Подгнило с одной стороны. 06.06.2008

На недавнем заседании федерального бюро партии «Яблоко» ее лидеры разделили партию на две платформы – умеренную и радикальную. Главная претензия к «радикалам» – они хотят объединяться с кем попало.

В этой статье я не собираюсь продолжать защищать проект «оранжевой коалиции антисемитов и жидолибералов, реставрирующих сталинизм в форме нового капитализма на деньги ЦРУ и «Моссада», как едко перефразировал претензии противников широкого оппозиционного фронта Гарри Каспаров. Сил нет продолжать диспут на тему о том, «с кем, как и сколько», отдых нужен. И так уже общеизвестно, что все, кто до сих пор не вступил в партию «Яблоко», либо являются криминальными олигархами 90-х годов, либо сжигали заживо жителей высокогорного чеченского села Хайбах в 1944 году, либо хотя бы дежурили при печах в Освенциме.

В характеристиках, данных лидерами партии «двум платформам», интересно другое. Отличительный признак той «плохой», радикальной платформы, которая объединяется с олигархами, сталинистами и нацистами, – она «во что бы то ни стало стремится свергнуть режим Путина». Что значит «свергнуть»? Путем вооруженного восстания? Я не слыхал, чтобы кто-то из радикальных членов «Яблока» провозглашал принцип Мао «винтовка рождает власть» и начинал припасать вот эти самые винтовки. Но мне известно, что член «Яблока» Сергей Ковалев дал резкую отповедь мальчикам, хотя бы словесно играющим с винтовками.

Но, может, я не все знаю и лидеры партии знают больше? Они, видимо, хотят цивилизованно «построить в России стабильную, справедливую демократию», отстранив от власти правящую клику путем ненасильственных акций протеста и победы на честных и свободных выборах. Может я пропустил что-то в их характеристиках «хорошей», умеренной платформы?

Перечитал еще раз. Нет там про отстранение от власти и ликвидацию авторитарного режима. Про конструктивный диалог с ним есть. А про ликвидацию нет. Получается, что ключевые слова в той характеристике, которую они дают «плохим», – это «во что бы то ни стало».

Ну не верят наши лидеры в возможность ликвидировать авторитарный режим в обозримой исторической перспективе. Сказать об этом открыто – значит потерять остатки авторитета среди той самой либеральной интеллигенции, поддержкой которой «яблочники» всегда гордились. Но и повторять хотя бы на словах «целью партии по-прежнему остается...» тоже нельзя. Прослывешь заоблачным мечтателем среди тех «конкретных пацанов», на конструктивный диалог с которыми рассчитывают лидеры партии. А они с такими в конструктивный диалог вступать не станут. Для того чтобы вступили, надо зарекомендовать себя реалистом и прагматиком. Поэтому лидеры партии делают вид, что вопроса просто не существует.

На самом деле вопрос о допустимости взаимодействия с теми или иными противниками существующего режима вторичен по отношению к другому вопросу: о допустимых формах взаимодействия с самим существующим режимом. Вот это действительно вопрос, который может всерьез расколоть партию.

Простейший пример. Петербургская организация «Яблока» считается самой радикальной и в целом настроенной на поиск форм сотрудничества с другими оппозиционными силами. Однако по вопросу о том, с какими оппозиционными силами и как можно взаимодействовать, в этой организации существует значительный разброс мнений. Далеко не все, например, принимают идею Национальной ассамблеи. Зато региональная партконференция проявила редкостное единодушие, с энтузиазмом поддержав подготовленный к партийному съезду проект постановления, в котором говорится:

«Работа членов оппозиционной партии на руководящих должностях в органах исполнительной власти допустима лишь в случае назначения на эти должности по политическому принципу: по результатам выборов или при условии заключения публичных соглашений, предоставляющих возможность работать на этих должностях в соответствии с программными решениями партии».

В проекте постановления, подготовленном федеральным руководством, конкретно про «руководящие должности в органах исполнительной власти» не говорится ничего, зато имеется поистине безразмерная формулировка: «Вопрос о содержании, пределах и формах отношений партии с властью должен решаться в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств».

Ни для кого не секрет, что речь идет о возможности занятия ключевыми фигурами партии министерских постов в нынешнем правительстве, если таковые будут предложены. Опять-таки, всем понятно, что никакого «публичного политического соглашения» партии никто предлагать не собирается. В нынешних политических условиях речь может идти лишь об индивидуальных предложениях постов без каких-либо программных обязательств. Так вот, петербургская организация (повторюсь – с редкостным единодушием) стремится саму эту возможность наглухо перекрыть, а федеральное руководство упорно стремиться оставить для этого лазейку.

В странах с демократической политической моделью обычным делом является создание межпартийных правительственных коалиций: вошедшие в коалицию партии находят равнодействующую своих политических воль и выражают ее в общей программе коалиционного правительства. И если представители оппозиционной партии входят в правительство, значит, эта партия выходит из оппозиции и становится членом правящей коалиции. Если эта партия вновь переходит в оппозицию, она выходит из правительства. Потому что правительство – носитель коллективной политической воли, несущий солидарную ответственность за каждого своего члена. Это значит, что каждый член правительства несет ответственность за действия всех остальных его членов. Если какие-то министры не хотят отвечать за действия своих коллег, они уходят в отставку.

Но это все нормально там, где власть является производной от общества, где участники процесса наделены собственной политической волей и равноправны. Если же и в «политическом классе», и в обществе «не считается», что министр Греф несет ответственность за то, что делает министр Нургалиев, что он несет такую же, как и Нургалиев, ответственность за зверское избиение омоновцами яблочницы Ольги Цепиловой на разрешенном, но разогнанном митинге, раз не уходит после этого в отставку, – значит, мы имеем дело с другой общественной моделью. В ней министр не носитель самостоятельной политической воли, а «слуга государев», лишь исполняющий его волю. То есть холоп. Или холуй. Естественно, такой министр ни за что, ни за кого и ни перед кем (кроме государя) ответственности не несет. И называется такая модель авторитарно-патерналистской, самодержавно-монархической, феодальной, средневековой и т.д. и т.п.

Если представители демократической оппозиции входят в правительство авторитарного режима без публичных обязательств «принимающей стороны» выполнить ряд их программных требований (в данном конкретном случае: освободить политзаключенных, прекратить нарушение гражданских прав, принять законодательные меры по демонтажу авторитарной системы) – это полная измена демократическим принципам, принятие на себя социальной роли холуев, закрепление самодержавной системы и в политической практике, и в общественном сознании. Не предлагают такого соглашения? Значит, и обсуждать нечего. Как любит говорить г-н Путин, вопрос закрыт.

До сих пор в этом вопросе руководство «Яблока» в целом марку выдерживало. Возможно, ошибкой был отказ от вхождения в правительство Евгения Примакова. Оно не было парламентским коалиционным правительством в полном смысле, но хотя бы приблизилось к этой европейской модели. Во всех же остальных случаях соглашаться на министерские посты было однозначно нельзя. И сейчас нельзя. Но, похоже, именно сейчас партийное руководство все более склоняется к сдаче этой позиции.

Еще пример. Петербургская организация также достаточно единодушна в поддержке идеи политической реформы, включая реформу избирательную. Нынешнее избирательное законодательство представляет собой сложную, но целостную систему ловушек и фильтров, позволяющих занижать представительство оппозиции, значительную ее часть не допуская в парламент или даже к участию в выборах вообще. Механизм, обеспечивающий несменяемость власти, держится не только на этом, но избирательная система – важное его звено. Без ее замены переход от имитационной, манипулятивной к настоящей демократии невозможен. Но руководство партии требования этого не выдвигает и упорно уходит от обсуждения самого вопроса. То есть вопрос о демонтаже авторитарной системы тихо снимается. Еще бы. Ведь для «конкретных», на конструктивный диалог с которыми рассчитывает руководство партии, несменяемость власти – это святое.

В этом контексте сетования, что прочие противники власти, с которыми хотят сотрудничать «радикалы», у нас «неправильные» (пчелы неправильные, и мед у них неправильный), теряют смысл. Потому что при подобных подходах «правильных» противников власти не может быть по определению. Общение с любыми противниками власти мешает вести конструктивный диалог с режимом.

Из «Яблока» еще можно достаточно безболезненно исключить нескольких известных сторонников участия в Национальной ассамблее. Но если в партии окончательно возобладает линия группы царедворцев, нашептывающих лидеру, что ему уже немало лет, а он так и не самореализовался на поприще практической государственной деятельности, что «это надолго», а потому «никуда не деться» и нужно «расслабиться и получить удовольствие», втираться во власть любыми способами, – если эта линия восторжествует, на Объединенной демократической партии «Яблоко» точно можно будет ставить жирный крест.

Разве это деньги? 20.06.2008

Еще в позднесоветские времена у меня вызывало резкое неприятие, когда некоторые демократы объясняли любые выступления своих политических противников исключительно их безыдейностью и продажностью. Например, высказывания Александра Невзорова. О каких идеях здесь можно говорить? Он ведь просто гэбэшные деньги отрабатывает!

Считал и считаю: ни за какие деньги невозможно имитировать ту страстность, с которой Невзоров боролся с демократами. Точно так же глубокая внутренняя убежденность чувствуется в эскападах моего заклятого идейного врага Михаила Леонтьева.

Обвинение политических противников в безыдейной продажности было излюбленным приемом советской пропаганды. Причем особенно это характерно для позднего советского тоталитаризма. Пропаганда куда более кровавого сталинского режима хотя и не брезговала играми с темой «иудиных сребреников», но упор делала на идейное обличение врагов. То есть режим признавал, что у них могут быть убеждения. Этого категорически не признавала пропаганда «эпохи застоя». Данная черта свойственна идеологии зрелого, завершенного тоталитаризма, когда правящая элита всерьез возомнила, что совершенство достигнуто, что она и есть венец исторического творения и теперь только она наделена божественной благодатью духовности. Ее идеология уже вобрала в себя все ценное, накопленное человечеством, и вне ее ничего идейного быть не может. Может быть только продажность.

При внешнем сходстве с советской пропагандой, нынешний официоз имеет несколько иную основу. Попытки найти некую вдохновляющую идею в деятельности кремлевской «бригады» не вызывают даже смеха. Обществу тут все ясно, и в Кремле это прекрасно знают. Обвинения оппозиции в «проплаченности» выполняют другую функцию – функцию нравственного развращения российского общества. Через это в общество впрыскивается наркотик цинизма и конформизма, идеология, отрицающая саму возможность существования иных мотивов кроме самых примитивных и корыстных. Оппозиция не может быть не проплачена, потому что все всегда и везде проплачены. Сторонники власти, конечно, тоже проплачены, но это же нормально. Зато власть успешная. Она может нарушить закон и не ответить за это, а оппозиция не может. Потому что у власти ОМОН есть. Так что к ней можно прислониться надежно и комфортно. Вот на этой незамысловатой морали и основана лояльность режиму так называемого «путинского большинства».

Сегодня заниматься выискиванием у своих политических оппонентов личных корыстных мотивов значит содействовать распространению в обществе этой сучьей и рачьей морали, то есть укреплять путинский режим. Тут, что называется, лучше недобдеть, чем перебдеть. Поэтому я заведомо отказываюсь обсуждать, как малоинтересный, вопрос, отрабатывает ли некий кремлевский заказ зампред «Яблока» г-н Митрохин, обвиняя лидеров внутрипартийной оппозиции Резника и Яшина в том, что они получают деньги от Невзлина и что они пешки в игре «внешних конкурентов» партии. Меня интересует, какие взгляды, подходы к актуальным проблемам страны, к стратегии и тактике партии стоят за последними высказываниями г-на Митрохина. Можно ли из них выудить полезную информацию по этому вопросу? Мне представляется, что можно.

В недавнем интервью г-н Митрохин произнес словоcочетание, которое говорит о многом: «внешние конкуренты». Кого имел в виду г-н Митрохин? Ясно, что не НБП. Она «Яблоку» не конкурент. Две эти партии апеллируют к практически не пересекающимся социальным группам, работают на разных «политических рынках». Даже при самой буйной фантазии невозможно представить, чтобы одна из них «поглотила» другую. Тогда кто же? Вот тут-то и спрятана суть вопроса: политические организации, находящиеся с партией «Яблоко» на одной (либеральной) части политического поля, и являются для г-на Митрохина внешними конкурентами.

В 2005 году руководство «Яблока» пошло на переговоры об объединении партий и организаций либеральной направленности и даже сформулировало собственную платформу для такого объединения. Это признание необходимости демонтажа сложившегося в 90-е годы олигархического капитализма и рожденного им авторитарного политического режима. Может быть, и не разработанная в деталях, в качестве основы это была четкая, ясная и принципиальная платформа. Тогда ее не готово было принять большинство «неяблочных» либеральных общественных деятелей. Сегодня ее разделяют практически все российские либералы, находящиеся в оппозиции. Вот только лидеры «Яблока» предпочитают про нее не вспоминать.

Я далек от мысли, что та платформа была не более чем обманом, дымовой завесой, маскирующей чисто ленинское «никакого сближения с другими партиями», предлогом к отказу. Скорее имела место идейная эволюция партийного руководства. Если остальные либералы развивались в направлении изначального яблочного социал-либерализма, лидеры «Яблока» двигались в прямо противоположном направлении.

И именно сегодня руководство «Яблока» все чаще заявляет, совершенно в духе кремлевской пропаганды, что все остальные реально существующие в России оппозиционные организации и группы либеральной направленности – не более чем агентура обиженных олигархов. Именно все реально существующие. Где вы, цивилизованные социал-демократы и либеральные консерваторы, о готовности объединить которых заявило руководство «Яблока», когда ему понадобилось аккуратно отмежеваться от участников маршей несогласных? Ау! Молчит волшебное зеркало. А лидеры партии все вглядываются в него и ждут, когда их отражение материализуется в несколько политических клонов, которых они будут с удовольствием объединять.

В основе подобных политических подходов – претензия на собственную исключительность, органическая неспособность сосуществовать с «конкурентами», стремление к политическому монополизму хотя бы на своей идеологической полянке. Стремление, мягко говоря, необоснованное, если вспомнить динамику электоральных успехов «Яблока». А теперь догадайтесь не с трех, а с одного раза, кто у нас может обеспечить монопольное положение той или иной партии на том или ином участке «легального» политического рынка? Кто у нас решает, какую партию лечить, а какую усыпить, чтоб не мучилась? Догадались? Подменяя обсуждение проекта политической реформы обвинениями Резника и Яшина в намерении «сдать партию Каспарову и Лимонову», г-н Митрохин вольно или невольно ведет дело к тому, чтобы сдать партию Кремлю.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: