Колокольцев и Трепов. Грани.ру, раздел блогов «Свободное место», 31.01.2010

http://grani.ru/blogs/free/entries/174115.html

Генерал Колокольцев обиделся на обвинения его подчиненных в применении избыточного насилия при разгоне митингов. Для сравнения он привел печально знаменитый приказ генерала Трепова 1905 года: «Патронов не жалеть, холостых залпов не давать!» Размышления Колокольцева о Трепове свидетельствуют как минимум о том, что он способен к рефлексии. Недавно он рапортовал о том, что за последний год количество жалоб на милицию по Москве значительно снизилось. Объяснял он это созданной после его вступления в должность системой быстрого реагирования на подобные жалобы, позволившей снизить количество злоупотреблений со стороны работников правоохранительных органов.

Возможно, конечно, и другое объяснение: граждане могли перестать жаловаться просто потому, что окончательно потеряли доверие ко всей правоохранительной системе. Все же очень хочется верить, что генерал Колокольцев искренне озабочен зашкаливающим милицейским произволом и желает положить этому конец. Что он — честный офицер, испытывающий отвращение к тем жандармским функциям, которые его заставляет выполнять начальство. Что выполняет он их исключительно ради того, чтобы иметь возможность на своей должности бороться с куда более массовым «бытовым» милицейским насилием.

А теперь вернемся к Трепову. В его времена не существовало современных технических средств насилия, позволяющих значительно снизить риск причинения жертве тяжелых увечий или смерти. Именно снизить, а не исключить полностью. Ведь насилие остается насилием, как ни совершенствуй его технику. Но снизить этот риск современные технические средства действительно позволяют.

Да, техника изменилась. Но мне гораздо интереснее другое: а как меняются люди? Генерал Трепов, получивший за свои опрометчивые слова от Владимира Ильича Ленина прозвище «полицейского хулигана», через несколько месяцев превратился в самого ярого либерала во всей правящей верхушке и пытался пробить через окружение Николая II проект передачи власти правительству думского большинства во главе с кадетами. Так далеко пойти по пути уступок оппозиции не предлагал никто, даже будущий «великий реформатор» Столыпин. Проект пробить не удалось, что, по моему глубокому убеждению, и предопределило будущее крушение монархии. Но я сейчас не об этом, а о том, на какую человеческую эволюцию оказывались подчас способны «царские сатрапы». Интересно, а на какую эволюцию способен генерал Колокольцев?

Впечатления. Грани.ру, раздел блогов «Свободное место», 01.02.2010

http://grani.ru/blogs/free/entries/174127.html

Был на Триумфальной площади. Тактика милиции — рассечь участников акции оцеплениями на множество небольших, изолированных друг от друга групп человек по 50. Эти группы зажимали между цепочками милиционеров и начинали теснить, призывая проходить в метро, но одновременно не давая пройти, что создавало невероятную давку. Я оказался в одной из таких групп и видел не очень много: возможности обзора были крайне ограничены. Один раз видел, как человека повалили на землю и милиционер с чувством пнул его ногой. Но в остальных случаях просто быстро тащили под руки к автобусам. Когда потащили меня, руку заломили за спину, хотя и не сильно. Скорее символически. Я сказал заломившему, что надо сильнее, но он обиделся: «Не надо. Мы и так стараемся с вами как можно легче».

Автобус набили под завязку. Человек 30 было. Половина стояла. Долго везли в ОВД Арбатское. Мне показалось, что кругами. Злобы и агрессии в тех, кто нас сопровождал, я не заметил. Они всячески подчеркивали, что не они нас задерживали. А только сопровождают, и все претензии — не к ним. Примерно то же говорили нам работники отделения: они только документы оформляют. Были вежливы, даже любезны. Сами предложили всем для ускорения процесса оформления отказаться от показаний по 51-й статье Конституции.

Рапорты о задержании были типовые. Оказывается, омоновцы, которые нас задерживали и видели нас мельком в полутьме, точно знали, как кого из нас зовут, и ни разу потом на нас не взглянув, подробно написали, кто из нас чего делал. Из рапорта о своем задержании я узнал, что я участвовал в митинге, выкрикивая «Россия без Путина!», на неоднократные требования сотрудников милиции прекратить свои действия не реагировал и «продолжал свое участие в митинге». Последняя фраза особенно запомнилась. Она хоть в какой-то степени правдива.

Разумеется, в той невероятной давке, которую устроила у прохода к метро милиция, не было никакой возможности ни разобрать, кто что кричит, ни к кому-либо обратиться с каким бы то ни было требованием. Но и возможности «прекратить свое участие в митинге» тоже не было никакой. Просто никуда было не двинуться. А ведь я действительно пришел участвовать в митинге. Вот так и участвовал, зажатый между цепочками милиционеров.

А еще я подумал, что идет война нервов. И если у оппозиции хватит нервов и «заводки» продолжать приходить на эту площадь во все большем количестве несмотря на все задержания (тоже во все большем количестве), власти рано или поздно отступят.

Мы растопим этот лед. 03.02.2010

Воскресные «зимние забавы» на Триумфальной окончательно показали: так называемая «Стратегия-31» оказалась вполне успешной. Ее авторам действительно удалось заложить основу некоей новой традиции, которая начинает жить своей жизнью. Верен был выбор «болевой точки» режима. Антиконституционная подмена уведомительного порядка проведения публичных акций разрешительным, возможность запрещать их по чисто политическим мотивам либо произвольно менять их формат и место проведения, снижая их общественную значимость, — один из краеугольных камней сложившейся манипулятивной политической системы. Недаром функционеры «партии власти» так болезненно отреагировали на сам факт выхода большого числа людей на улицу под антипутинскими лозунгами в Калининграде. Для них это полный скандал и «выход ситуации из-под контроля». Повод для разбирательства на тему «как допустили, почему не пресекли».

Власти сами поймали себя в ловушку. Они смертельно боятся признать, что «погорячились» и нарушили закон, отказываясь согласовать и разгоняя митинги на Триумфальной. Для них это потеря лица и проявление слабости. Поэтому они продолжают упорно запрещать и разгонять. У них, конечно, достаточно сил, чтобы не допустить нормального, «правильного» проведения митинга с плакатами и речами с трибуны. Но помешать самому выходу людей на площадь они не могут, а все их «действия по противодействию» только усиливают общественный резонанс от акции. Людей раз от раза приходит все больше, а наращивая число задержанных, власти только увеличивают общественную значимость происходящего.

А людей 31 января было действительно заметно больше, чем в предыдущий раз. Оппозиция говорит о тысяче участников, власти называют цифру 300. Но даже если в центре событий действительно было около трехсот человек, на «периферии» образовалось еще несколько отсеченных от «центра» милицейским оцеплением очагов митинга. Так что вполне возможно, что общее число пришедших приближалось к тысяче. Для митинга, про который все знали, что на нем точно будут задерживать, а возможно, и бить, это очень много.

И вот тут мы подходим к главному. Почему оппозиции на этот раз удалось добиться пусть и медленного пока, но верного роста числа людей, выходящих на «серийный» митинг? Ведь до сих пор, как правило, после всплеска общественного интереса к какой-то яркой акции этот интерес быстро падал и повторить первоначальный успех не удавалось. Власти, конечно, помогают, но все сделать за оппозицию они не могут.

Главная причина того, что «Стратегия-31» оказалась притягательной, на мой взгляд, в том, что совершенно верно была выбрана ее «идеологическая составляющая». Инициаторами митингов в защиту 31-й статьи Конституции выступили, как известно, нацболы. Но они с самого начала рассчитывали на привлечение всех оппозиционных сил. Причем в первую очередь либеральных. Отсюда и тематика «проекта» (политические свободы — важнейший вопрос для либералов), отсюда и его «символическое оформление»: упор сделан на возрождение дорогой для либерально-правозащитной общественности традиции сахаровских «стояний» в защиту Конституции.

И это сработало. В дело включилась группа правозащитников, пусть и немногочисленных, но имеющих высокий авторитет в либеральной среде. Их присутствие позволяет людям либеральных убеждений считать митинги на Триумфальной как минимум «и своими тоже». В этом плане знаковым было присоединение к акции московского «Мемориала» — людей политически осторожных, идеологически щепетильных и к нацболам относящихся весьма критически. Наверное, им было непросто переступить некоторый барьер. И все же переступили. В противовес известной прежней «кричалке» нацболов, о которой постоянно напоминают их недоброжелатели, я бы вспомнил другую, слышанную от них еще на первых общих митингах оппозиции в 2005 году: «Мы растопим этот лед!»

Несколько лет назад участие в акциях совместно с нацболами для людей моего круга было большой проблемой. Лишь немногие с самого начала высказывались за такое участие. Не жалею, что был в их числе. И сегодня любому интересующемуся общественно-политической жизнью ясно, что никакие нацболы не фашисты и не экстремисты. Если, конечно, употреблять слово «экстремисты» в его истинном значении (люди, исповедующие и применяющие насилие в политических целях), а не в том, которым наполняет его нынешняя власть, стирая грань между понятиями «экстремизм» и «радикализм». Разговоры о невозможности стоять на одной площадке с нацболами по идеологическим причинам ныне не более чем камуфляж собственного личного или политического конформизма, то есть либо нежелания схлопотать неприятности, либо расчета подладиться к Кремлю.

За вопросом об отношениях с нацболами стоит более общая проблема: проблема формирования широкого оппозиционного альянса. Правозащитник Евгений Ихлов справедливо отмечает, что только союз левых (антибуржуазных) и либеральных (буржуазно-демократических) сил наподобие народных фронтов XX века смертельно опасен для тирании: «Ни одна диктатура в мире не пережила появления такой объединенной оппозиции».

Попытки формирования такой коалиции у нас наталкиваются на существенные расхождения по вопросам социально-экономическим и в еще большей степени — по международным. Облегчить процесс могут совместные действия в ходе различных гражданских акций. Эти, по словам Ихлова, «не сектантские по духу радикальные инициативы» создают среду, «в которой происходит естественная конвергенция левых и либеральных идеологем», преодолеваются взаимные предубеждения, возникают «симпатия друг к другу и стремление к пониманию». Например, общие действия в поддержку задержанных на митинге значат больше участия в клубных дискуссиях. Конечно, чтобы предъявлять серьезные претензии на власть, нужна какая-то взаимоприемлемая социально-экономическая программа хотя бы на ближайшее время. Но выработать ее после такого совместного опыта будет легче.

Именно в эту точку и бьют нацболы. Причем они, как наиболее активные сторонники идеи широкой коалиции, часто выступают в качестве «моста» между «буржуазными либералами» и не жалующими их традиционными «красными». И в это дело «Стратегия-31» тоже вносит существенный вклад. И глубоко неправы те скептики, которые указывают, что вопрос о свободе собраний слишком абстрактен для обычного человека и этим вопросом широкие массы не поднять. Да, социально-экономические вопросы обязательно встанут, и оппозиция должна будет выдвинуть по ним общую программу. Но «Стратегия-31» готовит для этого почву. И даже хорошо, что ее тематика пока предельно сужена и заострена.

Вывод прост: «Стратегию-31» надо продолжать. И «мы растопим этот лед»!

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: