ОБЛАСТЬ РЕЧНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ 1 глава

Термические условия развития первобытной цивилизации. — Превосходство

Запада над Востоком в древности объясняется естественными географическими

преимуществами первого. — Зона высохших морей (han=hai). — Территория

древних речных цивилизаций могла быть населена только взаимно солидарными и

строго дисциплинированными племенами. — Характер природы речных областей с

самого начала цивилизации налагал на население под страхом общей гибели иго

жестокого деспотизма.

Те части Старого Света, где протекал речной период всемирной истории,

представляютсобою нечто целостное и единое, хотя и не совпадают с обычно

принятыми географическими делениями Старого Света на три части — Европу,

Азию и Африку. Три великие цивилизации древности зародились и выросли на

азиатской почве, колыбел ь четвертой находится в области, обычно причисляемой к

Африкеi.

Область речных цивилизаций ограничена на севере громадной цепью

высоких гор и возвышенных плоскогорий, протянувшихся от архипелага Эгейского

моря и составляющих своего рода «диафрагму» Старого Света, которая является

естественной границей между севером и югом. Направление этой границы может

быть более или менее точно определено 40 градусом северной широты. Южная

граница этой области почти совпадает с тропиком Рака.

Заключающийся между этими двумя линиями огромный четырехугольник

занимает в ширину всего шестнадцать градусов, тогда как в длину он простирается

от 25 градуса восточной долготы (по Парижскому меридиану)ii почти на сто

градусов, т. е. от цепи Ливийских гор на западе до берегов Желтого моря на

востоке.

Параллель 30 градуса северной широты составляет как бы среднюю ось этого

параллелограмма и вместе с тем проходит вдоль каждой из древних речных

культур или же пересекает их. Три древние речные цивилизации, именно

египетская, ассиро-вавилонская и индийская, во всем своем объеме заключены

между средними годовыми изотермами в +20° и +26°. Китайская цивилизация на

севере выходит за пределы этих изотерм и достигает изотермы в +15°. Речные

цивилизации могут быть, таким образом, сравнимы со стойкими растениями,

процветающими при разных термических условиях, колебания которых доходят

более чем до десяти градусов.

Разделим огромную область речных цивилизаций воображаемой линией,

выходящей из горного массива Гиндукуш на 65 градусе восточной долготы (по

Парижскому меридиану), и проведем эту линию на юг, к заливу Кач, по гребню

самой высокой из цепей Сулейман-Дага. Этот горный массив, поднятый самой

природой между цивилизациями крайнего Востока и цивилизациями Передней

Азии, является одним из наиболее пустынных мест на всем земном шаре. Элизе

Реклю, описывая эти горы, говорит: «Наиболее знаменитая группа Соломоновых

гор (Сулейман-Дага) носит специальное название трона царя Соломона (Takht-i-

Souleiman)... Северная вершина этих гор особенно высока (3444 метра) и известна

тем, что на ней, по преданию, остановился Ноев ковчег. Легенда прибавляет, что

пещера, высеченная в каменной скале, и куча камней, считаемая развалинами

храма, представляют собою трон, на котором восседал царь Соломон, обозревая

неизмеримые земные пространства. С высоты этих гор, — прибавляет Реклю, —

какой-нибудь титан с орлиным зрением был бы в состоянии увидеть направо и

налево от себя два совершенно обособленных исторических мира, столь

различающихся по своему характеру, именно Запад и Восток»iii.

Отгораживая полуостров Индостан от Передней Азии, Соломоновы горы тем

не менее не защищали его от нападения завоевателей, являющихся с запада или с

северо-запада. «Возьмите какую угодно эпоху истории, — говорит один

английский ученый, — и вы увидите, что обладание или стремление захватить

Индию всегда были для всех народов вопросами величайшей важности»iv.

Наоборот, даже во времена самого пламенного расцвета буддийского прозелитизма

в Индии нельзя было констатировать каких-либо попыток движения на запад.

На запад от хребта Гиндукуш, в наиболее возвышенной части горного

массива Ко-и-баба (Отец гор), поднимающегося почти на 5000 метров над уровнем

моря, берет свое начало река Кундуз, впадающая в Амударью (древний Оке)

невдалеке от старинной Бактрии. Эта река вырыла для себя извилистое и длинное

ущелье, известное в истории под именем Бамианv. К югу от так называемого

индийского Кавказа долина реки Кабул образовывает несколько проходов к Инду.

Самый знаменитый из них, Хайбер, был хорошо известен буддийским

миссионерам. Этим же проходом пользовались Магомет Газневидский, Бабер

(Великий Могол), Акбар, Надир, Ахмет-шах и, наконец, английские генералы.

Горный проход, по которому проник в Индию Александр Македонский и, как

кажется, следовали первые завоеватели Индии, проходит к северу от реки Кабул, в

стране Юсуф-Заи. В настоящее время англичане выстроили там железную дорогу,

начинающуюся от Лагора [Лахор] и Реваль-Пинда [Равалпинди], проходящую

мимо Аттока и соединяющуюся с рекой Кабул у самого входа в ущелье недалеко от

Пешавара.

Далее к югу ущелья, пересекающие южные выступы Соломонова Трона,

открывают также сравнительно легкий доступ со стороны Кандагара к реке Инд

через горный проход Болан. Проходящая здесь английская железная дорога,

выходя из Шикарпура, пересекает пустыню Кач-и-Гандава на запад от великой

реки, поднимаясь затем на плоскогорье. «Начиная со времен седой древности, —

писал в 1602 году историк Акбар, — на Кабул и Кандагар смотрели как на двери

Индостана: через первый возможен доступ из Турана, через второй — из Ирана».

За обладание этими воротами в Индию, этими ключами богатейшей страны, и шла

вековая борьба между мировыми завоевателями, стремившимися к созданию

«мировой империи» и желавшими господствовать сразу и над Востоком и над

Западом.

Жестокая кровавая борьба за овладение Востоком относится, однако, далеко

не к первобытной эпохе. В период расцвета великих речных цивилизаций

благодаря двум названным высоким горным хребтам — Гиндукушу и Сулейман-

Дагу — Запад и Восток составляли еще два обособленных мира, имевших каждый

свои особые судьбы, вследствие чего их и надлежит изучать отдельно.

Правда, обширные территории, на которых развивались речные цивилизации

Востока и Запада, представляют некоторые аналогии и сходства в строении своей

поверхности. Но верно и то, что каждая из этих областей состоит из двух частей,

имеющих настолько различный друг от друга характер, что каждую из этих частей

можно было бы сравнить с островом, игравшим свою специальную роль. Направо

от намеченной нами линии, т.е. от Соломоновых гор, расположены Китай и Индия,

а налево — Египет и Тигро-Евфратская долина со своим естественным

дополнением — Ираном. В каждой из этих двух половин восточная часть, т.е.

Китай, с одной стороны, и Ассиро-Вавилония — с другой, имеет более умеренный

и холодный климат, чем половины западные, т.е. на Востоке — Индия, а на Западе

— Египет. Для восточной половины центр цивилизации находится в умеренном

поясе и расположен к северу от 30-й параллели, на Западе он приближается к

жаркому поясу и переходит за 30-ю параллель к югу.

Если до сих пор еще нельзя утвердительно и с полной уверенностью сказать,

что южные цивилизации, т.е. египетская и индийская, возникли и созрели раньше,

чем цивилизации Китая и Ассиро-Вавилонии, зато вне всякого сомнения находится

факт их более раннего падения. Более теплые очаги цивилизации, Египет и Индия,

отмечены более резкой чертой изолированности, чем более умеренные области

Китая и Месопотамии. Действительно, Египет представляет собою оазис среди

обширной пустыни; Индия образует большой треугольник, отделенный от

остальной Азии высочайшими горами. Наоборот, Древний Китай и Месопотамия

воздействуют на соседние с ними области и на населяющие их народы так, что

рано или поздно приобщают их к себе.

Кроме этого отличия, разница между Востоком и Западом существует еще во

многих отношениях. Так, например, разница изотерм (линий средних годовых

температур) между Египтом и Месопотамией равна всего только четырем

градусам, тогда как на Востоке разница между западной половиной (Пенджаб) и

восточной (долина Желтой реки) составляет уже двенадцать градусов. Сверх того,

изолированность каждой из двух восточных цивилизаций гораздо сильнее, чем на

Западе. Недоступные хребты Гималайских гор и Тибета, расположенные на востоке

и северо-востоке Индии, вполне отрезывают Китай от Индии, между тем как на

Западе Египет и Месопотамия связаны между собою Синайским полуостровом.

В эпоху нашествия гиксовvi, а может быть, и раньше, но, во всяком случае, не

позднее, чем за двадцать веков до начала нашей эры, уже можно было

констатировать первые сближения между Египтом и семитическим миромvii. Индия

и Китай, напротив, не знали друг друга вплоть до сравнительно недавних времен

буддийской пропаганды. Когда наконец и им удалось перейти через свои границы,

то встреча произошла на чужой почве, на крайнем юго-востоке Азии, населенном

бирманцами, аннамитами, малайцами, сиамцами. Эта область во многих

отношениях чрезвычайно соответствует своему названию Индокитай, так как

народы этой области заимствовали от арийской Индии религию и большую часть

искусств, а от китайцев — свое политическое устройство и литературу.

Для того чтобы понять ту роль, какую сыграл в развитии восточных

цивилизаций непроходимый горный барьер между бассейном Ганга с одной

стороны и великими речными бассейнами Небесной империи с другой, достаточно

привести следующий факт: в этом гигантском, почти совершенно неисследованном

горном массиве на незначительном расстоянии от очагов цивилизаций,

насчитывающих тысячелетия своего существования, живут совершенно дикие

племена, называемые китайцами «западными варварами»; эти племена остались

совершенно незатронутыми ни цивилизацией Китая, ни цивилизацией Индии, хотя,

как мы сказали, очаги этих культур и находились сравнительно близко.

Морские воды, омывающие полуостров Индостан, еще резче увеличивают его

изолированность. Бенгальский залив благодаря циклонам, многочисленным мелям,

непостоянности его течений представляет одно из самых негостеприимных мест на

Земле. Малабарский берег имеет также многочисленные неудобства, а небольшое

Оманское море настолько непригодно для плавания, что прибрежные рыбаки

пользуются при плавании по этому морю судами, снабженными плавучими

противовесами и вследствие этого не могущими опрокинуться; но с этими

противовесами нельзя совершать далекие плавания. Наименование пролива,

соединяющего Красное море с Индийским океаном — Баб-эль-Мандеб (Ворота

погибели), — является доказательством того страха, который охватывал арабских

мореплавателей средних веков, которые по своей смелости и отваге были

несравнимы с потомками ведийских индусов.

Приведенных фактов вполне достаточно, чтобы понять отсутствие

синхронизма между цивилизациями древних народов. Если бы даже ученые сумели

доказать, что четыре древние цивилизации не зародились самостоятельно и

независимо друг от друга в тех странах, где они развились, если бы был даже

установлен факт происхождения этих цивилизаций от одного общего корня, то и

тогда период созревания и роста цивилизации мог бы быть неодинаков для

различных стран и ее последовательное развитие могло бы идти более или менее

быстрым темпом соответственно физико-географическим условиям данной страны.

За четыре тысячи лет до начала нашей эры, т.е. почти шесть тысяч лет тому

назад, Египет обладал памятникамиviii, бывшими уже древними для современников

основателей Мемфиса; в эпоху первых фараонов эти памятники приходилось уже

реставрировать. Если в Халдее не осталось следов столь седой древности, то, во

всяком случае, успехи современной ассирологии стремятся отодвинуть момент

зарождения цивилизации на берегах Евфрата дальше в глубь веков.

В Китае, наоборот, самые преувеличенные вычисления летописей Небесной

империи не захватывают эпохи более древней, чем XXII или XXIII века до начала

христианской эры. Что касается цивилизации, зародившейся в арийском обществе

Пенджаба, то здесь мы находимся совершенно в потемках. Известно лишь, что

законы Ману (XI век до начала нашей эры) рисуют нам в Индии столь же

архаический строй, какой был в Египте во времена первых фараонов первых

мемфисских династий. Говоря вообще, с самого начала исторических времен

движение цивилизации на Востоке сравнительно с Западом следует со

значительным опозданием, и это запаздывание, являющееся, несомненно,

результатом физико-географических особенностей Востока, проявляется еще и до

сих пор.

Если мы попытаемся проследить установление первых торговых связей

Индии с другими цивилизованными странами, то мы легко заметим, что

инициатива этих сношений всегда исходила от народов Запада: в X веке до Р.Х.

финикийцы по поручению египетских фараонов, а иногда и за счет еврейских

царей первыми проникли в моря крайнего Востока. Глава одиннадцатая первой

книги Царств (в Библии) сообщает нам интересные подробности о флоте,

снаряженном Соломоном в «Азиангабер, находящийся вблизи Элата, в Эдольской

стране, на берегу Красного моря». «Хирам послал и своих людей, опытных в море,

на кораблях этого флота, чтобы помочь людям Соломона. Все они вместе прибыли

в Офир, взяли там четыреста двадцать талантов золота и отвезли его царю

Соломону». Первая глава той же книги рассказывает, что «корабли Хирама,

доставлявшие золото Соломону, однажды привезли множество драгоценных

камней и благовонного дерева. И из этого дерева царь повелел сделать балюстрады

для храма и царского дворца и арфы и тимпаны для певцов. До того времени никто

никогда не доставлял такого дерева в Палестину и никто из жителей не видел

ничего подобного». С тех пор финикийские экспедиции, покровительствуемые

Соломоном и тирским царем Хирамом, стали снаряжаться регулярным образом.

«Через каждые три года корабли поднимали паруса и направлялись в Тарзис, где

нагружались золотом, серебром, слоновой костью, обезьянами и павлинами».

Книга Паралипоменон указывает даже, что портом, в котором по преимуществу

организовывались такие экспедиции, был Азиангаберix.

Историки и географы много спорили о местонахождении таинственного

Офира, откуда еврейские цари вывозили золото и другие сокровища; некоторые

ученые предполагают, что Офир должен был бы находиться в Африке, другие

помещают его в Азии. Корабли, выходя из Азиангабера, могли заходить в гавань на

африканском побережье и там запасаться слоновой костью, но золото, серебро,

драгоценные камни в то время добывались только в Индии. Любопытная

подробность — упоминание о благовонном дереве заставляет полагать, что это

было сандаловое дерево, вывозимое из Океанииx. Но могли ли смелые моряки

сирийского побережья, хотя бы в виде исключения, доходить до стран, столь

отдаленных? Конечно, утвердительно ответить на этот вопрос невозможно; быть

может, финикийцы получали это дерево в какой-либо гавани Индокитая от

малайских мореплавателей, этих финикийцев Индийского океана, долгое время

властно державших в своих руках все торговые сношения Индии с жителями юго-

восточных бергов Азииxi.

Инертная и пассивная роль, какую играла Индия в истории с самых древних

времен, всецело обусловливается неблагоприятным географическим положением

Индии, эти условия вызывали лишь угнетение и деспотизм. В противоположность

Индии Запад никогда уже не выпускал из своих рук влияние, которое он сумел

захватить на Востоке при посредстве финикийцев, с большим искусством

пользовавшихся выгодным географическим положением их стран. Позднее от

финикийцев узнали морскую дорогу в опасные воды Индийского океана и

Тонкинского [Южно-Китайского] моря и греки. Изучение описания одной морской

экспедиции приблизительно в I веке христианской эры дало полковнику Юлюxii

основание определить приблизительное направление путей, по которым в эпоху

римских цезарей греческие мореплаватели ходили из Эритрейского [Красного]

моря до морей Теин (омывающих китайские берега). Столетие спустя Клавдий

Птолемей уже ясно различает страну Теину, или Sinae, т.е. Китай, достигнуть

которого можно по морю, от страны Серее, т.е. от континентального Китая,

посылавшего шелк и шелковые ткани в Рим сухопутным путем через Бактрию.

В то время как проникновение Запада в отсталый Восток, развиваясь все

шире, продолжается и в наше время, Индия и Китай в течение долгого периода

времени оставались совершенно изолированными друг от друга и, как нам кажется,

даже были в полном неведении о существовании друг друга. Все, что нам известно

о легендарных путешествиях великого китайского идеалиста Лао-цзы, не имеет

никакой исторической ценности, но если бы эти путешествия и были в

действительности, то все-таки они представляют слишком беглый и случайный

эпизод, не могущий послужить для обоснования серьезной гипотезы о сношениях

Китая с Западом. Китайский народ вступает вообще в область более или менее

достоверной истории лишь с конца III столетия до Р.Х., когда китайская империя

была поглощена царством Теина, но и в эту эпоху китайская цивилизация

двигалась все-таки не к Индии, а к Согдиане и к стране Та-Ван (Бактрия), причем

китайцы воспользовались долиной реки Тарим и обогнули Памир — «крышу мира»

— с северо-восточной стороны. Индия, таким образом, осталась совершенно

непричастной этому первому соприкосновению Востока с Западом.

Начиная с завоевательных походов У-ти (186—140 гг. до Р.Х.) и военной

экспедиции Чанг-Киена, торговля Китая со страной Та-Ван принимает довольно

значительные размерыxiii. Между обеими странами по реке Тарим и вплоть до

берегов Сырдарьиxiv стали ходить караваны, иногда насчитывавшие в своем составе

несколько сотен путешественников. Доктор Бреттшнейдер считает, что потомки

Хама (китайцы) обязаны этим торговым сношениям с Малой Азией познанием

многих полезных растений, играющих весьма важную роль в их народной

экономии. И действительно, китайские легенды сообщают нам, что шелковица и

шелковичные черви перенесены к ним из Туркестана.

К северу от горного барьера, отделяющего территорию первых исторических

цивилизаций от остальной части материка Старого Света, лежит обширная область,

обладающая чрезвычайно характерными чертами, не встречающимися ни в какой

другой стране земного шара. Защищенная огромным массивом Гиндукуша и

Памира, втиснутая между Гималаями и Небесными горами, Тянь-Шанем, Алатау,

Тарбагатаем, Алтаем и т.д., эта возвышенная, по большей части равнинная

местность простирается с запада на восток на сорок географических градусов,

вплоть до горного хребта Хинган, который отделяет эту область от лесистых

холмов Маньчжурии. Вдоль по этой стране, в направлении с юго-запада на северо-

восток, проходят значительные отроги гор, ответвляющиеся от основных хребтов

Гиндукуша или гигантского горного узла Кара-Корум (Черная стена). Эти отроги

делят все обширное плоскогорье на две совершенно отдельные области, из которых

северная — Тибет — значительно выше южной половины. В географии эти горные

отроги известны под наименованием Кунь-Лунь со своим продолжением Алтын-

Даг, Нань-Шань, Бай-ян-Кара; наконец, здесь же находятся горы Ордос, пре-

мыкающие к хребту Хинган через посредство длинной горной цепи, по которой,

между прочим, к западу от Пекина проходит Великая Китайская стена. Эта

обширная внутренняя равнина подразделяется обыкновенно на Китайский

Туркестан, Монголию и Джунгарию и образует Центральную Азию в истинном

смысле словаxv.

Высокое плоскогорье Центральной Азии далеко не бесплодно и не

представляет собою пустыню, лишенную всякой растительности. Наоборот,

бесплодные песчаные солончаки расположены здесь с большими интервалами и

образуют своего рода плешины среди общей густо поросшей травой местности,

испокон веков доставляющей обильную пищу бесчисленным стадам различных

кочевников: племенам туранцев, монголов и других турко-татарских народностей

разных наименований. На западе, в Туркестане, островки пустыни разбросаны

редко и отличаются незначительными размерами; характерным образцом их могут

служить такламаканские пески, залегающие между рекой Тарим и цепью Алтын-

Дата; на востоке, в пустыне Гоби, песчаные и бесплодные островки учащаются и

образуют настоящие ша-мо, т.е. моря песка. Китайцы называют эти ша-мо хан-хай,

что означает «высохшие моря». Действительно, по всей вероятности, в древности

эти территории были водными бассейнами.

Окруженное и сплошь изборожденное крутыми высокими горами и

снежными вершинами и ледниками плоскогорье Центральной Азии значительно

богаче водою, чем африканская пустыня Сахара. Здесь мы встречаем

многочисленные озера, среди которых Балхаш, Куку-Hop, или Голубое озеро,

Тэнгри-Нор, или Небесное озеро, Коссогель, Иссык-Куль имеют довольно

значительные размеры; большинство же среднеазиатских озер представляют собою

болотные лагуны без стока воды, с неопределенными очертаниями и с

изменяющейся величиной. Всюду, где только это допускает уклон и

непроницаемость почвы, здесь по плодородным долинам протекают реки

значительной величины, несущие, однако, свои воды не в море. Таков, например,

Тарим, имеющий 2000 километров длины.

Этот огромный речной бассейн, не имеющий выхода в море, простирается

далеко за пределы собственно центрально-азиатского плоскогорья как

географического целого. Потоки, сбегающие с северных и северовосточных

склонов Гиндукуша, Памира и Тянь-Шаня, соединяясь вместе, образуют две

большие и знаменитые в истории человечества реки: Оке (Амударья) и Яксарт

(Сырдарья), протекающие в значительной части своего протяжения уже по

низменности. Выйдя из пределов горной страны и утратив характер горных

потоков, обе эти реки вступают в область, которая в третичную эпоху была

покрыта громадным внутренним морем, отделявшим Европу от Азии и в настоящее

время высохшим. Благодаря чрезвычайно слабому наклону почвы воды Сырдарьи

и Амударьи текут крайне лениво, мало-помалу теряются в песках пустыни и часто

даже меняют свое направление. Некогда они впадали в Каспийское море, но в

настоящее время они доходят лишь до Аральского моря.

Входит ли высокое плоскогорье Центральной Азии вместе с долинами Окса и

Яксарта в территории речных цивилизаций? Ответить на этот вопрос крайне

трудно. В очень многих отношениях эта область более всего заслуживала бы

наименования «страны первобытных варварских обществ». В самом деле, даже

расширив северные границы древних великих цивилизаций, даже включив в

область Центральной Азии Согдиану и Бактрию, все же нельзя не признать, что и

центральное азиатское плоскогорье, и прилегающая к нему на юго-западе

низменность до сих пор служили лишь областью пастушеской и кочевой жизни.

Обитавшие здесь монгольские и тюркские кочевники, правда, неоднократно

пытались принимать активное участие в исторической жизни человечества, но все

эти попытки, как, например, внезапные появления их в истории вместе с Аттилой,

Чингисханом, Тамерланом в темные века первых переселений, равно как и в века

европейской истории, неизменно носили характер варварских грабежей,

сопровождаемых массовыми убийствами.

Однако тем не менее существует основание предполагать, что в известный

исторический период, предшествовавший возникновению арийской цивилизации в

Пенджабе, страна между горами Гиндукуш и теперешним Каспийским морем

имела свой очаг цивилизации, который возник независимо от названных нами

выше четырех великих цивилизаций древности. Первобытный период истории

Бактрии происходил в такой полной изолированности, что о нем не сохранилось

никаких следов. Известно, однако, что именно там получили начатки культурного

воспитания западные арийцы и что там родилась возвышенная религия Зороастра

(Заратустры), которая задолго до стоиков и христианства впервые провозгласила

равенство людей на Земле, их братство в труде и одинаковые права на блага мира и

цивилизации.

Оке и Яксарт должны были бы, следовательно, занять место среди культурно-

исторических рек, но, в силу того что они не имели выхода к настоящему

внутреннему морю, соединяющемуся с океаном, их цивилизация смогла влиться в

общую сокровищницу человечества только косвенным путем, отдав свои силы и

завоевания более мощной цивилизации Месопотамской долины. Области Окса и

Яксарта оставались неизвестными в истории вплоть до VII столетия до Р.Х., когда

первые полчища переселенцев из Бактрии в качестве авангарда будущих

многочисленных армий эмигрантов напали на Персию под предводительством

Урахатара (Киаксара, по Геродоту), основателя Экбатаны и мидийского

государства. Мидийцы, приведенные Урахатаром, вскоре сделались повелителями

ассиро-вавилонского мира. Но если их нашествие и положило начало новой

исторической эпохе на Западеxvi, то оно, во всяком случае, не присоединило новых

стран к территории речных цивилизаций. Действительно, в географическом

отношении Иран представляет собою не что иное, как проход между Бактрией и

Месопотамией, между Передней Азией и Индией; необходимо отметить, что

мидяне и персы задерживались в области Ирана лишь «мимоходом», направляясь в

плодородную «страну рек».

Иран, в полном смысле слова континентальная страна, представлял в

древности своего рода сухое «внутреннее море», но самое неудобное и

неблагоприятное для развития международных сношений. Мы уже говорили, что

по этому трудному пути китайцы пробовали установить связи с Западом. Китай,

прилегая к берегам Великого океана, где прибрежные воды отличаются своей

бурностью, и будучи отделен от Индии целым рядом высоких недоступных гор,

был бы осужден на полную изолированность и на уединение, если бы он не имел

возможности воспользоваться хотя и крайне неудобными сухопутными путями

через Тибет и Монголию. И если историческое развитие Китая шло крайне

медленным темпом, то причину этого следует искать в том, что нормальное

развитие Китая, процесс нарастания цивилизации здесь как бы раздваивался: часть

народных сил направлялась к восточным морям, а другая часть тратилась на

бесплодные стремления отыскать выход на Запад через пустынные области Си-Ю

(Центральной Азии). Китайцы сами, по-видимому, понимали положение

Центральной Азии и часто давали этой стране наименование «дороги к северу и к

югу от Небесных гор»xvii.

Определив границы той обособленной части материка Старого Света, которая

послужила местом пробуждения человечества к исторической жизни, мы

вынуждены здесь задать вопрос: какая особенность географического положения

послужила главной причиной этого пробуждения и явилась как бы колыбелью

человеческого рода?

Наш земной шар представляет в очень многих своих областях много

благоприятных физико-географических условий, способных пробудить в

первобытном человеке, мысль и зародить у него стремление к лучшему.

Доисторическая археология, эта наука, родившаяся едва только на свет, во всех

исследованных странах мира находит следы искусства и промышленности таких

групп человечества, которые никогда не фигурировали в истории. Уже в

неолитическую эпоху во многих местах Старого и Нового Света люди умели

делать и совершенствовать более или менее остроумно домашнюю утварь,

устраивали мастерские для производства каменных орудий «фабрично-заводским»

образом, обменивались материалами и продуктами своего труда.

Очень часто обширные племена, сумевшие худо ли, хорошо ли

приспособиться к окружающим физико-географическим условиям, после долгого

периода сравнительного процветания под влиянием каких-либо вновь возникших

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: