что угодно, что могло меня отвлечь от боли, которую я остро ощущала уже на физическом уровне.

Офицеру полиции потребовалось минут десять, чтобы найти необходимую ему информацию. Я не привлекалась, я была дочерью полицейского, боже правый, и не понимала, какого черта он так долго возится.

Возможно, он делал это, чтобы позлить меня. Удалось.

- Мисс Свон? – он протягивал мне мои права и регистрацию со странным выражением на лице. Он больше не был холоден и официален. Тут явно что-то другое.

О Боже, пожалуйста, не говори мне, что он хочет пригласить меня на свидание.

Дерьмо, я не выдержу, с меня достаточно на сегодня. Я была уверена, что приемы самозащиты, которым меня учил Чарли, сегодня будут совершенно бесполезны против этого довольно молодого, ему было что-то около тридцати, большого, даже огромного копа. Не говоря уже о том, что мои руки были ни на что не годны.

- Чарли Свон – Ваш отец? Шеф полиции города Форкса, Вашингтон? – спросил он, медленно и четко произнося слова, будто пытаясь забрать у ребенка заряженное оружие.

Я сглотнула. Слышать его имя спустя многие месяцы было гораздо больнее, чем я ожидала.

- Да. – Я ответила хриплым, еле слышным голосом. Мои руки задрожали.

Каковы шансы?

- Мой отец работал вместе с ним несколько лет, до того как мы переехали сюда. И он был буквально разбит, когда услышал о том, что произошло…. Мне очень жаль, Мисс Свон, Ваш отец был….

Я покачала головой, пытаясь заставить его замолчать до того, как станет слишком поздно.

- Пожалуйста, не надо… - пробормотала я бессвязно, взглянув на него с мольбой в глазах.

- Простите, мисс Свон, что? – молодой офицер выглядел совершенно сбитым с толку.

- Пожалуйста, только не надо, мне нужно еще доехать до дома, но я не смогу, если вы продолжите… я просто не могу… пожалуйста.

Я чувствовала, как невидимые цепи сжимали мою грудь. Семь месяцев там таилось отрицание, грусть, чувство вины, гнев, и я не могла представить, как смогу подавить все это, если оно вдруг вырвется наружу.

- О!- он морщил лоб, пока пытался понять мою несвязанную речь, а потом к нему пришло осознание. – О! конечно, я не хотел… я уверен… может проводить вас до дома? Чтобы убедится, что вы благополучно добрались? Я просто последую за вами, – пробормотал он, уже приняв решение, не дождавшись даже моего ответа на его предложение.

Вероятно, это была неплохая идея, потому что прямо сейчас я готова была вылететь на полосу встречного движения прямо через ограждение.

Я зачарованно наблюдала за тем, как офицер вернулся к патрульной машине, он оставил сигнальные огни включенными.

Дождавшись окна между двигающимися машинами, я влилась в общий транспортный поток, в этот раз, соблюдая все правила - у меня на хвосте был офицер полиции.

Какова была вероятность того, что полицейский, остановивший меня, мог знать Чарли?

Одна на миллион?

Больше? Меньше?

Я не должна была удивляться тому, что наткнулась на кого-то, кто знал мое имя. Оно было во всех новостях шесть месяцев назад. Трагическая история, находка для обсуждений, даже я понимала это.

Закрученная и непривлекательная версия Ромео и Джульетты без счастливого конца.

Я пыталась вытолкнуть эти мысли из головы и сжечь их в костре злости, который все ярче разгорался внутри меня. Я взорвусь от напряжения, думая об этом. Всего лишь через пару минут, и я буду дома, одна, в безопасности, по крайней мере, насколько это было вообще возможно.

Я вела машину практически на автопилоте, пытаясь возвратить ускользающее чувство оцепенения. Но я не была уверена, что смогу вернуться в это состояние. Офицер припарковался рядом со мной на стоянке и открыл мне дверь машины.

- Берегите себя, мисс Свон, и, пожалуйста, впредь водите более аккуратно, я бы не хотел, чтобы с вами что-то случилось, - он протянул мне визитную карточку и, я засунула ее в задний карман своих брюк, даже не взглянув.

Я кивнула и, полностью сбитая с толку все этой нереальной ситуацией, пробормотала ему свои извинения.

- Спокойной ночи, офицер.

- Спокойно ночи, Изабелла, - сказал он так тихо, что я не была уверенна, правильно ли его расслышала. Он сел в свою машину, и ее огни осветили здание и меня, направляющуюся к его главному входу.

Маркус сидел за стойкой, и настороженно мне улыбнулся.

- Все в порядке, мисс Свон?

- Нормально, - я слабо улыбнулась в ответ. – Длинный день. Приятного вечера, Маркус.

Это все, на что я была сегодня способна. Мне хотелось кричать, избить кого-нибудь в кровь, крушить, разрушать, до такой степени я была сломлена.

- И вам, мисс Свон, - ответил Маркус, когда я вошла в лифт и нажала кнопку тринадцатого этажа.

Дверь медленно закрылась, и я посмотрела на свое множественное отражение в висевших на стенах железной коробки зеркалах. Я выглядела как дерьмо, бледная и уставшая, слишком худая и изможденная.

Я и чувствовала себя изможденной.

Призрак прошлой себя, застывшей в море оцепенения, которое сейчас сдавало свои позиции чувству вины и злости.

Казалось, что эмоции, которые, как я думала, похоронила на кладбище в Форксе вместе с людьми, которых я люблю, воскресали сами собой.

Двери лифта открылись, я шагнула в коридор и внезапно почувствовала себя героиней фильма «Сияние». Казалось, будто Джек Николсон сейчас начнет проламывать себе путь через дверь топором, а волна крови понесет меня по коридору прямо в его безумные руки. Совершеннейший бардак в голове. Мне необходимо принять лекарства и выпить. И тут я поняла, что совсем забыла заехать в магазин за выпивкой. Я повернулась лицом к лифту и неожиданно наткнулась на свою соседку.

-Эй, - она склонила голову набок. Роуз была одета в халат и немного пахла хлоркой. Похоже, она плавала в бассейне на крыше. – Ты выглядишь дерьмово.

- Спасибо, - ответила я язвительно. Не было необходимости сдерживаться.

- Ты в порядке? – она изогнула бровь и пристально посмотрела на меня. Ее вопрос, очевидно, был риторическим, потому что ее предыдущее заключение как раз гласило, что я совсем не в порядке, если выгляжу, как кусок дерьма.

- Супер, - ответила я без интонации.

Роуз фыркнула, хотя, если быть честной, для нее это было очень деликатно. Она схватила меня за руку и поволокла по коридору прямо к моей квартире.

- Что ты делаешь? – я, на самом деле, была совершенно не в настроении для женских посиделок с маникюрами и педикюрами.

- Тебе нужно выпить, - она с вызовом приподняла бровь, и, поскольку мне нечего было возразить, то я просто повиновалась и позволила ей тащить себя дальше.

Она открыла дверь в свою квартиру, планировка которой была точно такой же, как и в моей. А вот интерьер полностью отличался. Тогда как я предпочитала античный и классический стили, ее квартира была декорирована в современной минималистичной манере. При входе стоял лишь узкий черный стол с белым блюдом на нем, куда она бросила свои ключи. Покрытые плиткой полы вели направо в кухню, где располагались шкафы из красного дерева со столешницей из черного гранита. В гостиной стоял черный кожаный диван и комплект кроваво-красных кресел. На стене висел семидесятидвух-дюймовый плазменный телевизор, а красные занавески красиво обрамляли окна и скользящую стеклянную дверь, ведущую на балкон.

Огромное зеркало в черной деревянной раме было прикреплено к потолку тяжелыми цепями, на белой стене висело несколько эротических фотографий, на которых были изображены различные части обнаженного тела: согнутое колено, мягкий изгиб женской талии, выпуклость груди.

Роуз направилась на кухню и взяла две бутылки пива Corona. Она протянула мне одну из них, указывая свободной рукой на комнату.

- Чувствуй себя как дома, я пойду, смою хлорку с волос, пока они не позеленели, а потом мы посидим, посмотрим дерьмо по телеку и немного поболтаем.

Она не стала дожидаться ответа и, оставив меня посреди гостиной, плавно проскользнула в соседнюю комнату, которая, как я предполагала, была ванной.

Правда, эта женщина не ходила, а плыла.

Я могла спокойно уйти, но была совершенно уверена, что из этого ничего не выйдет - она придет за мной, и будет барабанить в мою дверь. А еще я была убеждена, что эта настойчивая девица не уйдет, пока я ей не открою.

Я взяла пульт и включила телевизор, который оглушил меня неистово громким ревом Роберта Смита. Эта очень странная женщина слушала пост-панковскую музыку 80-х годов? Возможно, она станет моей новой лучшей подругой.

Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, реакция моего тела не заставила себя долго ждать: я сползла на пол и свернулась калачиком, будто от удара в живот. Чувство вины затянуло меня в водоворот боли и отчаяния. Я потрясла головой и громко сглотнула, стараясь снова совладать с нахлынувшими на меня эмоциями, но они были очень сильными, возможно сильнее, чем я сейчас.

Я собралась с духом и поднялась на ноги, не желая, чтобы она нашла меня скрюченной на полу. Это повлечет за собой слишком много вопросов, я не справлюсь. Покопавшись в сумке, я нашла свои таблетки и для начала приняла одну. Я прожевала ее, а горечь запила пивом. Швырнув сумку на пол около дивана, я взяла с черного деревянного кофейного столика тяжелую книгу и прочитала ее название«Полная система проектирования: Возобновляемые источники энергии, техника и технология».

Я ожидала что-нибудь о тряпках, а никак не книгу о проектировании, но ведь я ничего не знаю об этой женщине.

- Я учусь на специалиста по охране окружающей среды, – прокричала Роуз и убавила звук музыки. – Это чертовски сложная работа, но она того стоит, особенно прикольно видеть выражения лиц парней, когда они узнают, что я не только грудастая блондинка со смазливым личиком.

Я улыбнулась ей и кивнула, не зная, что сказать, потому что вопрос, как жить с божественно красивой внешностью, никогда не стоял в моей жизни. Не говоря уже о том, что со своим маленьким ростом и каштановыми волосами я и сравниться не могла с грудастой лисицей, стоящей передо мной.

- Хочешь покурить? – спросила она меня, открывая маленькую деревянную коробочку на краю стола и доставая оттуда косячок.

- Эээ, я никогда не курила раньше, - запинаясь, призналась я.

Это была правда.

Мой отец был полицейским, и мне даже в голову не приходило попробовать, потому что перспектива, быть пойманной, повергала в ужас.

- Что ж, Белла, все когда-нибудь бывает в первый раз, так? - спросила она и, щелкнув зажигалкой, поднесла огонь к кончику косяка, прикуривая и глубоко затягиваясь. Тонкий хвостик белого дыма потянулся вверх, а тлеющий кончик косяка покраснел от огня.

В пятницу утром я проснулась немного хмельной, но чувствовала себя вполне приемлемо, учитывая, что накануне вечером впервые курила травку. Кошмаров не было. Никаких болезненных воспоминаний, вырывающих меня из сна, дрожащей, потной и мечтающей, чтобы исход ситуации семимесячной давности был совершенно иным.

Я как в тумане выполняла все утренние процедуры.

Роуз и я сидели в относительной тишине, смотрели Гриффинов и пили пиво, находясь в блаженном ступоре. Она не напрягала вопросами обо мне, что было очень мило. Молчание вперемешку с уместным фырканьем и смехом было очень комфортным, в итоге мы обе уснули на противоположных концах дивана.

Я побрела обратно в свою квартиру, упала без сил на кровать прямо в одежде.

Я поднялась с кровати только в полдень и направилась в душ. Оставшееся свободное время я провела за чтением, а после четырех пошла на работу. От мысли, что я, возможно, снова увижу Эдварда, у меня всякий раз кружилась голова, и я тут же ругала себя за то, что так сильно хочу этого.

Я больше не должна никем интересоваться.

И я не должна переживать, что могу не увидеть его в течение дня.

Эсме немного беспокоилась по поводу моих забинтованных рук. Пришлось придумать историю, что я разбила на кухне стакан, ну, а потом упала на осколки.

По ее глазам можно было понять, что она мне не поверила, даже зная о моей неуклюжести. Раны на моих руках располагались таким образом, что мое объяснение просто не имело смысла. Она сжала губы, но больше не сказала об этом ни слова.

Суббота была почти такой же, как и пятница. Я сидела себе мирно около кассы за стойкой рядом с Эсме, читая книги, пока не приходили покупатели, и им не требовалась помощь. Я завела в компьютере каталог новых книг и работала над установкой поисковика, чтобы в любой момент по запросу клиента мы могли поверить, есть ли у нас нужная книга.

Кошмар, приснившийся мне в ночь на воскресенье, был особенно красочный, от чего я чувствовала себя уставшей и немного разбитой. Я жаждала пойти на работу, надеясь, что она поможет мне избавиться от изображений, которые продолжали всплывать в моем сознании, напоминая ужасающее слайд-шоу смерти и разрушений.

Сегодня я не стала накладывать бандаж на руки, так как царапины уже стали затягиваться. Я перебинтовала порезы тонким слоем бинта, радуясь, что мои раны неплохо заживали, и Эсме может снова позволить мне расставлять книги по полкам.

Я как раз раскладывала эротику, когда услышала звон колокольчика над дверью. Я повернула голову и увидела беспорядочно торчащие волосы медного цвета.

Я не смогла заставить себя отвернуться или отвести глаза и наблюдала, как он подошел к Эсме и чмокнул ее в макушку. Довольно нежный и совершено неожиданный жест для парня с такой наружностью.

Наружность.

Его татуировки и пирсинг – броня, защищающая его от внешнего мира, призванная держать людей на расстоянии, но, в тоже время, и отражение событий из его прошлой и настоящей жизни. По крайне мере, именно так я воспринимала его. Хотя могла полностью ошибаться.

А потом Эсме позвала меня из моего убежища, чтобы представить меня ему.

Он был ее племянником.

Она была родственницей этого прекрасного мужчины.

Его голос был, словно симфония, казалось, будто бархатные простыни мягко и чувственно обвивали мое тело. Я не произвольно задрожала, когда мое имя слетело с его идеальных губ. Мне захотелось почувствовать его дыхание на своей коже, когда он шепчет мое имя. Рот наполнился слюной.

Я никогда раньше не чувствовала такого сильного физического влечения к кому-либо. И я знала точно, что, когда любила Джейка… я и сейчас его люблю… я никогда не ощущала к нему подобного влечения. На меня нахлынуло чувство вины и практически понесло по течению.

Когда с моих губ нечеткими звуками слетело его имя в знак приветствия, я почувствовала, будто наткнулась на оазис в пустыне. Страх охватил меня. Чувства переполняли.

Оцепенение прошло, и вновь вернулись те чувства, которые мучили меня сегодня утром.

Я не могла никого желать, потому что я просто никого не заслуживала.

Никогда больше.

Я быстро развернулась и пошла прочь от него, зная, что он последует за мной. Я чувствовала его блуждающий по моему телу взгляд, от которого все мое тело горело и томилось. Совершенно незнакомые ощущения. Я пыталась ровно дышать, переставлять ноги и просто спуститься по этой долбаной лестнице, чтобы показать ему книги и убраться отсюда к черту.

Это было слишком.

Я чувствовала его позади себя, будто тяжелая мгла надвигалась на меня. Его тело излучало опасность и секс и переполняло меня безрассудными желаниями, которых я не могла вынести, но уже не представляла, как без них жить.

А потом он коснулся моей руки, пробежался своими длинными прекрасными пальцами по повязке, которая прикрывала порезы.

Он что-то сказал. Но я не расслышала, потому что была слишком погружена в ощущения его порхающих пальцев на неприкрытой коже тыльной стороны моей руки. Мне хотелось, чтобы его руки касались меня везде. Я чувствовала, как электрические разряды пронзают меня. Лишь от простого касания его пальцев мое тело было готово взорваться белым светом.

- Я упала, - солгала я, надеясь, что ответила на его вопрос.

Конечно, я не могла сказать ему правду: - Знаешь, у меня был ночной кошмар, и я разбила кулаками зеркало в моей спальне, потому что просто не могла смотреть на свое отражение.

Ага, это было бы просто шикарно.

Он стоял так близко ко мне, что когда я обернулась посмотреть на него, я почувствовала его сладкое дыхание на своем лице. Оно одурманило меня, посылая мой разум на орбиту. Я никогда в жизни еще не была настолько напуганной и возбужденной.

Но он мне не поверил. Прекрасная ухмылка мелькнула на его устах. Самое соблазнительное зрелище. Мне захотелось лизнуть его нижнюю губу, почувствовать твердость кольца в уголке его рта во время дикого и страстного поцелуя, потому что он просто сводил меня с ума своей красотой и проницательностью.

Поэтому я просто сварливо и зло ему ответила. В самом деле, кем, черт возьми, он себя возомнил, почему он сует нос в мои дела? И почему он получает от этого такое удовольствие? Я понеслась вниз по лестнице, но, конечно же, споткнулась на последней ступеньке и упала прямо к нему в руки, прижимаясь к идеальной мускулистой груди.

О Боже, помоги.

Я была удивлена, что огонь, бушующий внутри меня, не был вызван метеоритом, стремительно свалившимся с неба. Его пальцы скользнули по моей груди, и я, черт возьми, просто уверена, что не смогла сдержать вздох, или стон, или рычание, или все сразу. Он вернул мое тело в устойчивое положение и отпустил меня. Желание затуманило мой разум. Я, как безумная, понеслась к коробкам, стала махать руками и что-то непрерывно говорить на непонятном даже мне языке.

Затем я попросила его поднять наверх одну из коробок и ляпнула что-то, намекая, что считаю его тело сексуально привлекательным.

Да это было дерьмовым приуменьшением года.

Я схватила коробку, наслаждаясь болью в руках: это отвлекло мои мысли от Сексуального Бога, стоявшего на опасно близком расстоянии от меня. Я была полностью уверена, что вместо того, чтобы превратиться в камень, я изнасилую его, если останусь тут еще хоть на секунду дольше.

Даже не буду себе представлять все ужасные эмоциональные последствия такого поступка.

Я практически взлетела вверх по лестнице, убегая от самого прекрасного и самого опасного мужчины, который, я уверена, станет моей погибелью. К счастью, я умудрилась не свалиться и смогла донести коробку до самой дальней части магазина, где и спряталась, прислушиваясь, как он говорил с Эсме, а затем звякнул колокольчик, оповещая о его уходе.

Я медленно поплелась к кассе со стопкой книг, которые решила выставить на витрину – кое-что из классики – пытаясь сохранять спокойствие.

Хотя внутри меня бушевал ураган эмоций.

- Вы пообщались с Эдвардом? – в глазах Эсме проглядывал умысел. - Знаешь, он любит те же книги, что и ты.

- Он кажется… – я на мгновение замолчала, сексуально возбуждающим, даром Божьим всем женщинам мира, нечеловеческим созданием, которому предначертано превратить меня в сексуально-одержимую лунатичку, опасную дикую кошку, - интересным.

- Не бойся его татуировок и пирсинга, Белла. Он довольно милый молодой человек,- она улыбнулась мне, глядя поверх своей книги.

- Боди-арт меня не пугает, - ответила я честно. Наоборот, контраст между разрисованной и нетронутой кожей на его теле лишь усиливал мое сексуальное влечение к этому мужчине. Пирсинг был безумно эротичным.

Татуировки, пирсинг и другие несложные модификации тела – я находила их очаровательными. Джейк вообще не понимал этого, поэтому я ограничилась лишь несколькими сережками в ушах, босая вызов социально установленным нормам. Он ненавидел, что я носила сережки по всему внешнему краю ушной раковины, и именно поэтому заставлял меня все время носить волосы распущенными. Это был один из тех моментов, который заставлял меня задуматься, подходим ли мы друг другу.

Если бы я только не была такой трусихой. Я должна была сказать ему, что я чувствую, тогда бы он был все еще здесь.

Но я трусиха.

И Джейка нет, и он никогда больше не вернется.

Никто из них никогда больше не вернется.

~ *~

Придя домой, я завалилась на диван, достала свой блокнот для рисования, включила IPod и нашла в нем самую яростную и долбящую по мозгам музыку. Прикусывая свою нижнюю губу, я неистово работала над эскизом. Я хотела закончить его к концу месяца, чтобы отнести в тату-салон и узнать, можно ли его нанести мне на спину.

Постоянное напоминание о том, какой трусихой я была на самом деле.

Визуальное отображение того, что именно я потеряла из-за своей слабости.

Я хотела, чтобы мое тяжкое бремя было все время на мне в прямом смысле.

 

Глава 5. Подводная волна

Ты думаешь, что что-то упускаешь?
Что хорошо там, где нас нет?
Но в одиночестве в своей кровати
Трудно пережить ночь

Я умру в полном одиночестве
Когда я прибуду туда, я не буду никого знать

--Jesus, Brand New

текст песни Brand New - Jesus Christ

~*~Эдвард~*~

Ключей под кашпо не было.

Черт.

Я был уверен, что положил их туда перед уходом, но, вот дерьмо, на самом деле, я не помню.

Я все-таки тупо потянулся к ручке, лелея напрасную надежду, что дверь откроется, хотя знал, что это бесполезно, а через окно я не полезу.

Мне надо быть предусмотрительней.

Удивительно, но ручка повернулась в моей руке.

Дверь была не заперта.

Фух.

Дверь не заперта?

Несмотря на замутненные алкоголем мозги, я осознавал, что это было неправильно, но не мог понять, почему.

Я смотался из дома через окно своей спальни, что находилось на втором этаже, а мои родители никогда не оставляли дом незапертым. Дверь тихо скрипнула, и я съежился от этого звука. Я очень надеялся, что не разбудил их. Меня не слишком волновали возможные неприятности, если меня тут застукают, да хуже уже, в принципе, и быть не могло, я итак находился под домашним арестом.

Я просто хотел завалиться в кровать и уснуть, так как был пьян вдребезги. Не лучшее состояние, чтобы иметь дело с родительскими разборками.

И тут меня осенило.

Странно знакомый запах.

Ржавчина, соль, железо и горечь.

Вздохнув, я почувствовал его даже на языке.

Я шел медленно, словно продирался сквозь тягучую патоку, мое тело двигалось, как во сне, боясь встречи с неизбежным.

Борьба или бегство.

Я хотел сбежать. Мои инстинкты приказывали мне бежать отсюда прочь. Но я не сделал этого.

Я должен был бы.

Свет из ванной сочился в коридор. Дверь спальни моих родителей была слегка приоткрыта.

Хотя Элизабет и Эдвард-старший всегда закрывали ее перед тем, как пойти спать.

Я слышал собственное дыхание, быстрое и неглубокое, когда мои пальцы коснулись гладкой лакированной поверхности двери и осторожно толкнули ее.

Металлический запах усилился, словно я прокусил свою собственную губу.

Я почувствовал себя пятилетним ребенком, боявшимся чудовища под кроватью, когда мои глаза увидели это.

Я яростно моргнул.

Я накурился до глюков?

Я отключился?

Это было бы не в первый раз.

Пытаясь прогнать ужасный сон, кошмар, который только что промелькнул передо мной, я потер глаза и никак не мог решиться открыть их, боясь, что мое видение может стать реальностью.

Медленно я отвел руки от лица, но картинка не изменилась.

Повсюду кровь.

Белые простыни стали красными, а на них в симметричных позах распростерлись тела моих родителей.

Я закричал.

Дикий безжизненный вопль, который отразился эхом от стен, рикошетя мне обратно в уши.

Они были мертвы.

Обожеобожеобоже, они мертвы, и мне никогда больше не избавиться от этого видения их окровавленных тел.

Я хотел вырвать себе глаза.

Спилить верхушку черепа, чтобы выжечь кислотой мой покалеченный этими картинами мозг. Стереть, уничтожить видения, что изводили меня.

Это было похоже на самый жуткий фильм ужасов, от которого невозможно оторваться.

Только это происходило на самом деле.

- Шшш, Эдвард все в порядке, я здесь, - тонкая рука обвила мою. Я обернулся и увидел карие глаза, смотрящие прямо на меня.

Я проснулся, обливаясь потом и крича, как чертов сосунок. Дрожа и содрогаясь, я побежал в ванную. Я склонился над унитазом, и меня вырвало. Горло горело, пока я снова и снова выплевывал желчь и желудочный сок из судорожно сжимающегося пустого желудка. Наконец, мое тело обмякло, и я опустился на пол.

Белла.

Она была в моем сне.

Кошмарном сне.

Такого не случалось прежде. Это всегда было одно и то же, безликий человек, перерезающий мое горло, и теплая пульсирующая кровь, просачивающаяся сквозь мои пальцы, когда я пытался спасти себя от той же участи, что постигла моих родителей.

Но на этот раз было иначе.

На этот раз Белла пришла вместо безликого фантома.

Что, черт возьми, это значит?

Я все еще мог видеть ее огромные карие глаза на бледно-фарфоровом лице, глядящие на меня не со злобой убийцы, но с чем-то совершенно иным.

Сейчас, когда тошнота прошла, а мое тело перестало трястись, я вспоминал не смерть моих родителей.

Я вспоминал эти карие глаза, полные непонятно чего, и это успокаивало меня. Непривычно.

Я умылся и почистил зубы. После ночного кошмара я был совершенно не в настроении для утренней пробежки.

Вот уже несколько месяцев меня мучили кошмары.

Когда родители умерли, я каждую ночь просыпался в холодном поту. В течение двух лет я пытался заглушить это алкоголем и наркотиками.

Устаивал себе временную химическую лоботомию.

Я работал вместе с Эмметтом и Джаспером в тату-салоне, стажируясь у долбанного Аро. Даже под градусом и кайфом, я был чертовски хорош. Лучше, чем просто хорош.

Проблема состояла в том, что Аро был наркодиллером. Дурь и алкоголь правили балом, как только закрывались двери салона.

Аро был словно дерьмовой тенью. В каждой бочке затычка. Он торговал наркотой прямо в салоне, и не просто банальной марихуаной и гашишем. Он продавал кокаин, метамфетамин, экстази, ЛСД (а я-то думал, что это исчезло еще в начале девяностых, но нет), даже грибы. Я охотно почти каждую ночь закидывался всем этим химическим коктейлем, разлагая свои сраные мозги. К счастью, у меня был достаточно высокий уровень IQ, и, как я два года ни старался, мой разум боролся и выжил в этой битве с моей же дуростью.

Немного пострадала краткосрочная память. Сейчас я все записываю и веду подробные файлы на всех клиентов. Они всегда под рукой, чтобы пролистать перед назначенной встречей и не задавать тупых вопросов в процессе. Более старым воспоминаниям досталось сильнее. Тут помню – тут не помню. Сплошные черные дыры, за что я был очень благодарен.

Хорошо еще, что совсем не сбрендил.

Аро был не только драгдиллегом, но и владельцем стрип-клуба, в который мы ходили в пятницу. У меня до сих пор там был неограниченный доступ к шлюхам. Я все еще мог ими пользоваться, если бы хотел. Но с меня достаточно сомнительных делишек с Аро. Не то, чтобы я брезгую голыми танцовщицами - иногда действительно приятно взглянуть на извивающихся полуголых цыпочек. Но на Аро, в самом деле, работали одни проститутки. Любую из его девочек можно было спокойно заказать в отдельную комнату для быстрого траха и по приемлемой цене.

А иногда и очень опытного мальчика.

Я наделал много дерьма, от которого мои родители, наверно, не раз привернулись в гробу. Я был молодым, глупым и чертовски злился на самого себя. Я до сих пор совершаю странные поступки, от которых они бы не были в восторге. Очень насыщенная сексуальная жизнь для любого человека чуть старше двадцати не является чем-то уж таким необычным. Хотя я и сам не мог сейчас принять некоторые извращенные игры, которые были нормой для меня еще не так давно.

И я действительно не хочу к этому возвращаться.

Хорошо, что я избежал лечения в клинике венерических заболеваний, но в остальном….

В конце концов, Эмметт и Джаз втянули меня в открытие собственного салона и настояли на том, чтобы я перестал быть таким долбанным идиотом и взял себя в руки.

Да, так я и сделал.

Я отключил эмоции, которые топил в алкоголе и наркотиках, и посвятил себя работе в нашем салоне. Кошмары, которые не покидали меня даже под кайфом, стали сходить на нет. В конце концов, все прекратилось. Сначала они мучили меня раз в неделю, потом раз в месяц. Сейчас лишь несколько раз за год меня окатывали жуткие воспоминания о собственном выборе и его последствиях для моей семьи.

И вот теперь Белла вошла в мир моих кошмаров, заняв место предполагаемого убийцы.

Что, черт возьми, это значит?

Я принял душ, оделся на работу: пара потертых джинсов и старая футболка Ramones.

После недавней рвоты на желудке было мерзко. Поэтому я запихнул в себя тосты с маслом и стакан молока, чтобы избавиться от дискомфорта. Я надеялся, что молоко не свернется, хотя бы из уважения к моему дерьмовому утру. Потому что блевануть на тротуар было бы уже совсем паршиво.

Прошло полторы недели с тех пор, как я последний раз видел Беллу. Ну, я лукавлю, конечно. Я видел ее, заходящей в магазин, но, когда я забегал к Эсме, а я теперь делал это достаточно часто, чтобы затариться четырьмя стаканами кофе, Беллы нигде не было. Я даже спускался в подвал, надеясь найти ее там, но нет…

Прячется от меня?

Похоже на то. Очевидно, она очень застенчива.

Чрезвычайно застенчивая и такая горячая.

Поэтому я был весьма удивлен, работая над татушкой-солнышком на плече у брюнетки, когда услышал тихий голос Беллы.

- Э, привет.

- Здрасти, секси-леди, - прогрохотал Эмметт. Я мог только представить ужас, отразившийся на ее лице, от его совсем не тихого приветствия. Прибавьте к этому еще и сильно разрисованные массивные бицепсы и предплечья. Да она сейчас удерет, как перепуганный котенок.

Или нет?

- Я Белла, вообще-то. Эсме просила передать Эдварду это. Она сказала, что он может вернуть то, что ему не понравится, - даже сквозь непрестанное жужжание тату-пистолета и грохочущую музыку я уловил в ее соблазнительно мурлыкающем голосе улыбку.

Я весь напрягся от звука моего имени, слетевшего с ее губ, мечтая завалить ее на пол и взять на глазах у изумленной публики. Это было бы убийственно. Мне даже пришлось остановиться, чтобы не накосячить с татушкой для брюнетки.

Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, но она стояла спиной ко мне. Она не может не знать, что я слышу, как она говорит обо мне.

- Я Эмметт, совладелец этого офигительно крутого заведения, - он протянул ей руку, и Белла пожала ее.

Вот бля, я такого совсем не ожидал. На меня она реагировала совершенно иначе, и я бы солгал, если бы сказал, что меня это не задело.

Эмметт - огромный, мускулистый и громкий мужик. Белла должна была испугаться его.

Но она, видимо, не боялась.

Очевидно, ее пугал только я.

Элис выпорхнула из офиса и, как маленькое торнадо, протанцевала к Белле.

- Буря, - прошептала она, проходя мимо меня. Я прищурился.

Что, черт подери, она все время несет?

- Хочешь колечко в нос – улыбнулась Элис Белле, словно добрая фея из сказки. Она заправила прядь волос за ушко Беллы, открывая спирали ее пирсинга, - а может и индастриал в ушко. ( п.п.: Industrial - прокалывание любых двух отверстий уха, связанных одним прямым украшением, но чаще двух верхних проколов хряща. Обычно это штанга. Тут наглядное пособие http://www.blackholebodypiercing.com/wp-content/uploads/mmear21.jpg пригодится вам в дальнейшем ) – Глаза Элис сверкали от восторга.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.